***
саундтрек: «never see you again» – Antent
Каждый день, каждую минуту душа её буквально изнывала от ноющей, продолжительной боли. Слёзы стали её неотъемлемой частью, и только на тренировках она забывалась, ну, по крайней мере, насколько это было возможно. Перемену в Виктории давно заметили девушки из сборной, но даже не дослушав до конца вопросов, Соколовская отрицательно качала головой, напрочь отказываясь рассказывать хоть что-то. Ни к чему. Ночь теперь была самым нелюбимым временем суток, ведь она длилась словно вечность. Начала мучить бессонница. Мысли в голове были слишком шумны, они, откровенно говоря, просто мешали нормально существовать. Нагнетающие, мрачные, беспокойные.. Много можно прилагательных подобрать. Панические атаки отныне не были редкостью. Практически постоянно Виктория пребывала в каком-то тревожном состоянии, и это просто выводило из себя. Дневнику она пыталась передать всё, что чувствует. Большинство последних записей были корявыми, потому что писались перед началом панической атаки, из-за чего тряслись руки. Некоторые страницы были с высохшими каплями слёз, из-за которых некоторые буквы, хоть и немного, но смывались. Держало за жизнь, наверное, лишь только совсем близкие Олимпийские игры. А вот после них будущее для Вики было скрыто в густом тумане, сквозь который нельзя было разглядеть абсолютно ничего. Раньше она представляла приближающуюся осень очень насыщенной, яркой. Помимо Олимпиады и Чемпионата Европы в Болгарии, девушка надеялась на предложение руки и сердца от Сергея Белова, на свадьбу или хотя бы роспись, ведь ранее ими это обсуждалось. Теперь же всё. Этого не свершится. В порыве чувств, счастливых или горестных, часто приходит вдохновение, слова завязывались в рифмы, в строфы, и в конце концов – в стихи. –Интересно, много ли стихотворений написали поэты, пребывая в подобном состоянии? Это был второй стих, написанный Викторией Соколовской. Первый, как вы помните, был сочинён в январе месяце, ко дню рождения Сергея. Тогда сердце было переполнено любовью, счастьем и умиротворением. Сейчас же всё было ровно наоборот, и слова в строчках были соответствующие её душевному состоянию. «Сочиняю стихи на холодном полу, Растворяясь в поглотивших чувствах. И смеяться я больше не могу, Внутри меня стало слишком пусто.. Всё вокруг очень серо, уныло, Солнце давно уж закрыли тучи. Раньше всегда очень весело было, Но сейчас.. стало слишком скучно. «Всё нормально» твержу я всем вслед, Отгоняя любые вопросы. И одинаков мой каждый ответ На обыденные расспросы... Я хочу ощутить снова счастье, Хочу просто быть живой, Наслаждаться дождём и ненастьем, Знать, что никогда не буду одной. Но пока тишина отовсюду Нет любви, не дают мне её Я надеюсь, что всё позабуду Все стихи и людское враньё.»***
саундтрек: «October» – Antent
Но как бы не хотелось скрыться от реальности, туда снова и снова приходилось возвращаться. И куда не глянь, всё, абсолютно всё напоминало о Белове. Все улицы, по которым они проходили, Дворец спорта, где прошло столько совместных тренировок, где она впервые услышала от него слова «Я люблю тебя, Вик». После тренировок девушка либо очень спешила, либо сильно задерживалась, ради того, чтобы не пересекаться с Сергеем, ведь у мужской и женской сборной тренировки заканчивались в большинстве случаев в одно и то же время, что дико раздражало Соколовскую. С одной стороны, она конечно же хотела увидеть его, но с другой.. Зачем? Для чего? Надеется, что он снова посмотрит на неё так же, как раньше? Что с распростёртыми руками пойдёт к ней навстречу? Бред. Даже собственная квартира постоянно напоминала о нём. Подушка, на которой он спал раньше, до сих пор пахла его духами и, конечно же, зелёным чаем с мятой.. Первые несколько дней Виктория только на ней и спала, судорожно вдыхая этот аромат, от которого становилось ещё больнее. Ведь