***
Тепличные детки богачей. Они такие бестолковые, но такие податливые - бери и делай с ними всё, что только душе угодно. На полиэтиленовой плёнке, расстеленной на кровати, аккуратно препарирована сумка Даррелла, а всё её содержимое методично разложено и изучено где-то пару часов назад. Что же можно помимо отпечатков и ДНК оставить на месте преступления и повести по ложному следу полицию… … и Тебя? Я так и знал - Тебя нельзя оставлять без присмотра! И, оказывается, я не больной параноик - у меня на самом деле чуткая интуиция, которую не просто необходимо, а жизненно необходимо слушать. Все те два дня, что мы не виделись, Ты всячески отстранялась. Ты даже не с первого раза отвечала на мои сообщения! Взяв несчастный телефон, я отпиваю из стакана скрипящую на зубах Кока-Колу, дрожащий палец пролистывает переписку от самого начала о самого конца: @1000FacesKing (20:02) 10.20.2019: Привет! @1000FacesKing (20:54) 10.20.2019: Привет! Как проводишь вечер? Я беспокоюсь в томительном ожидании, минута за минутой теряя очертания мнительного спокойствия. @Y_NewMan (21:03) 10.20.2019: Привет! Прости - не могу говорить. Забот полон рот! Следом Ты посылаешь молящиеся руки. Держи себя в руках, Питер. @1000FacesKing (21:05) 10.20.2019: Потом ты сможешь сказать, чем ты так занята? Ответ не заставляет себя долго ждать. Всего-то каких-то несчастных полчаса! @Y_NewMan (21:36) 10.20.2019: Если не забуду. Ты забудешь. Ты несомненно забудешь, украденная этим новым заданием, которое Тебе наказал делать этот профессорок. Молтон Олдридж. Тысяча девятьсот пятьдесят второго года рождения. Писатель. Политический журналист. Литературовед. В двухтысячном был осуждён за клевету в сторону Гордона Спенсера. Спенсера. О, Родная… Да Тебя захватили в качестве приманки, чтобы вывести на чистую воду этого фальшивого, как и все политики-дельцы, подонка. Не то, чтобы я был республиканцем и ненавидел демократов. Да. Я ненавижу лицемерных демократов ровно так же, как и экстремистов-республиканцев, но с ними можно чувствовать себя в безопасности. А Ты бы, в свою очередь, не выбирала меж этих двух сортов говна, оставшись где-то посередине на месте всеми ненавидимых центристов. Ну ничего. Когда Мы будем вместе, то, уверен, что сможем прийти к мирному консенсусу. В нашем доме будут взаимная забота и понимание. Но это холодное одиночество без Тебя - громадный скачок назад. @1000FacesKing (21:35) 10.20.2019: Может, как-нибудь встретимся после работы? Ты ещё не смотрела “Джокера”? Думаю, тебе он должен понравиться! Сидя в комнате и нацепив очки, я пытаюсь продумать до мельчайших подробностей свой план: рассчитать время Твоего отсутствия в квартире, потом разузнать, когда и насколько уйдёт Твоя соседка, как проскочить мимо домовладельца, не вызывая подозрений всевозможных свидетелей, пока на экране компьютера, на котором транслируется картинка из убежища, не происходит активное движение, которое я улавливаю боковым зрением. Тяжёлая дверь открывается, и в светлую комнату входит Сара. Она ведёт себя спокойно (видно, что пару раз она здесь уже была), осматривая пространство, в центре которого засыхает тёмное пятно крови. — Даррелл? - Голос её звучит тонко, в нём можно услышать взволнованно-заботливые нотки. - Даррелл? — О боже! Сара! Я… я думал, что ты не вернёшься! Я думал, что ты меня ненавидишь… - Переполненный ужасом вопит Даррелл из своего угла, бережно прижимая к груди кровоточащий наспех перевязанный обрубок руки. - Он монстр! Монстр… но, видимо… я это и заслужил… Он прислоняется виском к углу, роняя тяжёлые слёзы раскаяния из прикованых к картинке на стене глаз. — Я… я увидела кисть в холодильнике, когда