Точка невозврата

Два месяца спустя

Я снова следую за Али, который показывает мне новую, приобретенную клинику. Белые стены, просторные комнаты, больше света и нескончаемые коридоры, ведущие в некуда. Сколько смертей встретили эти стены, сколько впитали в себя горечь близких людей, которые потеряли родного человека навсегда? Сколько слез было пролито? Молитвы, которые оставляли последнюю надежду на спасение? Думаю, что достаточно для того, чтобы навсегда закрыть клинику. Теперь, место принадлежало Эгемену, который расположил своих опытных врачей для важнейших опытов. Каждый день я вижу что-то новое и необъяснимое для себя. Как человек насколько может быть бесчувственным и не знать границ дозволенного? Ходить, словно, призрак и безжалостно определять судьбу других? Есть множество вопросов, на которых я не могу найти ответы. Странно ощущать себя в этой шкуре. Моя душа воет о криках помощи, как в то время моя рука больше не дрожит, когда я направляю пистолет на человека. Возможно, когда ты стоишь по другую сторону, все выглядит по-другому. В такие секунды, ты чувствуешь себя повелителем всего мира, который способен сделать собственный выбор не слушая ничьи советы. Возможно, я стал заложником Ягыза Эгемена, но в одно же время ощущаю чужие жизни в своей ладони. Вот, что значит иметь власть, богатство, расширять свой бизнес на глазах миллионов людей, как в то время, по другую сторону ты становишься дьяволом для жертвы. А кто я? Мучитель или жертва? Я мучитель для других, жертвой которого являюсь для Ягыза. В моих руках есть пистолет, который всегда рядом со мной и с ним я становлюсь бесстрашным, самым опасным человеком для других. Хватит ли мне смелости выстрелить в кого-то и убить? Несомненно. Именно этому учил меня мой напарник Али, который не первый год служил этой семье. Человек способен меняться, когда привыкает к другой среде, отрываясь от всего обыденного, что тебя окружало ранее. Возможно, я скучаю по прошлой жизни, когда был простым, но никому не нужным. Мое слово не имело веса, но сейчас все иначе. Я смог вырастить внутри себя желание побыть в другой стороне и иметь нечто большее, чем было у меня. Итак, я следую за Али. Он рассказывает мне долго о том, что тут поместится от силы восемь человек и первая жертва должна прибыть туда не позднее одиннадцати часов вечера. Я слушаю внимательно, ведь, мне поручили важное дело. Теперь я буду сопровождать весь путь и докладывать об изменениях Али. Я слушаю его голос и понимаю, что его долгое время мучает кашель. А может, он серьезно болен, но не говорит об этом? Я не осмеливался заговорить с ним о других темах вне нашего дела, если только сам не начинал беседу. Он рассказал мне, как попал в руки Хазыма Эгемена и как его отец продал его для закрытия долгов. Я был ошарашен услышанным и даже пожалел его. Как можно продать своего ребенка? Хазым вырастил его в этой среде и назначил близкого помощника, потому, что тот был весьма успешен во всех заданиях. Он уважал прошлого хозяина, что не бросил на произвол судьбы и нашел свое место в этом мире. Быть благодарным, что из тебя сделали убийцу было странно, и этой благодарности я совсем не понимал. Стоило ли мне быть таким благодарным человеком? Наверное, да. Моя Хазан попала в ужасную ситуацию пару месяцев назад и я не знал, как спасти ее. Это сделал Ягыз Эгемен, забывая о том, что мы находились тогда на запретной территории совершенно другого человека. В тот вечер они должны были на красивой ноте завершить знакомство, но ситуация, в которую попала моя супруга была не совсем простительной. Моя Хазан безмолвно благодарила его и нежно дарила улыбку, игнорируя мое присутствие. Когда мои руки дрожали и обнимали ее, она неотрывно смотрела на своего спасителя. Между нами срослась непробиваемая стена и я не мог достучаться до истинной правды. Возможно, она находилась перед моим носом, но я не знал. В себе я обнаружил другое чувство — ревность. Меня дергало лишь от одной мысли, что моя Хазан могла бы что-то испытывать, кроме своей благодарности к нему. Этого не могло быть. Если бы она только знала, кто он такой на самом деле и что сделал с ее семьей в прошлом, она ни на секунду не взглянула бы на него. Мог бы я