Кровь в моих венах/The Blood in my Veins

Нью-Йорк стоял на пороге зимы. Снега ещё не было, но люди суетились внизу под возрастающими слоями одежды. Шарфы, перчатки и шапки встречались в убранстве чаще по мере того, как воздух становился холоднее. Весь город, казалось, загудел с новой энергией, и куда бы я ни повернулся, везде натыкался на разговоры о семейных праздниках, предстоящих обедах, визитах, подарках и вечеринках. Один в тени, прячась в переулках и на крышах, в данный момент я был сосредоточен на других вещах. Наступила ночь. Мои обычно светло-голубые глаза сузились и стали полностью белыми, когда я осматривал окружающие здания со своей позиции. Присел за деревянной опорной колонной, спрятанной под старой водонапорной башней на крыше многоквартирного дома. Город освещал яркий серебристый отблеск полной луны, а я с трепетом приветствовал более глубокие тени, дающие дополнительное прикрытие. Свежий ноябрьский воздух разносил холод, щипавший кончики носа и пальцев, сигнализируя, что опасность не за горами. Зимы всегда казались суровыми моему хладнокровному телу, замедляя мышцы и делая вялым, когда я отчаянно искал способы согреться. И вот я встречал свою первую зиму в одиночестве. Конечно, мне и так приходилось достаточно тяжело, но всё дело в том, что в тот момент я был постыдно не готов. У меня не было ни крова, ни запаса еды, ни одеял, ни топлива, чтобы согреться. Прошло два месяца с тех пор, как я потерял всё. Два месяца в одиночестве. Я ни разу не спускался в канализацию с той поры, как похоронил сенсея за стеной возле нашего логова — вытащил кирпичи, чтобы выкопать за ней яму, а потом, уложив мастера на покой, завернул в новое одеяло, вложил чашку его любимого чая и аккуратно перекладывал один блок за другим до тех пор, пока никто не мог бы заметить, что в этом месте вообще когда-либо было что-то изменено. Проведя в одиночестве всего несколько ночей в логове, я быстро понял, что сойду с ума, если останусь. Чёрные, как смоль, каменные и цементные подземные коридоры, которые когда-то были моим домом, больше походили на могилу. Пустую. Холодную. Наполненную только чернотой и капающей водой. Хоть я не испытывал любви к людям, вдруг ощутил отчаянную потребность оставаться над землёй, где мог слышать и видеть, что жизнь всё ещё существует, что город и мир продолжают двигаться, даже если никогда не смогу быть его частью. И это, возможно, было самой серьёзной тактической ошибкой. Сейчас я начал понимать, что позволил своему горю и эмоциональной слабости, своей потребности не быть одному, взять верх над здравым смыслом, из-за чего теперь мне придётся столкнуться с новой опасной проблемой. На меня охотились. Мои излюбленные места сбора мусора находились под наблюдением, мои лагеря обыскивали, пока я отсутствовал, и расставляли ловушки в надежде поймать. И не только простые, но и гораздо более опасные, как высокотехнологичные пружинные клетки с лазерными защелками. До сих пор, к счастью, все они были несмертельного типа, но как долго это продлится? И мысль о том, что этот человек, кем бы он ни был, хотел схватить меня живым, никоим образом не утешала. Я должен был сосредоточиться на том, чтобы выжить в предстоящий сезон заморозков. Но этот сталкер и его очевидные попытки преследовать для поимки мутанта привлекли моё внимание к другому. Это была моя вина. Я был неосторожен. Я позволил себе стать уязвимым. Мне стало интересно, кто этот охотник. Я лишь мельком увидел его, жилистого, невероятно худого мужчину с кожей чёрного цвета и аккуратно уложенным ирокезом. Его наняли Пурпурные драконы? Небеса знали, что в последнее время я не был к ним мягок, потому что начистка по мордасам преступников оказалась странным катарсисом для того, кто скорбел. Возможно, они устали оглядываться, нападая на женщин и детей. Также существовала вероятность того, что какой-то криптозоолог где-то пронюхал о новом трофее, который хотел бы добавить в свою экзотическую коллекцию. Или... может быть... Агент Бишоп узнал, что я жив? Я с трудом сглотнул, когда эта мысль пришла в голову, и поглубже зарылся в тень, цепляясь за деревянную колонну для поддержки. Прошлое столкновение мне едва сошло с рук, а теперь я был один. Ныне не осталось никого, кто бы пришел мне на помощь. Ни одной душе во всем мире не было бы дела до того, что меня схватят, поставят эксперименты и, в конце концов, препарируют. Но потом я покачал головой, глубоко вздохнул и взял себя в руки. Нет. Я не мог бояться. Я не мог быть слабым. Этот... Преследователь, кем бы он ни был, не двигался с холодной точностью или методичной тактикой, используемой правительственными агентами СЗЗ. Я не позволял себе превращаться в параноика, но всё же имел дело с явно не обычным заурядным охотником за головами. Этот опытный настойчивый человек, очевидно, был очень, очень упрямым. Я заметил, что он преследует уже почти неделю, и меня оттого сильнее раздражало, что я просто не мог запутать след. Рыча, я протянул руку и коснулся рукояти одного из двух моих старых и обломанных мечей. Возможно, пришло время охотнику стать добычей...

