***
–Дядь Володь, – Виктория подошла к Гаранжину, который сидел на трибунах, наблюдая за тренирующимися баскетболистами, к которым теперь присоединился и Паулаускас. –Садись, – указал он на место, рядом с ним. – У меня несколько вопросов. Первый: куда ж Сергей подевался? Второй день ни слуху, ни духу. –Мне Модестас задавал этот же вопрос. Я не знаю, дядь Володь. –Как не знаешь? У меня вся надежда на тебя оставалась. Где его искать теперь? –Я не знаю.. – вторила она. – Похоже, что-то случилось. Он бы предупредил тебя. –И тебя. Да вот только может он действительно предупреждал? –В смысле? –Ты на кой телефонную трубку сняла? Мы пытались до тебя вчера дозвониться, да не получилось. Может, и он звонил. Как осенило. А если и в правду?.. Почему-то теперь уверенность в том, что произошло нечто плохое, усилилась. –Ты – тренер. В случае чего, первый, кто должен знать об отсутствии, так это ты. –Верно. Но вот только на ночь мы снимаем трубку уже как месяц, ибо поступали иногда звонки от шпаны, баловались так. Будили всех понапрасну. Ты-то зачем сняла? –Просто.. Не хотелось ни с кем говорить, настроение плохое. А потом забыла про это, вот уже на два дня, получается.. –Вы поругались, что-ли? Девушка не ответила, лишь опустила взгляд. Ничего не скроешь. –Молчание – знак согласия, я полагаю. Сильно? – снова поступил ответ без слов, она мимикой дала понять, что да, достаточно. –Но он не стал бы из-за этого пропускать. –Домой к нему надо. –Модестас говорит, не открывает дверь. После тренировки снова пойдём. Неизвестно, правда, дома ли он вообще. –Если нет, начинайте обзванивать больницы. Виктория кивнула, поджав губы. –Дай мне знать, если найдёте пропажу. –Хорошо.***
Второй этаж, восьмая квартира. –Серёг! – прикрикнул Модестас, кулаком стуча по двери. –Бесполезно.. Нужно в ЖЭК звонить. – выдохнула Виктория, у которой снова начали трястись руки. – Пусть взламывают замок. –Ага, но есть загвоздочка: замок вскрывать могут только прописанные в квартире лица. –И.. что делать? –Могут конечно вскрыть, но в присутствии сотрудника милиции и понятых. –Господи, зачем только я оставила ключи?.. – отвернулась она, взявшись за голову. –У тебя были его ключи? –Ну, их уже нет. Мужчина заговорил на литовском, и хоть Соколовская не знала перевод слов, она и без того поняла, что тот отчитывает матом всё вокруг. Минуту-другую они стояли в тишине, раздумывая, как быть дальше. Девушка прислонилась к стене и уставшим взглядом смотрела в одну точку. Модестас же стоял и монотонно стучал по двери нечастыми ударами, словно добиваясь не того, чтобы она открылась, а чтобы решение пришло в голову. И оно пришло. –Так, тут жди, – распорядился он. – Я побегу до ближайшего телефона. –Кому.. –Потом! – отрезал он, не дослушав, и быстро вышел из подъезда. Виктория, пока ждала, ходила по лестнице то вверх, то вниз, ибо просто стоять столь долгое время, сверля взглядом стену, такое себе удовольствие. А тут хоть какое-то движение. Никогда время не длилось так долго. И вот, – наконец-то! – появился Паулаускас. –Ну и? –В течение часа должен прийти парень, он в службе аварийного вскрытия замков работает. Стоить будет меньше, обойдёмся без милиции и прочих. –Знакомый, что-ли? –Знакомый моего знакомого. –Поняла. Впереди были длительные часы ожидания: сначала самого Павла (который и должен был вскрыть замок), затем уже вскрывания, ведь это дело не слишком быстрое. И чем ближе они были к моменту, когда дверь должна открыться, тем больше Вику начинало трясти.саундтрек: «Land Bridge Trap» – John Powell (в сокращении)
Они пытались попасть к нему в квартиру только по одной причине: убедиться, что бездыханное тело Сергея не лежит на полу или где-либо ещё. Но такие мысли просто заполняли голову, и возможные картины, которые им предстоит увидеть, так и мелькали перед глазами. Девушка не находила себе места. Дрожь так и не отступала, и её конечности, несмотря на высокую температуру воздуха, были такими холодными, словно она валялась в снегу. Вика молилась про себя, чтобы сейчас, зайдя в квартиру, она была пуста, нежели чем с Сергеем, который уже давно не дышит. Модестас тоже не выглядел слишком спокойно: то щёлкал пальцами, то ходил туда-сюда. Он нервничал, хотя по лицу нельзя было этого сказать. Но она знала. Знала, ведь Белов был его другом, и каким бы заносчивым грубияном не казался Паулаускас, у него точно было сердце, которое трепетно относилось к тем, кто ему дорог. И вот наконец замок был открыт. