Crimson Rivers / Багровые реки

Регулус понимает, как остальным удалось выжить в этой пещере. Ее очень трудно найти, и даже несмотря на свою наблюдательность, он не замечает ее, пока Джеймс прямо не указывает ему. Чтобы еще больше замаскировать вход, перед ним положили листву, и как сообщает Джеймс, это что-то новенькое. Как только они входят, Вэнити вскакивает на ноги и кричит: — Джеймс! Ты здесь, ты вернулся! Регулус наблюдает, как она бросается к Джеймсу, чтобы обнять его, и тот со смехом обнимает ее в ответ. Кажется, они сжимают друг друга так крепко, практически до боли, но никто из них не возражает. Вэнити до нелепого ниже и меньше Джеймса, но он делает вид, что она вот-вот повалит его на ноги, поддразнивая за то, что она такая сильная. Питер наблюдает за происходящим со стороны, кипятя воду с мягкой улыбкой. Айрин и Матиас тоже дружно смеются, занимаясь потрошением пойманных животных, поэтому он старается на них не смотреть. Регулус видел достаточно крови и смерти. Столько, что хватит на всю жизнь. — Что это? Это что-то новенькое, — говорит Джеймс, протягивая руку, чтобы провести ладонью по искусно закрученным волосам на макушке Вэнити. — Матиас сделали это для меня, — улыбается ему Вэнити. — Они действительно хорошо поработали, да? Выглядит здорово. — Да, очень красиво, — говорит ей Джеймс с искренностью, в неподдельности которой Регулус не сомневается. — Я действительно волновалась за тебя, — говорит Вэнити, ударяя его в плечо. — Я думала, ты не вернешься. Джеймс потирает руку, морщась. — Но я вернулся. Я же обещал. Я просто должен был… — Он бросает взгляд на Регулуса, затем прочищает горло и одаривает Вэнити кривой усмешкой. — Ну, я должен был найти его и забрать с собой. На пути к этому случилась небольшая заминка. — О, точно, Регулус, — тянет Вэнити, бросая на Джеймса дразнящий взгляд, который заставляет его фыркнуть. Она толкает его в живот, глаза ее светятся от смеха, и что-то в этом — ее юность и то, какая она милая — заставляет Регулуса немного расслабиться и почувствовать себя менее напряженным. — Ты должен был найти своего парня. Прекрасно. Даже здесь Регулус не может избежать этого звания. По крайней мере, никто не называет его любовничком. При одной мысли об этом у него замирает сердце. Только один человек когда-либо называл его так. Он бы ходил с этим прозвищем на лбу, если бы это вернуло Эвана к жизни. — Эй, Регулус? — нетерпеливо зовут Матиас, вскакивая на ноги, чтобы подойти к нему с надеждой в глазах. — Могу я украсть у тебя кинжал? Подожди, это прозвучало неправильно. Я имею в виду… Я просто снимаю шкуру с белки, а это очень трудно сделать без чего-нибудь острого. У меня есть камни, но кинжал значительно бы облегчил дело, так что если бы я мог одолжить кинжал — вот что я имел в виду, одолжить, а не украсть, конечно, потому что я абсолютно точно отдам его обр… — Нет, — говорит Регулус, и Матиас мгновенно захлопывают рот, их глаза расширяются. В пещере воцаряется неловкая тишина, и Регулус вздыхает. — Я просто… помогу. Матиас мгновенно оживляются. — Блестяще. Ну, давай. Айрин так хороша в этом, но я совершенно ненавижу эту часть. Фактически это отбивает аппетит, правда, но… также я не хочу умереть с голоду, так что… Нехотя Регулус направляется в сторону пещеры, куда его ведут Матиас и где Айрин уже усердно работает. Проходя мимо, он бросает на Джеймса холодный взгляд, но тот только ухмыляется. Одними губами он произносит «будь милым», и Регулус отмахивается от него, что заставляет Джеймса издать приглушенный смешок, который ему не удается сдержать. После он снова возвращает внимание к Вэнити, а затем переходит к разговору с Питером. — Привел подмогу? — спрашивает Айрин, когда Матиас и Регулус приседают рядом с ней. — У него есть кинжал, который он готов использовать, чтобы помочь, — весело говорит Матиас. Айрин фыркает. — Это меньшее, что он может сделать, если явился есть нашу еду. — Она поднимает брови, видя, как Регулус хмурится на ее слова. — Не смотри так. Хочешь еды? Заработай. По-моему, у тебя даже два кинжала. — Она протягивает руку и не сводит с него острого взгляда. — Нет смысла в том, чтобы не дать кому-то использовать другой. Чем быстрее мы расправимся с этим, тем быстрее поедим. — Я скорее умру с голода, — говорит Регулус со сквозящим в голосе напряжениием. — Козел, — прямо заявляет Айрин. Матиас откашливаются. — Хорошо! Давайте просто… сделаем это, да? Тебе не нужно отдавать свое оружие, Регулус, все в порядке. Мы поняли. Не думаю, что я бы тоже горели желанием это делать. Тем не менее, спасибо за помощь. Мы ценим это, да, Айрин? Айрин молчит. Очевидно, она не разделяет это мнение. На некоторое время они погружаются в молчание. Регулус помогает своим кинжалом, потому что это он, по крайней мере, готов сделать. В конце концов, тишина прерывается. — Можно узнать, как ты их достал? — спрашивает Матиас, глядя на него с любопытством. — Кинжалы, я имею в виду. Мы знаем, что река замерзает ночью, но Пожиратели смерти всегда ошиваются возле нее, а у тебя они были уже на второй день. Если есть способ перебраться… — Его нет, — бормочет Регулус, сосредоточившись на своих руках и на том, что они делают. — Ну, это не тот способ, который работает, не совсем. Я перелез через… — Он запинается, его голос срывается. Он заставляет себя продолжить, потому что Айрин и Матиас оба останавливают работу и смотрят на него, очевидно, улавливая эмоции в его голосе. Он избавляется от них, прочищая горло. — Мы с Розье залезли на дерево и использовали одну из ветвей над рекой, чтобы перемахнуть через нее. Это было рискованно, но мы справились, вот только перебраться обратно не получилось. Ветка сломалась, и я застрял на другой стороне. Не рекомендую. — Заметано, — бормочут Матиас. — А, эм… паук? — спрашивает Айрин, явно вздрогнув только от одной мысли об этой твари. Очевидно, она не фанат пауков, и Регулус может с уверенностью сказать, что он тоже не является таковым после случившегося. — Как, черт возьми, тебе удалось выжить? Регулус вздыхает. — Я заставил его преследовать меня до реки, а затем сделал так, чтобы тот упал в нее. — Оу, это гениально, — говорят Матиас, смотря на него с удивлением. — Эта штука была ужасающей. — Мне снились кошмары с участием этой твари буквально каждую ночь, — ворчит Айрин. Ее лицо искажается в полноценном ужасе. Она издает протяжный звук и бросает то, что держала, чтобы неистово начать хлопать себя по рукам. Матиас наклоняется к Регулусу и шепчет: — Она до ужаса боится пауков. — Да, я понял, — отвечает Регулус. — Заткнись, Матиас. А ты боишься темноты, — огрызается Айрин, и Матиас тут же шипят в ответ, будто им плохо от одного только упоминания. Регулус замолкает, слушая их препирательства, странно успокаиваясь от этого звука. Это напоминает ему… Ну, Сириуса и его самого. То время, когда они были младше и затевали споры из-за самых незначительных вещей. Они дрались, как кошка с собакой, и, как ни странно, Регулус резко почувствовал, насколько ему этого не хватает. Очевидно, что у Айрин и Матиаса похожие отношения, причем Айрин с легкостью справляется с ролью старшей сестры, а Матиас легко вживаются в роль младших, потому что они, собственно, младше. Регулус замечает, как Джеймс переговаривается с Питером и Вэнити в углу. Если честно, он не хочет смотреть на это, но его глаза постоянно тянутся к ним, наблюдая, как Джеймс смеется, выглядя более расслабленным, чем за последние дни. Он всегда блистал в социальных ситуациях, всегда был тем человеком, который питается окружающей его энергией, не чувствуя усталости от общения. Регулус в этом отношении — полная противоположность. По его мнению, нет ничего более утомительного, чем группа людей. — Эй, можешь помочь мне снять шкуру, раз уж не отдаешь свой