***
На Рождественский бал были приглашены все, кто накануне оказал услугу губернатору и президенту. Все в штатском, дамы в красивых одеяниях. Большой стол, уставленный вкусными блюдами — тарталетками, канапе, бутербродами, пирожными. Чаши с пуншем и так далее. Гости прогуливались по зале, некоторые выходили на террасу полюбоваться видами. И, когда народ уже утомился от созерцания блюд и в желудках у всех началось крещендо звуков, вышел губернатор, призвал к тишине и начал толкать речь. — Как вы знаете, уважаемые дамы и господа, что благодаря мужеству парней из 13 полицейского участка был вчера предотвращена попытка вооруженного переворота. Поэтому сегодня президент хочет вручить этим смелым парням Медали за доблесть. Появился президент и его помощник. Помощник зачитывал имена; награждаемые выходили, им вручали медаль, президент жал им руки и говорил напутственные слова. Все шло своим чередом, пока губернатор вновь не взял слово. — Но, не надо забывать о героизме Отдела по мистическим преступлениям, лейтенант которого сумел обезопасить и меня и президента от убийства. Поэтому президент Сен-Себастьян решил, что такой акт героической смелости, проявленный вчера, заслуживает больше, чем медаль за доблесть. И весь Отдел по мистическим преступлениям будет награжден Пурпурным Сердцем. Никого не забыли — все семь сотрудников Отдела, включая лейтенанта — получили из рук президента Соединенных Штатов медали. Позже. — Обалдеть! — Макс с выпученными глазами поглаживал высшую военную медаль, прикрепленную к рубашке, — я и Пурпурное сердце?! Отец и мама будут мною гордиться. — Ага, — Мик устало согласился и отправился на террасу. — Мик? — синеглазый брюнет поспешил за ним. Меллоун уселся в тени глицинии и прикрыл глаза; с прошлого вечера он чувствовал себя отвратительно. — Что-то ты плохо выглядишь, — встревожился Тански, — как ты себя чувствуешь? — Хреново, — простонал тот, — я не выспался. — Давай я тебя домой отвезу, — предложил приятель, — из дома вы на чем приехали? — На такси. Я был не в состоянии вести машину, а Снежану в её платье я бы за руль не пустил. — Сиди пока, я Снежану найду, — но дальше террасы Макс не ушел, потому что появилась Джорджина в сером мерцающем платье из стрейч-бархата. — Снежану трогать не надо, я ей потом сама скажу, а Мика надо отправить домой, — наклонилась над Меллоуном, — совершенно себя не щадишь… — Отстань, — вяло ответил коп, — с каких это ты пор критикуешь мои методы работы? — Бесполезно, — миссис Холмс открыла портал и выпнула туда лейтенанта, — иди, спи. Пока не проспишься, чтобы я тебя не видела. — Что с ним? — обеспокоенно спросил Макс, когда портал за Миком закрылся. — Эмоциональное выгорание, — объяснила Джо, — он за всех вас переживал, пока мисс Харпер с вами расправлялась. Спасал вас, лечил… Вот теперь сам расплачивается. Пригласи его на Новый год к себе. — Джо… — За это не беспокойся.***
26 декабря 2062 года. Дом Меллоуна. — Здорово, — одобрил Макс, узнав, что кроме Рождественских каникул губернатор дал им отдохнуть еще неделю с первого по восьмое января 2063 года, — это мы сможем погулять. — Извини, — Мик выглядел отдохнувшим. — За что? — Ну, я так гнал… — Ничего, — отозвался Шин, сидевший за столом, — и что теперь нам делать? — Отдыхать, — постановил Макс, — две недели — много времени. — Мы с Шином хотим на Хоккайдо съездить, — улыбнулась Аканэ. — А я отправлюсь в Лондон, — сказал Лью, — пошарюсь по антиквариатным лавчонкам. — А я — на горячие источники, — хохотнул Кэн. — А я хочу в Канаду, — рассмеялась Аой, — а потом в Лапландию. А ты, Мик? — Дома. — Нет. Новый год ты, Снежана и Шарлотта будете отмечать у нас, — Макс весело посмотрел на друга. — Но мы все не влезем… — Джо сказала, что за это волноваться не надо. — Так что у нас с делами? — Мик всё же решил выяснить. — Мисс Харпер в реанимации, — доложил Макс, — нарвалась на кулаки Роджера. Её подельники поют, как соловьи. Фонд Хамелеон для нас не опасен. — Они же проходили у нас по делу Школы Flowers… — нахмурился Шин. — Да. Поэтому, избавившись от Фонда, мы можем перейти дорогу еще кому-нибудь… — Черт с работой. В следующем году начнем думать, — проворчал Тански.***
