The Right Sun

Одиннадцать, двенадцать… Тринадцать… Четыр…надцать… блять! Пят – уф, давай! – надцать. Maldito sea! Ну почему сегодня всё пиздец как тяжело даётся? Хот Пантс шагнули вперёд, держа на плечах штангу; их колени тряслись сильнее, чем они того ожидали. Они опустили штангу на металлическую подставку и отошли назад, чтобы выпрямиться и выпить воды из бутылки, пытаясь унять дрожь в ногах. Если бы Джонни был здесь, то он бы точно уговорил их на ещё один подход. Он бы ни за что не отпустил их после всего двух подходов приседаний вместо трёх. Они почти слышали у себя в голове его надоедливый голос с кентуккийским акцентом, который говорил: “Что, силы закончились, Х. П.?” – Да, Джо. У меня нет сил, – тихо произнесли Хот Пантс себе под нос. Они взяли полотенце и вытерли пот со лба, усаживаясь на пол, чтобы перевести дух. Да, сегодня точно больше не получится поупражняться с весами, без шансов, но зато можно побегать подольше, чтобы поход в тренажёрку этим утром хоть как-то окупился. Хот Пантс предполагали, что подобное может случиться снова, поэтому закинули в сумку и кроссовки для бега. Нельзя поднимать штангу в кроссовках для бега, нельзя бегать в кедах для подъёма штанги. Пиздец, Джо. У меня и вправду нет больше сил. Хотя, вероятнее всего, это было лишь переутомление от дополнительных занятий кикбоксингом, на которые они записались, чтобы чем-то занять свободные вечера на этой неделе. Да, просто переутомление. Они встали и разгрузили штангу, с которой упражнялись, и отнесли веса обратно на стойку перед тем, как протереть саму штангу и отправиться в раздевалку переобуваться. Сменив розовые конверсы на такие же розовые кроссовки, они вышли в ту часть спортзала, где располагались кардиотренажёры, только и ждущие момента, пока их сломает кто-нибудь, не умеющий с ними обращаться – и в который раз Хот Пантс решили не обращать внимания на других людей в спортзале, чтобы не испытывать испанский стыд. Они запрыгнули на беговую дорожку, включили музыку в наушниках погромче и начали бежать, ощущая гудение тренажёра под своими ногами. С каждым тяжёлым шагом накопленный стресс начинал понемногу растворяться.  Уже прошло сколько, одиннадцать дней? Полторы недели с того момента, как Джонни внезапно исчез, уехав куда-то с этим странным длинноволосым итальянским говнюком, с которым он встретился на той вечеринке в ноябре. С каких пор они начали общаться? Неужели Джонни уже встречался с ним какое-то время? Дерьмо. Хотя Джонни наверняка должен был упомянуть тот факт, что у него появился парень? Нет, вспомни, о ком ты говоришь, Х. П., это же Джонни. Он наверняка сейчас переживает личностный кризис и гей панику оттого, что сбежал непонятно куда с “незнакомцем”. Обычно все люди через такое проходят ещё в школе. Хот Пантс усмехнулись, не переставая бежать и удивляясь тому факту, что Джонни в самую последнюю очередь осознал, что он не совсем гетеро. И всё же у Х. П. не получалось смириться с этой довольно странной ситуацией, потому как они лишь частично понимали, что происходит, но знали, что ничем не смогут помочь, если Джонни это потребуется. Чёрт подери, ну кто сбегает вот так? Кто отчисляется и сбегает вот так? Они вновь начали беспокоиться и нажали на кнопку, увеличивающую скорость беговой дорожки, выпрямляя спину и поднимая голову повыше, прогоняя все ненужные мысли вместе с выделяющимся потом.  