Когда пойдёт сливовый дождь

Наступил день вечеринки. Шуга прислушался к советам Тэхёна и уделил особое внимание дресс-коду и меню. Так как вечеринка называлась маскарадом, обязательным элементом оутфита стала маска. Кроме того все должны были прийти в чёрной либо белой одежде, олицетворяющей добро и зло. Хваса часто изображала эти две противоборствующие силы. На её картинах они могли легко смешаться или даже заменить друг друга. В меню были закуски на любой вкус. Повара учли предпочтения известных людей и добавили блюда в соответствии с ними. Появились новые вина. Для мероприятия пригласили известного диджея. Рано утром команда Джуна и Тэхёна отправилась в бар. Джун лично проверял, чтобы картины висели на своих местах, раздавал указания рабочим и регулировал свет. Он хотел, чтобы всё в этот раз было идеально. Конечно Хваса не собиралась посещать мероприятие, но он обещал ей сделать всё в лучшем виде. Шуга стоял на втором этаже, упираясь руками в металлические перила. Он смотрел на людей внизу, которые копошились, словно муравьи. Утром Шуга заметил, как его мизинец начал непроизвольно дёргаться. К обеду это не прошло. Юнги винил во всём Хвасу. Она не отвечала на его звонки. Из-за этого несколько вечеров подряд Юнги напивался и просыпался наутро с головной болью. День вечеринки был не исключением. Только к больной голове прибавился дёргающийся мизинец. — Эй! — крикнул Шуга, направив указательный палец на Джуна. — Долго ещё будешь возиться с картинами. Скоро привезут декорации для фотозоны. Будет тесно. — Вы правда не в курсе? — удивился Джун. Даже бармен знал о расстройстве Хвасы. — Ваша девушка всегда требует, чтобы картины висели в местах, строго указанных ею. С этой картиной я уже закончил, тут всё в порядке. Шуга усмехнулся в ответ. Он знал, что Хваса со странностями, но чтоб настолько! — Мы с ней не разговариваем о работе, нам и так есть чем заняться вместе. Вы же понимаете, о чём я? Джун отвернулся и, найдя глазами одного из рабочих, окликнул его, и тот подошёл к нему поближе. — Красивая футболка, — сказал он чуть слышно. — Где брал? Тот посмотрел на Намджуна в полной растерянности. Потом взглянул на свою пыльную, когда-то белую футболку с какой-то надписью на английском и пролепетал: — На рынке. — Класс! — Намджун улыбнулся и поднял большой палец вверх. — Пойдём спросим, всё ли в порядке с вон той картиной? Джун повёл рабочего в самый дальний угол клуба. «Клоун», — подумал Юнги. Джун подумал примерно то же самое. Его тошнило от Шуги. Хотелось поскорее со всем закончить и удалить его номер из клиентской базы. Только Джун сконцентрировался на работе, как бесячий голос послышался снова. Юнги уже спустился вниз и несколько минут с любопытством наблюдал, как несколько рабочих под руководством директора вешали картину. — Подготовили костюм? — поинтересовался он. Джун слегка вздрогнул от неожиданности. — Для чего? — бросил он, не глядя на Юнги. — Для маскарада конечно же. Ваше присутствие обязательно. — Интересно, зачем. — А затем, что я ни рожна не разбираюсь в искусстве, — сказал Юнги. — Вы будете везде следовать за мной и подсказывать, что ответить, когда мне будут задавать вопросы. — Думаете, среди гостей будет много экспертов? — Именно об этом я тебе и толкую. В наше время достаточно много людей интересуются подобного рода вещами. Так что, будете говорить мне, что ответить. — Представляете, как это будет выглядеть? Все же сразу вас раскроют и засмеют. — И что предлагаешь? — Во-первых, я не сказал, что мы даём согласие. Эта услуга будет стоить вам немалых денег. Как насчёт пяти миллионов вон каждому? В душе Джун надеялся, что Юнги откажется платить так много. Но Юнги склонил голову набок и ответил: — Не вопрос. — Во-вторых, я предлагаю использовать наушник. Мы с Тэхёном будем сидеть в машине и подсказывать вам, что говорить. — С наушником ты хорошо придумал, мне нравится. Но мне будет спокойней, если вы будете находиться в зале. Джун вздохнул и почесал шею. Он вспомнил слова Тэхёна о тёмных делах шуги. Видимо, придётся согласиться. — Ладно. Мы это сделаем. — Вот и славно. Шуга похлопал Джуна по плечу и пошёл на бар. Вечером Джун надел чёрный костюм, с рубашкой и галстуком в