Bound by Souls

      — Что, по-твоему, я должен сделать, Альбус? — Фадж расхаживал взад - вперёд по своему кабинету. — Ты хочешь, чтобы Поттера исключили из школы? Пусть авроры запрут его?       Он жестом кивнул на группу ведьм и волшебников в красном, толпившихся в кабинете с мерцающими рядом деймонами.       — Поттер знает? — прервал его хриплый голос, на коленях у мужчины мурлыкал гигантский рыжий полосатый кот.       — Я так думаю, Руфус, — Дамблдор кивнул. — Однако, как я уже говорил ранее, я не думаю, что у лорда Волан-де-Морта сохранились какие-либо воспоминания о его предыдущем существовании.       Фадж потерял самообладание.       — Мальчик знает? Я вряд ли могу позволить ему оставаться незамеченным сейчас. Если Пророк получит эту информацию…       Его большой бульдог зарычал, шагая рядом с министром.       — Пророк может быть использован в наших интересах, — ответил Дамблдор. Он выглядел странно одиноким среди группы волшебников, будучи единственным человеком без своего деймона рядом.       — Ты хочешь, чтобы они узнали? — Фадж закипел. — Сказать всем, что Сами-Знаете-Кто вернулся? Ты сошел с ума?       — Если мы хотим устранить предполагаемого "деймона" Гарри, то нам понадобится общественная поддержка, — объяснил Дамблдор.       — Так, теперь подожди всего одну минуту, Дамблдор, — взревел Фадж. — Ты никогда не упоминал о том, что хочешь убить деймона Поттера.       — Нет! — прервал другой голос. — Я не разрешу использовать дементора на ребенке ни при каких обстоятельствах.       Дамблдор кивнул головой, подняв руки.              — Я бы и не ожидал от тебя этого, Кингсли, я предлагаю другое решение.       — Что тогда, Дамблдор? — резко спросил Кингсли, его рысь гордо сидела рядом с ним. — Пока Поттер и Темный Лорд связаны узами душ, мы мало что можем сделать. Особенно, если вы говорите, что Том Реддл ничего не помнит. Они же всего лишь дети.       — Ты наивен, Кингсли, — прервал его Руфус, его полосатый кот зашипел. — Мы можем только предполагать, помнит или нет Реддл своё прошлое. И надо, по крайней мере, приставить авроров к мальчику.       — Для защиты Поттера? — спросил Кингсли, его деймон-рысь посмотрела на полосатого кота.       Руфус фыркнул.       — Деймон никогда не причинит вреда своему волшебнику, Поттер в безопасности от Тёмного Лорда. Сейчас я думаю о защите учеников. Реддл смертельно опасен.       Фадж в панике замотал головой.       — Мальчик не может оставаться в школе, а охрана будет неэффективной. Его нужно изолировать. Подумайте о том, что скажет пресса!       — А запереть Реддла означало бы содержать под стражей и Поттера, — резко заявил Кингсли к большому молчанию своих коллег. — Это тоже неприемлемо.       Дамблдор слегка кашлянул, отвлекая внимание от их обсуждения.       — Как я уже говорил, у меня есть ещё одно предложение, которое решит все наши проблемы.       Фадж выглядел раздраженным.       — Что? У тебя есть варианты получше, Дамблдор?       Директор только грустно улыбнулся, его голубые глаза мерцали, когда он сказал только два слова.       — Серебряная гильотина.       Лицо Фаджа мгновенно застыло, его бульдог остановилась рядом с ним. Никто не смел пошевелиться.       Кингсли откинулся назад, внимательно изучая Дамблдора. Руфус тоже притих, его взгляд стал жестче, когда его полосатый кот теснее прижался к его груди.       — Этот инструмент спрятан глубоко в Отделе Тайн, — тихо прокомментировал Кингсли. — Никто не должен знать о нем.       Дамблдор ещё раз кротко улыбнулся, отведя вопросительный взгляд в сторону.       — Простите, сэр? — спросила молодая девушка-аврор с потрясающими ярко-розовыми волосами. — Серебряная гильотина?       Ее кролик был единственным деймоном, кто не застыл от страха.       — Как вас зовут? — собака Фаджа зарычала.       — Тонкс, сэр, — отсалютовала ведьма.       — Она новенькая в моей команде, — кивнул Руфус, прежде чем тяжело вздохнуть.       — Инструмент состоит из двух отдельных металлических клеток, — пояснил он. — Ведьма или волшебник помещаются в одну клетку, а деймон — в другую. — крупный полосатый деймон мужчины встревоженно заерзала. Руфус протянул руку, чтобы нежно погладить ее. — Между двумя клетками находится зачарованный клинок. Он выкован самой магией и может разрезать связь между человеком и его деймоном.       — Что?... — Тонкс в ужасе вздохнула, ее кролик замер, как и другие животные.       — Лезвие разделит их. Деймон больше не будет принадлежать своему человеку, — объяснил Дамблдор. — Они будут двумя отдельными сущностями, и в этом конкретном случае Том Реддл больше не будет привязан к Гарри.       — Это отвратительная штуковина, — заявил Кингсли, бросив ледяной взгляд на директора Хогвартса. — Она никогда не должна использоваться ни на ком. Не говоря уже о ребенке.       — Гильотину следовало уничтожить давным-давно, — сказал другой аврор. — Лучше используйте дементора, если хотите уничтожить этого деймона, по крайней мере, тогда мальчик вряд ли выживет. Смерть будет гораздо милосерднее, чем использовать это хитроумное изобретение.       — Что? — Тонкс ахнула, в ужасе оглядывая группу. — Ты имеешь в виду, что человек будет жить, даже если его деймон будет отделён гильотиной?       Кингсли кивнул, в его глазах появилась тень.       — Но независимо от того, насколько близко человек после гильотины будет к своему деймону, их связь уже никогда не будет прежней. Они смогут соприкоснуться, но уже не никогда не почувствуют тот комфорт, ту полноту, которые когда-то принадлежали им.       — Возможно, ты забываешь, что мы говорим о лорде Волан-де-Морте? — заявил Дамблдор. Фадж вздрогнул, его бульдог залаяла.       — Неведомым образом он и душа Гарри Поттера тоже, — огрызнулся другой аврор, в ярости вставая. Орёл рядом с ним пронзительно закричал. — Гарри заслуживает своего деймона, кем бы он ни был.       — Я не думаю, что авроры имеют юрисдикцию на использование Серебряной гильотины, — прокомментировал Дамблдор, его голубые глаза переместились, чтобы посмотреть на министра.       Фадж выглядел растерянным, а Кингсли — разъяренным. Поскольку Фоукса не было рядом, его рысь-деймон зашипела на Дамблдора.       — Замолчите вы все! — сердито скомандовал Руфус своей команде. — Дамблдор прав, сейчас не время и не место для ваших личных мнений.       Группа зашевелилась, разочарованная приказом.       — Это было бы политическим самоубийством, — подчеркнул Фадж, проводя рукой по волосам.       — Ты уничтожил бы лорда Волан-де-Морта раз и навсегда, — предложил Дамблдор. Авроры замолчали.       — Я бы уничтожил Гарри Поттера! — громко ответил он, дико размахивая руками. — Ты действительно думаешь, что общественное мнение будет благосклонно ко мне, если я оторву мальчика от его деймона?       — Почему, Корнелиус? Я ни разу не говорил, что хочу разделить Гарри с настоящим деймоном.       Все в комнате замерли.       Кингсли недовольно скрестил руки на груди, не выглядя впечатлённым.       — Объяснись.       — Я просто предлагаю удалить паразита, которым явно является Том Реддл, — глаза Дамблдора сверкнули. — Настоящий деймон Гарри, конечно же, останется невредимым.       Наступила полная тишина.       — Почему ты не упомянул об этом раньше? — Фадж закипел.       — Я забочусь о благополучии Гарри превыше всего, — сказал Дамблдор. — Надеюсь, что вы учтёте это, когда будете принимать решение об использовании гильотины.       Выражение лица Кингсли потемнело, но он ничего не сказал.       — Ты предполагаешь, что у Поттера есть еще один деймон, — заявил Руфус. — Однако у тебя нет доказательств.       Фадж сделал несколько глубоких успокаивающих вдохов.       — Ты поставил меня в ужасное положение, Дамблдор, — заявил Фадж. — Всего одно неверное решение, и это будет иметь катастрофические последствия.       Он сделал короткую паузу, закусив губу.       — Однако, если у вас есть хотя бы малейшее доказательство того, что у Поттера есть настоящий деймон, тогда я соглашусь, но только тогда. Ты понимаешь?       Дамблдор лишь улыбнулся.       — Я прекрасно понимаю, Корнелиус.

