— Мой рассказ, наверно, выйдет слишком многословным. Мне давно не выдавалось возможности с кем-то поговорить. Те, кого я охраняю, в собеседники не годятся, — с этими словами Ксения начала свою историю.
— Нас было семь человек. Мы шли сюда с конкретным заданием — любой ценой уничтожить ведьму. Хейке — так её звали. До этого она уже много лет была мертва, но теперь ей каким-то образом удалось вернуться. Наш провидец успел почувствовать её появление в мире живых до того, как она полностью восстановила силу. Но справиться с ней даже на таком уровне было крайне трудно. Мы застали ведьму в одной из гостевых зал особняка, где она предавалась всяким непотребствам в окружении нечисти. Хозяин поместья — Иван Кох — и слуги были, похоже, одурманены её магией и теперь участвовали в происходившем безобразии. Они уже успели принести очередное жертвоприношение — трупы несчастных неубранные валялись на полу.
С новым телом Хейке очень повезло — прекрасная юная девушка, улыбка которой ещё сохраняла остатки былой невинности. С этой улыбкой она в один миг уничтожила двоих их моей группы, просто взмахнув рукой. Но сразу убивать всех ведьме было неинтересно, и она отправила свою приспешницу, которую называла Ларой, разобраться с нами. Пришлось сражаться с ней, а ещё со слугами и нечистью, также атаковавшими нас. Лару удалось устранить, но это стоило жизни ещё одному моему товарищу. Хейке разозлилась и стала защищаться сама, нанося удары разрядами молний. Один из нас сумел попасть ведьме в голову выстрелом из пистолета. Это её не убило, но на некоторое время ослабило. А вот сам он не смог увернуться от удара…
От нашей группы осталось только трое. Надежды на победу таяли с каждой секундой. Оставалось лишь одно средство — провести древний обряд, позволявший запечатать того, против кого он был направлен, вне времени и пространства. На счастье, я обладала толикой магической силы, что позволяло совершить это действие. Ведьма поняла мои намерения и ринулась прочь из дома. Мы настигли её в саду, к этому времени она уже оправилась после ранения и напала на нас с новыми силами. Мои товарищи стали отвлекать Хейке, а я занялась обрядом. Иван Кох пытался помешать мне и защитить ведьму — он уже плохо осознавал действительность, да и, к тому же, думал, что спасает свою жену. Не было возможности тратить время ещё и на него… Мой выстрел оборвал его жизнь. Хейке расправилась с оставшимися охотниками, но я успела… Особенностью этого обряда было то, что выполнявший его платил своей свободой, становясь стражем для того, кого запечатывал, получая силы для сдерживания заключённого. С тех пор я здесь.
Всё это время мне не дает покоя дух несчастного Ивана Коха, жена которого оказалась заключена вместе с ведьмой. Используя её, Хейке умудряется связываться с ним. Это она подсказала ему, где искать книгу с заклинанием, позволяющим отменить обряд. Сначала сам Кох пытался это сделать, но у него ничего не вышло — мёртвому не под силу подобное, да и обычному человеку тоже. И вот здесь появились вы, Николай Васильевич. Кох сначала увидел в вас угрозу, но потом понял, что обманом можно добиться желаемого. Если бы вы не прекратили, мне пришлось бы действовать радикально. Хотя, неизвестно, успела бы я — вы очень сильны.
— Неужели теперь вы обречены находиться здесь вечно? — сочувственно спросил Николай.
— Если найдется тот, кто сумеет изгнать ведьму из этого мира, то я получу свободу и смогу покинуть это место.
— И кто может это сделать?
— Вы! В вас скрыто огромное могущество. От Хейке лучше избавиться — ещё могут найтись желающие выпустить её. Случай с вами говорит о том, что всякое может случиться.
Николай стыдливо опустил глаза:
— Простите. Я не знал. А как прогнать ведьму? И что будет с женой Коха?
