Замена

Еще одна рабочая неделя пролетела достаточно быстро: и Себ, и Мэй оба были заняты работой и если Себастиан стал немного смягчаться, то Мэй наоборот становилась более угрюмой и раздражительной. Работа ей нравилась, и сама по себе динамика была очень интересной, но присутствие Эда в коллективе все сильно портило. Он не давал Мэй прохода, буквально преследуя ее и ходя по пятам. Сама она его просто игнорировала и не отвечала ни на его вопросы, ни на его провокации, хотя желание просто влепить наглецу пощечину росло в ней невероятно стремительно. Мэй жила лишь мыслями об очередных выходных, в которые они с Себом договорились снова поужинать у Рика с Айком, оставшись у них на все два дня. По крайней мере сама Мэй собиралась оставаться у них подольше, независимо от того, сможет ли Себ сделать тоже самое или нет: сейчас ей было необходимо побыть вместе со своей семьей, чтобы, абстрагировавшись понять, что делать дальше и как вообще в этой ситуации себя вести. Наконец-то, когда наступила долгожданная пятница, и все четверо снова встретились, Мэй и Айк изъявили желание готовить ужин, а Рик с Себастианом решили отъехать по делам, частично которые заключались в очередной закупке продуктов на выходные на четверых человек. Разделиться было удачным решением: таким образом процесс подготовки к выходных оптимизировался и так Мэй могла остаться с Айком наедине и поговорить с ним как в старые-добрые. Налив по бокалу красного полусладкого они не спеша готовили сложносочиненный обильный ужин обсуждая все свои дела. Поговорив обо всем на свете они, поставив запекаться целую курицу в духовку и картофельный гратен следом, просто сидели за столом поедая сыр с оливками и попивая вино, продолжая при этом разговаривать. Выпив полбокала вина, Мэй смогла решиться и вдруг сказала: — Мне нужен твой совет, я совсем не знаю, что мне делать, Айк. Такое ощущение, что я смачно вляпалась, — сказала Мэй, жуя твердый кусочек сыра. — Что стряслось, Бэмби? — удивился Айк сидя напротив нее за кухонным столом. — Помнишь Эда? — спросила она и получила неуверенный кивок. — Парень, который твой коллега по работе, иллюстратор с жестким графическим стилем. Правильно? — Да, это он, — кивнула Мэй и, согнув ногу в колене поставила ступню на стул, подперев коленкой свой подбородок, — Он меня достал, я ума не приложу, что мне делать, он мне проходу не дает. Как он меня заебал, ты себе не представляешь. — А что он делает? — снова удивился Айк. — Он подкатывает, говорит, что я ему нравлюсь, что мы обязательно будем вместе, это лишь вопрос времени и только. Я так устала. Почему все это происходит именно со мной? Почему вечно находится какой-то придурок, который решает за меня и наплевать, чего я там хочу или не хочу, это вообще похеру! Увидел самку — надо обязательно заявить на нее свои права. И все равно, что самка уже давно как занята и совершенно счастлива. — А ты ему говорила, что тебе это не нравится? — А я похожа на ту, что будет молчать, пока к ней сзади пристраиваются? — фыркнула Мэй, — Он меня поцеловал… — .. Ебать, да ты гонишь, — выпалил мулат, чуть округлив глаза. — Да с места мне не сойти, — также выпалила она и продолжила, — Чмокнул, правда, в щеку, и я озверела. У меня был кофе в стакане, жаль остывший, и я его облила. — Еба-а-а-а-ать.. — Да, вылила ему это прямо в лицо и высказала все, что я о нем думаю и о том, что он тупое создание, раз так себя ведет. А он мне на это сказал, что я со своим ненаглядным переобщалась и он на меня плохо влияет, я, видите ли, быдлом становлюсь таким же как и он. — А ты ему что-то ответила на это? — Нахуй послала, — пожала плечами Мэй и отпила вина. — Давно это было? Когда он тебя поцеловал? — Неделя прошла. — Не, ну стиля у тебя, конечно, не отнять, — одобрительно покивал Айк, смотря в ее грустное лицо. — Знаешь, что самое неприятное и мерзопакостное? — она продолжила, не дожидаясь вопроса, — Я чувствую себя просто