Память многих жизней

День клонился к закату, и уже совсем скоро передвигаться через лес без факела станет невозможно. Вэй Усянь прошёл довольно порядочно, но до сих пор встретил всего пару заклинателей. Он удивлённо подумал: - "Похоже, одни охотники, пришедшие в Ступни Будды, только и способны, что болтать попусту и спорить друг с другом. А другие, возможно, переоценили свои силы и понуро вернулись к своим кланам, как та группа, что я встретил только что." - А вот и нет, просто всех распугал злой Чэн-Чэн.- ухмыльнулся Вэй Усянь, на что получил от сводного братца затрещину. - Уже очнулся, как я вижу?! - рыкнул тот. - Нет здесь никакого Чэн-Чэна! - Шицзе! - Вэй Ин, обиженно надувшись, повернулся к хихикающей Яньли. - Сянь-Сяня опять обижают. - "Как ребёнок, честное слово." - многие из присутствующих закатили глаза на ребячество этого парня. Только Не Минцзюэ старательно сдерживал смех. И это будущий страшный тёмный заклинатель? Смех да и только. Неожиданно впереди раздались крики о помощи. - Эй! Кто-нибудь! - Помогите! Голоса, мужские и женские, звучали чрезвычайно напугано и, скорее всего, принадлежали живым людям. Обычно крики о помощи в подобных глухих местах были уловками злобных тварей для заманивания несведущих людей в ловушку. Однако Вэй Усянь такому исходу событий весьма и весьма обрадовался. - "Отлично. Чем злобнее тварь, тем лучше - плохо, если она окажется недостаточно злобной!" - Сянь-гэгэ, а почему так? - Мо Шуи подёргал брата за рукав. - Наверное, это из-за того, что от слабых тварей проку никакого. - предположил тот. - Они годятся разве что для запугивания. - Не смей учить ребёнка этим извращениям! - взвился Лань Цижень. - Учитель Лань, меня спросили - я ответил. Никого я тут ничему не учу. Он повернул ослика в направлении голосов, но, сколько бы ни высматривал по сторонам, никак не мог найти ни людей, ни духов. Тогда Вэй Усянь посмотрел наверх и вместо столь желанной им злобной твари увидел всего лишь заклинателей из сельского клана, встреченных им накануне у колодца, а сейчас беспомощно барахтающихся в огромной золотистой сети, подвешенной к веткам. - Сеть Божественного Плетения? - удивился Вэнь Сюй. - Их же не используют в обычных ночных охотах, если только целью не является очень сильный демон. - При должной сноровке даже без неё можно обойтись, наследник Вэнь. - улыбнулась Лань Юи. - "Так-так, интересно." - подумал Вэнь Жохань, заметив румянец на скулах старшего сына. Их лидер, тот самый мужчина средних лет, повёл свою группу разведать обстановку в этих лесах. Однако вместо поимки добычи, что могла бы принести им честь и славу, они сами попались в сеть, установленную здесь, скорее всего, каким-нибудь богатым заклинателем. Теперь им только и оставалось, что висеть на дереве и жалобно звать на помощь. Заклинатели посветлели в лицах, увидев, что кто-то идёт, но тут же вновь понурились, поняв, что то был всего лишь тот сумасшедший. - Смой с себя этот дурацкий макияж, тогда и перестанешь всем казаться сумашедшим. - чуть не взвыл Цзысюань, приложив ладонь к лицу. Нити Сети Божественного Плетения казались тонкими только на первый взгляд. На самом деле её материал отличался особой прочностью: ни человек, ни божество, ни демон, ни дух, ни монстр не могли прорвать эту сеть. Только магическое оружие высшего качества было способно разрушить её. Сумасшедший, должно быть, не знал даже, что представляла из себя эта сеть, не говоря уже о том, чтобы помочь им выбраться. - Вот и знаю. - буркнул Вэй Усянь. - У нас на складе есть несколько штук. - Сам небось пользовался ими на ночных охотах. - нагло ухмыляясь, произнёс Цзинь Цзысюнь. - Нет. - одновременно ответили ему Вэй Ин и Цзян Чэн. - А-Сянь и А-Чэн даже на свою первую ночную охоту не брали с собой Сеть Божественного Плетения. - пояснила Яньли. - Только мечи и талисманы. - И оба отлично справились. - улыбнулся Фэнмянь. Мадам Цзинь успела схватить племянника за ухо и силком усадить его между собой и сыном - если бы мальчишка ляпнул "сын слуги", то навлёк бы на себя и весь орден гнев бессмертных, которые явно отчего-то благоволили молодому гению. Да и орден Цзян бы дружно встал на сторону Вэй Усяня - адепты, глава и брат с сестрой так точно, ведь этот юноша, как оказалось, никогда и не был сыном слуги и называть его так значило оскорблять его семью. Мужчина собрался вновь звать на помощь, как вдруг раздался хруст ломающихся веток и шелест листьев под ногами. Из тёмного леса вышел юноша в лёгких светлых одеяниях. Черты его лица несли в себе изящество, но в то же время и резкость, а между бровей красовалась метка цвета киновари. Он был ещё весьма юн, примерно того же возраста, что и Лань Сычжуй - такой же подросток. В руках юноша держал длинный лук, а за спиной виднелись колчан с оперёнными стрелами и сияющий золотом меч. Пышный белоснежный цветок пиона, вышитый лучшими мастерами, украшал его грудь. Тонкие золотистые нити искрились в полуночных тенях, окружая юношу необыкновенным сиянием. - Кто-то из Ланьлин Цзинь? - Не Хуайсан подался вперёд. - Погодите, да это же мой меч! - воскликнул Цзинь Цзысюань, сжав рукоять Суйхуа. - Откуда он у этого мальчика? Вэй Усянь про себя присвистнул: - "Какая роскошь!" Все представители ордена Цзинь приосанились от гордости. Цзинь Дахань же презрительно посмотрел на них, заработав сочувствующие взгляды от побратимов - основав орден заклинателей и выведя его на уровень Великого, он знал цену деньгам и не тратил их на низменные удовольствия да излишнюю роскошь, спасибо наставлениям матушки да отца, которые и вбили ему в голову эти ценности. - Господин основатель ордена Цзинь, прошу простить этого ничтожного за интерес, - подал голос Мэн Яо. - но всё же почему символом вашего Великого Ордена является пион? - Что этот сын шлюхи себе позволяет? - раздались шёпотки. - Цыц! - прикрикнул Цзинь Дахань. - Любопытство - не порок, просто оно должно быть в меру. Отвечая на ваш вопрос, молодой господин Мэн, в этом нет никакого секрета. Просто именно эти пионы очень любила моя дорогая супруга. Она часами могла проводить время в саду, ухаживая за цветами и рыбками в пруду. - Этот ничтожный благодарит основателя Цзинь за ответ. - поклонился Мэн Яо. Должно быть, этот юноша принадлежал к числу молодых господ ордена Ланьлин Цзинь, поскольку вышитый белоснежный пион являлся узором клана Цзинь. Используя этот символ, клан сравнивал себя с гордостью государства. Пион, король среди цветов, неявно подчёркивал главенство ордена Ланьлин Цзинь над всеми заклинателями, а метка цвета киновари означала "распахнуть двери навстречу мудрости и стремлениям; осветить мир алым светом". - Главенство над всеми заклинателями? - скривился Вэнь Чао. - Ланьлин Цзинь? Пф. - Тц-тц-тц. - ухмыльнулся Не Лаоху, покачав головой. - Чем выше взлетаешь, тем больнее