***

      Гарри был в восторге. Том практиковался в магии всего несколько дней, но за это время он уже доказал, что способен выполнять довольно сложную магию.       — Попробуй вот это, — сказал Гарри, открывая выбранный им учебник заклинаний.       Том мельком взглянул на страницу, прежде чем повернуть палочку к книге, стоящей высоко на верхней полке в библиотеке.       — Акцио книга, — четко проговорил Том, плавно двигая палочкой. Книга ответила мгновенно, и он с легкостью поймал ее. — Тебе придется попрактиковаться, чтобы не отставать, — поддразнил мальчик, взъерошив волосы Гарри.       Поттер уклонился, свирепо смотря на него.       — Ты не можешь быть настолько впереди меня, — сказал он. — Я имею в виду, насколько это может быть сложно?       Словно для того, чтобы разрушить точку зрения Гарри, Том передал палочку.       — Тогда давай, преврати спичку в иголку.       Гарри смахнул ее обратно, сверля Тома взглядом.       — Это несправедливо, трансфигурация сложнее, чем чары.       — Тогда тренируйся лучше, — усмехнулся Том.       Немного позже Гарри сел за стол, чувствуя себя недовольным. Ему удалось превратить спичку в серебро, но это было все еще далеко от того, что должно было получиться в итоге.       — Тебе просто нужно отрегулировать движения палочки, — предположил Том, забирая ее у него, чтобы продемонстрировать.       Гарри молча наблюдал, и внезапно его поразила мысль.       — У нас должны быть собственные палочки, — предложил он. — Кажется странным, что мы продолжаем делиться.       — Возможно, — задумчиво пробормотал Том. — Мне очень нравится та, которая у нас уже есть.       — Это только потому, что она сестра палочки Волан-де-Морта, — с горечью возразил Гарри, упершись локтями в стол.       Том только усмехнулся ему.       — Я был настолько прозрачным?       Он плавно взмахнул палочкой, и спичка превратилась в идеальную иглу.       Гарри вздохнул.       — А если серьезно, нам было бы лучше с двумя. Тогда учителя не знали бы, что она у тебя есть.       — Ну, честно говоря, ты вряд ли сможешь использовать это прямо сейчас, — поддразнил Том, размахивая палочкой перед собой. Гарри собирался возразить, но кто-то еще прервал их.       — Эм, Том?       Гарри и Том удивленно обернулись.       Рамирон, выдра Гермионы, сидел на библиотечном столе и испытующе смотрел на Тома, что означало, что Гермиона находится недалеко. Она появилась из-за полки, сжимая в руках несколько книг. Гарри закатил глаза: если бы она спрашивала Тома, это, скорее всего, было бы связано с домашним заданием.       Он был неправ.       — Прости. — Она, казалось, не знала, что сказать, поэтому выпалила все сразу. — Я разыскала информацию про тебя, — поспешила она, Рамирон обернулся.       И Гарри, и Том замерли, повернув головы друг к другу.       — Раньше ты был человеком, — твердо заявила девочка, прежде чем кто-либо из них успел среагировать.       Не было смысла отрицать это, пока она терпеливо ждала.       Том смягчился первым.       — Откуда ты это знаешь?       Гарри огляделся, чтобы посмотреть, нет ли поблизости кого-либо еще, но библиотека была пуста.       — После того, что сказали призраки, — гордо подытожила она, обретая уверенность и удовлетворенная тем, что они не утверждали обратного. — Все указывало на то, что они узнали тебя, поэтому я посмотрел твое имя в школьной библиотеке. Ты был старостой почти пятьдесят лет назад.       — Я был? — спросил Том.       Гарри старался не выглядеть удивленным, учитывая, что Том оказался Темным Лордом, но было странно осознавать, что когда-то он был образцовым учеником.       — Ты выглядишь точно так же, как на фотографиях, иди посмотри… — поторопил Рамирон.       Гарри старался не паниковать, пока Гермиона тянула их к комнате с трофеями.       