When there's loving in the air,
Don't fight it just keep breathing.
I can't help myself but stare.
Double check for double meanings.
I'm a man who's got very specific taste.
И вот Ты наконец-то выходишь из кухни, толкнув створки дверей и оставив за собой их всех ради меня. Но Ты бледна и в смятении. Беспокойство в Твоих глазах пронзает меня насквозь, как копьё, и мне так хочется прижать Тебя к себе и успокоить, дать понять, что я здесь, что защищу от всех невзгод, лишь бы улыбка не исчезала с Твоего лица, обращенного только ко мне. — Знаешь… Я тут подумал как следует и готов. Ты тянешься в карман фартука за блокнотом и ручкой. — Я вся внимание! - Ты звучишь не так как выглядишь, Ты умеешь играть в невозмутимость и беззаботность голосом. Я делаю глубокий вдох - не думал, что приглашение Тебя на прогулку будет таким трудным шагом для меня. Чувствую, как моё лицо пылает от накатившего к нему смущения и волнения, и я не знаю, куда деть руки, поэтому резко складываю их в замок и пытаюсь смотреть на Тебя, но я так боюсь. — Н-не соблаговолишь ли ты после работы сходить со мной на чашечку кофе?***
— Кофе? —Да, кофе… Н-но если тебя беспокоит погода за окном, то мы можем поехать туда, где тебе больше нравится. Даю слово скаута, что в девять ты будешь уже дома! — Я… мне нужно немножко подумать. - Морщу брови и резко отхожу от него, надеясь, что тупая физическая работа даст мне немного прийти в себя после новостей о произошедшем убийстве. — Всё в порядке! Я подожду! - Он весь выпрямляется, как струна, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Теперь от пронзительного взгляда этих голубых глаз мне становится настолько не по себе, что я готова запрыгнуть в автомобиль к полицейским, лишь бы быть подальше отсюда. Расхаживая от стола к столу то с пустыми, то с полными подносами, я чувствую себя так, будто тяжёлая плита коллектора отгородила меня от течения жизни там, наверху, оставив наедине с изуродованным трупом, взирающим на меня своими пустыми глазницами с копошащимися в них червями, и кем-то ещё, так же выжидающе смотрящим на меня из сырой тьмы канализации. Спустя пятнадцать минут из кухни наконец выходит Энди и тут же широким шагом направляется ко мне рассказать подробности уже её допроса. — Что они у тебя спрашивали? — Наверное, всё то же самое, о чём и тебя, я полагаю. - Я беру дрожащими руками поднос с кружками, полными горячего кофе. - Где я была в тот день, кто может подтвердить это, был ли у меня мотив к убийству. — А ты знаешь что тот парнишка, который от тебя глаз не отводит, оставляет здесь щедрые чаевые? - Энди забирает у меня поднос и ставит его обратно, настороженно глядя то на меня, то на голубоглазого незнакомца. — Не замечала раньше. - Бормочу я и снова берусь за поднос с кофе, но Энди не даёт мне этого сделать, отставив его подальше от меня. — Мне кажется, что если бы на соседней улице приземлятся инопланетяне, ты и этого не заметишь. И если бы ты почаще смотрела по сторонам, то замечала подозрительных чуваков вокруг себя - один из них может оказаться убийцей. — Энди. Не надо мне этих игр в Нэнси Дрю. — Ладно, я уж не говорю об убийцах, а о парнях, которые на тебя западают. — С чего ты это взяла? — Ну давай посмотрим, что бы ты заметила, если бы была более внимательной. - Энди деловито протягивает кулак к моему лицу, как бы угрожая. - Он приходит сюда в те дни, когда у тебя смены - раз. - Энди вытягивает средний палец. - Он чуть ли не игнорирует всех остальных официантов - два. - Энди вытягивает указательный палец. - Кажется, это он оставил тот огромный отзыв в Гугле