***
Затопленный район и его окрестности были полностью отрезаны от городских коммуникаций, здесь всегда сохранялась угроза обрушения любого из строений, и ожидания Ризотто насчёт того, какой может быть жизнь в совершенно непригодном для этого, аварийном здании, лишённом даже элементарных удобств и минимальной гарантии безопасности, были довольно пессимистичными. А когда Винегар провёл его через заваленный обломками вход, что на деле представлял собой простую дыру в рухнувшей стене, и потом дальше по лестнице, бесконечно тянущейся вверх, к своему логову, — его ожидания более чем оправдались. Добравшись до последних этажей, где уцелело больше всего несущих конструкций, Доппио направился к неприметному дальнему углу в одной из обжитых им комнат, куда не доставал прямой солнечный свет. Здесь были окна, но совсем небольшие, отчего лучи практически не попадали в помещение. Обычно в окна домов ставили специальные стёкла, не пропускающие ультрафиолет. Помимо этого, на день они дополнительно закрывались плотными ставнями — для надёжности, и чтобы засыпать было проще. Но в этом здании все стёкла давным-давно выбило ударной волной, когда оно обрушилось под собственным весом и возрастом, с тех пор так и оставшись стоять слегка накренённым. На какое-то время Ризотто застыл, задумчиво осматривая сомнительное убежище, в котором устроился парень. Голая комната, усыпанная бетонным крошевом, слегка освещалась рассеянным светом. Скромный набор вещей первостепенной необходимости был аккуратно расставлен вдоль стены, в том числе пара больших бутылок с чистой водой, для питья и мелких бытовых нужд. В самом углу располагался изветшавший матрас: он сильно истончился и вряд ли мог в достаточной степени смягчить сон на полу. Но Доппио никогда ни на что не жаловался, хотя ему очевидно приходилось очень нелегко. Воочию наблюдая столь неутешительную картину, Неро в который раз ощутил свою беспомощность, задавшись извечным вопросом: почему дорогие ему люди должны жить вот так? Ему было тяжело всё это видеть. Но тут на его щёку легла чужая ладонь, вынудив оторвать взгляд от злосчастного угла и повернуть голову в сторону его владельца, моментально перетянувшего всё внимание мужчины на себя. Стоило их глазам встретиться, обоим пришло озарение, что, как бы то ни было, сейчас им выпал редчайший шанс наверстать упущенное, не задумываясь о времени, и заняться тем, что не удалось сделать на берегу. Доппио первым воплотил общую мысль в реальность и начал раздеваться, не сводя с мужчины взгляда, требующего аналогичных действий, а потом присел на своё подобие постели в ожидании избранника. Когда же тот нагнал его, юноша непринуждённо развернулся к нему задом и сразу встал на четвереньки, открывая Ризотто прекрасный вид. Глаза темноволосого сами собой скользнули по красивой спине, соблазнительным линиям плеч и бёдер, по прелестным ямочкам на пояснице и слегка округлым ягодицам. Такое приглашение никак нельзя было проигнорировать, но прежде, чем приступить, он не обошёлся без своего излюбленного тактильного ритуала. С некоторым усилием Неро зарылся рукой в туго сплетённые волосы парня, специально немного растрепав их и расслабив причёску, а затем нежно поводил кончиками пальцев по затылку, который тот охотно подставил под его ласки. Остановив один палец сначала на выпирающем шейном позвонке, мужчина коснулся каждого последующего, и так, пока не дошёл до самого копчика. Увенчал всё это поцелуй между лопаток, отчего Винегар трогательно свёл их вместе, чуть прогнувшись в спине. Тогда Ризотто не удержался и ненавязчиво надавил на него другой ладонью, заставив прогнуться ещё ниже, благодаря чему мог полюбоваться изящной ямкой в прогибе позвоночника. Всё необходимое было под рукой, так что вскоре с копчика он смело переместился дальше, прикасаясь уже к более сокровенной области. Пока Неро растягивал его, Доппио уткнулся лбом в матрас, заглушая в нём тихие вздохи. Темноволосый безустанно гладил юношу, в то время как его пальцы раскрывали нежный проход изнутри. Он также целовал его повсюду, занимая и себя на кажущиеся долгими минуты. Ему особенно нравилось делать это в процессе подготовки, потому что Винегар начинал крайне чутко реагировать на прикосновения его губ. Ризотто всегда с удовольствием улавливал мгновения, когда тот сжимался сильнее обычного или как им овладевала дрожь. Вот и сейчас, спустя некоторое время, тело парня едва ощутимо задрожало от неторопливых поцелуев вдоль линии позвоночника и в поясницу, а сжавшиеся мышцы даже не позволяли мужчине свободно двинуть рукой внутри него. Это значило, что Ризотто не прогадал, решив повторить прошлый путь своих пальцев губами. В итоге, он снова добрался до копчика, только на этот раз юношу охватил по-настоящему безудержный трепет, и он шумно задышал. Заметив его состояние, Неро рассудил, что это идеальный момент, чтобы уделить внимание манящей ложбинке между ягодиц, чего он ещё не делал ранее. Доппио сперва озадачился, когда из него вдруг вынули пальцы, но потом взволнованно дёрнулся вперёд, почувствовав неожиданный поцелуй в столь уязвимом месте. Донельзя смутившись, он невольно принял более закрытую позу, сдвинув колени вместе, но это никак не помешало Ризотто продолжить. Со всем упоением он осторожно ласкал чувствительное отверстие, как губами, так и языком, и парень, в конце концов, просто забыл про смущение, полностью предавшись этому особому проявлению любви. Розоволосый был безукоризненным созданием в глазах Ризотто. Он восхищался каждым уголком юношеского тела, даже самым укромным, поэтому возможность прикоснуться