отвратительно, потому что он копия Себастиана. Он его точная копия, только лет на 10-12 моложе. Когда мы только повстречались — он был таким же наглым, самовлюбленным павлином, который просто не понимает слова «нет», он не знает, что такое отказ. В силу своего возраста Себастиан немного более спокойный и уж явно, блять, намного более умный, чем Эд, прости господи. Он из-за того, что молод — вот такой вот и есть, пробивной, наглый и все в этом духе. Но, когда ему самому будет 40 и он слегка подуспокоится и, возможно, остепенится — он будет точно как Себ. Иногда мне даже кажется, что типаж у них тоже один. Вполне себе реальный Себастиан замер перед поворотом на кухню за мгновение до того, как услышал начало этого разговора. Он не хотел подслушивать, но вышло это само собой. С каждым словом Мэй его настроение, которое начало вроде как приходить в норму, стремительно падало вниз, скатываясь в депрессию. Рик, заставший Себа в хмуром молчании и, услышав обрывки тихих фраз Мэй, участливо ладонью сжал его плечо, но Себ просто покачал головой и также тихо отошел от стены, невольно увлекая за собой и обеспокоенного Рика. — А почему тебя это так расстраивает? — поинтересовался Айк, внимательно разглядывая уставшую Мэй. — Я очень люблю Себастиана и чувствую себя такой невероятно грязной от того, что кто-то мне оказывает знаки внимания. Да, я на них не отвечаю, я стараюсь пресечь все эти вещи, но, видимо плохо стараюсь, раз дала себя чмокнуть. Я будто бы изменила ему, и я не знаю, что мне делать, я боюсь ему рассказать и не знаю, как он отреагирует. Может прикончит меня, а может его. А может бросит меня, потому что это я допустила и это моя вина, что я не смогла объяснить человеку, что это неприемлемо. — Как будто бы именно ты отвечаешь за отсутствие мозгов у других людей, — фыркнул Айк, — Выбрось это из головы, ты ни в чем не виновата, Мэй. Вспомни самого Себа, когда он к тебе подкатывал: да ему проще было дать, чтобы отвязался, чем объяснить, что не так и почему. — Да Себ сразу увидел, что он мне нравится. Он это понял даже тогда, когда я сама была не в курсе, как в дешевой мелодраме. А тут.. Эд говорит все те же вещи, что и Себ говорил, и я будто бы попала в западню. Сейчас я его полностью игнорирую, делаю вид, что его просто не существует для меня, но мне кажется, что ему это только больше нравится. Я уже думаю о том, чтобы отказаться от этой работы. Это все не стоит моих отношений с Себом и это объективно. Я с одной стороны переживаю о том, что он не знает ничего и нужно ему рассказать, но с другой — мне так страшно, что он узнает.. Он меня убьет. — Да твой мужик и хомячка не обидит, если это ты его ему принесешь, ничего он тебя не убьет. Он будто бы дурак несмышленый, который не понимает, что к чему и, что ты тут ни при чем. Как будто бы он только и делает, что снимает тебя с мужиков постоянно. — Я очень запуталась, — призналась убито Мэй, допив вино до конца, — Я его обманываю и это так низко и подло. Но у меня не хватает смелости ему признаться. И этот блядский Эд, я его просто ненавижу, меня колотит от его присутствия рядом! — Может купишь перцовый баллончик? Будет много пиздеть — брызни ему в ебальник, пусть в следующий раз подумает о том, что говорит и кому он это говорит. Он вообще знает, кто твой мужик? — Знает, в том-то и дело, — простонала Мэй, — Я как-то пожаловалась Себу и тот сказал, что будет меня встречать почаще, потому что ему очень интересно посмотреть, что это за хуй такой с горы. Они познакомились и Себ ему популярно намекнул о том, что отделает его, если что-то увидит, что ему не понравится. — Но по классике, этот Эд смертник. — Да уж, — согласилась Мэй, — Напоминает мне одного моего одноклассника от которого я вообще никак не могла отделаться. Он возомнил себя альфачом и решил, что девушки любят смелых и настойчивых. Может быть и так, но со мной конкретно — эта тема, блять, не работает. — Мой совет всегда