Глава 2.
Пересмешник
Лань Сичень вошёл в зал приёмов. Тот был простым и светлым, тёмные вертикальные брёвна и светлые, почти белые доски. Потухшие факелы и несколько флагов с символикой клана. В коридоре мельтешат адепты, кто-то несёт свитки, а другие приводят в порядок вестибюль. Когда глава Лань приближался, то те почтительно кланялись ему, желая доброго утра. Дойдя до входа в зал, Сичень кивнул нескольким адептам, стоящим у входа, и зашёл в комнату. Потолки в комнате были высокими, а из больших окон открывался вид на зелёные верхушки деревьев, покатые вершины гор и сизые склоны с маленькими домиками. Прямо рядом с окнами росла молодая яблоня, под которой сидело несколько кроликов, опять забредших на эту часть территории. В комнате за низкими столиками сидели дорогие гости. Чифен-цзюнь, или Не Минцзюэ — старший названый брат Сиченя; а рядом с ним сидел Не Хуайсан. Тот что-то весело щебетал брату и махал веером из стороны в сторону. Не Минцзюэ выглядел раздражённым: с нахмуренными густыми бровями и скрещёнными на груди руками. На фоне худого как жердь Хуайсана, Чифен-цзюнь выглядел как монолит, крепкий и неприступный. Хуайсан всё продолжал быстро говорить, иногда смеясь над собственными словами, совершенно не обращая внимания на темнеющее лицо брата. Лань Сичень тихо посмеялся в рукав и зашёл в зал, быстро став объектом внимания младшего Не. — Сичень-гэ! Ну наконец-то! Давай скорее, выпей с нами чай! — Прошу прощения, я заставил вас ждать. — Даже Хуайсан собирается быстрее, Сичень. — сказал Не Минцзюэ, хмыкнув. — Ну, дагэ!!! — тот возмущенно посмотрел на старшего. — Не слушай его, Сичень-гэ. — Полно, А-Сан. Я не в обиде. — сказал Сичень, покачав головой. Он сел напротив братьев и налил чай. — Как вы добрались? — Все было спокойно, Сичень-гэ. Дагэ даже позволил побродить по Цайи! Там как раз новая лавка с веерами открылась. Мастер в ней хоть и молод, но талантлив и имеет утонченный вкус. Смотри какой! Я так долго выбирал. — Сказал Хуайсан и раскрыл веер из светло-зелёного бамбука и почти прозрачного шёлка с вышитой на ней птицей. — Очень красиво. Это же сойка вышита? — Видишь дагэ! Все понятно! — Птица есть птица, что толку, что ты знаешь её название? Лучше бы также упорно учился, место того, чтобы запоминать гору ненужной информации. — Не будь так строг, дагэ. — спокойно сказал Сичень, пряча веселую улыбку за пиалой. — А ты не потакай ему. — Ну все, дагэ! Хватит нападать на Сичень-гэ. — громко сказал Хуайсан, а потом наклонился ближе к Лань Сиченю и зашептал. — Он просто не доволен прошедшей ночной охотой. Лань Хуань повернулся к Не Минцзюэ и только сейчас заметил, что одна из рук, сложенных на груди была подвязана светлой тканью. Обычно так делают при переломах, чтобы зафиксировать конечность. И сам вид старшего брата тоже был не очень: бледная кожа, синяки под глазами и светлые, уже зарубцевавшиеся царапины. — Что произошло, дагэ? — Насчет этого я и приехал. Сичень, мне нужна твоя помощь. — сказал тот, потупив взгляд. Все-таки такому человеку сложно просить о помощи, он привык все решать сам. — Конечно. — В вашей библиотеке упоминались случаи агрессивных бочи. — Бочи? Нет, я ничего подобного не припоминаю. — сказал Сичень, задумчиво приложив руку к подбородку. — Но я проверю. — Хм. — Не хмыкай, брат! Этот зверь чуть не убил тебя! Сколько тварей смогли тебя довести до подобного состояния! — воскликнул Хуайсан, до этого тихо сидевший рядом. — Ты просто не видел, в каком состоянии его притащили в Нечистую Юдоль. О, ужас! Я так испугался, что брат оставит меня! — Хуайсан… — Поэтому прошу тебя, Сичень-гэ, поискать что-либо. Насколько я могу судить — это не первый подобный случай. — Не переживай, Хуайсан, помочь дагэ для меня так же важно, как и для тебя. — Благодарю. — после его слов в зале повисла тишина. — Дагэ, опиши что ты видел. — сказал Сичень и сделал глоток чая. — Когда мы прибыли, деревню будто наизнанку