Пешком в ад

      Сказать, что Бан Чан с трудом дотерпел до воскресенья, значит не сказать ничего. Когда он не отвлекался на работу, – хоть это и случалось редко, – он видел перед глазами того самого танцора из стрип-бара. Ему не верилось, что он действительно увидит его не на сцене, а в неформальной обстановке. Но от одной только мысли о возможном тет-а-тете его буквально бросало в жар. Конечно, он уже давно не девственник-старшеклассник, видевший обнажённое тело только в учебнике по биологии. Однако, как вести себя при знакомстве с мужчиной, от одного взгляда которого у него в штанах начинается недвусмысленное оживление, он тоже не знал. За несколько лет работы в сфере шоу-бизнеса в Сеуле он ни с чем подобным не сталкивался.       Значит, он в некотором роде всё-таки девственник?!       Он даже навёл справки о том стрип-баре: на официальном сайте не было намёков на то, что они, помимо прочего, занимаются эскортом или проституцией. Бан Чан терялся в догадках, что имел в виду администратор, когда сказал «поговорить». На что ему рассчитывать, к чему готовиться? Ему не хотелось обольщаться слишком сильно, но при этом почему-то ему было неловко думать, что он может запросто снять первого попавшегося парня. Ведь тот танцор не был «первым попавшимся», он был каким-то… Тут мысль Бан Чана обычно обрывалась. А потом он переключался на другие задачи. Например, просил Сару записать его на эпиляцию воском как можно скорее и старался игнорировать её удивление по поводу того, что «неужели же от этих карликовых кустиков наконец-то ничего не останется». Бан Чан убеждал себя, что просто хочет выглядеть презентабельно, если всё-таки придётся идти в футболке, и чувствовать себя уверенно – а уверенность, как известно, пригождается при любых обстоятельствах.       Как назло, рабочий день в воскресенье затянулся за полночь. Бан Чан рассчитывал успеть на выступление, но бросать начатое на полпути было нельзя. Он раздражённо выдохнул и решил приехать не торопясь к тому моменту, когда танцоры закончат выступать. В углу его кабинета выделялась нескромно дорогая бутылка виски – являться с пустыми руками не хотелось, поэтому пришлось прибегнуть к клише. Во внутреннем кармане пиджака, висящего пока что на стуле в ожидании своего звёздного часа, был припрятан презерватив: ну, а вдруг? Он не помнил, когда и на кого в последний раз ему хотелось произвести хорошее впечатление настолько сильно.       – Господин Бан! Мы скоро заканчиваем, – сказал администратор с деланным сожалением.       – Я знаю. Не получилось освободиться раньше, – сказал он, изо всех сил стараясь не показывать, насколько ему тошно в пиджаке и с огромной бутылкой виски в подарочном бумажном пакете. – Я хотел бы…       – Ах да, я помню, – покивал администратор; Бан Чан был ему безмерно благодарен за такую хорошую память. – Вы ведь хотели видеть того молодого танцора, с длинными волосами?       – Да, – Бан Чан сглотнул тяжело и двинулся вслед за администратором в обход основного зала.       – Его зовут Хёнджин. Он и его команда как раз недавно закончили выступать. Они все сейчас в гримёрках. Простите, пожалуйста, если там будет небольшой беспорядок. Творческие люди, понимаете ли…       Администратор привёл его за сцену, в длинный узкий коридор. Из приоткрытых дверей, – судя по всему, гримёрных, – туда-сюда сновали полуголые парни и девушки. Администратор жестом пригласил следовать за собой.       Они остановились у самой последней гримёрки. Администратор коротко постучался, попросил его извинить и проскользнул за приоткрывшуюся дверь. Буквально через полминуты он вернулся, улыбаясь своей ненатурально радостной улыбкой.       – Проходите, пожалуйста, – поклонился администратор. Бан Чан сжал ручки пакета крепче и шагнул внутрь.       – Здравствуйте, господин Бан.       У Бан Чана пропал дар речи. Посреди крохотной, плохо освещённой гримёрки ему кланялся в пояс тот самый танцор. Он был одет в длинный, до пола иссиня-чёрный шёлковый халат и пару простых чёрных шлёпок. Бан Чана тряхнуло, когда он случайно подумал, что танцор может быть одет в один только халат.       