пришла, и подумала, что что-то с тобой произошло. Мои опасения были не напрасны… Может, я смогу тебе чем-то помочь? — П-подожди! Вдруг он что-то сделает и тебе за помощь мне? - Парень хочет вжаться сильнее в свой насиженный угол. — Он… он не заинтересован в том, чтобы ты быстро умирал, поэтому приказал заботиться о тебе. - Сара садится перед Дарреллом на корточки, целомудренно поправив юбчонку, и протягивает ему руку. - Дай мне взглянуть. Какая артистичность! Я смотрю, закусив ноготь на большом пальце, как он протягивает ей дрожащую в лихорадке культю, как она делает вид, что пугается её вида, но пересиливает себя и осматривает её ближе. — Подожди! Я принесу всё, что нужно! Только никуда не уходи! Я прикрываю лицо ладонью, чтобы подавить желание расхохотаться. Но меня интересует, что же было до этого, так что я откладываю в сторону записи с планами и основательно усаживаюсь за компьютер, просматривая записи с камер. Здесь Сара подавленно стоит, разглядывая изображение из проектора, с этой камеры не видно её лица, как и самому Дарреллу, схватившемуся за её голень, как за спасительную соломинку, как за ноги Христа, умоляюще глядя на её затылок. Переключившись на другую камеру, я вижу то, как Сара, не отрывая взгляда, внимательно смотрит все восемь минут видео. Её лицо не выражает эмоций, однако я знаю, что зернистость изображения скрывает от меня кристально-холодный огонь в широко распахнутых глазах. Ей нравится смотреть на это. Ей нравится слушать музыку предсмертных стонов и смеха. Ей нравится быть тем, от кого зависит чья-то жизнь. — Прошу! Прошу! Не вини меня! Я не такой! Я был под кайфом и не контролировал себя! О нет, Даррелл. Ты именно такой и есть. Сара наступает пяткой на ладонь Даррелла и отпихивает его, когда запись вновь делает круг и продолжает показывать уже увиденную картину. На крошечном пульте она нажимает кнопку “стоп”. Стоны и движения в проекторе замолкают. Даррелл хочет уже подбежать к ней и расцеловать за то, что та сжалилась над ним и остановила пытку, но та смотрит на него испепеляющим взглядом, не подпускающим к себе вместе с цепью на щиколотке парня. — Она мертва? - Она опирается бёдрами о столик, скрестив руки. — Д…да… - Выдавливает Даррелл. — Я… я не могу поверить, что тогда помогла тебе… Как же я была глупа и наивна! - Она прячет лицо в ладонях. - Зачем ты это сделал?! Суровый холод её голоса заставляет юношу отшатнуться. — Я не знаю… Я был не в себе. — Ты врёшь. Зачем ты это сделал? - Она повышает голос. — Я не знаю! — Нет! Ты знаешь! Сними свою футболку! Он пытается выглядеть непонимающим, но поза выдаёт в нём нарастающее чувство страха и безнадёги. — Сними. Я знаю, что там у тебя! Питер рассказывал и показывал мне это. Даррелл, поняв, что деваться ему некуда, медленно стягивает с себя футболку и в покаянии роняет голову на грудь, на которой можно увидеть белеющие шрамы, на месте которых была глубоко выцарапана иглой для тату надпись в четыре кривых ряда “IM DA RAPIST PIG”. Он скулит, капая слезами на блестящий пол и вздыхает, как провинившийся ребёнок, пойманный с поличным. — Возможно, он правильно сделал, что запер тебя здесь. Возможно, ты заслуживаешь всех пыток. - Цедит она сквозь зубы. - Раз на тебя это не подействовало. Сара вновь включает видео и комната заполняется мерзкими хлюпающими звуками. Я бросаю взгляд на то, что там происходит: голые студентики-мажоры чокаются банками пива друг с другом, пока один приставляет скрученной и связанной девушке в задницу бутылку из-под пива, а другой, расположившись под ней, двигает бёдрами, проникая в неё спереди. — Растяни её, как следует! - Хохочет третий парень, схвативший девушку