1 апреля, 1999 г.
— Ты собираешься сегодня вечером в Нору? — спросил Перси у Элоизы, когда они вдвоём сели за столик в кафетерии Министерства. Сегодня был 21-й день рождения Джорджа, и Перси был не первым человеком, который спросил её, будет ли она присутствовать. Сначала Билл и Флёр уговаривали её пойти, затем Молли прислала сову, чтобы пригласить её, и теперь, наконец, Перси. — О, э-э, нет, не думаю. Мы с Джорджем уже давно не разговаривали, — пробормотала она, лениво ковыряя вилкой в салате. Это было не из-за недостатка стараний со стороны Элоизы, она регулярно посещала его магазин с тех пор, как начала работать в Министерстве, но после двух недель, в течение которых он избегал её, она в конце концов сдалась, несмотря на то, что Верити уговаривала её продолжать возвращаться. Флёр, конечно же, рассказала ей о сцене на дне рождения Рона, а Билл посвятил её в дополнительные подробности того, что произошло перед тем, как его брат накричал на свою мать и убежал прочь. Но ей не хотелось говорить об этом с Перси. Она не знала всех подробностей, связанных со смертью Фреда, знала только, что Перси был одним из последних, кто видел его живым. И хотя они становились друзьями, она также не знала всех подробностей прошлой напряжённости, которая была у него с семьёй, кроме того, что Флёр рассказала ей пару лет назад. Однако, в чём Элоиза была уверена, так это в том, что то, что Джордж сказал ему, в частности, было довольно обидным, и она не хотела бередить эту рану. — Потребовалось немало усилий, чтобы убедить его согласиться прийти домой на свой день рождения. Мне кажется, он просто согласился, чтобы все перестали к нему приставать, но что-то мне подсказывает, что Чарли трансгрессирует его в Нору против его воли, если он передумает, — продолжил Перси. Элоиза неубедительно усмехнулась, продолжая ковыряться в тарелке, потеряв аппетит из-за того, что разговор был сосредоточен на Джордже. — Я уверен, он был бы рад тебя видеть. Это будет для него приятным сюрпризом, — добавил Перси после неловкого момента молчания. Хоть Перси и пытался заверить, она не была полностью убеждена. Даже Билл и Флёр говорили ей нечто похожее, пытаясь уговорить её пойти. Ей просто казалось, что она была последним человеком на Земле, которого Джордж хотел бы видеть. Как она могла быть там рядом с ним, если она вообще никогда не знала Фреда? Элоиза ничего так сильно не хотела, как быть рядом с ним, она просто не знала, будет ли её утешения достаточно или от этого станет только хуже. — Ты разговаривал с ним в последнее время? — внезапно спросила Элоиза. Ей было любопытно узнать, была ли она единственной, кого Джордж игнорировал. Перси покачал головой. — Нет. Думаю, со дня рождения Рона он нормально разговаривал только с Чарли, и я предполагаю, что это только потому, что они живут под одной крышей. — Он действительно должен извиниться перед тобой, — пробормотала Элоиза. Перси издал смешок, заставив Элоизу оторвать взгляд от своего салата. — Я не могу винить его за то, что он всё ещё держит на меня обиду, какое-то время я определённо не был человеком, который может легко кому-то понравится. — Ему всё равно не следует вымещать свой гнев на тебе. — Может и нет, но я на него не сержусь. Я бы предпочёл, чтобы он злился на меня, чем на кого-либо другого. Я всё ещё иногда виню себя за смерть Фреда, так что, если Джордж хочет сделать меня своей словесной грушей для битья, я не против. Элоиза неловко поёрзала на своём месте, поскольку тема внезапно перешла к смерти Фреда. Часть её хотела расспросить подробнее, но она также не хотела переступать никаких границ. Она никогда не пыталась допытываться, что случилось с Фредом, когда Джордж рассказывал об этом, она лишь слушала то, чем он был готов поделиться. То же самое с Биллом и Флёр, они рассказали ей не так уж много. — Прости, что испортил настроение, — сказал Перси, увидев выражение лица Элоизы. — Нет, Перси, всё в порядке, я не возражаю. Если