кинжал? — спрашивает Айрин, снова привлекая его внимание. — Ладно, — бросает Регулус, вторя ее тону. Она может ему не нравиться, но он не заинтересован в том, чтобы провоцировать ее. Он молча помогает ей. В какой-то момент к ним подходит Джеймс, приседая рядом и начиная копаться в сумке. — Я возьму канистру, чтобы наполнить ее водой. Так мы сможем разделить воду на всех, а не постоянно кипятить ее. Кроме того, это освобождает огонь для приготовления пищи. Регулус не отвечает, но и не спорит. Когда Джеймс уходит, Айрин бросает: — Оу, а ему значит можно одалживать твои вещи. — Регулус одаривает ее острым взглядом, получая кривую ухмылку в ответ. — Я не могу винить тебя, Регулус. Я бы тоже позволяла ему делать с собой все, что он захочет. — Айрин, — бросают Матиас со вздохом. — Что? — спрашивает Айрин, заливаясь смехом. — Это правда. Матиас закатывают глаза, затем игриво улыбаются Регулусу, качая головой. — Пожалуйста, не убей ее во сне. Я знаю, что по ней так и не скажешь, но на самом деле она хороший человек. — Они разражаются смехом, когда Айрин тут же бьет их по голове. — Эй, волосы! Если ты испачкаешь их кровью, Айрин, то клянусь, я… — Что? Ты что, Матиас? А? — Айрин смеется и бросается вперед с вытянутыми руками, пытаясь вцепиться пальцами в волосы Матиаса, а они вскрикивают и отскакивают назад, смеясь вместе с ней. Кажется, будто он попал в совершенно другой мир, в котором всего несколько дней назад он не чувствовал бы себя не в своей тарелке. По крайней мере, не так, как сейчас. Мир, в котором вид крови не заставляет его вспоминать горло Эйвери, окровавленные пальцы Эвана или разорванную грудь Мальсибера. Мир, в котором громкие крики не заставляют его инстинктивно напрячься, вспоминая крик Джеймса, попавшего в медвежий капкан, или визг Мальсибера, когда Регулус отрубил ему руку. Мир, в котором шутка об убийстве — это просто шутка, а не вполне реальная возможность, с которой Регулусу придется… жить. Айрин и Матиас прекращают дурачиться и быстро заканчивают работу благодаря помощи Регулуса, так что добыча готова к тому, чтобы отправиться на костер. Они втроем отправляются к остальным, слыша как Вэнити рассказывает Джеймсу, как ей удавалось не замерзнуть до смерти каждую ночь, будучи самым маленьким человеком в пещере. Ей помог не только огонь, и даже не тепло тел Айрин и Матиас, зажимавших ее между собой. Судя по всему, она нашла колонию муравьев адского пламени, созданных Святилищем, множественные укусы которых могут привести к летальному исходу. Вэнити нашла несколько в лесу и сумела поймать. Она измельчила их и сварила в воде, а затем пила по глотку этой жидкости в течение ночи в очень маленьких концентрированных количествах, чтобы повысить температуру. Из-за этого ее тошнит и у нее появилась сыпь (которую она с восторгом демонстрирует Джеймсу, закатывая рукава), но именно это помогает ей выжить. Разумеется, она совершенно в восторге от этого, тогда как Джеймс пытается скрыть свой ужас от мысли, на что ей пришлось пойти, но Регулус все равно явно видит его реакцию. Даже Питеру, Айрин и Матиас, которые все об этом уже знают, не по себе от происходящего. Регулус считает, что с интеллектуальной точки зрения это умно, но с человеческой — просто ужасно. Ей пятнадцать. Она не должна рисковать, выпивая смертельный сок муравьев только для того, чтобы не замерзнуть насмерть. — У нас есть одеяло, — объявляет Регулус довольно резко, прерывая Вэнити на середине ее монолога. Все замолкают и поворачиваются на него. — Ты можешь взять его. Вэнити удивленно моргает. — Но у меня есть муравьиный сок. — Ты укроешься одеялом, — твердо заявляет Питер, указывая на нее пальцем и поднимая брови. — Больше никакого муравьиного сока. — Но… — Нет. — Питер, — бормочет Вэнити. — Но он ведь такой крутой. То, как яд влияет на… Питер взмахивает рукой в воздухе, выглядя при этом раздраженным. — Я сказал нет, больше никакого муравьиного сока. Больше никаких разговоров о муравьином соке. Регулус достаточно добр, чтобы позволить тебе использовать одеяло, так что ты просто возьмешь его. Джеймс, скажи ей. — Это очень приятное одеяло, — заверяет Джеймс мягко. Когда Регулус бросает на него взгляд, Джеймс смотрит прямо на него с застывшей на губах ласковой улыбкой, и Регулус быстро отводит глаза, как всегда чувствуя себя недостойным ее. — Это согреет тебя достаточно, чтобы пережить ночь. Вэнити обиженно надувается. — Но муравьиный сок был… — Никакого муравьиного сока, — объявляют Питер, Айрин и Матиас одновременно, что заставляет Вэнити нахмуриться. Питер издает слабый смешок и качает головой. — Отныне его заменит одеяло, ясно? Скажи спасибо Регулусу. — Мне не пять, — огрызается Вэнити. — Отстаньте. Я буду пить муравьиный сок, если захочу. — По крайней мере, пока его содержание в твоем теле не разрушит внутренние органы до такой степени, что они начнут отключаться один за другим, приводя к медленной и мучительной смерти, — говорит Регулус, и Вэнити снова моргает, глядя на него. Уголки ее губ опускаются. — Но, конечно, пей свой муравьиный сок, если хочешь. Я оставлю одеяло себе. Воцаряется долгая пауза. — Нет. Я… Я возьму одеяло, — бормочет Вэнити. — Спасибо. Регулус лишь неопределенно хмыкает и возвращается к ленивому кручению кинжала в руках, предпочитая это занятие разговорам. Проходит некоторое время, прежде чем беседа возобновляется, но, в конце концов, это происходит. Сейчас около середины дня, так что у них есть еще несколько часов в запасе до снижения температуры. Внутренняя часть пещеры, очевидно, является убежищем, и остальные сделали ее настолько безопасной и удобной, насколько это возможно. Они положили подстилку из листьев и лиан, чтобы спать на ней, и завалили листьями и грязью все щели, через которые может проникнуть ветер, и таким же образом изолировали стены. Кроме задней части стены, по которой стекает вода. Регулус может с неохотой признать, что это хорошая демонстрация выживания с их стороны. Они в безопасности, в уединении и в тепле настолько, насколько это возможно. Еда, добытая с помощью установленных ловушек, очевидно, самая вкусная из всего, что они ели до сих пор. В миске, которую Джеймс достал из сумки Эвана, лежит узелок с ягодами, которые он без колебаний делит между всеми. Регулус качает головой, когда Джеймс предлагает ему немного, и довольствуется своей порцией жареного мяса, зная, что этого будет более чем достаточно. Регулуса осеняет, что он не подумал о том, чтобы снять с тела Эвана припасы или даже подобрать копье Куинн. С точки зрения выживания это огромная оплошность и глупость; но, опять же, с человеческой точки зрения, мысль о том, чтобы сделать это, вызывает острый дискомфорт. Приятно сознавать, что их человечность не исчезла в зияющей дыре, которой пытаются наградить их распорядители игр. — Что ж, — бросает Питер в середине трапезы. — Думаю, мы отправимся в путь после того, как закончим. Регулус, Айрин и Матиас сказали, что ты был на той стороне реки; там есть еда? — Среди припасов точно, — говорит Регулус. — В рюкзаке, который я взял, оказались сушеное мясо и батончики гранолы. Я еще не возвращался туда, чтобы все как следует осмотреть, но готов поспорить, что Пожиратели смерти держат всю еду в одном месте. У них также наверняка есть еда от спонсоров. — Я бы не отказались от сладкого, — говорят Матиас с тяжелым вздохом. — От чего-то вроде торта. — Да! — вскакивает Джеймс в полном восторге. — Ты читаешь мои мысли, Матиас. Я думаю о торте с прошлой ночи. — Со сладкой глазурью, — говорят Матиас мечтательно. — Пышное и мягкое тесто, — соглашается Джеймс. — Разумеется, он бы состоял из коржей, — продолжает Матиас. — Как минимум, четыре коржа, и каждый… — С разным вкусом, — заканчивает за него Джеймс, а затем издает неприличный