***
–Серёж, я к родителям собираюсь на выходных съездить, давно не виделись с ними. Поедешь со мной? – спрашивала Виктория, когда они встретились на выходе из Дворца спорта после окончания дневной тренировки вместе со всей сборной. –Если ты хочешь и родители не возражают, то с радостью. –Они всегда рады видеть тебя, уж поверь, точно не возражают. –Радостно это слышать. На поезде или на машине поедем? –По времени слишком сильно отличаться не будет, только вот в ночь на машине будет тяжело тебе, а ехать днём бессмысленно, ибо приедем только к вечеру, и не успеешь моргнуть, как уже нужно обратно. Так что, давай на поезде. –Давай, – кивнул Сергей. – Билеты ещё не покупала? –Куплю сегодня–завтра.***
–Мы были здесь в начале марта, – Сергей с Викторией шли по Ленинградским улицам к дому её родителей. Поездка для неё оказалась очень долгой, почему-то никак не получалось уснуть. Поэтому она либо смотрела в окно, либо перечитывала записи в своём дневнике, иногда добавляя что-то новое. Соколовская поспала только три с половиной часа, а Белов, напротив, очень хорошо выспался. – Кажется, будто бы совсем недавно, правда? А ведь уже июль. –Время летит, – констатировал Белов. – Не успеешь оглянуться, как уже в Мюнхене будем. –Он уже совсем близко.. – и близко был не только Мюнхен, но и кудрявый парень, который шёл им навстречу. «Только не ты.» Евгений, должно быть, их ещё не увидел, или по крайней мере, девушка так подумала. Такая рань, а он ходит! Ни единой души во дворах нет, все сладко спят в долгожданный субботний день. Сейчас они находились в том месте, где можно было пройти либо прямо, либо свернуть налево, сквозь дворы, через которые тоже можно пройти. Только там будет дольше. –Серёж, давай пойдём там, – указала Вика на другой маршрут. Она всем видом своим старалась не выдавать внезапного волнения. Уж очень не хотелось встречаться с бывшим однокурсником, так ещё и «главным фанатом». Сейчас опять обниматься полезет. –Давай, – согласился тот. – А почему не прямо? В прошлый раз там шли. –Разнообразие должно быть, – Виктория не хотела говорить настоящую причину.***
–Приве-ет! – заулыбалась девушка, когда дверь квартиры открылась. –Дорогие мои, заходите! – Наталия Петровна, как и всегда, была крайне гостеприимная. –Здравия желаю, – Алексей Владимирович вышел встретить их. –И вам. Как уютно и комфортно. Так здорово, когда родители принимают твоего любимого человека с неподдельной добротой и любовью, когда одобряют твой выбор и рады за вас. Это ли не счастье? День проходил быстро слишком быстро, как этого совершенно не хотелось. Девушка никак не могла понять эту несправедливость. Почему, когда тебе хорошо, оно летит, так спешит без оглядки? Почему нет какого-нибудь пульта, чтобы остановить его хоть на пару часов, чтобы продлить своё удовольствие? Несправедливо, но это жизнь. Так было, есть и будет. Надо принимать это и брать от жизни всё. На последок этого лирического отступления хочу сказать, чтобы вы ценили и наслаждались каждым мгновением своей жизни, ведь совсем скоро оно станет воспоминанием, которое точно нельзя будет вновь вернуть. А мы возвращаемся к Соколовским. Уже вечер, Наталия Петровна накормила всех сытным ужином, которой представлял из себя запечённый картофель с грибами и сыром, салат из свежих огурцов, помидоров и болгарского перца, а также освежающий компот из яблок и вишни. Мужчины, горячо поблагодарив дам за прекрасный ужин (Виктория тоже помогала с ним), и ушли в гостиную, а мать с дочерью остались мыть посуду. –Ну, Вик, как успехи в баскетболе? – как бы невзначай спросила Наталия Петровна. –Всё хорошо, – пожала плечами Вика, не понимая, к чему этот вопрос. За день они уже много раз обговаривали это вместе с ней и Сергеем. –Тренеруешься так же много, как Серёжа? –Почти. –Почти так же, или больше? –Что за допрос? – дочь вопросительно выгнула бровь. –Когда мы разговаривали про это всё вместе, ты странно затихала. –Ну, больше, – ответила она на вопрос мамы, опуская взгляд на тарелки. –По сколько часов в день? –Я не считаю. –И ничего не беспокоит? –Всё нормально. –Ты думаешь, что я по глазам твоим не вижу? –А что ты видишь? –Вика, – стальные нотки разбавили привычную мягкость её голоса. – Опять нога беспокоит? М-да, от матери никогда ничего не скроешь. –Говори тише, – попросила Виктория. Хоть кухня не была рядом с гостиной, и разговор их нельзя было толком расслышать из-за шумящей из крана воды, да и Алексей Владимирович с Сергеем что-то между собой обсуждали, всё же хотелось перестраховаться. –Почему? – Наталия Петровна выполнила просьбу и снизила громкость голоса до полушёпота. –Я не хочу, чтобы Серёжа знал. –По причине? –Просто.. – вздохнула она. – Он такой же, как я. Не бережёт колено, через чур много тренеруется, и так было всегда, а я пытаюсь его убедить, что так делать нельзя и нужно хоть немного заботиться о собственном здоровье. И наоборот. Оба делаем замечания, но сами поступаем так, как запрещаем друг другу. Не хочу, чтобы он знал. –Господи, – мама покачала головой. – Сами себя гробите. Любовь – это когда счастье своей второй половинки ставишь выше своего. Тебе важно, чтобы он был здоров, чтобы ему было хорошо. Это стоит на первом месте. Поэтому они так и поступают. Не заботятся о себе, но заботятся друг о друге, потому что это для них важнее. –Значит, – после минутной паузы вновь заговорила Наталия Петровна. – Всё-таки болит. Не стала она ей отвечать, всё и так было ясно. –На месте перелома? –Да. –Только после тренировок, или постоянно? –После тренировок. –Сильно? –Обезболивающие пью. –А без них не обходишься? –Иногда. –И всё равно