***
Они — доктор Файнд и Барнс — работали по эгидой Межгалактического Археологического Общества, (Intergalactic Archaeological Society) которое само жило на деньги от спонсоров. А спонсоры были, как правило, правительства тех стран, которые могли похвастаться многотысячелетним историческим прошлым, либо просто богатые чудаки, которые поддерживали музеи или частные собрания. Уже потом эти деньги тратились на экспедиции или раскопки. Естественно, при таком раскладе в IAS были свои фавориты, троечники и отступники. Под фаворитами подразумевались корифеи археологических наук — Жан-Франсуа Шампольон, Иоганн Людвиг Буркхардт, Поль Эмиль Ботта, Остин Генри Лэйярд, Генрих Шлиман, Артур Эванс и прочие. Этим деньги давались под честное слово, раскопки свои вели во всяких перспективных местах. Троечники — все остальные археологи, которые копались в менее перспективных местах, которым деньги давались с проволочками и которых кормили завтраками. В эту когорту входил доктор Файнд и все его оппоненты. И отступники — те, чьи методы работы были весьма-весьма сомнительны; но они и не гнушались самим отправляться в непроходимые джунгли, в жаркие пустыни далеких планет в поисках того, что не признавала официальная наука. На данный момент в отступниках находился только один человек — доктор Джонс. Индиана Джонс. Джонс-старший пребывал в троечниках, но имел все шансы попасть в корифеи.***
К 19 января 2063 года у доктора и его помощника закончились деньги. Совершенно. До последнего цента. Утром, напившись воды на голодный желудок, Барнс пришел к выводу, что надо хоть что-то из сокровищ Недотепа заложить в ломбард, но при докторе делать этого нельзя. После скудного завтрака помощник уговорил ученого отправиться за бесплатными обедами, а сам принялся искать ценные артефакты. За себя Ронни не боялся; во всяком случае, если вся эта история вскроется, он без проблем сможет переквалифицироваться в чернорабочие — его уже не допустят до самих гробниц, но махать лопатой — тоже дело оплачиваемое. А вот доктор Файнд… Его карьера полетит к чертям, если узнают, что он заложил артефакты для получения денег. Этого никак нельзя было допустить. После часа активных поисков Барнс наткнулся на темный мешочек из крокодильей кожи, который скрывал в себе лазуритовый анкх с золотыми иероглифами, инкрустированных кусочками бирюзы и сердолика. Ронни еще студентом слышал байки о похожем предмете, что тот может воскрешать мертвых, но, чтобы такое могла безделушка из гробницы смотрителя горшков… Конечно же, он посчитал подобное полным бредом. — Ну, — подумал уныло Ронни, — не густо. На один анкх не долго проживешь, придется рискнуть и вытащить из музея что-нибудь более существенное.***
Барнс пришел в музей и обнаружил, что он закрыт для посещения. Но его, как помощника Файнда, впустили без проблем. — Что приключилось? — Ронни спросил неестественно бледного директора музея, пока тот вел к запасникам. — Все мумии украли, — нервно отозвался тот, — драгоценности остались, а мумии пропали… даже те, что в запасниках лежали. — Какой ужас, — посочувствовал Барнс. Оставшись в одиночестве, помощник археолога принялся работать с картотекой артефактов. Он брал карточки, читал их, шел смотреть артефакты и откладывал в коробку те, что могли быть выгодно заложены. Он достаточно долго проработал в тишине, как внезапно услышал странные шорохи. Барнс непроизвольно вздрогнул, чуть не выронил из рук стеклянную вазочку. Из полумрака показался человек. — Решил заглушить голод работой? — добродушно посмеиваясь, промолвил Файнд, — очень мудрое решение. — Доктор, — Ронни выглядел испуганным, — вы точно сюда пришли поработать? Или, может быть, прикарманить пару драгоценных безделушек? — Ты свой язык придержи, — ощетинившись, фыркнул тот, — археолог ничего не должен прикарманивать. Мы — не расхитители гробниц, в конце концов! — но тут из кармана его плаща выпал ножной браслет Нафигтити. — Доктор, умоляю! — Барнс кинулся ему в ноги, — не губите свою карьеру из-за этого! Лучше я! — Что же это такое?! — заворчал доктор, — а я что без помощника делать буду? Нет, нет… Сядем вместе… — Доктор Файнд!!! — послышалось из дверного проема, — вы здесь? — Быстро выкладывайте всё из карманов, — скомандовал Ронни, — на стол! Немедленно! К тому времени, как директор музея, размахивая, толстым на вид, конвертом, добрался до них, оба археолога уже сидели и заполняли карточки на драгоценные вещи древних египтян. — Доктор! — отдышавшись, сказал директор, — на ваше имя пришло письмо. — Позвольте, — Файнд протянул руку, взял конверт, надорвал и вытащил тончайший лист бумаги, исписанный витиеватым почерком. Письмо гласило: — Уважаемый мистер Файнд! Я бы хотел иметь с вами приватную беседу, касаемую ваших археологических открытий. Буду вас ждать на вилле Гетти завтра в 11 часов утра. Высылаю вам подписанный чек на 10 тысяч долларов для того, чтобы Вы до завтра не умерли с голоду и могли приодеться во что-нибудь приличное. Чек, действительно, оказался в конверте. Барнс и Файнд переглянулись и облегченно выдохнули.***
