~•~
Регулус просыпается от доносящегося из кустов шума. Глаза распахиваются, он крепко сжимает кинжал в руках и вскакивает на ноги. Его сердце бешено колотится, а нервы на пределе. Это просто лиса, выскочившая из зарослей. Выдохнув, Регулус медленно опускает кинжал и ждет, пока сердце успокоится. Он протягивает руку, чтобы разбудить Джеймса, не понимая, как тот вообще мог не проснуться от этих звуков, заставивших Регулуса вскочить в панике. Его рука ударяется о землю — потому что Джеймса там нет. Регулус поворачивает голову и смотрит на пустоту рядом с собой, в месте, где он ожидал увидеть Джеймса. Ох. Точно. В мгновение ока Регулус снова на ногах, складывает одеяло и прячет его обратно в сумку. Он не теряет ни секунды. Сейчас его голова более ясная, чем вчера. Он проклинает себя за попытки найти Джеймса прошлой ночью, потому что теперь ему придется возвращаться. Мысль об изменении правил мелькает в его голове, и одно только воспоминание заставляет его сердце выпрыгивать из груди, как в секунду, когда он услышал его в первый раз. В тот момент какая-то его часть осмелилась поверить, что Джеймс жив, потому что это правило… Ну, он не сомневается, что люди, наблюдающие за всем этим, хотели бы увидеть, как Джеймс и Регулус вернутся домой. Большинство людей предпочитают счастливое завершение любовных историй. Сам Регулус не верит в такие вещи, но он более чем готов использовать наивность других в своих интересах. Регулус не позволяет себе думать об остальных. Он не был настолько близок с Вэнити, Айрин и Матиас, как Джеймс, но это не значит, что ему все равно на их смерть. Но если потеря Эвана и научила Регулуса чему-то, так это тому, что, поддавшись своему горю на этой арене, ты либо умрешь, либо будешь жалеть о том, что не умер. Оба варианта — залог катастрофы в месте, где смерть является реальной возможностью. Регулус разберется с произошедшим, когда они победят. Когда они сделают это. Когда арена станет лишь воспоминанием. Он не может посвятить себя этому сейчас, не может сесть и позволить произошедшему навалиться на него, потому что боится, что это раздавит его и больше не даст ему встать на ноги. Но здесь? Они не могут этого сделать, если хотят выжить, а Регулус твердо намерен сделать именно это. Он был настроен на победу с самого начала, но сейчас это чувство гораздо сильнее. Возможно, это связано с тем, что он будет бороться не только за себя. Для начала ему нужно найти Джеймса. Регулус устал. Он очень мало спал, а все его тело ноет от синяков и ушибов после вчерашней драки с Бернис, но боль не может его остановить. Он продолжает идти, направляясь в ту сторону, куда, насколько ему известно, Аксус утащили Джеймса в лес. Ночью, когда было темно, Регулус действительно просто выбрал наугад направление и пошел в слепой надежде, что наткнется на Джеймса само собой, но, конечно, все не так просто. Теперь, при свете дня, когда он достиг той части леса, через которую Аксус тащили Джеймса, он видит, что выбрал неправильное направление. Знаете, если тащить взрослого мужчину через лес, как правило, за ним остается след. Довольно ясный. Сделав глубокий вдох, Регулус начинает следовать по нему.~•~
Когда Джеймс просыпается в следующий раз, его душит жажда. Он не помнит, когда пил в последний раз. Вчера? Когда они все вместе завтракали, верно? Джеймс отчаянно желает, чтобы они просто остались в той пещере. Может быть, им бы удалось найти другой выход. Возможно, вместо моста они могли бы построить ловушки, и когда Пожиратели смерти подошли бы слишком близко, они бы с ними расправились. Они могли бы вернуться за медвежьим капканом, если он все еще был там. Они могли построить сети и просто выпустить Веспу, чтобы она разобралась с тем, кто попался в них. Они могли бы… ну, они могли бы сделать множество других вещей, кроме той, что сделали в действительности. Что обычно говорят о бессмысленных рассуждениях, когда все уже случилось? «И что потом?» — спрашивает Регулус в его голове. Точно, это. Маленькая проблема. Что бы они делали, когда Пожирателей смерти больше не осталось в живых? Как сказал Регулус, они не могли вечно играть в пацифистов. Не могли просто поселиться в пещере и прожить остаток своих дней в совершенной гармонии. Создатели игр не потерпели бы этого. Они бы нашли способ заставить их прибегнуть к насилию и смертям. И снова Регулус спрашивает, и что потом? — Я не знаю, — хрипит Джеймс. — Я не знал тогда и не знаю сейчас. У меня нет ответов. Прости, но у меня никогда их не было. Все, в чем я был уверен, — ты. «А сейчас?» — спрашивает Регулус. — «Что сейчас?» Закрывая глаза, Джеймс шепчет: — Этого я тоже не знаю. Я ничего не знаю.~•~
Регулус обнаруживает углубление в земле, похожее на туннель. Вокруг — засохшая лужа крови и куски грязи со следами когтей, словно кто-то отчаянно пытался выбраться из ямы. Есть и клочья волос, и когда Регулус берет их в руки, он понимает, что это волосы Аксус. Он моргает в удивлении. Кто, блять, вырвал клок волос Аксус? Единственное, что приходит ему в голову, — Аксус упали в эту дыру и ввязались в драку — жестокую, судя по всему. С Джеймсом? Честно говоря, в этом нет никакого смысла, потому что он не совсем уверен, что Джеймс смог бы бороться и выбраться обратно из ямы, тем более если Аксус остались в живых. С другой стороны, в попытках выжить люди способны на невозможное, так что… это не исключено? После дальнейшего осмотра Регулус может различить признаки драки, а также следы, ведущие в сторону. Он почти уверен, что на земле три вида следов, что означает, что здесь был кто-то еще. Внезапно в его памяти всплывает воспоминание о том, как Джунипер каждый день в тренировочном зале крушила гребаные манекены. Его брови взлетают вверх, когда он медленно оглядывается вокруг. Он впечатлен и слегка встревожен. Судя по всему, Джунипер не оставила от Аксус живого места. Тем не менее, она все равно проиграла. У Аксус появилось оружие, как только Джеймс освободился и убежал, так что в итоге они получили преимущество. Джунипер было всего шестнадцать, и ее тело было довольно хрупким, в то время как Аксус были старше ее по крайней мере на пять лет и обладали более развитым телосложением. Даже несмотря на свой маленький рост, им удалось затащить Джеймса так далеко в лес без особых проблем. — Ушла из этого мира настоящим борцом, да? — бормочет Регулус, тяжело выдыхая, вращая кинжал в пальцах. Он смотрит на засохшее пятно крови и морщится. — Есть море вещей, за которые Аксус