продолжаешь усиленно тренироваться? – это был риторический вопрос. –Олимпиада уже совсем скоро. Я должна быть идеально подготовлена, мам. –Куда уж идеальнее? –Совершенству нет предела. –Ты должна себя беречь! Вика, сама же говоришь, что скоро Олимпиада. А если ты травмируешься, так и не попав на неё? –Всё будет нормально, – нарушила паузу Виктория, но слова матери действительно повлияли на неё. –Вика, нельзя жить только надеждами. –Так, я поговорю с отцом твоим, а он уже договорится о приёме у врача, у которого ты раньше наблюдалась. Придётся приехать. –Я же не смогу в будни. –Постараемся на выходные перенести. –Но.. Что я скажу Серёже? Правду не буду, нет. Не хочу, чтобы он переживал. А отговорка по типу «еду повидаться» больше не сработает, мы с вами по несколько месяцев не видимся, а тут вторую неделю подряд вдруг ездить начну. –Придумаем что-нибудь, так уж и быть. Чтобы сократить время в дороге, купим тебе билет либо на самолёт, либо на экспресс поезд, а то много времени потеряешь. –Ладно.. Обещаешь, что никто больше, кроме папы, не узнает? –Конечно обещаю. Но и ты, пожалуйста, сократи время своих тренировок. Раздался телефонный звонок, и Наталия Петровна вышла из кухни. Сократить время тренировок.. Разум-то понимало, что это необходимо, но сердце сопротивлялось. И почему они вечно в несогласовании? –Вика, это тебя, – позвала мама. –Меня? –Да, – девушка подняла телефонную трубку. –Вика, милая, привет! –...Привет. «Снова. Снова он. Золотарёв, ты угомонишься?» –Значит, я всё-таки не ошибся, я видел вас сегодня. –Откуда у тебя номер? –Я попросил его при встрече с твоей мамой, чтобы она потом сообщила мне адрес. –Я, кажется, крайне понятно всё объяснила тебе в том письме. –Пожалуйста, мы можем поговорить вживую? Когда ещё будет возможность? Через десять минут во дворе, где мы встретились в прошлый раз. Я тут рядом живу. –Зачем? –Прошу тебя, Вика. Пожалуйста. Мы быстро. –У тебя будет ровно пять минут, – с недовольством произнесла Соколовская. –Спасибо! – она его не видела, но поняла, что он заулыбался. Что совсем нельзя было сказать о ней. Женя сказал что-то ещё, но девушка уже положила трубку. –Мама! Как я на тебя сержусь, – Виктория пришла на кухню. –Что такое? – опешила та. –Я ещё давно хотела предъявить, да забыла. Зачем ты дала ему мой адрес без моего же согласия? Так ещё и ваш номер домашний! Спасибо, что хоть не мой. –Он так просил.. Я и без задней мысли была о том, что ты будешь против. Сказал, что лучшие друзья в колледже были. –Допустим. Номер зачем дала? –Когда он встретил меня, я торопилась, поэтому быстренько дала наш номер на бумажке, ты знаешь, я всегда с собой ношу эти листочки, и сказала, чтобы он позвонил вечером. –Если спросят, я пошла встретиться с подругой. –Тебе есть что скрывать? – Наталия Петровна вопросительно взглянула. –Нет конечно, ты что? Я бы никогда не опустилась до такого, чтобы изменять. Просто не хочу посвящать его в подробности. Золотарёв влюблён в меня, боюсь, что Серёжа начнёт ревновать. –Понимаю, – кивнула мама. Виктория пошла в комнату, чтобы взять ключи и сумку. Пока она искала зеркальце, дверь в комнату открылась. –Куда собираешься? – спросил Сергей. –Ой, – она вздрогнула, не ожидав, что он зайдёт. – Серёж, я буквально на пять минут. Бывшая однокурсница встретиться хочет, мы с ней дружили, когда в колледже училась. Она тут недалеко живёт, поэтому я быстро. –Хорошо, понял, – кивнул он. Девушка звонко поцеловала его в губы, ярко улыбнувшись. –Всё хорошо? Комфортно себя чувствуешь? –С твоими родителями нельзя иначе. –Я рада. Ты не злишься? –На что? –Что снова оставляю тут одного. –Ни капли. –Точно? –Вик, – улыбнулся Белов уголком губ. – Точно. –Я на немножко, честно. –Не торопись, успокойся. –Люблю тебя. –И я люблю тебя, золотко.***
–Вика! – Женя подбежал к девушке и заключил её в крепкие объятия, но она не разделила этого жеста. –Я бы обошлась простым рукопожатием, Евгений. –Почему Евгений? –Прошу прощения, не знаю отчества, поэтому обращаюсь так. –Вик.. – он чуть нахмурился. – Что за официальность? –Помнится мне, я согласилась выйти только на пять минут, – Виктория взглянула на свои наручные часы. – Тридцать секунд уже прошли. Поэтому быстрее говори, что ты хотел. –Я.. Я просто хотел увидеть тебя, Вика. Спросить, что нового. Свои новости рассказать. И сказать тебе в лицо то, что написал в том письме. –Я не нуждаюсь в этих словах. –Но я.. люблю тебя. –Спасибо. –Я буду ждать тебя всегда, всегда буду надеяться на твоё согласие, я готов всю жизнь добиваться тебя. Я был таким нерешительным идиотом, как же я жалею, что не признался тебе ещё тогда.. –Всё? –Нет.. Я всегда любил тебя, с первой нашей встречи, твои глаза, твои кудрявые волосы, манеру речи, смех, улыбку.. Я готов абсолютно на всё ради тебя. Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива со мной. –Я и так счастлива. –Пожалуйста, Вика.. Дай мне шанс. –Господи, – Виктория взялась за голову. – Ты вообще понимаешь русские слова? Или тебе сказать на английском? Или французском? На обоих? Хорошо, давай. I love another man! J'aime un autre homme! Я люблю другого человека! Так ясно, или ещё повторить? С минуту они стояли в молчании, глядя друг на друга. Евгений растерянно смотрел на девушку, прибывавшую в разъярённом состоянии, в каком он её ещё ни разу не видел. –Я впервые увидел его сегодня, – осторожно начал Золотарёв. – Лицо показалось знакомым. Как его зовут? –Ну, Сергей. –А фамилия? –Может, и отчество тоже назвать? Белов он. –Сергей Белов.. Постой, так это тот баскетболист? Который под десятым номером играет? –Бра-ви-си-мо, – членораздельно произнесла