Кислорода стало не хватать, и они перешли на дыхание через рот, чтобы набирать побольше воздуха. Они заметили, как мужчина на соседней беговой дорожке взглянул на дисплей их тренажёра и украдкой нажал на кнопку увеличения скорости на своём. Ах вот как? Ну-ка. Х. П. увеличили скорость на своей дорожке ещё раз, привычно держа сфокусированный взгляд прямо. Если хочешь посоревноваться, крепыш, то могу устроить. Я в настроении уничтожать. Наверное, бежать наперегонки с этим мужчиной было всё же не лучшей идеей. И под бегом наперегонки Х. П. имели в виду отказ бежать со скоростью меньшей, чем у него. Они дожидались, пока тот сойдёт с дорожки, на что ушло почти сорок минут, после чего Хот Пантс наконец-то остановились, вспотев и чувствуя напряжение в мышцах. Зато поход в тренажёрку действительно окупился, подумали они, пытаясь стянуть свой чёрный найковский спортивный топ через голову. Раздевшись, они отправились в душ и немедленно включили холодную воду, хмурясь от ледяных струй, ударяющихся об их разгорячённое тело. Они принялись оттирать скопившуюся на коже грязь, желая вновь очиститься. Если такое вообще возможно. Они открыли глаза и посмотрели на воду, слегка окрашенную в розовый остатками их краски для волос, утекающую в слив. Если бы только всё можно было смыть так же легко, как пот, подумали они, не чувствуя ничего от этой мысли. Выдавив на ладонь гель для душа, они принялись растирать его по всему телу, засмотревшись на жёлтые отметины синяков, оставшихся после спарринга на предыдущем занятии по кикбоксингу. Некоторые из них до сих пор выглядели довольно серьёзно, но вы видели бы вы их соперника. Выйдя из душа, переодевшись в чистую униформу и воспользовавшись своим дезодорантом с запахом кедра и сандалового дерева, Хот Пантс, с розовыми линзами в глазах и уложенными волосами, вышли из тренажёрного зала и прошагали через парковку к своей в машине. В руке они сжимали бейджик со своим именем: на мгновение задержавшись на нём взглядом, они вновь восхитились витиеватым почерком Люси и маленькими сердечками, нарисованными вместо точек между “Х” и “П”. Они распрямили свою рабочую футболку в районе плоской груди, утянутой байндером, и прицепили бейджик к ткани. Подключив свой телефон через AUX-провод, они поставили на воспроизведение свой плейлист для спортзала (будто они и так не слушали его сегодня на протяжении нескольких часов), пытаясь выжать из него всё до последней капли энергии, которой он их заряжал. Они повернули ключ в зажигании и поехали в сторону “Steel’s Café” на смену. Это было небольшое кафе, которым заведовал местный пожилой предприниматель – симпатичное местечко, расположенное неподалёку от кампуса, из-за чего сюда постоянно набивались студенты, ищущие лёгкий доступ к кофеину; здесь они общались и учились. Мистер Стил время от времени заглядывал сюда, чтобы посмотреть, как идут дела у его дочери, недавно начавшей работать тут по выходным. Это стало её первой настоящей работой, и она была невероятно милой – она терпеливо показывала Хот Пантс где что находится, когда они только приступили к работе на пару месяцев позже Люси, и Х. П. решили, что Люси, как и Джонни, если так подумать, слишком драгоценная для жестокого мира вокруг, а значит, их работа – защищать её. Хотя на практике “защита” Люси заключалась в основном в том, что приходилось помогать ей достать вещи с высоких полок и периодически стоять за ней с грозным видом, скрестив руки на груди и сердито уставившись на какого-нибудь отморозка, пытающегося подкатить к Люси просто потому, что она светловолосая, красивая и очень дружелюбная. Ей всего шестнадцать, мудак – мне что, вывести тебя на улицу и прописать для профилактики? Благо, Х. П. пришлось вот так угрожающе смотреть на кого-то всего лишь