на нашу забегаловку, но больше всего разглагольствовал про твою работу - три. - Энди вытягивает безымянный палец с обручальным кольцом. - И его больше здешней еды интересуешь ты, дорогуша. — Брось! Мало ли в этом районе хипстеров, работающих за ноутбуком во время еды? Энди досадливо поджимает губы и снова сжимает руку в кулак, готовая меня толкнуть в плечо. — Ты говорила, что столкнулась с этим чуваком утром и он тебя вытянул с проезжей части, а потом нашёл твои ключи с ID? — Да… — Знаешь на что это больше всего похоже? — Совпадение? — Судьба. Раскатистый гром разрывает свинцовое небо мегаполиса, блеснув хлёсткой молнией с такой силой, что несчастный кофе в керамических кружках сотрясается. — Прости, но я не фанат романтических комедий. - Я махаю головой, выказывая своё недоверчивое отрицание сложившейся ситуации. — Послушай. Тебе нужен парень, который бы мог ухаживать за тобой в моменты творческих мук, так называемых. Понимаешь? У всех знаменитых писателей были жёны, которые чуть ли ни подтирали им задницу! — Мне и не нужно, чтобы кто-то мне подтирал зад. Мне просто нужен тот, кто поймёт меня, примет мой образ жизни и может в равной степени работать над отношениями. Но у меня нет ни времени, ни сил, чтобы вносить свою часть в этот кредит. - Я устало потираю переносицу и опираюсь о столешницу. Полоса белая. Полоса чёрная. А всё вместе - серое месиво в моей уставшей голове. — Он уже успел тебя пригласить на свидание? Я не успела заметить, как Энди уже разнесла несчастный кофе для промокших беглецов, нагрянувших с улицы. — Что-то вроде этого. — Ну… тогда что ты потеряешь в том случае, если согласишься? — Время, возможно нервы… веру в людей? — А что тогда потеряешь, если откажешь? Наверное, это твой шанс, девочка. - Энди стоит передо мной, повелительно скрестив руки на груди. - Дерзай! — А тебя не смущает, что какой-то хмырь убил другого хмыря? — Вот поэтому тебе лучше сдружиться с ним - будет защищать. “С этим может справиться и ТК… “ - Я поглядываю в окошко на кухню, через которое могу увидеть, как ТК спокойно общается с полицией, но его раздражают повторяющиеся раз за разом вопросы. — Ладно…***
Дождь за окном плавно переходит в своё буйствующее состояние - ливень. Вода безжалостно льётся с неба, как из крана, заливая заполнившиеся цветными зонтами и дождевиками улицы. И даже здесь, где светит единственное солнце моей жизни, где Ты, становится прохладно и сыро, как в подвале. Но что это? Ты снова намеренно подходишь ко мне с этим еле заметным румянцем на усыпанных веснушками щеках. — Я подумала… Ты делаешь паузу. Она недолгая, но для меня она звучит как гулкое ожидание перед тем, как мне озвучат мой приговор. — Да? - К моему лицу вновь приливает кровь, и я забываю, как дышать. — Я не хочу тебя обижать, но за последние сутки на меня навалилось столько всего… - Ты вздыхаешь, сжимая ладони так, что слышно, как крохотные суставчики пронзительно хрустят. - прости, но будет лучше, если ты примешь какое только захочешь угощение за мой счёт… Краска с моего лица медленно сползает. — Я… я буду премного благодарен тебе за оказанную тобой честь пойти со мной на чашечку кофе… Я не понимаю, что говорю, но говорю, как герой книг Джейн Остин. — Прости, но нет. Моя награда за те несколько недель упорхнула прямо из моих рук. Я готов провалиться сквозь землю от смятения, пробив пол с основанием этой несчастной забегаловки. Я готов взглянуть прямо в глаза богу и послать его нахуй, потому что он вновь умер для меня. У меня есть собственный бог, и имя ему - Ты. Но Ты отвергаешь меня. — Н-нет? - Только это я