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Виктория первой зашла в квартиру, забегая во все комнаты, боясь заходить в каждую и найти там его. Последним местом, куда зашла девушка, была гостиная. Но и там было пусто. С одной стороны, они были до безумия счастливы, что здесь его не было. С другой стороны, всё ещё оставалось не понятным, где же сейчас Сергей, живой ли, всё ли в порядке, и куда теперь бежать, чтобы найти его? Вика перенервничала, поэтому сейчас просто не смогла справиться с ранее подавляемыми эмоциями: слёзы наполнили её глаза, покатились по щекам, закапали на одежду. Она села на пол, рядом с диваном, положила на него руки и по-прежнему не поворачивалась, смотрела только в окно, чтобы Модестас не увидел её заплаканного лица. Но тот вышел из комнаты, и, как поняла Виктория по голосам, он разговаривал с Павлом о деньгах, о починке замка, и всё в этом роде. Замок был поправлен быстро, поскольку не слишком повредился во время взлома, и, получив заслуженные деньги, от которых он сначала отказывался, парень ушёл. А девушка всё сидела около дивана, вспоминая, как произошёл между ними тот разговор, который разрушил всё. Она помнила абсолютно каждое слово, ведь они так ранили её. –Так, а ну хватит рыдать! – резко зашёл Паулаускас. – Тебе это ничем не поможет. Соколовская не ответила, только быстро вытерла глаза и щёки, но красные губы, нос и веки всё ещё выдавали её состояние. –Надо в больницы начать звонить, – тихо сказала девушка. – Стоп.. – её вдруг осенило. – А машина? Машина его на месте стоит? –Я не обратил внимание. Где он её ставит? Из окна балкона было видно место, где всегда стоял чёрный москвич Белова. Виктория побежала туда, чтобы найти ответ на свой вопрос. –Нет, – покачала Вика головой, выходя с балкона. – Её нет. Только теперь она начала осматривать всё вокруг. Всё, вроде бы, лежало на своих местах на первый взгляд. Девушка открыла шкаф, и увидела, что там не достаёт рубашки, чёрных брюк и пиджака. Чемодан, который всегда стоял внизу шкафа, тоже отсутствовал. Аптечка была не закрыта и отражала то, что в ней впопыхах пытались что-то найти. Сергей никогда не брал всё полностью, не считал это необходимым. На кухне и в ванной всё было по-прежнему, без изменений. А ключи, которые Виктория оставила на тумбочке в тот день, до сих пор лежали именно так, как она их положила. Сердце сжалось. Нет сомнений, он уехал. Но что за бред? Из-за ссоры? Белов не псих, он бы не поступил так, не бросил бы всё и уехал обратно. Баскетбол – его жизнь. И вот так всё завершить? Даже звучит смешно. Может, что-то случилось с родителями?.. В любом случае, оставалось только гадать, но сейчас единственное логичное место, куда он мог отправиться – село Нащёково. Но.. На машине? Туда на поезде добираться двое суток, даже больше, а на машине ведь ещё дольше.. Господи, как же многое оставалось непонятным. И как же Вика жалела сейчас, что у неё нет домашнего номера его родителей. Это бы так помогло сейчас.. –Я думаю, он в Нащёково. – высказала она свои предположения Модестасу. –У тебя права есть? – спросил мужчина после короткой паузы. –Нет. –Да твою ж.. – но продолжать он не стал, сдержался. – Сколько ехать? –Суток двое на поезде, на машине получится дольше. Ты же не сможешь столько времени без сна провести. –Поэтому я и спросил про права. Могли бы меняться. –Так, значит, поступаем следующим образом, – Паулаускас сложил руки на груди. – Идёшь домой и обзваниваешь больницы, на всякий случай, а я иду покупать билеты на поезд. Едешь тоже, потому что я в душе не чаю, в какую степь шагать, когда поезд прибудет на место назначения. Ты слышишь? –Да. – кивнула Вика. Она сидела с расфокусированным взглядом смотря в одну точку, поэтому он и задал этот вопрос. –Номер свой напиши. Наберу, чтобы сообщить о времени отправления. –Сейчас, – Соколовская моргнула, нашла небольшой листочек в своей сумке, быстро написала нужные цифры, из кошелька достала деньги на билет и всё отдала мужчине. –Но.. Это же ведь не на один день. Как быть с тренировками? – спросила девушка, когда они выходили из подъезда. Ключи, которые ранее были у неё, снова пришлось взять, чтобы закрыть его дверь, и теперь они, как и прежде, лежали в боковом кармане её сумки. –По-моему, сейчас это должно волновать в последнюю очередь. –И всё же.. –Гаранжин отпустит. С твоим тренером он же и договорится.***