— К сожалению, за эти годы они настолько слились, что девушка погибнет после изгнания Хейке. Но душа её освободится.
— Я хочу помочь, — кивнул Николай.
— Я проведу вас за двери. Действия просты — нужно прочесть заклинание для изгнания злого духа. Только Хейке легко не сдастся. Тюрьма подавляет её силы, но она может воздействовать на разум. Заставить ведьму уйти будет непросто. Но вы справитесь, я знаю.
— А я думаю, что Николаю Васильевичу не нужно туда соваться, — внезапно встрял Гуро. Сабуров, как показалось Гоголю, глянул на того с невероятным изумлением, впрочем, настолько быстро улетучившимся, что, в итоге, Николай принял это за происки собственного рассудка.
— Такие вещи для Тёмного, даже неопытного и не до конца пробудившегося — сродни развлечению. Если оставить всё как есть, потом может стать гораздо хуже, — настаивала на своём Ксения.
— Тогда я пойду с ним, — заявил Гуро.
— Обычному человеку там находиться рискованно. Способностей Николая Васильевича вполне достаточно.
— Яков Петрович, не беспокойтесь за меня, — с теплотой сказал Николай. Ему очень хотелось взять Якова за руки, но присутствие Андрея и Ксении останавливало. — Если у меня есть сила, то помогать другим — мой долг.
Гуро был сильно встревожен, но, похоже, не нашел, чем возразить. Николай успокаивающе улыбнулся ему и обратился к стражу:
— Я готов.
— Отойдите назад, — сказала Ксения Гуро и Сабурову. Те покорно отошли.
Страж провела указательным пальцем по воздуху, и в этом месте он зарябил, а затем помутнел. Он сгущался всё больше, и вскоре из него обозначились очертания двух створок. Створки беззвучно разъехались в стороны, явив черную пустоту. Николай заглянул туда и оцепенел — сверху и снизу не было ничего, кроме непроглядного мрака. Чувство самосохранения крайне возражало против прыжка в бездну. Ксения же легко прошла через отворившийся вход и уверенно шагнула дальше. Сердце Николая пропустило удар, но Страж не упала, а осталась стоять, словно среди пустоты была невидимая точка опоры. От одного этого зрелища становилось дурно.
— Не бойтесь, Николай Васильевич, — подбодрила его Ксения. Ему ничего не оставалось, как пойти за ней. Ощущение было более, чем странное — под ногами
действительно находилась пустота, но что-то не давало улететь в бездонную пропасть. Стараясь не смотреть вниз, Гоголь последовал за Ксенией. Дорогу им освещал её меч.
— Можно вас спросить? — обратился к Стражу Николай, немного отойдя от первых впечатлений, вызванных этим выходящим за границы понимания местом.
— Конечно, — доброжелательно отозвалась Ксения.
— Меня очень часто называют Тёмным и говорят о моих способностях. Скажите пожалуйста, кто вообще такие эти Тёмные?
— Тёмный — демон, перерождённый в человеческом обличье. Родившись в мире людей, у обычных земных родителей, он таит в себе силу, принадлежавшую ему когда-то. Постепенно она будет к нему возвращаться, но на полное пробуждение потребуется много времени. Тёмный имеет возможность жить вечно. Раны-то на вас, наверно, уже начали быстро затягиваться?
Николай кивнул.
— Ну вот. Хотя это не значит, что вы неуязвимы — есть вещи, от которых даже вам не удастся оправиться, так что будьте осторожны. Тёмный имеет огромное преимущество перед демонами и другими порождениями нижнего мира — у него есть все права, которыми наделены люди, тогда как демоны не могут действовать, как им заблагорассудится.
— Какие права? — недоумённо спросил Николай.
— Вы можете использовать свои способности без ограничений, а порождения тьмы должны искать человеческого посредника, с которым заключают договор. В вашей власти приказывать нечистой силе и использовать её в своих целях, а также уничтожать существ, которые слабее, чем вы в своём демоническом прошлом.
