На обложке Форнакса

      Миранда не видела иного выхода, кроме как предупредить Лиару еще до начала разговора. Пока Спектры были заняты друг другом и ничего не замечали, была возможность подойти и сказать той о мерах предосторожности лично.       — Шепард, Кайден, я оставлю вас на минуту. Не скучайте.       Удивительным образом поведение Кайдена без свидетелей изменилось. Он стал более отстраненным и прекратил навязчивый флирт.       — Шепард, я хотел спросить, зачем тебе все это нужно?       Он знает.       Кайден взял ее за руку, и в этом жесте уже не было ни маслянистой похоти, ни попыток соблазнения — только тревога за нее и недоумение.       — Прости, что влез в твои личные дела, но информация стала просачиваться, и я не мог обратить на это внимания. Я очень о тебе беспокоюсь. Врачи же объяснили, чем это чревато в первую очередь для тебя?       — Смертью через три месяца.       — Тогда почему ты удрала из больницы? Зачем настроила против себя Альянс?       Потому что Шепард поверила Миранде, хотя та не озвучивала никаких обещаний. Миранда всегда умела делать невозможное возможным, как и она сама.       Внезапным порывом Кайден притянул руку Шепард к своим губам. Теперь она могла ощущать тыльной стороной кисти его горячий шепот, в котором не было наигранности. Как много она дала бы за то, чтобы услышать это признание перед Илосом! Тогда Кайден все еще прятался за фасадом позера, который так ему шел и был настолько привлекателен, что прирос накрепко — не оторвать. Их ночь ее разочаровала — это было представление порноактера, а не ночь с любящим человеком. Сейчас же было уже слишком поздно.       Признание Кайдена не предназначалось ни для чьих ушей — оно было настолько глубоким и интимным, настолько тронуло ее, что из глаз полились непрошенные слезы. Шепард закрыла глаза и сглотнула.       Он все еще ее любит. Ему плевать, что она была с другим. Ему правда жаль, что тот другой погиб.       При упоминании имени Гарруса ее затрясло. В этот момент прильнуть к груди Кайдена казалось правильным — он бережно обнял и уткнулся носом в ухо. Непрошенные вопросы стали колотиться, как бабочки в банке.       А могла бы она так прижаться к Гаррусу, если бы ей было плохо? Понял бы он, что ее надо обнять? Был бы он так нежен? Был бы он готов к таким эмоциям?       Когда он был жив, у нее не было поводов плакать. Она готова была сразиться со всем миром и выйти победителем. А сейчас он мертв.       Бабочки выпорхнули из открывшейся банки и сгорели заживо в огне. ***       Миранда тащила за руку Лиару, которая волновалась перед встречей с Шепард, как школьница. Она боялась увидеть в глазах той отражение собственной потери.       Явик тоже был на Нормандии.       Никто из команды не ожидал такой страсти от скромницы-археолога и, казалось бы, совершенно безэмоционального протеанина. При этом все были за них очень рады — пара, предназначенная друг другу самим Временем. Но вышло так, что Время поругалось с Судьбой, и пришла Смерть, которая примирила всех.       Взгляды старых подруг встретились, и Шепард почувствовала неладное.       — Обними вечность… ***       — Без этого можно было обойтись?       — Нам предстоит очень долгий разговор, времени мало, а чужих ушей много.       Белый вихрь бессознательного стремительно засасывал Шепард, и та стала панически цепляться за сущность Лиары, казавшуюся единственной константой в мутирующем мире ее собственного «я». Голубовате пятно обретало форму, на глазах превращаясь в лицо азари, вращающееся, размытое и порой переворачивающееся, как под воздействием эффекта Джанибекова.       Как же она ненавидела эту форму связи! От ринкола и то меньше последствий. Шепард потом не могла определить, происходило ли все это наяву, во время объятий вечности или вообще было ее фантазией.       — Как ты справляешься, Шепард?       — Справляюсь. Ты как?       — Я очень по ним скучаю. Я очень скучаю по нему, по Явику.       — Что ты мне хотела сказать?       — Разговор займет слишком много времени. Позволь, я тебе покажу.       Смутные подергивающиеся воспоминания вызывают у Шепард тошноту — картинка кажется сплющенной, ускоренной и слишком желтой. Она понимает, что сказывается разница в восприятии мира у людей и азари, но от этого не легче.       Шепард узнала место, которое ей показали. Картинки замелькали с бешеной скоростью.       Марс. Археологи обнаружили чертежи Горна. Среди других находок Лиара нашла то, чего не должно было быть впринципе — турианская эмблема колонии, утерянной во время войны за Объединение. Находку уничтожают военные Альянса, о происшествии приказано забыть.       Аэросъемки разрушенных зданий, проведенные ею без разрешения военных, совпадают со стандартной планировкой турианских поселений — оптимальной, а потому не менявшейся веками. Поселения датированы немногим ранее V века до н.э. по человеческому летоисчислению.        Страшная находка — массовые человеческие захоронения на Марсе, относящиеся к тому же времени. Скелеты преимущественно женские. Рядом здание, полностью занесенное песком. Шквал эмоций Лиары при виде ужасающего зрелища вышибает землю под ногами.        Лиара подключается к экстранету в обход связи на исследовательской станции. Кецалькоать в Мезоамерике, Апофис в Египте, Драконы в Европе, Змей в России, Нага в Азии… Большие, пугающие рептилии, прилетели с неба, требуют поклонения, требуют пленниц — в основном молодых красивых женщин. Большинство легенд восходят к упомянутому периоду. Слишком много совпадений при отсутствии контактов между очагами человеческих цивилизаций.       Научные дебаты времен войны Первого контакта, где один историк пытается доказать, что человечество столкнулось с протеанами, а другой опровергает его слова. Оба соглашаются в том, что имевшие место свидетельства о палеоконтактах относятся именно к обнаруженной новой инопланетной расе.       В их связь вплетается новый элемент, который заставляет Лиару «умолкнуть», но Шепард не обладает такой дисциплиной разума — она все еще прокручивает в голове воспоминания о раскопках. Ей начинают мешать — она видит две голубые звезды, которые царапают глаза, напоминая о ком-то знакомом. Шепард пытается ухватиться за них и колет свои воображаемые руки — те болят и истекают кровью. Волны, исходящие от звезд, складываются… ***       … в крик Кайдена: — …взрыв, выходим!       Шепард все еще держит Лиару за руку, и та тянет ее к выходу. После изматывающего церебрального контакта нет ни страха, ни эмоций. Повсюду огонь, Шепард хочет помочь молоденькой девушке, которая боится перескочить через кольцо пламени, но не успевает, и сверху на нее падает огненный смерч. Лиара просит ускорится, но их обеих отрезает от выхода упавшей горящей балкой. Лиара пытается поставить щит, чтобы пройти, но сил не хватает — она измождена. Кайден оборачивается и делает невероятное — сметает преграду и одновременно притягивает двух девушек так, как если бы они были тряпичными куклами.       Кем он стал? В течении пары минут Кайден сумел вторгнуться в чужие объятия вечности, что считалось невозможным в принципе, а после с легкостью манипулировал одновременно сразу двумя полями массы.       Ночное небо Ванкувера кажется Шепард самым прекрасным зрелищем на свете. Она дышит, и воздух, пропитанный дымом, наполняет ее иррациональным желанием жить. Она останавливается, чтобы насладиться моментом, изо рта вырывается пар — ее ответ и благодарность Вселенной за возможность осознавать себя.       Слева ее обхватывает за плечи Кайден, а справа прижимается и держит за руку Лиара. Пора выдвигаться в путь.