***
Они вместе с Шервудом взяли ключи на охране, а после Сит ушёл в неизвестном, даже ему самому направлении. По логике, все клубы должны быть на одном этаже так что поднявшись на этаж с литературным клубом, Сит решил, что все-таки пойдёт искать музыкальный. Фуш же потерял Сита, как только они зашли в школу, но не растерялся и спокойно пошёл на третий этаж, открывать книжный клуб. Они взрослые люди, куда хотят туда и ходят, по-крайней мере для Шервуда это было так. Открыв дверь ключом и убирая его в карман чёрных джинс, Шервуд зашёл в помещение и уселся за стол, предварительно открывая окна нараспашку и вздыхая прохладный воздух. Курить не хотелось, да и спать тоже. Вроде бы, он влюблён, он уже живёт с близким человеком. но не всё ли так быстро? Шервуда всегда пугала скорость, резкость, спешка куда-то и зачем-то, поэтому он был слегка, ну ладно, довольно сильно озадачен произошедшим в последние дни. Решив, что эти мысли от отложит на потом, Фуш снова поднялся со стула и, взяв лейку, начал поливать живой уголок, который был у них в клубе. Растения им принёс Дерек, из-за чего Шервуд был очень благодарен и с того момента чуть-ли не целует маленькие зелёные листочки да любуется бутонами. Вообще связь между растениями и Фушем была невообразимо прекрасной и чуткой, он с самого детства валялся в полях, усыпанных маками и ромашками, помогал бабуле с геранью и пионами, которые так сильно любил, особенно белые. Полив растения, Шервуд направился в библиотеку, где тревожные мысли настигли его вновь, от чего даже зарубежная литература не могла спасти. Ему нравился Сит, его милые веснушки, мягкий взгляд и тёплые руки. Но он слишком многого о нем не знал и не понимал, чтобы разобраться в себе и довериться полностью. С Джонсоном не так, как со всеми, даже с Эвой было вовсе не так, но они знакомы от силы неделю, уже съехались и уже как пара-женатиков, из-за чего Фушу не хватало воздуха. Вскоре у него поменялись планы, и ему нужно было срочно заскочить в учительскую и забрать пару-тройку стопок книг из раздела школьной литературы, для маленьких деток, поэтому взяв себя в руки, Шервуд направился по делам. Они почти не виделись с Джонсоном и наверное это было к лучшему, вот кроме уроков, так как они сидели вместе — спросить да прикоснуться было нормальным делом, хотя от каждого такого прикосновения задумчивого Фуша било током. На обеденном перерыве, Фуш решил прогуляться по саду, где не заметил Дерека. Это немного его расстроило, ведь он хотел спросить по поводу новых семян, но решил, что спросит позже, поэтому спокойно расхаживал по саду, слушал растения и наслаждался слегка моросящим осенним дождём. На душе было тяжко, будто всё самое светлое превратилось в дёготь, а не в сладкий тягучий мёд. Было тяжело дышать от такой тяжести внутри, но Фуш решил, что это он себя накручивает и всё у них нормально, успеют они друг друга узнать, и вообще, пусть радуется, что они уже как парочка-женатиков. —Вот скажи мне, я себя накручиваю? —тихонько спросил Шервуд, садясь на корточки перед кустом нежно лиловых колхикумов, а простыми словами «безвременников», после этого Фуш горько усмехнулся с того, как же в мире всё связанно. Прикасаться к столь красивым цветочкам он не спешил, ведь они были ядовиты и жаждали особого к ним отношения, ведь были пугливы, хоть и на самом деле не особо прихотливы. Будто услышав ответ от цветов, Шервуд поднимается с хрустом собственных колен и выходит из теплицы, снова попался в объятия, чуть прохладного, еле-еле ощутимого дождя и продолжил осматривать цветы да растения со странным колющим ощущением в груди, оно будто нарастало и предзнаменовало нечто странное.***
