Мыслит, значит, существует

Что вы делаете, когда хотите кого-нибудь убить? Не потому, что вы — психопат, и это заложено в вашей природе, и не потому, что вы — наёмный убийца, работающий по контракту. А просто потому, что ненавидите одного конкретного человека так сильно, что жаждете немедленной мести. Так что? Ударите в спину? Похитите? А может, заставите долго страдать, пока он будет медленно умирать в агонии, доставляя вам небывалое удовольствие? Одно можно сказать точно: вас переполняет ярость, да? Есть ещё один вариант — менее хитрый, но весьма действенный: прямое нападение, внезапное и неотвратимое. Но, несмотря на многообразие методов, одна истина непреложна: если вы действительно собираетесь кого-то убить, то не станете заводить с этим человеком разговор, долго и подробно объясняя, почему вы на него злитесь и хотите лишить жизни. Иначе вы идиот. К счастью для Гарри Поттера, Драко Малфой оказался именно идиотом. *** — Ступефай! Блондинистый слизеринец настолько увлёкся своим длинным и никому не нужным монологом на тему того, как и почему он сейчас собирается убить Поттера, что, вполне ожидаемо, пропустил момент, когда тот вытащил волшебную палочку и произнёс заклятье. Мгновение — и младший Малфой без сознания падает на холодный пол. — Идиот, — беззлобно пробормотал Гарри. Он спрятал палочку в карман и, не удостоив соперника даже взглядом, пошёл дальше. В конце-то концов, не его вина, что Волдеморт убил Люциуса Малфоя. Почти не его. Подумаешь, просчитался и не учёл степень чокнутости Тёмного Лорда. Но попробуй объяснить это младшенькому… К несчастью для Волдеморта, это событие возымело обратный эффект. Вместо того, чтобы пасть к ногам хозяина, его и без того малочисленные союзники не пожелали выказать ему лояльность. Взамен новобранцы стройными рядами поспешили в Министерство, где рассказали, что служили Тёмному лорду отнюдь не добровольно, и теперь осознали свои ошибки и готовы покаяться. За участие в нелегальной организации каждый из них заработал шесть месяцев Азкабана. Зато за столь малую цену они получили гарантию, что останутся в живых, а заодно и вдали от всевидящего ока Волдеморта. Тёмный лорд не собирался признавать себя побеждённым, но ничего другого ему сейчас не светило. Говорят, любой план рассыпается в прах, когда сталкивается с реальностью. Пока Волдеморт и Дамблдор этого не понимали, а потому продолжали строить тщательно продуманные многоходовые комбинации, которые, без сомнения, вели к только одному — к краху. А вот Гарри Поттер не сомневался, что лучший план — самый простой. Тот, который легко понять и быстро воплотить в жизнь. Множество маленьких побед в определённые, стратегически важные моменты — вот ключ к победе. Волдеморт ещё не знал, что все его гениальные и идеальные планы не сработают по одной-единственной причине: некий обычный подросток, каким бы упорным он ни был, в один прекрасный день прекратит вставлять ему палки в колеса. Тёмный Лорд вместе с Нагайной скрылся в своём самом надёжном убежище, чтобы создать непревзойдённый план, успех которого будет так же велик, как и его могущество. Вот так и вышло, что Волдеморт начал искать средство для собственного уничтожения. *** За привычным столиком в библиотеке Гарри наслаждался отдыхом от своих иногда слишком шумных друзей. Компанию ему составляла только Дафна, но оба знали толк в тишине, ценили её, а главное — умели делить её на двоих. — Я знаю, какой подарок хочу на день рождения, Гарри. — Неужели? Словно пытаясь натолкнуть на недавний разговор, Дафна многозначительно на него посмотрела. — Что ты об этом думаешь? — Не знаю. А о моих чувствах ты подумала? — поинтересовался собеседник, приподняв бровь. — Твоих чувствах? Я сейчас совсем не о них. А о сексе. Тебе, между прочим, пятнадцать, гормоны бурлят, а я вроде как не тролль. Так что конечно же ты хочешь переспать со мной. Кто бы на твоём месте отказался? — И это меня ты называешь высокомерным? — казалось, Гарри был вполне доволен тем, куда повернул этот разговор. — Да. Я просто констатирую факт. Ни больше, ни меньше. Улыбка Поттера стала ещё