он больше не придёт. В конце концов ей стало слишком больно вспоминать о Сергее, поэтому она постирала наволочку подушки, да и всё постельное бельё в принципе, чтобы этот его запах больше не витал в воздухе. Её любимый зелёный чай с мятой тоже был переполнен воспоминаниями о нём, и в конце концов девушка решила отказаться и от него. От напитка, которого любит сильнее всех остальных. Теперь по утрам Вика стала пить кофе, совершенно не понимая, за что его так любят люди. Даже добавив побольше сахара и молока, он всё равно не стал вкуснее. Она пила без наслаждения, но в кофе для неё всё-таки был один-единственный плюс: бодрил. Поскольку часы сна её сократились в разы, хотя Виктория и ложилась рано, всё равно сон никак не хотел к ней приходить. Поэтому утром было очень тяжело вставать. Так что, хоть в чём-то всё-таки была польза от того, что девушка сменила чай на кофе. Каждый раз перед тем, как лечь спать, девушка по-прежнему заплетала волосы в две косы, ибо в квартире было жарко и душно, а собранные густые и длинные волосы хоть немного сглаживали ситуацию. Но заплетать их было теперь тяжело в моральном плане.***
–Сейчас, я только волосы заплету. –Ты же не заплетала раньше, – Сергей вопросительно на неё взглянул. –С такими длинными стало жарко спать, – объяснила девушка. – Зимой-то другое дело. –А можно я попробую заплести? –Ты? – удивилась Вика. – А ты умеешь? –Нет, на самом деле. Но ты можешь мне показать, как это делать, я быстро схвачу. –Что ж, раз ты хочешь, то почему бы и нет, – ей понравилась эта идея, к тому же, Вика так же, как и Сергей, безумно любила, когда он трогал её волосы. –Смотри, – она отделила небольшую прядь волос. – Сначала разделяешь на три равные части. Теперь вот эту, правую, перекидываешь сюда, а левую вот сюда. И повторяешь. Вот, уже получилась, видишь? –Выглядит просто, – кивал Сергей. – Давай теперь я. Виктория развернулась к нему спиной и откинула все волосы назад. Обычно на плетение одной косы у неё уходило не больше минуты, Белов же сидел очень долго. В конце концов у него получилось заплести, пусть и немного растрёпанную, но косу. Первую в его жизни. –Только не говори, что это тяжело, – усмехнулась девушка. –Тяжело! – констатировал он. – Но лишь из-за того, что я впервые это делал. –Ну ничего, можешь заплетать хоть каждый раз, когда ночуем вместе, – подмигнула Вика. –С удовольствием, – улыбнулся Сергей.***
Она помнила каждый раз, когда он касался её волос, когда заплетал ей косы, и, надо сказать, у него это с каждым разом получалось всё лучше, но потом мужчина начал отдаляться о неё, задерживаться якобы на тренировках, и, соответственно, убирала волосы Виктория самостоятельно. Но эти волосы хранили воспоминания о каждом прикосновении Сергея, начиная с самого первого.***
Девушка отстранилась от его губ и, наконец вдохнув, прижалась к нему, чувствуя приятное тепло его кожи, которая как и всегда пахла зелёным чаем с мятой. Белов коснулся рукой её головы и зарылся пальцами в мягкие волосы, осторожно перебирая их.***
Это было после их первого поцелуя.. Каждый раз, когда она смотрела на свои волосы, Виктория представляла рядом с собой Сергея, который осторожно убирает кудрявые прядки от её лица, чтобы поцеловать. А золотком он её называл, потому что цвет её локонов, особенно на солнце, был прямо-таки золотистым. В один вечер, когда эмоции накрыли её снова, девушка приняла решение отрезать их. Наболело. Вечером следующего дня Вика пошла в парикмахерскую, где заявила о том, что хочет подстричься. –Да, без проблем, – ответила женщина. – Присаживайтесь. –Какую длину желаете? – спрашивала она, надевая на плечи Виктории пеньюар. –По плечам. –Так много? – удивилась та. – Не жалко? Такие длинные, густые.. –Отрезайте. А, и ещё.. Вы не могли бы покрасить волосы? –Могу, конечно. В какой цвет? –Шатен. Пожалуй, это было самое спонтанное, импульсивное и быстрое решение, которое она когда-либо принимала. От прежних волос Виктории остались лишь кудрявые локоны, ныне короткие и тёмные. Ей шло, даже очень, но как же было непривычно. Пожалела ли? Да. Уже на следующий день девушка безумно хотела вернуть свои прежние волосы, но увы, время назад не отмотать. Нельзя сказать, что ей не понравился результат, было необычно и красиво, но светлые и длинные волосы были такими.. Родными, что-ли.***