Джонсон медленно шагает вдоль кабинетов и ищет. Хоть бы кабинеты подписали что-ли, музыкальный, не музыкальный, как понять-то? Это слегка выводило из себя ровно до того момента, пока тот не услышал музыку. Живую. Боясь, что она закончится и он не успеет отыскать кабинет, Сит пронёсся до двери, за которой были слышны разговоры, уже не музыка. Хороший ритм и желание прикоснуться наконец к музыке своими руками, побудил все-таки открыть дверь. За ней оказался достаточно высокий парень и ещё один пониже, что как раз таки и стоял рядом со стойкой с барабанами. Как заметил Сит, они уже собирались выходить из клуба, от чего стало слегка грустно. Разговора он не услышал. —Удачи, –Сит поспешно машет им вслед и, когда они скрываются из виду, заходит в кабинет. Инструментов тут на удивление много: гитары акустические, обычные и даже электро, ещё бас, барабаны, пианино, боже, даже укулеле? Сит улыбается и с осторожностью берет акустику с крепления. Ну-ка, что он помнит? Пальцы сюда будет Cm7, если так, то Gm7, а потом и Abmaj7, вместе с самым простым, по крайней мере для него, G7. Гитара настроена и это ощущается прекрасно, Сит вспоминает перебор и практикует, спустя такое долгое время. Он играет и поёт у себя в голове, потому что не так хорошо помнит слова, но взгляд очередной раз падает на укулеле и Сит, сдавшись этому порыву, укладывает гитару на стойку и берет гавайскую. Аккорды проще, гриф тоньше, даже можно сыграть. Он выбирает Home от cavetown, зажимает нужные аккорды и поёт почти шёпотом. —Оften, im upset… –некоторые он проговаривает втягивая в лёгкие воздух, из-за чего кажется беззвучным. —Fall in love, But I swear. Он пропевает песню где-то до 2 куплета, а после запутывается в аккордах и словах, от чего тяжело вздыхает. Джонсон посмеивается сам с себя и решает остаться тут ненадолго, благо в каждом кабинете есть подоконники. Сит снова пропадает где-то в своих мыслях, не замечая ничего вокруг, возможно его научат играть на барабанах, может быть.***
Из мыслей Сита вырывает уведомление на телефоне, кажется у него полная энергия у персонажей и данж обновился. Не долго думая, он решает пойти к Фушу, все-таки нехорошо, что он его вот так просто оставил. Джонсон сползает с подоконника и шагает к выходу, заодно запомнив номер музыкального клуба. Он идёт к литературному, что оказывается был не так далеко, а Шервуда почему-то так и не находит, он решает отыскать Вирида или Рено, ну или вообще кого-угодно, знакомого с Фушем, но как на зло никого в коридоре нет, скорее всего сейчас обед или занятия в клубах. Тихо матерясь, Сит выходит на улицу, в зону для курящих и достаёт пачку яблочного чапмана с зажигалкой. Он втягивает дым и выдыхает раздражение, опираясь на стену. С этого места отлично виден сад, а ещё какого-то длинноволосого придурка, кхм, парня. Стоп, это же его придурок. Джонсон посмеивается со своих мыслей и этой фразы и, бросив окурок в мусорку, бежит к Шервуду. Когда он совсем рядом, Фуш оборачивается, а Джонсон опирается руками в колени и старается дышать. —Я нашёл… Музыкальный… –ещё не отдышавшись пытается сказать. —Хочу показать тебе… Кое-что. Шервуд вздрагивает от неожиданности, поворачивается к Ситу и осматривает как какого-то пришельца. Фуш сглатывает всё напряжение и тревогу, пытаясь казаться таким же спокойным и сосредоточенным, но выходит плохо, когда кончился вдруг воздух.«мне тебя не надо?»