Нельзя сказать, что Николая удивило услышанное. Что-то подобное он уже и сам начал подозревать, тем более после снов о себе в качестве демона по имени Шаттэ. Но подтверждение собственных выводов вызвало тревогу. Может ли он ручаться за то, что в будущем его сила никому не причинит вреда?
— Получается, я опасен? Темная сторона ведь может взять верх…
— У каждого из нас есть выбор. Как вы захотите — так и будет. Силу можно использовать как в благих, так и в дурных целях, не важно, из какого она источника. Важно только то, что у вас в сердце.
Ответ не показался Николаю убедительным. Он хотел бы еще поспрашивать Ксению, но тут вдалеке возникла одиноко стоявшая женская фигура. Ведьма. После этого все мысли и вопросы вылетели из головы. У входа в тюрьму Николай был в себе вполне уверен, но сейчас сомнения начали постепенно закрадываться в душу. Сумеет ли он справиться?
Подойдя поближе, Гоголь узнал ведьму — это была рыжая девушка из его видения. Увидев их, она кинулась вперед, но словно налетела на невидимую преграду.
— Здесь установлена ещё одна защита, — пояснила Ксения в ответ на удивлённый взгляд Николая.
Гоголь с нарастающим чувством отторжения смотрел на ведьму. Когда-то красивое лицо теперь было искажено безумием. В бессильной ярости она скребла ногтями по воздуху, не имея возможности выбраться.
— Какого хорошенького мальчика ты привела! — хрипло расхохоталась Хейке. — Заходи ко мне, красавчик, я тебя не обижу!
Николай отпрянул.
— И что теперь? — спросил он у Ксении.
Страж провела рукой и в воздухе высветились мерцающие строки.
— Читайте.
Николай произнес первые слова, но тут ему словно кто-то влез в голову, туманя разум и вызывая жуткие образы.
— Думаешь, справишься со мной, слабак? Станешь таким же безумным, как и я! — скалилась ведьма. — Сумасшедший Тёмный — есть ли что-то более забавное?!
Давящая пустота… Он совершенно один здесь… Время потерялось… Пространство потерялось… И никого… Совсем никого рядом.
Ведьма пыталась внушать ему что-то, но увиденное у неё в душе было гораздо страшнее. Столько лет — и наедине с собственным безумием. Душа жены Коха не в счёт — она потерялась, подавленная сознанием Хейке. И больше ничего. Несомненно, ведьма была достойна такого наказания, но чужие страдания никогда не приносили Николаю удовольствия.
— Неужели жалеешь меня, Тёмный? — скривилась Хейке, а затем вновь захохотала. Хохот был пустым, лишённым всякой радости, сотрясавшим воздух словно грохот бессмысленной трещотки. Обречённая попытка вырваться за пределы небытия.
— Ты сама понимаешь, что останешься здесь навсегда, — тихо сказал ведьме Николай. — Я могу помочь тебе. По крайней мере, твоё заточение в этом месте прекратится. Не мешай мне.
— Хочешь, чтобы всё так легко вышло? — Хейке состроила презрительную гримасу.
— А какой у тебя выбор? Только мучаешь и себя и её, — не дожидаясь ответа, Николай стал читать заклинание. Сопротивление Хейке было сильным — ведьма упорно воздействовала на его разум, заставляя не только видеть, но и ощущать физически те ужасы, которые она насылала. Его тело пожирало пламя, пронзали мечи, рвали на части чудовища и дикие звери. Боль была настоящей. Несмотря на все мучения, Николай не собирался сдаваться, продолжая удерживать взгляд на словах, написанных в воздухе, хотя те рябили и прыгали перед глазами, а буквы иногда превращались в чьи-то страшные, ухмылявшиеся лица. Под носом неприятно защекотало. Проведя пальцем, Николай понял, что это кровь. Голова болела так, словно её сжали в тисках, но он всё равно читал дальше. С каждым разом Хейке ослабевала. Наконец, исчерпав последние силы, её душа с тихим вздохом покинула этот мир, отправившись в преисподнюю платить за свои грехи. Следом за ней выпорхнула и душа Миланы, оставив легкий след невысказанной благодарности. Опустевшее тело в считанные секунды рассыпалось в прах. Николая стошнило. Он чувствовал себя отвратительно, только теперь осознавая, сколько энергии израсходовал. В это время темнота стала рассеиваться, и сквозь неё начал проявляться сад, с которого они пришли. Гоголь понял, что теряет сознание. Падая без сил, он ощутил, как чьи-то руки подхватили его.
