Цветочный роман

      Уткнувшись носом в тарелку, Катя уныло терзала давно остывшую котлету. Аппетит отсутствовал напрочь, но бдительные родители не могли позволить своему единственному чаду после трудового дня лечь спать голодной. Вот и приходилось быть декорацией за семейным столом. О чем говорили, Катя слышала вполуха, полностью погрязнув в своих тяжёлых думах. — Пушкарева, ты хоть реагируй как-нибудь! Сидишь, как сомнамбула! — улучив момент, когда мама отправилась вынимать из духовки пирог, а отец нырнул на балкон, чтобы освежиться после плотной трапезы, друг толкнул Катю в бок, отчего та мигом пришла в себя. — Коль, ты чего пихаешься? — Чтобы разбудить тебя, царевна спящая. Это, конечно, не поцелуй принца, но, как вижу, тоже сработало, — Коля усмехнулся и, утащив с Катиной тарелки почти не тронутую котлету, сиюминутно расправился с ней. — Ну, вот, мы и поели. Спасибо, теть Лен, — обратился он к хлопотавшей над пирогом хозяйке. — Мы пойдем с Катей в лото сыграем. Катерина с облегчением вздохнула и послала Николаю благодарную улыбку. Наконец-то можно было запереться в спальне и побыть наедине с собой. Колька в расчёт не шёл. Это практически было то же самое. Лучшие друзья не расставались с пятого класса, и парень был в курсе всего, что происходило в жизни подруги. Он всегда приходил на помощь в трудную минуту, мог выслушать и дать дельный совет. За свою искренность брал исключительно пирожками и фирменными котлетками Катиной мамы, что было всем выгодно и совсем не накладно. — Ну что ты, Пушкарева, скисла, как кефир. Из тебя хоть блины пеки. Так и не явился больше твой прынц? — Нет, — удрученно мотнула она головой. — Я боюсь, может, что-то случилось с ним? Уже три недели не появляется, — глубоко вздохнула. — А сколько это в минутах? А в секундах? — издевался с ироничной ухмылкой Коля, — Ты же посчитала уже, Пушкарева. Я тебя знаю. А вот если без шуток, то не приходит и не приходит. Ничего с ним не случилось. Просто нашёл цветочный рядом с домом. Такие люди всегда за практичность. А, может, у невесты на цветы твои уже аллергия? Кто знает, чем ты их от ревности брызгаешь. — Ничем я их не брызгаю! — обиженно взвилась Катя. — Да как тебе в голову такое пришло! И вообще, уже поздно. Тебе домой пора! — А тебе пора выбросить из головы свою фантомную любовь! Ты б ещё в Брэда Питта влюбилась, ей Богу! Кать, он почти женат, во-первых, а во-вторых, совсем не нашего круга. Да у вас общих тем даже нет для разговоров. Что ты с ним собралась обсуждать? Гречку по акции? — Ты прав, — грустно согласилась Катерина и, не дожидаясь, пока друг закроет за собой дверь, забралась с головой под одеяло. Конечно, Коля был абсолютно объективен. Она и сама знала, что Андрей больше не придёт. Он совсем о ней не думает, да и имя ее, скорее всего, вспоминал на ходу только благодаря бейджу на фартуке. Катя изо всех сил сжала кулаки и зажмурилась. «Хватит мечтать, Пушкарева! Хватит! Забудь его и живи дальше!» — повторяла она, как мантру, но руки вновь непроизвольно тянулись к его фотографии, аккуратно вырезанной из журнала. *** Первые ноябрьские снежинки летели в лицо острыми иголками; в ушах свистел ветер; горели от холода руки. Пьяно качаясь, Жданов стоял возле башни 2000 в ожидании такси. Курьер их — Федор, мать его, Михалыч — намедни вероломно протаранил столбик на внешней парковке. И ладно бы своим лбом, так нет же — его любимым, новеньким Porsche. Оставил начальника безлошадным и рад. Что ему теперь два дня на мотоцикле его ездить прикажете? Хотя все лучше, чем уже полчаса ждать такси в осеннюю непогодь. Наверняка водитель уже забыл про него или уехал не туда. В Москве такое вообще не редкость. Возвращаться в офис Андрею не хотелось, сесть в автобус не позволял статус, но терпеть этот холод и шквалистый ветер больше не было никаких сил. Даже выпитый за вечер виски не грел. Тут он обернулся и бросил тоскливый взгляд в сторону цветочной лавки. Давно он не заходил туда. Да и зачем, если с Кирой они все равно разбежались. Невеста в Париж все-таки тогда улетела, но вернулась не вовремя — в самый разгар пьесы «Содом и Гоморра». Они с его верным другом Ромкой закатили шумную вечеринку с девчонками, а вот про то, что может нагрянуть ревизор, даже не подумали. Как результат — расцарапанное лицо и статус свободного человека в кармане. Вот и в цветочный он поэтому больше не наведывался. Невесты у него больше не было, а на девиц не хватало моральных сил. Последние недели стали для Жданова персональным адом: проваленная коллекция не продавалась, на выпуск новой не было средств, в кредитах отказывали, а старые пытались стрясти поскорее, прознав о шатком положении Зималетто. А ещё они с Романом ввязались в сомнительную авантюру с узбекскими тканями. Ткани арестовали, деньги подвисли на контрабандных счетах, а дешевое сырье встало в итоге компании в миллионный долг. Вот не жизнь, а сказка. Только очень-очень страшная. «Может, сослаться на то, что цветы нужны маме? А потом просто подарить консьержке. Логично! И всем приятно!» — рассуждал Жданов. «А ещё можно прикупить бегонию или алоэ в горшке. А что? Они у всех есть, а у него нет. Будет же как в лучших традициях советских интерьеров». Пока Андрей искал предлог, пьяные ноги сами вели его к бутику. Прозвенели дверные колокольчики, он вошёл и с тревогой оглядел зал. — Вы? — из-под прилавка сначала показалась русая макушка Катерины, а следом и она вся. Удивление в чайных глазах быстро сменилось радостью. По щекам девушки разлился румянец, а губы сами расцвели в волшебной улыбке. — Я, Катюш, — тихо проговорил он, скользя по ней ласковым взглядом. — Только я не за цветами. Она растерянно захлопала длинными ресницами и, ничего не понимая, оцепенела в ожидании от него каких-то слов. А ему и сказать было нечего, поэтому Жданов просто улыбнулся и виновато пожал плечами. — Может, чаю? — предложила Катя, жестом приглашая его в небольшую подсобку. Андрей молча побрел за ней. Не хотелось сейчас ничего объяснять. А она и не спрашивала. Только смотрела на него с пониманием и искренней, безмятежной радостью.