пару раз. Люси вполне неплохо справлялась сама, и Х. П. несколько раз видели, как она “нечаянно” проливала обжигающе горячий кофе на пальцы особенно стрёмных посетителей и возвращалась обратно за стойку, посмеиваясь. “Эта девочка далеко пойдёт”, – подумали Хот Пантс. Такая крутая, а ей всего шестнадцать. Она примерно на год младше, чем… Если бы он… Неважно. Хот Пантс закрыли за собой машину и пошли в сторону кафе, ощущая, как тянуло мышцы плеч после сегодняшней тренировки, и чувствуя благодарность за приземляющее напоминание о том, что они находятся здесь и сейчас, в живом теле. – Доброе утро, Люси, – сказали они, заходя внутрь. На лице Люси розовел румянец и красовалась привычная ангельская улыбка, кончики её светлых волос завивались, словно у херувима с библейских картин. – Приветик, Х. П.! Под взглядом Х. П. она встала с высокого стула, на котором сидела за стойкой, пока не было посетителей или не требовалось наводить порядок. Она сразу же начала готовить любимый напиток Хот Пантс – латте на овсяном молоке с дополнительным протеином, коробка которого всегда была припасена в глубине холодильника только для них. – Как зал сегодня? – М-м, – протянули Хот Пантс, зайдя за стойку и натянув фартук через голову, после чего они поправили бэйджик и нетуго затянули завязки за спиной. – Опять переборщили с кардио. У меня просто не получается в одиночку хорошо позаниматься с весами. Так что, видимо, придётся довольствоваться только кардио и обычными силовыми тренировками на какое-то время. – Ох, он так и не вернулся – твой друг из спортзала? Что-нибудь слышно от него? – От Джо? Да, вчера пришла ещё одна открытка. Он в Колорадо. Они ходили в зоопарк, кажется, – и он спросил меня, не окрасились ли мои волосы в розовый от креветок, но этого они не стали говорить Люси, потому что это нелепо. Очевидно, их волосы розовые не от креветок. А от Маник Паника. Х. П. поставили рядом ещё один стул, который поселился за стойкой с тех самых пор, как они начали работать вместе с Люси в одну смену. Люси протянула им кофе, и Хот Пантс как никогда в жизни почувствовали признательность за горячий напиток в своих руках и компанию самой милой девушки на свете. Люси улыбнулась и села обратно, мечтательно подперев щёки руками, словно ребёнок с фрески эпохи Ренессанса. – Ах, это так романтично. Наверняка свидания в зоопарке – это прикольно! Думаю, что моё свидание мечты тоже могло бы проходить там. Х. П. наморщили нос. – Сомневаюсь, что это было свидание. Но… – они не могли отрицать этот факт, хоть они и надеялись, что это не так. Джо пошёл на свидание с вором сэндвичей? Ладно, будем откровенными, Х. П., это было свидание. И… – Свидание в зоопарке звучит действительно неплохо. Люси широко улыбнулась. – А где проходило бы твоё идеальное свидание, Х. П.? Свидание? Я не хожу на свидания. На первое свидание, служащее прелюдией к сексу – ещё куда ни шло. Для этого хватит стаканчика в местном баре и недорогого ужина, но настоящее свидание? Полноценное свидание? Свидание, потому что ты мне нравишься, а я нравлюсь тебе? Нет ни одного человека, который смог бы вынести тот груз, что я тащу на своих плечах, Люси. – После службы в монастыре я как-то не думаю о свиданиях, Люси. Люси захихикала, и Хот Пантс не стали её в этом винить. С тем, как они сейчас выглядят, довольно сложно представить их в одеянии монахини. – Я помню, помню, но я всё ещё тебе не верю. Не могу представить тебя в этих одеяниях, – вот, пожалуйста. Я тоже не могу представить, Люси. – Поэтому я и ушли, – вовсе не поэтому. – Униформа не шла мне к