разговор об этом поможет, я более чем готова выслушать, но ты не обязан этого делать. Его брови слегка нахмурились, когда он вдруг понял, что на самом деле никогда ни с кем не говорил о том, что произошло во время Битвы. Как он мог так долго держать всё в себе? — Я думаю, что хуже всего я чувствую себя из-за того, что последнее, что я сделал перед взрывом — это уволился с работы, — сказал он с грустным смешком. Элоиза не совсем поняла, что он имел в виду, но она уделила ему всё своё безраздельное внимание, когда он продолжил: — Я работал в Министерстве, когда Пожиратели захватили власть. Мой отец тоже какое-то время работал здесь, пока они не узнали, что Рон помогает Гарри, и им всем пришлось скрываться. Но во время Битвы мы с Фредом сражались вместе, когда в тот момент наткнулись на министра. Перси вздохнул, прежде чем продолжить: — Я фактически подал в отставку прямо на меня, что, казалось, обрадовало Фредди. Мы уже собирались хорошенько посмеяться над этим, и тут случился взрыв. И вот я здесь, всё ещё в Министерстве. Чувствую себя так, будто подвёл его. — Министерство сейчас сильно отличается от того, каким оно было раньше, — возразила Элоиза, пытаясь успокоить его. — Да, я знаю, просто моя работа — это то, что на долгие годы отдаляло меня от семьи, как и сказал Джордж. Я просто чувствую себя виноватым из-за того, что последнее, что Фред услышал от меня, в конце концов оказалось ложью. Элоиза позволила тишине между ними затянуться, ей было что переварить. — И, может быть, если бы я не устроил ту большую сцену с министром, мы бы не отвлеклись и, возможно, взрыв не убил бы его, — наконец закончил он. — Перси… мне очень жаль. Я… — залепетала Элоиза. Она хотела сказать ему, что это не его вина, что ни он, ни Фред никак не могли предсказать, что произойдёт, и он не должен винить себя за это, но слова встали комом в горле. — Не волнуйся. Приятно наконец сбросить всё это с плеч. Извини, если ты чувствуешь, что я поделился слишком многим, я не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно. — Всё в порядке, в моём мире не существует такого понятия, как «делиться слишком многим», — ответила она, сочувственно улыбаясь. Остаток обеденного перерыва они провели в относительной тишине, но оба чувствовали себя вполне комфортно в компании друг друга. Когда они впервые встретились, Перси показался Элоизе довольно суровым и серьёзным по сравнению со своими братьями и сестрой, и в чём-то она была права. Но чем больше она узнавала его, тем больше понимала, что, возможно, у него самое большое сердце из них всех.***
Джордж не мог объяснить, почему он согласился прийти в Нору на свой день рождения, будь у него возможность сделать всё по-своему, он бы лежал в своей постели, либо пил, либо спал. Или, может быть, просто пил, пока не отключился. Он уже собирался последовать своим мыслям, когда Чарли начал барабанить в дверь его спальни. Джордж делал всё возможное, чтобы не обращать на него внимания, но Чарли был неумолим. Если Джордж не собирался соглашаться по собственному желанию, тогда Чарли собирался трансгрессировать его силой, невзирая на риск расщепления. Но, возможно, расщепление было менее болезненным, чем гнев Молли, если бы он решил не идти на ужин. Несмотря на то, что прошёл почти час с тех пор, как они с Чарли прибыли, Джордж всё ещё не заходил в дом. Последними людьми, которых он хотел видеть, была его семья. Это был его первый день рождения без Фреда, и он знал, что его семья очень волновалась по этому поводу. Но в то время как все они, казалось, опирались друг на друга, Джордж понял, что отдаляется от них всё больше и больше, особенно после своей вспышки гнева на дне рождения Рона. Может быть, именно поэтому они все позволили ему оставаться здесь столько, сколько он хотел, опасаясь нового взрыва. Вместо того, чтобы встретиться со своей семьёй, со многими из которых он не разговаривал неделями, Джордж решил посидеть на скамейке у могилы