— Яков… — прошептал он, надеясь на то, что это и правда Гуро, после чего лишился чувств.
Яков поймал Николая и с тревогой оглядел его. Выглядел тот ужасно — под носом застыла струйка запекшейся крови, лицо приобрело нездоровый зеленоватый оттенок, особенно резко выделявшийся на фоне его темных волос, черты лица заострились. Он тяжело дышал и ни на что не реагировал. Приоткрыв ему глаз, Яков увидел расширенный до предела зрачок. Что ему пришлось там пережить? Гуро стало гадко от того, что именно он притащил сюда Николая.
— С ним всё будет в порядке, он просто устал, — успокаивающе сказала Ксения.
Ничего себе, устал. Гуро провёл ладонью по щеке Гоголя. Будь его воля, он бы не отходил от него ни на секунду, но сейчас придется сделать ещё одну мерзость «ради общего блага». И Николаю лучше не присутствовать при этом, пусть даже он и без сознания.
Яков передал его Сабурову. Андрей аккуратно перекинул руку Гоголя себе через плечо, и тот повис на нём, не приходя в чувство.
— Николаю Васильевичу нужно отдохнуть. Устройте его максимально комфортно, — приказал Гуро. Сабуров не хотел оставлять руководителя наедине со Стражем, но спорить не стал и быстро удалился — вес Николая никак не мешал скорости его движения.
Ксения озарилась ярким светом. Сейчас начнется её обращение обратно в человека и она станет наиболее уязвима. Нужно выбрать пограничный момент — ни раньше ни позже, иначе всё дело опять пойдет насмарку. Яков подошёл поближе. Ксения стояла, закрыв глаза, свечение становилось всё сильнее. Когда оно стало настолько ярким, что взгляд на него вызывал боль, Гуро выхватил припрятанный за пазухой нож и нанёс Стражу удар в сердце. Доспехи в этот момент утратили свою защитную функцию, лезвие легко прошло сквозь них. Хлынула кровь, которая потекла в специальный резервуар в рукоятке. Ореол вокруг Ксении стремительно угасал. Она начала падать, Яков подхватил её и удержал. Нож собрал достаточно крови и теперь его можно было вытащить. Женщина хрипло выдохнула, обречённо глядя куда-то позади Гуро. Он опустился вместе с ней на землю.
— Я знала… Вы только за этим и пришли… Не было пока случая, чтобы Стражу позволили вернуться к человеческой жизни, — еле слышно проговорила Ксения, с лица которой сходили краски, оставляя мертвенную бледность.
— Простите меня. Будь у меня возможность самому решать, я бы отпустил вас. Но я должен выполнить приказ.
— Будь у вас возможность решать, вы бы здесь и не появились. А так я получу свободу, пусть даже таким путем. От этого заключения страдала не только Хейке, но и я. Так что зла на вас не держу…
Взгляд Ксении остановился. Жизнь ушла из неё. Яков сидел рядом и смотрел, как её тело обращается в пыль, рассыпаясь на мелкие песчинки. Через несколько мгновений от Ксении не осталось и следа. Вот она — благодарность за работу на общее благо. Кто вспомнит об этой женщине, принесшей себя в жертву ради спасения множества жизней? Была ли возможность поступить с ней по-другому?