падать, когда кто-то сталкивает тебя с такой высоты. - Я бы выругался. - спокойно заметил Вэнь Мао, удивив большинство присутствующих. - Но это, во-первых, некультурно, а во-вторых, я не хочу оскорбить нежный слух Лань Аня. - Хм. - усмехнулся монах, прикрыв глаза. Молодой господин уже натянул тетиву лука и приготовился стрелять, как вдруг понял, что Сеть Божественного Плетения поймала всего лишь людей. После секундного разочарования его охватило раздражение: - Вы, дуралеи, постоянно путаетесь у меня под ногами! По всей горе установлено свыше четырёх сотен сетей и уже десять из них были порваны такими же болванами, как вы! А добычи как не было, так и нет! - Четыре сотни?! - воскликнули заклинатели. - Этот мальчишка установил четыреста сетей и ни в одну из них ничего не поймал? - у Цзян Чэна задёргался глаз. - Это что вообще за криворукий неудачник? - И почему его раздражение кажется мне таким знакомым? - призадумался Вэй Ин. - Ты на что это намекаешь? - прищурился наследник Цзян. - Ни на что. - А я ещё считал расточительством установку статуй на горе Луанъцзан. - пробормотал Вэнь Сюй. Вэнь Жохань молча с ним согласился - его орден пусть и не бедствовал, но на четыре сотни Сетей Божественного Плетения для ночной охоты одного мальчишки точно не стал бы тратиться. Вэй Усянь вновь подумал: - "Какая роскошь!" Даже одна Сеть Божественного Плетения стоила немало, а он установил четыреста за раз. Небольшой клан полностью бы разорился после покупки такого огромного количества сетей, но, разумеется, для Великого Ордена Ланьлин Цзинь такая трата была каплей в море. Главы небольших и средних кланов завистливо посмотрели на представителей Великих Орденов - конечно, им не приходится считать каждый лянь. - Конечно, им больше некуда деньги девать. - проворчал глава Оуян. - Вообще-то они обязаны содержать вассальные кланы и семьи, но не те, которые сами по себе живут. - осадил его Цзян Чи. - В ордене Юньмэн Цзян, к примеру, таких проблем нет. Жаль только, что семью Вэй спасти не успели. Цзян Фэнмянь и главы вассальных кланов лишь согласно кивнули на слова основателя. Вэй Ин при упоминании своего маленького клана лишь понурился - не знай он, что Мо Юи является его тётей, а Мо Шуи - братом, то посчитал бы, что он остался один. А так хоть кто-то есть. В себя он пришёл, как только Ветерок уложила морду ему на колени и замурлыкала, приводя маленького Мо Сюаньюя в восторг. И всё же беспорядочная расстановка целого вороха сетей в надежде как-нибудь да поймать злобную тварь явно была недостойна называться "ночной охотой". Выходило, что заклинатели клана Цзинь прогоняют прочь всех остальных, не оставляя им ни малейшего шанса на успех. Похоже, что и та группа, которую напугал Вэй Усянь, спешно покидала гору не потому, что добыча оказалась им не зубам, а потому, что орден Ланьлин Цзинь принадлежал к тем, кого лучше не злить. - Гора Дафань не запретное место и не принадлежит исключительно Ланьлин Цзинь. - прорычал Не Минцзюэ. - Что вы о себе возомнили? - Успокойтесь, глава Не. - осадил его Не Лаоху. - Не думаю, что это уже случится. - Я об этом позабочусь. - прошипел Цзинь Дахань. - Ишь ты, как нос задрали. Лучше сейчас спустить с небес на землю. После неспешного путешествия и сбора сплетен отовсюду Вэй Усянь составил достаточно полную картину о нынешнем положении дел в мире заклинателей. Безоговорочным победителем из вековой междоусобицы вышел орден Ланьлин Цзинь - именно он воцарился над всеми орденами и кланами, его глава даже заполучил титул Верховного заклинателя. - Верховный заклинатель? - нахмурился Вэнь Жохань. Да, разговоры на эту тему он не раз слышал даже от собственных старейшин, однако ему было не до этого. - Это ничтожество станет Верховным заклинателем только через мой труп! - рявкнул Цзинь Дахань, привстав с места и презрительно смотря на Гуаншаня. - Успокойся, ни в одной из жизней этого не случилось. - успокоил его Цзян Циньсин. - К счастью. Не думаю, что люди стали бы терпеть такого Верховного заклинателя, который вместо того, чтобы заниматься делами, развлекался бы со служанками и девочками из цветочных домиков. - Ты забываешь про его алчное желание, брат. - фыркнул основатель Цзинь. - Одна из причин, по которой был убит Вэй Усянь - желание обладать той самой Стигийской Тигриной печатью. - произнёс Вэнь Мао. Многих передёрнуло, стоило им вспомнить ту ужасную сцену в пещере. - Держать весь мир заклинателей в страхе, используя могущественный артефакт, способный поднимать и контролировать огромное количество мертвецов - именно это желал глава Цзинь. - А молодой господин Вэй, прекрасно понимая его мотивы, категорически ему отказывал. - добавил Лань Ань. - Цзинь Гуаншань, а не много ли ты захотел? - ухмыльнулся Вэнь Жохань, глядя на того. - Сначала воцариться над всем миром заклинателей, а дальше что? К бессмертным сунешься? Или сразу Небеса завоёвывать пойдёшь? Так тебя быстро оттуда выгонят пинками. И это меня ещё называют амбициозным. - Дядя. - Вэнь Цин сунула ему в руки пиалу с отваром. Глава Вэнь благодарно кивнул племяннице и опустошил пиалу. Его по-настоящему бесил этот самовлюблённый павлин, переспавший чуть ли не с половиной Поднебесной. В этом плане он действительно сочувствовал основателю Цзинь - тяжело жить с осознанием того, что твой потомок так позорит твой же орден. У самого ситуация не лучше - Вэнь Чао совершенно не заботится о репутации Цишань Вэнь, зато нос задирает чуть ли не до потолка. Цзинь Гуаншань под таким количеством презрительных взглядов предпочёл спрятаться за веером, не обратив внимания на то, как незнакомка в чёрном сильно сжала кулаки - она прекрасно помнила всё то зло, которое им с братом причинил этот человек. Клан Цзинь и раньше отличался высокомерием и любовью к излишней помпезности. Годы на вершине мира только усугубили ситуацию. В целях усиления мощи ордена его адептов приучали делать всё, что им вздумается. - Вэнь Жохань, я даю тебе шанс. - Вэнь Мао посмотрел на главу Вэнь. - Орден Цишань Вэнь сейчас почти весь такой же, как Ланьлин Цзинь в будущем, которое мы вам показываем. Я, так и быть, устраню всех, кто будет мешать, однако я хочу видеть свой орден таким, каким он был в моё время - без самоуверенных адептов и высокомерных ублюдков. А то пока что я вижу лишь нескольких достойных представителей клана Вэнь. Что это за потакания наглости адептов и унижение ветви целителей? Ничего, что эти самые целители потом кишки обратно в живот засовывают да раны зашивают у тех же пострадавших заклинателей? - Этот глава сделает всё, чтобы исправить ошибки, господин основатель. - поклонился ему Вэнь Жохань. - Тебя пока что спасает лишь то, что даже под воздействием тёмной энергии ты не заводил любимчиков и всех учил одинаково, находя к каждому подход. - отрезал основатель Вэнь. - Сроки обсудим