Ни в одной больнице и в морге, слава Богу, Белова не было. Владимир Петрович был осведомлён этим, и сейчас Виктория объясняла ему их дальнейший план действий. Тот без проблем отпустил Модестаса, но приказал Вике быть крайне аккуратной. Паулаускасу он просил передать, что тот головой отвечает за неё во время их поездки. –Сергея Владимировича нужно оповестить. –Звони ему, сообщай. Если что, мне набери, я сам договорюсь. –Спасибо. Спасибо большое. –Во сколько поезд? –Модестас пошёл за билетами. Пока не знаю. Тренер женской сборной, впрочем, как и всегда, был недоволен тем, что девушка снова куда-то уезжает. Но та объясняла, буквально раскладывала всё по полочкам, чтобы он понял, как это необходимо. Олимпиада не завтра, и не послезавтра, да и игрок из неё сейчас никакой, так что больших изменений не случится, если она на несколько дней отлучится. Поезд отправлялся в десять вечера, это наиближайшее время, по словам Модестаса. –Дядь Володь, маме можешь сам сообщить, что я уехала? Хотя.. Пока не спросит, можешь и не говорить. Ни к чему лишние нервы. –А если звонить тебе будет? –...Возможно. Но всё равно позвони ты, – акцентировала на последнем слове. – Пожалуйста. Желательно завтра, не сегодня, не сейчас. Скажи, что я обязательно свяжусь с ними, когда вернусь. –Хорошо, Викуш. Не нервничай, нервные клетки восстановлению не подлежат. –Так заметно, да? –Более чем.***
саундтрек: «Poison Tree» – Grouper (Instrumental, slowed)
Впереди их ждали двое суток в поезде, монотонные, утомляющие часы под стук колёс, повторяющиеся вновь и вновь. Свет в поезде был выключен, и оба легли спать, хотя сон ещё долго не приходил. Видя, что девушка тоже не спит, Модестас вдруг заговорил. –Почему поссорились-то? – интонация была крайне не характерна ему, без обычного наезда и грубости, поэтому и звучала так непривычно. –Долго объяснять.. – сердце слишком изнывало от боли, чтобы рассказывать всё с самого начала. – Я не готова сейчас. –Настолько серьёзно? –Не из-за пустяка, так скажу. Больше они не затрагивали эту тему, да и в принципе, больше никакая тема ими не обсуждалась. Перебегали время от времени короткие реплики и фразы, которыми всё и ограничивалось. Душевное состояние Виктории с каждым разом становилось хуже, из-за этого напрочь пропал аппетит. Максимум, что она смогла, это выпить чай и кое-как пожевать одну единственную сушку. Два предыдущих дня Соколовская тоже практически не ела, кусок в горло не лез. Целый день она читала книги, а когда глаза уставали, девушка просто смотрела в окно, наблюдая за мелькающими деревьями, домиками, полями.. На остановках Модестас её, можно сказать, прямо-таки вытаскивал на улицу. –Иди хоть воздухом подыши, бледнющая вся. И впрямь, обыденный румянец с её щёк уже давно спал, и кожа выглядело не слишком здоро́во.***
Поезд задержался, из-за этого они ехали дольше на полтора часа. Потом, когда наконец-то транспорт остановился на нужной им станции, до дома Беловых ещё нужно было доехать доехать на машине. Один любезный мужчина, который стоял недалеко от вокзала, сам спросил и предложил их довезти, при это не взяв никакой платы за услугу. За это они были ему бесконечно благодарны. Когда они вылезли из машины, Виктория кое-как взяла свои вещи, и Модестас, увидев, что ей через чур тяжело, без слов забрал чемодан из её рук. Из-за того, что она четверо суток нормально не ела, обходилась лишь чаем и, дай Бог, одной-двумя печеньями, была сильная слабость. Лицо, которое и до этого было бледным, сейчас было как мел. Немного кружилась голова, из-за чего шла Вика не совсем прямо. –Точно этот дом? – спросил Паулаускас, когда они открывали калитку. –Этот, – негромко ответила девушка. – Конечно, сейчас всё выглядит иначе, чем зимой, но это точно их дом. –Машины нет, – констатировал мужчина, говоря о том, что