***
Пробуждение Эсприна было на редкость болезненным. За тысячу лет своего заточения в Смертельной Топи он привык ничего не чувствовать. Он ни раз сражался с местными монстрами и подвергался нападению со стороны лифантов, не желающих принимать чужака, когда стал советником сначала одного короля, а потом и всех последующих. Смерть, которая могла бы стать для него освобождением, превратилась в несбыточную мечту. Да и боль он знал только душевную. Он страдал, когда вспоминал свою беззаботную жизнь принца Озерного края; страдал, когда очередные друзья среди (со временем) полюбившего народа умирали один за другим; страдал от отсутствия полной свободы… Но сейчас, когда такая непривычная боль поселилась в каждой клеточке его тела, особенно в гудящей голове, он вдруг пожалел, что способен снова ее чувствовать. Хотя эти давно позабытые ощущения могли означать только одно — до его освобождения осталось совсем чуть-чуть. Отбросив в сторону обрывки сна-воспоминания и пытаясь не обращать внимания на боль, Эсприн попытался понять, что вообще происходит. Он медленно приоткрыл глаза, но это никак не помогло, потому что окружающее пространство было погружено в темноту. Он мог только почувствовать, что лежит на чем-то твердом и холодном, но при этом щекой ощущал теплую мягкую ткань. В мыслях вихрем пронеслось случившееся в лесу. Он успешно отразил первое нападение, но ничего не смог сделать, когда на него накинулись сзади. Его так сильно огрели по голове, сопровождая удар магией, что из глаз посыпались искры, и он практически сразу отключился. Получается, что раз его смогли так легко одолеть и ранить, а еще то, что он снова мог чувствовать боль, означало только одно — проклятие начинало ослаблять свою мертвую хватку. Скоро все должно было закончиться. Он попытался сесть, но резкие движения тут же ослепили его яростной вспышкой боли и, даже не успев толком подняться, снова рухнул обратно. — Эсприн, ты очнулся? — встревоженный голос ворвался в его замутненное от страданий сознание, а лица коснулись холодные пальцы. Он сразу же узнал Лалин. С трудом сконцентрировавшись, бывший принц медленно выдохнул, а затем попытался ответить как можно более небрежнее: — Успела соскучиться? Эсприн сам удивился как хрипло прозвучал его голос. Такое ощущение, что вместо него говорил какой-то дряхлый старик, стоящий одной ногой в могиле. Хотя в какой-то степени это было не так далеко от действительности. Он ожидал, что Лалин фыркнет от его дурацкого предположения, а то и вовсе накричит, отчитывая за неуместную легкомысленность, но когда девушка заговорила, то стало понятно, что она едва сдерживает слезы. — Я…я просто рада, что ты снова с нами. Вторая попытка сесть увенчалась успехом. Стиснув зубы, чтобы не застонать от боли, Эсприн смог принять сидячее положение, правда не без помощи белокрылой. И только переведя дыхание, он понял, что до этого его голова покоилась на коленях девушки. Ситуация была щекотливой, но в данный момент его мало волновали приличия, ведь гораздо важнее было узнать где они оказались, что произошло за время его отключки и как им всем отсюда выбраться. Темнота не давала ничего рассмотреть, поэтому Эсприн пробормотал простое заклинание и в воздухе повис блеклый светящийся шар, размером с яблоко. Кажется, магия начинала покидать его тело вместе с проклятием, ведь он не смог даже нормально разогнать непроглядную тьму. Света от шара едва хватало, чтобы рассмотреть место, в котором они находились. Это была холодная сырая темница, с трех сторон окруженная каменными стенами, а с четвертой — железной решеткой с толстыми прутьями. В углу напротив лежал, свернувшись клубком, Минхо. Скудный свет только подчеркивал тени под его глазами и разбитые губы, с запекшейся на них кровью. Эсприн обеспокоенно повернулся к Лалин, уже даже не обращая внимания на терзающую его боль. Девушка выглядела неважно. Лицо осунулось и потеряло все краски, волосы спутались, а левый рукав рубашки отсутствовал, оставив после себя лишь рваные края ткани, чуть ниже плеча. О’Резо разозлился сам на себя. И дураку было ясно, что за него волновались и пытались как-то заботиться, пока он был без сознания. Но ведь это он должен был защищать крылатых! Он должен был сделать