***
За день общими силами закрыли Дело о летающем кексе; выяснилось, что кекс бросила одна из женщин, проживающая на улице. Кекс служил веским аргументом в споре, кто лучше эти кексы печет, а поскольку дело было вечером, летающее круглое нечто освещали причудливые фонари, половине улицы много чего померещилось. Хулиганок оштрафовали на внушительные суммы и запретили им приближаться к плите на три месяца. Пообедали. После обеда, который, кстати, проходил в ближайшей кафешке, все вернулись в отдел и принялись разбирать очередные дела, сортируя их по количеству покойников. Газовый платочек с вышивкой Убийца носит Прада Кусучие улитки и еще тридцать три дела разной степени бестолковости. Ближе к шести вечера с Миком связалась Диана: — Джо говорит, что безобразие началось, — сказала она, — поэтому она вас ждет. — Понятно, — ответил на это Мик, — сейчас прибудем, — и, подняв глаза на свою команду, проговорил, — все готовы? — Конечно, — отрапортовали все. — Оружие с собой? — Естественно. — Когда мы туда прибудем, у нас на руках будет еще один труп? — спросил Шин. — Почему ты так думаешь? — Далеко ехать… — Напротив, мы выиграем время, — Мик поднял из-за стола, достал свои револьверы, проверил их, затем набрал номер Отдела по убийствам. — Карл! Минут через пять пришли к школе Flowers патрульных и скорые, возможно понабиться помощь. Потом подошел к двери Отдела и хлопнул по косяку рукой — та незамедлительно засияла серебристым светом. — Макс! Ты — вперед, я буду замыкать строй, — распорядился Меллоун, — ребята, встаем в шеренгу и идем за Максом. Портал привел их к забору, который окружал школу. — Круто! — протянул Мориарти, — но как мы вовнутрь попадем? Через забор полезем? — Еще чего, — Меллоун моргнул и бегло осмотрел серебряным взором всю громаду здания, — сейчас… — прислонил ладонь к забору; вновь выткался серебристый прямоугольник, пройдя через него, вся компания очутилась в большом подвале под классами. Горел свет. Около прозрачной емкости стояла фигура в рабочем фартуке и наливала в неё тугую жидкость. У подножья емкости лежало обнажённое женское тело. Вся компания на цирлах подошла к месту действия; Когами ткнул пистолетом в ребра гражданке, которая наливала. Та уронила бутыль в емкость, ойкнула и развернулась. Пока она пыталась переосмыслить изменившуюся ситуацию, Аканэ вместе с Льюисом оттащили голую девочку в сторону, накрыли её пиджаком Мориарти и убедились, что жива, хоть и парализована. — Виайй! — наконец взвизгнула гражданка в фартуке и бросилась бежать, но Макс выстрелил и попал ей в ногу. Подошел, скрутил руки за спину, надел наручники, подтащил к остальным. — Зачем вы убили девочек и парня? — Мик присел на корточки рядом с подозреваемой. Она оказалась на редкость хороша — смоляной шелк длинных волос, бархатистая на вид розовая кожа, пухлые алые губы, глаза цвета шоколадного трюфеля. — Кхе-кхе, — кашлянула красотка и начала стремительно изменяться. Три минуты — и пред копами сидела женщина примерно около ста пятидесяти лет отроду, сморщенная, неопрятная, с седыми космами и выцветшими глазами. — Я хотела жить вечно!!! — проскрипела бабка, суча ногами. — Я не пойму, — оторопело произнес Макс, — сейчас можно жить вечно всем… АКВАтерапия же… — Тише, — Мик поднял руку, — помолчите. Слушайте. И точно, за стеной раздавался приглушенный хорал, который состоял из ритмично повторяющихся слов. — А что там такое? — поинтересовалась Аканэ. — Не думаю, что-то хорошее, — Мик пересек помещение и вновь приложил руку к стене, — пойдемте. За стеной обнаружился весь педагогический состав школы — директриса председательствовала. Второе помещение было сродни небольшому амфитеатру; учительницы сидели на