***
Утром двадцать шестого декабря, в то время, когда Гермиона пила кофе и читала полученные письма, в Хогвартсе Минерва Макгонагалл за завтраком также просматривала утреннюю почту. «Пророк» почтенная директриса не жаловала, но сегодняшний выпуск ей настоятельно рекомендовал прочесть профессор Флитвик, особое внимание он посоветовал обратить на десятую страницу. «Итоги года» Минерву, мягко говоря, не особо удивили, она еще в те, их школьные годы, поняла, что шебутной Рональд не пара умной и амбициозной Гермионе. Да и с момента девичника прошло несколько дней, и эта всполошившая весь педагогический состав новость не была новостью для нее, для Макгонагалл. Директриса всей душой любила Гермиону, но не могла не порадоваться за Уизли. Парень все-таки взялся за ум и избежал Азкабана — это просто не могло не радовать. Дочитав газету, Минерва отложила её в сторону и, поднявшись из-за Главного стола, покинула Большой зал. Добравшись до своего кабинета, Минерва, сняв очки, устало помассировала глаза, глубоко вздохнула и подошла к камину. Щепотка летучего пороха, и через секунду камин превратился в средство для связи, еще через секунду сквозь пламя раздался взволнованный голос её любимой студентки. — Профессор Макгонагалл, что-то случилось? — Доброе утро, Гермиона. Нет, ничего, все хорошо. Просто каникулы, у меня появилось немного свободного времени, и я решила принять твое приглашение на чай, если оно, конечно, еще в силе. — Конечно в силе, конечно. Сейчас у меня дело, и, к сожалению, я не могу его отменить, но буду рада, если вы заглянете к нам на пятичасовой чай. Минерва, тепло улыбнувшись, прервала связь.***
Ровно в пять часов вечера в гостиной Гермионы вспыхнул камин, из которого вышла величественная Минерва Макгонагалл. С собой она принесла корзину сладостей, заботливо приготовленных школьными эльфами. Гермиона, зная пунктуальность своего декана, уже ждала гостью за накрытым для чаепития кофейным столиком. Разговор между женщинами потек плавным, тихим потоком. Минерва рассказала, что состоящий на все сто процентов из чистокровных магов-домостроевцев Совет Попечителей опять лезет в чужой монастырь со своим уставом и пытается затянуть ненужные ни детям, ни преподавателям «гайки». Но лукаво улыбнувшись и задорно подмигнув, добавила, что «сейчас, в отличии от времен Дамблдора, Министерство не просто сборище продавшихся марионеток, а действующая сила, возглавляемая радеющим за будущее магического мира Министром». — Милая, как ты вообще? Развод — это всегда больно, но именно нам, женщинам, он дается труднее. Гермиона на минуту задумалась, а потом, подняв сияющий взгляд на Минерву, честно ответила: — Знаете, я, можно сказать, счастлива. Макгонагалл внутренне выдохнула и позволила себе расслабиться. — А как же Рональд, я думала ты его любишь… Хозяйка дома закусила верхнюю губу, налила себе еще чая и, обхватив чашку ладонями, попыталась объяснить свои чувства. — Любила… Понимала, что как друзья мы звучим правильнее, если можно так сказать, но все же дала нам шанс на счастливый конец, которого не случилось… Любила и многое ему прощала, старалась стать ему хорошей женой, но видимо мало старалась. Я знаю, что авторитарна, и что порой меня заносит, но я честно пыталась. Он этого не заметил. Наступила пауза. Минерва поняла свою девочку без слов и, протянув вперед руку, накрыла колено Гермионы теплой ладонью. Девушка тепло улыбнулась и, выдохнув, договорила: — Сначала мне было очень больно, а сейчас… Сейчас я чувствую себя живой. Я снова дышу полной грудью. Меня никто ничем и ни в чем не упрекает. Мне больше не приходится думать «а что скажет Рон» и собирать по дому его грязные носки, — Гермиона хихикнула, а Минерва сморщила в отвращении нос. — Я заново учусь жить, а учиться, вы, профессор, как никто другой знаете, я люблю и умею. Отсмеявшись, девушка добавила: — И мне есть о ком заботиться. Минерва взмахнула палочкой, и огонь в камине запылал с новой силой, гостиную осветили огненные блики, пляшущие на елочных игрушках, и треск полыхающих в очаге поленьев. — Ооо, Молли упоминала, что Живоглот завёл себе пса. Гермиона указала рукой на Нуара: — Да, Глотик нашел себе нового друга. В углу комнаты, скрывшись в тени на большой лежанке, закутавшись в новенький черный плед, лежал притворяющийся спящим крупный черный пес. В груди Минервы что-то екнуло, но она, взяв себя в руки, спросила: — Это он? — Да, я назвала его Нуар. Минерва, не отрывая пристального взгляда от пса, ответила: — Красивое имя, ему идёт. Нуар приоткрыл один глаз и посмотрел на директрису так, что та выдохнула, едва заметно кивнула и, тепло улыбнувшись, обратила свое внимание на хозяйку дома. — Я рада, милая, что у тебя все хорошо, и что у тебя появился настоящий защитник. Ничего не заметившая Гермиона решила поделиться с Минервой событиями сегодняшнего утра. Она рассчитывала, что профессор преподаст ей еще один урок и снова, как в школе, ответит на ее вопросы. — Да, мне повезло. Сегодня я возила его к маггловскому ветеринару, это целитель животных, — Минерва бросила на нее скептический взгляд, и Гермиона, покраснев, протараторила, — простите, я забыла, что вы полукровка и прекрасно разбираетесь в маггловском мире, — Минерва в буквальном смысле махнула на ее извинения рукой, и Гермиона продолжила, — в начале всё было хорошо, но когда дело дошло до рентгена… — Девушка снова пожевала губу, — аппарат вдруг вышел из строя. И я не понимаю почему, я ничего не делала, даже палочку с собой не брала. Макгонагалл бросила на Нуара мимолетный полный веселья взгляд. — Как интересно. И ты не догадываешься, что или кто мог стать этому причиной? — Нет. Я же говорю, что ничего не делала. Может где-то по соседству живёт маленький волшебник, и у него случился магический выброс, а мы просто попали под раздачу, — Гермиона пожала плечами. — В тот момент я думала только о Нуаре. — Ну, с ним, как я посмотрю, всё в порядке. — Да, слава Мерлину. Он вёл себя на удивление спокойно. Палочка Минервы завибрировала, директриса получила какое-то оповещение и, взглянув на часы, засобиралась в Хогвартс. — Спасибо, милая, за чай и компанию. Надеюсь, я не сильно тебя отвлекла. — Что Вы, я всегда Вам рада. Вы же знаете. — Помнится, ты когда-то говорила, что привезла из командировки томик «Новых познаний в Трансфигурации». Не могла бы ты одолжить мне его на недельку? Хочу почитать, пока есть свободное время. Гермиона вскочила на ноги и, бросив на ходу: — «Конечно, минутку. Она в лаборатории» — покинула гостиную. Минерва поднялась, подошла к лежанке пса и, наклонившись, осторожно погладила Нуара по голове. Пёс открыл глаза, сел и впился взглядом в лицо пожилой женщины. — Как же я рада видеть тебя живым, Северус… — Прошептала Минерва, в глазах ее стояли непролитые слёзы. — Я так виновата перед тобой, мальчик. Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить? Нуар тихо рыкнул и боднул её ладонь головой. — Нет, Северус, мне есть за что просить у тебя прощения. Я ведь знаю тебя практически всю твою жизнь. Я должна была рассмотреть под защитным панцирем твое нутро… — Минерва шмыгнула носом. — Знай — двери Хогвартса, твоих покоев и директорского кабинета были открыты для тебя все эти годы и будут открыты впредь. Мы всегда тебя ждем и всегда тебе рады. Услышав приближающиеся шаги, Макгонагалл взмахнула палочкой, привела свое лицо в порядок, еще раз погладила Нуара, прошептала: — «Не беспокойся, я никому ничего не скажу. А Гермиона… Ты сам знаешь, очень добрая девушка. Откройся ей, она всё поймёт» — выпрямилась и отошла к камину. — С кем Вы разговариваете, профессор? — Да вот, решила познакомиться с твоим милым псом. — Все хорошо? Вы какая-то грустная. Минерва поправила прическу: — Всё хорошо, просто вспомнилось кое-что. Нуар, кстати, помог мне отвлечься. — Ну, ему не привыкать, — Гермиона улыбнулась, — он, можно сказать, мой личный психолог. — Тебе с ним очень повезло. — Это факт. Вот, — девушка протянула Минерве книгу. — Спасибо, милая. Я пойду, не буду больше тебя задерживать. И да, вот что ещё, — Минерва уже стояла в камине и собиралась произнести адрес, когда, подмигнув насторожившемуся Нуару, задорно выпалила: — Живоглот очень умный кот и однажды уже заводил дружбу с собакой. Зелёные языки пламени поглотили директрису Макгонагалл. В