стон. — Ох, как хорошо это звучит. Я сейчас расплачусь. — Пожалуйста, прекратите говорить о торте, — говорит Вэнити печально, хмуро смотря на свое мясо. — Это наводит на меня тоску. — Да, никаких разговоров о торте. Я даже не люблю сладкое, но сейчас бы убил за торт, — бормочет Питер со вздохом. — Итак, голосую за то, чтобы раздобыть оружие, а затем лишить Пожирателей смерти всей еды. — Все за, — заявляет Айрин, поднимая руку. Матиас и Питер немедленно присоединяются к ней, что побуждает Вэнити и Джеймса сделать то же самое. Они все смотрят на Регулуса. Тот вздыхает. — Хорошо. Но как именно вы собираетесь это сделать? — С помощью моста, — информируют его Матиас. Регулус поднимает на них взгляд. — Мы построили мост, чтобы перебраться через реку. — Как только он коснется воды, что бы ни находилось в реке, утянет его под воду, — говорит Регулус. Питер качает головой. — Да, мы подумали об этом, поэтому и сделали его немного возвышенным. Его края поднимаются вверх, как пандусы. Он довольно большой, поэтому находится снаружи, но три человека смогут его донести. — Мы не можем пойти туда ночью, когда там Пожиратели, но мы едва выживаем без припасов и оружия, — добавляет Айрин. — Днем они уходят, так что это наш шанс. — А если мы столкнемся с ними по пути? — спрашивает Регулус. — Вот тут-то вы с Джеймсом и придете на помощь, — говорит Вэнити и мило улыбается, когда Регулус поднимает на нее бровь. Джеймс замирает в процессе поглощения пищи, глядя на нее широко раскрытыми глазами. — У вас двоих есть оружие, поэтому очевидно, что вы двое — главная сила. — И такая красивая сила, — размышляет Айрин, ухмыляясь Джеймсу, который случайно вдыхает свой кусочек и начинает им давиться. Регулус закатывает глаза так сильно, что почти видит свой мозг. — Мы шутим, — говорит Вэнити, хохоча. — Очевидно, что мы и об этом подумали. Точнее Питер подумал. — Да, — подтверждает Питер, протягивая руку, чтобы постучать по спине Джеймса и предложить ему воды. Джеймс принимает ее, слабо подняв большой палец вверх. — Итак, план состоит в том, чтобы разжечь несколько больших костров и отвлечь их, не пуская в пещеру достаточно долго, чтобы все остальные могли войти и выйти, прежде чем они узнают, что мы там были. Ну, рано или поздно они узнают, но к тому времени мы уже будем далеко. Регулус сужает глаза в недоверии. — И кто же разожжет костры? — Я, — говорит Питер, делая тяжелый вдох. Он кривится. — Это мой план, так что это должен… сделать я. Айрин и я уже все установили, так что на мне остается только поджигание. Джеймс выжидающе смотрит на Регулуса, и его чертовски раздражает, что он сразу понимает, чего тот хочет. Вздохнув, Регулус бормочет: — У меня есть спички, которые ты можешь использовать. Осталось всего шесть, так что не трать их впустую. Джеймс широко улыбается ему. — О, это очень поможет, спасибо, — говорит Питер с широкой улыбкой. — Даст мне дополнительное время для бега так точно. — Знаешь, Пит, — начинает Джеймс. — Если ты не хочешь… — Заткнись, Джеймс, — вклинивается Регулус, бросая на него острый взгляд, и Джеймс замолкает. Он явно не доволен этим, но все же затыкается. Питер выглядит немного разочарованным тем, что ему не удалось выпутаться из этой ситуации, но все равно говорит: — Нет, все будет хорошо. Я уверен, что все будет хорошо. — Да, все будет отлично, — соглашается Джеймс, как будто его надежды достаточно. К этому моменту, ему стоило понять, что жизнь работает по совершенно другим правилам.

~•~

Джеймс должен признать, что мост — шедевр инженерного дела. Длинные тонкие ветви связаны вместе и уложены друг на друга, по краям два пандуса, которые удерживают дерево над водой. Матиас, с помощью других, сделали большую часть работы, на которую ушло два дня. Они пришли к соглашению, что пока они несут мост через лес, Регулус и Джеймс будут сменять друг друга, чтобы один из них всегда был с оружием наготове. Остальные же будут меняться между собой по мере усталости. Джеймс вместе с Вэнити и Айрин заступают первыми, пока Регулус и Матиас идут позади, иногда переговариваясь. Ну, разговаривают в основном Матиас, но Регулус не возражает, потому что он все еще не сказал им заткнуться, хотя Джеймс знает, что тот бы не постеснялся. Питер уже ушел к первому костру, и Джеймс бы соврал, если бы сказал, что не переживает за него. Внутренности сводит от волнения. Джеймс правда хотел вызваться вместо Питера, но Регулус явно дал понять, что он против, и Джеймс… понимает почему. Он буквально слышал голос Сириуса в своей голове: «Не вздумай, блять, Джеймс; засунь свой комплекс героя, который тебе достался от меня, куда подальше». Так что Джеймс в кои-то веки не настаивает. Еще одна причина, помимо того, что Джеймсу кажется, будто он должен слушать живущего в его голове Сириуса и стоящего прямо перед ним Регулуса, заключается в том, что он также не хочет упускать второго из виду. — Давай, Вэнити, отдохни, — зовут ее Матиас, не повышая голос. — Мост вообще не тяжелый, — бормочет Вэнити, но покорно отступает, когда Матиас подходят к ней. — Говори за себя, — жалуется Айрин. Регулус тут же материализуется у плеча Джеймса. Он даже ничего не говорит; просто прячет кинжалы и тычет Джеймса в руку, чтобы тот отошел. Уголки губ Джеймса ползут вверх против его воли — из-за своей беспомощной влюбленности он не может не находить это очаровательным. Они меняются местами, не проронив ни слова, и Джеймс остается с Вэнити. — Я все еще расстроена из-за моего муравьиного сока, — говорит Вэнити. Джеймс тоже все еще расстроен из-за ее муравьиного сока, но по совершенно другой причине, так что он ничего не говорит. — Не то чтобы я не благодарна тому, что твой парень отдал мне ваше маленькое любовное одеяло; это не так, я благодарна, но… — Наше маленькое любовное одеяло, — повторяет Джеймс, хлопая глазами. Вэнити поднимает обе руки в оборонительном жесте. — Слушай, я не осуждаю, ладно? Просто не посвящай меня в подробности, чтобы я могла им укрываться без лишних мыслей. Отчаянные времена и все такое. — Я… — Джеймс изумленно смотрит на нее. — Вэнити, нет никаких подробностей. Мы использовали его, чтобы согреться. — Ну, конечно, Джеймс, — говорит Вэнити, с поблескивающим в глазах весельем. Фыркая от смеха, Джеймс качает головой. — Вот зараза. — А я думаю, что это очень мило, — задумчиво тянет Вэнити, улыбаясь. — Ты и Регулус, я имею в виду. Полные противоположности, на первый взгляд у вас ничего общего, но каким-то образом это все равно работает. Вот в таком смысле. О, ну и в «брат лучшего друга, тайная история, запретная любовь» смысле. — Спасибо…? — говорит Джеймс. Вэнити фыркает. — Я читала много любовных романов. Знаешь, все еще жду, когда появится мой принц и спасет меня. — О, серьезно? — дразнит Джеймс. — Есть кто-нибудь на уме? — Нет, — бормочет Вэнити, но по тому, как она наклоняет голову и пинает ботинком землю, Джеймс сразу же понимает, что это ложь. Джеймс усмехается. — Да есть же. Давай, я никому не скажу. — Обещаешь? — Я унесу этот секрет с собой в могилу. — Он не знает, — шепчет Вэнити, рассеянно запуская пальцы под рукав, чтобы почесать сыпь, нервно закусывая губу. — Я, эм. Ну, ты знаешь Ходжа…? — Ходжа? — слабо спрашивает Джеймс, чувствуя, как сердце уходит в пятки. — Тот, чье имя назвали на жатве вместе с твоим? Тот самый Ходж? «Пожалуйста, только не он», — думает Джеймс, но Вэнити, конечно же, вздыхает и говорит: — Да, тот самый Ходж. Мы друзья. Вроде как. У нас с ним есть общие занятия, потому что у нас разница в несколько месяцев. Он… завтра ему исполнится пятнадцать. Может, Марлин сможет убедить спонсоров отправить ему что-нибудь. Хоть как-то его побаловать. — Может быть, — мягко говорит Джеймс, его сердце сжимается. Он не знает, что сказать. — В общем, я все понимаю, — бормочет