лицу, – а это правда. Наверное, сейчас там не нашлось бы ничего мне по размеру. Всё слишком туго сидело бы на плечах и руках. Люси засмеялась, и Х. П. почувствовали, как внутри у них всё тает. Упаси Бог, если кто-то посмеет сделать ей больно или разбить ей сердце. Я отправлюсь за тебя в тюрьму, Люси Стил. Ты слишком прекрасна для этого дерьмового мира. – О, я всё хотела спросить, а как вы с Джо вообще встретились? Весь день об этом думала, но, кажется, ты никогда об этом не рассказывали. Вы довольно разные, но отлично ладите, удивительно. Группа помощи пережившим тяжёлую утрату собиралась в тёмной комнате с постерами на стенах – “Hang In There, Baby!”. Безликие, серые люди сидели в круге и скорбели по одному и тому же, кроме этих двоих. Хот Пантс моментально это почувствовали: то, как он сидел в своём инвалидном кресле, спрятав глаза под чёлкой, падающей на лицо из-под шапки, кусая ногти и изводя самого себя. Он затягивал в себя весь воздух в комнате, отчего в ней будто становилось ещё темнее. И, хоть он об этом и не догадывался, он выглядел непреклонным. Ты как я, подумали тогда Хот Пантс, сидя на другом конце комнаты напротив него и наблюдая за тем, как он всё глубже погружается в самого себя на протяжении сессии, как он становится всё меньше и меньше, подобно чёрной дыре, поглощающей всё вокруг, в том числе и самого себя. Мой брат умер. Там был медведь. Мы были вместе. У меня не получилось спасти его. Я не хочу больше ничего говорить. И от этого заявления вздрогнули все присутствующие, кроме него. – Мы познакомились в тренажёрке. Этот балбес нагрузил штангу слишком тяжёлыми весами и не смог выбраться из-под неё, так что мне пришлось ему помочь, – ложь. Да ещё и наглая. Уж если кто и неправильно рассчитал бы тот вес, который они способны поднять, то это точно были бы Хот Пантс. Джо никогда не просчитывался в том, что касалось дня рук. – Оу. Вот как, – Люси снова рассмеялась. – Это вполне логично. Я не знаю, почему мне казалось, что вы встретились на занятиях по кикбоксингу. У меня в голове всё перепуталось, я же помню, что он в инвалидном кресле. Х. П. посмеялись и допили кофе, который Люси приготовила для них, размышляя о той мрачной комнате и о том мрачном дне, когда они познакомились. Это не первый раз. И не последний. Перед сколькими ещё людьми я буду бросаться грудью на амбразуру, чтобы их защитить? Джонни, Люси… Список может продолжаться. Х. П. опустили взгляд на дно своей чашки, где не было ничего, кроме остатков кофе и молочной пены. Сколько ещё пуль я смогу принять до того, как словлю ту единственную, что убьёт меня, Люси? У меня проблемы, не так ли? Земля уходит у меня из-под ног, Джо. Я не смогу защитить тебя, пока ты находишься за пол континента от меня, а если меня не будет рядом, и тебе кто-то навредит, тогда – Они вспомнили об их разговоре с ним, состоявшемся ещё когда они только начали ходить в тренажёрный зал вместе. – Как ты так накачался? – спросили они. Он стал приглашать их с собой на тренировки совсем недавно, но их тандем уже отлично себя показал. Хот Пантс стояли над ним, готовясь помочь поднять штангу, которую поднимал Джонни, если потребуется (и прекрасно понимая, что ему совершенно точно не понадобится их помощь). – Ты удивишься, сколько требуется силы для того, чтобы держать под контролем машину на скорости во время ралли. Это как пытаться подчинить себе дикое животное, – пропыхтел он, возвращая штангу на подставку. Он сел и передвинул руками ноги в более удобное положение. Х. П. подошли с другой стороны скамейки и придвинули его кресло