Прошло всего несколько мгновений, когда Гарри поймал себя на том, что смотрит на старую фотографию. Она была задвинута в заднюю часть древней на вид витрины. Мальчик на движущейся карточке был очень похож на Тома.       Взрослая версия Тома была одета в слизеринскую мантию среди группы других учеников и их деймонов. Гарри сразу же заметил Нагини, которая находилась рядом с Томом. Она действительно была красива и выглядела свирепо устрашающе со своими горящими глазами. Ее тело свернулось, и Гарри искренне не мог припомнить, чтобы когда-либо видел таких ​​больших змей.       Гермиона была достаточно умна, несомненно, она смогла бы установить связь между деймоном и лордом Волан-де-Мортом.       Том хранил полное молчание, по-видимому, поглощенный фотографией.       — Ты также получил награду за особые заслуги перед школой, — Гермиона указала на табличку в передней части шкафа, на которой было выгравировано имя Тома. — Это потрясающе, — продолжила она. — Ты, кажется, единственный человек-деймон, который когда-либо существовал. Ну, ты не деймон, по крайней мере, не совсем, у тебя есть своя душа. Хотя… — Она вдруг стала очень грустной. — Твой деймон ушел, мне очень жаль.       Гарри почувствовал, как вспотели его ладони, желая, чтобы Гермиона перестала болтать. Том только молча наблюдал за ней.       — Интересно, могут ли это сделать и другие волшебники? — размышляла Гермиона.       — Ты всегда думаешь вслух? — спросил Том.       Гермиона побледнела, ее глаза расширились, а Рамирон отступил. Свернувшись вокруг ее ног, он низко опустил голову.       — Не всегда, — ответила она.       — Это освежает, — сказал Том.       Гермиона покраснела, ее лицо стало пунцовым, и Рамирон снова пискнул.       Гриффиндорка вернулась к фотографии, наклоняясь ближе, чтобы рассмотреть ее.       — Нагини, — прочитала она. — Это было имя твоего деймона.       Гарри не смел дышать, он ничего не мог сделать, поскольку Гермиона колебалась.       — Подожди, я уже слышала это имя раньше.       Взгляд Гермионы переместился вверх на шрам Гарри, ее замешательство трансформировалось, когда пришло осознание.       Она ничего не сказала, но ее лицо побледнело, когда Гермиона сделала медленный шаг назад. Гарри никогда раньше не видел, чтобы кто-то выглядел таким испуганным.       Том остался прежним, с тяжелым взглядом, подталкивая ее признать правду и сказать ее вслух.       — Ты в порядке, Гермиона? — мягко спросил он. Гарри едва мог дышать. Он не хотел, чтобы так получилось.       Гермиона окончательно поддалась своим инстинктам: пригнувшись и подхватив Рамирона на руки, она сбежала.       Гарри выругался, бросаясь за ней в слепой панике.       Он едва успел выйти из библиотеки, как почувствовал, что их с Томом связь напряглась. Он не мог двигаться дальше, не в одиночку.       Позади него эхом отдавались шаги, его сердце бешено колотилось, он почувствовал тошноту.       — Ты стыдишься меня, Гарри? — Голос Тома был мягким, требуя ответа.       — Конечно, нет… — тут же начал он, безнадежно поворачиваясь к нему лицом.       — Тогда почему тебя так волнует, знает ли Гермиона обо мне?       Гарри сжал кулаки, это было вопиюще несправедливо.       — Она может рассказать кому-нибудь.       Взгляд Тома только помрачнел.       — Учителям? — спросил он. — Я почти уверен, что они уже знают.       — Ты же знаешь, я не это имел в виду, — выпалил Гарри.       — Итак, в чем разница?       Мальчик заерзал под яростным взглядом Тома. Он сделал движение в том же направлении, в котором исчезла Гермиона, но пальцы Тома сплелись вокруг его запястья.       — Гарри? — настаивал он, ни разу не отводя взгляд.       Гарри неловко сглотнул, он может сказать Тому правду.       — Она магглорожденная.       Рука Тома слегка сжалась.       — Так что, ты думаешь, я собираюсь ее убить?       — Нет, — запнулся Гарри. — Конечно, нет.       — Волан-де-Морт убивает магглорожденных, — глаза Тома опасно сверкнули. — Так почему бы и нет?       — Ты больше не Волан-де-Морт. — Это был единственный ответ, который Гарри смог придумать, и это было жалко. Он оглянулся в том направлении, куда убежали Гермиона и Рамирон.       Весь этот разговор пошел не так. Он не мог мыслить здраво, ему нужно было все исправить, убедиться, что Гермиона поняла.       Том бросил на него раздраженный взгляд, прежде чем, к счастью, сжалился над ним.       — Гермиона гораздо умнее большинства здешних студентов, — сказал он. — Независимо от ее происхождения, она способна к магии и имеет право быть здесь.       Застигнутый врасплох, Гарри моргнул.       — Это не то, что подумал бы Волан-де-Морт.       — Нет, — согласился Том. — Мне в любом случае наплевать на магглорожденных. Хотя я понимаю, почему лорд Волан-де-Морт, который учился в школе как слизеринец, ненавидит их.       Гарри недоуменно моргнул.       — Почему?       — Салазар Слизерин хотел очистить школу от магглорожденных, вот почему он ушел, — сказал Том. — Слизеринцы — чистокровные и отчаянно амбициозные волшебники. Быть снисходительным к магглорожденным было бы неприемлемо.       Гарри неловко сглотнул. Он не хотел этого признавать, но было ужасно, как легко Том мог относиться к Волан-де-Морту и его действиям.       Том все еще крепко сжимал запястье Гарри.       — Что возвращает меня к моему первоначальному вопросу. Ты стыдишься меня?       — Ты же знаешь, что я не такой, — возразил Гарри. Он указал рукой в ​​направлении, в котором убежали Гермиона и Рамирон. — Гермиона не поймет, ты ведь знаешь, что…       — Если ты спросишь меня, грязнокровка не стоит вашего времени, — прервал его голос.       Гарри мгновенно обернулся, его запястье вырвалось из ослабевшей хватки Тома. Он наткнулся на зрелище, которое на самом деле не хотел видеть.       Драко Малфой стоял, прислонившись к каменной колонне и скрестив руки на груди, а Адара сидела у него на плече. На лице мальчика застыла ухмылка.       Том переместился так, чтобы Гарри оказался позади него, но не сказал ни слова.       — Как много ты слышал? — спросил Гарри, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и равнодушно, несмотря на то, что он чувствовал что угодно, кроме этого.       Ухмылка Драко превратилась в усмешку, когда его глаза намеренно сфокусировались на Томе.       — Достаточно.       День Гарри становился все хуже и хуже. Сначала Гермиона, затем Драко Малфой… Слизеринец, однако, не выглядел застигнутым врасплох, его реакция была совершенно противоположной.       Он отошел от колонны, и Адара спрыгнула с его плеча на пол, когда он приблизился к ним.       — Я ожидал, что у тебя может появиться идея, — он низко кивнул головой в сторону Тома, что было преднамеренным знаком уважения. — Но чего я не ожидал, так это того, что Поттер тоже будет знать.       Он взглянул на Гарри, выглядя слишком самодовольным.       — Ты обещал, что спустишься в нашу гостиную, — продолжил Драко, не давая им времени заговорить, с усмешкой стрельнув взглядом на Тома. — Тебе там будут более чем рады.       Гарри хотел отказаться, он раздраженно сжал кулаки.       — Мы должны пойти и найти Гермиону, — заявил он, почти умоляя Тома отклонить предложение.       Том ничего не сказал, что было гораздо хуже, поскольку Драко терпеливо ждал.       — Ты должен мне, — наконец сказал Том Гарри, не оставляя места для переговоров. Он выжидающе протянул руку.       Гарри смирился со своей судьбой, передав Тому их палочку. Он очень надеялся, что Том знает, что делает.