так, чтобы никто из них не пострадал! — Расскажи мне все, — пристального взгляда на Лалин оказалось достаточно, чтобы она поняла, что именно требовалось рассказать. — Ты не приходил в сознание четыре дня, — девушка не прервалась даже когда увидела округлившиеся от удивления глаза Эсприна. — Собственно, ты ничего не пропустил. Нас просто схватили и доставили в какой-то замок, где мы сейчас и находимся. Из темницы мы не выходили, один раз пытались сбежать, но как видишь, неудачно. Нам ничего не говорят, кормят раз в сутки по утрам, на вопросы не отвечают. Мы не знаем, что делать. Остальные ребята находятся в соседней камере, но мы не можем их даже увидеть. Минхо переживает за Джисона и, если честно, я тоже. Если слова Ше Аи про тьму верны, то разве нынешняя ситуация не приведет к тому, что он может потерять контроль? Что нам делать, Эсприн? И почему ты вообще так долго не приходил в себя? Разве ты не болотный дух? Разве у тебя могут быть такие серьезные раны? Я боялась, что ты можешь умереть, так и не очнувшись. Лалин старалась держаться уверенно, но на последних словах ее голос задрожал, выдавая волнение, и девушка отвела взгляд. Первым желанием Эсприна было потянуться к ней и попытаться успокоить, сжав в своей руке ее пальцы, тем самым передавая свою уверенность в том, что все будет хорошо. Вот только была одна существенная проблема — такой уверенности в нем не было. Поэтому он принялся рассуждать вслух, пытаясь разложить все сведения по полочкам и заодно придумать план дальнейших действий. — Значит прошло шесть дней с того момента, как мы покинули Топь, и Ше Аи лишил вас крыльев и магии. Завтра ночью вы снова получите все обратно. Возможно, это нам поможет. Но для начала надо узнать, где мы и кто нас схватил. До того, как меня оглушили, я успел увидеть только нескольких нападающих, но все они были в масках, без каких-либо опознавательных знаков. Вы ничего не узнали? — Только то, что это женщины, а командует ими молодая девушка. Она единственная, кто снимал маску, так что я могу точно сказать, что она едва ли старше меня. Они хорошо обучены, в большинстве своем владеют магией и очень дисциплинированы. После того, как мы попытались сбежать, еду нам приносит только их командирша. Видимо не доверяет своим подчиненным. Такое ощущение, что все они чего-то ждут, иначе не понимаю смысла в нашем заключении. — Если бы их послала сама Нишинь, то они бы попытались уже как-то узнать, кто из вас отмечен тьмой, потому что остальные их хозяйке не нужны. Судя по всему они действуют по чьему-то приказу и, возможно, этот кто-то даже не связан с Нишинь. В любом случае отсюда надо поскорее выбираться. До восхода Алой Луны осталось чуть больше недели, вы должны поскорее завладеть артефактом и дать возможность Ведающим остановить злодеяния темной богини. Эсприн перевел дыхание. Говорить было сложно, голова то и дело разрывалась от новых вспышек боли. Если он правильно все понимал, ослабевающее проклятие забирало с собой и его магические силы. Значит, к тому времени, когда он станет полностью смертным, он окажется полностью бесполезным для крылатых. Он сосредоточился на себе. Положив правую ладонь на грудь, он направил поток магии на свое исцеление. Сила нехотя, но подчинилась. Просидев так с минуту, он почувствовал, что пусть и не до конца, но восстановился. По крайней мере боль отступила и он ощутил прилив бодрости. Не теряя больше ни секунды, он тут же вскочил, подошел к решетке и коснулся толстых прутьев. С помощью магии он хотел убрать их главное препятствие на пути к свободе, но к его удивлению ничего не произошло. Его усилия были абсолютно бесполезны. Вскоре на лбу Эсприна выступил пот, а он так и не добился никакого успеха. Судя по всему, решетка была зачарована кем-то очень сильным, раз не поддавалась его заклинаниям. Разочарованно вздохнув, он отошел обратно к молча наблюдавшей за ним девушке. Лалин не пришлось ничего говорить, она и без того поняла, что у болотного духа не получилось справиться с препятствием. Однако у нее оставался один вопрос. — Как тебя смогли ранить? Ты так мне и не ответил, — синие глаза смотрели на него серьезно. Эсприн не мог не улыбнуться. Ну конечно же Лалин все подмечала. Наблюдательная упрямая девчонка. — На