придется ответить. Они ответят, я обещаю. На данный момент это единственное утешение, которое Регулус может обеспечить. Всем тем, кого уже не вернуть, всем семьям, переживающим утрату, это единственное, на что остается надеяться. Месть. Регулус не думает, что убил Куинн, чтобы отомстить за Эвана. Это произошло инстинктивно. Мгновенная реакция. Она напала на него, он ответил и убил ее. Ему интересно, хочет ли ее семья увидеть его мертвым за ее смерть. Как насчет Эйвери? Как насчет Айрин? Обвиняют ли они его? Он не может избавиться от чувства вины за смерть Айрин, хотя она сама попросила об этом. Сглотнув, Регулус заставляет себя отбросить эти мысли. Никаких мыслей об Айрин, или Куинн, или Эйвери. Никаких мыслей об Эване, потому что это ранит сильнее всего, даже сейчас. Самое главное — добраться до Джеймса, так что он поднимается на ноги. Недалеко от него виднеется четкая линия следов, которая, как уверен Регулус, принадлежит Джеймсу. Во-первых, следы неровные, как будто тот, кто их оставил, не мог двигаться устойчиво. Во-вторых, на листьях и деревьях виднеются пятна крови, обрамленные небольшими каплями, которые, несомненно, стекали по его ноге. Конечно, Аксус могли пойти по этому следу. Ну, они могли бы и не успеть, если Джунипер задавала им жару в яме. В панике Джеймс, вероятно, даже не знал о присутствии Джунипер, потому что, даже находясь в оцепенении и будучи раненым, он, несомненно, попытался бы ей помочь. Нет, он, должно быть, вырвал крюк из своей ноги, как только Аксус упали в яму, затем вскарабкался на ноги и побежал изо всех сил, несмотря на боль в ноге. Регулус предполагает, что в какой-то момент он нашел место, где можно спрятаться так, чтобы Аксус не смогли его найти. Регулус же обязательно найдет. Если понадобится, он обыщет каждый уголок этого леса. Он начинает делать именно это, следуя по следу. На протяжении всего пути, несмотря на то, что Джеймс, скорее всего, не смог бы вскарабкаться на одно из деревьев, Регулус не перестает смотреть вверх. Он думает, что Эван гордился бы им за это.~•~
Когда Джеймс приходит в себя в следующий раз, он чувствует себя гораздо хуже, чем прежде. Нога болит так сильно, что ему больно даже дышать. Он стонет сквозь стиснутые зубы, когда совершает ошибку, осторожно прощупывая место, где крюк прошел через ногу. От одного лишь крошечного нажатия пальцев на глазах наворачиваются слезы. — Сириус, — шепчет Джеймс, тяжело дыша, откидывая голову назад и впиваясь взглядом в потолок пещеры. — Пожалуйста. Он не может понять, почему Сириус до сих пор не помог ему. Единственный вариант, который Джеймс может придумать, — это то, что он не может позволить себе лекарства, или спонсоры не хотят их присылать, но Джеймсу так больно, что он может лишь пристыженно умолять. Он растерян, потому что прекрасно знает, что Сириус сделал бы все необходимое, чтобы помочь ему в эту секунду. Но помощь не приходит. Джеймсу остается только сидеть в пещере, в холодном поту, дрожа и хныча от каждого вздоха. Это настоящая мука. Настолько сильная, что он думает, что лучше бы он просто отрезал себе ногу, чем мучился с этой гребаной болью. Блять, как же больно. Из-за неприятных ощущений Джеймс не может заснуть. У него нет другого выбора, кроме как чувствовать это. Кроме того, его мучает жажда; глотка походит на засохшую пустыню. По крайней мере, он не голоден. На самом деле, он вообще не думает, что сможет что-то съесть. Аппетит полностью пропал, несмотря на то, что он знает, что его тело подает признаки того, что ему нужна пища для сил, но мысль о еде вызывает у него еще большую тошноту. Если бы у Джеймса спросили, каким бы был его самый большой кошмар, он бы ответил, что именно это. Кошмар, состоящий из одиночества, горя и боли. Он не может представить себе мучений хуже. Нет, это не правда. Мозг Джеймса до охерения ужасен, потому что он легко подбрасывает ему сценарии похуже. Мертвый Регулус. Мертвые родители. Мертвый Сириус. В мире нет ничего хуже этого, и Джеймс готов страдать вечно, если это поможет сохранить его близким жизнь. Пытаясь больше не думать об этом, чувствуя приступ тревоги при одной только мысли, он пытается думать о чем-то другом. Конечно, это посылает его в круговорот мыслей о Вэнити, Ходже, Айрин и Матиас. Даже об Уилле и Джунипер. Эване. Мальсибере. Эйвери. Дилане. Погибло девятнадцать человек. Джеймс собственноручно убил троих из них. Как он добрался до этой точки? А что насчет Питера? Он ведь еще жив, не так ли? Джеймс помнит, что видел его на земле, избитым и потерявшим сознание, но после того, что случилось с Вэнити, он полностью отключился. Джеймс пришел в себя только после того, как услышал, как Регулус выкрикивает его имя. Он даже не знает, что случилось с Айрин и Матиас. Он может только надеяться, что они не мучались. Так где же Питер? Он в порядке? Джеймс не слышал выстрела пушки, значит, он еще жив, но он ранен? Что с ним случилось? Он не поджег третий костер, поэтому Джеймс уверен, что Пожиратели смерти нашли его раньше, чем он успел это сделать. Неужели они просто раскусили их план и притащили избитого и окровавленного Питера с собой? Почему они не убили его? Джеймс очень признателен им за то, что они не стали его убивать. «Он все равно должен умереть», — напоминает Регулус в его голове. Впервые в жизни Джеймсу хочется, чтобы Регулус заткнулся. Да, конечно, он знает, что Питер должен умереть, потому что цель все та же. Даже сейчас самое главное — вернуть Регулуса домой, а это значит, что остальные двадцать три человека должны умереть, включая Питера. Включая самого Джеймса. Это дикое, освобождающее чувство, но Джеймс понимает, что в какой-то момент он больше не будет иметь дело со всем этим. Так или иначе, он освободится от этой гребаной арены, пусть и посредством смерти. От боли, страданий, горя и тяжелой тоски, с которой он не может справиться, Джеймс испытывает такое облегчение от этой мысли, что чуть не плачет. Звук тихого звона заставляет Джеймса повернуть голову, вырывая его из мрачных мыслей. Он моргает, не совсем понимая, является ли то, что он видит, галлюцинацией. В устье пещеры влетает серебристая коробка на крошечном парашюте. Она кружится в воздухе, покачиваясь, и Джеймс сглатывает, наблюдая, как она мягко приземляется рядом с ним. Она опускается на землю с глухим стуком. Бережно потянувшись, Джеймс цепляет шнурок парашюта и подтаскивает коробку к себе. Она не слишком большая, но и не маленькая. Крышка легко открывается, и Джеймс