***
Уже в девятом часу вечера зарулили в ночной магазин; по причине паники весь район словно вымер с наступлением темноты. Владелец магазина сидел за прилавком и смотрел визор. Кэн пошел купить чего-нибудь на перекус, а Шин остался в машине. Пики гор темнели в темно-синем небе, на котором был рассыпан жемчуг незнакомых созвездий. Со стороны океана тянуло холодом; скучный голос синоптика ночных новостей бубнил об надвигающемся циклоне, который принесет понижение температуры в +10 градусов, о мощных грозовых фронтах и возможных заморозках. И тут в крышу машины что-то мягко стукнуло. Шин поежился и потянулся за ружьем Кэна. В боковое окно заглянули чьи-то красные горящие глаза. Шин выстрелил на автомате; послышался треск стекла и глаза отпрянули. Обладатель глаз попал под свет фар — это было высокое лохматое существо с большими крыльями, похожими на крылья бабочки, с щетинистыми усиками и двумя красными глазами. Оно вновь атаковало машину. Шин выскочил из Бентли Азура EXP 100 GT и выстрелил в упор; тварь взметнулась вверх, огласив окрестности резким шипящим звуком. — Шин!!! — от магазина бежал Кэн с бумажным пакетом, — ты его подстрелил? — Я влепил в него два заряда, — ответил офицер Когами. — Здорово, — Кэн забросил пакеты на заднее сидение и достал оттуда ноут необычной конфигурации, — Макс дал еще на той неделе, — объяснил он напарнику и открыл его, — вот смотри. Дрожащая красная точка быстро удалялась от них. — Садись за руль, — скомандовал Кэн, — а я буду тебе говорить, куда ехать. — Оно летит к Гленн-Оук-стрит! — А сейчас к Квебек-драйв! — А теперь к Примроуз-авеню! Машина вылетела на Франклин-авеню, проскочила Юкка-стрит и резко затормозила на Голливудском бульваре. Летающая дрянь рванулась вперед, пронеслась над Sunset Vine Tower Apartments и нырнула к Хомвуд-авеню, где задержалась в доме 6250 на Афтон-плейс. Ребята затормозили около дома и бросились в него, но… Из него раздался сатанинский хохот и… дом вспыхнул ярким факелом, заставив парней отступить к автомобилю. — И что теперь? — тоскливо сказал Шин, — мы не поймали человека-мотылька, не выполнили свою задачу. — Напишем, что подозреваемый сгорел в результате самовозгорания, — блеснул знаниями Кэн, — завтра еще сюда наведаемся и соберём улики, если они там будут. — Да. Уже первый час ночи, — зевнул Шин, — закинь меня к участку, я мотоцикл заберу. — Ладно.***
День лейтенанта Мика Меллоуна и офицера Аой Футаба. Отправились на выставку скульптора в джипе Мика. — Я вот одного не понимаю, — начала разговор Аой. — Чего именно? — Ты ведь знаешь мой секрет?! — Знаю. — Но почему же ты не ведешь себя так, как это делали все до тебя? — Потому, что я — другой, — ответил Меллоун, — мне не важно, как выглядят мои подчинённые, какие у них тараканы в голове и всё остальное. Мне важно, чтобы они могли выполнять свои непосредственные обязанности. Ты выглядишь, как чертовски привлекательная девушка, а это значит, что мы можем использовать твою особенность по работе. — Но… — Если ты сам не скажешь, никто не догадается… по-крайней мере до тех пор, пока не захочет тебя затащить в постель. — Я понимаю, — согласилась Аой, — но у меня были проблемы с… моим видом. — Почему бы тебе не переделаться? — Ээ… — А, — Мик взглянул на заалевшую Аой, — понимаю, ты хочешь сохранить свои преимущества. Хорошо. — Почему ты думаешь, что этот скульптор — убийца? — офицер Футаба переменила тему. — По-твоему, все убийцы выглядят, как обезьяны? — Нет. Работая в отделе по сексуальным преступлениям, я видела много интеллигентных граждан, которые избивали своих жен и детей. — Правильно. — Мик фыркнул, — есть категория граждан, которая очень гордится тем, что у них есть хуй и яйца, но больше им гордится нечем. Как раз из них получаются самые отвратительные бандиты на почве сексуального и физического насилия. Они стопроцентно уверены, что женщина должна им угождать и служить лишь для побоев и животного секса. Им неважно, кто перед ним — девочка или женщина, им главное, чтобы свой хер в любую дырку сунуть, а потом хвастаться этим. — Да, я видала и таких… — Некоторые опускаются и до того, что насилуют и избивают всё, что шевелится… вне расы, пола и возраста, — Мик резко выдохнул, — и я ненавижу эту категорию, потому что это — конченые мрази, бездушные тупые негодяи, которые мнят из себя супермачо, а