могу выдавить из себя, поникнув и уставившись на кисти Твоих рук: тонких, цвета крем-брюле и покрытых мелкими ожогами и царапинами. — Прости, но я не могу пойти на… свидание… с незнакомцем… — Ладно… Ничего страшного! - Я пытаюсь выглядеть так, будто действительно ничего страшного не произошло, но для меня Твой отказ - самое страшное, что только может быть на свете. Ничего. Я могу немного подождать - Рим пал не за один день, Малышка. — Может, ты будешь чизкейк с клубникой? Ты дразнишь меня тем, что больше всего похоже на тебя: сладким и ароматным десертом с нежной текстурой, в котором прекрасно всё. — Не откажусь. - Кривая полуулыбка возникает на моём лице. — Отлично! Я его сейчас принесу! Ты кладёшь передо мной на белой тарелочке треугольный кусочек чизкейка, на котором покоится присыпанная сахарной пудрой клубника. Он прекрасен, прямо, как Ты, но не вызывает во мне такого аппетита, как Твои коленки, выглядывающие из-под подола рабочего платья. Я вновь выдавливаю из себя улыбку, чтобы Ты не чувствовала себя виноватой. Ведь Ты - изящная фарфоровая статуэтка в диораме кафе, а я - оловянный солдатик. Солдатик на войне под названием “Любовь”, где, отнюдь, не каждая битва проходит под знаменем победы. Да. Эту битву я проиграл, и этот кусочек - мой утешительный приз.***
Не могу сказать, покинула ли полиция полностью наше заведение или нет. Даже после опроса находившихся здесь работников, офицеры заперлись с менеджером в его каморке, просматривая записи камер видеонаблюдения. — Я домой! - Кричу я ТК, накидывая на плечи куртку с капюшоном. — Уже? Не хочешь, чтобы я тебя проводил? — Я сама девчонка хоть куда! Я улыбаюсь ему, но в голове продолжают вертеться гнетущие мысли, от которых сосёт под ложечкой. На часах 19.07 и до двенадцати меня пришла сменить Кортни - очаровательная девчушка-простушка с выбеленными длинными волосами и пышным бюстом. — Ты уверена? - ТК озадаченно подходит ко мне, скрестив руки на груди, и изучает меня задумчивым взглядом. Он разглядывает меня с головы до ног, будто пытается что-то найти. — У тебя есть оружие? — Что? Какое к чёрту оружие? — Что угодно: электрошокер, кастет, перцовый баллончик, нож, дубинка. Это у тебя есть? — Нет… ТК поджимает губы и идёт в раздевалку, откуда возвращается спустя мгновение с чёрным баллончиком на карабине. — Держи! — А как же ты? — Я предпочитаю более действенные способы самообороны. — Спасибо… - Я разглядываю баллончик, круча его в руках. — Когда придёшь домой, напиши мне. Хорошо? — Да, папочка! - отвечаю я ему лелейным голосом, как кроткая школьница, но только потом, когда я вижу широко раскрытые от смущения глаза ТК и его бурые скулы, до меня доходит вся каверзность моих слов. — Я… я буду ждать, если что. - Юноша суёт руки в карманы брюк и шумно дышит, боясь посмотреть мне в глаза. — Ага… - Я тоже боюсь посмотреть на него, но всё же пересиливаю себя и одариваю его кротким поцелуем в щёку. - Удачно доработать! — Да. Пока. - Кажется, он становится более смущённым, но это не мешает ему, как всегда, приобнять меня за плечи. Я всегда любила время после дождя: вся пыль и смог прибиты тяжестью воды, текущей к забитым мусором ливнёвкам. Но когда я выхожу из закусочной, ветер продолжает немилосердно дуть, перегоняя тучи с севера на юг, а вместе с ними и застывшие капли с фонарей и проводов, предательски падающие за шиворот. Я проклинаю себя за то, что не посмотрела прогноз погоды и не взяла с собой зонт. Полоса белая. Полоса чёрная. Когда очередная коварная водяная игла попадает на шею, я вздрагиваю, покрывшись мурашками с головы до ног, и