Вэнити, проводя невидимую линию рукой между Джеймсом и Регулусом. — Ну, вроде как. По крайней мере, малую часть. Мы не росли вместе и все такое, но в школе он всегда относился ко мне хорошо, мы даже разговаривали. Хотя он мне не нравился по-настоящему, пока мы сюда не попали. Он просто был очень, очень добрым ко мне. Однажды он увидел, как я плачу, и попытался меня успокоить, и я просто… я знаю, что это глупо, но я подумала о том, что я никогда ни с кем не целовалась, и, возможно, не поцелуюсь. А потом я подумала, что было бы здорово, если бы мой первый поцелуй произошел с ним, но и этого никогда не произойдет. Джеймс сглатывает, пораженный тем, насколько это все сокрушительно. Она даже ни с кем не целовалась. Блять. — Мне жаль, Вэнити. Это… это ужасно. Прости. — Ты же целовался, да? — спрашивает Вэнити. — Эм, да, — признается Джеймс. Вэнити хмурится, глядя на него. — Я что-нибудь потеряла? — Вообще ничего, — тут же отвечает Джеймс, мысленно извиняясь перед всеми, с кем когда-либо целовался, особенно перед Рави. Они целовались превосходно. И если они смотрят, то Джеймс надеется, что Рави понимают, почему он так говорит. — В основном, это просто… мокро. — Мокро, — с отвращением повторяет Вэнити, морща нос. Джеймс кивает. — Очень даже. Поверь мне, ты вообще ничего не теряешь. — А что насчет любви? — говорит Вэнити, глядя на него. — Эм, — неловко отвечает Джеймс. В голове всплывает вопрос, как он оказался в этой ситуации, и он тут же представляет, что Сириус, должно быть, сейчас умирает со смеху. Прочищая горло, Джеймс решает врать так, будто от этого зависит его жизнь. — Знаешь, ты и здесь ничего не теряешь. Вэнити выгибает бровь. — Чушь собачья. — Нет, правда, это… это даже не настолько… чудесно, — Джеймс борется с тем, чтобы не вздрогнуть. Это идет вразрез с тем, какой он человек, но чтобы успокоить Вэнити, Джеймс сделает все, что нужно. — Знаешь, это совсем не как в книжках. В основном, это просто… причиняет боль. — Боль, — повторяет Вэнити, хмурясь. — Да, — бубнит Джеймс, и его взгляд невольно обращается к Регулусу. В горле встает ком. — Большую часть времени любовь просто ранит. Когда ты думаешь, что больнее уже не будет, то всегда найдется что-то, что ранит еще сильнее. — Тогда… почему? — озадаченно бормочет Вэнити, не продолжая мысль, но этого и не требуется. Почему все так одержимы любовью? Почему все так жаждут ее? Если так пиздецки больно, зачем вообще любить? Джеймс пялится на впереди идущего Регулуса как влюбленный идиот, затем вздыхает и мягко говорит: — Ну, в этом и суть, Вэнити. Это не совсем то, от чего ты можешь убежать. Как только любовь появляется, от нее сложно избавиться, иногда этого вообще не происходит. В этом смысле любовь очень сильно похожа на болезнь. — А секс? — спрашивает Вэнити. — Я… что? — Джеймс резко поворачивается к ней, напуганный до чертиков ее вопросом. Вэнити поднимает брови. — Что насчет секса? — Хватит с тебя, — заявляет Джеймс, осторожно хлопая ее по макушке рукояткой топора. — Больше никаких вопросов. — Еще раз, мне пятнадцать, а не пять, — ворчит Вэнити, хлопая его по руке. — Я просто говорю… — А я просто говорю нет, — перебивает Джеймс. — Вот, возьми мой топор. Будешь крутой. О-о-о, смотри, что-то блестящее. — Это не… — Вэнити внезапно замолкает, отвлекаясь на что-то сбоку, и Джеймс сначала рад этому, пока она не разворачивается и не уходит. — Вэнити? Вэнити, — шипит Джеймс, взмахивая рукой, а потом фыркает и идет за ней. Далеко она не уходит, просто подбирается к дереву в паре метров. Когда Джеймс догоняет ее, она сидит перед деревом на корточках. — Эй, не надо вот так убегать, хорошо? Мы должны идти позади остальных. Давай… — Заткнись, посмотри сюда, — восторженно говорит Вэнити. Такой восторг появляется в голосе Вэнити только, когда она говорит о жуках. Она настойчиво подзывает его к себе. — Джеймс, смотри. Джеймс цокает, но все равно присаживается возле нее, разглядывая жука, который медленно ползет по стволу дерева. Он похож на пчелу, только на очень большую; на конце его тела яркий пузырь, мерцающий и подрагивающий, если его проткнуть, то все вокруг залило бы неоновой блестящей жидкостью. Джеймс догадывается, что жук создан Святилищем. Он наклоняет голову. — Что это? — Крестражевидный шершень, — радостно выдыхает Вэнити. Она хватает Джеймса за руку. — Созданный в Святилище. Они такие крутые, Джеймс. Их невозможно уничтожить, а их яд восполняется с невероятной скоростью. Я должна забрать его. — Мне кажется, тебе не стоит этого делать, — говорит Джеймс. — Бессмертный жук явно не к добру, Вэнити. — О, да, он опасен, — соглашается Вэнити. — Один укус причиняет мучительную боль, но смерть наступает быстро. Меньше, чем за минуту. — Отлично. Пойдем, — заявляет Джеймс, хватая ее за руку. — Нет, нет, все в порядке, — рьяно протестует Вэнити. — Я обещаю, что все в порядке, Джеймс. Крестражевидные шершни реагируют только на страх. Они не нападут, пока ты не испугаешься. Так что, знаешь, не бойся, хорошо? Пока тебе не страшно, они безобидные, правда. — Я только что узнал, что один укус убьет меня, так что, знаешь, сложно не испытывать страх, — бормочет Джеймс. Вэнити фыркает. — Тогда отойди в сторону. Я возьму его, — она качает головой и осторожно протягивает руку, без колебаний обхватывает Крестражевидного шершня. — Взрослый дядька, а жуков боится. Позорище. — Я… знаешь, что? — выплевывает оскорбленный Джеймс. — Во-первых, бояться смертоносных жуков вполне оправданно. Во-вторых, зачем он тебе вообще нужен? — Потому что мы можем использовать его яд, зачем же еще, — бормочет Вэнити, стукая пальцем по шершню, чтобы он забрался к ней в ладонь. — Они довольно ленивые создания. Не любят летать, потому что их крылья очень чувствительные и длинные полеты причиняют им боль. Зато желание укусить точно заставит их полететь. Муравьи адского пламени — единственные хищники, которые на них охотятся; только они могут убить шершней, потому что буквально выжигают их изнутри, когда оставляют укусы. Но что-нибудь другое? Не сработает. Разрежь шершня надвое, он срастется. Раздави его, и он восстановится. Это восхитительно, разве тебе так не кажется? Джеймс морщится. — Ясно. Просто восхитительно. — Ты боишься? Я буду идти позади, если тебе страшно, — говорит Вэнити, медленно вставая и прижимая Крестражевидного шершня к груди, как будто он несет в себе большую ценность. — Я не не боюсь, — отвечает Джеймс. Она выгибает бровь, глядя на него, и Джеймс расплывается в слабой улыбке. — Я просто на чеку. — Лучше перестраховаться, чем сожалеть, — бормочет Вэнити, поднимая ладонь. — Оу, она выглядит уставшей. Наверное, совсем недавно летала. — Она? — спрашивает Джеймс. Вэнити хмыкает. — Да, она, у самок большой пузырь. У особей мужского пола он поменьше. Как мне ее назвать? — Эм, Вэнити, наверное, тебе не стоит… — Как насчет Веспы? Немного банально, но… — Веспы? — спрашивает Джеймс. — Она же шершень, — говорит Вэнити, смотря на него. Когда на лице Джеймса не появляется понимания, она закатывает глаза. — Я так разочарована. Веспа, Джеймс. Научное название шершней. Как ты мог не знать? Джеймс открывает рот, закрывает его, пожимает плечами и бормочет: — Прости? Веспа отличное имя. Ей… правда подходит. — Я тоже так думаю, — соглашается Вэнити, хихикая. Она поднимает руку и осторожно сажает… Веспу на плечо, выглядя довольной. — Вот так, дорогая. Поедешь тут, Веспа, поспи немного. Ладно, Джеймс, пойдем. — Точно, — бубнит Джеймс, качая головой в неверии и удивлении. Пару секунд спустя они снова в строю, догоняют остальных. — Я хочу рассказать Регулусу, — говорит Вэнити восторженно. — Спорим, он захочет обмазать кинжалы ее ядом. Если яд попадет внутрь или в кровь, то все кончено. Я знаю, что он не испугается. — Ты никогда не дашь мне