она. – Тебе подарить медаль за догадливость? –Хватит уже язвить. Я к тебе со всей душой.. –Я уже объясняла по-нормальному, но до тебя не доходит. –Ты меня просто не понимаешь! Я всем сердцем тебя люблю.. Знаешь, когда ты встретил человека, и появляется чувство, будто это то, что искал всю жизнь. Все мысли заняты только этим человеком, тебе хочется постоянно быть с ним.. Я не могу смириться с отказом! За любовь надо бороться. И я буду бороться. –Ну, удачи. Всю жизнь свою проживёшь напрасно, в ожидании взаимности от меня, которая никогда не произойдёт. –Никогда не говори никогда. –Пять минут давно прошли. Всё, adiós, amigo. – махнула рукой. –Стой! – Евгений развернул её к себе. – Давай я хотя бы провожу тебя. –Не заблужусь. –Я настаиваю. –Нет. –Тогда.. Увидимся в Москве. –Чего? –Я писал тебе, что приеду в Москву к двоюродной сестре, помнишь? Так вот, через две недели, а может и раньше, я буду там. –Именно, ты едешь к сестре. Вот чтобы с ней и проводил время. Я не пойду к тебе на встречу. И даже не думай приезжать ко мне. –Вик.. –Никаких Вик. Всё, я сказала. Девушка стремительно зашагала в сторону дома, и идти пришлось совсем недолго, ведь были они буквально в соседнем дворе. И в трёх метрах от подъезда её снова развернули. И снова здравствуйте, называется. Евгений крепко прижал её к себе на несколько мгновений. –Всё, ухожу. Просто, я должен был тебя обнять, – немного улыбнулся он. – До встречи, Вика. Соколовская не ответила, лишь наградила его угрожающим взглядом, после чего развернулась и наконец-то зашла в дом.***
–Всё нормально? Ты какой-то притихший последнее время, – поинтересовалась Виктория, когда они ехали в поезде обратно в Москву. –Да, всё нормально, – ответил Сергей. –Точно? –Да. «Кажется, что-то случилось. Он вроде всё тот же, но вот на протяжении трёх дней Серёжу словно что-то беспокоило, я чувствую, что он не договаривает мне что-то. Настаивает на том, что всё нормально. Хочу верить. 18.07.1972» – писала Вика в дневнике, вечером во вторник. По просьбе матери, девушка действительно немного сократила время тренировок. Раньше она всегда приходила на вечернюю тренировку за час до прихода Белова, потом изменила своё расписание и приходила за полтора–два часа до него, и заканчивала вместе с ним. Сейчас же снова вернулась к прежнему расписанию. К слову, про недавно действующее, мужчина не был в курсе. Вроде как Сергей больше не вызывал никаких подозрений, и его поведение было обыкновенным, как и всегда, что успокоило её. Но не надолго. –Вика, в субботу в двенадцать дня нужно быть у Анатолия Ивановича, – это ортопед, у которого наблюдалась девушка после травмы. –Поняла. – они разговаривали с матерью по телефону. –Приедешь утром, как раз. Сюда уж прибудешь на обычном поезде, снова в ночь придётся. Обратно – решим. Может, самолётом отправим тебя. –Что Серёже сказать? – её больше всего волновало именно это. –Ну.. – Наталия Петровна призадумалась. – Скажи, что внезапно приехали какие-нибудь родственники, с которыми очень давно не виделись. Мол, приехали на несколько дней, и нужно повидаться обязательно, больше возможности не будет.. Что-то в этом роде. –Ладно... Сформулирую как-нибудь. Как же не хотелось врать любимому человеку. Часто нам больно говорить неправду, но правду говорить – ещё больнее. Девушка дала себе обещание рассказать обо всём. Но только после Олимпиады. До неё не так уж и долго.. Тогда всё будет проще. После Олимпиады. –Серёж, – в четверг вечером, идя после тренировки, она начала этот разговор. –Что произошло? –Ничего не произошло, – Виктория сделала абсолютно спокойный вид. – С чего такие выводы? –Так позвала меня, словно что-то хочешь сообщить, и, кажется, не слишком приятное. –Нет-нет, всё хорошо. Просто.. Мне снова нужно уехать в Ленинград. –Зачем? – нахмурился мужчина. –Мама позвонила сегодня, сказала, что к выходным приезжают наши родственники. Это, если не ошибаюсь, папина троюродная сестра. Она с семьёй своей в Хабаровске живёт. Мы с ними не так уж и близки, во всех смыслах, но они очень хотят повидаться со мной. Я не особо разделяю это желание, но родители настаивают приехать. –Рано съездили мы с тобой, надо было недельку ещё подождать. –И не говори, – согласилась она. –То есть, вечером в пятницу уедешь? –Да. Честно, лучше бы я провела эти выходные с тобой. Прости меня. –Не извиняйся, всё нормально. –Я приеду уже в воскресенье утром. –Столь рано? –Да. Мне хватит и одного вечера, чтобы наговориться с этими.. Елисеевыми. Мы особо не знаемся, последний раз виделись лет так двадцать назад.. –Ого, – он поднял брови в знак удивления. От части, это не было уж совсем ложью. У отца действительно есть троюродная сестра, которая действительно живёт в Хабаровске. Да вот только с Викой не то что двадцать лет, они с ней вообще никогда не виделись. Исключительно по наслышке знают друг о друге. Какие-то разногласия между этой Ларисой и отцом Виктории случились ещё во времена их юности, поддерживать связь не захотела ни одна сторона. Ну, и естественно, они уж точно не собрались приезжать. Но звучало, вроде бы, убедительно. По крайней мере, ей хотелось в это верить.***