самом деле я смертный, такой же как и все вы. Просто из-за проклятия вынужден был жить так долго. Сейчас же я в шаге от того, чтобы наконец-то искупить свою вину и разрушить то, что удерживало меня в этом мире. А для этого, мне снова надо стать обычным человеком. Так что отсюда надо выбраться как можно скорее, пока моя магия не пропала вместе с моей бессмертной жизнью. Покинув территорию Топи, я постепенно начал возвращаться в свою смертную шкуру, поэтому-то меня и смогли так надолго вывести из игры. Это спутало все мои карты, но ничего страшного, я все равно смогу вам помочь. Теперь ты удовлетворила свое любопытство, птичка? — Эсприн позволил себе небольшую шалость, лукаво улыбнувшись девушке и, склонившись к ней, легонько щелкнул ее по носу. Как и ожидалось, белокрылая моментально рассердилась. Вскочив на ноги, она грозно посмотрела на озерного принца и сердито выпалила: — Когда ты начнешь вести себя серьезно? Никакая я не птичка, понятно? И хватит щелкать меня по носу! Я что, ребенок, по-твоему? Эсприн тихо засмеялся, но его смех был прерван недовольным голосом Минхо: — Ты не мог очнуться завтра утром? Ваша болтовня мешает мне спать. Демон хоть и выглядел хмурым, но в пепельных глазах читалось облегчение. Он легко поднялся на ноги и подошел к Лалин и Эсприну. Оглядев королевского советника с ног до головы и придя к выводу, что переживать за него не нужно, Ли задал главный вопрос: — Что будем делать?***
План был прост. Когда утром появится Длиннохвостая, как прозвал ее Хенджин из-за длинных каштановых волос, собранных в высокий хвост, Минхо с Лалин будут ее отвлекать, а Эсприн атакует магией. Крылатые из соседней камеры, разбуженные возбужденными голосами друзей, тоже проснулись и принялись активно обсуждать возвращение болотного духа, а потом и сам план. О’Резо прятал в уголках губ улыбку. Демоны и ангелы даже разделенные все равно были едины, скрепленные между собой общей целью и угрозой, которая нависла над всеми одинаково. Даже Чанбин почти не отреагировал, когда Эсприн в своей привычной манере принялся флиртовать с Феликсом. Джисон сильно нервничал, это прекрасно слышалось в его словах, но стоило Минхо с ним заговорить, как волнение в нем угасало. Эсприн понимал, почему Ше Аи делал ставку на этого демона. Если бы не Ли, тьма в Хане давно бы завладела его сознанием, победив в схватке. К тому же, по рассказу ангела, Нишинь продолжала являться ему во сне, угрожая и настаивая на том, чтобы он пришел к ней сам. Поразмыслив, Эсприн пришел к выводу, что даже если эти сны не были обычными кошмарами, и Нишинь действительно нашла способ связаться с Джисоном, то она не знала, где он находится. Иначе бы не уговаривала его прийти к ней по доброй воле, ведь сейчас сделать этого Хан не мог, даже если бы и хотел. Хенджин был самым спокойным, почти не принимая участия в отвлеченных разговорах, но активно обсуждая план побега. Только под утро, когда все затихли, ожидая появления Длиннохвостой, он вдруг позвал Лалин. — Что такое? — откликнулась девушка. — Это не самое удачное место для такой беседы, но все же, прошу, ответь… Ты чувствовала между нами какую-то особую связь? Если убрать ненависть ангелов и демонов, а так же нашу первую стычку в зале Академии, тебе не казалось, что мы как будто уже были знакомы? Эсприн давно погасил светящийся шар, чтобы не тратить силы понапрасну, поэтому камеры снова были погружены в темноту, скрывающую лица. Лалин нервно заерзала на месте, не обрадованная тем, что Хенджин вдруг обратился к ней с таким щекотливым вопросом, но и отвечать молчанием она тоже не собиралась, раз уж эта тема была все-таки поднята. — Не знаю, что это, но я признаю, что действительно чувствую эту странную связь. Это необъяснимо, но ощущение и правда такое, как будто мы были когда-то знакомы и по каким-то причинам вдруг об этом позабыли. — Может вы просто в друг друга влюбились? — подал голос Чанбин. — Не-е-е-ет! — одновременно воскликнули Хенджин и Лалин. — Прости, белокрылая, но ты совершенно не в моем вкусе. — Прощаю, потому что ровно то же самое могу сказать и про тебя. Но почему ты вдруг заговорил об этой связи? — А ты разве не чувствуешь? — Хван возбужденно подался вперед, как будто стараясь приблизиться к