саундтрек: «Это мой бой» – Денис Майданов
Но теперь им ничего не могло помешать играть. Вика, не смотря на произошедшее, была благодарна, что Игры для них продолжаются. Теперь победить было ещё более необходимо. Душевная боль заглушалась физическими нагрузками, они снова возвращали девушку к жизни. Виктория вновь начала тренироваться дольше остальных. Естественно, втайне от тренера и от девочек. Разве что, только Александра знала. –Вик, ты же только восстановилась. Зачем опять увеличиваешь часы тренировок? –Я этим живу. Не могу отдыхать. Мяч в руках. Стук об пол. Оценка траектории полёта. Бросок – и точно в цель. Увеличение расстояния, повторение предыдущих действий. Мяч снова попадает в кольцо. Ведение его с последующим броском. Бросок мяча с ударом об щит. Броски от плеча – стоя, в движении, то правой, то левой рукой. Цель почти достигнута, двадцать пять бросков из тридцати – попадание в кольцо. Но опять же, не идеально. А должно быть идеально. Упор лёжа. Правая нога делает как можно больший шаг вперёд, стопа чуть правее кисти. В таком положении девушка задерживается несколько секунд, затем сгибает руки так, чтобы касаться локтями пола. Возвращение в исходное положение. Повтор с левой ногой, и так десять раз. Оглянувшись, Виктория заметила гантели, которые тоже решила включить в тренировку. Гантель, находящуюся в правой руке, опускает впереди перед собой. Быстро наклоняется, при этом опустив тяжёлый предмет чуть ниже уровня коленей. Мощно выпрямляет корпус, подаёт таз вперёд, словно «выжимает» плечом со стороны рабочей ноги. Выброс гантели вверх и, подсев вовремя, ловит её уже на прямую руку. Три подхода по четыре раза. «Если вы устаёте, значит вы делаете успехи.»***
–Разбивайте защиту! –Соня, открыта! –Следите за мячом! –Кидай! –Меньше поперечных передач! –Вик, сзади! –Свешникова, покажи наконец свою скорость! –Если сейчас перехватят, можешь сфолить. –Тебя двое вылавливают! Настасья и Аня открыты, следи за ними. –Я забью и через двоих. –По кругу! –Да куда ты?! –Блокируй бросок!! –Я всё контролирую. Не суетитесь. –Сборная Советского союза выиграла встречу!***
–Полёт – естественное состояние баскетболиста. Прыгнули, поймали, замерли! Мяч в руках, тело в воздухе. –Держимся! Бросок партнёру, приземление вниз. –Ещё раз! –Страх неудачи - лучший инструмент мотивации. –Мария, научись видеть и слаженно работать с остальными. Без доверия к своим ничего не получится. Валерия, пока ты сама в себя не поверишь, никто не поверит. Виктория, человек может быть ключевым компонентом в команде, но он один не может сформировать команду. Заруби себе на носу. –Ускорение с сопротивлением. Сергей Владимирович брал полотенце, свёртывал в плотную трубочку и перекидывал его через пояс баскетболисток. Концы крепко держал в руке. Повернувшись спиной к тренеру, девушки пытались сквозь сопротивление пробежать. Наконец набрав достаточную скорость, полотенце отпускалось, и они бежали на время дистанцию в тридцать метров. Повторив это несколько раз, они все пробежали ту же дистанцию, только уже без сопротивления. Затем следовал бег с утяжелением, что больше всего не нравилось Виктории. Но и тут им всем удалось пробежать несчастные тридцать метров, не уступив своим предыдущим результатам.***
–Десять.. – Вика подтягивалась на турнике. – Одиннадцать.. Двенадцать.. Тринад.. Силы иссякли, и она отпустила перекладину. Было слишком тяжело. Бег по кругу. Первый круг, пятый, десятый.. На двадцать пятом пришлось остановиться, ибо начала побаливать нога. В том же месте. Снова.***
–Вернулась, наконец? –Да. – зашла Вика в номер и, быстро сняв кроссовки, легла на кровать. –Зачем ты себя так изнуряешь? – Саша сложила руки на груди. Вторая мамочка. –Не читай мне нотации. –Я беспокоюсь за тебя. –Это ни к чему. –Ты и так достаточно тренируешься днём, со всеми нами. –Я знаю, что могу куда больше. И я буду делать больше. –Совсем о себе не заботишься. –Мы – спортсмены. Мы должны играть, а значит, чем-то жертвовать.Даже если боль, даже если страх - Чем стоять столбом лучше делать шаг. И по венам, вновь, разливая сталь Биться за любовь и пьедестал.