Вечером в пятницу они стояли на железнодорожном вокзале, в ожидании поезда до Ленинграда. Сергей, естественно, пришёл проводить девушку. На сердце было неспокойно, и она сама не знала, почему конкретно. То ли от возможных слов врача, что что-то серьёзное, то ли от вранья, которое так часто стало вырываться из её уст, то ли от поведения самого Сергея, которое всё же немного отличалось от прежнего. Вроде бы всё восстанавливалось, но кажется, что снова появляются льдинки, создающие некий холод между ними, пусть и не сильно заметный, едва ощутимый, но, тем не менее, существующий. Может, он и чувствовал, что она врёт. Но если так, то почему не задавал лишних вопросов, почему просто понимающе кивал? –Надеюсь, ты не злишься, что снова уезжаю, – решила сказать Вика, чтобы нарушить молчание между ними, напрягающее её. –Нет, не злюсь. С чего бы? –Мало ли, – пожала плечами. И опять тишина. Белов, конечно, человек не слишком разговорчивый, любящий больше слушать собеседника, и это никак не расстраивало её, ведь Соколовская с радостью делилась с ним всем, чем только можно, а он с интересом слушал и порой говорил что-то своё. Никогда её не напрягало его молчание. Но не сейчас. Сергей не просто молчал, он умалчивал. Девушка не стала требовать, чтобы он рассказал вещь, которую явно скрывает, ибо побоялась, что каким-то образом придётся ей самой рассказывать о всём, про что умолчала. Диктор сообщила по громкоговорителю о приближении нужного ей поезда, который вскоре подъехал к станции. –Всё, Серёж, – Виктория, приподнявшись на носочки, обняла его, а после прикоснулась к его губам, и так осторожно, словно боясь, что он оттолкнёт. Первым их губы разомкнул Сергей, тем самым сделав этот поцелуй, точнее, просто прикосновение их губ друг к другу, сравнительно коротким. –Счастливо, – сказал Белов, и уголки его губ чуть дрогнули. –Спасибо, – ответила она, и хотела сказать что-то ещё, но лишь смотрела в его глаза, словно пытаясь прочитать в них его мысли. –Сейчас поезд уедет, – напомнил мужчина, что они здесь стоят не просто так. –Ой, – дёрнулась Вика, и впрямь забыв про то, что нужно ехать. – Да, точно. Всё, я поехала. Люблю тебя! – впопыхах произносила она, отдаляясь от Сергея. –И я тебя. «Без люблю..» Всю дорогу, пока не задремала, Виктория писала в дневнике о своих переживаниях, и тревожные мысли постепенно поглощали её, чуть не накрыв полностью. Тогда она перестала писать, закрыла дневник, убрав его в сумку, и попробовала заснуть, настраивая себя на лучшее.***
–Беспоит боль в ноге, на месте старой травмы. –После физических нагрузок, или постоянно? –После нагрузок. –Конкретное место травмы? –Большая берцовая кость. –Вы, если память мне не изменяет, баскетболистка? –Да, верно. –На тренировке сколько часов проводите? –Днём тренировка длится пять-шесть часов, вечером ещё дополнительно занимаюсь. –И в итоге? –Десять, может, немного побольше. –И бо́льший упор тренировок, естественно, идёт на ноги? –Да. –Как давно появилась боль? –Недели две назад. –Что-то поменялось в нагрузках? –Прибавила время тренировок, в особенности беговых. –Опишите возникающую боль. –Ноющая, давящая. –Чем заглушали боль? –Анальгином. –Как быстро помогал? –Домой прихожу поздно, поэтому почти сразу ложусь спать. Пью обезболивающие, в течение тридцати минут боль притупляется, когда приходит полное исчезновение сказать не могу, уже засыпаю в это время. Утром всё нормально. –Ясно. По-хорошему, ещё нужно сделать рентген, но сегодня не получится, врач не на месте. В понедельник сможете прийти? –Нет. Я из Москвы, уеду уже сегодня ночью. На буднях не могу. –Что ж, понял Вас. Но сделать всё равно нужно, и снимок должен быть осмотрен мною. Сможете в Москве сделать рентген, а в следующую субботу приехать повторно? –Именно в следующую? –Желательно. –Постараюсь. –Хорошо. А сейчас, судя по всему, что Вы мне рассказали, у вас начальная стадия стрессового перелома. При резком повышении интенсивности и продолжительности тренировок, мышцы не успевают адаптироваться к нагрузке. Мышечная усталость приводит к увеличению и неправильному распределению нагрузки на кость. Это не полноценный перелом, но трещины в кости, которые, судя по всему, имеются, могут привести к нему. –А.. Это можно как-нибудь предотвратить?.. Скоро Олимпиада, и я.. Я не могу забросить сейчас всё. –Поскольку у Вас начальная стадия, то своевременное лечение может предотвратить дальнейшее прогрессирование симптомов, да. И первым делом нужно обеспечить себе отдых от тренировок. Он может быть не абсолютным, разрешены нагрузки, не причиняющие боль, чтобы предотвратить атрофию мышц. Сами понимаете, бег, прыжки и любые другие упражнения с большим упором на ноги следует убрать как минимум на три недели. Назначу также противовоспалительные препараты, чтобы уменьшить боль. Витамины. Это всё сейчас самое главное. Затем постепенно возвращаем тренировки, но опять же, строго следить за тем, чтобы боль не возвращалась, а если это произошло, нагрузки необходимо снизить снова. Крайне важно строгое соблюдение режима нагрузок и отдыха. Вам всё понятно? –Да.***
Нужно ли объяснять, в каком моральном состоянии пребывала девушка? По-моему, всё было более, чем очевидно. –А я говорила, говорила ведь, что ни к чему хорошему это не приведёт, – твердила Наталия Петровна. – Сама себя до чего довела! И ведь не прекратила бы. –Мам, хватит. –Что «хватит»? Ты же сама себя гробишь! Ты забыла, что пришлось тебе пережить? Повторить хочешь? –Наташ, – тихо позвал её Алексей Владимирович, пытаясь успокоить разгневанное состояние супруги. –Нет, ну как так можно, – она словно и не слышала его. – Вика, ты меня просто поражаешь. –Пожалуйста, – устало произнесла дочь. –До чего себя довела! – вторила Наталия Петровна. –Так, тихо! – повысил голос отец. – Возмущениями ты ничего не исправишь. Вика, – повернулся к дочери. – Я надеюсь, ты будешь благоразумной, намотаешь на ус слова Анатолия Ивановича и начнёшь соблюдать поставленные рекомендации. Просто пойми, что если не будешь, Олимпиада твоя закончится, не успев начаться. –Я понимаю. –Плохо только, что придётся приезжать повторно. И