Шервуд мило улыбается и тянет к нему руки для объятий, скрепляя их в замок на его спине, и утыкается холодным носом в шею. Лёгкий моросящий дождь, будто превращался в ливень, кислотный и до жути отвратительный, но это только для Фуша, поэтому он ëжиться скрываясь под своими волосами и волосами Джонсона, и поглаживает его спину. Руки кажется дрожали, дрожали в страхе, что всё далеко не так, как он изначально планировал и думал, он так боялся осознания того, что рано или поздно всё будет напрасно или неправильно. В этих объятиях Фуш впервые почувствовал всё шрамы Сита, будто каждый отпечатался на нём самом, и кажется сам Сит тоже это ощущал. Шервуду было по большей части понятно откуда эти страшные увечья, но руки всё также дрожали, прикасаясь к Ситу. —Покажи обязательно, — Фуш отвечает спустя их объятия и отходит от Джонсона на пару шагов. Слегка влажные волосы от дождя, стали более послушными, а распущенными выглядели слишком красиво, закрывая небесно-голубые глаза, в которых сейчас война, апокалипсис, конец света и всё то, что казалось смертельно-разрушительным. —Шушу? Ты в порядке? –Сит смотрит осоловело на чужие трясущиеся руки и в глаза, что говорят без слов. Улыбка сползает с лица, а руки охватывают лицо, уже ставшее родным. Джонсон все ещё не мог отдышаться до конца и чувствовал как ноют старые и новые шрамы. —Если я могу что-то сделать — только скажи. –Сит правда хочет помочь и берет Шервуда за руку, уводя прочь от дождя. —А то, что показать хотел, не так уж важно. Забей. Он правда не понимает, что черт возьми случилось за короткое время, которое его не было рядом. Джонсон уводит Фуша в здание, отдав кофту, что он брал с собой на всякий случай. Благо она была чуть ли не на 3 размера больше его самого, так что даже Шервуду оказалась слегка велика. —Хочешь поговорить об этом? –спрашивает, пока они поднимаются к клубу. Фуш садится на кресло в углу клуба и зарывается в капюшон толстовки, томно вздыхая и ища взглядом за что можно зацепиться. —Всё слишком быстро, —глотает воздух Шервуд и прячется за своими волосами. Голос дрожащий и скулящий, будто кто-то медленно разрезает ему душу, хотя итак понятно, кто это делает. Это делает сам Фуш. Сит усиленно думает «Быстро? Что я к нему переехал? Не стоило?». Видно, как тому неприятно говорить о таком, но все же это оказалось необходимо. Шервуду было хорошо с Ситом, но что-то его останавливало, не позволяло подступать ближе и говорить больше, хотя хотелось и в принципе Сит был прекрасным вариантом для отношений. И нет, Шервуд не из тех кто не может начать новые отношения, не забыв старые. Эву как девушку он забыл, поэтому это никак не мешает отношениям с Джонсоном, но тем не менее руки трусятся, как и душа. —Мне нужно знать о тебе больше, но ты молчишь или умалчиваешь. — Шервуд глотает последние слова и переводит взгляд с окна, где, кстати, разбушевался ветер и дождь, на Сита, который сидел напротив и не мог выдавить ни слова. —Я всё ещё боюсь перемен, которые произошли со мной за последнюю неделю. Фуш пропал. После фразы с рассказом о себе, Джонсону захотелось вспылить. Фуш сам ничего не рассказывает, не спрашивает, он не экстрасенс, понять просто так не может. Но Сит проворачивает схему, как при панических атаках или просто, чтобы успокоиться: вдох 4 секунды и 8 выдох. Сердце не так сильно уже хочет выбить ребра, а в мыслях уже нет былой агрессии. —Фуш, нужно просто спросить, чтобы узнать что-то, –на его лице нет ни намёка на улыбку, только поджатые губы, как при обиде. —Я расскажу, что ты хочешь узнать сейчас больше всего? Джонсон медленно шагает к креслу, где неспокойно обосновался брюнет и берет его за руку, садясь на корточки перед ним. Фуш махнул рукой и спрятал лицо в ладони. В голове творилось что-то ужасное, будто смерч, который разрушал всё то, что Фушу нужно и дорого. Казалось, что страх душил его и не давал задуматься ни о чем хорошем. Они могли бы сейчас поговорить, разобраться во всём, обняться и пойти домой, но ком в горле не позволял не произнести ни слова. —Прости, — Фуш