Фреда. Фактически он не посещал его могилу с момента похорон, потому что думал, что это будет слишком сложно, но этим вечером, в частности, он поймал себя на том, что хочет быть только в компании Фреда, даже если на самом деле его здесь не было. Каким бы болезненным он не представлял этот шаг, в действительности ему было довольно комфортно, но, возможно, это просто алкоголь, который уже был в его организме, помог ему чувствовать себя более расслабленным в этой ситуации, пока он смотрел на пруд перед собой. Звук громкого треска позади него вывел его из транса, и он оглянулся через плечо, увидев Элоизу. — Флёр сказала, что ты не придёшь, — невозмутимо сказал он, прежде чем вновь повернуть голову в сторону пруда. — Я передумала, — мягко ответила она, чувствуя себя немного неловко из-за того, что прервала его личный момент у могилы Фреда. — Иди сюда, — велел он, не глядя на неё. Тон его голоса заставил Элоизу почувствовать, что он не оставляет ей особого выбора в этом вопросе. В руке у него была бутылка с чем-то, но ей было всё равно, что именно это было. Она просто была уверена, что предпочла бы зайти внутрь и повидаться с Молли и Флёр, чем вести неприятный разговор с Джорджем, особенно после нескольких недель, когда от него ничего не было слышно. — Да нет, знаешь, всё в порядке. Я как раз собиралась зайти внутрь и… — Эль, — он прервал её, и теперь в его тоне было чуть больше отчаяния, чем минуту назад. Элоиза взглянула на Нору, прежде чем вздохнуть и, наконец, двинуться к Джорджу. Он слегка подвинулся на скамейке, чтобы предоставить ей место, когда она села рядом с ним. Её руки были сложены на коленях, и она чувствовала себя несколько неуютно, сидя вот так, когда Джордж явно оплакивал Фреда до её прихода. Фреда похоронили в тени большого клёна прямо рядом с прудом на земле Уизли. Во время заката здесь было очень красиво, учитывая все обстоятельства. Жёлтые и оранжевые оттенки неба отражались в воде, по пруду плыли два лебедя, а тёплый весенний ветерок шелестел листьями над ними. — Как твои дела? — спросил он, прежде чем сделать глоток из загадочной бутылки. Элоиза слегка нахмурила брови из-за того, насколько небрежно он себя вёл. — У меня всё нормально, была занята на работе. Джордж слабо кивнул, затем откинул голову назад и допил остатки своего напитка. Элоиза почувствовала исходящий от него запах алкоголя и задалась вопросом, сколько он успел выпить до её прихода. — Как твои дела? — спросила она, поворачивая голову, чтобы понаблюдать за выражением его лица. — Отстой. Я не хочу быть здесь, предпочёл бы лучше быть в постели, — мрачно рассмеялся он. Элоиза не знала точно, как реагировать. Она неловко поёрзала на своём месте и кивнула, прежде чем вновь посмотреть на пруд, наблюдая, как мимо проплывают два лебедя. — Почему ты пришла? — внезапно спросил он. Элоиза снова повернула к нему голову. — В каком смысле? Сегодня же твой день рождения. — Да, но я избегал тебя. «По крайней мере, он осознаёт это», — подумала она про себя. — Это не значит, что мы не друзья. А друзья приходят на дни рождения. Уголок губ Джорджа слегка приподнялся, но Элоиза по-прежнему понятия не имела, что у него на уме. Из всех, кто был в её жизни, Джорджа было, безусловно, труднее всего читать. — Я могу рассказать тебе историю? — поинтересовался он. — Конечно. — Летом после пятого курса, когда нам с Фредом было по шестнадцать, мы получили результаты по СОВ, к слову, они были не очень хорошими, наша мама была просто в ярости… — Как, по-вашему, вы двое когда-нибудь получите какую-нибудь стоящую работу с такими результатами?! — кричала Молли на близнецов после того, как открыла результаты их СОВ до того, как у них появился шанс перехватить Эррола. Мальчики втайне надеялись, что старая сова потеряется или даже отключится где-то по пути при доставке, чтобы Молли не узнала, что они получили только по три СОВ на каждого. В первой потасовке было потеряно несколько перьев, когда близнецы