как-нибудь позже. Продолжаем просмотр. - Может теперь заклинатели Вэнь будут посмирнее? - прошептал Вэй Ин на ухо брату. - Надеюсь. - пробормотал тот, вспомнив безобразное поведение Вэнь Чао на соревновании лучников и подумав, что уж этого типа даже предок-основатель не исправит, проще его убить, чтобы клан не позорил. Даже орден, едва-едва уступавший ему в силе, вынужден был молча сносить унижения, что уж говорить о маленьком сельском клане. Именно поэтому заклинатели, висящие сейчас в сети и кипящие от ярости, услышав столь дерзкие слова мальчишки, предпочли молча проглотить обиду. Лидер группы смиренно заговорил: - Пожалуйста, молодой господин, не откажите нам в любезности и опустите нас на землю. Сам не свой от досады на то, что добыча никак не шла в руки, юноша решил сорвать свою злость на неотёсанных деревенщинах, столь удачно подвернувшихся под руку. Он скрестил руки на груди и сказал: - Ну уж нет, вам придётся повисеть здесь, чтобы больше не мешать мне. Я отпущу вас, когда поймаю монстра, пожирающего души. Если, конечно, не забуду! - Выпороть! - рявкнули в один голос Цзян Чэн, Юй Цзыюань и Цзинь Цзысюань. - Ну и кто ему виноват, что даже в четыре сотни сетей он никого поймать не может? - фыркнул Вэй Усянь. - Да ещё и проявлять такое неуважение и жестокость... Плевать, из какого он Великого Ордена - он так и напрашивается на подзатыльник. Некоторые младшие адепты Цзян потёрли затылок - первый ученик ордена не стеснялся давать им сильные подзатыльники, если они серьёзно косячили на тренировках. Хорошо хоть обходилось без пинков под мягкое место. Юй Цзыюань, заметив телодвижения парней, едва заметно ухмыльнулась - если она запугивала ленивых адептов Цзыдянем, то Вэй Усянь просто заставлял их чувствовать стыд за себя. И ведь работало не хуже её методов. Если пленники действительно проведут обездвиженными целую ночь в этом лесу, то велик шанс, что тварь, терроризирующая гору Дафань, доберётся и до них. И тогда им останется только одна участь - лишиться душ. Круглолицая девушка, давшая яблоко Вэй Усяню, до дрожи испугалась и заплакала. Вэй Усянь всё это время сидел на ишаке, скрестив ноги. Но едва услышав всхлипы девушки, ослик затряс ушами и внезапно прыгнул вперёд. Вслед за прыжком раздался протяжный рёв и если не ужасное звучание, то его неудержимая мощь определённо могла превзойти ржание самых породистых лошадей. Вэй Усянь к такому был совсем не готов и кубарем скатился с ослиной спины, едва не разбив голову. Осёл, выставив вперёд голову, побежал прямо на юношу, намереваясь повалить того с ног. Оперённая стрела, всё ещё балансирующая в луке, направилась точно на ослика. В планы Вэй Усяня не входили поиски нового ездового животного, поэтому он с силой рванул вожжи. Юноша бросил взгляд на "наездника" и на его лице появилось выражение крайнего удивления. - Даже осёл считает, что этот мальчишка слишком зазнаётся. - ухмыльнулся Не Минцзюэ. - Вон как бросился на выручку людям. - Умный осёл. - вырвалось у Хуайсана. - Хочешь такого же? - Ну уж нет, дагэ! - Каков хозяин, таков и осёл. - хохотнул Цзян Чэн. - Тоже ведь лезешь на выручку. Вэй Ин лишь махнул на его слова рукой - тут спорить было бесполезно. Впрочем, уже через секунду удивление сменилось презрением, а рот юноши искривился: - Так значит, это ты. В голосе его, помимо удивления, слышалось столь неимоверное отвращение, что Вэй Усянь захлопал глазами. Юноша продолжил: - Ты что, совсем с ума сошёл, когда тебя вышвырнули в твою деревеньку? И как тебя только выпустили из дома, в таком-то виде?! - Они знакомы? - удивилась Цинь Су. - Ну они ведь оба из клана Цзинь, так что не удивлюсь, если так. - пожала плечами Ло Цинъян. Неужели эта невероятная новость ему не послышалась?! - "А что если... - Вэй Усянь ударил себя по бедрам, - что если отцом Мо Сюаньюя был не заезжий глава какого-нибудь захолустного клана, а сам Цзинь Гуаншань?!" Вэй Ин, крепче прижав к себе Мо Сюаньюя, сердито посмотрел на главу Цзинь, твёрдо решив, что не отдаст ему брата. Да и Мо Юи уже не смотрела на главу Цзинь так благосклонно. Мадам Цзинь же обдала мужа очередной порцией презрения. - Что тут скажешь - предохраняться надо. - оскалилась Лань Юи. - И вовремя вынимать янский корень. - Пфффф. - отовсюду раздались сдавленные смешки. Вэй Усянь, не сдержавшись, согнулся пополам от смеха и уткнулся лбом в плечо Цзян Чэна. Надо же, даже среди Ланей есть весёлые ребята, как эта девушка. Лань Цижень же боролся с желанием назначить девчонке наказание - это тебе не наглого ученика заставлять переписывать правила ордена, эта девица сама из бессмертных. Тем временем Амулет Памяти переместил всех в Ланьлин к Башне Кои. Цзинь Гуаншань являлся предыдущим главой ордена Ланьлин Цзинь, ныне уже почившим. - Что? - голос главы Цзинь резко дал петуха. - Надо же, какая радостная новость. - преувеличенно обрадованно произнесла мадам Цзинь. - Так тебе и надо. С женой Гуаншаня согласны были практически все - настолько он им надоел. Воздержалось лишь несколько глав вассальных Ланьлин Цзинь кланов, в том числе и Цинь Цанье. Говоря об этом человеке, одним предложением не обойтись. Его жена происходила из очень знатной семьи и была на редкость сварлива. Муж боялся её как огня, однако это не мешало ему направо и налево крутить романы с другими женщинами. И какой бы бдительной ни была госпожа Цзинь, следить за мужем двадцать четыре часа в сутки не представлялось возможным. Цзинь Гуаншань, в свою очередь, тоже не зевал и развлекался со всеми доступными женщинами, начиная от дочерей известнейших фамилий и заканчивая деревенскими шлюхами. Те, кто сидел рядом с Цзинями, поспешно от них отсели, а кто-то ещё и скривился в отвращении. Цзинь Цзысюань, побагровев от стыда, прикрыл лицо руками и отвернулся, старейшины ордена дружно сделали жест "рука-лицо", мадам Цзинь сидела с видом "за что мне такое наказание?", Мэн Яо, приобнимая А-Цин, смотрел на отца нечитаемым взглядом - и это его одобрение он должен был заслужить по воле матушки? Спуск с лестницы Башни Кои его ничему не научил? Да он лучше уйдёт в какой-нибудь монастырь или обоснуется в какой-нибудь деревеньке, а там найдёт чем себя занять. - Та же шлюха, только пол не тот. - разъярённо прошипел Цзинь Дахань, у которого от злости засветились глаза, а по телу пробежались ярко-жёлтые вспышки и разряды молний. Сидевшие по обе стороны от него Не Лаоху и Вэнь Мао переглянулись и одновременно протянули ему по глиняному сосуду, которые тот, не глядя, принял, откупорил один и залпом осушил. У Вэй Усяня глаза на лоб полезли при виде таких знакомых сосудов - в Облачные Глубины он по ночам протаскивал точно такие же. Оказывается, основатель Цзинь неравнодушен к его любимой "Улыбке Императора". Неудивительно, что при таком образе жизни количество его внебрачных детей не поддавалось