походу и Белова тут тоже не может быть. –Нормально всё? – спросил он у Вики, заметив, что лицо её совсем побледнело. –Я похожа на человека, у которого всё нормально? Соколовская постучала в дверь, чувствуя, что голова закружилась немного сильнее. –Кто там? – послышался приближающийся голос хозяйки, которая спешила открыть дверь. –Здравствуйте, – поздоровались Паулаускас и Соколовская. –Вика, Модестас, здравствуйте, дорогие! – женщина всегда была безумно приветливой и любезной. – Что-то случилось? –Серёга, случаем, не у вас? – спросил мужчина. –Сейчас – нет, – она отрицательно покачала головой. –Модь, – на выдохе произнесла Вика и поняла, что больше не может держаться. Голова кружилась, затошнило, в ушах зазвенело, и в глазах начало темнеть. Модестас быстро среагировал и, поставив чемоданы, поймал падающую девушку. –Ой, Господи, что с ней? – перепугалась Валерия Ипполитовна. – Заноси её скорее! –Нашатырь есть? –Конечно, конечно есть, сейчас.***
Резкий запах нашатырного спирта привёл её в сознание. –Очнулась? – спросила Валерия Ипполитовна, положив холодное, мокрое полотенце её на лоб. – Слышишь меня? В ушах ещё был шум, но Виктория положительно кивнула головой, отвечая на вопрос. –Всё будет хорошо, сейчас полегчает. Из-за чего это, Модестас? – обратилась мама Сергея к мужчине, сидевшему на кресле. –Голодный обморок. –Вы не брали с собой еду в поезд? –Брали, она не ела толком. –Что же ты так, Вик? – повернулась к девушке. –Не могу. –Так, лежи, я сейчас. Такая слабость была.. Сил не было ни на что. Очень ужасное состояние, как будто ты абсолютно беспомощная. Валерия Ипполитовна навела крепкий сладкий чай и принесла бокал Вике. Руки подрагивали, но, привстав, она всё-таки смогла его взять. Держала двумя руками, ибо одной было тяжело. –Сейчас восстановишься окончательно, еду разогрею, покушаете оба. Не могла она думать о еде, всё ещё подташнивало. Надеялась, что хотя бы немного удастся съесть. –Вы из-за Серёжи приехали? – решила удостовериться женщина. –Да, – в один голос ответили они. – Где он? –Он сегодня утром обратно в Москву уехал. –А зачем приезжал? –Из-за отца.. Инфаркт случился. Глаза у обоих стали по пять копеек. Вика прислонила ладонь ко рту, сдерживая испуганное «ой». –Вечером в воскресенье почувствовал себя нехорошо. Колющая боль в области сердца, боль эта в левую руку отдавала, нехватка кислорода. Отказывался сначала скорую вызывать, мол, пройдёт всё. Но не проходило. Худо ему под ночь стало, я перепугалась вся, уже и не знала, на что думать. Серёже позвонила, он приказал немедленно вызывать скорую. Сам весь распереживался, долго не раздумывая, решил ехать. Отвезли вместе с ним Сашу в городскую больницу, лежит сейчас там. Мелкоочаговый инфаркт, не обширный, слава тебе, Господи. –Что врачи говорят? – спросила Виктория. –Назначили лечащие препараты, кислородотерапию. Должен восстановиться. –Дай Бог. –Тренеру позвонил, объяснил ситуацию, но уже когда был здесь. Получается, сорвался и не предупредил никого, раз вы здесь? –Либо пытался предупредить, но не дозвонился.. – она всё больше убеждалась в предположениях Владимира Петровича.***
Вика с большим усилием смогла поесть, хоть и не слишком много. Девушка всё ещё чувствовала слабость, поэтому по большей мере лежала. Тяжело было находиться здесь в том плане, что постоянно всплывали воспоминания тех праздничных январских вечеров, что они провели здесь с Сергеем.. Он всё хотел свозить её сюда в весеннее-летнее время, когда всё цветёт, природа оживает.. К тому же, это были её любимые сезоны. Не получилось у них, поскольку путь неблизкий, а все выходные были короткими. «Вот уж не думала, что приеду сюда в таких обстоятельствах» Запах их дома казался таким родным, тёплым, уютным.. Но были мысли, что находится она здесь в последний раз. Перед глазами снова промелькнула та картина, где Белов в обнимку шёл с какой-то девушкой.. Он ведь и не отрицал ничего. Не сказал, что она всё не так поняла. Похоже, всё было именно так.***