натягиваю капюшон, втянув голову в плечи, а лубянеющие руки спрятав в карманах. Новый порыв ветра, просочившийся меж многоэтажек, несёт издалека более сильный дождь. Повернувшись спиной к Dad’s Damn Dinner я тороплюсь, пересекая улицы с дворами, чтобы укрыться хотя бы на короткое время под очередным козырьком магазинчика или какого-нибудь отеля, а ледяной дождь назойливо стучит по капюшону и по застывшему от холода лицу. Я продолжаю идти, утопая в лужах и чувствуя, как штанины брюк вместе с выглядывающими из-под них носками становятся холодными, а ботинки - тяжёлыми. Хотя косой дождь упорствует и путь постепенно уводит меня прочь, в бетонные полупустые пространства жилых районов, которые кажутся мне незнакомыми, пусть я здесь и ходила столько раз, что трудно уже сосчитать. И за всё то время, что я шла, не появилось ни одного автобуса. Конечно, трафик общественного транспорта здесь отвратительный, не спорю, но мог же хотя бы один проехать за столь долгое время! Пересекая улицы, я подхожу к той аллее, пройдя по которой можно дойти до Пятой северной Стрит - туда, где был был найден труп того мужчины. У меня нет ни смелости, ни желания смотреть в ту сторону. А улицы - те ещё лжецы, завлекающие своей темнотой, которая может скрыть под своей мантией что угодно и кого угодно. Только пройдя через тёмный переулок, который ведёт напрямик к дому, я слышу какой-то грохот и неразборчивое бормотание. Клянусь, в тот момент, когда я шла, там никого не было! Теперь же у угла выросло две массивные тени. Я резко припадаю к сырой кирпичной стене, спрятавшись за мусорным баком, от которого разит гнилым луком, стараясь не издавать ни звука, пока пячусь в сторону выхода из переулка. Но тут же с той стороны в узком проходе между домами вырастает третья тень, мгновенно перекрывая мне дорогу к отступлению. Я в ужасе отшатываюсь, забившись за вонючий бак, наказывая себя за излишнюю самонадеянность. Но когда я вспоминаю про данный мне ТК перцовый баллончик, чувство ужаса притупляется на долю секунды. Может, мне удастся сбежать, отделавшись лёгким испугом. Я тихо пробираюсь в зазор между мусоркой и стеной, вынырнув с другого его угла. Воздух дрожит, и я слышу тихое ехидное бормотание, хотя и не знаю, откуда это доносится, спереди или сзади. Когда мерзкое хихиканье утихает, я медленно встаю из-за бака и продолжаю красться в сторону выхода, но тут же врезаюсь во что-то или кого-то, кто крепко хватает меня за плечи. — Я кого-то поймал! - Я слышу мерзкий прокуренный голос над моим ухом. — Дай взглянуть! — Вы только посмотрите, кого к нам занесло? В глаза бьёт яркий холодный свет фонарика мобильного телефона. С головы тут же слетает капюшон, и я могу почувствовать зловонное дыхание чьей-то пасти перед лицом. — О! Да она hermosa! - Грязные пальцы хватают меня за подбородок и крутят моё лицо. — По-быстрому обслужишь нас троих? - Один из них приближается вплотную ко мне, тычась сальным носом прямо в щёку и потираясь пахом о моё бедро. — ¡Si! Тебе нравится анальный секс? - Хрипит тот, кто сзади, потираясь своим пахом о мою поясницу. — Что? - Тело будто каменеет. — Ты глухая, perra? - Кричит мне в лицо третий, после чего расстёгивает мою куртку и задирает джемпер, водя влажными холодными руками по животу и груди. Пусть тело моё сковал животный страх, но я могу контролировать свой голос, и изо всех сил, набрав в грудь как можно больше воздуха, я кричу в холодную тёмную серость неизвестности: — ПОМОГИТЕ! Ответом мне служит такая же тёмная и холодная тишина, за которой следует хор гоготания от этих троих забулдыг. — ¡Dios! ¿Vas