гостиной воцарилась тишина. — И как это понимать? Ты что-нибудь понял, Живоглот? Полукнизл глянул на свою ведьму и, распушив хвост, отправился на кухню, где начал показательно греметь своей миской. Гермиона закатила глаза. — Ну да, ну да. Кто о чём, а Глотик о насущном. Иду-иду. Девушка обернулась к Нуару. — Ну что, Нуар, пошли, пока этот обормот не разнес нам всю кухню. Остаток вечера Гермиона провела за приготовлением ужина и тихим его употреблением в кругу своих питомцев. Готовя, ужиная, убираясь на кухне, принимая душ, укладываясь и ворочаясь в кровати… Все это время Грейнджер прокручивала в голове слова Минервы: «Живоглот очень умный кот и однажды уже заводил дружбу с собакой», что-то крутилось на периферии ее сознания, но Гермиона никак не могла ухватить ускользающую мысль за хвост. Живоглот, видя, что его ведьма никак не может заснуть, улегся рядом с ней и начал тихо мурлыкать, успокаивая хозяйку своим теплом. Гермиона, ещё несколько раз тяжело вздохнув, наконец, провалилась в спокойный сон. Кот прищурил жёлтые глаза и погрузился в свои думы.***
Ну не мог я поступить иначе, не мог. Я знаю его еще со школы, в его подземельях всегда было много мышей, а в его покоях — тепло и уютно. Он никогда не относился ко мне плохо, нередко я засыпал в его кресле его гостиной. Единственным его требованием было: «не линять на моей территории и не лезть в лабораторию». А что я там забыл, скажите на милость? Там всегда отвратительно слишком резко пахло. Зато в кабинете профессора можно было наблюдать за разными гадостями в банках, похожими на рыбок в аквариуме. Я же не просто какой-то уличный кот, я умный и смелый полукнизл! И ведьму я выбрал под стать себе. Помню, как увидел её впервые в том магазине, она была такой яркой, теплой и… моей. Ее магия ластилась ко мне, согревала меня изнутри. Ну я и прыгнул ей под ноги, а эта девчонка, вместо того чтобы закричать, рассмеялась и выкупила меня у того старого скупердяя. В тот день я стал её фамильяром и ни разу об этом не пожалел. Я жизнь готов за нее отдать. А потом вокруг нее начал крутиться этот рыжий. Фууу. Мне никогда не понять, что она в нем нашла. Неорганизованный, неаккуратный, ленивый. Он умудрился бросить свой грязный носок в мою лежанку! Вечно размахивающий руками и орущий, вечно голодный волшебник. Лежанку, кстати, пришлось заменить. От его запаха и магии меня тошнило, и я отказался в ней спать, даже после чистки. Магия моей ведьмы — мягкая, светлая, теплая, а его — жёсткая и колючая. Да и котов он не любит, а это лучший показатель того, что человек… ну такой себе человек! Ну как нас можно не любить? Мы же прелестны. А вот свою облезлую крысу он любил и защищал! Ну разве не глупый человек? Я и так, и этак подсказывал этому олуху, что его крыса и не крыса вовсе, но нет же, куда ему догадаться! В ответ за свои старания я получил одни лишь упреки и оскорбления, ну да ладно, это уже пройденный этап. А вот слезы моей ведьмы я ему никогда не прощу. И не сосчитать сколько раз он возвращался к моей ведьме с запахом чужих самок на своей шкуре. Она сначала не замечала, а потом стала делать вид, что не замечает этого, а потом часами рыдала в душе. Недавно он привел свою самку в наш дом, и все рухнуло. Моя ведьма пропала. Сначала я ждал ее дома, думал она вернется и заберет меня, но ничего не происходило. Рыжий превращал дом в помойку и даже не думал искать мою ведьму, а я пытался, честно пытался, но она закрылась ото всех, даже от меня! Я не знал, что делать, я чувствовал, что ей плохо, но не мог разделить её боль. Время шло, этот даже ни разу не вспомнил о ней, а я старался не попадаться ему на глаза, и у меня получалось… до поры до времени. Однажды ночью, я, думая, что он, наконец, уснул, пробрался на кухню, залез в шкаф и, разорвав когтями упаковку своего корма, стал есть. Я был голоден и сосредоточен на еде, так что не сразу заметил свет волшебной палочки. Этот схватил меня за хвост и вытащил из шкафа. Меня! За хвост! Ну я не сдержался и проехался когтями по его руке, ему это, видите ли, не понравилось, и он решил проучить меня, больно пнув прям по ребрам своей ножищей. Не помню, как