удивленно смотрит на то, что внутри. В коробке лежит бутылка с водой и шприц с дозой неизвестной ему жидкости. Ладно, это… не то, чего Джеймс ожидал, если честно, но и это хорошо. Он слегка качает головой и делает несколько осторожных глотков, закрывая глаза в облегчении. Блять, как хорошо. Вода очищает и освежает. Он хочет выпить все, но не знает, насколько застрянет здесь, поэтому планирует растянуть содержимое. В нерешительности Джеймс берет шприц в руки и хмурится. Несмотря на внушительный размер, он наполнен жидкостью не полностью, всего на двадцать миллиграммов. Длинная игла цепляет его взгляд. Какое бы лекарство ни находилось внутри, оно прозрачное. Нахмурившись, Джеймс снова заглядывает в коробку, чтобы найти на дне белую карточку, и его руки немного дрожат, когда он достает ее, потому что это Сириус. Сообщение от Сириуса. Неоспоримое доказательство того, что он наблюдает, что он всегда рядом, по-своему. Джеймс чувствует, как его сердце подскакивает, когда он читает послание. В вену на руке. От боли. Я рядом. И все. Это все, что там написано, но Джеймс все равно начинает рыдать. Он чуть не роняет шприц из рук, но спохватывается и аккуратно откладывает его в сторону, а потом закрывает лицо обеими руками и просто истекает слезами. Он ничего не может с собой поделать. — Я скучаю по тебе, — выдыхает Джеймс, опуская руки, потому что это беспокоит его больше боли. Сириус может облегчить боль, но он не может исправить тот факт, что его нет рядом с Джеймсом, чтобы протянуть руку и прикоснуться, поговорить с ним, но два слова в конце, по крайней мере, немного успокаивают его. «Я рядом». Хотя в действительности это не так, Джеймс понимает, что он имеет в виду. Он смотрит; он слушает; он здесь с Джеймсом настолько, насколько это возможно. — Я… я так скучаю по тебе, Сириус. Конечно, никто не отвечает, но Джеймс может закрыть глаза и мысленно представить Сириуса. Все их переглядывания и понятные только им шутки; то, как они умеют читать мысли друг друга, просто встретившись взглядом; то, как они могут вести целые дискуссии, просто дотронувшись друг до друга. Он до сих пор слышит последние слова Сириуса, брошенные перед выходом на арену, — постоянный источник утешения даже сейчас. — Спасибо, — выдыхает Джеймс, его руки дрожат, когда он тянется, чтобы снова взять шприц. Джеймс не имеет абсолютно никакого представления о том, как это делается, но у него когда-то брали кровь, поэтому он пытается повторить эту процедуру. Он высвобождает руку из куртки и прищуривается, прожигая взглядом изгиб локтя. Ну, у него либо получится, либо нет. С осторожностью Джеймс разжимает кулак и направляет иглу к вене, затем проталкивает ее внутрь, пока не чувствует, что этого достаточно, а после медленно нажимает на поршень. Когда он вытаскивает иглу и откладывает шприц в сторону, на коже выступает небольшая капелька крови, которую он тут же вытирает. Он моргает, но не ощущает никаких изменений. Ладно, возможно, он все испортил. Это на его совести. По крайней мере, Сириус попытался ему помочь, и Джеймс просто благодарен за то, что получил от него весточку. И бонус — теперь у него есть вода. Джеймс легко возвращает рукав на место, застегивает куртку и кладет ампулу с ядом в карман, затем достает воду. Он медленно пьет, опускает шприц в коробку и откладывает бутылку в сторону, не выпуская из рук карточку, с благоговением проводя по ней большим пальцем. Он прикасается к ней, как к сокровищу. Он все еще смотрит на нее, потерявшись в мыслях на несколько минут, когда вдруг осознает отсутствие боли. Это заставляет его моргнуть и поднять голову, слегка испугавшись этого ощущения, потому что, черт возьми, он не понимал, как отчаянно нуждался в этом, пока не получил. О, это… Это действительно хорошо. — О, черт, — шепчет Джеймс, его губы расходятся в тихом вздохе, когда лекарство действительно начинает действовать, и к отсутствию боли прибавляются другие потрясающие ощущения. Словно он парит. Словно он ничего не весит. Словно он соткан из света. Джеймс открывает глаза и откидывает голову назад, наблюдая, как потолок пещеры кружится над ним, сменяясь в его воображении звездным небом. О, Сириус. Джеймс любит Сириуса. Он его лучший друг. Самый лучший друг, о котором только можно мечтать. — Лучший. Ты самый лучший. Я так тебя люблю, — задыхаясь, бормочет Джеймс, его голова мотается из стороны в сторону, когда он хихикает и закрывает глаза. Сириуса нет рядом, чтобы ответить, но Джеймс прекрасно знает, каким был бы его ответ. Сириус тоже любит его. Джеймс не сомневается в этом, особенно сейчас. Когда Джеймс снова засыпает, он ощущает себя любимым. И под большим кайфом.~•~
Регулус начинает волноваться. Полдень уже миновал, начал подкрадываться вечер, и Регулус отказывается признавать, что не найдет Джеймса до наступления ночи. Он где-то здесь, не имеет возможности развести огонь, без одеяла, без еды и воды. Ну, нет, может, это и не так. Может, Сириусу удалось прислать ему что-нибудь, потому что где-то в глубине души Регулус знает, что Сириус не позволит Джеймсу умереть, чего бы это ни стоило, особенно после изменения правил. И все же Регулус почувствовал бы себя лучше, если бы сам увидел, что Джеймс в порядке. Идя по следам, он оказывается здесь. Должно быть, в какой-то момент Джеймс остановился, чтобы перевязать ногу, потому что кровавый след обрывается, тем не менее менее очевидные признаки того, что здесь кто-то проходил, не закончились. Обломанные ветки, случайный отпечаток ноги, и тому подобные вещи. К несчастью, в конце концов следы выходят на поляну, и там, несомненно, Аксус и потеряли Джеймса, потому что там же его теряет и Регулус. Он не может поймать новый след, поэтому теперь он просто бродит вокруг да около, в поисках места, где мог спрятаться Джеймс. Пока что тщетно. Регулус смотрит в оба, на случай если Аксус тоже решили вернуться к поискам Джеймса, но искренне сомневается, что это будет их приоритетом. Нет, он ставит на то, что Аксус где-то там пытаются снова выйти на Бернис. Безопасность в количестве, конечно же. Двое последних оставшихся Пожирателей смерти; да, они будут держаться вместе, без сомнений. Питер — темная лошадка. Регулус не предположил бы, что Питер станет работать с Пожирателями смерти до объявления, но Бернис из его дистрикта. Если они выживут, то смогут вернуться домой, так же как и Джеймс с Регулусом, и Регулус знает, насколько это заманчивая идея. Если бы не это изменение в правилах, Регулус