Кисточки на колокольчиках

      — Куда-то собралась, Фа Нин?       Да что ж за день-то такой?! Не успела Фа Нин выйти из таверны, как наткнулась на Бо Лина — правую руку Старейшины Юй. А он что тут забыл? В последний раз они виделись в доме Старейшины, когда тот отсчитывал положенную ей выручку. И с какой же жадностью Бо Лин смотрел на получившийся в итоге солидный мешочек! Вспомнив об этом, Фа Нин похолодела. Если этот обнаглевший молодой козёл здесь из-за этих денег, то дело плохо. Последнее заберёт всеми правдами и неправдами и даже не моргнёт. Надо взять себя в руки.       — Да, я как раз собиралась уходить. Если Старейшина прислал тебя сюда с поручением, то, скажи ему, что обсудить это мы с ним можем и завтра, а на сегодня мой рабочий день закончен.       — Вот только не торопись, — сказал Бо Лин, подходя к девочке с наглой улыбкой, — ты должна была доставить этот заказ в срок, предписанный заказчиком.       — А я доставила его на два дня раньше, так в чём проблема?       — Проблема в том, что в условиях договора этого не было прописано. Так что давай-ка мы с тобой посчитаем, сколько ты себе положила в карман.       — А, по-моему, я честно заработала свои деньги.       Бо Лин усмехнулся.       — Честно говоришь? А, по-моему, тебе просто нравится грабить Старейшину Юй.       — Заработать больше положенного не равно грабить, — возразила Фа Нин.       Вот дерьмо, а он ведь не отвяжется, пока не получит добрую половину её выручки в качестве очередной придуманной им выплаты. Бо Лин и так с контрабандистов, работающих на Старейшину, три шкуры сдирает, и от этого же грабителя достаётся и охотникам за головами, а тут ещё и Фа Нин решил развести, как последнюю дурочку. Ну уж нет, не на ту напал. За свои деньги девочка будет бороться до последнего.       — Кстати, прошёл слушок, — начал нарезать вокруг девочки круги Бо Лин, — что ты снова взялась за старое: берёшь заказы на стороне. Верно?       — А вот это не твоё дело, — нахмурилась девочка.       Да, она, действительно, когда-то брала заказы на стороне, но это было, когда Фа Нин была сама по себе. Сейчас контрабандистка работает на Старейшину Юй, и о тех днях ей пришлось забыть, потому что тому очень не нравилось, что кто-то из его подчинённых брал левые заказы.       — Ошибаешься, — усмехнулся Бо Лин, встав напротив контрабандистки, — когда дело касается работников Старейшины Юй, то оно становится и моим тоже.       — Да ладно тебе, Бо Лин, имей совесть; мне же ведь надо что-то есть, а заодно и над крышей над головой подумать, — попыталась урезонить его Фа Нин, а про себя подумала: «А ещё надо будет оставить что-то в качестве откупа и для Юаньчжана. Эта старая развалина наверняка запросит больше, чем обычно ему за краденое приплачивают».       — Вот чего, а совести у меня и с роду не было.       «Оно и видно, раз ты даже про Юаньчжана и не вспомнил», — могла бы ответить на это девочка, если бы её не отвлёк ворчливый голос Фу Яо, так кажется звали того юношу из дворца Сюаньчжэня:       — Нашлись смертники невесту провожать.       Фа Нин и Бо Лин повернулись, завидев вышедшую из чайной уже знакомую контрабандистке компанию. Видимо, их тоже привлекло творящееся снаружи. То, от чего её так неудачно отвлёк этот блюдолиз-грабитель.       — Это ещё кто? — шёпотом поинтересовался Бо Лин.       — Ты меня об этом спрашиваешь? — так же тихо ответила Фа Нин и, покосившись, столкнулась взглядом с принцем-монахом, весь вид которого словно спрашивал: «У вас всё в порядке?». Но девочка только головой мотнула: сами разберёмся. Бо Лин же тем временем проговорил:       — А ведь этот чужак прав, взгляни-ка, Фа Нин.       Контрабандистка нехотя повернулась и увидела процессию. Несколько вооружённых людей несли свадебный паланкин. Так вот о какой невесте шла речь. Бедная глупышка, она не знает, что её ждёт судьба её предшественниц, могла бы сказать Фа Нин, но промолчала и теперь молилась об одном, чтобы эта история перестала преследовать её после того, как она окажется дома. Но её мечтам не суждено было сбыться.       — Прекратите это! Остановитесь!       Теперь Фа Нин и Бо Лин имели «удовольствие» лицезреть, как наперерез процессии кинулась невесть откуда взявшаяся девушка. «Ну хоть один здравый человек нашёлся», — обрадовалась Фа Нин. Стражники, естественно, принялись гонять девушку. Она уже добралась до паланкина, когда один из них рукой преградил ей путь. Подпускать к невесте он её явно не собирался. Странно, что сама невеста не произнесла ни звука и не выразила интерес к происходящему снаружи. Но вера контрабандистки в то, что кинувшаяся на выручку девушка оказалась куда более здравомыслящим человеком, начала давать трещину, а потом и вовсе разбилась, стоило только ей крикнуть:       — Госпожа, используя вас, они выманивают жениха! Не дайте им себя обмануть!       Она уже одёрнула занавес, как вдруг случилось то, к чему немногие оказались готовы. Из паланкина на землю с громким стуком свалилась деревянная голова. Фа Нин поняла в чём дело: наряженная в свадебное платье деревянная кукла должна была послужить приманкой. Причём контрабандистка даже не понимала, что ей не нравится больше: раскрашенное «лицо» или же сама кукла, которая судя по голове, держалась явно на соплях. Да и если допустить, что призрачный жених мог быть и живым человеком из плоти крови, то даже ребёнок знал, что живой человек точно не клюнет на деревянную куклу.       — Кукла? Да они шутят? — скривился Бо Лин.       Фа Нин же стукнула себя ладонью по лбу, произнеся излюбленное, короткое, но весомое: «Ну и ну». На место действия пришёл ещё один человек. Хорошенько наподдав деревянной голове, он начал наступать на вмешавшуюся в процессию девушку и ругался на чём свет стоит:       — Опять ты?! Тупая девка, вечно суёшь свой нос не в своё дело! Или сама хочешь стать невестой? Тогда бы мне не пришлось корпеть над деревянной приманкой!       Бо Лин хихикнул.       — По правде говоря, приманка вышла так себе.       — Первые мудрые слова за день, — сыронизировала Фа Нин.       — Философствуй лучше над тем, как мы с тобой будем деньги считать. Я не хочу, чтобы в твой карман попала хоть одна лишняя монетка.       Контрабандистка на это ничего не ответила.       — Ну и дурнушка, — в это время высказался Фу Яо.       — Фу Яо, нельзя так о дамах, — упрекнул его принц-монах, или, кто он там на самом деле.       Фа Нин вернулась к девушке. И почему он её «дурнушкой» назвал? Ну, подумаешь, лицом не вышла, но в остальном-то она симпатичная. Да и потом, красота — не главное; от неё одни проблемы.       — Разве это не главарь Сяо Пэн и Дева Сяо Ин? — услышала Фа Нин.       — Действительно.       — Этот Сяо Пэн постоянно тут ходит со своими головорезами. Давно уже свернули на кривую дорожку. А теперь на вознаграждение позарились, жениха хотят поймать.       Теперь, когда все отвлеклись на происходящие, Фа Нин надеялась, что и Бо Лин о ней забудет, и можно будет беспрепятственно покинуть место действия и отправиться уже, наконец, домой. Но, как выяснилось, помощник Старейшины ничего забывать не собирался.       — Хорошо, раз не хочешь отдавать положенные две трети, — произнёс Бо Лин, — поступим по-другому. Я, так и быть, как раньше забираю половину, а ты мне ещё и кинжал свой впридачу отдаёшь.       Кинжал, висевший на поясе Фа Нин и с которым она никогда не расставалась, давно уже привлекал внимание этого обнаглевшего козла. Особенно его привлекли расписные ножны с шёлковыми фиолетовыми кисточками. Для самой Фа Нин кинжал представлял большую ценность — это был отцовский подарок её матери. И чтоб он попал в руки прихвостня Старейшины?       — Только через мой труп, — сказала девочка.       Бо Лин пожал плечами.       — Дело твоё, но имей ввиду, что я в любой момент могу сказать Старейшине, что ты этот кинжал украла.       А вот это уже ни в какие ворота!       — Что?! — возмущению Фа Нин не было предела, — это кинжал моего отца! Он подарил его моей матери!       — Насчёт твоего отца я тебе ничего не скажу, но твоя мать… Такая же жалкая и ушлая контрабандистка, как и её дочь!       Фа Нин сжала кулаки. Да как он только посмел открыть рот в сторону её матери? Вот уж кто, а Фа Айминь точно не принадлежала контрабандистам, а была честной торговкой, порядочной и чтившей законы женщиной! Найти бы того, кто первым пустил слух о том, что мать в своё время тоже провозила незаконный груз, Фа Нин бы показала, где раки зимуют. Девочка незаметно схватилась за рукоять кинжала с явным намерением учинить над Бо Лином физическую расправу на тот случай, если тот ещё скажет хоть одно кривое слово в сторону её матери. Однако, от этих мыслей её отвлекла Сяо Ин, отчаянно говорившая, что на горе Юйцзюнь опасно, и что нельзя туда ходить. На что Фа Нин только фыркнула; она с тех пор, как стала работать на Старейшину Юй, домой только через эту гору и добиралась, и, как видите, до сих пор жива-здорова. Но руку с кинжала убрала.       — Не ходите туда! Ему только награда нужна! — говорила Сяо Ин.       — А что плохого в награде? — наступал на девушку Сяо Пэн, — разве мы не со злом бороться идём ради спасения народа?       И, судя по тому, как на этих словах ухмыльнулся помощник Старейшины, Фа Нин поняла: этот козёл воспринял его слова, как знак, словно сама Вселенная говорила ему бороться за «свою» долю до конца.       — Вот видишь, Фа Нин, — ехидно улыбнулся Бо Лин, — даже здесь всё в деньги упирается. Ты сама разве так не думаешь?       Девочка намёк поняла, и её глаза налились кровью:       — Да ты, я смотрю, совсем удержу не знаешь. Или мне тебе про Юаньчжана напомнить?       — А причём здесь Юаньчжан?       — Да при том, что старому скупщику не понравится, что я принесла слишком мало предназначающейся ему доли.       Бо Лин поджал губы. А Фа Нин знала, на что надавить. Связываться со Старейшиной Юй, конечно, себе дороже, но Юаньчжан совсем другое дело. С ним, если свяжешься, то горе тебе, если не будешь выполнять его требования; как говорится, пережить придётся многое.       — Раз это всё, то вопрос закрыт? — спросила Фа Нин.       Бо Лин нехотя кивнул и скривился ещё больше, стоило только Фа Нин вручить причитающуюся ему половину от своего заработка. Не такую сумму он рассчитывал получить, но против Юаньчжана он точно не пойдёт, и Фа Нин это знала.       Спрятав мешочек за пазухой, девочка двинулась подальше от чайной, не обращая внимания на разговоры главаря шайки и Сяо Ин.       — Но ведь это же самоубийство! — говорила девушка.       — Я просил тебя притвориться невестой, но ты отказалась, — говорил Сяо Пэн, — и теперь, когда мы идём без тебя, ты снова преграждаешь нам путь. Объясни, зачем?       Кто-то поддакнул, а кто-то указал на Фа Нин.       — Слушай, Сяо Пэн, а что если эта девчонка сойдёт за приманку?       — Нельзя, это работница Старейшины Юй! — осадил Сяо Пэн своего товарища, — она у него уж больно на хорошем счёту.       — А тут вот ещё служаночка стоит, такая молоденькая и хорошенькая, и личико ухоженное. Вполне сгодится за невесту.       Фа Нин даже гадать не пришлось, о ком шла речь. Потому что, скосив глаза, она увидела, как услышавшая эти слова Ло Мэй перепугалась до такой степени, что один из товарищей принца, Нань Фэн, поспешил спрятать её за своей спиной. Но и тут Сяо Пэн не позволил:       — Ага, а потом от её хозяев отбиваться? Нет уж, спасибо! А теперь возвращаемся к тебе, — это уже было произнесено в сторону Сяо Ин, — почему ты не пускаешь нас? Призрачный жених твой любовничек?       — Ты совсем спятил? — возмутилась Сяо Ин.       Фа Нин окончательно перестала соображать, что происходит, но из всей этой ситуации она уловила то, что главарь шайки явно дошёл до абсурда, когда стал обвинять Сяо Ин в том, что призрачный жених будто бы её любовник. И потому-то она мало того, что никого не пускает, так ещё и сама на гору ходит. И этому даже есть свидетели.       — Признавайся, где твой любовничек?       Фа Нин резко остановилась; нет, так дело не пойдёт, девчонку надо выручать. С одной стороны, этих головорезов много, а она одна. Но и позволять им и дальше насмехаться над Сяо Ин тоже было нельзя. Последней каплей, переполнившей чашу терпения контрабандистки, стало зрелище порванного подола юбки девушки. Фа Нин вытащила кинжал и уже хотела сделать шаг, как случилось невероятное.       Сяо Пэн продолжал говорить:       — Говорят, у него всё лицо перебинтовано, и он ужасно уродлив, а ты ещё…       Он даже не договорил, а сама Фа Нин даже понять не успела, что происходит, когда непонятно каким образом главарь шайки мало того, что оказался сбитым с ног, так ещё и отлетел к паланкину. Удивление Фа Нин возросло ещё больше, когда она увидела рядом с Сяо Ин так смущавшего её саму принца-монаха. Вот что странно: оружия при нём не было, но он сделал что-то такое, отчего Сяо Пэна и отбросило к паланкину, как по волшебству.       — Как? — только и выдохнула контрабандистка.       Ответом на её вопрос был возглас пришедшего в себя Сяо Пэна:       — Этот человек — колдун! Схватить его!       «Ну и ну, — подумала Фа Нин, — мне ещё только колдунов для полного счастья не хватало. Однако, я слишком сильно здесь задержалась, пора и честь знать. Раз этот монах — колдун, то мне тут тем более делать нечего». Она уже хотела было уходить, как её нагнал Бо Лин. Помощник Старейшины был явно под впечатлением.       — Постой-ка, Фа Нин!       — Что значит «постой»? — возмутилась девочка, — мне сматываться пора!       — Ты самое интересное пропустишь!       Под самым интересным Бо Лин явно подразумевал то, что вооруженные до зубов головорезы Сяо Пэна уже кинулись на безоружного монаха. И теперь помощник Старейшины замер от предвкушения очередного зрелища, Фа Нин уже подумала было вытащить из ножен кинжал и самой кинуться на подмогу, если придётся. Но и тут всё решилось за неё. Раздавшиеся треск и грохот напугали не только Фа Нин, но Бо Лина, который чуть не взвизгнул от страха. Но ещё больше девочку удивило то, что неведомо как было повалено дерево. Да что за чертовщина тут творится?       Но в ещё больший ужас пришли сам Сяо Пэн и его шайка. А тут ещё и этот странный принц-монах, чувствовавший, что на его стороне «превосходство», начал подначивать:       — Ну давай, не ударишь?       — Сегодня твоя взяла, — выдавил из себя Сяо Пэн, — но рано радуешься, мы ещё сочтёмся!       И, глядя на улепётывающую шайку головорезов, Фа Нин покатилась со смеху.       — Ну ты видела?! Видела?! — тем временем тряс её за плечо Бо Лин, — эти типы точно колдуны!       — Да, монах и его товарищи не так-то просты, — отсмеявшись, ответила Фа Нин, — но это ещё не значит, что они колдуны. И вообще, Бо Лин, я задержалась тут с тобой. Мне домой пора.       — Ну куда, куда ты пойдёшь?! Как же ты до дома доберёшься? Уже темнеет.       — Я уже давно отыскала безопасный путь через гору, так что за меня не волнуйся.       — А я не за тебя волнуюсь, а за мои деньги! Учти, Фа Нин, мы ещё с тобой вернёмся к этому разговору; не думай, что так легко отвертишься! И раз уж ты такая бесстрашная, что тебя даже призрачным женихом не напугаешь, то тогда смотри, Черноводной Ведьме не попадись!       Черноводная Ведьма — ещё одна городская легенда; по слухам, водяная демониха, которая устраивает мелкие пакости. Ею же пугают непослушных детей. К счастью или к сожалению, по какой-то причине путь на сушу демонихе заказан. Вот она и отыгрывается на тех, кто имел несчастье заплыть слишком далеко. И так с той поры и повелось, что суша безопасна, а вот вода — нет. Но Фа Нин не из тех, кого можно напугать всякими байками, а уж тем более Черноводной Ведьмой.       — Да лучше уж Ведьме, чем некоторым! — отчеканила девочка и пошла своей дорогой, уже ни на что не отвлекаясь, даже на раздавшийся сзади грохот.