сами годны лишь для поглощения пива и низкопробной жрачки. Они рассказывают похабные анекдоты в обществе детей и женщин, утробно гогочут и готовы на всякую подлость… Но сейчас есть специальные законы, которые не дают этим тварям сильно геройствовать.. — Но… может быть, — Аой тактично перевела разговор на дело, — мистер Роберт был просто наблюдателем или свидетелем преступления? — Может. — Тогда, — Аой робко улыбнулась, — мы сможем огородить его от подозрений! — Всё может быть, — уклончиво ответил Меллоун. — А почему эта женщина, которая убивала мужчин ударом шпильки, так зла? — Потому что её никто не замечал. Она хотела быть любимой, но никто не хотел дарить ей свою любовь. — Это очень печально. — Да. Вот, предположим — ты кого-то убил. У тебя несколько свидетелей, все улики указывают на тебя. Что произойдет дальше? — Меня посадят, — откликнулась Аой. — А могут и не посадить, — ухмыльнулся Мик. — Почему? — Потому, что ты выглядишь, как милая наивная девушка. Ресничками — хлоп-хлоп, и судья с присяжными примут твою сторону и выпустят. А наша убийца была столь незаметной и непривлекательной, что на местах убийств её оттесняли, как зеваку. Другой, быть может, возгордился этим, а она жаждала внимания… и не получала его.***
Тут они затормозили на стоянке рядом с музеем The Broad . В помещении было прилично народу, а в залах, где стояли скульптуры мистера Роберта, было не протолкнуться. Мик и Аой погуляли по залам, посмотрели на женские деревянные тела, пообщались с местным бомондом. — Жуткое место, — призналась Аой, — эти все натуралистические подробности на скульптурах очень меня смущают. — Выглядит не очень хорошо, — согласился лейтенант, — а в последнем зале чувствуются какой-то сладковатый запах, а над одной скульптурой толкутся мушки. — О! — к ним направлялся высокий мужчина в белой паре с усами а-ля Сальвадор дали, — какие дивные посетители. Подошел, поцеловал ручку смущенной Аой. — Вы потрясающе выглядите, — рассыпался в комплиментах, — вам так идет это золотистое платье с черной гипюровой вставкой. Вы такая нежная. Аой розовела, потупив глазки. — А как вы сложены! — внимание скульптора переключилось на Мика, — такое благородное телосложение. Черная рубашка выгодно подчеркивает загар… — А вы из кого дерева свои скульптуры делаете? — полюбопытствовал Меллоун. — Из всех, — увлек их к скульптуре молодой девушки, выходящей из воды, — береза. Можете потрогать. Мик провел рукой по бедру скульптуры. Несомненно, это было дерево. Отполированное, пропитанное морилкой и покрытое специальным лаком. Но при этом тело казалось ужасающе настоящим. Кудрявые волосики на лобке, напрягшиеся груди, твердые на вид, соски — вид молодой женщины, выходящей из холодной воды, где она купалась нагишом. — Говорили, что во время высших выставок пропадают молодые девушки, — сказал полицейский. — Это напраслина, — доброжелательно улыбнулся мистер Роберт, — я не видел пропавших, я просто делаю из них скульптуры… — ИЗ НИХ? — подобрался Мик. — С них. Простите, оговорка. С них. Они, возможно, были на моей выставке, я их запомнил и смог воплотить в дереве…***
— И что нам теперь делать? — спросила Аой, сидя в машине после посещения выставки. — Поездим по городу, наведаемся к семьям пропавших, — ответил Мик, — пообедаем. — Ты хочешь использовать меня как приманку? — Аой посмотрела на лейтенанта. — Да. Но ты будешь со мной весь день. Полагаю, что нападение состоится вечером или ближе к вечеру. — Он виновен? — зеленые глазищи наполнились паникой. — Да. Те мошки, что толклись над скульптурой — трупные. Тем более он сам сказал — я просто делаю из них скульптуры…. Теперь бы понять, КАК он из них делает скульптуры. — А почему мы не показали значки? — Потому что, при виде значков люди ведут себя совершенно по-другому, — объяснил Мик, — а чтобы поймать на живца убийцу, лучше прикинуться неискушенными обывателями.***
Было уже темно, когда Мик предложил Аой: — Я тебя до дома довезу, а потом домой поеду. — Надо только в магазин заехать. У меня в холодильнике пусто. — Хорошо. Приехали в торговый центр, Меллоун накупил всяких вкусностей, и с двумя пакетами вместе с Аой вышли на стоянку. Мик открыл заднюю дверь своего внедорожника, поставил свой пакет, а потом пакет Аой, захлопнул дверь… Ощутил короткий, но болезненный укус в шею… запоздало удивился... и всё…