«Я начинала забывать о его существовании в течение дня, но по ночам скучала сильнее прежнего...» «Я не верю, что всё это происходит. Я правда не верю.» «Быть может, уже давно пора поставить точку, но моему беспокойному сердцу куда легче от многоточий..» «Хоть ты и никогда не прочитаешь это, но всё же.. Я люблю тебя. Как же мне тебя недостаёт..» «Но больше рядом нет тебя, Нет яркой улыбки на солнце.. Лишь дождик льёт в моё оконце Напоминая про то, как любила я.» Виктория часами могла наблюдать за Луной, которая ярким светом освещала пол квартиры. Порой вот так стояла в темноте на балконе, отовсюду слышались стрекотания сверчков, городской шум напоминал о себе не реже, но ничего этого девушка практически не воспринимала. Сосредоточившись на своём внутреннем состоянии, она и не слышала окружающие её звуки. Слёзы со временем перестали литься так часто, как поначалу. Их, просто напросто, не осталось больше. Теперь, можно сказать, она плакала без слёз и без характерных звуков. Внутри себя. А это больнее и дольше. Девушка стала более задумчивой, молчаливой. Если раньше улыбка была её неотъемлемой частью, то теперь ямочки, появляющиеся ранее так часто, уже и вовсе позабыли вновь сиять на её румяных щеках. Да и румяными их уже нельзя было назвать, ежели только самую малость. А глаза.. Ангельски-голубые глаза, которые были ярче лазурного неба, вдруг перестали сиять. Просмотрев в них, вы больше не смогли бы разглядеть ту искорку, которая горела в них ранее. Даже цвет, казалось, стал тускнее.***
Однажды вечером Вика наконец решила выйти из дома, и маршрут её не был проложен ко Дворцу спорта. Она пошла на набережную. Там спокойно, не слышно бесконечного шума автомобилей, лишь только журчание воды, тихое пение птиц и шелест листвы на деревьях. Конечно, всё это омрачали разговоры пребывающих там людей, но и они не были слишком громкими, так что всё гармонировало. Была огромная территория с газоном, красиво высаженными цветами, недалеко от которых присела девушка. Были вокруг и свободные скамеечки, но ей хотелось именно на траве, такой мягкой и приятно щекотавшей кожу. Поджала под себя колени, обхватила их руками и просто смотрела вдаль, на закат солнца и, время от времени, на проходящих вдали людей.саундтрек: «demo Последнее лето» – ooes
Счастливых сразу видно. Идут, улыбаются, глаза горят. Вот молодые влюблённые.. Держатся за руки, девушка что-то очень эмоционально рассказывает, а молодой человек увлечённо слушает, не отводя взгляда от своей любимой. А вот уже семья.. Надо же, малыш делает первые шаги. Друг напротив друга сидела на корточках родители, подстраховывая своё чадо с обеих сторон, а тот, совсем неумело и несмело, шагает к ним в объятия. А вон там уже пожилая пара. Совсем седые, глаза уставшие, но счастливые. Взявшись под руку, они, склонив друг к другу головы, неспешно шли, наслаждаясь моментом. Виктория вспомнила о своих бабушках и дедушках. К сожалению, знала она только Любовь Ивановну Гаранжину, маму Наталии Петровны и Владимира Петровича. Пётр Алексеевич Гаранжин, их отец, погиб во время Великой Отечественной войны. Любовь Ивановна скончалась, когда внучке было всего четыре, поэтому воспоминания и о ней были не слишком яркие, остались короткими отрывками, и то, будто бы затуманенные. Родителей Алексея Владимировича, отца Вики, так же забрала война, поэтому девушка знает о них только по рассказам. Владимир Петрович