***
Тайвин наблюдал, как Неведомый влетел в комнату, быстро войдя в каменные дверной проем, не сбавляя шага, когда бог пронесся мимо шепчущихся подхалимов, утверждающих, что они верны дому Ланнистеров (а не их золоту), и бормочущих охранников, как будто все в порядке. Как будто за богом не тянулся лев, выглядевший таким же послушным, как и разъяренная дорнийская гадюка на тропе войны, слишком привыкшие к появлению Неведомого в замке. Он не был уверен, что и думать о Неведомом, чьи шаги были уверенными и резкими. В первый раз, когда Неведомый пришел, он рассказал, как он, Тайвин Ланнистер, один из самых информированных лордов Вестероса и десница короля, неосознанно отдал монстра — несчастного карлика, которого он должен был признать во всем Вестеросе своим законнорождённым сыном Ланнистером — в прислужники Неведомому. Неведомый еще больше подкрепил свое заявление, продемонстрировав, как он может вызывать своих слуг-нежить в любом месте в любое время. Этого было достаточно, чтобы послужить неявным предупреждением о том, что бесу не должно быть причинено никакого вреда. Тайвин нахмурился, вспомнив, как его обманули и что он был бессилен что-либо с этим поделать. Точно так же, как тот факт, что все охранники, расставленные вокруг крепости, были бессильны в великой схеме вещей, символ силы для простых людей и попытка сохранить нормальную жизнь для жителей крепости. Конечно, они не смогли бы победить Неведомого, если бы бог показал хоть какие-то признаки угрозы для Западных земель или Ланнистеров, но на первый взгляд все должно выглядеть предупредительно. Тайвин Ланнистер не собирался показывать себя слабым или запуганным этим богом. Но через несколько месяцев Неведомый появился в Утёсе Кастерли во второй раз. А потом в третий. И теперь ни один слуга и глазом не моргнул, внезапно обнаружив бога сидящим на стуле, играющим с Тирионом или грызущим фрукт в Большом зале. Спальня Неведомого всегда была наготове на случай очередного импровизированного визита, а в шкафу было уже достаточно предметов одежды. Иногда между визитами проходили месяцы, иногда дни. Время мало что значило для бессмертного, и тем не менее его наследник всегда спрашивал, придет ли сегодня Неведомый, чтобы поиграть с ним. («Если бы Джейме уделял также много внимания учебе», — ворчал он без особого раздражения.) И вот, глядя на льва, символ его дома, укутанного в плащ жуткого и типичного для Неведомого черно-фиолетового цвета, преподносимого ему в подарок… Независимо от того, что этот бог представил льва как просто товарища по играм для его детей, Тайвин понял основной смысл. Ни один лорд, тем более бог, не стал бы выкраивать время, чтобы предаваться ребяческим выходкам без более глубокого смысла. Они также не стали бы преподносить подарки для всего дома Ланнистеров «просто, потому что», как оправдывался лорд Сон Джин-Ву. Неведомый заявил, что дом Ланнистеров будет находиться под его непосредственным контролем. Объявив Тайвина Ланнистера своим женихом. Тайвин закрыл глаза, медленно выдыхая воздух из легких, пытаясь подавить истерический смех. Подумать только, за ним ухаживал бог — как отреагировал бы король Эйрис, зная, что его действия косвенно привели к тому, что дом Ланнистеров получил своего самого могущественного защитника? Не важно, как другие лорды могли смеяться над этим как над унижением великого дома, его верховного лорда, теперь сведенного к роли женщины, они никогда не посмеют произнести это вслух там, где их могут услышать боги. Он не знал, означал ли его предстоящий брак, что он больше не увидит свой любимый Утёс Кастерли или не будет жить в Западных землях. Возможно, его брату Кивану придется взять на себя обязанности лорда. Но у его народа, его Западных земель не было времени ждать его ответа. Он уже знал, каким будет его ответ. У Таргариенов были мертвые драконы. Теперь у Ланнистеров было что-то гораздо более опасное, но от ответа Тайвина зависело, будет ли эта опасность направлена на них или на их врагов. Итак, лорд Тайвин Ланнистер, который чудом избежал участи стать убийцей родича, вернув дом Ланнистеров к власти и богатству десять лет назад, кивнул и подписал свою судьбу. — Я принимаю, — заявил он перед зрителями и снял со льва черно-фиолетовый плащ. Он пожертвовал бы многим, чтобы сохранить наследие и славу своего дома, включая собственное счастье и свою клятву никогда больше не жениться.***
Сон Джин-Ву склонил голову набок и повторил: — Как позаботиться о льве? — он еще раз ласково похлопал Льва. Лениво просматривая новости, Джин-Ву узнал, что величественный лев только что скончался (от старости) в Большом Сеульском Парке. Через Корейскую ассоциацию охотников он смог получить доступ к мёртвому льву, чтобы оживить животное как теневого солдата. В любом случае, это не должно было сработать, но Джин-Ву хотел проверить, сможет ли он раздвинуть границы своих навыков или информация его системы может быть неверной. Вместо этого Корейская ассоциация охотников почти получила сердечный приступ узнав, что животные могут пробуждаться. (По крайней мере, это объясняет, почему этому льву удалось прожить дольше, чем стандартно для льва-самца в дикой природе. Это списывалось на доступ к высококачественному медицинскому обслуживанию зоопарка, но очевидно в этом миксе были неожиданные и запутанные переменные.) Он назвал льва Львом, потому что это было простое и точное имя. Узнав об этом, Джин-А бросила на него непрерывный осуждающий взгляд, но для нее это не должно было иметь значения. Поскольку ручной лев привык к человеческим взглядам и регулярному графику в дополнение к его низким запасам маны, которые позволяли его статусу оставаться незамеченным так долго, Льву уже суждено было стать одним из самых слабых солдат в его коллекции. Но Джин-Ву подумал, что Лев станет отличным охранником и питомцем для Джейме и Серсеи, особенно когда вспомнил что Джейме очень взволнованно рассказал ему историю о каком-то предке Ланнистеров или другом, который выращивал львов на нижних этажах замка. Домашний лев для двух человеческих львов был довольно поэтичен. Джин-А думала иначе. Его мама проигнорировала ссоры брата и сестры, чтобы вынудить Льва примерить плащ, который она сделала. Джин-Ву не был уверен, что было источником вдохновения его мамы для всех нарядов — Джина и интернет, без сомнения, были вовлечены — но это было безобидное хобби, которое он поощрял, поскольку им можно было заниматься, не вставая с постели. Его мама быстро уставала, спустя всего несколько недель после выписки из больницы. Услышав о планах Джин-Ву отправить Льва в другой мир, ее энтузиазм возрос. В свободное время она сшила несколько накидок и плащей, от праздничных красных с вышитым золотым драконом до пастельно-зеленых с вышивкой в виде цветов сакуры. Джин-Ву не думал, что ей нужно беспокоиться о том, что Лев замерзнет в Утёсе Кастерли, но его мама и слышать об этом не хотела. Теперь она проверяла посадку новенького плаща, который закончила шить, — из богатого черного бархата с лиловым пламенем, скользящим по подолу. Плащ слился с черно-фиолетовым мехом Льва и стал почти невидимым. Она была очень рада видеть, что длина плаща была как раз такой, чтобы прикрывать задние лапы Льва, не мешая его хвосту. (Жаль, что Джин-Ву не понял, о чем попросил, позволив Льву надеть новейший мамин плащ во время своего следующего визита в Утёс Кастерли.)