повторно врать Белову. Но теперь не только по поводу отъезда, который повторяется третью вот уже неделю подряд, но и по поводу отмены тренировок. Дневные пропускать девушка не собиралась, настроившись на то, что будет выполнять все упражнения, кроме тех, что могут вызвать боль. Но с вечерними было всё труднее. Там она один на один с Сергеем, и он прекрасно знал весь порядок её тренировок, и если она будет обходиться только бросками мяча в корзину или упражнениями на силу рук, мужчина естественно станет задаваться вопросами. Виктория знала, какая будет реакция. Она прекрасно представляла эту картину со словами Белова. Они были б точно такими же, какие твердила без усталости мать. Ей было предостаточно её выговоров. «Мне противно от самой себя. Ненавижу себя за ложь, но я не могу иначе. Господи, прости меня за моё враньё родным. Я клянусь, что после Олимпиады я расскажу Сергею всё, как было на самом деле. Больше не будет никаких тайн. Никогда. Я обещаю.» – таковы были её записи в дневнике.***
Двадцатые числа июля. Ровно месяц до начала Олимпийских игр. Сергей Владимирович, тренер женской сборной, узнав про стрессовый перелом одной из своеих подопечных, сильно напрягся и лично следил за тем, чтобы Виктория берегла ноги. Вечерние тренировки были отменены. –Сергей Владимирович строго настрого сказал нам обходиться теми часами тренировок, какие проводим днём, под его руководством. Мол, мы можем случайно травмироваться, занимаясь самостоятельно, – такую отговорку сказала Вика Сергею. – Риск. –И ты решила послушаться? – недоуменно выгнул бровь. –Пожалуй, да. До начала Олимпийских игр всего ничего. Что ты так смотришь? – напряглась она под его хмурым, недоверчивым взглядом. –Да так, просто. – но было явно не просто. –Знаешь, я бы тебе посоветовала сделать тоже самое. Пожалей свои колени, прошу. –После Олимпиады пожалею. –Серёж.. –Я не буду останавливаться сейчас. –Но.. –Нет. – отрезал он, не дослушав возражения. Именно с того дня он стал ещё больше часов проводить в спортивном зале, что крайне расстраивало Вику. Теперь они виделись намного реже, и это легло камнем на душу. Как ей хотелось провести эти выходные вместе с ним, но опять, опять ей нужно уехать. На сей раз девушка сказала, что ей каждые полгода следует посещать ортопеда, как было им велено в начале октября, после её возвращения в спорт. Да, именно в Ленинграде. Да, именно в выходной. Сергей не расспрашивал, не выпытывал что-либо, просто коротким кивком дал понять, что он услышал её. С одной стороны, Вике было лучше так, чем в ином случае, где он засыпал бы её вопросами, но с другой стороны это отстранение от неё, казалось, растёт всё больше. Словно Белов стал держать её на некой дистанции, которая с каждым разом становилась заметнее.***
За день до отъезда в почтовом ящике Виктория снова нашла письмо. Точнее, даже два. «Вика, милая, здравствуй! Спешу сообщить, что второго августа, в среду, мы снова с тобой увидимся. Проводить время с тобой в Ленинграде, конечно, чудесно, но я уверен, в Москве будет ещё лучше. Мы обязательно погуляем по набережной, сходим в красивые места, и просто отлично проведём время. Пожалуйста, напиши, в какой день ты будешь свободна. С нетерпением жду нашей встречи!С любовью, Твой Женя.»
Второе письмо было коротким. «Вика, я отправил письмо, забыв сказать кое-что ещё, поэтому снова тебе пишу. У тебя есть фотоаппарат? Если да, то пожалуйста, давай при встрече сделаем много совместных фотографий, чтобы потом любоваться ими. Люблю тебя!По-прежнему твой Женя.»
–Что за цирк?! Господи, он больной. Просто больной. На всю голову.***
В большеберцовой кости действительно имелись трещины, как показал снимок. Они были едва заметны, толщиной, наверное, с волос, но тем не менее, были. Вторая неделя без тренировок. Вторую неделю они с Сергеем толком не видятся. Девушка предложила каждый день ночевать друг у друга, чтобы хоть как-то проводить время вместе. Мужчина согласился, и у неё появилась надежда, что всё восстановится. Вика дала ему ключи от своей квартиры. Почему-то только сейчас пришло осознание, что ключи от квартиры Белова у неё есть, а у него не было ключей от её квартиры. Каждый день, будь то у неё, то у него дома, Виктория готовила ужин, стараясь угодить любимому мужчине, представляя, как он, уставший, придёт с тренировки, а дома его будут ждать вкусные блюда. Приготовленные ею яства действительно были отменные, но ужин проходил, по большей мере, в тишине. Соколовская пыталась вытянуть из него слова, ей хотелось послушать его рассказ о сегодняшнем дне, но в ответ она получила лишь сухие однотипные ответы. Во вторник мужчина вернулся позднее, из-за чего девушке пришлось повторно разогревать еду, ведь она уже успела остыть. И снова всё повторилось. Дни стали фактически одинаковыми, а холод, издаваемый Сергеем, становился всё заметнее. Каждую ночь Вика засыпала со слезами на глазах, стараясь как можно тише шмыгать носом. Не известно было ей, слышал ли Белов её плач, но он ни разу не заговорил про это, и девушка сделала выводы, что он и не был в курсе. В одно утро, когда они завтракали в полнейшей тишине, Соколовская искоса посматривала на него и никак не могла найти и следа от недавнего взгляда, который он тепло дарил ей. Лицо она прикрыла волосами, ведь они смогли скрыть глаза, которые снова были на мокром месте. Сергей доел первым, и, встав из-за стола и быстро помыв посуду, он собирался выйти из кухни, но Вика остановила его. –Я что-то сделала? – тихо спросила она. –В смысле? – вопросительно выгнул бровь. –Я не узнаю тебя.. Что произошло? –Всё так же. –Это не так. Мы можем.. –Вик, у