— Тьма не всегда означает зло, а свет не всегда несёт добро. Филис Каст.
Глаза Хазан наполнились слезами, дрожь возрастала с каждой секундой и медленно опустилась вниз, вновь хватаясь за голову. Это не могло быть правдой. — Хазан, — поспешил Ягыз схватить ее за локоть, поднимая на ноги. Придерживая одной рукой за ее талию, он повел в гостиную, отпуская на диван. Эдже молча наблюдала за сестрой, мысленно проклиная себя за то, что все эти года не решилась на важный телефонный звонок. То, во что так нуждалась. — Я принесу стакан воды, — быстро проговорила Эдже, скрываясь на кухне. Хазан прикрыла глаза, стараясь немного успокоиться и притупить свою ни с чем несравненную боль. Она очередной раз проиграла, а Ягыз Эгемен забрал у нее и мужа, и родную сестру. С каждым разом он подкрадывался все ближе и это пугало ее. Молча, мужчина спустился на диван, наблюдая за состоянием Хазан. Воспоминания привели ее к такому состоянию или было то, чего он еще не знал? Спустя несколько минут, Эдже принесла стакан холодной воды, подкладывая в протянутую руку маленькую бумагу, некое сообщение адресованное сестре. — Спасибо, — коротко ответила Хазан. Ощутив прилипший листок, она крепко схватила стакан, сверля осужденным взглядом Эдже. — Ягыз, я поеду в офис, — улыбнулась она мужчине, игнорируя присутствие сестры. — Видимо, ты задержишься, а мне нужно успеть подготовить недельный отчёт. — Хорошо, ступай. Эдже выбежала из квартиры, хлопая дверью. Она еще давно не была так шокирована, как появление сестры спустя четыре года на пороге начальника. Она сжала дверную ручку, не осмеливаясь бросить Хазан здесь и все, что ей хотелось в глубине души, крепко обнять ее и сказать о том, как она скучала все это время. Что в ней затаилась некая обида за прошлое, за то, что Хазан поспешно решила бросить все и улететь в Анкару. Глупо вышла замуж за Омера, в которого она, вероятно, никогда не была влюблена. За то безразличие со стороны сестры, когда Эдже нуждалась в ней. За ту страшную ночь, которую она никогда не забудет. — Ты оставляешь ее так, как и она тебя, — убеждала Эдже себя и отдалилась от квартиры. Все, что хотела Хазан это раствориться в тишине, смотря на город через панорамные окна. Все забыть в один миг. Не нарушать молчание, лишь слышать дыхание, но это было нечто невозможное. Все стало невозможным, когда она почувствовала сосредоточенный взгляд мужчины, который был направлен на потерянную Хазан. — Что? — Как ты себя чувствуешь? Несколько минут назад ты чуть не потеряла сознание. — Пусть мое состояние не волнует тебя. — Ты в моем доме, хочу тебе напомнить. Логично, что я интересуюсь твоим самочувствием. Почему ты здесь, Хазан? Она привстала, но почувствовав головокружение, села обратно на диван. Его ненавистный голос и вопрос висел в воздухе без ответа. Ягыз пустил смешок. — Ты, ведь, не пришла потому, что соскучилась по мне и не потому, что так хотела меня увидеть. — Будь моя воля, я бы никогда не переступила порог этого дома. Видеть твое лицо вызывает у меня отвращение. — Однако, ты здесь, — посмотрел он тепло, исследуя глазами ее образ. — Сидишь в моем доме, разговариваешь со мной, хоть мне не совсем нравится тон.. — Когда ты исчезнешь из нашей жизни? — перебила Хазан, поднимаясь с места. — Сколько это будет продолжаться?! Ее голос задрожал, но она кричала, отбрасывая в сторону журналы со стола. Она сорвалась. Уже зажившая ладонь снова почувствовала нестерпимую боль, роняя декоративную вазу на паркет. Громким треском она упала, ровно так же, как было разбито сердце Хазан. — Тебе следует успокоиться, — спокойно проговорил Ягыз, пытаясь уменьшить расстояние между ними. — Отпусти Омера и не смей лезть в нашу семью! Ты заходишь слишком далеко! Сначала отец, потом мой муж.. — Селима наказывал не я, а мой отец, — пожал тот плечами. — Не знаю, почему он не смог поделится с тобой всеми чувствами, что пережил в ту незабываемую ночь. Вы не говорили на эту тему? Жаль. В конечном итоге каждый получает то, что заслуживает. — Что заслуживает?! — ее истерический смех заполнил гостиную. — Именно, — согласился мужчина. — Омер получит то же самое. Помимо этого, он принял мое предложение. Хазан стояла в ступоре, вспоминая через какие муки ей пришлось пройти вместе с Омером, отрицать, а затем принять очевидные, происходящие вещи. И сейчас, Ягыз был настолько близок к ее семье, в этом была помешана отныне ее младшая сестра Эдже, которой ничего не расскажет. Возможно, он сам не знал о том, кто