за волосы и толкающий её лицом к своему паху. Девушка на видео пытается хоть как-то сопротивляться в своём безвыходном положении, но её бьют по лицу и зажимают нос. — Ну и где твой бог, сладкая? - Насмешливо гогочет кто-то на заднем фоне. Сара вновь ставит на паузу видео, когда на нём появляется сам Даррелл в кепке с лого своего университета. Он встаёт на место другого идиота со стороны лица девушки и даёт ей смачную пощёчину, прежде чем проникнуть в её рот. — Тебе просто нравится издеваться над слабыми, больной ублюдок. - Каждое её слово звучит, как плевок не просто в лицо, а в душу Даррелла, застывшего перед своей проекцией, как жалкий антипод. Теперь он в безвыходном положении. — Сара… Она молча отворачивается от него и стремительно уходит, напоследок запустив видео с самого начала. Даррелл вновь разражается криками и хватается за голову, которой бьётся о бетонную стену, и мечется из стороны в сторону, как пойманный зверь в клетке. Дальше ничего интересного: Несколько часов беспрерывных блужданий Даррелла. Его безуспешные попытки заглушить запись собственными криками и дребезжанием цепей на ногах. Здесь я устанавливаю проектор под потолком и включаю фатальное видео. Здесь меняю верёвки с хитрыми узлами на банальные тяжёлые цепи, но с хитрецой: одна цепь на его щиколотке тяжелее другой за счёт размеров звеньев. Дальше его сон и походы в уборную. Наши с ним уроки правописания и выработки навыков писать под диктовку. Снова его сон и походы отлить. А вот на этой записи часы показывают 23:28 10.16.2019 - Время, когда я уехал забрать Тебя из госпиталя. Дверь в убежище открывается с тяжёлым протяжным скрипом и из-за неё выходит Сара, одетая в плюшевую пижаму. Аккуратная, прижимающая руки к груди и взволнованно глядящая по сторонам, чтобы найти Даррелла, пытающегося спрятаться от раздражителя в виде яркого света ламп. — Эй! - Лопочет она тонким голоском с испуганным придыханием. - Здесь кто-нибудь есть? — Что это за место? Какой-то двинутый рехаб?! Мой отец меня сюда послал? Нет? Если это из-за него, то он поднимет весь город на уши и поймает его! - Начинает панически вопить Даррелл, чьё лицо искажается, как у потерянного ребёнка. — Тише! - Она опасливо шипит на него, подбегая к нему и заставляя присесть на корточки — Этот чувак! Он просто псих! Он заставил меня расстаться с моей девушкой и шантажирует! Я не знаю, почему он меня здесь держит! Ты же мне поможешь выбраться? Прошу! Скажи, что поможешь! — Прости... по сути дела я тоже заложница… Сара садится перед Дарреллом на корточки и достаёт пару влажных салфеток, которыми протирает его лицо. — Но как? - Юноша трясётся, готовый сорваться на рыдания. — Он угрожает, что убьёт сначала маму, а затем меня. Он очень страшный человек! Он способен заставить делать поистине страшные вещи! Она лопочет тонким дрожащим голосом — Он попросил меня кончить в банку. — Больной ублюдок. — Я не могу этого сделать... я... я не могу. — Если ты не сделаешь, того, что требует он, могут произойти страшные вещи! Он заставлял меня смотреть на некоторые из них… — Пожалуйста! Помоги мне! — Я могу помочь лишь малым… — Чем угодно! - Он хватается за пастельно-розовую плюшевую ткань на её плечах, от чего Сара испуганно отстраняется. Она отходит в сторону и спускает на пол мягкие штаны, следом по бёдрам скользит ткань хлопковых трусиков, которые она кладёт на столик, в котором находит коробку латексных перчаток и банку вазелина. — Я... я не знаю, поможет ли это... но снимай штаны. Он послушно повинуется. — Всё, что угодно! Я... я... у меня не встаёт… уже давно… Даррелл! Тебе нет ещё и двадцати пяти, а ты уже импотент! Она садится на