Утром Модестас ушёл, чтобы купить билеты обратно в Москву. Виктория проснулась не слишком поздно, поэтому не чувствовала разбитость в теле. На улице было тепло, пели петухи, создавая особую атмосферу. Было одновременно и тоскливо, и комфортно. Очень смешанные чувства. –Викуш, доброе утро! – Валерия Ипполитовна что-то готовила на кухне. –Доброе утро, – улыбнулась Вика. Какая же добрая женщина. –Так, садись завтракать. Отказы не принимаются! – сразу предупредила она. – Варенье клубничное, оладушки, чай с лимоном. –Это всё мне? – девушка взглянула на тарелку недалеко от края стола, на которой лежало штук пять пышных золотистых оладушек. –Конечно, дорогая. На здоровьечко. –Тёть Лер, я же не съем столько.. –Силком заставлять не буду, кушай, сколько сможешь. Но не мелочись! Переставай себя голодом морить. Вика послушно села за стол, сделала глоток чёрного чая с лимоном и без сахара. Положив на оладушек немного вишневого варенья, она с удовольствием начала есть. А Валерия Ипполитовна, тем временем, закончила варить суп и присела за стол к Виктории. –Викуш, ты мне расскажи, у вас с Серёжей что-то произошло? – осторожно спросила женщина. «Ну как это всё узнают?» –А с чего такой вопрос?.. –Вы оба словно свечки потухшие. Я же вижу всё. –Я, право, не слишком хочу рассказывать, Вы уж извините меня.. –Нет-нет, всё нормально, девочка моя. Переживаю просто. Но что бы там у вас не произошло, знай, он очень любит тебя. –Это он Вам сказал? –Это его глаза говорят. Он никогда и ни на кого не смотрел так, как на тебя. Когда вы приезжали вместе, я сразу поняла, что он нашёл ту самую, с какой хочет провести свою жизнь. К тому же, ты первая, кого он познакомил с нами, а ведь до этого у него бывали романы. Правда, весьма непродолжительные. «В скором времени познакомит и с другой.» –Вам следует поговорить и понять друг друга, и тогда всё наладится. Если Серёжа полюбил кого-то всем сердцем, это надолго. А все ссоры решаемы. –Спасибо, тёть Лер. Спасибо.. Паулаускас вернулся к обеду. Взял билеты, но только на следующий день, ровно в час. Значит, им придётся гостить у неё ещё сутки. Чтобы не терять времени попросту, оба вызвались помогать Валерии Ипполитовне в разных делах. Хоть она и твердила, что сама прекрасно со всем справится, настойчивость их взяла верх.***
День прошёл быстро. К вечеру спала жара, и наконец-то наступила приятная прохлада. Женщина была жаворонком, рано вставала, и рано ложилась спать, поэтому уже в восемь вечера её силы иссякли, пришла сонливость. Валерия Ипполитовна извинилась, что не может посидеть с ними подольше, а те, естественно, отвечали, что бы она даже не забивала голову на этот счёт и со спокойной душой шла отдыхать, ибо день был насыщенным.саундтрек: «hope to see you again» – Antent
Виктория решила выйти на улицу. Около дома, между вишнёвым деревом и яблоней стоял небольшой диванчик, куда девушка и присела. Сверчки уже начали стрекотать свои песни, прохладный ветерок щекотал кожу, приятно расслабляя тело. Тихо, спокойно. Солнце почти село, оставляя за собой ярко-оранжевый след. Немногочисленные облака поменяли свой белый оттенок на розовый, красноватый, рыжеватый. Любимое время суток. Закат, который всегда напоминает о чём-либо. Недолго длившееся умиротворение в душе сменилось печалью, ведь снова вспомнился Сергей. Сколько же закатов они вместе с ним провели, как же было хорошо тогда. Сколько воспоминаний было записано в дневнике о каждом из таких моментов. Сколько раз сердце радостно и счастливо билось, когда он просто был рядом. –Сегодня здесь ночуешь? – подошёл Модестас, спросив с усмешкой. –Почему бы и нет, – пожала плечами девушка, не меняя задумчивое выражение лица. – Здесь хорошо, так прохладненько и удобно. –И комары. –Да? –Тебя не кусают, что-ли? Я только вышел, меня уже сожрали. –Так ты надень кофту, и вуаля, проблема финито. –Искать долго её. –Тогда довольствуйся укусами.. –Самочувствие-то как? – присел рядом. – Ловить тебя больше не придётся, надеюсь? – невесело ухмыльнулся. «Больше не шути.» –Сойдёт. – она, конечно, не ела такие же порции, какие могла осилить раньше, но и не голодала уж совсем. –Так и не расскажешь, что у вас с ним произошло? Она посмотрела на него, думая, стоит ли продолжать этот разговор. Только сейчас девушка разглядела цвет его глаз – тёмно-карие. –Сейчас опять расплачусь, если начну рассказывать. – Виктория отвернулась, снова начиная смотреть куда-то вдаль. Солнце окончательно