даже не рассматривал бы возможность, что Питер, возможно, станет проблемой в будущем. Вообще-то он бы даже позволил себе мысль, что Питер помогал бы им с Джеймсом до самого конца. Теперь? Он в этом не уверен. Вздохнув, Регулус осторожно спускается по склону и бормочет себе под нос: — Джеймс, где же ты? Конечно, ответа за этим не следует, так что Регулусу остается только продолжать наворачивать круги, тщательно обшаривая периметр и осматриваясь повсюду. Он теряет на это еще больше времени при свете дня, что его раздражает и заставляет искренне беспокоиться о том, что он не найдет Джеймса до наступления ночи, по крайней мере, пока не обнаружит след. Регулус был осторожен, буквально зорко наблюдая за окружающей его обстановкой, поэтому он не упускает след в грязи. При виде этого следа его сердце подпрыгивает, потому что вероятность того, что это Джеймс, составляет один к четырем, а он совершенно уверен, что Джеймс находится где-то здесь. Медленно подняв голову, он осматривает все вокруг, идя в том направлении, куда указывает след. Менее чем через пять минут Регулус видит в стороне насыпь, которая выглядит многообещающе, и поднимается по склону. Достигнув вершины, он не видит ничего особенного, по крайней мере, поначалу. Но вон там. Едва заметный. За кучей деревьев скрывается крошечный кусочек пещеры, который он едва может различить, даже при том что прямо всматривается. Регулус спускается с насыпи и идет вперед, держа в руке кинжал. Вокруг тихо, слышны только скрип деревьев и нежные звуки дикой природы, особенно певчих птиц, которые пересвистываются друг с другом. Когда он был младше, ему было интересно, о чем они переговариваются. Из пещеры не доносится ни звука, а проход настолько мал, что ему приходится пригнуться и медленно пробираться внутрь, и он очень рад, что потолок сразу же начинает подниматься, когда он проходит дальше, что позволяет ему выпрямиться. Внутри тускло, но солнечный свет просачивается из-за его спины, и его словно ударяет током, как только его взгляд цепляется за Джеймса. Он здесь. Он правда здесь. — Джеймс, — выпаливает Регулус и немедленно движется к нему, охваченный легкой паникой, когда Джеймс не отвечает, хотя явно дышит. Он выглядит потрепанным, а на повязке вокруг его ноги виднеются пятна крови. В его ослабевшей хватке зажата белая карточка, а с другой стороны от него, у бедра, Регулус видит спонсорскую коробку. Регулус откладывает кинжал и протягивает руки к щекам Джеймса, слегка похлопывая одну из них и поворачивая его голову. — Джеймс. Эй, Джеймс, очнись. Джеймс. Проходит еще минута и более сильный шлепок таки заставляет Джеймса распахнуть веки. Его кожа горит и блестит от пота, а полуоткрытые глаза кажутся остекленевшими. Он расплывается в улыбке и бормочет: — Сириус. Ты здесь, ты рядом. Ты сказал, что ты, ты сказал… Регулус моргает. Джеймс никогда, ни разу в жизни, ни при каких обстоятельствах, не принимал Регулуса за Сириуса. — Что? Эй, посмотри на меня, Джеймс. Это Регулус. — Регулус, — шепчет Джеймс, сводя брови, но понимания в его глазах не прибавляется. — Сириус, я обещал. Я все еще… Я сделаю это. Я верну его домой, ладно? Я позабочусь о том, чтобы Регулус вернулся домой. Чего бы мне это ни стоило. Кажется, будто все тело Регулуса холодеет. Его руки соскальзывают с лица Джеймса, и он отшатывается назад, уставившись на него, пока в ушах звенит. С минуту Регулус не дышит, просто не может. Он глядит на Джеймса, который медленно моргает и смотрит так искренне, что это причиняет боль. Нет. Не… нет. Это не. Нет. Нет. Это неправда. Это невозможно. Регулус отказывается… нет. Он встряхивает головой, потому что этого не может, блять, быть. Джеймс говорил… он говорил, что вернется домой. Он ведь говорил это? Он говорил… Он говорил лишь, что сделает то, что дóлжно. Регулус полагал, что это означает борьбу за возвращение домой, потому что это самое логичное умозаключение, черт возьми. Мысль о том, что Джеймс имел в виду… вероятность того, что все это время он планировал… Нет. Ни хрена подобного. Нет, Регулус не верит в это. Он отказывается даже думать об этом, потому что это самое смехотворное проявление тупости, какое только может прийти в голову, и он действительно никогда даже не думал об этом, настолько это глупо. Регулус знает, что Джеймс чертов идиот, но он никак не может быть настолько катастрофически тупоголовым и безмозглым. Ни в коем случае. Сжав челюсти, Регулус протягивает руку, чтобы взять белую карточку из ослабевших пальцев Джеймса. Тот издает суетливый звук и пытается выхватить ее обратно, но Регулус отбирает ее и шлепает Джеймса по тыльной стороне ладони, отчего тот издает тихий, печальный звук, похожий на жужжание машины, медленно теряющей мощность. Он смотрит на Регулуса большими глазами, полными предательства. — Сириус, это мое, — недовольно бурчит Джеймс. Регулус игнорирует его и смотрит на карточку. Прочитав написанное, он хмурится и склоняется над коленями Джеймса, чтобы заглянуть в коробку. Он откидывается назад и хмурится, глядя в потолок. — Ты, блять, накачал его наркотиками? Ты с ума сошел? Он и без того достаточно беззащитен, а теперь еще и под кайфом. Ты прислал ему что-то от боли вместо чего-то, что сможет по-настоящему вылечить его? — На кого ты кричишь? — спрашивает Джеймс, пытаясь незаметно выхватить карточку из пальцев Регулуса. — Не думаю, что здесь кто-то есть. — О, просто… — Регулус пыхтит и бросает карточку Джеймсу, который радостно улыбается, как только она снова оказывается у него в руках. Встряхнув головой, Регулус снова наклоняется над коленями Джеймса, чтобы взять бутылку с водой, затем снимает свою сумку и роется в ней, чтобы найти ткань. Найдя ее, он обращает внимание на Джеймса, который, закрыв глаза, улыбается и проводит краем карточки по своей щеке. — Джеймс. — Хм-м? — Мне нужно взглянуть на твою ногу, хорошо? — Мгхм. — Это может быть больно. Джеймс приоткрывает один глаз и говорит: — Ты никогда не причинишь мне боли, Сириус. — Верно, — резко отвечает Регулус, делая глубокий вдох и медленно выпуская воздух. Он издает горький смешок и качает головой, опускаясь к ноге Джеймса. — Блестяще. Даже не знал, что все это может стать еще хуже, и все же вот мы здесь. Джеймс, сделай одолжение и просто не разговаривай со мной. — Но я скучаю по тебе, — говорит ему Джеймс. Регулус вздыхает.~•~