***
–Я в вас верю, так и вы поверьте в себя. –Александра Свешникова перехватывает мяч у баскетболистки из сборной Югославии, передача Виктории Соколовской под кольцо.. И она забивает мяч! –Не думаем, а делаем! И делаем очень быстро! –Защищай своих! –Ну же! –Всё, всё. У нас получается. Получается! –Замена! –Чувствуется, девочки стали куда увереннее, страх отступил. Софья Воробьёва демонстрирует свои способности в прыжках..Блок и атака.
–И она заблокировала бросок! Кристина перехватила мяч, теперь он снова у нас. Бросок вправо.. Настасья ловит его, отдаёт пас Людмиле.. Мяч перехватила Николина Деянович, которая стремительно проскользает сквозь наших защитниц, но-о бросок в корзину ей не даёт совершить Анна. Какой отличный прыжок! Передача Виктории Соколовской, бросок с трёхочковой линии.. Мяч в кольце! –Делаем успехи, девочки. –Не суди раньше времени, матч ещё не закончен. –И тем не менее.***
«Ещё раз. Вверх! Ещё. Я могу. Я всё могу. У меня получится.» Получалось всё. Всё, кроме заветного прыжка, которому её так долго пытался научить Сергей Белов. Слэм-данк по-прежнему не хотел поддаваться. «Я смогу. Не сейчас, так позже. Это произойдёт. Я верю.»Сердце стучит, не уставая, И кровь кипит, не остывая.
***
–Наши девочки в буквальном смысле напихали соперникам полную корзину. Блестящий результат! Поддерживаем и болеем всей страной.Это мой бой, блок и атака; Это мой бой – это не драка. Сердце стучит, не уставая. И кровь кипит, не остывая. Это мой бой – сила и вера! Это мой бой – скорость и нервы! Стой подо мной крепко планета; Это герой!
–Это победа!!! «Это мой бой...»***
Закончился матч у мужской сборной с Кубой, на котором наконец-таки присутствовали желающие девушки, а именно: Виктория, Александра, Анна, Настасья, Катя и Кристина (Смирнова заставила). Сергей Владимирович раздобрился. 67:61 в пользу СССР. –Я чуть не поседела. – констатировала Вика после финальной сирены. – На наших играх так не переживаю. –Даже если поседела, ты ж крашеная, не будет видно, – усмехнулась Кристина. Сердце тоскливо сжималось при виде Сергея абсолютно каждый раз, и вы можете представить её состояние во время всего матча. «Господи, как же я скучаю. До невозможности.» Честно, девушка пожалела, что пришла. Почему? Потому что она практически постоянно была в спортивном зале, уставала так, что приходя в номер сил не оставалось ни на что. Засыпала за одно мгновение, сны не снились, ночь проходила словно за одну секунду. Тренировки, игры, опять тренировки, опять игры. Некогда думать и скучать. А теперь, когда она снова увидела его.. Тоска поглотила с новой силой. Колено подводит. Под конец игры сильно хромал. Интересно, что же всё-таки за лекарство он себе вводил тогда.. Должно быть, весьма действенное. В какой-то момент Соколовская даже подумала, чтобы сходить к нему и попросить это обезболивающее, ибо нога снова мучила её, но эта идея испарилась так же быстро, как и появилась. –Девочки-и-и.. – протянула Аня, когда все стали расходиться. – И парни наши, и мы вышли в финал, представляете? –Не осознаю до сих пор.. – покачала головой Настасья. – Так быстро всё, каждая игра на одном дыхании. Владимир Петрович всю игру сидел в одном положении, никак не реагируя на происходящее. Это насторожило Викторию. Она хоть и не присутствовала до этого ни на одном матче, но точно знала, что он не такой. Что-то случилось. Но что?.. –Девочки, вы идите без меня, – притормозила Вика. – Потом догоню. –Почему? –С дядей поговорить хочу. Пока есть возможность. Она направилась в раздевалку, молясь, чтобы Белов не вышел именно в тот момент, когда она придёт. «Так мне же по-любому нужно будет зайти, он наверняка там будет..» «И.. как быть?» Подошла к двери, за которой находилась мужская раздевалка советской сборной. Она была рядом с женской, буквально в полутора метрах. Никто не выходил. Быть может, уже все ушли? Дверь открывать не стала, решила прислушаться, прислонив ухо к двери. –...