девушке, находившейся в другой камере. — Такое ощущение, что помимо нас двоих, появился кто-то еще. Лалин ничего не поняла. Слова Хвана были странными и загадочными, но она все равно прислушалась к себе. Ее беспокойство за Хенджина и правда выглядело подозрительным, учитывая то, что он был демоном, к тому же незнакомым, несмотря на то, что они были в одной команде. Раньше в ее круг комфорта всегда входили только двое — Джисон и Феликс — остальных она никогда не подпускала так близко. Появление Хенджина в этом круге было неожиданным, но она не особо задумывалась об этом раньше, поглощенная происходящим вокруг. Теперь же, помимо Хвана, она ощутила едва заметное присутствие кого-то еще. Словно тонкая прозрачная ниточка указывала на еще одну связь. И это точно не мог быть Эсприн или кто-то из демонов. — Ты прав, — после продолжительного молчания ответила белокрылая. — Я тоже это чувствую. Но что это значит? — Мне кажется, скоро мы все узнаем.***
Утром никто к ним не пришел. И днем тоже. Время в темнице текло медленно, смешиваясь с густым мраком тюрьмы. Без привычного визита Длиннохвостой невозможно было понять, сколько часов прошло с предполагаемого завтрака. Крылатые были голодны, взволнованны и сбиты с толку. Почему никто не принес еду? Про них забыли? Собираются предать голодной смерти? Боевой настрой, который владел ими до этого, начал потихоньку гаснуть. Эсприн как мог пытался всех успокоить, но сам прекрасно понимал, что без еды им придется туго. Сколько прошло времени никто не знал, но когда откуда-то сверху послышался лязг открываемой тяжелой двери, он прозвучал для всех райской музыкой. По крайней мере неизвестность заканчивалась. Им либо принесут еду, либо наконец-то поведают, что собираются с ними сделать. К всеобщему удивлению, звуки шагов принадлежали нескольким людям, а значит к ним пожаловала целая компания. Постепенно темнота стала рассеиваться, разгоняемая ярким светом факелов, и перед камерами появилась та самая Длиннохвостая в сопровождении еще с десяток спутниц, по-прежнему одетых во все черное и с масками на лицах. Сама же их предводительница, как и говорила Лалин, личность свою не скрывала и казалось действительно молодой девушкой. Ее миндалевидные зеленые глаза спокойно оглядели пленных и она громко и четко произнесла: — К нашей радости, хозяйка наконец-то вернулась и изъявила желание с вами встретиться, поэтому вам будет дозволено подняться в Золотой зал, чтобы госпожа не портила себе настроение, спускаясь в темницы. Предупреждаю сразу, даже не пытайтесь предпринять попытку побега. Вы обессилены, к тому же проигрываете в количестве, да и как показал опыт, не особо то и можете нам противостоять. Так что если не хотите лишиться какой-нибудь конечности, будьте паиньками. Вы поняли? — А как зовут твою хозяйку, дорогуша? — Эсприн подошел ближе к решетке, весело разглядывая девушку. — Ха, так ты все-таки не помер, болотный жук, — пренебрежительно фыркнув, заявила Длиннохвостая. — Очень жаль. Тебе повезло, что розоволосая подняла такой вой, когда тебя собирались добить, что проще было взять тебя с собой, чем угомонить эту безумную девку. Я думала, что ты помрешь по пути или на худой конец в темнице, но, к сожалению, ты оказался слишком живучим. Эсприн метнул быстрый взгляд на белокрылую, но та усиленно разглядывала свой единственный целый рукав, будто в нем было что-то очень важное. Покачав головой, он снова повернулся к Длиннохвостой. — И для чего же мы понадобились твоей хозяйке? — Выводите их, но будьте начеку, — скомандовала девушка прежде, чем ответить принцу, а потом хищно улыбнулась. — Скоро узнаете. Длиннохвостая была права. Сопротивляться сейчас было бесполезно. Если бы она заявилась сюда одна, как и планировалось, то справиться с ней не составило бы особого труда. Сейчас же крылатые и без того скудно питавшиеся, не получившие обычного приема пищи, были слабы и вряд ли что-то смогли бы сделать против вооруженного до зубов отряда. К тому же они наконец-то могли узнать, по чьему приказу их схватили и какую участь им собирались приготовить. Их по одному вывели из камер, зорко следя за каждым движением. Минхо сразу же, несмотря на грозный окрик, подошел к Джисону и сжал его в объятиях. Эсприн опешил. По