поближе, чтобы он смог до него дотянуться. – Я больше не вожу, но… Мой терапевт сказал, что это, типа, “здоровое хобби”. Для тела и души. И, ну, я пытаюсь. Я пытаюсь… Вернуться к нулю. – К нулю? – Да, эм… – тогда он выглядел так, словно сболтнул лишнего и тут же осознал свою оплошность. – Туда, где я был раньше. К тому человеку, каким я был. До этого, – расплывчатым жестом он указал на свои ноги, и Хот Пантс кивнули, догадываясь, что речь идёт не только о его ногах, но и о том, из-за кого он ходил на встречи переживших тяжёлую утрату. Того, кого он убил. А каким человеком были я? Тощим, напуганным ребёнком, не имеющем представления о концепте смертности? Нет уж, спасибо, сейчас и то лучше. Сильные, независимые, способные на многое. Мне больше не нужна ничья помощь. Раздался звук голоса Люси, похожий на колокольчик – она принимала у посетителей их заказы. Хот Пант моргнули, потёрли глаза и встали на ноги, поставив чашку в раковину и возвращая стул под стойку, чтобы он не загораживал проход. Люси передала им заказы, и они принялись за дело, радуясь возможности наконец-то занять свои руки работой и остановить дрожь в пальцах. Смена выдалась длинная, но время пролетело незаметно. Никаких происшествий, ничего необычного. Простая, рутинная, да и довольно немноголюдная смена для выходного. Ещё один день в череде скопившихся одинаковых дней, который к концу недели уже будет никак не отличить от предыдущих. Хот Пантс подбросили Люси до дома, после чего снова отправились в спортзал на дополнительное занятие по кикбоксингу. Нет времени на перерыв, нет времени думать. Одно за другим. Нужно продолжать себя занимать. Нужно продолжать двигаться вперёд. И это было тяжело – даже сурово. От спарринга с инструктором, который уже неплохо их узнал, болело всё. Он единственный во всём классе не боялся их и, чёрт возьми, у него отлично получалось читать каждое их движение. Х. П. лежали со сбитым дыханием на полу, раскрасневшись и хватая ртом воздух, отмахиваясь от протянутой в предложении помочь встать руки тренера. Я и так справлюсь. Мне не нужна ничья помощь. – Так, а чем занимаются твои родители? – спросил Джонни, сжимающий в ладонях чашку кофе, в которую на глазах у Хот Пантс только что высыпал тонну сахара, от огромного количества которого те испытали ощутимое отвращение. – Они… – умерли? Нет, они не могут соврать Джо. Он сразу же всё поймёт. – Я не знаю. Я не поддерживаю с ними связь. Джонни кивнул, по-видимому, не удивившись подобному заявлению. – Это… хорошо? Хорошо ли это? Не всегда можно понять, что “хорошо”, а что “плохо”. Обычно всё куда сложнее. – Я сбежали, когда были ещё ребёнком, – они искали меня. Печатали постеры. Терпеть не могу то фото, которое они использовали. – С тех пор я с ними и не общаюсь. Джонни отпил глоток своего кофе, и Хот Пантс с восхищением отметили, как же легко с ним общаться. С тех самых пор, как они встретились в той тёмной комнате на собрании, каждый разговор давался всё легче и легче. Обычно они собирались здесь, в кафе Стила неподалёку от кампуса. – Понимаю. У меня был друг. Когда-то. Я с ним больше не общаюсь. Но, в общем, он – ну… Он тоже сбежал, в каком-то смысле, – Х. П. смотрели, как он сделал ещё один глоток и задумчиво помычал. – Хотя, наверное, у него не такая ситуация, как у тебя. Не знаю. С родителями всё сложно. У меня дерьмовый отец. Хот Пантс согласно кивнули, обвив ладонями свою собственную чашку, не ощущая ни тепла, ни комфорта от горячего латте внутри неё. Они попытались представить в голове образ своих родителей – длинные волосы своей матери и