27 декабря. В доме Джиген. — Сынок, — Дайсуке Джиген критичным взглядом оглядывал дом, — я понимаю, что пригласить Мика с семьей — идея хорошая, но куда мы их поселим? У нас лишь одна комната свободная, да диван в гостиной. — Джо сказала, что это не проблема, — ответил Макс. — И что она еще сказала? — Говорит, приглашай, а потом разберемся. — Ну, ладно, — вздохнул Дайсуке, — звони Мику, пусть приезжают. Елку во дворе поставим, если что…***
Мумия вышла из подвала в мир и окунулась в предновогоднюю суету. Ходила, удивлялась… И тут ее приметил один делец, сказал, что костюм на Хэллоуин уже не к месту, а ему нужен актер на временную подработку в торговый центр. Мумия кивнула и тут же была облачена в костюм Санта Клауса предпоследнего размера. Одежда повисла, как на вешалке, однако, предприимчивый мужчина примотал шарфом к забинтованному телу подушки из отдела постельного белья. Довольная мумия целый день щеголяла в красном наряде по этажам торгового центра, звонила в колокольчик и одаривала детей сладостями. Вечером она получила зарплату в несколько купюр и осталась очень довольной. Но, все же, суетный город утомлял египтянина. Поэтому все Рождество и Новый год Недотеп предпочитал прятаться в подвале антикварного магазина, в котором он обнаружил красивую мумию, несомненно, женского пола. Он витиевато признавался ей в любви на древнеегипетском, возжигал ароматические свечи и курил смолы, которые купил на заработанные деньги, но она была неприступна, как пирамида Хеопса, разбивая влюбленное сердце.***
Доктора Файнда пригласили на заседание, посвящённому фараону Хамону I. Археолог не особо горел желанием идти туда, ибо там хозяйничал его давний оппонент — профессор Лузьер. Что поделать: этикет и в научном мире есть этикет. Сначала Файнд держал себя в руках, но после того, как Лузьер открыто высмеял находку мумии смотрителя царского горшка, слетел с катушек. — Невежда! — заорал археолог. — Павиан кабинетный! — Крыса пустынная! Червяк земляной! Апопис могильный! — парировал Лузьер. — Как ты меня назвал, москитное отродье? — Что, не расслышал? Шакал гнусавый! Лузьер вылетел из зала в свой кабинет, за ним вприпрыжку несся Файнд. — Защищайся! Доктор захлопнул дверь, схватил первое попавшееся с профессорского стола. Оппонент не остался в долгу, вооружившись экспонатом с полки. Они махали артефактами, попутно осыпая друг друга самыми непотребными научными оскорблениями. — Гадюка безрогая! — Баран безворотный! — Опарыш мумийный! — Пес брехучий!.. Побоище закончилось тем, что вызванная коллегами полиция оттащила разбушевавшихся ученых в каталажку. — Мумию мне найдите!!! — начал приставать к стражам правопорядка профессор Файнд, — моего драгоценного Недотепа!!! — Не было никакого Недотепа!!! — пискляво возражал Лузьер, воинственно сжимая в руке потрепанный и окровавленный урей. — Вы — саранча бескрылая!!! — вопил профессор Файнд, пытаясь стукнуть противника алебастровым анкхом. — Подъедатель царских объедков! Полицейские их рассадили по разным камерам, но ученые мужи и не думали успокаиваться, нарушая тишину громкими выкриками в адрес оппонента. Нарушителей спокойствия выпустили лишь после того, как за них внесли приличный залог.