к нему подобным образом и получить такую очаровательную реакцию в ответ, наполнила мужчину несвойственным ему восторгом. Воодушевлённый, после этого Неро выпрямился, занимая своё заслуженное положение сзади, и мягко ткнулся головкой во влажный вход, заставив взбудораженного Доппио вздохнуть от предвкушения. Его тело уже приспособилось к регулярным проникновениям, к тому же темноволосый был неизменно внимателен к нему и всегда подходил к подготовке ответственно, так что Винегар привычно принял его одним движением. Ризотто плотно прижался бёдрами к его ягодицам, давая парню как следует прочувствовать факт своей наполненности, что тот очень любил, в свою очередь, наслаждаясь его горячей теснотой, и чуть погодя, наконец, приступил к долгожданному акту. Пережив очередную вынужденную разлуку, им казалось, они не ощущали друг друга уже целую вечность, и обоих это лишило всякого самообладания. Мужчина двигался более нетерпеливо, чем обычно, а юноша отчаянно подавался ему навстречу, но делал это слишком хаотично и сбивал ритм, поэтому вскоре Неро крепко ухватился за его бёдра, фиксируя в нужном положении. Так его толчки стали ощутимее, непременно попадая в цель и делая удовольствие Доппио беспрерывным, а самого Ризотто, подогреваемого несдержанными стонами, заставляя двигаться ещё быстрее. В какой-то момент мужчина обхватил лицо Винегара рукой, прямо под нижней челюстью, и потянул вверх на себя, вынуждая розоволосого оторваться от матраса и опереться на ладони, при этом не прекращая толкаться в него. Парень податливо приподнялся и тихо заскулил от смены угла. Тогда Неро дотронулся до его губ, поводил подушечками пальцев по приоткрытому рту, ведомый непреодолимой тягой, и вслед за этим склонился, целуя его в шею. Юноша легко терял голову под такими чувственными прикосновениями, а от размашистых толчков и прилагаемой к ним силы он едва ли мог удержаться на месте, и скоро его ноги разъехались. Чтобы достичь наивысшей точки, парню нужно было совсем немного, но мужчина успел дать ему в десятки раз больше, так что всего через пару мгновений Доппио блаженно кончил. Однако Ризотто даже не планировал останавливаться на этом. У них весь день впереди. Наконец-то можно было никуда не спешить, ни о чём не думать, хотя бы сегодня. Хотелось насладиться юношей сполна, довести до предела, чтобы он напрочь позабыл обо всём на свете. Значительно сбавив темп, пока розоволосого одолевали приятные судороги, Неро дождался, когда тот немного придёт в себя, после чего решил добавить ему впечатлений. Любовно огладив ягодицу юноши, он прижал к месту их единения большой палец. Поглаживая границу входа и размазывая собравшуюся с краю смазку, он осторожно ввёл его внутрь вместе со своим членом. Мужчина был нетороплив и аккуратен, так что было не больно, и Доппио не стал возражать, только сильно удивился. Но прослеживая это постороннее движение уже внутри, он не сдержал судорожный вздох: не столько от ощущений, сколько от осознания, что Ризотто так уверенно и безоговорочно владеет им. Теперь в нём стало совсем тесно, и парень чувствовал это давление всем естеством. А когда скользнувший в него палец попытался открыть его ещё больше, он задрожал. Действия Ризотто будоражили кровь. Представив, сколько всего тот может с ним сделать, Винегар взволнованно обернулся через плечо в неосознанном поиске поддержки, и, взглянув в его просящие глаза, темноволосый незамедлительно приблизился к его лицу, ложась грудью ему на спину и утягивая юношу в успокаивающий поцелуй.***
Они занимались любовью почти до самого заката. Вдоволь насытившись друг другом, парни так и не смогли уснуть и остаток времени провели, просто устало лёжа вместе в лёгкой дрёме. Но с наступлением сумерек Неро через силу заставил себя выбраться из любящих объятий, поднявшись и начав одеваться. Обнажённый и полностью вымотанный своим возлюбленным, Доппио лежал, пока что неспособный встать на ноги из-за дрожи в коленях, смиренно наблюдая за мужчиной задумчивым, отстранённым взглядом. Сегодня Ризотто действительно заставил его забыться, но возвращение обратно в реальность оказалось слишком болезненным. Минувшие сутки получились невообразимо прекрасными. Юноша ещё никогда в жизни не проводил так много времени с другим человеком, не гулял с кем-то по берегу, не испытывал столько нестерпимых чувств и ощущений всего за один день… Всё это заставило его особенно сильно расчувствоваться, и на парня разом навалились все переживания. Он так не хотел, чтобы Ризотто уходил, но с этим ничего нельзя было поделать. Он так не хотел, чтобы эти сутки заканчивались, но всё рано или поздно подходит к концу… Впереди ждала очередная тёмная ночь, полная превозмоганий и нескончаемого ожидания следующей встречи со спутником всей его жизни. Юноша выглядел так безутешно, что Неро осторожно присел к нему и просто погладил по голове. — Мне пора… — произнёс он с сожалением, не в силах видеть безмолвную грусть в больших глазах. Он знал, что тот очень тоскует в его отсутствие. До сих пор, при расставании, Винегар каждый раз машинально цеплялся за него на долю секунды, темноволосый всегда замечал это. Сейчас же Доппио этого не делал, лишь молчаливо опустил взгляд в ответ на его слова. Он был таким притихшим, что Ризотто показалось, парень вот-вот заплачет, и он попытался хоть как-то его утешить. — Не переживай. Мы скоро увидимся. Доппио слабо кивнул. Тогда мужчина поцеловал его в щёку на прощание и пригладил ту волнистую прядь, что постоянно выбивалась. Как только он покинул помещение, юноша поспешно вытер моментально заслезившиеся глаза.***