Модестас, за тобой следят. – Гаранжин говорил негромко, но абсолютный слух Вики помогал ей расслышать их диалог. – Вернёшься в Москву Олимпийским чемпионом – не тронут. А так – больше не выпустят. Какие шансы у нас – я не знаю. Вы ребята сильные, но американцы очень хороши. Так что, если что-то задумал, делай прям щас. –Спасибо, конечно, но.. – помедлил Модестас. – Вам же эта игра была так нужна. Вы ради неё нас, себя гробили. А сейчас так говорите, с чего это? –Что у тебя в жизни самое главное? «А что у меня самое главное?» «Семья. Баскетбол. Серёжа...» «Отрицать, что он для меня больше ничего не значит – заниматься самообманом.» –Ну... Дом, Литва. –Представь, нет больше Литвы. Нужна тебе эта игра? –Ясно.. Прощайте? «Чёрт, они же выйдут сейчас!» Благо, женская раздевалка была рядом и, самое главное, была открыта, поэтому она забежала туда. Да, ей нужно было поговорить с Владимиром Петровичем. Но не так же.. Не хотелось показывать, что она подслушивала. Но что-то явно не так. И это что-то, как казалось девушке, совсем не предвещало ничего хорошего. Неужели это связано с Шурой?.. Приоткрыла дверь – Гаранжина нет, Модестаса тоже. Что ж, значит, в другой раз.. Но пройдя мимо раздевалки снова, она поняла, что ошибалась, когда думала, будто там был только тренер и Паулаускас. Модестас всё ещё там, и не один.. Сергей. Сердце сейчас выпрыгнет. –Моя Родина – Литва! А не эта ваша. –У меня Родина тоже, «не эта ваша», – усмехнулся Белов, и Виктория готова была прямо сейчас разрыдаться, ибо она за столько времени наконец снова услышала его голос. – У меня Родина – мама, папа, село Нащёково, баскетбол, клуб и товарищи. –Пф, «товарищи». Ты даже ни с кем не разговариваешь, какие они тебе товарищи? –Они – отличные. Я – товарищ так себе. Послушай, я всё понимаю. У всех такая мысль была. Там и денег больше, и.. и мяч лучше скачет, и колени мне там за неделю починят. Но я бы своих не бросил. «Что же тогда меня бросил?..» «Нагло изменил.» –Давно они тебе своими-то стали? –Давно. Понял только сейчас. Они не пересеклись. Гордость девушки не позволила ей этого сделать. Она снова зашла в раздевалку, закрыла дверь и сползла по стене на пол, беззвучно плача. «Я буду скучать до конца своих дней, но предательство, которое ты совершил, я никогда не забуду и не прощу.»***
С Владимиром Петровичем Виктория встретилась уже в советском корпусе. Они поговорили, Гаранжин поздравил их команду с выходом в финал, пожелал им всем удаче в предстоящем матче с американской сборной. –Я была сегодня на игре. У тебя всё нормально? Ты был.. в присутствии при полном отсутствии. –Ксеня перед игрой звонила. В комитет ходила, узнавала. Разрешение на выезд не дали. Нужно подавать заявление только в следующем году. –А как же Шура?.. «Они говорят что-то про таможню, про тебя, про то, что ты ненадёжный тренер, и американцам вы проиграете...» – у Гаранжина всё ещё крутились слова жены в голове, сопровождающиеся телефонным гудком. – «А как же Шура?.. И где деньги взять?..» –Не знаю, Викуш. Я не знаю, что делать. Наверное, это был первый раз, когда она видела его таким потерянным. Глаза его отражали одно – безысходность. Поэтому он так говорил с Модестасом. Теперь смысл его слов был предельно ясен. Что-то жизнь никак не наладится. То одно, то другое, то третье. И когда всё образуется?..***