Джеймсу придется пересмотреть свое железобетонное убеждение, что Сириус никогда не причинит ему боли, потому что Сириус причиняет ему боль в эту секунду. Он делает что-то с ногой Джеймса, и это очень больно, к тому же, когда Сириус успел стать таким злобным по отношению к нему? Он никогда раньше не делал ничего подобного. — Ты очень злобно себя ведешь, — объявляет Джеймс, на случай, если Сириус не понимает, что делает это. Сириус лишь закатывает глаза в злобной манере. Совсем на него не похоже. Это действительно привлекательно. — Ну, если бы ты сидел спокойно… — Я пытаюсь, но мне больно. — Я предупреждал, что так будет. Перестань ныть. — Когда ты стал таким грубым? — шипит Джеймс, вздрагивая, когда Сириус проделывает еще одну болезненную штуку с его ногой. О, что же он делает? Джеймс правда надеется, что он скоро перестанет. — Когда ты превратился в малыша-переростка? — выпаливает в ответ Сириус. Джеймс хрипло смеется и откидывает голову, глядя на Сириуса с кривой улыбкой. — Знаешь, мне так Регулус говорит. Однажды он назвал меня малышом, в милом смысле. Разве это не мило? Ну, может, тебе так не кажется, но это было очень мило. Он очень милый. Я… о, тебе нужно… тебе нужно оставаться здесь, чтобы он мог увидеть тебя. Не уходи, пока он тебя не увидит. Он, скорее всего, этого не покажет, но он скучает по тебе так же сильно, как ты по нему. — Заткнись, я не скучаю, — ворчит Сириус. — Сириус, это я, — устало напоминает ему Джеймс. — Я знаю, что ты скучаешь по нему. В этом нет ничего плохого, знаешь ли. Он твой младший брат, это логично. Я тоже по нему скучаю. Ну то есть, по-другому, но ты понимаешь, о чем я. — Я буквально умоляю тебя перестать открывать рот и выпускать из него беспрестанную тупость, — говорит Сириус напряженным голосом. — Это было очень злобно, — бормочет Джеймс. Сириус вздыхает. — Да, ты уже говорил. — Знаешь, кто еще очень злобный по отношению ко мне? Раз уж мы заговорили о твоем брате, — тоскливо выдыхает Джеймс. Сириус издает тихий смешок, и Джеймс ненадолго задумывается, с каких пор он стал таким тихим. — Но, знаешь, это хорошо, когда он так делает. На самом деле, мне очень нравится, когда он так делает, потому что тогда он хотя бы обращает на меня внимание. А не игнорирует. Это жалко, не так ли? — Да, — откровенно подтверждает Сириус. — Но он бывает хорошим. Иногда. Как например, когда он подарил мне прощальный подарок, ну, не здесь на арене, и это было… — Джеймс прерывается на полуслове, потому что Сириус зажимает ему рот крепкой рукой, делая продолжение фразы невозможным. — Почему бы тебе не оставить это при себе, да? — спрашивает Сириус, затем откашливается и отстраняет руку. Джеймс моргает, растерянно глядя на него, и Сириус качает головой. — Это не касается никого, кроме тех, кто в этом замешан, Джеймс. Джеймс изумленно пялится на него. — Но я рассказываю тебе обо всем. — Серьезно? — выдыхает Сириус, как бы будто с отвращением. — Он мой брат. Ты должен провести черту хоть где-то. — Ну, я не рассказал тебе. Не собирался, потому что должен был выйти на арену, и теперь чувствую за это вину. — Джеймс останавливается, а затем поджимает губы. — Вину не за то, что сделал, только за то, что не рассказал тебе или за то, что принял решение не говорить. Это не было… мы ничего такого не делали, на самом деле. Ну… — Ладно, Джеймс, — резко вклинивается Сириус, и Джеймс моргает, глядя на него, медленно закрывая рот. — Достаточно. Давай больше никогда об этом не говорить, хорошо? Я правда не хочу говорить об этом. — Ты прав по поводу того, что он твой брат. Ты даже не захочешь знать детали, — говорит Джеймс, одаривая Сириуса многозначительным взглядом. — Просто тебе нужно знать, что эти детали существуют, потому что кое-что произошло. Сириус усмехается и бормочет: — Едва ли что-либо произошло, но ладно. — Он вздыхает и встряхивает головой, а когда поднимает взгляд, то видит, как Джеймс хмурится на него. — Никаких больше разговоров о Регулусе, хорошо? — Но я по нему тоже скучаю, — бормочет Джеймс. — О, ради всего святого, — отчаянно восклицает Сириус, затем проворачивает еще одну болезненную штуку, которая заставляет Джеймса захныкать и попытаться отползти назад. — Блять! — выдыхает Джеймс. — Сириус, если сделаешь это еще раз, клянусь, я просто… я… — Ты что? — саркастически спрашивает Сириус. — Что ты вообще можешь сейчас сделать, Джеймс? Ничего. Так что заткнись и не двигайся. Я почти закончил с промыванием раны. Это… то есть все правда плохо. Тут инфекция, а это… — Сириус? — бормочет Джеймс, его гнев испаряется, когда он видит, как Сириус сглатывает, его лицо мрачнеет. Он выглядит расстроенным, и Джеймс не может оставаться в стороне и ничего с этим не делать. — Эй, все в порядке. — Ничего не в порядке, — хрипит Сириус, а затем откидывает голову. — Ты это видишь? Я ничего не могу с этим сделать Ему нужна помощь. Наркотики тут ни хрена не поправят. Ты не мог бы просто… черт подери, чего ты ждешь? Джеймс поднимает взгляд, но видит только верхнюю часть своей пещеры. Он наклоняется вперед и бормочет: — Сириус, с кем ты разговариваешь? Это… обещаю, это просто галлюцинация. Это нереально. — Что? — Сириус бросает на него недоуменный взгляд, но кажется, окончательно отвлекается, откидываясь назад и расстегивая молнию на пальто. Он достает свой кинжал — погодите, это же… — Откуда у тебя кинжал Регулуса? — спрашивает Джеймс. Сириус игнорирует его, что на него не похоже и крайне огорчает во всех отношениях, но справедливости ради, он и вправду занят. Он отрезает нижнюю часть своей рубашки по всему периметру, достаточно большую, чтобы был виден шрам на боку. Погодите, когда у него появился шрам на боку? У него есть шрам на животе (и много еще в других местах), но не на боку. Джеймс вскидывает руку и задирает рубашку Сириуса еще выше, ища шрам, который, как он знает, должен там быть, но его нет. В замешательстве он поднимает взгляд и видит, что Сириус смотрит на него раздраженно, затем отбрасывает руку Джеймса и спускает рубашку обратно. Она не спадает до конца, потому что он разрезал ее вдоль всего края. Это занимает какое-то мгновение, но Джеймс понимает, что волосы Сириуса короче, чем должны быть. Это… он не… неправильный. Что-то… не так. Джеймс моргает, затем моргает сильнее, вновь протягивая руку, чтобы легонько погладить голову Сириуса, его волосы, тот поднимает взгляд, чтобы встретиться с глазами Джеймса, и о… О, это не Сириус. Это не глаза Сириуса. Несмотря на сходства — почти такую же форму и цвет — эти глаза могут принадлежать только одному человеку. Весь мир расплывается и теряет четкость, но вот он здесь, ясный, как