***
Болат стоял, оперевшись спиной на дверной косяк, слабо улыбаясь и внимательно глядя на то, как врач бережно снимает гипс с руки девушки. Эда весьма нетерпеливо ёрзала на кушетке, пальцами левой ладошки взволнованно постукивая по собственным бёдрам. Она так ждала этого заветного декабрьского денька, когда наконец её освободят от белых оков, мешающих привычной самостоятельной жизни. — Честно, я не знаю, как мне тебя благодарить за неё, — блестящими от слёз глазами смотря на племянницу, негромко произносит Айфер, — Серкан, правда, спасибо тебе за всё, что ты делаешь для моей девочки… ты не отказался от неё после всех тех ужасов, ты не оставил её одну, ты не позволил ей улететь в Эмираты с тем… с тем… не знаю даже, каким словом его назвать, — скрещивая руки на груди, с явной досадой в голосе добавляет женщина, — знаешь, я до сих пор помню тот день, когда Эду доставили в больницу на Кипре… ей тогда поставили такие страшные диагнозы… помню, я так долго плакала, перечитывала заключения врачей и снова плакала… она ведь мне как дочь родная, я ведь с самого детства её растила, но при этом не заметила, что с ней происходило в стенах родного дома, а потом и за его пределами… до сих пор не понимаю, как я всё это допустила?.. — Айфер торопливо стёрла несколько слезинок с щёк, с лёгкой, но искренней улыбкой говоря, — спасибо тебе, Серкан, большое спасибо, я до конца жизни твоя должница. Молодой человек аккуратно положил ладонь на плечо женщины, осторожно приобнимая ту. — Не стоит благодарить, правда, это не та ситуация, — отрицательно покачал головой парень, в приободряющем жесте похлопывая Айфер по плечу, — тем более, цена у всего этого спасения была крайне высока… кем бы не была Семиха, она всё же была вашей матерью, а я её у вас отнял. Йылдыз, не обращая внимание на слабую неприятную боль, с интересом наблюдала за тем, как врач медленно сгибает её правую руку, придерживая ту под локтём, а затем осторожно разгибает. — Это неважно, уже неважно… — чуть более весело улыбнувшись обернувшей на них Эде, негромко сказал Айфер, — она была хорошей матерью для меня, но отвратительной для моего брата, а уж про то, как она поступила с собственной внучкой, и говорить не хочется… я до сих пор не могу поверить, что она продала её как какую-то игрушку… так ещё и договор, заключённый с Мелихом, спокойно положила к простым рабочим документам… какой у нас тогда с Мело был шок, когда мы нашли эти бумаги… Аллах-Аллах. — Честно, я так и не понял, почему у Семихи было такое отношение к Эде, — пожал плечами Серкан, наблюдая за действиями доктора и реакцией девушки на них, — она ведь ей ничего не сделала. — На самом деле, я и сама не знаю точных мотивов, но предполагаю, что моя мать её не взлюбила, потому что Эда просто некоторыми чертами очень похожа на своего отца… мой старший брат был от человека, за которого нашу мать в довольно юном возрасте заставили выйти замуж, видимо, поэтому свою ненависть к мужу она перенесла на невинных детей, — грустно вздохнула женщина, — мне просто повезло быть дочерью другого мужчины… Серкан только хотел было ответить, как врач жестом пригласил родственников девушки подойти ближе. — Ох, ладно, разговорилась я что-то о прошлом, — бодро произнесла Айфер, — пойдём к Эде, она так давно хотела тебя обнять, и вот теперь у неё наконец получится это сделать. Болат довольно ухмыльнулся, следуя за женщиной в сторону по-прежнему сидящей на кушетке кареглазой. — Что ж, у меня хорошие новости, кость срослась без каких-либо смещений, поэтому сейчас вам, госпожа Эда, нужно будет только разрабатывать руку. Я поговорил с вашим личным врачом, госпожа Дилек вам во всём поможет и расскажет все нюансы, — поворачивая голову