***
Виноват. Виноват. Виноват. Это слово все три месяца стучит в висках, не отпускает, гложет, выедает изнутри. Не досмотрел, отвлёкся… Смех, оживлённая беседа, Личадеев счастливый рядом… резкий визг колёс — удар, тьма…***
Очнулся в больнице, отделался разбитой головой и сломанной рукой. А Паша… Паше сделали срочную операцию, ему больше и сильнее досталось. А после операции он не проснулся, так и остался лежать. Вот уже три месяца в коме. Музыченко места себе не находил, да и сейчас не находит. Каждый день приходит и разговаривает, пытается вытянуть его из пучины… Свято верит в чудо. — Пашенька… так тошно без тебя, жизни никакой нет… Помнишь, какие классные концерты мы давали, а наши песни… Павлуш, ты постарайся… ты нам нужен… мне нужен! — голос предательски срывается, а по щекам текут жгучие слёзы, — Ответь! Хоть что-нибудь! Пожалуйста!..Я тебя прошу, хоть один сигнал, импульс хоть один!
Выходи на связь, срочно выходи! Мне не вывезти
Вакуум кругом, я в нём по уши. Эй, Земля, алло!
Милый дом, услышь мой вой уже. Это «Вояджер»!
Тишина в твоём ответе…
Рука крепко сжимает руку, а тишина угнетает. — Всё хорошо будет, я верю, слышишь. Ты же у меня сильный? Сильный. Всё сможешь. И парни тоже переживают… не идёт у нас без тебя, мы как котята слепые, — мужчина вздыхает и смотрит на пикующие приборы, будто понимает что каждый из них делает, — я тебе не говорил, а Лизка вот даже плакала и спрашивает каждый раз «Как там Паша?», вы с ней хорошо ладили… Ты прости меня, Пашенька, знаю же, что это я виноват, и говорить это я не престану. Вот как очнёшься может отпиздить меня… ты главное очнись… не оставляй меня… Мужчина запрокидывает голову и закрывает глаза. Перед глазами проносятся все совместные моменты от первого знакомства до последнего концерта… Прошло несколько часов с того момента, как Юра пришёл. В палату заглянула медсестра. — Юрий Юрьич, пора… — Ещё пару минут… — мужчина вздыхает, а девушка, кивнув, скрывается за дверью, — Павлик, пора мне… я завтра приду, может парней подтяну… Ты главное дождись нас… Пальцы с трудом разжимают прохладную руку, ноги затекли. Музыченко с трудом поднимается со стула и ещё некоторое время стоит у кровати. — До завтра, Павлуш. — До завтра, — проносится в голове голос Паши Юра смотрит в безжизненное лицо Личадеева, который кажется вот-вот откроет глаза… Музыченко медленно выходит, стараясь не оборачиваться и погрузиться в свои мысли, хотя голова полна лишь мыслями о Паше… Сев в машину, он включает радио:«Столько лет прошло, а холод жжёт в груди
Эй, Земля, алло, я «Вояджер-1»
Выходи на связь, срочно выходи!
Наскитался всласть по Млечному пути
Да так и не сумел себе найти другой ориентир…»
Руки с силой сжимают руль, до побеления костяшек, а по щекам вновь стекают горькие слёзы… — И звучит, как месть тишина в твоём ответе. В моём горле ком с Юпитер, боль размером в сто квадратных световых тысячелетий… — тихо всхлипывая, подпевает он.