такая Эдже на самом деле, что немного облегчало задачу. Был один персонаж, к которому он еще не смог приблизиться, и Хазан сделает все возможное, чтобы эта встреча никогда не состоялась. Паника продолжала возрастать даже при одной мысли о Селин. Хазан рванула к мужчине и со злостью схватила за воротник его черной рубашки, притягивая ближе, прошипела: — А что заслуживаешь ты, Ягыз Эгемен?! Что должен пронести через себя, чтобы, наконец, понять, что существует боль и заставляешь ее проживать другим?! Он неотрывно смотрел на приоткрытые и столь желанные губы, вкус которых уже давно забыл. Затаил дыхание, растворяясь в ненавистных глазах Хазан, и слова ничуть не тронули его в глубине уже проклятой души. Ягыз медленно коснулся до ее талии и внезапно притянул еще ближе к себе. Горячие пальцы касались кожи Хазан и это было невыносимое, мучительное желание для него. Через секунду впился в долгожданные губы, вычеркивая все сказанные ранее слова, уверенно и крепко держа ее навесу. Хазан пыталась вырваться из объятий, кулаком толкая в широкую грудь, но все было четно. Их силы были не равны. Его губы были ей знакомы. Это не в первый раз. Они не в первый раз целовались. Она вспоминала отрывки из прошлого, то, как была влюблена в этого бесчувственного человека, но с каждым разом, открывала в нем неизвестные стороны. Щелчок, и она пылко ответила ему, отключая свой разум. Хазан дрожала от злости. Они целовали друг друга жадно, не останавливаясь ни на секунду, захватывая полные губы, мягко щекоча нежную кожу. Их языки слились в едино — это был немой разговор двух людей, которые нашли друг друга в настоящем. Хазан крепко держала одной рукой воротник его уже смятой рубашки, как другой притянула за шею к себе, углубляя поцелуй. Мужчина покусывал ее губы, от чего Хазан простонала, сердцем понимая, что давно не испытывала подобных чувств и нуждалась в этом. Скорее, нуждалась в нем самом. Ягыз прервал поцелуй, вновь целясь уже в опьяненные глаза женщины, которую любил всем сердцем. И это внутреннее признание было сильнее его принципов в жизни и всех действии. — Возможно, ничего не заслуживаю, ты права, — прошептал он, наклоняясь. — И твою боль мне не понять, потому, что не проживал. Я говорил, что есть неразрывная нить, соединяющая нас. Это никогда не прекратится. Ягыз отпустил Хазан, скорее сердцем она не хотела это прекратить. Однако, разумом, она покрылась оболочкой скопившейся ненависти. Молча, она забрала сумку и сделала несколько шагов к двери. По щеке покатились слезы, Хазан сжала свои губы, мысленно проклиная за минутную слабость и позволение дотрагиваться до нее, целовать и говорить подобные слова. Она разочаровалась в себе, в чувствах, посчитала себя глупой. Сердце играло в злую шутку, перебивая здравые мысли, отгоняя что-то логическое в их действии. Непозволительно. Это ошибка. В чем-то Ягыз Эгемен был прав — это никогда не прекратится.***
19:10
Громкие выстрелы раздавались недалеко от старой, заброшенной фабрики тканей. Когда-то это место принадлежало Зеки Доган, который продал за гроши Хазыму Эгемену, а после, новый хозяин совсем забыл о его существовании. Али давно привык находиться здесь с новичками, которые впервые держали в руках пистолет, целились и нажимали на курок. Он смотрел, как руки Омера заметно дрожали, и никак не мог сосредоточиться. Амбал считал его слабохарактерным, неспособным причинить боль другим. Чтобы проверить его выносливость и так ли на самом деле, он провел с ним целый день. Сначала, они точили ножи, Омер несколько раз промахнулся и чуть не поранил свои пальцы. Затем, он слушал истории Али, то, какие нападения были на прошлого хозяина, Хазыма Эгемена, и он один смог справиться с покушением. Лишь поэтому, Али считался лучшим среди других, умел контролировать каждый шаг, собирал многочисленные справки о личностях, безупречно стрелял в цель с первого раза и был молчалив. Таким образом, Али смог стать правой рукой Хазыма Эгемена на долгие годы, а после кончины сохранить свою должность, показать верность и быть ближе к новому хозяину. Он любил молча оценивать, анализировать в голове, составляя планы, а еще шутил он довольно смешно, но крайне редко. Ягызу нравился его юмор и просто знать, что тот может справиться с любой работой. — Сколько еще можно ждать? — выдохнул Али, присаживаясь на стул. — В этом нет ничего сложного. — Ничего сложного? — удивленно спросил Омер, опуская пистолет. — Конечно, я же стреляю каждый день, не так ли? — Перед тобой