уже к Болату, с доброй улыбкой продолжает врач, — а вы, господин Серкан, проследите, чтобы она не носила тяжести. Хоть гипс и снят, сильно напрягать руку ей нельзя. Да и ещё, госпожа Эда пока должна носить эластичный бинт, он ускорит процесс восстановления, поэтому, пожалуйста, контролируйте её в этом вопросе тоже. — Да, хорошо, я понял, — протягивая шатенке ладонь, дабы помочь той встать, отвечает молодой человек, — спасибо вам, господин Ахмет. Девушка уверенно встаёт на ноги, с искренней радостью в глазах глядя на свою правую руку, со всей осторожностью пробует ей шевелить, счастливо улыбается. — Вам спасибо за доверие, — пожимая ладонь Болата, произносит доктор, — скорейшего восстановления вам, госпожа Эда, до свидания. Попрощавшись с врачом и покинув стены медицинского кабинета, кареглазая немного неуверенно топчется на месте, а затем всё же обнимает молодого человека за корпус, крепко прижимаясь щекой к его груди и довольно вздыхая. — Какая ты милая, — Серкан тихонько чмокает кареглазую в макушку, осторожно опуская ладони на девичью поясницу и немного даже смущаясь внимательного взгляда Айфер.***
Следующие несколько недель прошли спокойно: Болат отбирал новых сотрудников на роль управляющих филиалами Мелиха, а также занимался проектами в «ArtLife», решив, что продажей имущества Сеймена он займётся уже в следующем году; Йылдыз же большую часть свободного времени рисовала и, конечно же, добросовестно занималась здоровьем своей руки, делая различные гимнастики и пользуясь специальными массажёрами. В целом, снятие гипса довольно сильно повлияло на самочувствие кареглазой: она, наконец ощущая свою самостоятельность, стала куда более активной и весёлой. Однако, Айфер с Мело, несмотря на многочисленные уговоры со стороны Йылдыз, решили вернуться к себе домой, обещая приезжать каждое воскресенье в гости, и они действительно приезжали, даже брали с собой Джерен и Фифи, только вот ответных визитов Эда не совершала, даже вопреки тому, что она очень скучала по своему любимому цветочному магазину. Кареглазая уже довольно смутно помнила первую ночь с Мелихом, и она искренне боялась, что один только вид комнаты заставит её пережить всё сначала, вспомнить каждое грубое действие и слово мужчины. — Солнце, курьер вот сейчас принёс посылку, — зайдя в девичью спальню и поставив на стол коробку из какого-то неизвестного для него магазина, с лёгким прищуром поинтересовался молодой человек, — что это тебе такое интересное пришло? Туфли на сегодняшний корпоратив? Шатенка отрицательно покачала головой, торопливо поднимаясь с кровати, дабы поскорее достать вещи из упаковки. — Нет, образ для сегодняшнего мероприятия был окончательно собран ещё неделю назад, а это, — переводя взгляд с Серкана на коробку, Йылдыз выдерживает весьма длинную паузу, а затем загадочно добавляет, — кое-что очень необычное и интересное для нас с тобой. Не думаю, что ты сможешь угадать, что именно там лежит, но можешь попробовать, у тебя три попытки. Серкан лукаво улыбается своим мыслям, скрещивает руки на груди и опирается на стену, пытаясь мысленно представить, что можно убрать в коробку такого размера. — Парные футболки? — Нет. — Может, там какая-нибудь необычная фоторамка с декором. — Нет, вообще даже не близко. — Так… ну, третью идею я, пожалуй, озвучивать не буду, — с хитрым прищуром говорит Болат. — Ладно, тогда, давай, посмотрим вместе, — с лёгкой усмешкой проговорила кареглазая, вытягивая руки вперёд, дабы поднять картонную крышку. Парень вопросительно выгибает бровь, смотря на то, как кареглазая убирает часть белой бумаги тишью, из-под которой виднеется зелёная ткань с нарисованными пряничными человечками. — Аллах-Аллах, что это? — глухо