Яков отогнал от себя эти мысли. Дело сделано, стоит ли мучиться пустыми переживаниями? В его работе много грязи, так было раньше, так будет и впредь. Гуро аккуратно перелил кровь из резервуара в склянку. Она казалась практически черной в окружающем полумраке. Такая малость, а насколько дорога! Кровь Стража была ценнейшим веществом, позволявшим открывать порталы в другие миры, создавать магическое оружие и зелья мощного действия. Так же её охотно принимали в качестве оплаты за свою помощь силы, стоявшие над людьми. Что же касалось Общества Бенкендорфа, то у них на кровь имелись свои
особые планы. Достать её было крайне сложно — для начала нужно было победить того, кого удерживал Страж. Без помощи Николая процесс добычи стал бы невероятно трудным. С другой стороны, именно из-за происков тайного братства пришлось залезть сюда — они помешали арестовать Файоля, которому посчастливилось раздобыть кровь, и в итоге она сгинула вместе с ним в подземелье.
Гуро спрятал склянку за пазуху. Нужно к Николаю. О том, как пришлось поступить с Ксенией, он ему, конечно, не расскажет.
***
Яков сидел на стуле около кровати, где спал Гоголь, и наблюдал за ним, чутко прислушиваясь к его дыханию. Оно уже выровнялось, да и выглядеть Николай стал гораздо лучше — по крайней мере, цвет лица вернулся к своему нормальному оттенку.
Гуро ругал себя за то, что не уследил за Гоголем, и тот чуть было не прибавил проблем к уже существовавшим. На самом деле, он не собирался оставлять его без присмотра — их комнаты располагались поблизости и все перемещения Николая были хорошо слышны. Тем не менее, тому удалось незаметно выскользнуть. Не иначе, как происки обитавшей в доме нечисти. И только сильная тревога побудила Якова пойти и проверить, у себя ли Гоголь. Его там не оказалось…
Потом, в саду, минуты, проведённые в ожидании возвращения Гоголя, тянулись мучительно долго. Ксения сказала, что он справится. Яков сам это знал — изначальный план и был с расчетом именно на силу Николая, но личное неожиданно вмешалось в хорошо продуманную конструкцию. Странно так бывает — столько лет совершенно хладнокровно выполнять свои обязанности, а потом внезапно осознать, что есть человек, жизнь и благополучие которого гораздо важнее даже дел государственного значения. Об остальных менее серьезных вещах и вспоминать не было смысла. Яков в этот раз отпустил Николая к ведьме — в конце концов, успешное завершение задания нужно было им обоим — но чувствовал, что больше не сумеет так поступить. В кого превращал его этот парень, годившийся ему в сыновья и такой безобидный с виду? Собственная жизнь, казалось, переворачивалась с ног на голову и катилась ко всем чертям.
От размышлений Якова отвлек Николай, который проснулся и теперь недоумённо моргал, похоже, пытаясь осознать, где он. Увидев Гуро, Гоголь слабо улыбнулся и сел на постели.
— Как вы себя чувствуете, Николай Васильевич? — поинтересовался Яков, поправляя ему одеяло.
— Уже хорошо. А где Ксения?
— Её душа теперь свободна, но физически она прекратила своё существование.
Николай сильно опечалился:
— Я думал, она снова сможет стать человеком…
Яков утешающе тронул его за плечо и хотел сказать о том, что Ксения выполнила свой долг, но Гоголь внезапно запрокинул голову и упал навзничь, закатив глаза. Его сотрясали судороги, а из горла вырывались хрипы. Видение. Оно заняло меньше минуты, после чего какое-то время Николай лежал, испуганно глядя в одну точку.
— Николай Васильевич, — позвал Яков.
— Кто-то замышляет против вас недоброе… — в ужасе прошептал Гоголь. — Он наблюдает за вами, снедаемый жаждой мести… Вы сделали ему что-то плохое в прошлом…
— Кто же это?
Николай резко поднялся.
— Я не знаю. Я только ощутил его переживания в тот момент, когда он смотрел на вас.