меня тренировка через тридцать минут, – перебил мужчина. – Я опаздываю. Поговорили. Каждый раз он приходил на час позже прошлого дня. Как-то он вернулся в половину двенадцатого. Виктория весь вечер просидела в ожидании Сергея, но он совершенно не торопился возвращаться. Мужчина как можно тише повернул ключ в замке, зашёл в квартиру девушки, и стал разуваться. На кухне горел свет, и это была единственная освещаемая комната. Всё так же тихо он прошёл туда и увидел её: Соколовская спала прямо за кухонным столом. Глаза её были закрыты кудрявыми волосами, голова положена на руки, служившие подушкой. Вспомнилась ему похожая картина, случившаяся двадцать третьего января. Невольно ухмыльнувшись, он принялся её будить. –Эй, – Сергею не очень хотелось прерывать её сладкий сон, но спать в неудобном положении не стоило. – Давай просыпайся. Девушка шумно вздохнула и, открыв покрасневшие глаза, подняла голову. Несколько секунд она молча смотрела на него, возвращаясь в реальный мир, а потом взглянула на часы. –Половина двенадцатого, – констатировала Виктория. – Что же не задержался ещё на час, а? Сергей не ответил. –Я раз пять грела ужин. Я ждала тебя, – Вика кое-как сдержала слёзы, предательски подступившие к глазам. А мужчина всё молчал. – Ладно, я спать. Приятного аппетита. – указав кивком на плиту, она ушла. Он ещё полчаса не появлялся в комнате, где на разобранном диване, лёжа у стенки и отвернувшись, плакала Виктория. Подушка уже была вся мокрая от слёз, но она была не в силах больше сопротивляться накрывшим её эмоциям, которые словно ножом резали сердце. Это было и разочарование, и гнев, и боль, и злость, и тоска по совсем недавним воспоминаниям. К его приходу девушка по-прежнему не спала, но она смогла выровнять дыхание и немного успокоиться. И всё так же она была зла. Всё так же была повёрнута лицом к стене, поэтому Белов решил, что Соколовская уже крепко спит. «Может, всё происходящее, один сплошной кошмар? Молю, пусть он закончится.» – крутились мысли в голове Вики.***
Разбудил её резкий вдох и подавленный стон Сергея, из-за чего Виктория не на шутку испугалась. Стук сердца набрал свою скорость, и ему стало тесно в груди. Перевернувшись на другой бок, она посмотрела на него. Губы были поджаты, глаза прищурины. –Что происходит? –Колено.. – выдавил тот. Судя по всему, боль была столь резкой и сильной, что он просто не мог пошевелиться. Вика растерялась и несколько секунд просто смотрела на него напуганными глазами. Приложить лёд? Дать обезболивающее? Какое именно? Она и не знала, чем он спасается сейчас. Мужчина давно не испытывал боль при ней. –Что мне сделать? –Сумка, – Белов прерывисто дышал, корчась от боли. – В прихожей. Не медля больше, Вика побежала за его сумкой, попутно включая свет. –Давай сюда, – он попытался привстать, но в колено словно ударили ножом, от чего мужчина дёрнулся и глубоко вздохнул. –Лежи ты! – скомандовала девушка. – Говори, что достать, я сама всё сделаю. –В целлофане ампулы.. В кармане боковом. Шприцы рядом. Трясущимися руками, выдающие испуг, она кое-как набрала содержимое ампулы в шприц, убрала пузырьки воздуха, постучав по нему, и отдала Сергею. Воткнув иголку в бедро и снова поджав губы от боли, он ввёл средство в тело. А Виктория тем временем сидела на полу возле дивана и пыталась успокоить разбушевавшиеся нервы. В руках она держала пустую ампулу, на которую и упал сейчас взгляд. –Ты что себе вкалываешь? – спросила девушка. – Я никогда не видела этого средства у тебя. Да и в принципе не видела нигде. –Это не наше. Из Штатов. –Чем анальгин не устроил? –Долго ждать приходится, и боль уходит ненадолго. –Как ты вообще про них узнал? –На матче один из игроков американской команды ими пользовался. Я подошёл, чтобы название узнать, и он поделился. –Это, случаем, не наркотический анальгетик? –Нет. Когда боль его стихла окончательно, они снова легли спать. Правда, сон ещё долго не приходил, даже не смотря на усталость. Выброс адреналина развеял её напрочь.***
О случившемся никто из них больше не заводил разговор. Да и разговоров между ними в принципе стало совсем минимальное количество. Пятое августа, суббота. Выходной, от которого Вика ждала хоть каких-то изменений. Ждала, что хоть сегодня они смогут побыть вместе дольше. Но нет. Снова тренировка. Вечером, примерно в то время, в какое обычно выходил Сергей, вышла и Вика, направляясь ко Дворцу спорта. Но не для того, чтобы тренироваться, а для того, чтобы выяснить, действительно ли он занимается. Потому что столь затяжные ежедневные тренировки, изменение в их взаимоотношениях вызвали у неё некие подозрения, что он ходит вовсе не на тренировки, а на какие-нибудь свидания. До последнего она это отрицала, верила, что он бы никогда так не поступил, но тренировка даже в выходной разрушила всю её последнюю уверенность. От Дворца спорта их разделяли какие-то восемь минут, и вот на одной из улиц Виктория наконец встретила его. Белов её не заметил, поскольку шёл метров за пятнадцать вперёд. Сумка, в которой он всегда носил всё необходимое для тренировок, была на его плече. Но вот он повернул за угол, и теперь Вика потеряла его из виду. Пришлось прибавить шаг. Завернула и.. остановилась.саундтрек: «The Truth Comes Out» – Justin Burnett