словам Лалин, прошло только четыре дня, но ангел выглядел так, как будто голодал и подвергался пыткам целый месяц. Он сильно похудел, под глазами залегли даже не тени, а темные синяки, щеки впали, да и на ногах он держался как будто из последних сил. Правда обнимая Минхо в ответ, он счастливо улыбался, но даже это не скрашивало впечатление. — Отойди от него! — на демона наставили меч, но тот даже не шелохнулся. Хан же прекрасно видя, что острое лезвие находится к Ли слишком близко, первым отстранился и, нацепив на лицо улыбку, заверил Минхо, что с ним все хорошо. Он хотел отойти в сторону, чтобы в демона перестали тыкать мечом, но тот схватил его за руку и встал рядом. — Я пойду вместе с ним, — твердо заявил Ли, уверенно глядя на Длиннохвостую. — Как же ты мне надоел, — вздохнула девушка, припоминая попытку побега. — Все идут по одному, друг за другом. Ты уяснил? Или ты подчиняешься, или придется разговаривать по-другому. Хан прекрасно понимал, что она имеет в виду, поэтому попытался отцепить от себя руку демона, но тот впился в его пальцы мертвой хваткой. — Минхо, прошу… Но Ли упрямо поднял подбородок, не собираясь сдаваться. — Неужели, ты так не уверена в своих силах, что думаешь, мы сможем сбежать, просто потому что взялись за руки? Девушка свирепо посмотрела на строптивого парня и, вытащив свой меч из ножен, направилась к нему, но на ее пути внезапно оказался Хенджин. Демон чуть заметно улыбался, глядя ей прямо в глаза. — Эй, Длиннохвостая! Ты не принесла нам сегодня еду, — осуждающе проговорил он. — Если я сейчас хлопнусь в обморок от голода, то что скажет твоя хозяйка? Если она захотела нас увидеть, то уж явно целыми и невредимыми, иначе, вы давно бы нас убили, верно? Так что мне кажется, что Минхо лучше не трогать. Он не собирается предпринимать попытку побега, а просто хочет идти рядом со своим возлюбленным, — Хван закатил глаза на последнем слове, но быстро взял себя в руки и продолжил, — А я не прочь прогуляться с тобой и обсудить изменения в твоем внешнем виде. Ты накрасила губы? Выглядишь по-другому. К удовлетворению Хенджина, щеки девушки ярко запылали красным. Она тут же позабыла, что вообще собиралась делать, лишь отпрянула в сторону и рявкнула на своих подчиненных: — Ведите их в Золотой зал! Эсприн проходя мимо Хвана присвистнул: — Как многое я пропустил, пока был в отключке. Демон успел очаровать нашего врага. И где ты только набрался таких умений? — Насмотрелся на тебя и Чанбина, — хмуро глядя вслед яростно топающей по ступеням Длиннохвостой, бросил Хван.***
Золотой зал, куда привели крылатых и Эсприна поражал своим великолепием. Из высоких окон лился свет заходящего солнца, и его лучи зажигали зал огнем, превращая отделку стен, потолка и пола в расплавленное золото. Мощные колоны обвивали изогнутые стебли неизвестных растений, по темно-коричневому полу разбегался ветвистый узор, в напольных вазах стояли букеты сухих цветов, а на возвышении в самом конце зала, громоздился самый настоящий трон, сплетенный из веток, стеблей и бутонов. При всей своей своеобразной красоте, в первую очередь внимание притягивал не сам зал, а ярко-красное пятно на троне. Стройная женская фигура восседала на подушке из переплетенных стеблей. С ног до головы облаченная в красное одеяние, ниспадающее к ногам струящимися волнами полупрозрачной ткани, она походила на неподвижную статую, на которую накинули газовое покрывало. Лицо женщины было скрыто красной вуалью, а на голове острыми лучами-иглами, расходящимися по кругу, покоилась диадема. Сопровождающие девушки-стражи вывели пленников вперед, выстроив в одну линию в нескольких шагах от трона. Длиннохвостая же, не удержалась от небольшой мести и с удовольствием подставила Хенджину подножку, из-за чего он мешком свалился перед друзьями на пол, едва не разбив нос. Поднявшись, демон демонстративно отряхнулся, а потом чуть слышно бросил девушке, мечтая стереть с ее лица довольное выражение: — Интересный способ флирта, Длиннохвостая. — Еще слово, — девушка снова вытащила из ножен меч и угрожающе наставила его на Хвана, — и я заставлю тебя замолчать. — Интересно, каким же способом? — Хенджин чуть наклонил голову вбок и пристально уставился на губы, чуть подкрашенные бледно-розовой