исчислению. К тому же, предыдущий глава ордена отличался крайне ветреным характером и любая женщина, какой бы замечательной она ни была, очень быстро ему наскучивала. После того, как это случалось, Цзинь Гуаншань напрочь забывал о её существовании и не нёс никакой ответственности за своих отпрысков. - "Если бы матушка это слышала, она была бы очень расстроена." - подумал Мэн Яо. - "Думаю, мне действительно нечего соваться в Ланьлин Цзинь. Но почему мне кажется, что настоящую семью я... я мог бы получить в Юньмэн Цзян? И почему именно там? Странно, почему я вообще об этом подумал?" Посмотрев на обладателей пурпурных одежд, юноша почувствовал желание подойти к ним и попроситься в орден, но он тут же одёрнул себя - не факт, что с ним вообще станут разговаривать. Хотя он даже завидовал тому, что его младшего единокровного брата так тепло приняли - получается, что они с молодым господином Вэем также стали роднёй друг другу. Среди огромного количества его незаконнорожденных детей только один проявил свои способности в достаточной мере и отец признал его и забрал к себе. Это был нынешний глава ордена Ланьлин Цзинь - Цзинь Гуанъяо. - Что?! - вскинулась мадам Цзинь. - Законным наследником и главой является Цзысюань! Как так получилось, что орден возглавил ублюдок этого кобеля?! - Законный наследник был убит в результате несчастного случая. - сурово произнёс Не Лаоху, а Цзысюань резко побледнел, как мел. - Незадолго до осады Луанъцзан. Смотрите внимательно. Все присмотрелись к изображению Цзинь Гуанъяо в одеждах главы ордена - он был очень похож на самого Гуаншаня, но заметно моложе. Однако мадам Цзинь, случайно метнув взгляд на Мэн Яо, тут же признала в нём того самого Гуанъяо. Растерянный и непонимающий юноша всматривался в собственную копию в видении и явно не верил в увиденное. - Молодой господин Мэн, во всех прожитых жизнях вы всегда совершали одни и те же ошибки и действия. - холодно произнесла незнакомка в чёрном. - Вы, как и многие другие, вспомните всё, через что прошли несметное количество раз. Вспомните каждое слово, каждое действие, каждую ошибку. И лишь в одной из этих жизней - самой первой - вы поступили правильно, не став даже пытаться добиваться уважения со стороны этого властолюбивого старого лиса, а выбрав свой путь. - Что вы имеете ввиду? - нахмурился Не Минцзюэ. - Все, кто имеет прямое отношение к Вэй Усяню - друзья и враги, соперники и союзники - подвергнутся возвращению памяти из прошлых жизней. - пояснила Лань Юи. - В том числе и самой первой. Поверьте - вы будете удивлены и шокированы. Молодой господин Вэй не святой и первым же это и признает, но он не заслуживает такого к себе отношения только потому, что овладел силами, которых вы все боитесь. Амулет Памяти всё вам покажет и поверьте - рады вы не будете. Даже сама смерть Цзинь Гуаншаня оказалась недостойной. Старик так кичился своей мужской силой, что однажды устроил марафон с несколькими продажными женщинами. Однако старость взяла своё и Цзинь Гуаншань позорно отправился к праотцам прямо во время любовного акта. Это стало последней каплей. Казалось, от громкого хохота дворец Солнца и Пламени так развалится на части. Вэнь Жохань, Не Минцзюэ, Юй Сеху, Вэй Усянь, Цзян Ваньинь и половина присутствующих заклинателей, не стесняясь, хохотали чуть не до икоты, даже у мадам Юй подозрительно подрагивали уголки губ. Остальные предпочли спрятать смех и ухмылки за веерами и рукавами. Не смеялись только представители клана Лань и то лишь некоторые, тот же Сичэнь попросту отвернулся, прикрыв лицо рукавом, но вот трясущиеся плечи скрыть не смог. - Как жил, так и помер. - насилу выдавил из себя глава Не. - "Не совсем так, конечно, но всё равно вполне заслуженно." - подумал Вэнь Мао. Случай был настолько унизительным, что орден Ланьлин Цзинь сделал хорошую мину при плохой игре и объявил, что достопочтенный глава скоропостижно скончался от чрезмерного переутомления. Остальные кланы предпочли сделать вид, что поверили. Однако все знали, что на самом деле стоит за его "славой". - И ведь почти не соврали про переутомление. - оскалилась Юй Сеху, посмотрев на Гуаншаня, который сейчас желал просто провалиться сквозь землю. Лань Юи, вспомнив рассказы матери, презрительно посмотрела на главу Цзинь - он не только с женщинами обожал развлекаться, но и на её дядю в своё время глаз положил. Ничего удивительного в этом не было - Вэй Ин и сейчас довольно симпатичный парень, а уж после становления Старейшиной Илин он заслуженно входил в пятёрку самых красивых молодых господ своего поколения, занимая четвёртое место. При осаде горы Луаньцзан на втором месте по ретивости после Цзян Чэна шёл именно Цзинь Гуаншань. А сейчас Вэй Усянь забрал тело его незаконнорожденного сына. Неизвестно, можно ли теперь считать, что теперь они в расчёте. Видя, что Вэй Усянь витает в облаках, юноша ещё больше разозлился: - Пошёл прочь! Мне и смотреть-то на тебя противно, грязный обрезанный рукав! - Как бы то ни было, но там Мо Сюаньюй старше него. - процедила Ло Цинъян. - Что за воспитание у этого ребёнка? В детстве розгами обделили? - Ну обрезанный рукав, ну и что? - фыркнул Вэй Усянь. - Он же к тебе не пристаёт, чего взъелся-то? Лань Чжань почувствовал, как его сердце ёкнуло - может Вэй Ин и не отвернётся от него в презрении. Мо Сюаньюй был явно старше мальчишки, возможно, даже приходился ему дядей. Вэй Усянь решил не терпеть подобного унижения от младшего если не ради себя, то хотя бы ради тела Мо Сюаньюя, и жёстко парировал: - У тебя что, нет матери, которая научила бы тебя достойному поведению? Два недобрых огонька яростного пламени вспыхнули в глазах юноши. Он достал из-за спины меч и с угрозой в голосе спросил: - Что ты сказал? - Это было жестоко, А-Сянь. - покачала головой Яньли. - А вдруг у него и правда нет родителей? - Это не значит, что нужно вести себя так по-хамски ко всем окружающим. - фыркнул Цзян Чэн. - Какое он имеет право грубить старшим, даже если они выглядят, как чудаки? - Ты бы за такое отношение к себе точно выпросил бы у мадам Юй Цзыдянь да забил бы дурака до полусмерти. - не преминул высказаться Вэй Ин. - Или одолжил бы у тебя пару убойных талисманов. - парировал Ваньинь. Юй Цзыюань и Хань Цзиньше переглянулись - этому мальчишке и впрямь не помешала бы хорошая порка. Лезвие меча ярко сверкнуло золотым. Это было редкое оружие высочайшего качества: большинство кланов не могли себе позволить и его малой части, даже если бы всю жизнь копили деньги. Вэй Усянь, внимательно приглядевшись, обнаружил, что меч кажется ему знакомым. Хотя, с другой стороны, драгоценных золотых мечей высшего качества в своей жизни он повидал немало. В любом случае, раздумывать об этом сейчас Вэй Усяню было недосуг, и он начал крутить суконный мешочек, что держал в руке. - Ну точно мой меч. - пробормотал