одинаков. Наберись смелости и поговори с ним, расскажи все как есть. Представь, что он будет чувствовать, когда узнает все постфактум? А он сто процентов узнает все, потому что так всегда бывает. Поэтому лучше от тебя, чем от кого-то другого. По тебе видно, что ты нервная и что что-то не так, а он наверняка это видит и тебя не трогает, ждет, что ты сама что-то расскажешь. Так не затягивай с этим. Они замолчали и сидели на кухне уже в тишине: Мэй, которая закрыла лицо руками и Айк, который ободряюще гладил ее по голове. Так их и застали Себ и Рик, которые все же вошли на кухню. Мэй ссылаясь на усталость после рабочего дня старалась не смотреть в лицо Себастиана, который сейчас излучал волны пассивной агрессии. Он, чтобы успокоиться после невольно услышанного разговора, вышел на улицу и выкурил несколько сигарет в молчаливой компании Рика, который одним своим присутствием уже помогал. Себ не слышал части про то, что об этом всем думает Мэй, ему было достаточно части про поцелуй. К собственному удивлению, он не особо злился на Мэй, сейчас он ненавидел пресловутого Эда, боролся с сиюминутным порывом поехать и найти его и злился именно на себя. Возможно потому что он слишком любил Мэй — он не мог на нее сердиться и то, что она дала себя поцеловать — не вызывало в нем ненависти конкретно к ней. Однако, он хотел получить такие сложные новости именно от нее, чтобы она говорила с ним, смотря ему в глаза, а не слышать ее тихий голос, когда она изливала душу своему брату на кухне, в надежде, что никто больше ее не услышит. Ужин прошел скомкано: все вяло ели и разговоры особенно не клеились. Никто из всех четверых не видел полной картины происходящего и плохо понимал, почему вечер складывается настолько уныло, при отсутствии видимых на то предпосылок. Несмотря на то, что Себастиан не злился на Мэй — говорить с ней он просто физически не мог и не хотел, стараясь избежать любого ее прикосновения и взаимодействия с ней. Он не уехал только лишь потому что не хотел поступать как обычно, да и степень его бешенства не была настолько сильной, чтобы поехать и выпускать пар где-то дополнительно: несколько выкуренных сигарет смогли его хоть как-то примирить с ситуацией. Спать легли рано и Себ устало отвернулся к другой стенке, повернувшись к Мэй спиной. Но она, чувствуя свою вину и тоску одновременно, обняла его со спины, сомкнув руки на его голом торсе и, уткнувшись носом ему между мощных лопаток, наслаждалась его молчаливой компанией в надежде на то, что в скором времени все обязательно наладится. *** Утром Мэй проснулась без будильника, одна в постели. Она придвинулась к стороне Себастиана, которая все еще им пахла, и это интуитивно успокаивало ее. Он зашел в комнату минут через 10, полностью одетый в футболку и джинсы и, увидев Мэй на своей стороне, сел перед ней на корточки, погладив ладонью по щеке. — Ты уходишь? — догадалась она, смотря на него грустно. — Да, — кивнул он, — Мне нужно уехать. Останься здесь до воскресенья. А еще лучше до понедельника, а там я уже лично заберу тебя с работы. Ну или Нэйта отправлю, если сам не смогу. — Хочешь побыть один? — снова догадалась Мэй, накрывая его руку своей. — Да, — согласился он, — Мне это необходимо. Я думал еще вчера уехать, но не смог, потому что это было бы неуважительно по отношению к тебе. — У нас все хорошо? — спросила она тихо, чувствуя своим нутром какие-то изменения. — Наверное, — неуверенно пожал он плечами и поднялся, — Увидимся в понедельник. — Ладно, — кивнула она, — Позвонишь? — Позвоню, — ответил он и Мэй ни на секунду ему не поверила. Взяв свои вещи, Себастиан ушел так тихо, что даже не хлопнул дверью. Чувство тревоги в Мэй разгорелось бы достаточно сильно и быстро, если бы не ее подавленное настроение, которое усугублялось тем, что Себастиан впервые в жизни не агрессивно выяснял отношения, а почему-то будто бы тихо решил отойти в сторону. Провалявшись в кровати до ланча, Мэй все же