а callarte? Я готова к худшему: насильники валят меня на мокрую землю, прижав к ней за обе руки, стаскивают джинсы вместе с бельём, зажимают рот грязной потной лапой – и я ничего не смогу сделать, и жизнь моя уже никогда не будет прежней до этого момента. Но пока этого не произошло, я резко хватаю данный ТК баллончик и брызгаю, куда могу, спрятав лицо во влажном воротнике куртки. Один из них хватается за лицо, истошно вопя нечленораздельные ругательства вместе со вторым. Телефон падает на землю и в переулке вновь становится темно. Пяткой я наступаю на носок того, кто схватил меня - он сгибается, но не отпускает, а поворачивает и ударяет наотмашь. В темноте ему удается задеть мою скулу кончиками костяшек - этого не так много, но всё же больно. Воспользовавшись моментом, я хватаюсь за сумку крепче и бегу прочь из переулка, но кто-то из них хватает меня за ногу и я падаю плашмя на живот, выбив весь воздух из груди с глухим охом. — Отпустите! Отпустите! - Я брыкаюсь ногами, пытаясь попасть по чему-нибудь и взывая к помощи безразличную городскую темноту. Единственным ответом становится пронзительный визг шин на влажном асфальте и последующий за ним всполох света фар, холодный и ослепляющий. Я не вижу лица того, кто за рулём - оно скрыто во тьме салона, в котором блестят два голубых огня глаз. Я вижу всё как в замедленной съёмке: водитель выходит из автомобиля, держа что-то в руке, и направляется твёрдой поступью вглубь переулка. Я вижу, как лихорадочно блестят глаза этого человека неоновой голубизной. Он ничего не говорит, лишь тянет меня за руку, вырвав тем самым из хватки насильника, и отталкивает к машине. Наконец, в свете фар я вижу спасителя. Мне остаётся лишь недоумевать от такого стечения всевозможных обстоятельств, случайностей и неизбежных судеб. Это он - тот голубоглазый парень. Он молча направляется к шпане, которая теперь сама пятятся от страха прочь из переулка, предчувствуя возможные многочисленные переломы. — Сволочи… - Парень цыкает сквозь зубы, переминая в пальцах увесистый лом так, что видно движение костяшек.***
— Т-ты? - Ты смотришь на меня дрожа то ли от страха, то ли от нестерпимого холода, вцепившегося в Твоё хрупкое тело влажными когтистыми лапами. — Ты в порядке? - бросив на землю лом, я подбегаю к Тебе и стягиваю жилет, которым укрываю Тебя. В глаза мне тут же бросается синяк на левой скуле, по которой стекают тяжёлые слёзы, смешанные с каплями дождя. Твои посиневшие губы дрожат вместе с челюстью и тонким осипшим от криков голосом, и Ты роняешь голову на колени, залившись хриплым воем. Я знаю, что могло с Тобой случиться, я знаю. Глажу рукой Тебя по затылку и плечам, пытаясь заглянуть в лицо. — Может, сядешь в машину? — Я уже ни в чём не уверена. - Скулишь Ты, шмыгнув носом. — А я уверен, что если ты просидишь так ещё минуту, то подхватишь простуду. - Можно? Ты трясёшь затылком, в форме черепа которого есть что-то умилительно-круглое, он напоминает собой отёсанный камень со дна реки. Я беру Тебя на руки вместе с сумкой. Конечно, хоть Ты и миниатюрная, но отнюдь не пушинка. Посадив Тебя на переднее сидение, я сажусь рядом и включаю вебасто, который с монотонным гудением начинает обдувать Тебя тёплым воздухом. Ты перестаёшь дрожать и уже не выглядишь такой испуганной, и незачем говорить, что я вновь спас Тебе жизнь - это и так видно по Твоим глазам и холодной грязной коже. — Ну и денёк. - Выдавливаешь Ты из себя, жуя пурпурные губы и морща нос такого цвета. — Да… - Я сдаю назад и выкручиваю руль, чтобы выехать из переулка. - Может, тебя отвезти домой - мало