вывернуло. Дома, деревья, скот и люди — все это выглядело ужасно. В лес вели кровавые следы, и мы пошли по ним. Шли не долго, тварь не особо пряталась. А когда пришли, увидели кучу тел, а сверху восседала эта тварь. Бочи по своей природе травоядные, они любят перекусывать духовными травами, а тут это. Таких больших бочи я не встречал. — Насколько больше? — спросил Сичень, делая пометки на листе. — Как минимум в два раза. «Увеличенное тело, Ванцзы тоже об этом говорил». — Что было дальше? — Как ты понимаешь тварь пристрастилась к плоти. Пожирала с ужасающей скоростью. Она достаточно быстро нас заметила. От её болезненно красных глаз бросало в дрожь. После этого она сразу бросила свою еду и напала. Двигалась тварь очень быстро, в самом начале она проткнула нескольких адептов своими хвостами. Я считаю, что монстр отличался особой ненасытностью, даже жадностью. Эта бочи убивала скорее для удовольствия, чем для пропитания. — он замолк и потер свою раненую руку. «Снова алые глаза». — Сичень подметил и это. — Было сложно пробить её шкуру, но мне удалось. Мы заплатили высокую цену, Сичень. — На территории Гусу также было обнаружено несколько подобных тварей. Мы справились, но… — Как страшно! — воскликнул Хайсан. Его крик разрядил обстановку. Не Минцзюэ ухмыльнулся и потрепал брата по голове: «Чего тебе боятся? Или ты сомневаешься во мне?» — Дагэ! Не порти мне прическу! Сиченю нравилось наблюдать за ними; братья Не были более раскрепощёнными, чем они с Ванцзы. Но и более разные, поэтому часто не понимали друг друга. Хоть это им и не мешало. Сичень тихо посмеялся. Чифен-цзюнь одним глотком осушил пиалу и уже вставал, проговаривая: — Спасибо, что уделил нам время, Сичень. Давай встретимся позже, чтобы обсудить дела. А пока позволь мне отправится отдыхать. — Конечно. — сказал Сичень, потом вспомнил, что хотел задать вопрос. — Дагэ, слышал что-нибудь о «Храме трёх начал»? Не Минцзюэ нахмурил густые брови, а потом хмыкнул: «Прости, Сичень, но впервые слышу». Мужчина встал и легко поклонился, после уходя к дверям. Лань Сичень погрузился в свои мысли: стоит ли ещё кого-нибудь расспросить об этом? От размышлений его отвлёк голос Хуайсана. — Держи, Сичень-гэ. — и протягивает ему книгу. — Там ты найдешь то, что искал. Молодой мужчина разворачивается и уходит, кидая впопыхах: «Пока Сичень-гэ». Хуань взял книгу и посмотрел на обложку. «Проза четырёх алых усадеб» гласила надпись. Мужчина положил книгу в рукав и покинул зал.***
Цзэу-цзюнь вошёл в кабинет и увидел там Ванцзы, перебирающего письма. Тот сидел с ровной спиной и задумчиво поджал губы, но это движение было настолько лёгким, что посторонний не заметил бы. На столе лежало несколько стопок со свитками, обе аккуратные, но та, что лежала слева, была меньше. В тушнице находилась разведенная тушь, в которую Ванцзы макал кисть. Лань Сичень остановился напротив брата и уже хотел заговорить, как его прервал громкий и жизнерадостный голос. — Приветствую дорогого фусюна! Лань Сичень повернул голову к окну. Там на подоконнике, облокотившись на одну из стен, сидел Вэй Усянь и крутил в руках чёрную флейту. Он широко улыбнулся и помахал рукой. Хуань устало улыбнулся ему. Он всё ещё не привык к тому, как господин Вэй называет его. — Господин Вэй. — Сичень легко наклонил голову. — Отрадно вас видеть. Но я удивлен, что вы так рано встали. — Ха! Сичень-гэ, уже начался час Лошади. Так что я проснулся вовремя, а вот фусюн… — многозначительно протянул Вей Ин и задорно улыбнулся. — Вы меня подловили. — Лань-гэгэ сказал, что мы снова отправляемся на задание, и вы пойдёте с нами. Это так? — Вэй Усянь поменял позу и лёг на подоконник, подперев голову рукой. — Верно. В последнее время тёмные создания назойливее обычного. — сказал Сичень и сел напротив Ванцзы. — Фусюн прав. — сказал Вэй Усянь и довольно прищурился, ему нравится дразнить Цзеу-цзюня. — Последние твари доставили много проблем. — У вас