об этом забыть? — Никогда. Джеймс качает головой, тепло улыбаясь, Вэнити улыбается ему и тут же уносится прочь. Она подбегает к Айрин и отталкивает ее, начиная тут же оживленно болтать с Регулусом, он удивлен, но все равно слушает ее. Айрин возвращается к Джеймсу. — Ты разрешил ей оставить жука? — безэмоционально спрашивает Айрин. — Смертоносного жука? — Я правда пытался остановить ее, — устало признается Джеймс. — Ты знаешь, как она относится к жукам, Айрин. Думаю, все будет хорошо до тех пор, пока мы не боимся. Айрин фыркает. — О, да, мы же как раз не на арене, которую построили специально, чтобы забрасывать нас в ужасные ситуации. Вообще ни разу. Джеймс морщится. — Может, ты права. — Как мы заберем его у Вэнити? — Надо не бояться. — Первый шаг уже провален, — бормочет Айрин. — Мы можем убить его? — Он буквально неубиваемый, — говорит Джеймс. — Мило, — вздыхает Айрин и скрещивает руки на груди, качая головой. — Да, ладно. Давай просто… надеяться на лучшее. Может, тебе удастся уговорить Регулуса забрать жука у Вэнити. Он вроде не боится, и я точно не хочу, чтобы эта штуковина была с нами ночью в пещере. Это разобьет ей сердце, но… — Досадное, но необходимое зло, — не может не согласиться Джеймс. Достаточно одного кошмара, чтобы заставить Веспу напасть на них. — Я поговорю с Регулусом, но ничего обещать не буду. Он делает только то, что хочет. Айрин хмыкает и наклоняется вперед, шутливо пихая Джеймса плечом. — Ну, не знаю. Думаю, если кто и сможет его уговорить, так это ты. — Ты чертовски ошибаешься, — фыркая, говорит Джеймс, а затем прочищает горло. — Эм, Айрин? — Да? — Я просто… я хотел извиниться, если вдруг я задел твои чувства. Тогда, на интервью. Я… я ничего такого не имел в виду, знаешь? Ты замечательная женщина, но я… — Оу, ты об этом? — Айрин удивленно смотрит на него, затем взмахивает рукой, будто отгоняет муху. — Нет, все в порядке. Не бери в голову. Я просто хотела потрахаться, вот честно. Джеймс хлопает глазами. — Ой. — Ну, ты знаешь, возможная смерть и все такое… — Айрин пожимает плечами. — Я хотела, чтобы до всего этого мне было хорошо, а ты очень, ну просто очень красивый. Я подумала, что мы могли бы поразвлечься. — Уверен, так и было бы, — дразнит Джеймс не в силах удержаться, а Айрин ухмыляется. — Жаль, что ты так и не развлеклась. — Прикалываешься? Я-то уж точно урвала свою порцию веселья, — фыркнув, сообщает ему Айрин. Она шевелит бровями. — Чтобы ты знал, Дилан и Питер замечательные любовники. — Что? — вскрикивает Джеймс, округляя глаза. — Ты и… стой. Подожди, в… ты… вы все… На лице Айрин отражается похабная улыбка. — Да. Все трое в одно время. Так я провела последнюю ночь, и я вообще не сожалею об этом. Дилана правда жалко. Он был… Ну, тот факт, что он был хорош в постели, не так важен, как то, что он был хорошим человеком, но и в постели он был не плох. — У меня так много вопросов, — признается Джеймс. — В смысле, как вы трое вообще…? — Ну, есть много разных поз, если ты… — Нет! Нет, в смысле, как вы трое встретились? — О, я провела их в свои апартаменты, — говорит Айрин, снова беспечно взмахивая руками. — Матиас помогли мне, потому что они замечательные. Они отвлекли Фрэнка, нашего ментора. Думаю, сейчас он обо всем узнал, — она с улыбкой оглядывается. — Фрэнк, прости. — Да, и ты просто… решила заняться сексом? — спрашивает Джеймс, нахмурившись. — Типа, эм, и это… ничего не значило? — Нет, конечно, нет, — отвечает Айрин. — Я о том, что это было прекрасно, не пойми меня неправильно, но это было больше как… Ну, просто мы все знали, что можем умереть, и поэтому мы решили, что могли бы и развлечься. Секс не всегда что-то значит, Джеймс. Не для всех. Плечи Джеймса опускаются. — Верно. — О. О, — выдыхает Айрин, и когда Джеймс поворачивается к ней, ее глаза широко раскрыты. — Джеймс, вы с Регулусом занимались сексом в вашу последнюю ночь? — Что? Нет, — тут же выпаливает Джеймс, сразу начиная нервничать, потому что технически это не совсем ложь (прощальный подарок был утром), но это близко к ней, так что Джеймс уже паникует. — Нет, конечно, нет. Айрин с прищуром смотрит на него, как будто самым странным образом может прочесть его мысли. — Но ты был с ним в последнюю ночь, да? — Я… — Джеймс старается уйти от этого вопроса, пытаясь найти наиболее подходящую ложь, почти потея от усилий. Слишком поздно. Лицо Айрин проясняется, она все понимает, так что, конечно же, Джеймс тут же начинает оправдываться. — Все было не так, окей? Мы просто… спали вместе. Не в сексуальном плане, естественно. Мы, эм. Мы… — Обнимались? — дразнит Айрин. — Ну, немного, — бормочет Джеймс, взъерошивая волосы и покрываясь румянцем только от одного воспоминания. Это так отличается от объятий с Регулусом здесь, потому что Джеймс знает, что на арене это происходит из необходимости. Но в ту ночь? Регулус сам обнял его, потому что захотел. — Вау, — Айрин качает головой. — Я правда не могу представить, чтобы Регулус с кем-нибудь обнимался. Джеймс, ты должен рассказать мне и всем остальным. Это невероятно важно. Он большая ложечка или маленькая? Джеймс поджимает губы и жестом показывает, как застегивает их невидимой молнией. Айрин стонет и шутливо пихает его. Они оба смеются, трясясь от смеха. — Зануда. — Перестань выпрашивать подробности, — говорит Джеймс. — Если я что-нибудь скажу, он возненавидит меня. Ну, он и так ненавидит меня, так что он возненавидит меня еще сильнее. — Я вообще не думаю, что он тебя ненавидит, — отвечает Айрин. Джеймс вздыхает. — Нет, ты ошибаешься. Это… в общем, думаю, сейчас это не секрет, но он определенно ненавидит меня. — М-м-м, нет, — просто говорит Айрин. — На самом деле, я думаю, ты нравишься ему. Я более чем уверена, что ты нравишься ему так же, как и он тебе. Поверь, это точно не безответная любовь. — Нет, к сожалению, это она и есть, — грустно бубнит Джеймс. Айрин улыбается. — Правда? Потому что он обернулся на нас по меньшей мере пять раз, и бедняга так сильно ревнует, что едва может идти прямо. Я просто знаю, что сейчас он представляет, как вонзает свой кинжал мне меж ребер. Буду честной, это даже забавно. — Что, правда? — выпаливает Джеймс, он тут же поднимает голову на Регулуса, но тот вообще не оглядывается. Прямо сейчас он разговаривает с Матиас. — Айрин, ты соврала. Это подло. — Посмотри на его руки, — шепчет Айрин, подходя ближе и хватая Джеймса за локоть. — Он так сильно хватается за мост, будто пытается сломать его. Дождись, пока он обернется, и посмотри, как он взбесится, когда я прикоснусь к тебе. Джеймс видит, что Айрин не врет насчет рук Регулуса. Он держится за мост так сильно, что его костяшки побелели, в них совсем не осталось крови. И все же: — Я думаю, ему плевать. — Спорим? — спрашивает Айрин. — Условия? — Я ставлю на то, что Регулус повернется, увидит нас, а потом позовет тебя нести мост, чтобы держать нас подальше друг от друга. Если он этого не сделает, то я скажу Вэнити, что ей надо избавиться от Веспы. А если сделает, то ее сердце разобьешь ты. — О, он по-любому не сделает этого, — фыркнув, говорит Джеймс. — Ты уже проиграла. Айрин хихикает и поближе льнет к нему, кладя голову на его плечо. — Посмотрим. А пока, хочешь услышать, какой у Питера восхитительный рот? — Знаешь, а я хочу, — бормочет Джеймс. — Так я буду меньше переживать за него. — Эй, — мягко говорит Айрин, сжимая его руку. — Я тоже переживаю, но Питер умный. Он отчаянно хочет выжить. С ним все будет хорошо. — Да, но здесь выжить трудно, — шепчет Джеймс. — Я знаю, — таким же шепотом отвечает Айрин. Наступает тяжелая тишина, но Джеймс рад, что Айрин рядом с ним. Просто небольшое прикосновение, разделенное между друзьями, и это так успокаивает. Теперь Джеймс слегка утолил свой тактильный голод. — Так, сейчас начнется. Регулус собирается