Гаранжин и Алексей Владимирович Соколовский так же были участниками Второй мировой войны, но на расспросы о том времени они никогда толком не отвечали. Очень тяжело было об этом вспоминать, а уж тем более говорить. –Извините, у Вас всё хорошо? – послышался голос где-то сзади, возвращая Викторию из омута раздумий в реальность. –Да. – коротко ответила она, не поворачиваясь, чтобы посмотреть, кто с ней заговорил. Но голос был знакомый, и девушка надеялась, что это не тот, на кого она подумала. –Просто Вы так долго здесь сидите неподвижно, вот я и.. – парень присел рядом, и Соколовская чуть повернула голову в его сторону. – Вика?.. –Женя. – её догадка подтвердилась. –А что ты.. Как.. – опешил Золотарёв. – Прости, я не признал тебя сразу.. –Даже интересно, почему? – ухмыльнулась она. –Так необычно видеть тебя с тёмными и короткими волосами.. Нет-нет, ты не подумай, тебе очень идёт! Просто непривычно. –Знаю. –У тебя что-то случилось? –А с чего такие выводы? –Мне кажется, что-то во взгляде поменялось. –Когда кажется, креститься нужно. –Вик. –Что? –Почему ты здесь одна? –Хочу побыть наедине со своими мыслями. –Точно ничего не случилось? –Нет. А ты-то что здесь делаешь? – она акцентировала на втором слове. –Я же говорил тебе тогда, что собираюсь к сестре в Москву. Вот, приехал. –И где же сестра? – вопрос был задан без особого интереса. –Надя в магазин пошла, я решил тут походить, подождать. Мы мимо тебя проходили уже, я ещё подумал, почему девушка так долго сидит на траве, когда вокруг ещё много свободных лавок. –Хочется так. –Может, мы погуляем все вместе? Или, может, нам проводить тебя? Солнце уже село, скоро темнеть начнёт. –Не нужно, спасибо. Я хочу побыть здесь одна. И пойти домой тоже наедине только с собой. –Ладно.. А в какие дни ты свободна? Может мы.. –Нет, не может. Я занята каждый день и вечер. –Абсолютно? –Абсолютно. –Хорошо. Я понял. Что ж.. Пойду я, – Евгений приобнял девушку. – Если вдруг появится свободный день, приходи сюда в это же время. –Не буду обнадёживать. –И тем не менее, – улыбнулся тот. – Счастливо! «Никогда не отступит. Идиот.» Дневник и ручку она теперь всегда и везде носила с собой, ибо в любой момент могло прийти некое вдохновение на создание очередного стихотворения. Ну, или же, чтобы сразу записать случившееся с ней. «Сгущаются тучи над нами, Скрывая во тьме яркий свет. Мы прежними больше не станем, Мы дали свой резкий ответ. Улыбка, ярче звёзд небесных, Сильней мерцала, чем Арктур.* Но больше нет смешков чудесных, Наш смех уже давно потух. Скучаю я по нашим песням, По танцам под дождём, По нашим мечтам совместным, Хотели всегда быть вдвоём. Увы, но судьба повернулась иначе, Расставив все точки над «и» Во тьме кромешной я снова плачу, Ведь разошлись с тобой наши пути. Надеюсь, ты станешь счастливым, Конечно же жаль, что не я Дала чувствовать себя любимым.. Теперь же, сияй без меня. Я буду всегда вспоминать твои песни, Улыбку, твой запах, не могу я изгнать И знаю, наш мир очень тесен, Значит, встретимся однажды опять...»***
В последние выходные перед Олимпиадой Виктория была вынуждена снова съездить в Ленинград, показаться врачу спустя несколько недель отсутствия прежних тренировок. Ехать снова на поезде, честно говоря, было уже невыносимо. Поэтому Соколовская решила добраться на самолёте, так намного быстрее, хоть и дороже. В аэропорту девушка была в субботу, 19 августа, ровно в шесть утра. Полёт должен длиться примерно полтора часа, но даже если самолёт задержат, на приём к Анатолию Ивановичу она успеет в любом случае, ведь он только в полдень. Во время взлёта снова закружилась голова, причём восстановиться, почему-то, долго не удавалось. Хоть летели и сравнительно недолго, это был достаточно тяжёлый для неё перелёт. В Ленинграде царила пасмурная погода, причём уже очень длительное время. Это ещё одна причина, по которой девушке