есть какие-нибудь мысли? Вэй Ин хмыкнул, а потом зевнул и потрепал волосы, которые были завязаны в небрежный хвост. После он всё-таки сел и лишь немного поправил свои белые одеяния с вышивкой клана. Несмотря на всё, что делал и не делал Вэй Усянь за свою жизнь, его все равно приняли в клан в качестве мужа второго господина Лань. Когда Ванцзы объявил об этом, старейшины чуть не отдали дух предкам. Где это видано, чтобы благородный муж из именитого клана заклинателей женился на мужчине, так ещё и на отступнике? Но Ванцзы был непоколебим в своём решении. Долгие споры ни к чему не приводили. Хоть Лань Сичень, как глава клана, был не против, но тогда из-за возраста к нему мало кто прислушивался. Всё-таки клан Лань строит свою иерархию не только по уровням силы и кровному родству, но и на старшинстве. Сыновья почтительность, чтоб её. Но, к счастью, дядя вступился и разрешил брак, но с условием. Вэй Усянь вступает в клан на правах младшего мужа, но при этом ему позволили оставить свою фамилию. Чтобы помнил кто он есть. Отступник. Он должен соблюдать правила и носить клановые одеяния. Если же Вэй Ин нарушит условия, он остаток своих дней проведёт в павильоне Ледяных лилий — это место отдалённое и известно своим суровым холодом. Никто не может посещать то место, а особенно видеть заключённого, даже старый надзиратель. Для молодого господина Вэй эти условия были, мягко говоря, ужасны, а наказание и того хуже. Но он знал, что, предлагая брак, Ванцзы хочет защитить его, поэтому и пошёл на это. Они сыграли пышную свадьбу, ну, насколько это вообще возможно в Облачных глубинах. Свадьба заставила стариков из других кланов прикусить свои злые языки и опровергнуть обвинения Цзинь Гуашаня о том, что Вэй Усянь пытается опорочить Ханьгуан-цзюня. Тот снова залёг на дно. Насколько Сичень знает, Вэй Усяню сложно было привыкнуть к новым условиям после свадьбы. Но он старался. Даже дядя был удивлён его настойчивостью и несколько раз помог ему. Сначала его белые одеяния часто были в пыли и мятые, а голос при разговоре слишком громким. Но с каждым месяцем у него получалось всё лучше, и уже через год Вэй Усяня было не отличить от адептов клана. Но только в резиденции. Когда он покидал Облачные глубины, то будто сбрасывал оковы. Поэтому они с Ванцзы часто путешествовали и сопровождали адептов на задания. — Кое-что я заметил. — он покрутил флейту в руках. — Когда я пытался перехватить контроль, то заметил, что тёмная энергия, пронизывающая тварь, отличалась от привычной мне. — Отличалась? Простите, но я не понимаю. — Что такое тёмная энергия? Это энергия обиды. Она холодная и удушающая. Она сеет смуту в разуме и отравляет душу, добираясь до самых укромных её уголков, поднимая на поверхность всю внутреннюю тьму. Когда её слишком много, она оседает горьким привкусом на языке и чёрной пылью на одеждах. Но то, что мы повстречали там, было другим. Та энергия скорее соблазняла и уговаривала последовать за ней. Обещая все сокровища мира. Была сладкой и томной, как после встречи с хули-цзин. Она заставляет светлую энергию метаться по меридианам, как при искажении. Собственно, двое младших адептов слегли из-за этого ещё до боя. — Это неожиданно. — Даже когда я жил в курганах, такого не встречал. — тот тяжело вздохнул. — Но Лань-эр-гэгэ смог одолеть тварей, а это странная энергия не смогла подавить его дух! Он самый лучший!!! А ещё смелый и такой красивый! — Вэй Ин. — раздался голос до этого молчащего Лань Ванцзы. Он покраснел, но все равно хмуро глянул на супруга, а потом передал брату свиток. — Я нашёл то, что может подойти. Сичень взял свиток и развернул его. Он быстро пробежался глазами по тексту и снова свернул его. — Думаю — это так. Хорошая работа, Ванцзы. Мы отправляемся завтра, как минует час Лошади. — Сичень улыбнулся брату и подозвал адепта, который дежурит за дверями. — Отправь ястреба с ответом в город Цюнминь. Напиши, что адепты Гусу Лань прибудут завтра к часу Собаки, чтобы разобраться с происшествием. — Как прикажите, Лань-цонгжу. — Ванцзы, господин Вэй, отдохните сегодня. Завтра тяжелый день. — сказал Сичень, поднимаясь из-за низкого столика. — Сюнчжан… — Спасибо, Сичень-гэ! — сказал Вэй Усянь и потянул Лань Ванцзы к выходу. — Вэй Ин. — сказал он и посмотрел на брата, но тот лишь помахал ему на прощание. — Прости, брат. Лань Сичень тепло улыбался в спину уходящей парочке, а потом сел на место Ванцзы и стал перебирать оставшиеся бумаги. Ещё неизвестно, сколько времени понадобится на решение проблемы.