–Всё нормально? – нахмурилась Саша, когда Вика пришла в номер. –Бывало и лучше. – пожала плечами. –Что произошло? –Ой, Сань.. Когда жизнь станет хоть чуточку легче? Виктория поделилась с подругой ситуацией – но только поверхностно, не углубляясь в подробности. На душе прескверно. Свешникова всё выслушала, сочувственно глядя на неё и поглаживая по спине. Порой просто быть рядом куда лучше всех успокаивающих слов. –Пойдём со мной. – немного погодя, предложила Саша. –Куда? – не поняла Соколовская. –Матч только послезавтра ближе к ночи, а тренировка завтра вечером. Мне нужно сходить в Израильский корпус, там есть гимнастка, Элиана Раскович. Я же в детстве ходила на спортивную гимнастику, ты знаешь. –Так. –Она ходила вместе со мной. Но потом они с семьёй почему-то переехали в Израиль. Мы были дружны с ней, но причину переезда рассказать она мне не успела. Очень давно не контактировали с ней, вот повидаться хочу. Пойдёшь со мной? Надеюсь, ты хоть сегодня отставишь свою тренировку? –Ну.. Да, хорошо, пойдём. – для тренировки достаточно сильно ныла нога, поэтому можно было один раз пропустить. Но только один раз. – Тренера предупредить всё равно надо, сама знаешь. Обещали о каждом шаге докладывать. –Угу, помню я. Думаешь, разрешит? –Возможно. Пошли.***
саундтрек: «Lost Tape» – Antent
Сергей сидел у окна, облокотившись о подоконник. В номере их было тихо. Сева куда-то ушёл час назад, Паулаускас, кажется, собирал вещи. Уже почти стемнело, в Олимпийском парке зажглись фонари. Белов наблюдал за людьми, хотя мысли его были совершенно в другом месте. –Кого высматриваешь? – голос Модестаса прозвучал как-то неожиданно. После разговора в раздевалке они не перекинулись больше ни единой фразой. –Никого. –Ага, рассказывай, – подошёл литовец к окну. – Вон идёт причина, по которой ты тут сидишь. – он указал пальцем на двух девушек. Одна была в белой рубашке и чёрных брюках клёш, другая в белом пиджаке и тёмно-коричневых брюках. У первой короткие тёмные волосы, у второй длинные русые. –И с чего бы? – как только он задал этот вопрос, сразу понял, почему Модя показал именно на них, несмотря на то, что вокруг было немало девушек. Та, что с короткими и тёмными волосами.. Это же Соколовская. От прежних волос остались лишь густые кудри. Фигура точно её, да и походка тоже. И как он сразу не понял?.. – А. Да не видел я их. –Оправдывайся. –Не провоцируй. –Серый, – присел рядом. – Так что у вас произошло? После возвращения из Нащёково больше никто из них не поднимал эту тему. Постоянно обходили стороной. –А что, когда вы ездили в Нащёково, она ничего не рассказала? –Толком ничего. –Потому что стыдно. –А конкретнее? –Любовника нашла. –Чё? «Сама невинность, – смотрел Сергей на Викторию, которая, кажется, со Свешниковой шла к израильскому корпусу. – Как же ты могла? Как, чёрт побери, ты могла так нагло растоптать всё и уйти к другому?! Я мог бы простить, если б ты не стала лгать, а сразу сказала прямо. Но ты врала, врала снова и снова. Никогда не забуду это. Никогда не прощу.» –Ты уверен? –Абсолютно. –Она прямо сама сказала? –У меня очень много доказательств, её слова не потребовались. Она бы, наверное, так и молчала до сих пор. Партизанка, – подавил желание выругаться. –А чего она так за тебя переживала тогда? Когда я сказал, что ты второй день не приходишь на тренировки, у неё глаза сразу по пять копеек стали, в них столько ужаса было. И поехала она к чёрту на рога, лишь бы убедиться, что ты живой. Хотя могла бы меня послать, сказав, чтоб я один ехал. Для чего это всё? –Наверное, думала, прощу её после этого. –От тебя тогда вся в слезах вышла, успокоиться не могла. –Хорошая актриса. Не зря в театральный поступала. –Хочешь сказать, это всё было наигранно? –Уверен. Выражаясь культурно, Модестас пребывал в крайне удивлённом состоянии. Она была первая, кого он так сильно полюбил. И кто бы мог подумать, что её, казалось, искренние признания в любви оказались лишь пустыми словами. Столько времени лгать.. «Пусть тебя совесть замучает. Если она у тебя всё-таки есть.» «Я знал, что мне нельзя сближаться с людьми. Знал, что нельзя влюбляться и привязываться. Знал, но поступил иначе.» «Любовь меня словно ослепила.» «Что ж, Виктория, поздравляю, в этой игре я потерпел поражение. Тебе удалось обвести меня вокруг пальца.» –Я завтра утром уйду. – голос друга вернул в реальность. –Попутного ветра. – кивнул