сейчас стеклянная бутылка, а не человек, — уточнил Али. — Нажмешь один раз на курок, привыкнешь к нему. Считай, что это просто игра. Ты убиваешь врагов, чтобы перейти на новый уровень. — Ты сравниваешь жизнь с игрой? — засмеялся Омер. — Для вас все просто! Кто дал вам право лишать жизни? — Мы не убиваем без надобности, запомни это, — грубо ответил Али. — Ты когда-нибудь слышал про «точку невозврата»? — Что? Какая точка? — недоуменно спросил тот, садясь на холодный пол. — Мой прошлый хозяин был строгим и взыскательным. Считал, что человек не меняется в протяжении своей жизни. От недоверия он смог построить целую империю, открыл ювелирную марку, сотрудничал важными людьми по поставке и продаже оружия. Если думаешь, что мы занимаемся продажей наркотиков или людьми, — улыбнулся Али, — ошибаешься. Мой хозяин был противником. Позже, он начал сотрудничать с одним важным человеком на черном рынке, и мы поставляли ему органы, получали хорошую прибыль. Приобрел частную клинику, врачи знали о том, чем они будут заниматься. Он определял судьбу человека и заслуживал ли жизнь. Мой хозяин был ростовщиком. Он все делал в угоду себе. Всегда и во всем. Собственное благо волновало его в первую очередь. — Не много ли он брал на себя? Решать дальнейшую судьбу не должен другой человек.. — Есть точка невозврата, — перебил Али. — Конечная точка, после которой присутствует только тьма, а значит смерть. Человек — грязное существо, который меняет маски в протяжении всей своей жизни. Некоторые из них, никчемны, которые давно продали душу дьяволу. Они не заслуживают ни единого шанса. Я говорю это к тому, что мы не убиваем без надобности. В основном просто что-то забираем. Запомни это, Омер. — А что касаемо Ягыза? — осмелился он задать вопрос. — Он — лучшее творение Хазыма Эгемена. Эгемен? — задумался Омер, пытаясь вспомнить знакомую фамилию. — Хозяин лишь немного отличается от своего отца. — Надеюсь, в лучшую сторону.. — тихо проговорил Омер, как Али помотал головой. Ответ был отрицательным, это очевидно. — Не смей делать то, что может, не понравится ему. Ты поставишь себя в очень трудное положение. Нужно продолжить, — напомнил амбал, поднимаясь со стула. — Конечно, результат оставляет желать наилучшего, еще многому нужно научиться. Я пригоню машину, пора закругляться. Омер кивнул головой, вновь целясь. Кровь бурлил, страх накалялся, в голове все еще проносились слова Али о «точке невозврата». Контрольный выстрел и наконец, послышался громкий треск осколок. Он попал в цель. В сумерках редко можно встретить легковой автомобиль, в основном это были грузовые, которые следовали дальним рейсам. В полной тишине они ехали по ровной дороге, Омер изредка смотрел на профиль Али, который сосредоточенно следил за дорогой, держа руль двумя руками. Омеру было интересно узнать о его хозяине и пообещал себе, что это слово употреблять в качестве обращения никогда не будет. Он не опустится до такого. Они остановились у заправки и Али вышел из автомобиля, разминая ноги. Дорога всегда утомляла, особенно длинная. Омер не стал выходить из автомобиля, решив, что эти несколько минут сможет остаться в полной тишине. Он осмотрелся вокруг, как на заднем сидении обнаружил черную, толстую папку. Любопытство превышало с каждой секундой и это была единственная возможность, на взгляд Омера, узнать что-то важное в содержимой папке и шантажировать Ягыза, требуя свободу. Возможно, там была совсем неважная информация, но тот решил рискнуть. Резким движением, он схватил ее и раскрыл, обнаруживая различные характерные фотографии. Глазами он прошелся по страницам, быстрее листая. Омер с ужасом разглядывал лица жертв, тошнота подступила к горлу. Это был архив за последние четыре года. Данные о пациентах, которые были лишены разных органов. К каждому пациенту прилагалась своя фотография, и все они были, скорее всего, после операции. Глаза мужчины широко распахнулись, когда он наткнулся на данные знакомого ему пациента. — К-как это.. Там содержался полный отчет о состоянии человека, знакомые ему адреса, номера телефонов семьи. Омер поднял глаза вверх, Али уже вышел из заправочного магазина и поспешно направлялся к машине. Оставались считанные секунды чтобы закрыть папку и вернуть на прежнее место. Опасно. Возможно за это, Али лишил бы его жизни. Мужчина не поверил своим глазам и взглянул на фотографии в последний раз. Чудовищная правда была раскрыта для него только сейчас. Без всяких сомнений, это был Селим Чамкыран.