стул, раздвинув ноги перед его лицом и наиграно смущаясь. — От замызганных картинок мало толку. Она раздвигает ноги шире, приглашая Даррелла и смотрит в камеру, направленную прямо в то место, куда она поставила стул. Больная эксгибиционистка. — Только будь нежнее. Я хочу сохранить себя для моего будущего мужа. О, брат! Знал бы ты, как она лишилась невинности на самом деле! Даррелл смотрит на неё снизу вверх, положив руки ей на бёдра и пристраивается лицом между них, а Сара откидывается на стуле, улыбаясь в камеру, пока этого не видит сам пленник. — Давай, Малыш! Посмотри! Он почти встал! - Она проводит ногой в коротком носочке по его спине, продолжая хладнокровно улыбаться и параллельно надевая перчатки - Становись на колени, а баночку держи крепче. Он слушается её, подползая к трубе и выгибаясь так, что его оттопыренный зад смотрит вверх. — Отлично. - Шепчет Сара с придыханием. - А теперь расслабься. Начинается процесс дойки. Она растирает вазелин в ладонях и становится сбоку от юноши так, что я могу видеть только то, как она засаживает Дарреллу сразу три пальца в зад. Он приглушённо кряхтит и постанывает, когда Сара шерудит в его заднице одной рукой, а второй сжимает его яйца с членом. Проходит минуты три этой унылой полудрочки-полуфистинга, пока Даррелл не вздыхает, дёрнувшись всем телом, и не обмякает, отставив в сторону баночку. — С-спасибо… н-но этого мало. — Не вопрос. - Сара поправляет лоснящуюся перчатку, попеременно сгибая пальцы. Сара всегда точно угадывала подходящую жертву и самой желанной для неё была та, которая сама шла ей навстречу, полагая, будто у неё нет выбора. Садист вроде Сары, предпочитает несамостоятельных людей, пребывающих в зависимом положении. Ведь тепличные богатенькие детки такие бестолковые и такие податливые - бери и делай с ними всё, что только душе угодно. Я переключаю камеру на запись сегодняшнего числа. Эти двое заговорщически сидят друг напротив друга — Сара? - Нарушая тишину, выдавливает из себя Даррелл, несмело поглядывая на мою сестру. — Да? - Она поднимает глаза от аккуратно перевязанной чистыми бинтами культи и кладёт на тарелку шарик со спиртом, которым вытирала до этого руки. — Я… прости меня. Ты мне доверилась, а я оказался такой мразью… Я готов искупить свою вину любыми способами. — Любыми? - Если посмотреть в лицо Дьяволу, то можно увидеть, насколько оно пленительно-прекрасно.Октябрь 21. 2019
Часы успокаивающе отбивают ритм, заглушая урбанистический оркестр за окном. Кажется, что воздух в аудитории становится плотнее, гуще настолько, что приходится всасывать его через ноздри со всей силы. Ритм тиканья часов становится всё медленнее и медленнее, а стук механизма громче и громче. — Это всё, что вы готовы нам рассказать о литературе либертинажа? - Вздыхает Олдридж, ковыряя пальцем сучок на столешнице. - Мистер Бейзлайн? В ответ раздаётся молчание. — Сэр? Можно я? - Подаёт голос Мэри-Лиз. Я её не вижу, потому что сижу… нет моя голова лежит на сложенных на столешнице руках. Я уже столько раз видела и слышала этот спектакль, что пресытилась и просто раскрыла ноутбук перед лицом Олдриджа, продолжая изучать его материалы. — Я знаю, что вы знаете мисс Паркс, но мне нужен кто-то ещё. Мисс Ньюман! Мисс Ньюман? Он бросает на меня взгляд из-за узких очков, изумлённо склонив голову вперёд. Я же отрицательно качаю головой, выглядывая из-за баррикады крышки ноутбука. “Вы видите, что мне не до этой возни! Вы взвалили на меня такое задание, что на вашем месте я бы и не смотрела в сторону девицы, в чьих мешках под глазами пора бы уже картошку хранить” — Мисс Ньюман? — А может этим лучше займётся мисс Паркс? Уверена, что она с радостью