я сбежал. Помню только, что оказался в парке под скамейкой. Я мог бы вернуться в Нору, Молли всегда ко мне хорошо относилась, но я не мог оставить свою ведьму. Я знал, что рано или поздно она вернется в наш дом. Я начал прятаться, спасибо соседям, они меня подкармливали. Нормальные люди не могут устоять перед моим очарованием! Однажды, возвращаясь на свой наблюдательный пост под скамейку, я снова столкнулся с Рыжим. Он был зол, и от него несло чем-то противным. Заметив меня, он зло усмехнулся, ну ненавидит он меня, что ж поделать! Видимо за крысу свою все простить не может! В меня полетело жалящее, и я, к своему стыду, не успел среагировать. Знатные мы тогда устроили догонялки, он гонял меня по всему парку до тех пор, пока не загнал в угол. Позади меня были непролазные шипастые кусты, а передо мной — разъяренный, жаждущий моей крови, волшебник. Я уже приготовился отправиться к праотцам и мысленно попрощался со своей любимой ведьмой, когда вдруг на Рыжего прыгнул он. Я сразу узнал в нём Профессора, по запаху, по его магии. Огромный чёрный пёс повалил Рыжего на землю и удерживал до тех пор, пока я не сбежал. Я нашел его через несколько дней и начал навещать. Так мы с ним и познакомились заново. Профессор не прогонял меня, даже наоборот, пока было ещё тепло делился со мной пойманной им в реке рыбой и стащенной из уличной лавки едой. Да и спать с ним было в разы теплее, чем в парке на голой земле. Уже тогда я поклялся вернуть ему долг жизни. Может мы и животные, но и нам не чужды честь и совесть. Тем более что я не простой кот, я кот волшебный! Его шрам так и не заживал, и я пытался по-кошачьи залечить его. У нас всё просто, есть рана, значит надо её вылизать. Но он то не настоящий пес, и ему этого не понять. Профессор упорно не давал мне ему помочь. Я думал, упрямее меня существа не существует, ооо, как же я ошибался. Ему становилось хуже, и тогда я решился… Да, я знаю, это противоречит законам магии, и по ее канонам я весь принадлежу своей ведьме, но я не мог смотреть, как Профессор страдает и готовится к смерти. К тому же, я вспомнил, как Гермиона сначала восхищалась им, а потом горько и долго оплакивала. Я верю, что даже если она узнает о моем поступке, то поймет и простит… Я отдал ему одну из своих кошачьих жизней. Хотя моя магия и не такая мощная, как у чистокровного книзла, но я всё равно смог ему помочь! Профессор долго потом ругался: рычал, клацал зубами, бодался, но не прогонял. Я знаю, что он не привык к заботе, но это временно, он научится, я уверен. А потом возвратилась моя ведьма и выкинула Рыжего из нашего дома. Я вернулся домой, но друга бросать не собирался. Реку сковало льдом, и настал мой черед его подкармливать. Я таскал продукты из дома, и все было неплохо, пока Профессор не простыл. Он начал быстро терять силы, а его шрам опять начал воспаляться. Я, как мог, пытался его согреть, но тепла моего гордого, но маленького тела не хватало. Я хотел было привести в наше укрытие Гермиону, но боялся, что если перестану делиться с Профессором теплом — он умрет. А потом Бастет услышала мою молитву, и моя умная, храбрая и заботливая ведьма сама нас нашла. Кажется, что это было только вчера, а прошло уже больше месяца. Все было хорошо, пока этой старой кошке не приспичило кинуть моей ведьме кость. Она и так бы догадалась. Она у меня умная, порой даже очень, и теперь это только вопрос времени: сколько ей понадобится времени, чтобы сложить два и два. Максимум пару дней. Как она отреагирует? Выгнать она его не выгонит, слишком уж она у меня добрая, но, что будет дальше? Я же не слепой, вижу, как он на неё смотрит и, в отличие от Рыжего, не тупой, поэтому помню, что она хранит в лаборатории осколки его палочки и колдографию, которую стащила еще в то лето, когда ремонтировали школу. Она сама еще не до конца это понимает, но Рыжий никогда не был ее парой. Моей ведьме магией предназначен другой волшебник. Могучий, храбрый и преданный… Подстать мне… Тихо мурлыкая, Живоглот и не заметил, как провалился в сладкие, пахнущие кошачьей мятой, сновидения. Его сон был спокоен, пока подскочившая в постели ведьма не прокричала: — Анимаг!