повернуться. — Откуда ты знаешь? — пораженно спрашивает Джеймс. — Он разминает пальцы, и уже прошло сорок пять секунд с тех пор, как он смотрел в последний раз, — объясняет Айрин. Джеймс фыркает. — Ты считала? — Что я могу сказать? Бесить его очень весело. Если бы он не испытывал ко мне такой неприязни, я бы и его попыталась трахнуть. Тебя и его. О, это было бы весело, — заявляет Айрин с тоскливым вздохом. — Да, нет, ничего бы не вышло. — Потому что он ревнивый? — Потому что я ревнивый, — исправляет ее Джеймс. Айрин издает тихий звук, будто она слегка удивлена, но в то же время и нет. — Знаешь, по тебе видно. Что ж, вы хотя бы хорошо подходите друг другу. — Она хмыкает и прижимается к нему еще ближе. — Начинается. Регулус оборачивается, прямо как и сказала Айрин. Он угрюмо пялится на них, что мало о чем говорит, потому что угрюмый он всегда. Джеймс не может понять, ревнует он или нет. Честно говоря, у Регулуса нет ни одной причины для ревности, потому что рядом с ним Джеймс забывает о существовании других людей, и честно? Он провел последние десять лет, довольно сильно зациклившись на нем, так что теперь это точно не изменится, и Регулус знает это, так что он ни за что не… — Джеймс, — зовет его Регулус, останавливаясь так резко, что буквально дергает мост на себя, и Матиас с Вэнити даже слегка спотыкаются. — Перестань страдать хуйней. Меняемся. Сейчас же. — Я же говорила, — тихо бормочет Айрин. — Будь я проклят, — удивленно выдыхает Джеймс. — Разве я не говорила? — Говорила. В точности. — Никогда больше не сомневайся во мне. — Да, но… в смысле, вдруг он не ревнует. Вдруг… — Джеймс, — рычит Регулус. Айрин подавляет смешок. — Он прямо кипит от ревности, просто взгляни на него. Мне его даже почти жаль. Почти. Готова поспорить, если бы я прямо сейчас поцеловала тебя в щеку, его бы голова взорвалась. — На это я спорить не буду, — говорит Джеймс. — Потому что я права насчет того, что он ревнует? — Потому что я не хочу проверять взорвется ли его голова. Мне очень даже нравится, когда его голова прочно присоединена к телу. — Если это так, то тебе бы лучше поменяться с ним местами. Я буквально вижу, как у него пар из ушей валит, — весело говорит Айрин. Джеймс прочищает горло. — Верно, да, я просто… — Помни, тебе придется поговорить с Вэнити, — напоминает ему Айрин, когда он отходит от нее. — Это было условием спора. — Мило, — морщась бормочет Джеймс, но он покорно кивает, направляясь к мосту. Регулус даже не заговаривает с ним. Он просто продолжает прожигать его взглядом, доставая кинжалы и уходя к Айрин. Джеймс присоединяется к Вэнити и Матиас, чтобы помочь им нести мост. Каждый раз, когда Джеймс оборачивается, Регулус сжимает пальцы на рукоятке кинжала, как будто собирается использовать их, а Айрин ухмыляется, будто знает об этом. Джеймс удивленно фыркает от смеха, продолжая идти.

~•~

Регулус не совсем уверен, что план с мостом сработает. Не то чтобы мост плохо смастерили, потому что это не так. Он прочный, хоть и не слишком широкий, однако этого достаточно, чтобы по нему могла пройтись шеренга людей. Но проблема не в этом. Регулус боится, что он может оказаться недостаточно длинным. Река не очень-то широка, однако ее ширина примерно равна длине трех взрослых мужчин, уложенных плотно друг за другом. Одно только это уже предоставляет трудности в том, чтобы перебросить мост на тот берег, но если он еще и окажется короток, тогда все это было напрасно, и Питер рискует своей жизнью просто так. Когда они добираются до поля, в котором все началось пять дней назад, Регулус знает, что они немного отбились от графика. Питер уже зажег первый костер — дым от его виднеется в небе. Второй пока не разожжен, поэтому они не так сильно отстают, но им определенно следует ускориться. — Хорошо, нам нужно действовать аккуратно, — говорят Матиас, подойдя к краю реки. Они с Джеймсом крепко держат мост над тем берегом. Мост восходит довольно высоко, что дает надежду на то, что план сработает. — Джеймс, теперь давай медленно опускать его, настолько далеко, насколько возможно. Будь осторожен и без резких движений, иначе пандус на той стороне может сломаться. Готов? — Готов, — заверяет их Джеймс. — Потихоньку давай, — шепчут Матиас, пока они медленно опускают мост в воздухе. Процесс немного неуклюжий, как если ты опрокидываешь что-то очень высокое, пытаясь сделать так, чтобы оно упало как в замедленной съемке. Это требует много координации и силы, но это работа для двух человек, так что никто не может им помочь. Регулус может лишь стоять в стороне и смотреть на вены на предплечьях Джеймса, слегка покрытых темными волосами, и на выпуклые мышцы, наливающиеся напряжением. Зачем он закатал рукава? «Закатай их обратно, бога ради», — почти отчаянно думает Регулус, не в силах оторвать глаз. В какой-то момент кажется, что мост не достанет до другого конца, но тогда Матиас и Джеймс приподнимают и толкают его, и мост наконец опускается с тихим стуком. Он немного дрожит, но стоит на месте. Возвышаясь над водой, он служит платформой для перехождения реки. Из багровой реки не лезут руки, но все они, кажется, ждут, что те вот-вот появятся на поверхности. Ничего не происходит. — Блестяще, — радостно объявляет Джеймс. — Нам все еще нужно перейти на тот берег, — указывают Матиас, делая глубокий вдох и расправляя плечи. — Ладно, хорошо, это была моя идея, так что я… Я пойду первыми. — Матиас, — с опаской произносит Айрин, ступая вперед. — Почему бы мне не пойти первой, а? Просто… просто позволь мне. Матиас одаривают ее крохотной улыбкой и качают головой. — Все в порядке, Айрин. Я верю в свой мост. Дождитесь, пока я переберусь на тот берег, а потом по одному идите и вы. Не стоит проверять, какие у моста ограничения по весу. После меня пойдет Вэнити, если все сработает. Затем Матиас поворачиваются и забираются на мост, осторожно ступая шаг за шагом. Они очень храбры — это очевидно, потому что даже не вздрагивают, проходя над водой. Все, кажется, задерживают дыхание, но бледные руки так и не пробиваются сквозь поверхность, и Матиас благополучно оказываются на том берегу. Регулус испытывает огромное облегчение от того, что все сработало. — Итак, Вэнити, — шепчет Айрин, махнув ей рукой. — Давай осторожно. Не смотри вниз и не останавливайся. Вэнити тянется рукой, чтобы снять Веспу с плеча, и нежно обхватывает ту руками, а затем встает на мост. Она тоже храбра, и должно быть ничуть не боится, потому что Веспа ее не кусает. Она перебирается на другой берег и, явно довольная, оборачивается и одаривает их улыбкой. Она дает пять Матиас, которые тоже явно довольны. — Давай, Айрин, — обращаются Матиас. — Пора узнать, как живется по ту сторону, — поддразнивает Айрин, после чего, подмигнув, салютует Джеймсу с Регулусом, прежде чем пересечь реку без единой заминки. — Твоя очередь, — говорит Джеймс. Регулус бросает в него колкий взгляд, но Джеймс лишь улыбается в ответ. Это милая, мальчишеская улыбка, которая вызывает у Регулуса желание поднести руку к щеке Джеймса и резко отвернуть его лицо. Тяжело вздохнув, Регулус разворачивается и переходит мост следующим. По крайней мере, он прочен, и лишь слегка дребезжит. Регулус благополучно перебирается через него. Нахмурившись, Регулус поворачивается и с нетерпением ждет, когда Джеймс последует за ним. Как всегда, так он и поступает. Как только он оказывается на твердой земле, Регулус поворачивается и направляется к пещере. Пожиратели смерти явно привнесли изменения. Как Регулус и ожидал, они сложили все припасы и еду в отдельный угол, чтобы облегчить себе доступ, что весьма высокомерно. Но справедливости ради, они не могли полагать, что кто-то сможет добраться до них средь бела дня, а по ночам Пожиратели всегда охраняли пещеру, так что никто не смог бы