***
Прошение
Главе клана Гусу Лань, Цзеу-цзюню, Лань Сиченю. От градоначальника Чжу Чжи города Цюнминь, района Гусу, провинции Цзянсу. Мы смиренно просим помощи у клана Лань. Примерно три месяца назад в наш город пришла беда: люди начали умирать ужасной смертью. Их тела живы, но разум мёртв. Это страшная трагедия мешает жизни нашего города и забирает лучших мастеров своего дела. За три прошедших месяца погибло уже больше дюжины человек. Молим о помощи великих бессмертных. Разумеется, мы готовы щедро отблагодарить за ваш труд.***
Город Беньфен у подножья горы Кленовой — это маленький городок, связывающий долину Ань и холмы Гао, которые расположены по ту сторону горы. Если пойти по широкой дороге из жёлтого песчаника вверх по склону — можно прийти в город, расположенный глубоко в лесах. В отличие от обычных клёнов, там растут особые деревья. Их внешний вид напоминает клён, но его листья имеют цвет красного нефрита, а ствол яшмы. По своей сути этот клён — дерево, оно растет под лучами солнца и питается водой, но если потрогать его, вы ощутите под пальцами настоящую яшму. Это удивительное растение растет только здесь, а мебель из него ценится на вес золота. Но больше всего славы город приобрёл от продажи своих знаменитых зеркал. Серебренные листья отражают всё с потрясающей точностью, а рамы из мифического дерева помогают подчеркивать достоинства смотрящего. Всё это удалось узнать адептам за двадцать минут пребывания в городе. Когда они приземлились у подножья, господин Вэй дал младшим задание выяснить всё, что только могут о городе, что является их пунктом назначения. Сейчас же они сидят в небольшом ресторанчике на третьем этаже с выходом на балкон. Лань Сичень и Лань Ванцзы, сидя рядом, пьют прохладный напиток, а напротив них сидят младшие адепты и по очереди рассказывают, что узнали. Вэй Усянь восседает на перилах балкона, покачивая ногой, и держит в руках полупустой кувшин с вином. И когда только успел? — Неужели это всё, что вам удалось узнать? — насмешливо сказал Вэй Ин. Дети стыдливо опустили головы, а Цзинь Лин побагровел от гнева. Он резко вскинул голову и посмотрел на Вэй Усяня. — Да ты! Мы делали как ты и говорил! Спросили про город аккуратно и ненавязчиво! — гневно выкрикнул юноша, за что получил суровый взгляд Ханьгуан-цзюня, после чего быстро присмирел. Вей Усянь улыбнулся, а потом сурово произнёс, повернувшись к детишкам: -Тут дело не в том, как вы спросили, Лин-Лин, а кого вы спросили. Вот у кого? — Ну, у лавочников, торговцев. Они с радостью рассказали нам всё. — произнес Лань Цзинъи. — Разумеется, они вам расскажут, а ещё посоветуют к какому мастеру обратиться и где там можно остановиться. — Вэй Ин хмыкнул и отпил вина, а потом довольно зажмурился. — А недурно! С Улыбкой императора не сравнится, но может потягаться с Лотосовыми слезами! Да, Ванцзы? — Хм. — Они просто рекламировали нам город, поэтому так расхваливали! — громко сказал Лань Сычжуй, а когда Вэй Усянь ему улыбнулся, то покраснел. — Верно, А-Юань. Мастера из города, как правило, имеют связи с торговцами. Поэтому выяснять у них что-либо бесполезно. А все нелицеприятные сплетни надо собирать в подобных заведениях. Эй, служка! — на крик Вэй Ина прибежал низкий юркий слуга с круглым носом и реденькими бровями, обрамляющими широко открытые глаза. Тот наклонился вперёд, теребя