расскажет об эпохе Просвещения в Европе. — Но я бы хотел послушать вас. “А я бы хотела, чтобы вы не докучали мне подобными вопросами!” — Хорошо. - Я шумно фыркаю и хлопаю крышкой ноутбука. - Одной из, наверняка, заезженных фигур Французской эпохи Просвещения были Вольтер, Жан-Жак Руссо и Маркиз де Сад… Все они хороши, но больший интерес представляет из себя одиозность последнего: в своих текстах он прибегал к раскрытию пределов человеческой жестокости… рука об руку с которой человек идёт уже несколько тысяч а то и миллионов лет. Нет ужаса, который не был бы освещён и нет добродетели, которая была бы проклятой, как в его Жюстине. Садизм в своём корне - чистое зло. Но что есть зло? Это природное желание доминировать и выживать за счёт других. Хищничество, грубо говоря… мы же не упрекаем хорька в том, что он пьёт мозг из головы соловья? Если он этого не сделает, то умрёт сам, что есть зло для него самого. Однако человек проклят разумом. Именно желание больного человеческого разума породило такие явления, как аутодафе, снафф и мондо. Человек нынче живёт в тех условиях, когда ему не надо убивать, чтобы выжить, но спрос на подобные вещи говорит нам о том, что человек всегда жаждал властвовать. Неважно, над чем: над массами, над природой… над другим человеком.***
Октябрь 20. 2019. Вечер.
Она идёт вальяжно, держа в руках пиалу, в которой шипит перекись на поверхностях иголок и ножниц. Она смывает побуревшую спёкушуюся кровь под холодной проточной водой и заливает инструменты водкой из скромного домашнего бара в тумбе под телевизором. — И Оскар достаётся… Сара Кинг! - Громогласно восклицаю я, протягивая сестре бутылку её любимого виноградного крика. — Чёрт возьми! - Сара Вздрагивает, резко закрывая створки бара с грохотом бутылок и металлических инструментов. - Ты больной?! — Дорогуша. Уж кто точно из нас больной, так это ты. И ты очень хорошо это маскируешь. - Я наклоняюсь перед ней и кладу в крошечную ручку холодную бутылку. - Забирай это барахло на кухню, там нужно обсудить кое-что, что тебе понравится. — С чего ты вдруг мог подумать, что мне может понравиться твоя затея? - Сара закатывает глаза и плетётся следом за мной, держа в одной руке бутылку, а в другой - фонящую спиртом пиалу, которую кидает в раковину и садится напротив меня. — С того, дорогая сестрица, что ты любишь брать чужое без спроса. Я кладу перед ней распечатанные скриншоты видеозаписи того, как она копается в моих вещах и держит в руках Твоё фото, Твои волосы в вакуумном пакете, Твой спортивный бюстгальтер. — Ты в курсе, что я могу настучать на тебя копам? — Да. Ровно так же, как и я на тебя. Так что скажешь по поводу партнёрства? - Я протягиваю ей руку через стол для пожатия. Она отпивает немного напитка из бутылки и, облизав губы, кивает, вкладывая свою ладонь в мою. Отлично! Достав из-под стола бумаги с планами здания дома на Вирджиния Драйв, я рассказываю ей её роль и что от неё требуется, пока она внимательно слушает, посасывая крик из тёмного горла. Когда я заканчиваю свой рассказ, а бутылка опустошается, Сара молчит какое-то время, разглядывая предоставленные ей мной планы и маршруты, а затем выдаёт, помотав головой с коварной полу-усмешкой: — Питер? Мы что - злодеи?***
Октябрь 21. 2019