не слишком уж нравился этот город (в плане для постоянного проживания). Солнечная погода нравилась Вике куда больше облачной. Наконец добравшись до дома родителей, девушка немного притормозила на лестнице, готовя ответы на первые расспросы родителей. Вопросы про Сергея Виктория обдумала ещё во время полёта, и ответы так же были готовы, хоть и снова не правдивые. Не хотелось ей сейчас рассказывать о случившемся между ними. Всё откладывала на потом. Или, быть может, до сих пор, где-то в глубине души теплилась надежда, что они сойдутся вновь?.. Звонок. Ожидание. Послышались суетливые шаги, приближающиеся к входной двери. Поворот ключа, наклонившаяся ручка.. –Вика, здра... – глаза матери стали по пять копеек, и улыбка сошла с губ. – вствуй. – закончила фразу. –Здравствуй, мама. – девушка улыбнулась уголком губ и зашла. –Приветствую, – Алексей Владимирович так же вышел в прихожую и, увидев дочь, глаза его тоже выдали удивление. –Привет, пап. –Вы – моя дочь? Я Вас не узнаю. –Ой, перестань, а. – ухмыльнулась она, обнимая Наталию Петровну, а затем и Алексея Владимировича. –Вика.. Зачем?.. – мама всё никак не могла выйти из состояния шока. –Решила что-то изменить в себе. –Такие хорошие волосы были.. Длинные.. Они же теперь испортятся из-за покраски.. –Не испортятся. А с длинными было очень жарко и неудобно. –Тебе так к лицу блонд! А теперь.. –Да нормально ей, что уж ты, – сгладил ситуацию отец. –Нормально-то оно нормально, но.. –Мам, всё, прекращай. Уже всё равно дело сделано. –А похудела-то как! Ты что, совсем не ешь? –Ем, – но чувство голода её перестало посещать от слова совсем. Теперь девушка ела только потому, что надо, чтобы не слечь окончательно. Наслаждения от пищи уже давно не было. –Ты глянь, Лёш.. Щёки-то куда делись? Синяки под глазами, бледная вся.. –Просто много стресса сейчас, Олимпиада близится, переживаю. –Господи, Вика..***
–Как там дела у Серёги? – спросил Алексей Владимирович, когда они все вместе сидели в гостиной и обсуждали всё подряд. «Ну нет.. Не спрашивайте, о нём. Не нужно, пожалуйста..» –Нормально, – пожала плечами девушка. –С отцом его всё в порядке? –Да, но пока в больнице. –Дай Бог, скоро выпишут. –Надеюсь. –Ты ему так и не рассказала про ногу? – спросила Наталия Петровна. –Нет. –Что сказала на этот раз, когда уезжала? –То, что хочу с вами повидаться перед Олимпиадой.. –И он не спрашивал, почему без него? Вы же раньше всегда ездили вместе. –Он сейчас и по выходным не вылазит из спортзала, так что он бы в любом случае не поехал со мной. «Да что со мной? Я разучилась говорить правду?..» Но она просто не хотела признавать, что история «Виктория + Сергей» достигла своего конца. Слишком много планов было на них. А теперь всё пришло к завершению.. Как на это отреагируют родители? «Я просто не смогла их разочаровать. А также, я не набралась достаточно смелости, чтобы объявить им о нашем расставании. Я должна принять это сама, и только потом начну рассказывать другим. Мне просто нужно время...» – дневник по-прежнему собирал все её высказывания души.***
–Рентген снимок принесли? –Да, вот. –Так, ну что могу сказать, всё лучше. Можно увеличивать физические нагрузки, но помните, остаётесь в пределах того, что можете делать без боли. Но всё медленно, постепенно. Резкое увеличение, сами знаете, к чему приводит. До начала Олимпиады ещё неделя, и эта неделя будет для Вас восстановительной. И прошу Вас, не рискуйте. Если начнёте чувствовать боль, не выкладывайтесь по максимуму. Здоровье превыше всего. Вы поняли меня, Виктория? – Анатолий Иванович взглянул на девушку, оторвавшись от листка, на котором писал её дальнейшие действия. –Да, – кивнула Соколовская. – Да, я поняла. –По-прежнему строгое соблюдение режима нагрузок и отдыха, лекарственные препараты и витамины пока не отменяем. Жду Вас у себя уже в сентябре, после окончания Олимпийских игр.