солнечный день. Регулус. — Оу, эй, — шепчет Джеймс. — Ты не… ты никогда не был Сириусом. Его здесь не было. Регулус качает головой и на мгновенье выглядит почти что извиняющимся, что может быть связано с тем, что Джеймс искренне огорчен тем, что его лучшего друга сейчас здесь нет. — Нет, Джеймс. — Я… думаю, я под кайфом, — мрачно замечает Джеймс. — Да, но я уверен, что это скоро пройдет… или, по крайней мере, начинает проходить, — шепчет Регулус. — Постарайся не шевелиться, ладно? Я собираюсь перевязать твою ногу снова. — Ладно, — бормочет Джеймс. Сириуса здесь нет. Его никогда не было здесь. Ох как Джеймс по нему скучает. Но Регулус здесь, не так ли? Если только и он не какая-то галлюцинация. Джеймс уже ничего не исключает: это очень-очень хорошие обезболивающие. Они даже сильно приглушают боль, пока Регулус превязывает его ногу. Процесс был бы намного больнее без них. Это больно, но не мучительно, это не невыносимая агония, которая заставляла бы его кричать. Максимум, это заставляет его простонать и выгнуться вперед, скрежеща зубами, после чего боль проходит, как волна, разбивающаяся о берег и теперь снова отступающая, когда волшебное лекарство наконец берет верх. — Ну все, я больше не буду тебя мучить. Ты в порядке. С тобой все будет хорошо, — мягко говорит ему Регулус. — Просто… просто отдыхай пока. Проспись, хорошо? — Ты пришел за мной, — шепчет Джеймс, глядя на него сквозь дымку, такой усталый и все еще растерянный, но одна мысль о том, что Регулус пришел за ним, делает его необычайно счастливым. — Конечно, — шепчет в ответ Регулус.~•~
Чем Сириус думал? Накачать Джеймса наркотой? В разгар долбаных голодных игр? Это, возможно, самый идиотский поступок, который когда-либо совершал его брат, и речь сейчас идет о Сириусе, так что это говорит о многом. Однажды Сириус подбрасывал сигарету в воздухе, пытаясь поймать ту ртом, пока она была зажжена, продолжая делать это до тех пор, пока не справился с этой задачей, невзирая на то, насколько сильно она обжигала его в процессе. Впрочем, справедливости ради, он может проделать этот трюк и сейчас. И, справедливости ради, Сириус действительно знает местонахождение других на арене, что немного успокаивает Регулуса, потому что он знает, что Сириус никогда бы не подверг Джеймса такому риску, если бы рядом находились другие. В любом случае, травма Джеймса очень серьезная, поэтому Регулус не сомневается, что Джеймсу было очень больно. Сириус никак не мог оставить это без внимания и ничего не предпринять. Единственное, чего Регулус не понимает, так это почему Сириус не прислал лекарство, чтобы вылечить его. Не просто снять боль, а вылечить его как следует. Мазь, которую они использовали раньше, сейчас бы точно помогла. Регулус знает, что она наверняка чертовски дорогая, но Сириус есть Сириус. Если кто-то и может добыть им лекарство, так это он, так почему же он до сих пор этого не сделал? Джеймсу нехорошо. Он уже несколько часов беспокойно спит, действие лекарства постепенно ослабевает. К счастью, он до сих пор не проснулся, но он бормочет и стонет во сне, его брови нахмурены, а лицо искажено болью. Несмотря на то, что он весь в поту, он дрожит, как будто ему холодно, и у него явно жар. Инфекция начала распространяться. Откровенно говоря, Регулус не знает, что делать. Он не может вылечить Джеймса самостоятельно, а из того, что он узнал в тренировочном зале, Джеймс может умереть от сепсиса уже в течение трех дней, в зависимости от тяжести раны. С момента ранения прошло уже двадцать четыре часа, так что это реальная проблема. Регулус обдумывает возможные варианты. Он сделает все возможное, чтобы вернуть Джеймса домой. Если он умрет от заражения, находясь так близко к финишу, Регулус будет рвать на себе волосы и, возможно, никогда не простит этого ни себе, ни Джеймсу, ни даже Сириусу. Это не выход. Регулус не может этого допустить, а значит, он должен либо найти способ вылечить Джеймса, либо придумать, как доставить Джеймса домой, чтобы он смог вылечиться в течение следующих двух дней. Честно говоря, Регулус и до этого был готов пойти и убить их всех, так что если дело дойдет до этого… Да, он может это сделать. Остались только Бернис, Аксус и Питер. Они могли объединиться в одну группу, могли остаться по отдельности или же разделиться таким образом, что кто-то из них останется один. В любом случае, Регулус уверен, что может расправиться с ними. У него есть его кинжал и топор Джеймса. Если он будет действовать быстро и застанет их врасплох, может быть, даже переборет страх и залезет на дерево, чтобы напасть с высоты… Уже поздно. Еще не полностью стемнело, но солнце начинает садиться. Регулусу придется подождать до завтра. Пока что он должен оставаться здесь и позаботиться о том, чтобы Джеймс не умер ночью. Но после этого Регулус разберется со всем остальным. Регулус выходит из пещеры с бутылкой воды Джеймса и своей канистрой, чтобы вернуться к ближайшему ручью, мимо которого проходил по дороге сюда. Он небольшой и находится примерно в двадцати минутах ходьбы, так что дорога туда и обратно занимает почти час. Он останавливается по пути, чтобы собрать дрова и хворост, для того чтобы развести небольшой костер в пещере, хотя, признаться, его беспокоит, что он находится так далеко от Джеймса, когда тот так уязвим. Даже без действия наркотиков он в опасности. Он не может передвигаться или бороться. Когда Регулус возвращается, Джеймс в порядке. Более того, он наконец-то проснулся, и явно в здравом уме, что ясно по тому, как резко он вдыхает, стоит Регулусу только войти в пещеру с набранным хворостом и водой. — Регулус, — выдыхает Джеймс. Регулус игнорирует его и опускается на корточки перед его вытянутыми ногами, раскладывая собранные дрова для того, чтобы развести костер, вспоминая, что у него нет спичек. Придется делать это вручную. Ладно, теперь он жалеет, что в порыве драматизма и убийственной ярости выбросил все припасы. Регулус мог хотя бы прихватить еще спичек, но в его защиту стоит сказать, что в тот момент он был не в лучшем эмоциональном и психическом состоянии. После того, как Регулус поставил воду и подготовил хворост для костра, чтобы развести его позже, он наконец поднимает голову и смотрит на Джеймса, который внимательно наблюдает за ним. В его взгляде чувствуется что-то необычное, чего не было видно под воздействием наркотиков; конечно, в выражении лица Джеймса прослеживается испытываемая от раны боль, но что действительно бросается