пивной животик отца, то, как забавно он произносил некоторые английские слова. Они помнили запах домашней еды и чувство крепких маминых объятий, когда она прижимала их к груди. Звуки их рыданий, пропитанных болью и мучениями, взывающих к Богу – почему? Что за Бог позволяет подобному случиться? Хотя бы с тобой всё в порядке, Хелена, хотя бы – – Да, родители – они такие, – ответили Х. П., осознав, что слишком надолго замолчали, и понимая, что их родители святые по сравнению с отцом Джонни и родителями того, про кого он начал рассказывать. Они решили, что это ни к чему упоминать. После занятий по кикбоксингу Хот Пантс вернулись домой в темноте, под чёрным беззвёздным небом, на котором не сияла даже луна. Они зашли в свою квартиру, закрыли за собой дверь и задержались дрожащей рукой на ключе в замке. В пустоте, как обычно, мебель отбрасывала тёмные глубокие тени на холодный пол, словно насмехаясь над ними – здесь ничегошеньки нет. Ни капли жизни внутри этих стен. И они набрали полную ванну горячей воды с лавандовой солью; её запах , витающий в воздухе, немного успокаивал, но не избавлял их от тревог. Телефон издал привычный короткий звук уведомления, и Х. П. выудили его из кармана штанов ошеломительно быстро. Сообщение от Джо. “угадай что? хотя не угадывай. я просто так скажу. я иду на СВИДАНИЕ. с джайро, естественно. кстати, в айове прикольно. много кукурузы. не доводилось там бывать?” Звук бегущей воды наполнял небольшую ванную комнату. Хот Пантс дрожащей рукой набирали ответ. “предохраняйся. он наверняка заразный.” Х. П. оставили свой телефон поверх вещей, сложенных на закрытой крышке туалета, на случай, если вдруг на него придёт ещё что-нибудь. Они зашли в горячую ванну, чувствуя, как вода обжигает им ступни и лодыжки, после чего медленно погрузились в неё целиком, ощущая незамедлительное облегчение в каждой клеточке кожи, покрытой старыми и новыми синяками. И они лежали в воде, вдыхая влажный воздух и всматриваясь в завитки пара, взмывающие в него, до тех пор, пока не осознали, что вода остыла, а кожа у них сморщилась. Как давно я уже здесь? И как долго я ещё смогу так прожить? И Хот Пантс вышли из воды на трясущихся ногах, переутомлённых и дрожащих от бесконечных попыток не опускать голову, попыток остаться на плаву. Внезапно они опустились на пол, склонившись, словно в молитве, на коврике перед ванной; вода стекала по их телу, а мысли были устремлены к Иисусу, выходящему из реки Иордан. Они размышляли: а чувствовал ли Он себя когда-то подобным образом? Одиноким и слишком слабым, чтобы подняться. Сколько же воды потребуется, чтобы смыть эти грехи? Больше ванной? Целая река? Достаточно ли в океане воды для меня? А если с Джо что-то случится, не удвоится ли вес моих грехов? Я снова подведу кого-то? И, и, и – и сколько ещё я смогу лишь безучастно смотреть на то, что происходит вокруг? Они откинулись назад, прижавшись спиной к стенке ванной, распрямляя позвоночник и стараясь набрать побольше воздуха в лёгкие, чтобы предотвратить назревающую паническую атаку. “Hang in there, baby!” – громко прогремел голос Джонни в их воспоминаниях, как тогда, когда они вместе вышли из комнаты групповой терапии, посмеиваясь над нелепым постером с котёнком, держащимся лапкой за верёвку для белья. Сколько ещё я смогу держаться, Джо, пока кому-нибудь не придётся меня снять? Или же моё прошлое, словно гвозди, забитые в ладони, не даст мне сдвинуться с места? Сколько ещё я продержусь, пока все мои грехи, вся кровь и все внутренности не начнут выходить наружу? Я держусь, Джо. Видит Бог, я держусь.