________________________________________

Я решил играть по-простому. Просто искал пищу, вот и всё. Естественно, совершенно не замечал маленькую камеру, установленную с тех пор, как в последний раз был на этой помойке за китайским ресторанчиком. И, если охотник попытается устроить засаду на эту невинную, ничего не подозревающую черепаху, вместо неё обнаружит позади себя опасного ниндзя. «По правде говоря, я должен всё же есть больше», — размышляя про себя, осматривал задний переулок, наполненный ароматами жареной еды и сладких соусов. Последние два месяца я постыдно пренебрегал потребностями: еда была запоздалым желанием, а всё, что имело превоочерёдное значение, это тренировки. Так продолжалось, пока я не выматывался и не мог больше думать или чувствовать, чтобы наверняка понять, что начинаю терять вес. Не говоря уже о мыслях, что должно было случиться с приближением зимы. Мастер Сплинтер отругал бы, если бы мог. С трудом сглотнув при воспоминании о пожилой крысе, покачал головой, прогоняя мысль. Мои глаза сузились и снова изменились с грифельно-голубых на смертельно белые. Было опасно, а мне нужен был ясный и сосредоточенный разум. Нельзя постоянно думать о прошлом. Только о настоящем. Нужно сконцентрироваться на том, чтобы пережить ещё одну ночь. Я спрыгнул вниз и прошёл по краю тени, там, где точно проходила граница поля зрения камеры — решил привлечь внимание охотника, но не желая показывать, кем я был, дольше, чем мельком. Как раз достаточно, чтобы наживка вызвала любопытство. Бродячие кошки, населяющие этот район, с интересом наблюдали за мной, когда я подошёл к мусорным контейнерам, максимально низко прижимаясь к земле. Они, очевидно, приняли меня за какое-то новое животное, посещающее их территорию, и решили, что не представляю опасности, поэтому, всполошившись, быстро вернулись к дремоте и другим делам. Я слегка приподнял крышку урны, принюхался. Боже милостивый, что же это? Целый пакет пельменей? И они ещё тёплые, даже пахнут как свежие! Удача! Я выхватил засаленный бумажный пакет и обернулся, чтобы скорее подняться по пожарной лестнице на крышу. Теперь остаётся только ждать и смотреть, достаточно ли заманчива оказалась приманка. Во всяком случае, я действительно нашёл самую вкусную еду за последние недели, так что усилия не будут напрасными, если ничего не произойдёт. Просто сидел, пригнувшись в тени, настороженно осматривая местность, и терпеливо поглощал пищу. Конечно же, вскоре я заметил движение, когда кто-то осторожно подкрался к крыше цветочного магазина через улицу. Я уловил предательскую вспышку блика – свет уличного фонаря на стекле бинокля. Он искал меня. Идеально. Теперь, если бы я только смог добраться до... Глухой свист. Маленький дротик глубоко вонзился в правую руку. Паника захватила разум. Я выдернул шприц так быстро, как только получилось. Но было слишком поздно — уже почувствовал, как мышцы начинают замедляться. Ругаясь про себя, попытался убежать, пока ещё мог, прыгал по крышам в отчаянной попытке найти укрытие. Там было больше одного охотника! Как я мог быть настолько глуп, чтобы пропустить это?! Взобрался на крутую крышу старой церкви, надеясь уйти через неё подальше и использовать как барьер между собой и снайпером. Стук и свист. Ещё один дротик отскочил от панциря, а третий глубоко вонзился прямо в бедро. Выругался. Где был снайпер?! Я его не видел! Чувствуя, как препараты уже текут по венам, пошатнулся, соскользнул на колени и скатился вниз по крутой крыше на почти метр. Пытался удержаться за черепицу и за сознание, но... Мир вращался, а я тщетно пытался бороться с туманом, заполняющим мозг. Я заставил себя подняться. Нет! Я... Я должен был остаться... Не спать! Я должен был... Должен был уйти... И вдруг понял, что падаю, а взгляд устремился в открытое небо. Забавно, я даже не ощутил, как скатился с крыши окончательно... Треск. Мой панцирь сильно ударился о металлические перила пожарной лестницы. Парализованное тело пронзила боль. Но даже не успел я воспринять произошедшее, как врезался в мусорный бак, с хрустом разбив толстую пластиковую крышку. Теперь лежал среди отходов и полиэтиленовых пакетов. Конечности больше не реагировали, а грудь вздымалась, пока я боролся с тьмой, маячившей перед взором, угрожая полностью поглотить. Сквозь чёрный туман, клубившийся вокруг безразличного тела, сумел разобрать голоса. Две фигуры нависли на фоне неба прямо надо мной. — О, чёрт, чувак! Смотри, что ты наделал! Он же цел? В контракте конкретно сказано, что мы не должны его никак покалечить! — Хм. Ну, по крайней мере, он ещё жив. Не выглядит слишком разбитым. — Не надо было стрелять так близко к краю крыши, Стеранко! Ты чуть не стоил нам награды! — Пф, помолчи, Зек. Мы охотимся на уродов и монстров, иногда случаются несчастные случаи. Клан Хамато просто должен понять это. Давай, свяжем его и посадим в грузовик… Последнее ощущение, которое смог разобрать, это человеческие руки, схватившие и потащившие вверх. А потом всё исчезло.

________________________________________

Где... Где я был? Сколько времени прошло? Я чувствовал себя таким тяжелым... Не мог вырваться из той тьмы... — О, Леонардо! — далеко-далеко... Эхо сквозь туман, заполнивший мой мозг... — Наконец-то мы тебя нашли! Ты действительно существуешь! Этот голос... Кто это был? — Мне очень жаль, мы никогда не хотели, чтобы ты пострадал. Но я обещаю тебе, с этого момента все будет хорошо. Теперь ты в безопасности, и никто больше не причинит тебе вреда, брат. Нет, если наше слово что-то да значит. Я понял, что на панцире лежат чьи-то руки. Почему руки касались панциря? И почему тело совсем не двигалось? А потом постепенно мир снова превратился в ничто.