Сергей. Драться с ним? Ругаться? А что это даст? Только нервы трепать. Они уже говорили на счёт этого сегодня. Он сделал свой выбор. Раз деньги важнее, то пожалуйста. Белову было достаточно предательства Виктории, и он до последнего надеялся, что Модестас одумается и не покинет команду. Не подведёт. Не оставит их. Не оставит его. Друг, как никак. Сергей дорожил им. Дорожил и одновременно ненавидел за предательство страны, в которой живёт. «Как хорошо я умею выбирать себе окружение.» Белов никогда не подпускал людей к себе близко. Эти двое стали исключением. И эти двое заставили его разочароваться в том, что он решил хоть с кем-то быть ближе. Он всегда любил быть один, и такая жизнь его вполне устраивала. Но сейчас.. Сейчас он чувствовал одиночество совсем по-другому, не так, как раньше. Словно, больше никому не нужный. Сергей знал, что эти поганые мысли скоро покинут его, и он снова станет невозмутимым и бесчувственным, хладнокровным и серьёзным. Таким, каким всегда был со всеми. Но где-то глубоко внутри он прямо-таки слышал голос двенадцатилетнего Серёжки Белова, который гласит: «А ведь ты таким не был. Куда делась твоя компанейская душа?» Изуродовали.***
саундтрек: «Tooth and Claw»– Jonathan Pilcher
Утром проснулся Белов не от звона будильника, а от какого-то громкого звука на улице. Первая мысль: петарда или фейерверк. Фейерверк. Утром. Пришлось встать и посмотреть, что же там всё-таки происходит. Модестаса уже нет. Вот же сволочь продажная.. Из окна не было видно причины доносившихся звуков. Но они повторились ещё не раз. Что-то не то.***
Его опасения были не напрасными. –Палестинские террористы напали на израильтян прямо в их корпусе. Взяли заложников, – Сева переводил слова комментаторов в телевизоре. На улице была толпа, как в самой Олимпийской деревне, так и за её пределами. Ворота чудом удерживают пришедших. Сирены полицейских машин, камеры, возгласы. –Ну что, все собрались? – зашёл в общую комнату Терещенко, Моисеев и Гаранжин. –Нет Коркия и Саканделидзе. – объявил Григорий Митрофанович. –А где Паулаускас? – Геннадий Михайлович огляделся. Сергей перевёл взгляд на Владимира Петровича. Тот лишь выдохнул, не ответив. И так всё ясно. Разъярённый Терещенко вышел, за ним ушли и Моисеев с Гаранжиным. –А Зураб с Мишико где? – спросил Ваня. –Они должны были в Израильский корпус идти.. – ответил Саша. В Израильский корпус.. У Сергея отхлынула кровь от лица. Виктория вчера шла именно туда! Волна тревоги нахлынула на него, руки и ноги стали словно ватными. Нет, нет.. Это было вчера. Она наверняка вернулась. Больше не замедляясь ни на секунду, Белов молча вышел из комнаты, направляясь в номер Свешниковой и Соколовской. Постучался в 476 номер. Раз стук, два. Тишина. Постучал ещё громче. Снова ничего. Сердце бешено колотилось о рёбра, паника, с которой справляться стало ещё труднее, нарастала с каждой секундой. Сергей постучал в соседнюю дверь, откуда слабо доносились голоса. Может, он просто ошибся дверью? Но открыли дверь всё же не те, кого он ожидал увидеть. Власова и Смирнова – таковы, вроде, их фамилии. Глаза рыжей девушки были заплаканные, темноволосая же, как и всегда, была невозмутима. –Сергей? – нахмурилась Кристина, ожидавшая увидеть кого угодно, но точно не его. –Где Соколовская? Анна ушла назад, закрывая лицо ладонями и всхлипывая. –Да успокойся ты! – крикнула на неё Власова. – Вчера вечером они с Сашей в 31 корпус уходили, – снизив тон, принялась объяснять девушка. 31 – Израильский корпус. – Мы не знаем, возвращались или нет. Не видели их больше. Мир рухнул, и теперь уже окончательно. Кристина сказала что-то ещё, но он больше ничего не слышал. Перед глазами так и мелькала Виктория, которая, возможно, находится прямо сейчас в заложниках у палестинских террористов, или же её окровавленное и бездыханное тело, лежащее на полу одной из комнат Израильского корпуса.