село, и теперь начинало смеркаться. – Каждый из нас видит эту ситуацию по-своему. Возможно, не поняли друг друга. Хотя не знаю, что я могла понять не так. –Информативно. –Только так могу, увы. –Просто, у меня в голове не укладывается. На вас глянешь – ну прям цветёте и пахнете, я Серого никогда и ни с кем таким не видел. А тут резко поссорились. С чего бы это? –Не резко. Постепенно всё происходило, а потом в один момент поговорили.. Ну, если можно так сказать. Девушка опрокинула голову назад, сначала прикрыв глаза, а затем снова подняла веки. Едва успев появиться, слёзы исчезли снова. Смогла взять себя в руки. Из-за облаков появился тоненький, казалось, очень хрупкий месяц. Зажглась звёздочка, потом вторая, третья. Голубизна небесная постепенно сменялась на более тёмные тона, со стороны восхода уже давно было чёрное небо. –Александра Александровича должны выписать через две недели, – прервала тишину Вика. – Ровно в то время, когда мы будем в Мюнхене. «Олимпиада через две недели.. Каких-то две недели..» –Это если всё хорошо будет. В ином случае может потребоваться операция. Тётя Лера рассказывала сегодня, пока ты за билетами ходил. –Серёга как на иголках будет эти две недели жить. В прочем, и потом мало что изменится. Всё сразу навалилось. Девушка лишь кивнула. Ведь им всем вскоре предстоит пережить не мало стрессов, потратить совсем не мало нервов и сил, ради этой чёртовой Олимпийской медали.***
Перед сном она снова долго сидела с дневником, который был единственным, кому Виктория могла доверить всё. Сейчас было особенно важно записывать свои эмоции, ведь после этого становилось хоть совсем немного, но легче. Излагать свои чувства на бумаге хороший способ, если не хочется рассказывать обо всём людям. Пока Соколовская записывала, к ней пришла Люська, их белоснежная кошка с невероятно умными глазами. Потёрлась о ноги, промурчала, и девушке пришлось отложить ручку с дневником, чтобы взять это чудо на руки. Такая ласковая, понимающая. Девушка немного прилегла на левый бок, и Люся устроилась рядом с ней. Её пушистое тельце касалось Вику, в основном в районе сердца, и спустя несколько минут ноющая тоска, которой оно изнывало, притупилась. Животные всё чувствуют. Так они и уснули вместе.***
Валерия Ипполитовна собрала им с собой в дорогу много еды (столько, будто бы их маршрут был Москва — Владивосток), приказала Модестасу следить за Викторией, чтобы во время поездки она ела, причём нормально ела, а не в минимальных количествах. –Спасибо Вам большое за всё, – благодарили они маму Белова, когда собирались в обратный путь. –Ой, успокойтесь. Это вам спасибо за беспокойство, за помощь, за поддержку.. –Удачно вам добраться! –Благодарим! Всего доброго! –Счастливо, ребятки! И снова путь. И снова дорога, дальняя и тяжёлая. И снова мысли, угнетающие, повторяющиеся, как стук колёс поезда. И снова чтение книг великих русских классиков, которые Вика взяла с собой. Модестасу, чтобы он не скучал, девушка тоже предложила почитать, и тот, на её удивление, даже не отказался. Наверное, слишком скучно, что пошёл на такие отчаянные меры. Про себя ухмыльнувшись, она продолжила читать. «...Опустив голову на колени, она смотрела, как за высокой горой тонуло солнце. Свечерело уже совсем, и по белой воде заскользила на песчаный островок, поросший хворостом, утлая маленькая лодочка. Мужик сидел в лодке, вылез и, изгибаясь, стал ползать по песку...»****
Сорок девять часов были, наконец-то, позади. В Москву приехали они в начале третьего часа дня, пятнадцатого августа. От вокзала до дома каждого из них не так уж и близко, а сумки были тяжеловаты. Такси – выход. Модестас с Викторией решили снова прийти к Белову, на пару слов. Но с чемоданами – не вариант. Поэтому они договорились встретиться чуть позже. Да и как раз, судя по обыденному графику, который, по крайней мере, действовал ранее, Сергей только идёт домой сейчас. Паулаускас сообщил, что заедет за ней, и оба поедут к Белову. –Можно ведь и дойти, – нахмурилась Вика. – Не так уж и далеко. –Так, везут – везись. Мне потом ещё нужно заехать в несколько мест, поэтому и на машине. – привычные грубоватые нотки присутствовали в его ответе. Слава Богу, а то уж девушка начала было думать, что его подменили, слишком уж сдержанный.***