Целая буря чувств отразилась на лице Гоголя. Потянувшись вперед, он обнял Якова, крепко обхватив руками его плечи.
— Я никому не позволю вредить вам!
Яков запустил руку ему в волосы, проводя по ним пальцами и наслаждаясь их шелковистой мягкостью.
— Вам не стоит переживать. Мною по-любому кто-то, да будет недоволен. И отомстить мне постоянно много желающих, но я вполне с ними разбираюсь, — стараясь успокоить Николая, мягко произнёс он. Не хватало ещё, чтобы Гоголь влез в его разборки с «обиженными». Того это высказывание не убедило — хватка стала ещё крепче.
— Нет. Здесь что-то более серьезное, чем злость преступника, которого вы посадили. Ему больно. Он ненавидит вас. И месть готовит масштабную…
— Николай Васильевич, это не то дело, за которое вам стоит браться.
Гоголь подался назад и посмотрел Якову в глаза.
— Мне? Не стоит? Вы думаете, я смогу спокойно жить, зная, что вам грозит опасность? Теперь это наша общая проблема. И не пытайтесь меня переубедить.
Яков понял, что спорить с ним бесполезно — всё равно сделает по-своему. И кто, в самом деле, этот таинственный мститель? Уж не тот ли убийца, которого он всё никак не может поймать?
— Ладно, Николай Васильевич. О нём мы подумаем попозже. А сейчас мне нужно собираться домой. Вы хотите погостить подольше, или поедем вместе?
— Вместе! — утвердительно кивнул Николай.
***
Нож снова пролетел мимо цели, хотя Гоголь очень старался.
— Не попал, — сконфуженно сказал он. — Я не понимаю, почему. Из пистолета же получается…
— Ничего страшного. Вы просто держите неправильно. И замахиваться надо по-другому, —
Гуро встал позади и накрыл его ладонь своей. — Расслабьте руку. Вот так.
Он обхватил Николая за живот и придвинулся совсем близко.
— Я так точно не попаду! — рассмеялся Гоголь, облокачиваясь на него.
— Давайте вместе, — Гуро направил его руку. — Отпускайте!
— Ничего себе! — удивлённо прокомментировал Николай полет ножа прямо в центр мишени. — Как вам это удалось?
— Легко. У вас скоро тоже станет получаться. Потом буду учить вас драться. Я некоторое время жил в Китае — знаю несколько интересных приемов из их единоборств.
— Ненавижу драться, — буркнул Николай.
— Со мной полюбите, обещаю.
Они находились дома у Якова, в комнате, оборудованной для тренировок. Здесь располагались мишень, набитый чем-то мешок, подвешенный к потолку, и много чего ещё, о назначении которого Николаю только предстояло узнать.
— У вас дома столько всего интересного, — задумчиво сказал он.
— Вы даже не представляете, сколько — усмехнулся Яков. — Кстати, вам не надоел официоз в нашем общении?
— Что вы имеете в виду?
— «Выканье», обращение по имени-отчеству. Как по-вашему, пора нам перейти на «ты»?
— Не знаю, — смутился Николай. «Тыкать» такому человеку, как Яков, с его точки зрения было не совсем вежливо.
— Значит, решено. Можешь обращаться ко мне просто — Яков, или придумать что получше, если хочешь.
— Хорошо, — улыбнулся Николай. К этому еще нужно будет привыкнуть, но сокращение дистанции ему понравилось.
— А что касается интересного у меня дома… Есть тут одна потайная комнатка, я редко кого туда запускаю, но тебе точно покажу.
— А что там? — Мысли замелькали в голове у Николая, подхлестывая его любопытство. Может там артефакты? Редкие книги? Драгоценности? — Почему сейчас не хочешь меня туда сводить?
— Попозже. Но тебе понравится, обещаю. А сейчас я расскажу про восточные практики управления энергией. Тёмному точно будет полезно это узнать.
«Лучше бы комнату посмотреть», — подумал Николай.