собралась с силами и, приведя себя в порядок, хотела было пойти на кухню, но остановилась за поворотом, точно, как Себастиан вчера, когда он услышал тихие голоса Мэй и Айка. Только на этот раз Айк говорил с Риком: — … Так что да, все известно, к счастью или к сожалению, — подытожил свой рассказ Рик, начало которого Мэй не услышала. — Пизда, — проворчал Айк негромко, — Так все это не вовремя, так все на него навалилось и ведь переживает же, мне так его жаль. Когда мы говорили с ним об этом недели две назад — я даже не знал, что ему сказать и как подбодрить, настолько он был подавленным. — Что происходит? — нахмурившаяся Мэй вышла из-за угла и сразу задала вопрос в лоб, смотря то на Айка, то на виноватого Рика, — Кто был подавленным? Вы говорили про Себа? — Это не важно, — покачал головой Айк, стараясь слиться с обсуждения, — Не бери в голову, Бэмби. — Нет, это важно, — уперлась Мэй, — Отвечай мне, Айзек Джонсон, что, блять, здесь происходит? Из-за чего он был подавлен? — Может быть сначала завтрак? — предложил Рик, надеясь хоть как-то сбавить градус напряженности, — Тосты с ветчиной и сыром, свежий кофе.. — Нет, я не буду есть, пока Айк не расскажет мне, о чем таком он там говорил с Себастианом и снова мне ничего не сказал! — Я не могу тебе рассказать, — нахмурился Айк, смотря на сестру, — Это ты не со мной должна обсуждать, а с ним, потому что это проблемы твоего Себастиана, которыми он поделился по секрету, потому что просто не знал, что ему делать, чтобы облегчить себе жизнь. — Он поделился с тобой по секрету? — с каждым словом Мэй, казалось, зверела все больше и больше. — Хочешь, я могу сделать тебе сладкие гренки? Сделаю бананы в карамели?.. — предпринял снова слабую попытку Рик, но его предложение осталось без ответа, и он обреченно подпер щеку рукой, морально готовясь к скандалу. — То есть то, что он тебе по секрету говорит — ты как рыба об лед, а как я тебе душу изливаю и сопли на кулак мотаю — так ты ему сливаешь просто потому что он тебе нравится и ты хочешь ему помочь! — она тут же вышла из себя и начала кричать, в ответ на заявление Айка. — Да, он мне нравится! — закипел мулат, — Он мой друг и я буду ему помогать, нравится это тебе или нет! — Друг? А кто я для тебя? Девчонка по соседству, которую стало жалко, когда она осталась сироткой? — Ты — моя сестра! — Айк гневно встал из-за стола, и Рик уже действительно взволнованно смотрел на этих двоих, которые впервые так крупно ссорились, — Если у тебя отшибло память, мы можем найти документы, которые это подтвердят. Но то, чего там не написано, так это то, что ты гребанная эгоистка, которая думает только о себе! У тебя есть я и есть Рик, и ты можешь прийти к нам с любой проблемой не боясь того, что тебя осудят и засмеют! Может быть у Себастиана тоже есть такие друзья, я не в курсе, но, когда он попросил помощи и совета, я не смог ему отказать, уж прости меня, Мэй! Как будто бы ты сама поступила иначе, если бы кто-то из нас попросил тебя об услуге! Разговаривай со своим мужиком сама и не впутывай в это нас! — Айк, — обеспокоенно одернул мужа Рик, глядя на раскрасневшуюся от злости Мэй. — Да я с удовольствием сама бы это делала, только ты постоянно впереди меня, даже в моих собственных отношениях с моим собственным мужиком! Такое ощущение, будто бы цель твоей жизни просто контролировать то, что происходит между мной и ним и ты, будучи мои братом, — она выделила это слово кавычками при помощи пальцев, от чего Айк просто в бешенстве засопел, — Являешься адвокатом Себастиана, а не моим собственным, что полный бред! Может быть тебе доставляет удовольствие быть и тут, и там, чтобы угодить всем?! — Мэй, — Рик обреченно метался меж двух огней, но никто не обращал на него внимания, пока он был таким интеллигентным. — Это мне доставляет?! — взревел Айк, — Зато меня за спиной моего парня не целуют всякие мудилы, потому что я не в состоянии дать адекватный отпор, потому что