Они были достаточно далеко, но это точно был Сергей. И не один. Совсем рядом, уткнувшись головой к его груди, стояла девушка.. Отсюда не видно было её лица, но у этой особы были рыжеватые волосы средней длины, а одежда состояла из белой блузки, чёрных брюк клёш и кожаной куртки. Худая. По росту примерно такая же, как Виктория. Мир рухнул. Сердце вдребезги разбилось, своими осколками раня всё изнутри. Не может быть. Нет. Он не мог так поступить. Белов что-то ей сказал, и девушка, кивнув, отстранилась от его груди, пошатнувшись. Приобняв её за плечи, они оба пошли куда-то. Вика стояла, как вкопанная. Было шумно, вокруг ходили люди, но она не слышала ничего, кроме стука собственного сердца, которое эхом раздавалось в ушах. Глаза защипали, а в горле стоял ком. Ей не верилось. Просто не верилось. Но она только что увидела всё сама. Это не догадки, ни слухи. Это явь. Обжигающие слёзы ручьём потекли по щекам, оставляя за собой мокрые, солёные дорожки. Их просто невозможно было сдержать. Боль, которую испытывала Виктория, была ни с чем не сравнима. Она была совершенно новой для неё. Предательство любимого человека. Человека, который так много времени твердил, что любит её. Который нежно целовал её губы, крепко обнимал. Давал обещание всегда оставаться рядом. Несколько минут она неподвижно стояла, находясь словно в астрале. К реальности её вернуло чьё-то прикосновение к плечу. –Девушка, – позвал женский голос. – Девушка! –М? – резко повернула голову. –Извините, у Вас всё в порядке? – это была женщина, на вид лет тридцати. Кудрявые короткие волосы каштанового цвета, красные губы, пухлые щёки. На ней было длинное жёлтое платье с удлинёнными рукавами. На вид очень добродушная. –Да.. Да, всё в порядке, – тихо ответила Вика. –Вы уверены? Может, Вам помочь чем-то? –Нет, не нужно. Спасибо за беспокойство. –Вытирай слёзы. Всё будет хорошо, – широко улыбнулась она. –Спасибо, – Соколовская попыталась выдавить улыбку. Сегодня они должны были ночевать у него. Пока девушка шла обратно домой, выстраивала план дальнейших действий. Она придёт к нему домой. Во-первых, было очень интересно узнать, во сколько он вернётся на этот раз. Во-вторых, ей нужно послушать его оправдания, нельзя ведь всё оставлять просто так. «Никогда не думала, что это произойдёт со мной.»***
К вечеру, как и обещали синоптики, пошёл дождь. Точнее сказать, ливень. Виктория сидела в квартире Сергея, в окне наблюдая за каплями дождя, за проезжающими машинами, за немногочисленными людьми, которые шли под зонтами. Внутри было пусто. Было тяжело осознавать, что увиденное не было сном. Это не ночной кошмар, это не опасения и страхи. И это резало ножом по сердцу. В ожидании время всегда идёт медленно. Его всё нет. Кажется, что прошла вечность, а на самом после её прихода сюда прошёл всего лишь час.***
Пол первого ночи. В замке повернулся ключ, от чего сердце девушки стало бешено биться о рёбра. Она не спала всё это время, сидела через силу. Дождалась-таки... Белов, отряхнув зонт от капель, зашёл в квартиру. У входа в гостиную стояла Вика, прислонившись к стене и сложив руки на груди. –Ты чего не спишь? – спросил мужчина. –Выспалась. –На часы смотрел? – прервала девушка возникшую паузу. –Да. –Почти час ночи. Ты в своём уме? –В своём. –Где ты был? –Глупый вопрос. Ответ ты прекрасно знаешь. –Тебя услышать хочу. –Ты хочешь услышать полный адрес места, где мы проводим тренировки? По-моему, ты его уже должна была запомнить за такое время. –То есть, тебе абсолютно всё равно, что по ночам у тебя начинаются приступы невыносимой боли в коленях, ты продолжаешь так долго тренироваться. Правильно, продолжай. Что же ты так рано пришёл? Мог бы всю ночь бегать с мячом. – Сергей промолчал, по-прежнему не смотря в её глаза. – Ну и как зовут ту, у которой ты отдыхаешь от тренировок? –Чего? – в омуте серых глаз промелькнуло что-то нехорошее. –Я, кажется, ясно задала вопрос. А что ты так взбудоражился? Думал, я не узнаю? Ты ошибся. –Ты меня обвиняешь в измене? – он акцентировал на первом слове. – Ты? –Кроме меня здесь больше никого нет. –Как забавно. –Тебе забавно? Ой, что же это я? Это действительно смешно. Я на протяжении нескольких недель терплю твой холод, твоё отстранение от меня, пытаюсь выкарабкаться из этого состояния, развязать тебе язык, а у тебя на всё один ответ: «Мне надо на тренировку». Предлагаю ночевать каждый день друг у друга, прошу прийти пораньше, чтобы вместе поужинать, побыть вдвоём, но ты ещё дольше задерживаешься чёрт знает где. Как дура пытаюсь всеми силами сохранить наши отношения. А это, оказывается, нужно только мне. Тебе наплевать, у тебя появилась другая. Забавно, согласна. –Да, забавно слышать обвинения в измене от тебя. От человека, который сам изменяет. –Что?! –А что, только ты самая наблюдательная? Так вот знай, я терпел до последнего всю твою ложь, думал, сама сознается. Но с каждым разом отговорки продолжались, то тебе нужно в Ленинград ездить каждую неделю, то тебе резко тренер сообщает о том, чтобы вы не тренировались самостоятельно, хотя сколько раз ты слышала это от других людей, но почему-то не повиновалась, шла против всех, тебя никогда и никто не мог убедить в обратном. А тут всё, ты больше не можешь посещать вечерние тренировки. Конечно, зачем, ведь можно гулять, на свидания ходить. А потом приходить домой ко мне и вести себя, как ни в чём не бывало. –Что за бред ты несёшь? Какие свидания? Какие гулянки? –Не строй из себя дурочку, словно ничего не понимаешь. Я знаю всё. У тебя ни единого аргумента не найдётся, чтобы убедить меня в обратном. –У меня нет никого! Причина моих отъездов была в другом! –Рассказывай свои сказки ему в любовных письмах, а с меня хватит твоей лжи. –То есть, всё? А как же эти обещания «всегда буду рядом»? –Я не собираюсь быть рядом с человеком, который повёл себя как последняя сволочь. Стало скучно? Решила погулять? Иди, гуляй. –Ты, по всей видимости, тоже решил погулять. Я тебе давала всё: любовь, заботу, всё, что только в моих силах! Чего тебе не хватило? –Я не нуждаюсь в этой твоей любви. В его взгляде не осталось ничего от прежнего Сергея. Нет ни тепла, ни любви. Видна была только ненависть. Он никогда не смотрел на неё так. Сердце изнывало от боли, которую сегодня испытывает не в первый раз. Виктория нервно сглотнула, почувствовав ком в горле, из-за которого любое слово, вырвавшееся из её уст, могло спровоцировать появление слёз на её глазах. Нет. Не здесь. Не сейчас. Не перед ним. «Ну раз ты не нуждаешься в моей любви..» Ничего больше не сказав, она быстро пошла к шкафу, рядом с которым стоял Белов, взяла свою сумку и достала оттуда ключи от его квартиры. Громко положив их на тумбочку, Вика сняла с крючка уже свои ключи, которые ранее дала ему, и, быстро обувшись, вышла из квартиры.