усмехается молодой человек, отходя от стены, дабы получше разглядеть содержимое коробки. Шатенка торопливо вытаскивает вещи, с искренним восторгом разглядывая цветастую ткань. — Это новогодняя пижама, тебе и мне, — протягивая парню его комплект, довольно отвечает Йылдыз, — ты только посмотри, она такая милая! Серкан в полном недоумении разглядывает новую вещь, с трудом сдерживая нервный смех. — Эда, дорогая, ты серьёзно? — хмыкает молодой человек, натянуто улыбаясь, — я же не какой-то смазливый мальчик, чтобы такое носить… я серьёзный бизнесмен. Йылдыз в ответ лишь закатывает глаза, делая несколько шагов в сторону мужчины. Она опускает ладонь на щёку парня, ласково поглаживая кожу той большим пальцем. — Ты самый милый робот в моей жизни, поэтому я уверена, что эта пижама тебе подойдёт, — негромко произносит девушка, позволяя Серкану положить руки ей на поясницу и прижать её поближе. — Ох, Эда, с тобой всегда какие-то приключения, — утыкаясь носом в девичью макушку, шепчет парень, — ладно, я это надену, но тогда ты, заботливая моя девочка, в эту новогоднюю ночь будешь спать со мной, чтобы оправдывать идею парных пижам. Йылдыз согласно кивает, довольно прикрывая глаза от нескольких поцелуев. Она нисколько не боится его предложения, прекрасно ведь знает, что Болат ничего ей не сделает, если даже она ляжет в его постель полностью обнажённой. — Слушай, Серкан, а ты уверен, что мне стоит идти на ваш корпоратив?.. — чуть взволнованно уточняет Эда, распахивая веки и поднимая подбородок вверх, дабы посмотреть на молодого человека, — просто я боюсь, что всё-таки буду лишней на этом празднике… да и, честно, мне кажется, что в твоей компании мне будут не рады. Парень шумно вздыхает, приподнимает свободную от одежды ладонь, перемещая ту на лопатки Йылдыз, медленно поглаживает, успокаивая шатенку. — Мы же уже об этом говорили, — спокойно говорит мужчина, приободряющем улыбаясь, — никто к тебе плохо не относится, все прекрасно понимают твои обстоятельства, я тебе даже больше скажу, многие очень по тебе скучают, поэтому, не переживай, всё пройдёт отлично. Тем более, и я, и твоя тётя, и подруги, мы все будем рядом. — Я надеюсь, — не совсем уверенно улыбнувшись молодому человеку, отвечает Эда.***
Новый год в «ArtLife» было принято отмечать, как полагается, тридцать первого числа, и, дабы все сотрудники могли спокойно взять с собой свои семьи, был арендован большой загородный дом, заранее оформленный бригадой рабочих. Снаружи двухэтажный особняк украшали мерцающие золотом гирлянды, внутри же декор был значительно разнообразнее: по середине главного зала стояла высокая ель, на макушке которой был прицеплен яркий алый бант; ветви рождественского дерева блестели красными и жёлтыми шариками, мигали тысячей мелких огоньков; на перилах лестниц были закреплены искусственные ветви, прицеплены толстые атласные ленты и повешены таких же тонов шарики; по середине длинных столов, накрытых белыми скатертями, меж блюд стояли подсвечники в форме звёзд, обтянутые клетчатой тканью и украшенные зеленью, шишками, белыми и красными шариками. — Уф, Серкан, я волнуюсь, — глядя из пассажирского окна на приближающийся особняк, взволнованно протянула кареглазая, нервно сжимая меж пальцев подол своего красного бархатного платья, — может, у меня ещё есть возможность вернуться домой? Молодой человек глухо хмыкнул, убирая одну руку с руля и протягивая ту кареглазой, заботливо сжимая её холодную ладошку в своей. — Ну, если ты хочешь праздновать новый год в полном одиночестве, то, конечно, я могу выйти, а ты вернёшься на моей машине, — с наигранной серьёзностью произнёс молодой человек, паркуясь перед главным входом в особняк, — но тогда мне придётся