привык купаться в мужском внимании! Брови Мэй удивленно поднялись вверх, и она ошеломленно взглянула на мулата, который тяжело дышал и исподлобья смотрел на Мэй, разозлившись не на шутку. Задним числом она понимала, что Айк не хотел сказать того, что в итоге сказал, да и вообще сейчас это вырвалось из него только в силу его болезненного желания задеть побольнее сестру, которая первая начала на него катить баллон. Это была их первая ссора и была она настолько смачной, что Мэй теперь и Айка хотела чем-то облить, что он и уловил на каком-то интуитивном уровне. — Ты меня сейчас шалавой назвал? — Не делай вид, что не поняла того, что я хотел тебе сказать! — рявкнул тот, — Ты очень умная девица, не претворяйся дурочкой! Ты не привыкла решать проблемы в своих отношениях, ты трусиха и, если бы я не вмешивался в 9-ти из 10-ти случаев в твою жизнь — ты бы так и была с этим козлом Джошем, страдала бы и, как ты выражаешься, сопли на кулак мотала! А может быть ты бы и бросила его и не стала бы возвращать, но и с Себастианом ты бы не была, если бы, блять, не мы с Риком, которые тебя уговаривали попробовать с ним еще раз! И сейчас ты обвиняешь меня в том, что я его адвокат? Да ты просто не понимаешь, что ты несешь, Смолл! Я не могу тебе рассказать, о чем он мне говорил, потому что это должен делать не я и тайна эта тоже не моя! — Я делилась с тобой всем, все тебе рассказывала, совета просила, чтобы ты мне помог, а ты в это время знал, что что-то не так, потому что тебе Себастиан уже пришел и что-то рассказал. Ты знал и молчал, слушая меня, делая круглые глаза, и даже ни полусловом не помог и не намекнул на то, где стоит побольше обратить внимания. Ты можешь сколько угодно говорить о том, что это не твоя тайна, тебя это не касается, это наши с Себом дела и ты там лишний, но это очень удобная позиция и ты это знаешь. Когда тебе нужно — ты влезаешь и делаешь то, что считаешь уместным, а когда тебе это не выгодно по каким-то причинам — ты строишь из себя сестру милосердия. Некрасиво. — Ребята, пожалуйста, — взмолился Рик, — Не надо, не ссорьтесь! — Ты пытаешься меня пристыдить? — вскинулся Айк и Рик обреченно выдохнул понимая, что все его попытки тщетны, — Ты отлично владеешь языком и речью, но сейчас у тебя ничего не выйдет, поскольку я не изменю своего мнения. Потому что одно дело столкнуть вас лбами, когда вы как школьники надулись друг на друга и рушите собственное счастье своими же кривыми руками, а другое дело, когда начались какие-то более серьезные проблемы, где третьих лиц быть просто не должно! Это ваши личные проблемы, я не буду выступать посредником! Я могу лишь посоветовать что-то, но сливать секретную информацию я не стану. А ты со своей серой моралью можешь сколько угодно давить на наши родственные связи! Она долго и пристально смотрела на Айка и ее злость вдруг сменилась холодным равнодушием. Возможно она просто успела обрасти толстой кожей, а возможно он настолько ее задел, что защитная реакция организма решила включить режим безразличия на полную мощность, сохраняя тем самым свои же энергоресурсы. — Жаль, что для того, чтобы вспомнить, что я твоя сестра тебе нужно посмотреть в бумажки и прочитать это. Я это помню и без документов, но видимо зря, — она пожала плечами и удалилась по направлению к спальне, чтобы собрать свои вещи. — Да что с вами обоими не так! — пробормотал ошарашенный Рик, — Какая муха тебя укусила? Злой и недовольный Айк уселся обратно за стол и, полностью проигнорировав вопрос Рика, допивал свой кофе, в то время как его муж, обеспокоенный последней репликой Мэй, не теряя времени пошел к ней в гостевую спальню, найдя ее там, предсказуемо собирающую вещи. Она выглядела обычно, не сильно обеспокоенной и взволнованной сложившейся ситуацией: она просто быстро собирала свои вещи скупыми и выверенными движениями. — Мэй, не уходи, — попросил Рик, прикрыв за собой дверь. — Я не хочу быть вместе с Айком под одной