шире. — А что ты сделаешь, если я скажу, что намерен до самой свадьбы оставаться девственником? — Ты и вправду в это веришь? — Дафна скептически усмехнулась. — Честно? Нет. На самом деле, у меня нет возражений. Я просто пытался убедить себя, что пока не попал к тебе в рабство и располагаю собственной волей. — И как? Успешно? — Стараюсь об этом не думать … — Не мешаю? Чтобы здесь оказаться, Гермиона выбрала почти идеальный момент. — Нет, — хором отозвались друзья. — О чём вы тут болтали? — Грейнджер по-хозяйски заняла один из стульев. — О сексе, — ответила Дафна. — Я как раз объясняла Гарри, что собираюсь использовать его для удовлетворения собственных нужд. Гермиона покраснела, но ничем другим смущения не выдала. Она начинала привыкать к такого рода беседам и репликам. — Ага. А до этого? — Об уроках. — Я как раз работаю над своим последним проектом, — добавил Поттер. — Каким? — Планирую улучшить свои защитные чары, чтобы блокировать Непростительные. — Но… — Гермиона выглядела потрясённой. — Но это невозможно! Непростительные ничем нельзя заблокировать! — Конечно, можно. И намного проще, чем кажется на первый взгляд. Непростительные без труда пробивают любую магическую защиту, но пасуют перед обычной стеной. Ключ к решению этой загадки — превращения, но создать кусок стены за доли мгновения нереально. Значит, нужно что-то другое. Всё просто. Используем заклинания Авис и Hey presto. Два слога, меньше секунды — и у нас есть дюжины птичек, готовых ради нашего спасения пожертвовать собой. — Но… — Что-то не так? Считаешь, что птичками жертвовать нельзя? — Нет. Я понимаю, что они не настоящие, но всё звучит так просто. Почему до этого не додумались раньше? — Не сомневаюсь, что я — далеко не первый. Вопрос в том, почему этот способ никто не применяет. — Да, я как раз об этом. — Опять-таки, всё просто. Что ты знаешь о Непростительных? — Согласно нашим учебникам, всего их три. Применение к человеку карается пожизненным заключением в Азкабане, откуда и название. Строгость наказания обусловлена намерениями того, кто применяет эти заклинания, и тем фактом, что их невозможно блокировать… О! — Вот-вот. Поняла? — Хочешь сказать, всему виной общественное мнение? Нам в Хогвартсе говорят, что от Непростительных не спастись. Именно поэтому никто даже не пытается доказать обратное? — Верно. Добро пожаловать в мир уникальных умов, Гермиона. Очаровательно, правда? — Честное слово, Гарри, — скривилась та, — ты ещё слишком молод, чтобы быть таким саркастичным. — Извини. Это для того, чтобы обрисовать всю трагичность момента. Сколько людей погибло из-за того, что никто не удосужился им объяснить: надо думать своей головой, а не верить всему, что написано в книгах? Гермиона печально вздохнула: именно любовь и вера в печатное слово была её самой большой слабостью. — Знаю, Гарри. Ты уже несколько раз это доходчиво объяснил. — Так, предлагаю не впадать в депрессию. Лучше поговорим о «Номере Шесть». Слышал, сейчас у него хорошие отметки. Похоже, тебе таки удалось вбить в его голову хотя бы основы. Гордишься, а? — Смейся, сколько хочешь, Гарри, но я-то знаю, что он — хороший… — И не сомневаюсь. Но проблема не в этом, так? — Какая еще проблема? Дафна оторвалась от книги и решила присоединиться к разговору. — Вопрос таков: он заметил, что ты — девушка? — И ты туда же? — Не увиливай. — Нет, — призналась подруга. — Не думаю, что заметил. — Вот в этом-то и проблема. Вы болтаете об учёбе, а не о приятном. Значит, надо… — Не тебе, Дафна, нас критиковать. Вы с Гарри вообще не разговариваете! — Время от времени — разговариваем. У нас есть, чем заняться… Гермиона решила тему не развивать, а просто промолчать. К её несчастью, в библиотеку вошли Невилл и «Номер Семь». — Всем привет! О чём беседа? — Об отсутствии совместной интимной жизни у Гермионы и твоего брата. Джинни покачала головой. — Как я уже говорила Гермионе, если Рона не подтолкнуть, он так и не поймёт. Уж я-то знаю собственного брата, хотя иногда начинаю сомневаться, не подкидыш ли он. Подруга обессилено опустила голову и морально приготовилась ко второму раунду.