опускает взгляд и забирает свои руки из рук Сита. Они холодные и, кажется, дрожат лёгким ужасом, поэтому Шервуд прячет их в карманы толстовки. Смотря на Сита хотелось улыбаться и плакать одновременно, поэтому Фуш пытался не поднимать замученных глаз. Шервуд поднялся с кресла и стянул с себя кофту Джонсона, аккуратно протягивая тому в руки и направляясь к выходу. Он не обернулся, он будто дворняга, поджав хвост, сбегает. Он жалок. Сит молча наблюдает за Шервудом, как тот отдаёт кофту и уходит. Кажется, что с удаляющимся силуэтом пропадает и что-то внутри Джонсона тоже. Мысли осыпаются пеплом, когда дверь неприлично тихо закрывается. Фуш и вправду ушёл, молча, даже кажется убежал. На улице полил дождь, небо плакало, и кажется не только оно. Шервуда было видно из окна, было видно, как он стремительно покидает школу, даже не закрыв клуб. Это был нонсенс. Фуш промок почти сразу, сначала шёл еле-еле перетаскивая ватные ноги, а после, с каждым вздохом ускорял шаг и в конце концов перешёл на бег. Дыхание сбито, сердце дрожит и мокрые волосы бьют по спине, кеды уже были до нитки промокшие, а руки красные от холода. Он бежал куда то, не зная сам, лишь бы убежать от проблем, лишь бы не спешить никуда. Он трус и он это знал, поэтому ещё быстрее бежал в неизвестном направлении, пока не остановился на знакомой остановке и рвано дыша не успел запрыгнуть в нужный автобус. Фуш мокрый и разбитый, сел на самые задние места автобуса и уронил голову на холодное стекло. Все пассажиры смотрели на него, кто-то с сочувствием, кто-то хихикал, а кто-то вообще внимания не обращал, лишь утыкался носом в телефон или книгу. Шервуду было плевать на всех вокруг, он лишь достал из кармана джинс телефон и наушники, которые чудом не промокли летально, поэтому включив первый попавшиеся трек мокрыми пальцами, заткнул уши музыкой и закрыл глаза. Капли с мокрых волос скатывались по лицу, и кажется не только с волос, глаза горели, будто их выжгли паяльником, а ресницы дрожали. Дыхание участилось и Шервуд закусил нижнюю губу, кусая до тех пор, пока не отпустило. Губу он превратил в странное месиво. Фуш думал над тем как ужасно поступил, какой он трус и дурак, но нечто внутри не позволяло ему расслабиться рядом с Ситом, это не только недоверие. Вскоре он добрался до нужной ему остановки и снова вышел в дождь, не успев высохнуть — намокает снова, но уже не бежит, а лишь медленно, не спеша добирается до огромного сада, где куча растений оплетает все пространство. Его там знают и любят, его фамилия от зубов отскакивает, поэтому он молча здоровается-кивает и заходит в одну из теплиц. Там росли дикие цветы привезённые из-за рубежа. Он присаживается рядом с шафраном. Для всех это лишь специя, но для греков — любимый цветок, буквально золото греческой земли. Фуш разглядывает ярко фиолетовые лепестки и слушает их смех, может он и сумасшедший, но цветы и вправду умеют говорить. Когда он был рядом с цветами и растениями, то чувствовал как мама рядом, обнимает его со спины и гладит по волосам, целуя в висок. Снимает напряжение с уставших плеч и согревает материнским теплом. Шервуд дома так и не появился.***
В голове пусто, а на руках кофта с теплом тела и больной души Фуша. Сит понимает что-то для себя, до удушения хочется курить. Он кривит губы в привычной улыбке, которая отдается резью в шрамах и кидает вишнёвый чапман на стол главы клуба. Он забирает рюкзак и идёт в зону для курящих, неторопливо стуча жесткой подошвой по лестнице. Там зажигается от щелчка зиппы яблочный чапман, а окурки выстраиваются идеально ровным рядом по ободу мусорки. В здании истерично кричит звонок, Сит в своем холодном спокойствии поднимается в класс, садится на любое другое свободное место, ближе к концу и слушает монотонный голос учителя. Ему тошно, но кажется, будто все в порядке. Уроки заканчиваются, забить мысли больше нечем, так что он плетется в квартиру Шервуда за вещами, благо тот отдал ему копию ключей. Сит неспешно собирает вещи, последний раз проходится по комнатам, чтобы