рассказать эту страшную правду? Нет. Иногда нужно противоречить даже себе, ей, которая так пыталась в прошлом найти настоящую правду. Я помнил ту папку, в которой содержалась вся информация о Селиме. И, похоронил эти мысли в себе, чтобы Хазан больше не вспоминала об этом. Стоило ли мне отдалить Хазан от него? Скорее да, чем нет, но как я не имел представления. В моей грязной работы не было того, чем можно было бы гордится и делится успехами сидя за семейным столом. Моя Хазан не знала о том, чем я занимался все эти месяцы, как противоречил себе и в итоге сдался сложившейся судьбе. Теперь я тот, кем являлся, настоящим, своего рода опасным, которого не трогала ничья судьба, кроме собственной. Волнение, страх, прожигаемая боль, истерику я оставил навсегда в прошлом, отключил все чувства, работал на разум. И, сейчас я сидел на камне, смотря на узкую дорогу ведущую в город, я зажег сигарету. До меня доносился приказной тон Али, который давал наставления врачам, а я сидел и смотрел вдаль. Восторгался каждый раз, смотря на удивительную природу, которую мы рушим своими действиями. Вдыхал теплый воздух в легкие и вспоминал отрывки из моего прошлого. Сейчас понимаю, что я вновь упускаю что-то из виду.. но что? В моей голове, словно, пластинка крутится выражение Ягыза Эгемена, которое засело в моей душе уже столько времени. «Я в ответе задолго до твоего появления, Омер». Слова режут мне слух очередной раз, и мне становится дурно от своих подозрениях. Просто потому, что это не могло быть правдой. Хазан немного отдалилась от меня последнее время и мы мало разговаривали дома. Я приезжал, засыпал и уходил рано утром, что не смог прочитать что либо в ее глазах. Они выражали и отражали ее душу, лишь поэтому не смогла бы скрыть очевидное. Я слишком хорошо ее знал. Голос Ягыза вновь звучал в моей голове, а еще грозные глаза всегда направленные на нее, и изучающий взгляд, на который я не сразу обратил внимание. Я резко встал, чувствуя тревогу и ответственность за Хазан. Помахал Али и немедленно двинулся на машине к апартаментам Ягыза Эгемена. Чтобы знать правду, сердце должно быть всегда спокойным. Я следовал этому правилу и крепко держал руль, смотря на бесконечную дорогу. Всю жизнь я посвятил своей любимой чтобы стать, наконец, счастливым. И чувствовал, что я в шаге от правды, которая меня уничтожит. Высокие небоскребы закрывали голубое небо. Поспешно, Омер поднялся на нужный этаж, ведь, знал на каком этаже жил его мучитель. В голове был хаос, страх, но желание узнать правду. Он преподнес палец на звонок и на вздохе, наконец, нажал. Омеру не пришлось долго ждать хозяина квартиры, как Ягыз отворил дверь и взглянул на гостя. — Омер? — удивленно спросил Ягыз, облокотившись к двери. — Какими судьбами? Или тебя отправил Али? Омер стоял неподвижно, а смотря в глаза, он вспоминал его теплый взгляд к супруге. Одна только мысль об этом выводило его из себя. Несмотря на власть Ягыза Эгемена, тем самым человеком, который разрушил его спокойную жизнь. Омер ни в коем разе не думал уступать чужаку. И, если это будет последнее соперничество, он готов отстоять ее ради всего, что у него было. Ради любви к Хазан. — В чем дело? Если хочешь поговорить, то прошу в дом. — Нет! — наконец воскликнул мужчина, делая шаг назад. — Мне нужно знать ответ и только! — Но, я не слышал вопроса, Омер. Он сделал шаг назад и вся смелость ушла внезапно. В глазах своего хозяина он видел тьму, а в голове оглушительно проносились его произнесенное выражение: «Я в ответе задолго до твоего появления, Омер». Может, это было лишь глупое предположение и задав этот вопрос, он испортит отношение с Ягызом Эгеменом? — Вероятно, тебя что-то мучает, — послышался голос Ягыза. — Будь смелее. Омер знал, ради чего приехал сюда. Ради правды. Хотел ли он слышать ее? — Я задам только один вопрос, который терзает меня. Ты.. ты.. влюблен в Хазан? Между вами что-то есть? Слова уже сказаны, вопрос был поставлен. Омер затаил дыхание, его грудь сжался, в ожидании любого ответа от своего хозяина. — Омер? — затаив дыхание произнесла Хазан, став случайным свидетелем их разговора. Ничто больше не могло быть раньше. Омер принял бы любой ответ, потому, что не знал другого выхода.