Цзысюань. Вещица представляла из себя самодельный "мешочек-ловушку для духов". Вэй Усянь сделал его несколько дней назад из подручных материалов. Как только юноша, сжимая в руке меч, побежал на него, Вэй Усянь выудил из мешочка вырезанного из бумаги человечка. Затем он резко рванул в сторону, избежав атаки, и ловко налепил бумажку на спину противника. - Сделать на коленке мешочек-ловушку из того, что под рукой? Неплохо. - уважительно протянул глава Не - артефакт только что подробно показал весь процесс создания мешочка в полевых условиях в исполнении Вэй Усяня. - Так главное - знать, как это сделать, а там дальше ловкость рук и никакого секрета. - широко улыбнулся Вэй Ин, на днях от скуки таким образом сделавший несколько таких мешочков. - Ух ты, Вэй-сюн, ну ты быстрый. - восхитился Не Хуайсан. Юй Цзыюань лишь хмыкнула - ещё бы он не был быстрым, в считанные сроки научился уворачиваться от меча, а уж когда его гнали на тренировку... За каждый промах ему приходилось стоять с миской риса на согнутых ногах, как и другим адептам, вот и наловчился. Юноша был быстр, но Вэй Усянь проделывал этот трюк уже десятки раз, так что оказался быстрее. Молодой господин почувствовал, как его тело внезапно онемело, спина согнулась под тяжестью, и юноша кулем грохнулся на землю, а его меч со звоном упал рядом. Юноша никак не мог подняться на ноги, как ни старался, словно его придавило горой Тайшань. А причина этому заключалась в том, что Вэй Усянь налепил ему на спину призрак человека, умершего от обжорства, который теперь вдавливал юношу в землю так, что тот едва мог дышать. И хотя призрак был слабым, справиться с таким испорченным ребёнком он мог без проблем. Вэй Усянь подобрал меч, взвесил в руках и взмахнул в направлении Сети Божественного Плетения, разрезав ту пополам. - Что это за техника такая? - поинтересовался Сюэ Ян. - Вырезаешь из бумаги человечка, вселяешь в него какого-нибудь вредного призрака и прикрепляешь его к телу жертвы. - невозмутимо ответила ему девушка в чёрном. - В данном случае это призрак человека, умершего от переедания, поэтому человечек становится очень тяжёлым и вдавливает противника в землю. - Ух ты! - восхитился мальчишка. - И наглеца наказал и людей освободил - молодец. - похвалил парня Не Минцзюэ. - Что вы, что вы, не стоит. - Вэй Усянь, не привыкший к благодарностям и одобрению, помотал головой. Люди неуклюже попадали друг на друга, и, не говоря ни слова, скрылись из виду. Круглолицая девушка хотела сказать что-то, должно быть, поблагодарить Вэй Усяня, но мужчина потащил её прочь, опасаясь, что за это молодой господин Цзинь возненавидит их ещё больше. - Могли бы и спасибо сказать. - буркнул Су Шэ, глядя на убегающих людей. Тем временем юноша, растянувшийся на земле, клокотал от гнева: - Ах ты грязный обрезанный рукав! Избрал самый простой вариант и последовал по пути Тьмы, да? Неудивительно, ведь это лучшее, на что ты способен с таким низким уровнем духовных сил! Ну теперь берегись! Да ты хоть знаешь, кто сегодня здесь?! - Язык ему отрезать, сразу меньше орать будет. - фыркнул Сюэ Ян. - Да как ты смеешь, босяк? - тут же взвился Цзысюнь. - В отличие от тебя, он из клана Цзинь. - Как он заслужил, так и говорю. - оскалился мальчик, показав ему язык. - И мне всё равно на его клан. Я бы его ещё и пнул под рёбра. И действительно, путь, избранный Вэй Усянем в прошлом, часто подвергался критике и в долгосрочной перспективе даже вредил здоровью заклинателя. Тем не менее, люди продолжали выбирать Путь Тьмы по двум причинам. Первая - мастерски овладеть им удавалось в короткие сроки, и вторая - не было никаких ограничений ни по способностям, ни по уровню духовных сил заклинателя. Именно поэтому всегда находились и будут находиться люди, которые широкой дороге предпочитали скользкую тропинку. Юноша заключил, что после того как Мо Сюаньюя с позором выгнали из ордена Ланьлин Цзинь, тот последовал бесчестному пути. Для Вэй Усяня же такое заключение оказалось как нельзя кстати, потому что помогало ему избежать множества лишних проблем. - Это лишь со стороны кажется, что Путь Тьмы легче и проще. - произнесла Лань Юи. - На самом деле нет. Это постоянная борьба внутри себя самого за своё тело и разум. - Прежде чем браться за изучение Пути Тьмы, необходимо развить в себе Золотое Ядро. - продолжила за неё мать. - Оно позволяет защищать разум от воздействия демонов и тёмных духов, которые используют тёмную ци, как своё вместилище. Кроме того, при правильном её использовании Золотое Ядро может преобразиться в Чёрное, которое позволяет усваивать и светлую ци. Те, кто предпочитает сразу становиться на Путь Тьмы, долго не живут - сходят с ума и медленно умирают, особенно если при жизни желали лишь смертей для собственного удовлетворения да деспотичной власти. Тёмная энергия коварна к тем, кто грубо её подчиняет, но становится союзником тем, кто открывает ей душу и просит о помощи. Заклинатели сидели в шоке - они и подумать не могли, что на самом деле представляет собой тёмная ци. И преобразование Золотого Ядра в Чёрное... Звучало, как бред, однако то, с какой уверенностью об этом говорила эта бессмертная... Вэй Ин задумчиво посмотрел на неё - в её словах ему чудилась какая-то старая боль, как будто она пережила подобное. - Откуда вам известно подобное? - нахмурился Лань Цижень. - У меня Чёрное Ядро, собранное из осколков Золотого. - ошарашила та всех ответом. - Моё Золотое Ядро было сильно повреждено и только с помощью тёмной энергии оно собралось по осколкам и стало Чёрным. Я способна усваивать и контролировать как тёмную ци, так и светлую. - в доказательство своих слов она вытянула вперёд правую руку ладонью вверх и создала двух воронов. Один был ярко-алым с зелёными глазами, а второй будто сотканный из тёмной энергии с ярко-светящимися алыми глазами, как у демона. - Я заклинательница Инь-Ян. И только посмейте ляпнуть что-то о том, что так не бывает. Нет ничего невозможного. - "Вот только ты не сказала ничего о том, что отдала собственному брату половину своего Чёрного Ядра, чтобы спасти его." - про себя вздохнул Вэнь Мао. - "Эти птицы... Духовные звери... Но откуда мне это известно?" - в шоке подумал Лань Сичэнь. Пока заклинатели приходили в себя, ошарашенные таким открытием, как бессмертная заклинательница Инь-Ян и существование Чёрного Ядра, Вэнь Цин повнимательнее присмотрелась к этой женщине. Ей показалось, что у неё на груди над сердцем находится ожог - его маленькая часть заметно выглядывала из-под одежды незнакомки. Уже после того, как в зале наступила тишина и все успокоились, хотя и продолжили пялиться на необычную заклинательницу, Амулет Памяти продолжил работу. Юноша упёрся руками в землю, но всё равно не мог встать, сколько ни старался. Лицо его уже побагровело, и он яростно заскрежетал зубами: - Если ты меня не отпустишь, я всё расскажу своему дяде, и тогда ты будешь молить о пощаде! Вэй Усянь удивился: - А почему дяде, а не отцу? Кто, ты говоришь, твой дядя? Холодный и зловещий голос раздался у него за спиной: - Я его дядя. Тебе есть, что сказать перед смертью? - Упс, вот и явление злого Цзян Чэна народу. - брякнул Вэй Ин и тут его осенило. - Погоди, если ты его дядя, то... Шицзе? - он круглыми глазами посмотрел на Яньли, которая впрочем тоже была удивлена. - Получается, что да. - пробормотал Цзян Чэн, а его родители дружно нахмурились - им уже не понравилось, к чему всё ведёт. Если этот мальчишка - сын Яньли, то почему она не принимала участия в его воспитании? Ведь её мягкий характер повлиял бы на этого несносного ребёнка. При звуке этого голоса вся кровь прилила к голове Вэй Усяня, а затем схлынула назад. Хорошо, что его лицо было измазано белилами, и его бледность осталась незамеченной. Уверенными шагами к ним приближался мужчина в фиолетовом одеянии, полы его цзяньсю свободно развевались по ветру, а рука покоилась на рукояти меча. К его поясу был подвешен серебряный колокольчик, при ходьбе, однако, не издававший ни звука. Мужчина имел тонкие брови и миндалевидные глаза, в которых читалась сдерживаемая мощь, перемежающаяся с еле различимым намерением атаковать; оно холодными молниями вспыхивало в глазах, когда мужчина пристально смотрел на что-то; черты лица его были привлекательны, но резки. Он остановился в десяти шагах от Вэй Усяня, выражение его лица было подобно заточенной стреле в натянутой тетиве лука, готовой поразить цель в любой момент. Даже его поза источала высокомерие и самоуверенность. Девушки с интересом стали сравнивать нынешнего Цзян Чэна с тем, которого видели сейчас в видениях будущего, а Вэй Усянь непроизвольно сглотнул - таким он своего шиди никогда не видел, он сейчас выглядел страшнее, чем мадам Юй в гневе. - Это как я тебе должен был насолить? - вырвалось у него. - Сам не знаю. - огрызнулся тот. Мужчина нахмурился: - Цзинь Лин, почему ты так долго? Тебе и впрямь нужно было, чтобы я пошёл за тобой? Посмотри, в какой недостойной ситуации ты оказался! Сейчас же вставай! Первоначальное оцепенение спало, и Вэй Усянь быстро сообразил, что дело плохо. Он незаметно согнул палец внутри рукава, и бумажный человечек вернулся к нему. Цзинь Лин почувствовал, что ужасная тяжесть, наконец, покинула его, и тут же вскочил на ноги, схватив свой меч. Он встал подле Цзян Чэна и угрожающе указал мечом на Вэй Усяня: - Я переломаю тебе ноги! - Кто-то явно переобщался с моим дагэ. - нервно выдал Хуайсан, обмахиваясь веером. - Можно подумать, на тебя эта угроза хоть раз подействовала. - хмыкнул Минцзюэ, на самом деле ни разу не поднимавший на него руку в таком ключе - максимум дело заканчивалось подзатыльником, не больше. Теперь, когда дядя и племянник стояли рядом, в глаза бросалось их невероятное сходство, мужчину и юношу можно было с лёгкостью принять за братьев. Цзян Чэн сделал движение пальцем, и бумажный человечек вылетел из руки Вэй Усяня и приземлился прямо в его ладонь. Заклинатель мельком взглянул на бумажку, и на его лице появилась враждебность. Цзян Чэн сжал ладонь и человечек вспыхнул и сгорел дотла под крики злого духа, заключенного в нём, затем жестко отчеканил: - Переломать ноги? Что я тебе говорил?! Если встретишь заклинателя, следующего такому извращённому пути, убей его и скорми своим собакам! - Цзян Чэн, да что я тебе сделал такого?! - испуганно взвыл Вэй Усянь, отодвигаясь от брата и утягивая за собой Мо Шуи. - Почему ты злишься на Сянь-гэгэ? - подал голос ребёнок, осторожно смотря на растерянного Ваньиня. - Сам хотел бы знать. - выдал тот. Вэй Усянь быстро отступил назад, не тратя драгоценные секунды на бесполезные попытки добраться до своего ослика. Он думал, что после стольких лет жгучая ненависть, что испытывал к нему Цзян Чэн, должна была угаснуть. Но она, напротив, разгорелась лишь сильнее, подобно вину в сосуде, что хранилось многие годы. Сейчас ненависть Цзян Чэна распространялась не только на Вэй Усяня, но и на тех, кто следовал тому же пути, что и он! - Ненависть? - растерянно прошептал Цзян Чэн. - Да что же произошло, гуй его подери? Да чтобы это случилось, Вэй Усянь должен был жестоко перебить весь орден Юньмэн Цзян у меня на глазах. Но он никогда бы так не поступил. - А-Чэн, мы обязательно всё выясним. - обратился к нему отец. - Не может всё быть так просто, наверняка случилось что-то, из ряда вон выходящее. Некоторые заклинатели, имевшие собственное мнение на этот счёт, носившее название "он стал тёмным заклинателем и сошёл с ума", молча сидели на своих местах - Лань Ань, давно наловчившийся отыскивать подобных крикунов, наложил на них Заклятье Молчания. Как же ему хотелось сейчас побыть в тишине и покое, а не выслушивать всяких недозаклинателей и их "очень ценное" мнение, но увы. Он даже не мог последовать примеру Цзинь Даханя - не только потому, что его в монастыре воспитывали так, чтобы он не порочил свою душу, но и потому, что мужчина попросту не переносил любой алкоголь. Впервые попробовав вино и наутро выслушав от весёлых побратимов о своих пьяных подвигах, о которых он ничего не помнил, Лань Ань с тех пор не брал в рот ни капли спиртного, даже включил в свои заветы запрет на любой алкоголь. Зато его названные братья повеселились, рассказав ему, как ловили его по всей Поднебесной чуть ли не с Сетями Божественного Плетения. Цзинь Лин почувствовал поддержку своего дяди и бросился в атаку ещё яростнее. Вэй Усянь запустил два пальца в свой мешочек-ловушку, готовясь что-то достать из него, как вдруг перед его глазами голубой молнией сверкнул меч. Столкнувшись с оружием Цзинь Лина, в мгновение ока меч высек из него золотые искры, да так, что сияние золота померкло. Дело было не в качестве мечей, а в огромной разнице в силе людей, их державших. Вэй Усянь уже с филигранной точностью рассчитал время для своего трюка, но сияние меча сбило его с установленного ритма и он внезапно споткнулся и неуклюже шлёпнулся на землю прямо на чью-то белоснежную обувь. Секунду помешкав, он медленно поднял голову. Первым, что увидел Вэй Усянь, было тонкое длинное лезвие меча, полупрозрачное и кристально чистое, словно созданное из льда. - Лань Чжань? - удивился Вэй Ин, узнав и меч Бичэнь, и его владельца. - Как всегда, ты вовремя. - Интересно только, что ты там делал? - Лань Хуань весело посмотрел на брата. - Неужели там вы уже управились со всеми делами в деревне Мо и пришли на ночную охоту? Лань Ванцзи ничего не ответил, продолжая смотреть на свою взрослую копию в видении. Среди заклинателей этот меч слыл одним из самых известных. Вэй Усянь чувствовал его мощь бесчисленное множество раз, как по одну сторону с ним, так и против него. - Ну логично - если я стал тёмным