саундтрек: «Наверно, это в первый раз» – Kamik
Закрывшаяся перед ними дверь стала словно тем знаком, что та стена, ограждающая их друг от друга, снова появилась, только теперь, видно, навсегда. Соколовская выдохнула, и вместе с воздухом из неё вышли слёзы. Девушка открыла дверь подъезда и на секунду задержалась, оценив погодную ситуацию. Но это было не важно. Она вышла из-под крыши и быстрым шагом пошла домой. На улице ни души. Оно и правильно. Какой идиот будет ходить в час ночи под таким ливнем? Горячие слёзы, которые никак не останавливались, смешались с ледяными дождевыми каплями, поэтому их уже никто не увидит, и эта боль, казавшаяся нескончаемой, смывается. Обхватив ладонями плечи, Вика шла, не поднимая глаза, и рыдала. Она уже не сдерживалась, кричала во весь голос, не боясь, что кто-то услышит. Даже тогда, когда она сломала ногу несколько лет назад, пожалуй, было не так больно, как сейчас. Душевная боль всегда хуже физической. Виктория была полностью промокшей, не осталось ни единого сухого места. Но было не холодно. Она не чувствовала ничего. Ничего, кроме боли в сердце. Душераздирающей. Сильной. Дыхание сбилось так, что было просто невозможно вздохнуть полной грудью. «Но знаешь, Серёж, когда на душе солнечно, совсем неважно, какая погода на улице, ведь ты будешь счастлив при любых погодных условиях.» «Только благодаря тебе я научилась любить дождь.» – недавние воспоминания мелькали в разуме. –И благодаря тебе я снова ненавижу его. Всё было так хорошо. Казалось, их счастью просто нет предела. Ни один день не обходился без слов «я люблю тебя», без объятий, без поцелуев. Ни один. Ровно до определённого момента, когда всё это просто напросто исчезло. Испарилось, не оставив и следа.«..Под дождём мокрое платье, Делит дождь наши объятья, Мы вдвоём с нашей любовью, Мы вдвоём. Ты прости все мои слёзы, Пусть мой крик всех растревожил, Я тону в ливнях волос твоих, тону..»
***
Воскресенье девушка проспала практически весь день, ибо всю ночь не могла успокоиться. Рыдания переросли в паническую атаку, из которой она едва смогла выбраться. После пробуждения её лицо было опухшим, а голова раскалывалась от боли. Никогда она столько не плакала, и сейчас она чувствовала себя, как выжатый лимон. Всё время она провела дома, иногда выходя на балкон, чтобы наполнить лёгкие кислородом. Трубку телефона Виктория сняла на несколько дней, чтобы избавить себя от любых возможных звонков. Сейчас ей не до этого. Говорить не хотелось совершенно, ни с кем и ни о чём. Найдя в себе силы, она взяла ручку и принялась писать о случившемся в своём дневнике. И снова не обошлось без слёз, которые покатились по инерции. Они капали на страницы, немного размывая чернила. Словно пережила это всё снова. Чтобы хоть как-то забыться, Вика взяла в руки книгу и принялась читать. Строки великих авторов помогали выпасть из реальности и прожить приключения вместе с книжными героями. Это было единственным спасением.***
Перемену в подруге Александра Свешникова заметила сразу же, как встретила её в понедельник. Но та наотрез отказалась рассказывать. Просто качала головой из стороны в сторону, показывая тем самым, что не хочет разговаривать. –Расскажешь, когда будешь готова. Я не буду давить на тебя. Знай, я всегда готова тебе помочь, – Саша обняла её, и Вика была благодарна ей. Эти слова действительно были очень ценны. Вторник, 8 августа. Девушки были на тренировке. В данный момент выполняли технику передачи мяча партнёру двумя руками от груди. Виктория, естественно, была задействована в этом, ведь тут не было ничего, что могло навредить её ноге. И вот открылась дверь в спортивный зал. Девушки быстро кинули взгляд, и сразу отвернулись, получив замечание от тренера. Зашёл Модестас Паулаускас, капитан мужской сборной. «С чего бы вдруг?» Он направлялся к Сергею Владимировичу, и тот так же шёл к нему навстречу. Обменявшись друг с другом парой-тройкой фраз, тренер женской окликнул баскетболистку, игравшую под восьмым номером. –Виктория! Подойди. Девушка не спеша шла к ним, восстанавливая сбитое дыхание. –Владимир Петрович просит, чтобы ты зашла к нему, – объяснил тренер. –Зачем? – вопрос был обращён больше к Модестасу. –Пошли уже, – литовец, как и всегда, был в своём репертуаре. –Особо не задерживайся! – сказал Сергей Владимирович им вслед. –Разумеется. –Где Белов? – резко спросил Паулаускас, когда они вышли из зала. –В смысле? – вопросительно взглянула на него. –В прямом. –А что, он разве не на тренировке? – её вопрос прозвучал безразлично. –Он уже второй день не появляется на тренировках. Сердце ёкнуло. –И он не докладывался никому о причине своего отсутствия, – продолжал баскетболист. – Ни на чьи звонки не отвечает. –Домой не ходил к нему? –Утром перед тренировкой зашёл. Минут пять стучал в дверь, звал. Тишина. –Как тишина?..