Синий запорожец подъехал к дому Виктории в половину четвёртого. Увидев его в окне, девушка сразу же вышла из квартиры. Сев в машину к Модестасу, они едва заметно кивнули друг другу, и в абсолютной тишине поехали к виновнику их отлучения в Нащёково. Нервы опять дали о себе знать. Это уже происходило само собой, не поддавалось контролю. Сердце ускорило свой темп, и порой девушка не могла понять, как оно до сих пор может биться, как не остановилось от такого бешеного пульса? Как бы не разреветься сейчас перед ним. Да и в целом.. Что говорить? Как реагировать? Захочет ли он её вообще видеть? Может, он там сейчас со своей новой возлюбленной развлекается, а тут они придут.. «Мои мысли погубят меня рано или поздно.»***
Они шли по лестнице, и Викторию опять начало трясти. Когда, чёрт возьми, пройдёт это состояние? Восьмая квартира... Паулаускас постучал в дверь. В ушах девушки раздавался эхом каждый удар её беспокойного сердца. Послышались шаги. Дома. Он дома. Опасения, что Сергей не доехал, или попал в какое-нибудь ДТП, развеялись. Шорох в замке, опустилась ручка.. И вот он, Сергей Александрович собственной персоной. Ну всё, сейчас сердце точно разорвётся. Перемен в его лице не наблюдалось: такие же стальные серые глаза, плотно сомкнутые губы, строгость в каждой чёрточке лица. Собранный, сдержанный. Разве что брови немного расслабились, когда он увидел, кто к нему пожаловал. Несколько мгновений они трое стояли в молчании, пока Белов не сказал: «Зайдите». В нос снова ударил запах мятного зелёного чая. Самый родной из всех запахов, какие были ей знакомы. Но казалось, что вот уже через считанные минуты он навсегда останется лишь воспоминанием.. Зашли в гостиную, Сергей сел на кресло, Вика же с Модестасом на диван. Напряжение между ними чувствовалось в каждой микрочастичке воздуха. И когда он успел стать таким чужим? –Вам, вероятно, теперь известно, зачем я уезжал. – начал Белов, и оба слегка кивнули. – Но вам, – акцентировал на втором слове. – не обязательно было ехать. –Ты, чёрт знает где, как не ехать?! – возмутился Паулаускас. – Несколько дней ни слуху, ни духу, как сквозь землю провалился. –Я звонил вам. Я пытался предупредить. Но у одной телефон выключен, другой не отвечает, у третьих тоже недоступен. Тут каждая минута на счету, не знаешь, что произойдёт в ближайшем времени, лишь бы успеть, а все, как на грех, стали резко занятыми. –Во сколько ты звонил? – спросил Модестас. –Около одиннадцати. –М.. – понимающе кивнул. – Меня не было дома. –Ну, естественно. Бары-то у нас на первом месте стоят. –Мои соболезнования тем, кто не знает слово «отдых». –Себе пособолезнуй. –Успокойтесь, а. – тихо попросила Виктория. –Ты-то с каких пор начала телефон выключать? – он переключился на девушку. –Сам прекрасно знаешь, с каких. – ножом по сердцу. Снова. – А Гаранжиным ты дозвониться не мог, потому что они трубку снимают на ночь. –А чего ты не позвонил ещё кому-нибудь из сборной? – выгнул бровь литовец. –Наизусть помнил только ваши. Остальные номера, и то не все, записаны где-то, но я не смог их найти. Но я же ведь оставил у двери небольшой лист, где написано было: «Уехал в Нащёково, всё объясню, когда доеду.» –Никакой бумажки не было, я приходил и утром, и потом мы оба днём приходили, замок вскрывали, думали уже, сдох тут. Никаких записок, ни-че-го. –Мне не могло это померещиться. –Какая уже разница, всё случилось. – отрезала Вика. –Спасибо.. Вы вот так сорвались из-за меня. Не стоило, конечно. Но спасибо, правда. Отвечать они не стали, снова обошлись коротким сдержанным кивком. –Деньги за билеты я вам отдам. –Ой, идио-о-от.. – протянул Модестас, закрыв ладонями лицо. – Не сдались нам эти деньги. Ну, мне, по крайней мере, точно. –Мне тоже. Мы поехали добровольно, это только наше решение. И деньги возвращать абсолютно ни к чему, мы их не у тебя взяли. Пауза. Монотонная, затяжная.. –Ладно, – Паулаускас встал с дивана. – Разобрались. Я поехал. Вика несколько секунд сидела неподвижно, как будто её приклеили к месту. Сергей же, не убрав от лица руку, которая служила своеобразной «подставкой», и не пошевелившись никак, взглянул на неё. Девушка же почувствовала этот