отчаянно пытались вырвать письма из его когтей прежде, чем Молли успела их увидеть. Но птица вырвалась по большей части невредимой — не то чтобы можно было сказать наверняка, поскольку он всегда выглядел немного потрёпанным. — Я уверен, что где-то существует закон о вскрытии почты, которая адресована не тебе, — пробормотал Фред с нахальной улыбкой. — Я сейчас не в настроении для шуточек, молодой человек. К этому моменту лицо Молли было почти таким же красным, как её волосы. — То, чем мы с Джорджем собираемся заниматься, не требует хороших оценок, говорю же, мы даже не вернёмся в Хогвартс на наши последние два курса. Молли шлёпнула Фреда письмом по макушке. — Если вы ещё раз упомяните об этом магазине приколов, я отрекусь от вас обоих. — Расслабься, мам, мы позволим тебе получать пять процентов от прибыли, если хочешь. В конце концов, ты подарила нам жизнь, это меньшее, что мы можем сделать, — невинно сказал Джордж. — Вон! Вон из дома, оба! Я смотреть на вас больше не могу, зная, что вы выбрасываете своё будущее на ветер. Фред и Джордж выбежали из кухни, истерически смеясь, уворачиваясь от Молли, швырявшей в них пергаментом. Оказавшись в саду, они направились прямиком к клёну, что возвышался над прудом. Они вдвоём взобрались на старое дерево и остановились отдохнуть, каждый на своей ветке. Фред время от времени посмеивался сам над собой, но Джордж внезапно обнаружил, что чувствует себя довольно неуверенно по мере того, как реальность начала проявляться всё больше и больше. — Ты думаешь, у нас правда когда-нибудь будет магазин приколов? — спросил вдруг Джордж. Фред выпрямился и посмотрел вниз, на ветку под собой, где сидел Джордж, прислонившись к стволу. — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, как мы вообще сможем себе это позволить? У нас нет никакого запасного плана, и с нашими результатами СОВ я не знаю, возможен ли вообще план «Б». — Мы подумаем об этом, когда доберёмся до дела, — пожал плечами Фред, но этот ответ не принёс особого утешения Джорджу, который в ответ нахмурил брови и сжал губы в тонкую линию. Фред узнал выражение лица своего брата и решил поменять положение и спрыгнуть с ветки, на которой он сидел, приземлившись прямо рядом с Джорджем. — Слушай, я знаю, ты переживаешь. Но я обещаю тебе, что всё получится, — заверил Фред брата. — Откуда тебе знать? — Оттуда, что я всё это продумал, ты считаешь, что я люблю прыгать во всё безрассудно, но я знаю, что это слишком важно. Джордж усмехнулся, как будто сомневался в уверенности брата, или, может быть, он просто не верил, что во Фреде есть хоть капля предусмотрительности. Фред слегка нахмурился, увидев реакцию Джорджа, прежде чем продолжить: — У нас уже есть кое-какие сбережения, я знаю, что это немного, но мы можем продавать наши товары в Хогвартсе в течение следующих двух лет, чтобы накопить достаточно. Мы выпишем формы заказов, мы даже можем отправлять товары из совятни по почте, если нужно будет расширить бизнес. Потребуется некоторое время, чтобы накопить достаточно денег для настоящего магазина, но я знаю, что когда-нибудь мы сможем это сделать. — Просто иногда эта идея кажется слишком хорошей, чтобы быть правдой. И то, что мама так категорически против, совсем не помогает. — Сейчас она против этого, но она одумается. Она просто не хочет видеть, как мы терпим неудачу, но у нас всё получится, так что беспокоиться не о чем. — Откуда в тебе всегда столько уверенности? — спросил Джордж. Несмотря на то, что внешне казалось, что они оба всегда были уверены в себе, независимо от ситуации, на самом деле именно присутствие Фреда заставляло Джорджа чувствовать себя более уверенным в себе. — А ты почему всегда переживаешь? — спросил Фред с ухмылкой, возвращая вопрос Джорджу. — Один из нас должен быть реалистом, — пожал он плечами. — Реалист и пессимист — это разные вещи, Джорджи, — ответил Фред, толкнув брата в плечо. Джордж закатил глаза и повернул голову, чтобы посмотреть