Дверь за его спиной закрылась.       “Let’s pop the cherry, then.”       Бан Чан понял, что подвис и что Хёнджин смотрит ему уже прямо в лицо. Высокий, стройный, с прямой осанкой – как умелый штрих чернилами по белой бумаге. Неужели он реален?..       – Прошу, просто Крис, – резко включив режим настоящего бизнесмена, заговорил Бан Чан. – Это тебе.       – Мне? – переспросил Хёнджин, но пакет принял. – Благодарю, господин Крис.       – Крис – это моё имя, – улыбнулся Бан Чан.       – Так господин не кореец? – подведённые чёрным глаза Хёнджина округлились. – А так и не скажешь…       – Я кореец, – вот уж он не думал, что знакомство придётся начинать с прояснения его происхождения! – Но я родился в Австралии. Зови меня просто Крис, окей?       – Окей, – кивнул Хёнджин и, как будто немного подумав, добавил медленно: – Крис.       От того, как имя прокатилось по чувственным губам Хёнджина, Бан Чана прошило разрядом тока, который ушёл прямо в область паха. Не слишком ли рано…       Хёнджин жестом предложил ему присесть на небольшой диван, стоящий рядом с дверью, а сам сел на стул к будуару. Он закинул ногу на ногу и не стал прикрывать обнажившееся колено. У Бан Чана чуть не отвисла челюсть. Ему верилось всё меньше и меньше, что всё происходящее – это не очередной влажный сон. А их у него за неделю было столько, сколько никогда не бывало в подростковом возрасте, когда кипели гормоны.       Видимо, Хёнджин перехватил его взгляд. Он негромко усмехнулся и откинулся к спинке стула.       – Давай откровенно? – сказал он. Бан Чан почувствовал, что что-то поменялось. Но он пока не уловил, что именно.       – Давай.       – Я ни за что не поверю, что ты заявился сюда за чем-то, кроме моего тела. Ну и, похоже, отсоса за подарок, – сказал Хёнджин серьёзно и холодно. Его тон был обыденным, привычным, словно он беседует на подобные темы по несколько раз в неделю.       – Скажу сразу: отсоса ты не дождёшься. Можешь забрать свой подарок обратно, если хочешь, – отрезал Хёнджин. Теперь усмехнулся Бан Чан. Первичный шок быстро отходил, уступая место его привычной непробиваемой уверенности.       – Что ты такое говоришь? Это просто подарок, он ни к чему не обязывает, – сказал он спокойно.       – Ах вот как? – Хёнджин начал покачивать шлёпку на кончиках пальцев ног; Бан Чан снова подвис, но сразу же собрался. – А дальше что? Мы поедим рамён и раскланяемся?       – Я, вообще-то, рассчитывал пригласить тебя на нормальное свидание, – сказал Бан Чан. Хёнджин коротко рассмеялся и покачал головой.       – «Свидание»!       – Я говорю серьёзно. Бан Чан слов на ветер не бросает.       – Послушай, милый, ты с такой сукой, как я, не продержишься и часа. Я не пушистый котёночек, или что ты там себе напридумывал.       В животе защекотал азарт. Бан Чан всегда любил, когда с ним спорили или бросали вызов.       – Детка, если ты хочешь строить из себя Снежную королеву – пожалуйста, я только за. Но поверь мне, у меня серьёзные намерения. И твой лёд я растоплю, не беспокойся.       Хёнджин фыркнул, приподнял бровь. В каждом его движении, в каждом жесте отчётливо звучала неприступность, надменность, закрытость. Но это всё были лишь маски, способ закрыться от незнакомца. За всеми этими слоями крылся настоящий бриллиант. Бан Чан знал это абсолютно точно.       – Тогда докажи свои «серьёзные намерения», папочка.       Вся кровь, в том числе от головы, прилила туда, куда ей приливать сейчас было нельзя.       – Deal, – сказал он и, стараясь перенаправить кровь обратно к другим частям тела, поднялся с дивана. – Значит, на следующей неделе поужинаем как-нибудь вечером. Оставишь свой номер?       – Нет, – не моргнув и глазом, отрезал Хёнджин. Азарт стегнул Бан Чана с удвоенной силой.       – Тогда жди сюрприз. И да: лучше убери подарок в тёмное сухое место. До скорого.       Хёнджин промолчал. Бан Чан, ничуть от этого не смутившись, улыбнулся ему ещё раз и вышел за дверь. Кровь кипела, в голове гудели мысли.       Давно он не чувствовал такого наглого вызова.