просто прийти и забрать припасы, по крайней мере, так они полагали. Теперь их грабят по их неосмотрительности. Гребаные идиоты. Однако оружие, в основном, лежит на прежнем месте. Очевидно, Пожиратели в торопях перебирали свои запасы, потому что большая часть разбросана повсюду или оставлена на столах. Матиас тут же идут за арбалетом, а Айрин в считанные секунды хватает меч. Вэнити проходит мимо всего этого, направляясь сразу к припасам, перебирает их, пока не испускает восторженный вздох, доставая нечто, выглядящее, как пинцет, и маленький стеклянную пробирку. Джеймс присоединяется к ней, хватая сумку и начиная наполнять ее разнообразными вещами. Регулус делает то же самое, неловко подмечая, что Айрин и Матиас все еще копаются среди оружия. Регулус сжимает кинжал в руке, просто на всякий случай. — Как думаете, какое оружие хотел бы себе Питер? — задумчиво спрашивает Айрин. — Тут есть копье, булава и еще один меч. — Копье, — отвечает Джеймс. — Оно будет хорошо при дальнем бое, но пригодится и в ближнем, а если надо будет, то он сможет его и метнуть. Регулус жмурится, но это не избавляет его от вида копья Куинн в животе Эвана перед глазами. Он делает тихий, дрожащий вдох и сглатывает комок в горле, быстро и сильно моргая. — Эй, Регулус, — шепчет Вэнити, подходя ближе к нему, глядя на него с надеждой. — Поможешь мне? — С чем? — бормочет Регулус. Вэнити приподнимает Веспу, зажатую пинцетом. — Мне нужно, чтобы ты ее разрезал. Регулус недоуменно моргает. — Разрезал… Веспу? — Да, пожалуйста, — говорит Вэнити. — Все в порядке, ей не будет больно. Видишь этот пузырь, с зеленой жижей внутри? Это яд. У нее нет нервных окончаний в пузыре, так что она даже ничего не почувствует. — А она… не расстроится? — Нет. Ей будет все равно, если мы не испугаемся. — В таком случае, ладно? — медленно выдыхает Регулус, сводя брови. Довольная Вэнити улыбается ему, поэтому он просто соглашается. Он знает, что она никогда не причинила бы вреда ни одному насекомому, тем более Крестражевидному шершню, которого явно считает своим питомцем. — Хорошо. Порез не должен быть слишком большим. Прямо на ее пузыре, давай, — дает инструкции Вэнити, держа Веспу. Регулус хмурится, но делает шаг вперед и осторожно погружает острие кинжала в светящийся зеленый пузырь, наконец прокалывая поверхность. Он ожидает, что что-то произойдет, но Веспа не проявляет никаких признаков волнения. Вэнити издает тихий визг восторга и подносит Веспу к пробирке. Она аккуратно сжимает пинцет, и яд медленно вытекает из маленького надреза и капает во флакон. Регулус с любопытством смотрит на свой кинжал, но на нем, кажется, не остается яда. — Тут не так уж и много, — комментирует Регулус, который, честно говоря, и сам не может не испытать любопытства и восхищения. Яд заполняет лишь четверть пробирки. — Да, знаю, но смотри, — выдыхает Вэнити, и Регулус смотрит. Пузырь Веспы вдруг сшивается, и через несколько секунд снова наполняется ядом. Вэнити опять пищит, подпрыгивает на месте и, улыбаясь, глядит на него. — Круто, да? — Очень, — говорит Регулус, и это искренний ответ. — Сделай это снова, — призывает Вэнити. — Хочу наполнить пробирку. Регулус останавливается, затем, пожав плечами, повторяет действие. Его немного забавляет то, как Вэнити каждый раз восторгается этому. Она напоминает ему самого себя, когда Сириус впервые сделал ему кинжал. Когда они были наедине, Регулус тоже не боялся показывать, как рад чему-то, по крайней мере, в том возрасте. Он не испытывал такого детского восторга с тех пор, как был в возрасте Вэнити. От этого в его груди вспыхивает нежность. Они повторяют процесс еще дважды, прежде чем пробирка наконец наполняется. Веспа остается совершенно невозмутимой на протяжении всего испытания, а Вэнити время от времени сообщает ей, что у нее все хорошо. Губы Регулуса невольно растягиваются в улыбке. — О, какого хрена? — восклицает Джеймс, когда подходит посмотреть, чем они занимаются. Звучит он при этом ошарашенно. — Почему мы режем Веспу? Может, перестанем резать Веспу? — Если ты собираешься вести себя, как малыш-переросток, то лучше уйди, — объявляет Вэнити, с немалой долей язвительности. Регулус хмыкает, с улыбкой глядя на Джеймса. — Да, если ты собираешься вести себя, как малыш-переросток, Джеймс, то лучше уйди. — Я… — Джеймс поджимает губы, уперев руки в бока, и, щурясь, смотрит на них. — Видишь ли, нет, меня это совсем не устраивает. Всего пара разговоров с Регулусом, и ты уже становишься злюкой, Вэнити. Он плохо на тебя влияет. Не слушай его. Оставайся милашкой. — Я милашка только тогда, когда мне это удобно, — пренебрежительно отвечает Вэнити. — Умная девочка, — хвалит ее Регулус, и Вэнити одаривает его ухмылкой. Джеймс прикусывает губу, с трудом сдерживая улыбку, в его глазах плещется нежность. Он прочищает горло. — Нет, серьезно, может мне кто-то объяснить, зачем Веспу режут и почему она при этом так… спокойна? Она даже не дергается. — Она и не в курсе, что происходит, — объясняет Вэнити, с многострадальным вздохом, будто устала от того, что ее окружают люди, не разбирающиеся в насекомых так, как она. — Мы всего лишь собираем ее яд. Это не причиняет ей боли. — Так ты обмакиваешь свой кинжал в яд? — спрашивает Джеймс, хмуро глядя на Регулуса. Фыркнув, Вэнити качает головой, прежде чем Регулус успевает ответить. — Вовсе нет. Пузырь Веспы слишком плотный, так это не работает, к тому же он вонзает кинжал не так глубоко. Все в порядке, мы займемся этим позже, когда у нас будет больше времени. — Вэнити, какое оружие ты хочешь? — спрашивают Матиас издалека. — Мое оружие уже со мной, — кричит в ответ Вэнити. — Веспа — мое оружие, и она все, что мне нужно. — Джеймс, — твердо обращается к нему Айрин. Глубоко вздохнув, Джеймс обращает взор на Вэнити, которая смотрит на него, чуть хмурясь. — Вэнити, мне жаль, правда, но ты не можешь оставить Веспу. Нужно от нее избавиться. — Никогда, — протестует Вэнити, сузив глаза. Она нежно помещает Веспу на свою ладонь и откладывает пинцет, чтобы закрыть пробирку, держа шершня при этом в руках. — Придется, — извиняющимся тоном произносит Джеймс. — Она слишком опасна в текущих обстоятельствах, и мы не можем забрать ее обратно в пещеру. На арене слишком много страха, и любой из нас может пострадать. Вэнити выглядит так, будто готова устроить бунт. — Но нам ведь нужен ее яд. — Не особо, — мягко продолжает Джеймс. — Никто не заслуживает умирать в мучениях, даже если это будет быстро. Вэнити немного поникает. Смотрит на Веспу грустными глазами, будто вот-вот начнет плакать. Регулус хмурится, а затем обращает свой хмурый взгляд прямо на Джеймса, по-настоящему недовольный им прямо сейчас. Но он смягчается, потому что Джеймс тоже выглядит так, будто расплачется вместе с Вэнити. Она совершенно раздавлена, потому что он прав, и он раздавлен вместе с ней. — Ты можешь оставить собранный яд, — тихо предлагает Джеймс, сдвинув брови. — Так частичка Веспы всегда будет с тобой. Знаю, что это не то же самое, но… — Можно я придержу ее у себя еще немного? — спрашивает Вэнити, глядя на него большими, слезящимися глазами. — Пока что никто ее не боится. Я просто оставлю ее тут, когда мы будем уходить. Кто знает, может, она расправится с Пожирателями. Джеймс тут же сдается, потому что его хребет по консистенции напоминает поджаренные маршмеллоу. — Можно. Придержи ее пока, но когда мы будем уходить, оставь тут. Договорились? — Ладно, — бубнит Вэнити, тяжело вздыхая, аккуратно кладя Веспу себе на плечо. С этим она разворачивается и удаляется, явно не довольная этим решением. — О, она меня ненавидит, — с грустью выдыхает Джеймс. — Не она одна, — отвечает Регулус, и сразу же жалеет, когда видит, что теперь Джеймс выглядит еще ближе к тому, чтобы разрыдаться. — Прекрати. Она не ненавидит