на пруд рядом с деревом. — Тебе просто придётся довериться мне, — добавил Фред через мгновение. — Возможно, доверять твоей слепой самоуверенности — ошибка, — пробормотал Джордж, не сводя глаз с пруда. — Эй! Не будь же балбесом, — возразил Фред, заставив Джорджа оглянуться. — Даже если мы потерпим неудачу, мы будем вместе, а если мы будем вместе, жизнь будет не так уж плоха. Ты застрял со мной, и тебе от меня ни за что не отделаться. Уголки губ Джорджа приподнялись в лёгкой улыбке. Фред был прав, даже если бы магазин никогда не сдвинулся с мёртвой точки, пока они были друг у друга, жизнь в самом деле никогда не была бы такой уж плохой. — Ты прав… Итак, когда ты хочешь начать работать над этими бланками заказов? — Ай, молодца! — Фред сердечно похлопал Джорджа по плечу, отчего тот чуть не потерял равновесие на ветке. — Можем поработать над ними после обеда, может, когда мама выйдет в сад. Мне кажется, она и правда может убить нас, если увидит, что мы работаем над ними. Неуверенность Джорджа никогда не длилась долго, когда рядом был Фред. Остаток утра они просидели вместе на дереве, обсуждая новые товары и то, как они хотели бы, чтобы выглядел их магазин, пока мать не позвала их обратно на обед. Даже когда казалось, что Фред был безрассуден или чрезмерно самоуверен, он действительно заставлял Джорджа чувствовать, что всё возможно. Джордж вздохнул, закончив свой рассказ. Его взгляд был прикован к дереву, словно он представлял себе младшие версии себя и Фреда, сидящих на ветвях. — Если бы только ты могла познакомиться с Фредди, Эль. Он всегда был лучшей половиной меня, — сказал Джордж с немного грустным смешком. — Хотела бы я знать его. — Ты бы ему понравилась. Между ними воцарилось молчание, пока они смотрели на пруд, наблюдая за парой лебедей, неторопливо плывущих по воде. По правде говоря, момент был довольно тяжёлым. Джордж и раньше открывался Элоизе, но сидеть у могилы Фреда и слушать, как он рассказывает ей о таком важном воспоминании, ощущалось глубже, чем любой их предыдущий разговор. — Спасибо тебе, Эль, — прошептал он. — За что? — За то, что ты всегда рядом. Я знаю, что со мной трудно, и я… — он оборвал себя, боясь сказать слишком много. На мгновение замолчал, чтобы привести в порядок свои мысли. — Я очень ценю, что ты рядом. Элоиза положила свою руку поверх руки Джорджа, желая утешить его. Но её прикосновение заставило их наконец встретиться взглядами. В глазах Джорджа была какая-то напряжённость, которую Элоиза не смогла до конца прочесть. Его взгляд скользнул по её лицу, он любовался каждой веснушкой, словно считал их, как звёзды на небе, прежде чем его взор, наконец, остановился на её губах. Интенсивность взгляда Джорджа заставила сердце Элоизы пропустить удар. Она понятия не имела, о чём он думает, но когда заметила, что его взгляд остановился на её губах, то неосознанно прикусила нижнюю в предвкушении. За считанные секунды Джордж положил руку ей на щёку и наклонился ближе, чтобы поцеловать её, запустив руку в светлые кудри. Это было сочетание запутанных чувств, которые он испытывал к ней, эмоциональных американских горок, на которых он «катался» последний месяц, и жидкой храбрости, текущей по его венам, которая взяла под контроль его разум. Хоть Элоиза и была застигнута врасплох, она не отстранилась. Вместо этого она тут же упала в его объятия. В его поцелуе чувствовалась определённая настойчивость, но в нём не было ничего напористого. Джордж жаждал этого момента месяцами, и он наслаждался каждой его секундой. Его губы были тёплыми и мягкими, и он был удивительно нежен для того, кто только что заключил её в такие неожиданные объятия. Однако Элоиза не преминула заметить знакомый вкус огневиски на его губах. Рука Элоизы быстро скользнула к его лицу, щетина на подбородке покалывала кожу на её ладони, и она почувствовала тепло, исходящее от его кожи. Она слегка приоткрыла губы, давая ему молчаливое разрешение углубить поцелуй, страстно