крышей, по крайней мере пока. Домой я тоже не могу пойти, потому что Себ явно намекнул, что до понедельника он меня не ждет, он думает, что я буду здесь. — Куда же ты пойдешь? — удивился Рик. — Не знаю, я что-нибудь придумаю. Может быть сниму номер в каком-нибудь дорогущем отеле с потрясающим видом и буду совершенно счастливой. В конце концов, моя подушка безопасности для таких случаев и существует. — Прибереги деньги, — посоветовал блондин, — Давай я отвезу тебя в свою старую квартиру? Возможно там немного пыльно и не убрано, зато бесплатно, — предложил он с надеждой на ее согласие, — Не воспринимай Айка всерьез, он просто вредничает. Я поговорю с ним и все будет хорошо. — Я знаю своего братца, Рик, — фыркнула Мэй, развернувшись к нему спиной и начав переодеваться прямо при нем, — Мне все равно, вредничает он или нет, факт остается фактом: как меня сливать — так это за милую душу, а как мне помочь — нет, это не по-братски. Вот и пусть сидит со своим братским кодексом чести один, зато по понятиям. Я не собираюсь общаться с тем, кто ведет себя подобным образом. Я люблю Айка, но он так и не научился расставлять приоритеты к своим 30-ти с хером годам. Это не моя проблема. — Давай я отвезу тебя к себе, пожалуйста, — попросил ее Рик, когда она переоделась в свою одежду и развернулась к нему обратно, — Соглашайся, я дам тебе ключи, никто тебя не побеспокоит. Я тебя отвезу, все покажу, ты сможешь остаться там на столько, на сколько хочешь. Я не хочу, чтобы все было вот так вот.. — Ты так ненастойчиво предлагаешь, что я бы, честно говоря, воспользовалась твоим предложением. Заодно и пыль тебе там протру, займу свои мысли хоть чем-то полезным. — Так ты согласна? — обрадовался он. — Да, — неловко покивала Мэй, — Несмотря на то, что я сейчас подтверждаю слова Айка о том, что я просто не умею самостоятельно решать проблемы. — Он это сказал не подумав, — радостный Рик поцеловал Мэй в макушку и взял ее сумку с вещами. Предупредив мужа о том, что ему нужно будет отлучиться на час-другой, Рик на своей машине поехал с Мэй в свою бывшую квартиру, по пути заскочив с ней в магазин и купив очередной набор продуктов на несколько дней. Он отдал ей ключи, всю купленную снедь и, после того как он помог ей загрузить все это в саму квартиру — крепко обнял и уехал, пообещав приехать по первому же ее зову, если что-то понадобится. Он всю дорогу старался уговорить Мэй не злиться на Айка и сам пообещал с ним поговорить и уладить всю ситуацию, но она крайне равнодушно восприняла все его слова и обещания, просто желая остаться одной в настоящей тишине впервые за долгое время. Она знала, что никто не станет ее трогать или звонить и она все выходные будет предоставлена сама себе. Мэй этого никогда не страшилась, она умела и могла быть самодостаточной и иногда Себастиан давал ей эту возможность благодаря своим непрерывным съемкам, но в последнее время он практически постоянно был в Нью-Йорке, и соответственно рядом с Мэй. Возможно кто-то другой на ее месте бы взвыл уже к вечеру, но Мэй была не из той категории людей: будучи в этом одиночестве, она поняла, как она соскучилась по холостяцкому образу жизни, когда ты сам себе хозяин и тебя действительно вообще никто не трогает. Вопреки собственным ставкам, Мэй звонил и писал смс-ки Эд, непонятно откуда взявший номер ее телефона. Все его послания имели общий смысл: «Ты будешь моей, хочешь ты этого или нет» и Мэй просто ничего не читала, и не отвечала на его звонки в надежде, что он решит, что номер, который ему дали — неправильный. Мэй нравилось сидеть в своем затворничестве, из-за которого создавалось впечатление будто бы она поставила все на паузу. Единственное, о чем она жалела, так это о том, что оно не могло быть вечным, хотя сейчас очень хотелось поставить вообще всю свою жизнь на паузу и не решать никаких проблем и ничего не делать со всем этим свалявшимся комом, который надо было разгребать в любом случае.