заклинателем, а в Гусу Лань таких, мягко говоря, не любят, то неудивительно, что мы с Лань Чжанем могли сражаться друг против друга. - скис Вэй Ин. У Ванцзи внутри похолодело - сражаться против Вэй Ина? Это что должно было случиться? Рукоять меча была выкована из чистейшего серебра с использованием секретных методов; лезвие его, чрезвычайно тонкое и почти прозрачное, обдавало своих противников холодным дыханием льда и снега и в то же время могло разрезать сталь, как масло. Меч выглядел лёгким как пушинка, что вот-вот взмоет ввысь, на деле же весил довольно много, и обычному человеку было не под силу сражаться им. Он назывался "Бичэнь". Лань Цижень с гордостью поглаживал свою бородку, ведь именно его безупречный племянник является обладателем такого прекрасного оружия, а другие заклинатели смотрели на него с завистью. Вэнь Жохань же, глядя на довольного Циженя, едва слышно фыркнул - он слышал о том, как Цаньсэ отрезала ему бороду за то, что из-за его глупых правил едва не погибли её названный брат и любимый мужчина, так что жалел, что главе Великого Ордена не положены такие же шалости. Впрочем, если намекнуть молодому господину Вэю о подвиге его матери, тот наверняка не откажется то же самое проделать. Лезвие развернулось, отдаляясь от Вэй Усяня, затем он услышал лёгкий "звяк" у себя над головой — меч вернулся в ножны. В ту же секунду раздался отдалённый голос Цзян Чэна: - А я всё думал, кто же это. А это оказался второй молодой господин Лань. Ноги в белоснежной обуви обошли Вэй Усяня и неторопливо сделали три шага вперед. Вэй Усянь поднял голову и встал. Проходя мимо своего неожиданного спасителя, он будто случайно на секунду встретился с ним взглядом. Его окружала атмосфера безмятежного лунного света. Семиструнный гуцинь, что висел за его спиной, был у́же, чем другие цитры; его чёрный корпус высечен из дерева неярких цветов. На голове мужчина носил белую лобную ленту с плывущими облаками. Кожа бледная, лицо благородное и утонченное, будто выточенное из лучшего нефрита; глаза неимоверно светлые, словно созданные из цветного стекла, поэтому взгляд его казался отстранённым от всех сует. Мужчина этот был соткан из снега и льда, выражение его лица всегда оставалось холодным и бесстрастным, не изменившись даже при виде нелепого вида Вэй Усяня. Присутствующие в зале девушки тут же зашушукались по поводу того, каким красивым мужчиной вырос Второй Нефрит Гусу. То, что этот самый юноша сейчас полностью игнорировал их перешёптывания, а смотрел лишь на Вэй Усяня, их не смущало, равно как и холодное и равнодушное выражение лица. И только Лань Сичэнь, умеющий читать своего брата, как раскрытую книгу, сумел увидеть в глазах взрослого Лань Ванцзи какую-то застарелую боль, тоску и отчаяние, как будто он потерял дорогого сердцу человека и всячески пытается его найти. Ни единой пылинки, ни следа несовершенства не нашлось в его облике. С головы до пят он был безукоризнен. И все же в голове Вэй Усяня большими буквами ярко вспыхнули два слова. - "Траурные одежды!" Траурные одежды, не иначе. Все заклинатели наперебой расхвалили одеяния ордена Гусу Лань как одни из самых изысканных, а самого Лань Ванцзи - как одного из самых невыразимо прекрасных людей, кои рождаются раз в сто лет. Но ничто не могло стереть с его лица печальное выражение, словно он скорбел по давно умершей любви. Лань Чжань молча согласился с этими словами. Вэй Ин был мёртв. Его довели до самоубийства. Это практически то же убийство. И если верить словам бессмертных, Путь Тьмы здесь играет не совсем главную роль. Просто Вэй Ин мешал одним своим существованием некоторым людям. Лань Хуань был единственным, кто заметил, как его младший брат сжал свои одеяния на коленях - он всегда так делал, когда волновался, сохраняя равнодушное выражение лица. По воле неумолимой судьбы пути врагов рано или поздно пересекаются и если счастье не повторяется, то беда никогда не приходит одна… Лань Ванцзи стоял неподвижно и молчал, устремив взгляд на Цзян Чэна. Цзян Чэн тоже считался исключительно красивым, но, находясь рядом с Лань Ванцзи, явно проигрывал, его красота казалась теперь блеклой и несдержанной. Цзян Чэн поднял одну бровь и произнёс: - Ханьгуан-Цзюнь, а ты действительно "всегда там, где творится хаос". Значит, у тебя нашлась минутка и для столь глухого места? - И что ты не поделил с Лань Чжанем? - надулся Вэй Усянь. - Ну не знаю, например то, что ты меня уже достал тем, что вечно его расхваливаешь. - Ваньинь закатил глаза. - "Лань Чжань то, Лань Чжань сё", каждый день причём. - Это правда, А-Сянь, ты каждый день упоминаешь второго молодого господина Лань, причём исключительно в хорошем смысле. - хихикнула Яньли, погладив кошку - отчего-то это животное казалось ей знакомым, но откуда - она никак не могла вспомнить. - Мы были врагами? - прошептал Лань Чжань. - Уверен, это какое-то недоразумение. - успокоил его старший брат. Обычно могущественные заклинатели из именитых кланов не тратили время на мелких сошек из числа злобных тварей. Но Лань Ванцзи был исключением. Он никогда не обращал внимания на силу своей добычи и шёл на ночную охоту, даже если создание тьмы не отличалось свирепостью и его убийство никак не могло принести славу заклинателю. Если где-то нуждались в помощи, он спешил туда. Лань Ванцзи был таким с самых юных лет. "Он всегда там, где творится хаос" - таков был почерк Лань Ванцзи во время странствий и ночной охоты. Прозвище это заключало в себе восхищение его безупречными моральными качествами и стилем. Но сейчас Цзян Чэн произнёс эти слова с долей насмешки, что было весьма и весьма невежливо. Даже ученикам, что шли вслед за Лань Ванцзи, стало не по себе от них. - Это и есть призвание всех заклинателей - избавлять мир от тёмных тварей. Неважно, какого они при этом ранга. - произнёс Не Лаоху. - А те, кто охотится лишь ради привлечения к себе внимания, ничего на самом деле не стоят. Некоторые заклинатели скрипнули зубами, но промолчали - мало кто задумывался о том, что даже мелкие и слабые демоны и духи могут серьёзно навредить людям. А этому Ханьгуан-Цзюню плевать на силу тварей - раз есть, значит надо уничтожить. Лань Цзинъи со свойственной ему прямотой заметил: - Но ведь и глава ордена Юньмэн Цзян тоже здесь, разве нет? Цзян Чэн сурово оборвал его: - Цыц! Кто позволил тебе встревать в разговоры старших? Значит вот как воспитывают учеников в Ордене Гусу Лань, что всегда славился своими манерами? Лань Ванцзи, казалось, не хотел принимать в перепалке никакого участия и выразительно посмотрел на Лань Сычжуя. Юноша понял его без слов - то было указание младшим ученикам разговаривать между собой. Поэтому он, подавая пример остальным, заговорил с Цзинь Лином: - Молодой господин Цзинь, ночная охота всегда была честным соревнованием среди кланов и орденов. Но усеивание