помадой. Девушка прекрасно поняла его взгляд и задохнулась от возмущения, но прежде чем она успела что-то сделать, по залу пронесся тихий усталый голос. — Элайя, может объяснишь мне, кто эти люди и зачем ты их сюда притащила? Длиннохвостая тут же потеряла к Хенджину всякий интерес и склонилась в низком почтительном поклоне. — Госпожа, вы же сами велели доставлять вам всех подозрительных личностей, которые могли бы пригодиться Ее Темнейшеству. Следуя вашему приказу, я взяла в плен эти людей и доставила в замок еще четыре дня назад. Именно про них я говорила сегодня, когда сообщала вам о нашей добыче. Вы сами приказали их привести сюда. — Элайя, ты меня неприятно удивляешь, — женщина на троне не скрывала недовольство. — Нишинь ищет крылатых. Ты видишь хотя бы у кого-то из них крылья? Хотя бы маленькое перышко? — Но госпожа, — замялась девушка. — Посмотрите, с ними путешествовал советник болотного короля, а как всем хорошо известно, раньше он никогда не покидал границ Смертельной Топи. Разве это не подозрительно? К тому же, двое из этой компании имеют розовые волосы. Но в Даларии нет людей с таким цветом волос. Возможно, они не те, кого ищет Ее Темнейшество, но быть может они что-то знают? — Розовые волосы, говоришь? Фигура в красном поднялась с трона и спустилась по ступеням к застывшим пленникам. Женщина не шла, а плавно скользила по полу. При каждом ее шаге из-под красной мантии, струящейся следом длинным шлейфом, выглядывало снежно-белое платье, расшитое по подолу золотым узором. Лицо незнакомки по-прежнему скрывала вуаль, которая из-за своего яркого, почти алого цвета, создавала впечатление, как будто женщине на голову вылили ведро крови. — Преклоните колени, перед госпожой Соной, — скомандовала Элайя, не без удовольствия, пнув до сих пор стоящего рядом Хенджина. — Не нужно, — возразила женщина, подойдя к пленникам. Она остановилась рядом с Эсприном, скользнула по нему безразличным взглядом, никак не заинтересованная в обычном советнике короля лифантов. За ним последовал почти такой же взгляд, брошенный на Минхо и Джисона. Их она разглядывала чуть дольше, прикидывая в уме, могут ли они быть полезны, а затем двинулась дальше. Следующей на очереди была Лалин. Встав перед девушкой, Сона вздрогнула, как только рассмотрела цвет ее волос. — Почему твои волосы розовые? — Отец говорил, что они передались мне от прабабки… — Белокрылая не совсем понимала, почему ей задают такой бессмысленный вопрос. Сона постояла еще с минуту, тщательно разглядывая девушку, затем покачала головой и шагнула дальше. Она почти не задержалась возле Чанбина и Феликса, зато перед Хенджином простояла добрых две минуты, изучая его волосы и черты лица. Демона снедало странное беспокойство, когда он пытался угадать, что за женщина скрывается за красной вуалью. Устав от домыслов, он, неожиданно даже для себя, выпалил: — Можете поднять вуаль? Послышался тихий смешок, а потом Сона спросила: — Твои родители не научили тебя манерам, юноша? — Отца я знать не знаю, а мать покинула меня еще в младенчестве. Так что уж извините за бестактность, но разве не принято вести разговор, не скрывая свое лицо? — Какая печальная история, — Сона покачала головой, а потом повернулась к Элайе. — Оставьте двух розоволосых, остальных уведите. И да, можете от них избавиться, они не представляют для нас никакой ценности. В зале тут же поднялся невообразимый гвалт. Крылатые сгрудились рядом, а Эсприн выставил вперед руку с зависшим над ней огненным шаром, готовый запустить его в первого же нападающего. Один лишь Хенджин так и остался стоять в стороне, пристально глядя на то, как женщина медленно поднимает вуаль, открывая красивое и такое знакомое лицо. — Что ж, перед смертью я дам вам лицезреть лицо хозяйки замка Костяных Щитов. Возможно, это хотя бы немного скрасит вашу незавидную жизнь. Хенджин едва удержался на ногах, на несколько секунд позабыв как правильно дышать и просто хватал ртом воздух, пытаясь сделать полноценный вдох. Грудь сжало от боли, сердце готовилось или выпрыгнуть наружу, или наоборот остановиться. Демон никак не мог поверить своим глазам. Если память его не подводила, а портреты, висевшие дома, были правдивы, то сейчас прямо перед ним стояла… — Мама?