отдать кому-то предназначенный для тебя подарок. — Ты взял его с собой?.. Аллах-Аллах, а я твой специально дома под ёлкой оставила, — разочарованно вздыхает кареглазая, грустно добавляя, — уже всё идёт не по плану… всё плохо! Болат покрепче сжимает девичьи ладошки, тихонько поглаживая большим пальцем тыльную сторону одной из них, мужчина отстёгивается, но автомобиль не глушит, жестом приглашая к себе камердинера. — Расслабься, никаких проблем нет, переживать не о чем, — сказав, Болат подносит к губам девичьи руки, оставляя на каждой ладошки по несколько поцелуев, — пойдём, праздник уже в самом разгаре. Йылдыз натянуто улыбается, а затем, немного потупив взгляд, всё же следует примеру молодого человека и выходит из автомобиля. Парень осторожно обхватив женщину за талию, неторопливо идёт с ней в сторону главного входа, любуюсь медленно ложащимися на землю и искрящимися серебром снежинками.***
Несмотря на опасения Эды по поводу того, что сотрудники компании Серкана не захотят её видеть, они, наоборот, очень радостно встречали девушку: крепко обнимали и почти всегда говорили, что были бы рады, если бы она вновь вернулась на работу. На удивление шатенки, даже Селин тепло её поприветствовала, искренне поинтересовалась, как она после произошедшего, и отметила, как она сегодня красива в своём алом платье. В ноль-ноль, когда стрелки часов встретились на двенадцати, раздался звон чокающихся бокалов и радостное: «с Новым годом!», а в небе заискрили яркие огни фейерверков: лиловые, золотые, синие, алые, серебристые. — Госпожа, позвольте мне украсть вас на парочку минут? — наклоняясь поближе к девичьему уху и опуская ладонь на женскую талию, с лёгкой ухмылкой спросил Болат. Йылдыз безмолвно кивнула и, поставив на стол хрустальный бокал с виноградным соком, который пила девушка в качестве альтернативы запрещённому ей вину, последовала за молодым человеком в сторону открытой террасы. Гирлянды сверкали ярким золотом, маленькие снежинки изредка падали на деревянные перила, белый пар быстро рассеивался в ночном воздухе. Парень аккуратно накинул на девичьи плечи свой пиджак, дабы кареглазая точно не замёрзла, а затем, убрав одну руку в карман тёмных брюк, достал небольшую бархатную коробочку. — Эда, солнце моё, ушедший год подарил нам много хорошего и, увы, много плохого, но, знаешь, я очень рад, что смог познакомиться с тобой этой весной, — с искренней улыбкой глядя на свою спутницу, неторопливо говорил Серкан, — ты открыла во мне те качества, о которых я даже и не подозревал: ты научила меня радоваться мелочам, научила ценить каждый момент жизни и, пожалуй, главное… научила любить. Честно, я уже не могу представить себя без тебя, не могу представить, каково это возвращаться в пустой дом, каково это идти спать, не пожелав тебе спокойной ночи, и каково это завтракать в одиночестве. Правда, именно ты стала для меня тем человеком, который ассоциируется с уютом, теплом, домом, — сделав глубокий вдох, молодой человек продолжил, — пожалуйста, просто будь счастлива, улыбайся почаще и знай, что теперь я с тобой, что теперь у нас всё будет хорошо. Я люблю тебя, Эда, очень люблю, — протягивая девушке небольшую красную коробочку, чуть тише добавил он, — я так рад встречать этот новый год вместе с тобой, с праздником тебя, солнце. Кареглазая осторожно взяла подарок из мужских рук, аккуратно подцепив пальчиками крышку, открыла бархатную коробочку, удивлённо ахая. На чёрном бархате лежал серебристый браслет, сверкающий жёлтыми огоньками гирлянд. — Он так похож на тот самый браслет… — восторженно шепчет Йылдыз, невесомо прикасаясь пальцем к серебряным шармам, — как ты только заполнил?.. я же так давно рассказывал тебе ту