надеясь, что он сделает это. Момент становился всё более напряжённым, но пылкой борьбы за доминирование между ними не было. Вместо этого они сразу же нашли идеальный ритм друг с другом. Казалось, будто их губы были созданы друг для друга. Сердцебиение Элоизы громко отдавалось в её грудной клетке, казалось, что время движется в замедленной съёмке, но её пульс ускорился до миллиона миль в час. Она несколько раз представляла себе этот момент, но никогда бы не подумала, что он будет таким. Этот поцелуй был идеален во всех отношениях, и она не хотела, чтобы он заканчивался. Когда Джордж отстранился, чтобы перевести дыхание, его рука на мгновение задержалась на её щеке, прежде чем он слегка провёл большим пальцем по её нижней губе. Но в ту секунду, когда он встретился взглядом с Элоизой, выражение его лица несколько помрачнело, когда до него дошло, что он только что сделал. Он моментально отдёрнул от неё руку и резко встал со скамейки. — Прости, мне не следовало этого делать. На меня нахлынули эмоции, я выпил, и я… Прости, Эль, — пролепетал Джордж, глядя куда угодно, только не на блондинку, которая осталась сидеть на скамейке, чувствуя себя немного задетой его реакцией. На него нахлынули воспоминания о его безрассудном поведении. Он не хотел использовать Элоизу, чтобы заставить себя чувствовать себя лучше, она слишком много значила для него. Но теперь, когда он попробовал вкус её губ, он был убеждён, что стал полностью зависим. Джордж знал, что впускать её было рискованно, но он не хотел делать ничего, что могло бы привести к тому, что он потеряет её, только не сейчас. — Джордж, всё в порядке, — сказала она почти шёпотом, всё ещё переводя дыхание. Она встала и протянула руку, чтобы утешающе погладить его по предплечью, но ощущение её ладони заставило его слегка отпрянуть. Из-за его реакции она почувствовала замешательство и неловкость, они только что разделили страстный поцелуй, и вдруг он даже не захотел, чтобы она прикасалась к нему. Элоиза быстро отдёрнула от него руку, задаваясь вопросом, была ли искра, которую она почувствовала между ними, лишь в её воображении. Стыд и смущение разлились по всему её телу, но последнее, чего она хотела, это чтобы он заметил это. Для неё это было равносильно отказу, даже если Джордж имел в виду совсем не это. Она тянулась к нему с того момента, как они встретились в его магазине в июле прошлого года, и после того, как они наконец разделили этот интимный момент друг с другом, его немедленное сожаление заставило её сердце разбиться. Элоиза чувствовала себя глупо, словно была маленькой девочкой, влюблённой в мальчика, который никогда не будет чувствовать того же. Хоть это была и не их вина, она почувствовала, что в ней растёт обида к Перси, Биллу и Флёр за то, что они убедили её, что прийти сегодня в Нору было хорошей идеей, и она начала отчаянно оглядываться в поисках любого предлога, чтобы избежать этой ситуации. — Я пойду посмотрю, не нужна ли Молли и Флёр какая-нибудь помощь на кухне, — внезапно сказала она. Джордж наконец посмотрел на неё и заметил страдальческое выражение на её лице, отчего его чувство вины усилилось ещё больше. Он не знал, был ли это сам поцелуй или его реакция на него причиной того, что она расстроилась, но что бы это ни было, он знал, что виноват во всём этом. — Эль, подожди, — взмолил он, потянувшись, чтобы взять её за руку, но она отступила от него на шаг. — Нет, не волнуйся. Всё в порядке! Мы можем поболтать после ужина, обещаю, — ответила Элоиза, одарив его как можно более искренней улыбкой, прекрасно понимая, что она не собиралась вести с ним этот конкретный разговор в ближайшее время. Не дав ему возможности ответить, она развернулась на каблуках и большими шагами направилась к Норе, чтобы избежать неловкости. Джордж издал стон разочарования, глядя на то, как она уходит от него. Он плюхнулся обратно на скамейку и провёл руками по лицу. — Что, чёрт побери, мне теперь делать, Фредди?