— Дружочек. - В суматохе перерыва между парами профессор Олдридж окликает меня после окончания занятия. - Останьтесь со мной на небольшой разговор. — Да, сэр. - Я вздыхаю, аккуратно укладывая боком ноутбук в широкий карман сумки. Все медленно выходят из аудитории, кроме старосты Мэри-Элизабет. — Мисс Паркс. Вы что-то хотели? - Преподаватель холодно бросает на неё взгляд через очки. — Нет, профессор. - Девушка смотрит на меня и медленно закрывает дверь, резко отвернувшись в последний момент. Олдридж снимает очки, положив их на толстенький, как и он сам, кожаный ежедневник. — Я должен знать о том, что вы почерпнули из всей информации, что у нас есть. — Можно своими словами? — Да, дружочек? — Ну… вас наебали. — Мне нравится твоя прямолинейность. - Он пожимает плечами, сам и без меня живя почти двадцать лет с информацией о том, как он жёстко был обманут. Пострадала его гордость. — С чего думаешь начать? - Он склоняет голову, испытующе глядя на меня. — Без малейшего понятия, сэр. — Я не тороплю тебя, дружок. До меня, старика, лишь недавно дошло, на что я подписал тебя. Мы говорили об этом с Китти. Она решила, что будет лучше тебя не торопить с делом Спенсера и постепенно давать незначительные задания, чтобы налоговая видела, что оплата идёт не просто за красивые глазки. — Вполне себе справедливо. - Я усмехаюсь, скрестив руки на груди и чувствуя, как на талию ложится широкая тёплая рука. — Дружочек. Если тебе понадобится какая-либо помощь - говори. Мы с Китти будем рады помочь. — Спасибо, сэр. Но, я думаю, об этом пока рано говорить. — Да, ты права. Как и всегда, Фэйт. Я уже было хочу его поправить, но видя его полные тоски и тепла глаза, решаю промолчать, боясь разрушить иллюзии старого профессора. — Но могу я просить тебя о том, чтобы этот разговор оставался лишь между нами? Тобой, Китти и мной? — Обязательно, сэр. Тоска и тепло в его глазах затухают, а на их место приходит опустошённость и растерянность, как после затяжного сна. — В таком случае буду ждать от тебя вестей, дружочек. Китти будет присылать небольшие статьи для редактуры по почте. — Договорились. - Я киваю, перекидывая ремень сумки через плечо и уже готова выходить из аудитории, но что-то меня останавливает. Что-то внутри меня заставляет подойти к Олдриджу и обнять его покрепче, положив голову на покатое, разящее этим приторно-сладким парфюмом, плечо. Я чувствую, как волосы у меня за ухом становятся мокрыми. Олдридж сжимает меня за лопатками и чуть ли не поднимает так по-отечески доброму, будто хотел сделать это более пятнадцати лет, не веря в то, что Фэйт погибла. Мы распрощались молча. Мы знали, что слова будут лишними. Мы стали друг другу квази-семьёй, заключив трудовой договор тем вечером: Олдридж-Липпинкотт получили дочь, я же - не безразличных ко мне отца и мать. — Янси! - За спиной я слышу голос Мэри-Элизабет Паркс. Она хороша собой в этом наряде из длинного пальто песочного цвета в красно-пурпурном берете, щеголевато надетым набекрень. — Мэри-Лиз. - Я киваю ей, продолжая идти по коридору в сторону выхода из кампуса. Я знаю, что она не просто так ко мне подходит. Я знаю, что именно она удалила меня из чата группы в Фейсбуке. Я знаю, что именно она настраивает других против меня, параллельно невинно пуча глазки и непонимающе пожимая плечиками. — Давно хотела спросить, что между вами и Олдриджем? - Она заставляет меня остановиться и обернуться в её сторону. — Ничего особенного. - Ложь. - Ничего кроме деловых отношений в его журнале. - Частичная правда. — И насколько близкие эти деловые отношения? - Она приближается ко мне, стараясь не стучать каблуками ботинков по каменному полу, как охотник, огибающий жертву не с подветренной стороны. — Тебе это зачем? — У меня к тебе тоже деловое предложение. - Она достаёт из кармана пальто телефон последней модели. - Ты же знаешь о прошлом профессора? — Что он сидел за клевету? Разве это секрет? — Нет, но… - Она хочет продолжить, но я её перебиваю, поглядывая на табло наручных часов. — Прости. Лучше мне напиши, что ты там хочешь - мне нужно бежать на работу.