историю… Аллах-Аллах, спасибо большое, это лучший подарок, — изумлённо пробормотала кареглазая, широко улыбаясь. Девушка сделала маленький шаг вперёд, заводя руки за мужскую шею и крепко прижимаясь к его корпусу. Она, расчувствовавшись от речи и подарка мужчины, быстро заморгала, стараясь избавиться от подступивших к глазам слёз. — И чем я только тебя заслужила? — невольно пожав плечами, тихонько прошептала Эда, чувствуя, как крепкие ладони парня смыкаются на её пояснице. Мужчина глухо хмыкнул, ласково поглаживая девушку по спине, и наклонился чуть вперёд, прижимаясь носом к женской макушке, пахнущей сладкими цветами и лаком для волос. — Серкан, — негромко протянув имя парня, Йылдыз подняла подбородок вверх, — спасибо тебе за всё, что ты для меня делаешь. С лёгкой неуверенностью сократив между ними последние миллиметры расстояния, кареглазая, прикрывая глаза и наклоняя голову чуть в бок, тихонько прикоснулась к губам мужчины. Проскользнув свободной ладошкой вверх по его шее, Йылдыз положила ладонь на затылок парня, пропуская меж пальцев его мягкие волосы. Она, хитро хмыкнув, провела кончиком языка по чуть шершавым губам Болата, позволяя ему почувствовать сладкие нотки винограда, а затем с явной страстью продолжила далеко уже не невинный поцелуй. Молодой человек крепче прижал к себе худенькое тело кареглазой, неторопливо водя широкой ладонью по девичьей спине. Серкан охотно отвечал на все её ласки: сжимал её в объятиях, чуть прикусывал нижнюю губу, слегка грубовато водил языком по её небу, однако он не забирал у девушки главенство, позволяя Эде быть ведущей, прекрасно понимая, что по-другому с ней пока нельзя. Она училась доверять мужчинам заново, снова училась чувствовать собственное желание, училась любить и быть любимой, и парень, невзирая на все трудности, искренне хотел ей во всём этом помочь. — Может, поедем домой… — запыхавшись, хрипловато прошептала Йылдыз, приоткрывая глаза, — я уже очень устала… Он довольно глядел на её чуть расширившиеся зрачки, смотря на то, как золотые огоньки сверкают в черноте женских глаз. — Поехали, — оставив влажный поцелуй в уголке девичьих губ, так же тихо ответил ей Серкан.***
Мужчина, приподняв одеяло, аккуратно лёг в постель, ласково опуская руку на талию Эды и осторожно обнимая девушку со спины, боясь потревожить её сон. — Да ладно, не крадись, — глухо хихикнула Йылдыз, разворачиваясь на спину, — я сама только легла, просто решила притвориться спящей. — Вот как, — с лукавой улыбкой протянул молодой человек, опуская руку на женский живот и начиная щекотать шатенку. Эда заёрзала по простыни, звонко смеясь и пытаясь перехватить мужскую ладонь. — Хватит, Серкан, — цепляясь пальцами за мужское запястье, хохотливо протянула кареглазая, — перестань! — Ладно, — чмокнув девушку в висок, согласился он, послушно опуская руку чуть ниже девичьего ребра и уже просто обнимая Йылдыз, — и, кстати, пижаму ты нам всё-таки не зря купила, потому что, во-первых, ты в ней такая милашка, а, во-вторых, ткань очень мягкая, мне нравится. — Я рада, что тебе понравилось, — шумно дыша, с довольно улыбкой на лице пробормотала кареглазая, поудобнее устраиваясь в мужских объятиях, — да и, давай будем честным, тебе она тоже очень идёт. Ты теперь такой милый зайка. Молодой человек показательно фыркнул, закатывая глаза. — Ещё раз назовёшь меня милым зайкой, Эда, — с наигранной серьёзностью прошептал Болат ей на ухо, — я буду щекотать тебя до самого утра, имей это в виду, хорошо? Йылдыз в ответ кивнула, одними лишь губами говоря: «хорошо, зайка». — Так, всё, давай уже спать, а то скоро светать начнёт, — опуская голову на женское плечо, негромко говорит мужчина, — спокойной ночи, Эда. — Спокойной, Серкан.