низеньких скамеечках в ночных рубашках и ночнушках. Внизу стояли два узких ложа и кафедра. Около одного ложа стояла бледная и напуганная Аой в длинной ночной рубашке, второе было пустым. — …и сегодня мы принимаем новую сестру в обитель нашу! — гремел зычный голос директрисы, ухоженной рыжеволосой дамы чуть за сорок. На ней была ночная рубаха из льна, на груди сверкала брошь Колокольчик, — скоро все государства содрогнутся под нашей поступью и будут они умолять нас, но мы останемся глухи. Возлюбленная мисс Футаба, соизвольте лечь на эту скамью. Аой кое-как взобралась на ложе и растянулась, предварительно поправив подолы ночнушки. — Сестры, введите многоуважаемую сестру Доротею! Из незаметной дверцы двое женщин ввели сгорбленную старушку, которая неуверенно переступала слабыми ногами. Старушенцию подвели к лежащей Аой; бабка трясущимися руками пощупала лицо офицера, кивнула и её торжественно уложили на вторую скамью. — Во имя Анаит, Тиамат замещаем сестер Аой и Доротею в одно целое! Старуха на втором ложе принялась видоизменятся, но в это время в полной тишине, полной религиозного экстаза, громыхнул выстрел. Бабка на ложе вздрогнула, побилась пятками и замерла; а под её головой стало расплываться бурое пятно. И в нереальной тишине к Аой спустился парень в черной рубашке и черных же джинсах, в шнурованных ботинках, держащий в руках револьвер. — Лейтенант? — распахнул зеленые очи Аой. — Давай, вставай, — Мик протянул ем руку, — не пострадал? — Нет. Только ничего не понял… Но тут бабы завопили; копы заорали, начался гвалт и шум, закончившийся лишь тогда, когда всех учительниц повязали и развезли по участкам.***
На следующий день. — Ну и кто они такие? — спросил Макс у Джо, которая уже переодевшись в домашнюю одежду, попивала чай за столом лейтенанта Меллоуна. — Метаморфы, — ответила та. — А это кто еще такие? — озадачился Мориарти. — Пока я еще не могу на этот вопрос ответить, — сообщила Джо, — мне нужно больше информации. Пока подождем, а потом займемся. Мик допрашивает этих женщин с семи вечера прошлого дня. — Когами и Аканэ ему помогают, а Аой отправили домой, чтобы пришел в себя, — проворчал Макс. — Кроме учителей оказалось восемь девочек, которые не являлись этими девочками, — грустно промолвила Джорджина, — про двоих мы знаем, а вот про шестерых еще предстоит узнать. — Дьявольский постовой! — Пришел Мик, взъерошенный и злой. — Что случилось? — Макс участливо посмотрел на напарника. — Они убили восьмерых девочек и шестерых учительниц, — злобно пробурчал Меллоун, — плюс еще три школы — в Париже, Мадриде и Москве. Льюис, найди мне информацию на эти три школы. — Хорошо, босс, — блондинчик резво забегал пальцами по сенсорному столу. — Я на их ручонки надел специальные оковы, которые им не дают менять вид, — продолжил лейтенант, — мерзко выглядят. Какие-то они старые все… воняют… — Ты их разговорил… — Да. Но лучше бы я этого не делал. Ощущение, как будто в говне искупался. Сидят и плачутся, что, мол, им пришлось это делать, чтобы завоевать мир… Наполеоны хреновы! Мир они завоевать собирались. Подложных девчонок удачно выдать замуж, потом они обратятся в своих мужей… — С ума сошли? — Макс пододвинул напарнику чай. — Выглядят нормальными. — ЛЕЙТЕНАНТ!!! — в отдел ворвался Когами. — Что случилось? — Всех выпустили, — выдохнул японец, — под залог… всех… — Понятно, — Меллоун потер заболевшую голову, — сегодня все отдыхаем. С понедельника возьмемся за остальные дела. — Есть, Мик! — Когами откозырял и убежал. — Льюис, ты тоже закругляйся. Потом найдешь. — Как скажите, босс. — А мы с тобой поедем, — ухмыльнулся Макс, — маме поможем в булочной. Что скажешь? — Потом, — Мик покачал головой, — сперва — спать.