всей горы Дафань сетями, которые мешают другим заклинателям и в которые они ненароком попадают, можно считать прямым нарушением принципа соревновательности, как вы считаете? Цзинь Лин суровым выражением лица ничуть не уступал Цзян Чэну: - Они попадаются в сети по собственной глупости. Что я могу с этим поделать? Я разберусь со всем, когда поймаю добычу. Лань Ванцзи нахмурился. Цзинь Лин собирался продолжить, но вдруг в ужасе понял, что не может ни раскрыть рта, ни произвести и звука. Заметив, что нижняя и верхняя губы его племянника крепко сжаты, словно склеены, Цзян Чэн переполнился гневом. Его пренебрежительное отношение к окружающим, что он силился сдерживать, вырвалось, наконец, на волю: - Ты, по фамилии Лань! Что ты себе позволяешь?! Ещё не пришёл твой черед поучать Цзинь Лина! Так что сними заклятие, сейчас же! - Гуево Заклятие Молчания! - вырвалось одновременно у Вэй Усяня и Цзинь Даханя. Цзян Чэн почувствовал, как у него начинает пухнуть голова - основатель Цзинь некоторыми своими повадками и чертами характера напоминал ему его дурного на всю голову шисюна. И ведь при этом если Вэй Усяня ещё можно было пихнуть в бок и закрыть ему рот, то с бессмертным такое не пройдёт - размажет тонким слоем по ближайшей поверхности и не заметит. - Терпение даже у второго господина Лань не безгранично. - шепнула Ло Цинъян на ухо Цинь Су. - И правильно, что заткнул. - фыркнул Сюэ Ян. Заклятие Молчания часто использовалось в ордене Гусу Лань, чтобы дисциплинировать учеников. Вэй Усянь сотни раз страдал от этого, казалось бы, простого трюка. Заклятие было нетрудным для изучения, но, тем не менее, только члены клана Лань владели секретом его снятия. Если виновный пытался заговорить через силу, то либо его губы рвались до крови, либо горло сипло на пару дней. Единственным выходом оставалось молчать и хорошенько обдумывать своё неправильное поведение, пока не истечёт время заклятия. - Ага, вот только некоторые даже после пытки этим заклятьем не меняются. - фыркнул наследник Цзян, демонстративно посмотрев на шисюна. - Что тут скажешь? Я - это я. - широко улыбнулся тот. Лань Сычжуй произнёс: - Глава ордена Цзян, нет причин гневаться. Если молодой господин Цзинь не будет противиться, заклятие спадёт само через тридцать минут. Не успел Цзян Чэн открыть рот, как из леса к нему выбежал мужчина в фиолетовых одеждах ордена Юньмэн Цзян с криками "Глава ордена!", но, увидев Лань Ванцзи, тут же осёкся. Цзян Чэн сардонически произнёс: - Говори уже. Опять одной дурной вестью больше? Мужчина вполголоса продолжил: - Недавно по лесу вихрем пронесся голубой меч и уничтожил Сети Божественного Плетения, что вы установили. Цзян Чэн бросил на Лань Ванцзи резкий взгляд, и открытая неприязнь перекосила его лицо: - Сколько сетей уничтожили? Мужчина еле слышно ответил: - Все… - Все четыре сотни сетей? - у Вэнь Сюя дёрнулся глаз. - Столько денег псу под хвост. - Следи за словами, сын. - одёрнул его Вэнь Жохань, но то было скорее по привычке. - Прошу прощения, отец. Лань Юи лишь ухмыльнулась - в той жизни Цзинь Лин отправился на охоту без этих сетей, хотя Цзян Ваньинь был против. Больше четырёх сотен! Цзян Чэн закипел от ярости. Он никак не ожидал, что поездка в эту глушь окажется столь неудачной. На самом деле он прибыл сюда, чтобы помочь своему племяннику. Цзинь Лину в этом году исполнялось пятнадцать - возраст, в котором юноше пора заявить о себе и начать соревноваться с учениками из других кланов. Цзян Чэн очень серьёзно отнёсся к выбору места для ночной охоты и в итоге остановился на горе Дафань. Кроме того, он повсюду установил сети и запугал заклинателей из других кланов, намекнув им на последствия вражды лично с ним, так что все они были вынуждены отступить. Цзян Чэн сделал все для того, чтобы Цзинь Лин обошёл остальных в этой охоте, что было несложно при полном отсутствии конкурентов. - То есть, глава Цзян таким образом попросту отдал целые охотничьи угодья своему племяннику, чтобы тот хоть что-то умудрился поймать? - выдал глава Оуян, глядя на Цзян Чэна. - Да ты его просто разбаловал, Цзян Чэн. - вырвалось у Вэй Ина. - А-Чэн, так же нельзя. - покачала головой Яньли, ещё больше устыдив брата. - У вас с А-Сянем на ночных охотах всегда были конкуренты, что побуждало вас успевать поймать добычу. - добавил Цзян Фэнмянь. Много кто осуждающе посмотрел на Цзян Чэна - выгнать столько заклинателей, прибывших на ночную охоту лишь ради того, чтобы наглый мальчишка поймал хоть какую-то тварь. Такого себе даже Цишань Вэнь не позволяли, пусть в последнее время они и наглели, но тем не менее. Хотя четыреста Сетей Божественного Плетения стоили колоссальных денег, для ордена Юньмэн Цзян эта сумма ничего не значила. Но если потерять сети было сущим пустяком, то потерять лицо - совсем наоборот. Цзян Чэн почувствовал, что из-за действий Лань Ванцзи его сердце охватила вредоносная Ци, порожденная гневом, и что он вот-вот переполнится ею. Он прищурил глаза и как бы невзначай начал поглаживать кольцо на указательном пальце правой руки. То был опасный признак. Все знали, что это было не просто кольцо, а магическое оружие устрашающей мощи, и когда глава клана Цзян касался кольца, он готовился убивать. - Цзыдянь? - мадам Юй удивлённо посмотрела на кольцо на руке взрослого сына и коснулась своего - артефакт на месте. - Моя госпожа, я полагаю, что вы отдали ему своё кольцо. - сказал глава Цзян, взяв её за руку. - Я могла так поступить лишь в одном случае. - женщина прикрыла глаза. - Перед смертью. - Артефакты любого клана могут передаваться по наследству только в том случае, если предыдущий владелец назначил нового. - пояснила Юй Сеху. - И никак иначе. Чужака они просто не будут слушаться и будут самыми обыкновенными украшениями. Но меня кое-что интересует. - она посмотрела на девушку в чёрном. - Ваш браслет. Я даже с такого расстояния узнаю работу мастеров своего клана. - Это так. Цзывэй - работа кузнецов клана Мэйшань Юй. - не стала отрицать та. - Это подарок. Он признал меня хозяйкой и подчиняется только мне. Больше я ничего не скажу. - Цзян Чэн, ты же не собираешься бить меня Цзыдянем? - нервно спросил Вэй Усянь у шиди. - Я на тебя даже мечом никогда не замахивался! - вырвалось у того. - Тренировки не в счёт! Но Цзыдянь? Да я даже пользоваться им не умею. - Научу. - твёрдо произнесла Юй Цзыюань. - М-матушка? - голос Ваньиня дрогнул. - Это твоё наследство, сын. И ты должен уметь с ним обращаться. Вэй Ин содрогнулся от перспективы получать кнутом не только от мадам Юй, но и от Цзян Чэна. На мгновение у него перед глазами промелькнуло воспоминание - какая-то тёмная фигура лихо управляется с мечом-хлыстом, уничтожая тварей, но он так и не понял, кто это. Даже лица не разглядеть. Единственное, что было понятно - это была девушка. - "Что это было?" - подумал он.