в глаза, так это стоящие в радужках печаль и горе, проступающее в каждом уголке его лица. Что беспокоит Регулуса еще больше, — полное отсутствие свойственной ему искры, которую Джеймс Поттер всегда, всегда носил в себе, сколько Регулус его знал. Ничто и никогда не могло потушить эту искру, потому что Джеймс не из тех, кто теряет надежду. Джеймс всегда без колебаний пытается найти во всем положительные стороны. Джеймс верит в предназначение и поиск смысла во всем. Он никогда не сдается. Поэтому от его вида в таком состоянии сердце Регулуса ухает вниз. — Джеймс, — бормочет Регулус, сдвигаясь в сторону, чтобы придвинуться ближе к Джеймсу, нахмурившись изучая его лицо. — Ты здесь, — выдыхает Джеймс и его голос ломается. Именно этот надлом в голосе добивает Регулуса. Он ничего не может с этим поделать. Один только этот звук заставляет что-то внутри него сломаться. Очевидно, что Джеймс сейчас очень раним. С ним нужно обходиться с особой осторожностью. — Да, я здесь. Джеймс тяжело сглатывает и тянется к нему, и Регулус безропотно подчиняется, сокращая расстояние, так что Джеймсу не приходится наклоняться вперед слишком сильно, чтобы обхватить Регулуса руками и уткнуться лицом в его плечо. Регулус обнимает его в ответ и закрывает глаза, слыша приглушенный всхлип Джеймса. Он весь дрожит. Регулусу удается с трудом не сорваться и не разрыдаться вместе с ним. Так много поводов для слез. Кровь под его веками, на его руках, во рту. Крики. Грохот пушек. Смерть, смерть, так много смертей. Регулус резко моргает и сжимает челюсть, выпуская глубокий, дрожащий вдох. Джеймс крепко прижимается к нему, словно не хочет отпускать, но его нога также не оставляет ему выбора. Он издает низкий, болезненный звук и отстраняется. Дорожки слез покрывают его лицо. — Я здесь уже какое-то время, — бормочет Регулус, его пальцы буквально зудят от желания вытереть слезы со щек Джеймса, пока он не сдается и не делает это. Джеймс позволяет ему, подставляя лицо к его ладоням. — Ты что-нибудь помнишь? — Нет, — говорит Джеймс, нахмурив брови. — Сириус прислал мне обезболивающее. Из-за него мне снились странные сны о нем и о тебе. Как будто ты был им, но он был как будто в тумане, так что я не мог понять, кто был передо мной на самом деле, а потом ты превратился обратно в себя. Это было очень странно, Рег. Очень запутанно. Я не могу вспомнить всего, но могу с уверенностью сказать, что мне было не так больно, на этом все. Регулус решает, что сейчас не лучшее время упоминать тот факт, что произошедшее не было сном, и что Джеймс проделывал все это в реальности. Он прочищает горло. — А сейчас? Насколько тебе больно сейчас? Я очистил и перевязал рану, но она… она выглядит не очень хорошо, Джеймс. — Так же, как ощущается, — устало бормочет Джеймс, опустив взгляд на свою ногу, и тут же отводит взгляд. — Я буду в порядке. Возможно. А может, и нет. Хотя это вряд ли имеет значение, не так ли? — Что это значит? — резко спрашивает Регулус, чувствуя расползающуюся по телу тревогу. — Конечно, это имеет значение. Это может убить тебя. Джеймс просто смотрит на него, потом беззлобно смеется и кивает, как будто очень устал. — Так и есть, но не делай вид, что это не поможет тебе в долгосрочной перспективе. Минус один человек, стоящий на пути между тобой и домом, да? — Что?— резко спрашивает Регулус. — Да пошел ты, Джеймс. Если ты думаешь, что я не сделаю все, чтобы ты вернулся домой вместе со мной, то ты… — Что? — переспрашивает Джеймс, глупо моргая. Регулус ничего не отвечает, затем хмурится. — Объявление. Ты слышал объявление? — Какое объявление? — переспрашивает Джеймс, явно не понимая о чем речь. — Ох, — выдыхает Регулус, в ужасе глядя на Джеймса. Он действительно не понимал, почему у Джеймса нет этой искры, особенно после изменения правил, несмотря на горе и боль, которые он испытывает. Потому что если бы Джеймс знал, что сможет вернуться домой и снова увидеть своих родителей, снова увидеть Сириуса и забрать Регулуса с собой — он бы не сдался. Даже не подумал бы об этом. — Они изменили правила. Ты, наверное, пропустил, но два человека из одного дистрикта могут быть Победителями. Мы можем вернуться домой, Джеймс. Вдвоем. Джеймс склоняет голову набок, его лицо искажается в гримасе, слезы мгновенно наполняют глаза, когда он произносит: — Нет. Это… ты… пожалуйста, не шути, Регулус. Если… если ты просто… — Нет, нет, клянусь, я не шучу. Это правда. Я обещаю, — быстро говорит Регулус, затихая, и тянется, чтобы взять Джеймса за руки и сжать их, как будто это поможет лучше донести до него суть. Губы Джеймса дрожат, и он подавляет резкий вздох, крепко сжимая руки Регулуса в ответ. — Мы можем победить. Я и ты. — О, блять. Блять, — шепчет Джеймс, его голова наклоняется вперед, когда он начинает рыдать снова. Большими, глубокими судорожными всхлипами. При этом он и смеется тоже, как человек, впервые открывший для себя надежду. Как человек, заблудившийся в пустыне и наткнувшийся на источник воды. Как будто первый огонек в кромешной тьме арктического мороза, наконец, наконец, загорается, чтобы подарить тепло. — Я знаю, — бормочет Регулус, тяжело дыша. Он не может удержаться от того, чтобы не наклониться и не прижаться лицом к плечу Джеймса, чувствуя то же облегчение, что и он. — Мы можем вернуться домой? — хрипит Джеймс, поднимая голову. Регулус поднимает свою, и их лица оказываются очень близко друг к другу, так что он может ясно видеть, как искра Джеймса возвращается. Она здесь, в его глазах, и сердце Регулуса трепещет от одного этого зрелища. Он сглатывает и отстраняется. — Да, Джеймс, мы можем вернутся домой.~•~