взгляд. Она тоже поднялась и направилась в прихожую. –Тебя обратно довезти? – спросил Модестас, обуваясь. «С каких пор такой вежливый?» –Нет, спасибо. Я дойду. Пожав плечами, он вышел из квартиры. А Викторию всё ещё держало. Она неспешно застегнула свои босоножки, в то время как Белов появился в коридоре, стоял рядом с этой злосчастной тумбочкой. Ждал, наверное, когда уйдёт, чтобы дверь закрыть. К слову, об этом.. –Мне пришлось снова взять их, после того, как мы закрывали перед отъездом твою квартиру. – объяснила Соколовская, доставая связку ключей. А ведь знаете, она до последнего надеялась в ответ услышать «оставь их себе». Тогда было бы ясно, что всё произошедшее между ними может как-то решиться. Но нет, он молчал. Положив их на комод, только уже не так резко и громко, как в прошлый раз, она подняла взгляд на него. –Ничего не скажешь? – опять прервала тишину девушка. –Что я должен сказать? «О нас. Хоть что-то о нас.» «Но больше нет никаких «нас». И уже не будет.» – говорил её внутренний голос. –Что ж, тогда, полагаю, это конец?.. – Вика задала вопрос, на который больше всего на свете боялась услышать положительный ответ. В какой-то момент в его строгих глазах промелькнуло что-то, подарившее ей надежду, но взгляд через несколько секунд снова омрачился, стал таким безразличным, ледяным, каким и был до этого. –Пожалуй. Она опустила глаза и кивнула. Вот и пришло завершение. Не думала девушка, что у этой истории любви будет конец. Но судьба решила иначе. А потом она совершила необдуманный мозгом, но желанный сердцем поступок. Просто обняла его на прощанье. Виктория чувствовала, как по щеке снова потекла слеза, совсем непроизвольно. Сергей опешил, совершенно не ожидая такого жеста от девушки. Он не обнял её в ответ, не зарылся в её кудрявые волосы, не склонил голову, как делал это обычно. Просто стоял. –Надеюсь, твои новые отношения будут счастливыми. – проговорила она, отступая и незаметно для него вытирая солёную жидкость, вытекающую из глаз. –Взаимно. – сколько же холода в его голосе. Она хотела сказать снова, что никого у неё нет и никогда не было, но Белов и слушать не станет. К тому же, он и не отрицает, что с той девушкой у них действительно что-то есть. Когда дверь его квартиры закрылась, Вика бесшумно начала плакать. Все надежды на возможное примерение отпали. Осталось лишь отчаяние и осознание. Отныне для неё в квартиру номер «8», хозяин которой был Белов Сергей Александрович, навсегда закрыта дорога. Открыв дверь подъезда, Виктория увидела Модестаса, который стоял, словно в ожидании, сложив руки на груди и смотря куда-то вдаль. Услышав, что кто-то вышел, он развернулся. –Ты чего не уехал? – спросила Вика, вытирая слёзы. –Интересно было, с каким лицом ты выйдешь от него. Я так полагаю.. –Это официальный конец, – договорила за него девушка. И снова на неё нахлынули те же чувства, когда она уходила от этого дома несколько дней назад. Она закрыла ладонями лицо, плечи задрожали, а дыхание сбилось. Слёзы.. Какие же горькие слёзы. Слёзы отчаяния, безысходности, тоски.. Сердце не хотело это принимать. Она любила Сергея Белова всей своей душой. Он был неотъемлемой частью её жизни, её самой. Но теперь они стали незнакомцами. Незнакомцами, которые знают друг друга наизусть. Паулаускас слегка приобнял её на несколько секунд, понимающе постукивая по спине. Вместо тысячи слов. Как это было на него не похоже. Не такой уж он заносчивый грубиян, как всегда казалось. Он может быть другим. Поэтому они и дружат с Беловым. До сего времени Вика совершенно не понимала, как они общаются, ведь Модестас, казалось, всегда коммуницировал с наездом, грубостью, агрессией, был просто невыносим. Но нет, не всегда, получается. –В машину садись. – и не важно, что несколько минут назад Соколовская сказала, что дойдёт сама. Поставил перед фактом. В прочем, отнекиваться она не стала, ибо трясло так, что даже идти было тяжело. Пока они ехали, девушка пыталась справляться сама с собой, но слёзы, казалось, было нескончаемы. Как справиться и унять эту боль, терзающую душу, она просто не представляла. Это было свыше её сил. –Спасибо тебе.. – тихо поблагодарила Виктория, когда они подъехали к её дому. –Было б, за что. –Есть, за что.