ли, из какой передряги я тебя ещё вытащу. Ты нервно усмехаешься, закатив глаза к низкому потолку автомобиля и откидываешься на спинке сидения, вытянув ноги. — Было бы хорошо, но ведь мне тогда точно придётся отблагодарить тебя свиданием. Я чувствую, как по всему телу проходит волна, обдающая меня жаром с ног до лица, которое явно стало пунцовым в таких обстоятельствах. — Но если так велит судьба, то почему бы и нет… - Ты пожимаешь плечами и поворачиваешься ко мне. — Д-да… я с величайшим удовольствием… - Я вновь говорю, как герой любовного романа. Ты присаживаешься чуть ближе и всматриваешься в темноту за стеклом, по которому ритмично водят щётками дворники. — Отсюда недалеко до моего дома… Тебе повезло, что я знаю все пути, по которым Ты ходишь в этом районе. Тебе повезло, что у Тебя есть я - тот, кто следит за каждым Твоим шагом. Тебе повезло, что я оказался рядом в тот момент, когда Твоё тело могли использовать для удовлетворения низменных потребностей этих нелюдей, после чего Тебе пришлось бы закрыться в своей съемной квартирке и с опаской проходить тестирования на половые инфекции в течение ещё долгого времени. Ты говоришь мне свой адрес и я везу нас туда, где бывал уже столько раз, что это место мне стало, как родное. Я стараюсь вести нас настолько медленно, насколько позволяет скоростной режим в этом месте, настолько медленно, чтобы запомнить Твой образ рядом с собой в мельчайших подробностях. Ты кладёшь холодные пальцы на горячие, опухшие от слёз веки, эротично-томно выдохнув или это мне только кажется, но от этого стона моё тело возводит свой ствол. Увидев знакомое крыльцо пятиэтажного дома, Ты просишь меня остановиться. — А я ведь даже не знаю имени своего спасителя… Я нервно почёсываю затылок, водя пальцами по выйным линиям у основания черепа. — Ох… точно… Честно говоря, я не особо люблю своё имя… — Понимаю. - Ты снимаешь с себя мой жилет и кладёшь его себе на колени. — В принципе, можешь звать меня так, как тебе удобно. — Хорошо, мистер Питер Кинг. — Как? Откуда?! Ты хитро улыбаешься, указав тонким указательным пальчиком на закреплённые у откидного экрана права. О да! Ты привлекаешь меня своим умом, острым и проницательным, который присущ настоящим гениям, а уж потом своей сексуальностью. Кстати, что за бельё на Тебе сегодня надето? — Значит, завтра в семь? - Ты поглядываешь на четвёртый этаж, прямо туда, где и расположено окно Твоей спальни. — Д-да! В семь будет в самый раз! Ты аккуратно кладёшь жилет на сидение, выйдя из машины. — Тогда до завтра, Питер. - Ты мило улыбаешься, кивнув мне на прощание и аккуратно закрываешь дверь, оставив меня наедине со своим фантомом. В голове у меня мечутся противоречащие друг другу эмоции: ощущение победы и страх потерять Тебя. Ведь Ты была сегодня несколько раз на волосок от смерти. Я проматываю весь этот день в памяти, понимая, что мог потерять Тебя сначала утром под колёсами автомобиля, а затем и вечером, когда трое в подворотне чуть не опорочили Тебя! Тебя - моего ангела и любовь всей моей жизни! В ушах стоит Твой надрывный крик, от которого кровь стынет в жилах. Твой крик в пустоту. Тело откликается на недавние воспоминания мелким тремором рук и комом в горле, за которыми следуют наворачивающиеся на глаза слёзы. Ты пробегаешь по каменной лестнице вверх к входной двери, ёжась от холода, и пропадаешь в дверях здания из красного кирпича. Спустя несколько минут в окне Твоей комнаты загорается свет. Надеюсь, что этой ночью Ты будешь спать спокойно, а новость о тройном убийстве обойдёт Тебя стороной, и полиция больше не будет Тебе докучать.