тебя. Может, ей и ненавистно то, что ты прав, но ты действительно прав. Ты поступил правильно. — Да, но она злится на меня, — бормочет Джеймс. Регулус закатывает глаза. — Ей пятнадцать. Это пройдет. — У тебя не прошло, — говорит Джеймс. — Это другое. — Почему? — Ты не был ее первой влюбленностью, — отвечает ему Регулус, ненавидя то, как это слово звучит в его устах. Влюбленность. Оно совсем не описывает то, что он испытывал на самом деле, даже в таком юном возрасте. Он знает, чем это было на самом деле, но правду ненавидит еще сильнее. — Это немного усложняет ситуацию. Джеймс оглядывает его с ног до головы. Медленно. Затем говорит: — Да, очевидно. И вот я снова думаю, что у тебя есть какие-то неразрешенные чувства. — А, вновь заблуждения, — ровно отрезает Регулус. — Ты же одержим своей ненавистью ко мне, — заявляет Джеймс, будто это главный аргумент в его пользу. — Возмещаю ущерб. — Регулус хрустит пальцами. — Ничего более. — Возмещаешь ущерб? — чуть ли не давится от смеха Джеймс. — За что, Рег? За то, что я немного дразнил тебя, когда мы были детьми? «За то, что ты украл у меня брата», — думает Регулус, но не озвучивает этого. «За то, что поселил бабочек в моем животе, и делаешь это снова, и я ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу», — думает он, но и это тоже не озвучивает. «Потому что так проще, ты умрешь, и так просто проще», — думает он, но и это он никому никогда не скажет. Он едва ли позволяет себе подумать об этом, захлопывая мысль за дверь и запирая на замок, игнорируя стук, умоляющий выпустить ее и копнуть глубже. Нет. В этом нет смысла. — Возмещение ущерба за то, что приходится находиться рядом с тобой, — вместо этого произносит Регулус, что суммирует все выше перечисленное. В общем-то. — А, но ты бы скучал, не будь меня рядом, — поддразнивает Джеймс, но его улыбка на секунду пропадает. Всего на миг. Крошечное изменение в выражение его лица. Регулус не может объяснить перемену или почему она произошла, но Джеймс снова продолжает улыбаться. Как ни в чем не бывало. — Ну, шутка обернулась против тебя, любовь моя. Неггинг — это неправильно и плохо и работать не должен, но когда это делаешь ты… Джеймс издает глупые звуки вроде «ням-ням-ням», будто вкусил нечто изысканное, и целует свои пальцы, отчего Регулус закатывает глаза, бормоча: — Ты просто жалок. — Видишь? Вот оно. Блять, это действует на меня каждый раз, — говорит Джеймс, театрально вздрагивая всем телом. — О, да, пожалуйста, оскорбляй меня больше. Я от тебя тащусь. — Хотел бы я, чтобы это был сарказм, — отвечает ему Регулус. — Вот правда. Но ты не шутишь. Где твое самоуважение? — Там, где ты захочешь, — мурчит Джеймс. — Я не более чем пропащий человек перед лицом очарования Регулуса Блэка. Регулус хмыкает. — Ты не считаешь меня очаровательным. Я самый не очаровательный человек на планете. — Хм, нам придется сойтись на том, что мы не согласны друг с другом в этом вопросе, — ​​сообщает Джеймс, подходя ближе и опираясь рукой на стол с припасами, наклоняется ближе, улыбаясь этой своей улыбкой. Такой, на которую трудно смотреть. — Правда, порой я задумываюсь, как бы оно было, если бы ты был любезным. То есть, по-настоящему любезным. А вдруг мне бы это не понравилось? Значит ли это, что со мной что-то не так? — С тобой в любом случае что-то не так, — говорит Регулус. Джеймс лыбится. — Да, это никогда не надоедает. Ты ведь даже не знаешь, как быть со мной любезным, не так ли? — Ты такой смешной, Джеймс. Смешной, и добрый, и красивый, и просто самый лучший в мире! Ты озаряешь любую комнату одним своим присутствием, но оно и понятно, ведь ты солнце, — заявляет Регулус чрезмерно радостным голосом, складывая руки вместе под подбородком, мило улыбаясь и хлопая ресницами. — Да иди ты, это было ужасно, — хрипит Джеймс, трясясь от смеха, и подается вперед, явно позабавившись. — Ты даже не пытаешься, Рег. Регулус сбрасывает это нелепое выражение со своего лица и опускает руки, закатив глаза. — Вот что ты получаешь за выискивание комплиментов. Если ты думал, что я собираюсь потешить твое эго, то ты просто глуп. — Ну, если ты не хочешь потешить мое эго, — поддразнивает Джеймс, — ты всегда можешь потешить мой… — Я поступлю с тобой так же, как с Веспой, Джеймс, — перебивает его Регулус, протягивая руку вперед, чтобы прижать острие своего кинжала к мягкой коже живота Джеймса. — Как там говорится? Нет боли — нет доли? — Джеймс приподнимает брови и делает шаг вперед, заставляя Регулуса немного отступить, чтобы не пырнуть его на самом деле. Сам факт, что Джеймс просто верит, что он сделает это, приводит его в ярость, и Регулуса только больше злит то, что он делает это инстинктивно. — Ты всегда намного милее, когда я ранен. — Что ж, я не монстр, — бормочет Регулус под нос, резко отворачиваясь, чтобы взять сумку и занять руки. Джеймс так близко, и Регулус внезапно чувствует себя так, будто ему снова четырнадцать, а это не то ощущение, которое его радует. Да, проехали. — Не стой без дела. Мы тут как бы ограничены во времени, помнишь? — Эй, второй костер горит, — кричит Вэнити у входа в пещеру, привлекая их внимание. — Двигаем ножками, народ, — объявляет Айрин. — Уходим, как только поднимется дым от третьего костра. Регулус одаривает Джеймса колким взглядом. — Ты ее слышал. Займись делом. Ты же не хочешь расстроить Айрин, правда же? Джеймс расплывается в ухмылке, что мгновенно действует Регулусу на нервы, но он ничего не говорит. Джеймс лишь издает мягкий и задорный смешок, и хватает свою сумку, чтобы начать собирать припасы. Он склоняется, чтобы прижаться к его плечу своим, и Регулус изо всех сил хочет найти в себе силы отстраниться. Но их нет.

~•~

примечания автора: РЕВНИВЫЙ РЕГУЛУС РЕВНИВЫЙ РЕГУЛУС РЕВНИВЫЙ РЕГУЛУС!!! я ЖИВУ ради регулуса, который тихо закипает от того факта, что джеймс улыбается и трогает кого-то другого, пока этого не становится слишком много и регулус такой: надо разъединить их Прямо Сейчас😭😭😭 он так расстроился БОЖЕ. типа, малыш, в чем дело? какая-то конкретная причина для злости? нет? в это время джеймс абсолютно ничего не замечает пока айрин не указывает на это лооол. какая же она! люблю айрин <3 на самом деле я так сильно люблю эту компашку. я знаю что они ведут себя так будто технически они не на смертельной арене, но это одна из Запретных Тем, о которой ты не говоришь, пока она не становится главной проблемой. они ВСЕ избегают реальности и я не могу их винить. джеймс нашел людей которые на самом деле не хотят никого убивать и просто такой: ах, да, Эти Люди Мои Союзники, и если вы поразмыслите, то это было довольно умно с его стороны. также глупо, но все равно. регулус очевидно не фанат сборищ, и я полностью его понимаю. я тоже как бы ухожу в угол и веду себя тихо рядом с людьми, которых я не очень хорошо знаю. с его стороны было милым жестом предложить одеяло и отдать питеру спички. типа он не ПЫТАЕТСЯ быть придурком специально. он просто угрюмый маленький засранец, я люблю его <3 и вэнитиииии! она милая. я ее обожаю. они с джеймсом так смешат меня, потому что это так похоже на динамику старший брат/младшая сестра, и я нахожу это уморительным. также, познакомить вас с муравьями адского пламени и крестражевидными шершнями было просто замечательным, потому что они играют очень важную роль во всем фике. но если кому-то интересно, то вэнити пережила заморозки благодаря муравьям адского пламени!!! так что в общем и целом глава не была такой уж плохой. немного юмора, немного флирта, немного ревности, немного ангста. я предупреждаю, что следующая глава будет жесткой. одна из самых тяжелых, которые я написал, так что держите в уме вернемся к числам: оставшиеся трибуты: 11 погибшие трибуты: Дилан, Эйвери, Куинн, Эван, Мальсибер, 8 неназванных/неизвестных