тон. Маску, которая почти скрывала лицо, он взял с собой, чтобы надеть её перед входом в клуб. Тэхён же, напротив, нарядился во всё белое. — Если вдруг к нам кто-нибудь подойдёт, зови меня Ви, -попросил брата Тэхён. — Вот же прицепился ты к этому Ви, — засмеялся Намджун. — Ну нравится мне это прозвище, и всё тут. Когда машина была на полпути, позвонил Шуга и нервно закричал в трубку: — Где вас носит? Гости уже приходят. Я не могу к ним выйти. — Мы будем через десять минут, — спокойно ответил Джун. — А пока импровизируйте. Юнги выругался и положил трубку. — И зачем было устраивать такого рода вечеринку, если ни бельмеса не понимаешь. — И то правда, хён, — согласился Тэхён. В клубе было достаточно людно, когда Тэхён и Намджун вошли внутрь. В масках нельзя было разобрать лиц. Наверняка многие знаменитости пришли посетить вечер. Но узнать их не представлялось никакой возможности. Намджун отметил, что большинство гостей выбрало для своих нарядов чёрный. Пока что на этой вечеринке добро явно уступало своему оппоненту. Спустя пару минут в зал вышел хозяин клуба. Джун узнал его по массивным часам марки Rolex на левой руке. Шуга знакомился с гостями. Тэхён и Джун рассредоточились и приготовились подсказывать. В принципе каждый из них смог бы справиться с ролью суфлёра в одиночку. Но пять миллионов вон лишними не бывают, поэтому братья договорились отвечать на вопросы гостей по очереди. Попадались такие темы, которые бы любитель точно не смог поддержать. Но оказалось, что Шуга не был в состоянии ответить на самые элементарные вопросы. Народ выглядел очень довольным. Музыка и еда были на высоте. В воздухе не чувствовалось того напряжения, которое свойственно любым светским мероприятиям. Люди болтали друг с другом, фотографировались, давали интервью и танцевали. Все пребывали в волнительном ожидании приглашённой звезды. Шуга не удосужился никому сказать, что Хваса не появится. Он надеялся, что все давно привыкли к её выкрутасам, и сочтут её поступок за сам собой разумеющийся факт. Несколько раз он демонстративно доставал телефон и делал вид, что звонит девушке. Она якобы не брала трубку. Больше всех переживал Джеймс Корден. Он расстроился, что не попал к художнице на выставку, и очень хотел её увидеть. Джун хотел видеть Хвасу не меньше. Ведь успех этой вечеринке был в первую очередь её заслугой. В зале оказалось достаточное количество людей, которые оценили картины не из-за таинственной ауры вокруг художницы, а из-за эмоций, которые вызывали полотна. Джун вспомнил, как накануне утром он не выдержал и набрал номер агента Хвасы и рассказал ей о планах Шуги тайком привезти в мастерскую Джеймса Кордена. Он просто не мог мириться с такой несправедливостью. Какой бы Хваса не была, она не заслуживала такого обращения. По прошествии двух часов, когда у всех на устах был вопрос «Где же Хваса?», Шуга объявил в микрофон: — Дорогие гости! Я рад приветствовать вас в моём клубе. Надеюсь вам всё нравится, и вы получаете удовольствие от вечера. — Ну хоть это без подсказки сказал, — шепнул появившийся ниоткуда Тэхён. — Вынужден признать, что по неизвестным мне причинам, Хваса не порадует нас своим присутствием сегодня. Зал разочарованно вздохнул. Юнги продолжил говорить, но никто его не слушал. Все повернулись к выходу. Постепенно зал расступался, пропуская вперёд загадочную незнакомку. Она уверенно шла вперёд, раскачивая бёдрами. На ней были высокие лакированные сапоги чёрного цвета, белые лакированные шорты и такой же короткий топик без бретелек. Длинные волосы были убраны на правую сторону и прикрыты чёрной кожаной кепкой. За маской не было видно лица. Только красная помада горела на губах. Тэхён раскрыл рот и присвистнул. Весь зал впал в оцепенение. Девушка подошла к Джуну и посмотрела ему в глаза. Затем приблизилась к нему и поцеловала в щёку, прошептав: — Спасибо. Джун коснулся пылающей щеки, на которой остался красный след от помады. Он узнал Хвасу с самого порога. Спутать эту девушку с кем-либо было невозможно. Шуга тоже её узнал. Он стиснул микрофон и со злостью посмотрел на художницу. Но для неё, как и для Намджуна, весь мир перестал существовать. Они стояли очень близко и неотрывно смотрели друг другу в глаза.