Обналичив чек в филиале Вестерн Юнион, Барнс выделил пять тысяч доктору и, снабдив того адресами лучших бутиков, отправил покупать костюм. — Идите и подберите себе элегантные вещи, — напутствовал помощник. — А ты куда, Ронни? — поинтересовался, усаживаемый в роботакси, Файнд. — Куплю еды и найду себе что-нибудь твидовое, — ответил тот, — видел неплохой магазинчик за углом. — Дорогую еду не покупай, ладно? Но, как только такси скрылось из виду, Ронни со всех ног кинулся в ломбард; анкх он заложил еще до похода в музей. Прибежал, а там… полицейское оцепление и толпа зевак. — Разрешите? — Ронни продрался через толпу и попытался нырнуть в ломбард, но был пойман бдительным сержантом. — Кто вы такой? — спросил коп, держа Барнса за рукав. — Я — сотрудник музея естествознания Лос-Анжелеса, — уверенно соврал помощник Файнда, — Вы же в курсе, что музеи грабят? В наш музей поступило анонимное сообщение, что в ломбарде видели украденное… — Минутку, — полицейский связался с кем-то по рации и минут через десять пропустил Ронни ко входу. Внутри помещения творился хаос: все экспонаты, мятые, погнутые и разбитые, валялись на полу и стеллажах… Барнс, заручившись поддержкой одного из полицейских, разобрал все завалы, рассортировав по столам деревянные, бронзовые, железные, каменные, керамические и стеклянные предметы и фрагменты. — Профессор? — Ронни вздрогнул, услышав данное обращение к нему, — а что мы ищем? — Боюсь, что аноним ошибся, — изобразив на физиономии покровительственное выражение, ответил Барнс, — все это, — он обвел рукой обломки и осколки, — не имеет никакой исторической ценности. А что же, всё-таки, тут произошло? — Напали на продавца, — объяснил коп, — ударили по голове, сейчас пострадавший в больнице, а что искали — непонятно… — Анкх они искали, — подумал Барнс, — и его тут нет… Ломбард тут, а анкха нет… Плохо. Доктор меня повесит… — а вслух сказал, — полагаю, что, может быть, пропавшие музейные вещи послужили целью нападения… — А что украли-то? — Анкх. — А это что такое? — Анкх представляет собой крест с петлей вместо верхней планки. Образуемый в верхней части круг — символ небесного свода, — объяснил Барнс, — он был лазуритовый с золотыми иероглифами, инкрустированными кусочками бирюзы и сердолика. — Мы дадим знать, профессор, — благожелательно отозвался полицейский, — если найдем подобное.***
20 февраля 2063 года археологам, живущим на Черри-стрит, 123, подали длиннющий розовый кадиллак, который умчал их на виллу Гетти. На вилле их встретил китаец неопределенных лет, одетый по моде конца 19 века: расшитый драконами халат, остроносые туфли. Бритая голова и длинные тараканьи усы указывали на то, что их владелец — человек большого ума, что тот сразу же и доказал, ухватив за рукав доктора Файнда и утащив в кабинет, откуда послышались шуршание бумаги и треск разворачиваемого пергамента. Барнс погулял по огромной гостиной, осматривая резные столики и этажерки, стоявшие на них фигурки из жадеита, обсидиана, алебастра, золота, кованые золотые экраны, серебряные блюда с изумительной чеканкой, папирусы с цветными изображениями, шелковые свитки с тиграми и лилиями… И среди всего этого Ронни вдруг увидел анкх, который висел на шёлковой ленте между папирусом, повествующем о Синухете, и позолоченной фигуркой Баст. Помощник подошел поближе — да, это был его анкх. Но… как теперь его забрать обратно? Пока он раздумывал об этом, в комнату пришла хорошенькая китаянка, которая принесла чайный сервиз и крохотные пирожные. Она налила душистый чай в миниатюрные фарфоровые чашечки династии Юань и предложила лу по бенг. Ронни съел три лу по бенг и выпил две чашечки невероятно вкусного чая, после чего сладко зевнул. Глаза стали закрываться. Барнс развалился на мягком диване и мгновенно уснул. Барнсу снилось, что он идет по невероятно красивому коридору, выложенному синей мозаикой в виде циновки. — Один в один, как в первой пирамиде, — в восхищении подумал он. Между расписанных колонн росли причудливые растения. Под ногами вертелись полосатые рыжие и коричневые кошки. И тут Ронни увидел впереди себя появившуюся неизвестно откуда стройную египтянку в струящихся одеждах белого цвета. — Здравствуй, Ронни, — произнесла она, — я ждала тебя. — Кто вы? — Я — сестра Ятутнета, Тутатити. Найди моего брата! — Но как? — Анкх поможет тебе, — она быстро приблизилась и надела на шею Ронни шнурок с лазуритовым амулетом, — как только ты окажешься рядом с ним, анкх потеплеет, а золотые символы засветятся… Ронни подскочил на диване, распахнул рубашку — точно, на шее на витом шнурке висел анкх, холодный, как ледышка. Барнс застегнул ворот и сел на диване, мучительно соображая, почему сон оказался реальностью. А доктор Файнд всё еще спорил в кабинете с кем-то, шурша бумагами…