Сириус вздыхает и потирает висок, у него даже голова разболелась. «Регулус, что же ты за маленький засранец с эмоциональным запором», — думает Сириус. Ему даже не верится, что он сейчас расстроен этим, но что, черт возьми, это вообще было? Мало того, что Регулус совершенно избежал любой близости с Джеймсом или даже намека на близость в прошлом — да, Сириус может предположить, о каком таком произошедшем между ними чем-то Джеймс говорил, хоть и предпочел бы не думать об этом — вдобавок Регулус сделал это самым неромантичным воссоединением в истории. Одно объятие? Это все, на что он был способен? Даже ни одного дурацкого поцелуя в лоб или типа того? Да ладно, блять, Регулус же не настолько глупый; он должен быть в состоянии понять, чего жаждут люди. Эти самые «люди» остались вовсе не довольны. Вообще-то они все разочарованы, что Регулус не бросился в объятия Джеймса и не признался ему в вечной любви. Конечно, Сириус знает, что Регулус никогда бы этого не сделал, но люди не знают. Они хотят того, чего хотят, и никакой помощи Джеймсу ожидать не стоит, пока люди не получат желаемого. Откровенно говоря, Сириус чертовски устал и официально уже на грани. Он сказал Слизнорту, что толчок, необходимый Регулусу, — это надежда, и он правда думал, что это сработает. Не потому что Регулус правда начнет надеяться на будущее с Джеймсом, а потому что он достаточно умен, чтобы понять, что все на самом деле очень хотят наблюдать за их любовью, настолько, что переживают об их счастливом финале, что можно использовать в своих интересах. Он мог бы использовать это в своих интересах прямо сейчас. И, послушайте Сириус не особенно хочет, чтобы Регулус оказался в таком положении, когда его заставляют делать то, чего он не хочет. Вообще-то Сириус охрененно ненавидит этот факт. Ему хочется укрыть Регулуса за своей спиной и держать его в безопасности, вне поля зрения посторонних, пока сам он кричит на любого, кто осмеливается требовать от Регулуса чего-либо. Сириус меньше всего хочет, чтобы Регулус стал таким же, как он. Но, в то же время, от этого зависит выживание Джеймса. Но в ужасных ситуациях, подобных этой, нет места нежеланию делать все необходимое для выживания. Если Регулус не даст им то, чего они хотят, он будет за это наказан. И пострадает не только он, но и Джеймс. А хуже всего то, что Сириус не думает, что Регулус не пойдет на это. Он уверен, что Регулус смирился и сделал бы все, что потребуется, если бы знал. Поэтому, как бы Сириус это ни ненавидел, ему придется найти способ сообщить ему об этом. Потому что Регулус должен знать. Потому что Регулус должен это сделать, если он хочет, чтобы они оба выжили. Вздохнув, Сириус поворачивается на месте, широко улыбается и пересекает комнату, воркуя: — Джоффри, дорогой, думаю, пришло время мне воспользоваться твоим предложением.~•~
ну что, народ, мы на финишной прямой! так что давайте перейдем к обсуждению, полагаю. «Я не знал тогда и не знаю сейчас. У меня нет ответов Прости, но у меня никогда их не было. Все, в чем я был уверен, — ты» — джеймс поттер, что же ты за мужчина… он так влюблен, мне ПЛОХО ☹☹☹ нет, потому что видеть джеймса таким подавленным горем/болью — это так ужасно. типа, в начале всего этого он всегда улыбался, радостно флиртовал с регулусом, битбоксил на стрессе, просто в целом старался оставаться на позитиве по всем фронтам. так что видеть его таким пиздец как невыносимо. будьте уверены, он все еще джеймс, мы все еще увидим его таким, какой он есть, но пока что ему правда тяжко. учитывая все произошедшее, не могу винить его в этом. к тому же: «ты пришел за мной» «конечно» — регулус блэк, что же ТЫ за мужчина… о, мне ПЛОХО. они делают мне плохо. я так хочу обнять их 😭 тот факт, что регулус правда планировал обыскать всю арену, если бы ему пришлось, если это потребовалось бы, чтобы найти джеймса… малыш, кого ты сейчас пытаешься обмануть??? 🤨 о, и джеймс под кайфом!!! lmaoooo, он просто хотел держаться за карточку и спонсорской коробки и болтать со своим лучшим другом, это буквально все, чего он хотел. на сцену выходит регулус блэк, чтобы быть абсолютной сукой по отношению к нему, просто потому что он БЕСПОКОИТСЯ. но приятно увидеть и сириуса на арене <3 и признание. джеймс проговорился о своем плане вернуть регулуса домой. знаете, что самое смешное? тот факт регулус буквально просто подумал: ну, это тупо и мне Это Не Нравится, поэтому я просто предпочитаю верить, что это неправда 😭😭😭 повел себя по-королевски, честно. вы все просто лгуны, если скажете, что у вас никогда ни на что не было такой реакции. регулус просто сразу выбрал отрицание, и я правда даже винить его за это не могу, lmaooo. просто: хм, мне Это Не Нравится, поэтому я решаю, что это фейк, потому что я тут устанавливаю правила. хотя это еще, несомненно, всплывет позднее. к тому же², ДЖЕЙМС ПЫТАЛСЯ ПРИЗНАТЬСЯ СИРИУСУ, ЧТО РЕГУЛУС ЗАСТАВИЛ ЕГО КОНЧИТЬ 😭😭😭 ОН ТАКОЙ ГЛУПЫЙ, Я ЛЮБЛЮ ЕГО. ОН ПРАВДА ПЫТАЛСЯ, ДО СВИДАНИЯ. послушайте, джеймс пытался быть хорошим другом, окей? и то, как он говорил о том, какой регулус милый и насколько он ему нравится, САМОМУ регулусу, потому что думал, что разговаривает с сириусом. пожалуйста, знайте, что сириус пробивал себе лоб ладонью, пока наблюдал за этим диалогом. хотя очень грустно, что джеймс просто хотел увидеть своего лучшего друга 😕 типа, тот факт, что джеймс всегда рядом с сириусом — всегда был рядом с ним — но сириус НЕ МОЖЕТ быть рядом с джеймсом… это дерьмо просто невыносимо, как по мне, потому что вы просто ЗНАЕТЕ, что сириус тоже очень из-за этого расстроен. к тому же³, «регулус, что же ты за маленький засранец с эмоциональным запором» Я КРИЧУ! НАДЕРИ ЕМУ ЗАД, СИРИУС 😭😭😭 он так устал. дайте этому мудчине передохнуть. он буквально воплощение фразы: «все здесь приходится делать самому», потому что он буквально делает все. у него уже спина болит тащить на себе всю команду, честное слово. в любом случае, вот и все, думаю. давайте пройдемся по цифрам: оставшихся в живых трибутов на момент этой главы: 5 регулус джеймс аксус бернис питер ПРАВКА: я с запозданием понимаю, что «предложение» джоффри, которым сириус собирается воспользоваться, может восприняться определенным образом и вызвать у некоторых людей искреннюю тревогу, так что позвольте мне всех вас успокоить!!! когда-то в первых главах (это была 6 глава, что было довольно давно) сириус был на вечеринке, где очаровывал спонсоров и в основном добивался от них обещаний будущих пожертвований/поддержки для его трибутов. был там один мужчина по имени джоффри, которого сириус в общем-то манипулировал так, чтобы тот пообещал дать большую сумму денег, если это понадобится (да, сириус икона, мы это знаем), поэтому «воспользоваться предложением джоффри» это буквально просто пойти и забрать пожертвование/поддержку, которую джоффри обещал ранее в качестве спонсора. вот и все. сириус НИКОГДА не будет принужден к сексуальным одолжениям в этом фике, просто потому что у меня нет желания/сил прописывать такое, даже если это может показаться подходящим в таком мире. мое оправдание для этого заключается в том, что сириус буквально Та Сука, которая может заставить людей делать то, что ей нужно, и при этом не вынуждена делать ничего кроме как потакать слухам, потому что я так сказал. надеюсь, это проясняет ситуацию и расставляет все по полочкам!