убедиться ничего ли он не забыл и натыкается на пачку вишнёвого на балконе. Джонсон выуживает сигарету и пишет на ней гелиевой чёрной ручкой «Dimentica me»¹. Он почти уверен, что Фуш забьёт это в переводчик и уронит пару слез на фильтр. Сит закрывает дверь, клацая ключами в замке, и уходит. Колеса скейта стучат по камням и ямкам в асфальте по дороге в общежитие, он решает зайти в магазин и берет кофейный чапман, надо же пробовать новое. Сит заходит в общагу, благо комнаты там не отдают другим в случае чего. Джонсон, как в первый раз кидает сумку к кровати и давится иронией. Он забегает в литературный клуб, оставив там ключи от квартиры, и возвращается обратно в комнату, включая какую-то научную статью про Чикатилло.***
Фуш заваливается домой поздно ночью, именно заваливается, падая около кровати вдребезги пьяный, ведь после закрытия сада он как дурак поперся в бар и попросил чрезмерное количество высокоградусного пойла. Он нажрался с горя и по пути домой, в обнимку с бутылкой обсуждал сам с собой как же ему не везёт в отношениях и вообще это всё хуйня, ему такого не надо. Дома он нашёл припрятанную бутылку вина и, развалившись на кровати, пил прямо с горла. Что-то внутри неприятно щелкнуло, поэтому он решил, что нужно зажечь свечи и включить грустный плейлист на фоне. Поэтому спустя какое-то время, вырубив весь свет, он остался освещëн свечами, расставленными чуть-ли не по всему дому. Было атмосферно и одновременно тупо, но это не помешало Шервуду усесться на балконе, всё также обнимая бутылку алкоголя, и задумчиво курить в окно. Пачка вишнёвого чапмана была новой, все двадцать сигарет были на месте, поэтому Фуш брал по одной подряд, пока в горле не запершило и пришлось запить вином, которое на зло закончилось после последнего глотка. К моменту когда свечи почти потухли, а одинокая и пустая, как и Фуш, бутылка вина стояла на подоконнике, Шервуд лениво крутил в руке зажигалку, подаренную ему Ситом и кусал искусанные в кровь губы ещё больше. Он кажется начал трезветь, ведь от восходящего солнца за окном, становилось жутко холодно, поэтому он стремительно покинул балкон, по пути падая и разбивая подбородок. С неразборчивым матом и шипением, Фуш поднялся и пару раз успел побледнеть, посинеть и снова побледнеть, когда увидел кровь, но всё-таки ему пришлось заклеить ранку пластырем и только после этого направиться в спальню да упасть на кровать. Он свалился без сил, с глазами на мокром месте, с пересохшим ртом и отключился, пусть и ненадолго. К утру голова разболелась настолько сильно, что, казалось, ещё чуть-чуть и Фуш будет готов вонзить в неё отвёртку, дабы ослабить давление. Но единственное что смог сделать Шервуд, так это неаккуратно растормошить ящик с лекарствами и достать несчастный парацетамол. Идти в школу было бы сущим наказанием, хотя какая-то часть Фуша была «за» и говорила, что он это заслужил. Поэтому было решено дать себе поблажку и, поставив старую пластинку, снова улечься в кровать лениво потягиваясь, как кот. На улице лил дождь, небо стянуло грустными тучами, а люди бежали по делам не думая о счастье. Он не хотел ложиться спать снова, хотелось кому-нибудь позвонить, поговорить и просто посмеяться, ведь именно отрезвев, он понял какую глупость совершил, можно было всё решить просто поговорив. Телефон лежал слишком далеко от кровати и всё равно ему никто не позвонит. Шервуд потратил свои последние силы чтобы подняться и забрать с балкона пачку сигарет. Снова скрывшись под одеялом, Шервуд достал первую попавшуюся сигарету, которых кстати осталось 7, и принялся её поджигать, пока не заметил странную надпись. Фраза на иностранном, Фуш не понимал и, всё-таки дотянувшись до телефона, решил загуглить, после чего рвано выдохнул понимая весь смысл написанного. Будто механизм в голове снова заработал и Фуш даже курить эту сигарету не стал. Он обязательно поговорит с Ситом, пока не знает как, когда и с чего начнёт и вообще захочет ли тот его слушать, но сейчас у него жутко ноет подбородок, а глаза горят будто при температуре.