сероватое полотенце в руках, и широко улыбнулся. — Чего изволят великие бессмертные? — Хм. — Вэй Усянь задумчиво обвел взглядом своих спутников и обратился к слуге: — Вы делаете Сяолунбао? — Конечно! — Тогда несите на всех. И острый соус прихвати! Отдельно! — Конечно! Вы не пожалеете, наши пельмени очень хороши! Я бы посоветовал к ним лёгкое вино из зеленых яблок, оно имеет мягкую кислинку и отлично подходит к сладким блюдам. — слуга широко улыбнулся и посмотрел на Лань Сиченя. — Какой ты смешной слуга! — Вэй Усянь громко рассмеялся, привлекая внимание гостей по соседству. — Предлагаешь вино монахам! Лицо слуги побледнело, а глаза стали ещё больше. Он замотал головой и стал заикаться: — Прошу… прощения… — Ничего страшного. — сказал Лань Сичень и мягко улыбнулся. — А несколько кувшинов вина принесите, но с одной пиалой. — Конечно. — лицо юноши сразу прояснилось, и он рванул вниз по ступенькам прямо на кухню. Лань Хуань посмотрел на Вэй Ина, который все ещё смеялся, держась за живот, и вздохнул. Что с него взять? Потешаться над окружающими стало его отдушиной. В принципе, ему можно было простить такую маленькую шалость. Вот и слуга вернулся с нескольким кувшинами и тарелкой дынных семечек на подносе. Он подошёл к столу и начал расставлять их, пока он это делал, Вэй Усянь соскочил с перил и сел за стол, откинув уже пустой кувшин. — Запах многообещающий! — Вей Усянь принюхался, а потом открыл один кувшин и выпил прямо с горла. — И на вкус хорошо! Слуга удивленно выпучил глаза, а потом громко произнес: — Я передам хозяину! У бессмертного отличный вкус! Тот уже собирался уходить, но его остановил веселый голос Вэй Усяня. — Стой! Есть у меня к тебе вопрос. — Этот ничтожный слушает. — Я давно не видел свою шицзе и после долгой разлуки иду на встречу с ней. Но вот беда! Я хотел подарить ей прелестное зеркальце из города Цюнмин. Поговаривают, мастер По делает лучшие маленькие зеркальца. — Мастер По? Боюсь, он скончался две недели назад. Но, возможно, вы ещё успеете купить его последние работы, если сможете попасть в город. — А что не так? Вон же дорога. — спросил кто-то из адептов. — Дорога то есть, а вот пройти по ней ни у кого не вышло. Хотя господам бессмертным это может и удастся. — Расскажи. — холодно произнес Лань Ванцзы. Слуга напрягся и стал теребить полотенце в руках. Он низко опустил голову и стал оглядываться, а когда понял, что никто на них не смотрит, подсел поближе к Вей Усяню и заговорил: -Давеча, этак с трёх месяцев назад, торговцы, что спозаранку отправлялись в город Цюнмин, к сумеркам воротились с телегами, полными товаров. — сказал слуга, используя странные обороты речи, видимо, когда диалог заходит дальше выученных фраз, тот переходит на крестьянский диалект. Это не проблема, но нужно иметь привычку, чтобы сразу понять его. Вон как напряглись лица детей. — Что ж в этом странного? — спросил Вэй Ин и сделал глоток вина, на этот раз из пиалы. — Конечно это странно, господин бессмертный. — сказал слуга, чистя семечки и закидывая себе в рот. — Ведь они везли товары в город, а не из него. Молодые люди стали перешептываться, делясь своими мыслями и предположениями. Лань Цзинъи активно жестикулировал, пытаясь что-то доказать юному Цзиню и Оуян. Лань Сычжуй, сидевший между ними, напряжённо свёл брови. Остальные адепты Лань тихо переговаривались. — Так что произошло? — мягко произнес Сичень, от его слов слуга дрогнул, будто забыл, что тут есть и другие люди. — Да кто ж его разберёт? Старик Ван — это наш местный торговец рыбой, сказал, что он как обычно выехал с утра пораньше и уже через шичень он должен был быть в городе, но нет. Он всё ехал и ехал, пока на закате не выехал к воротам родного города. Я видел это, его рыба стухла и так сильно воняла! — сказал слуга прикрыв нос и сильно зажмурившись. — Так было ещё с несколькими торговцами. Мы думали, духи гор опять шалят и обратились к бродячим заклинателям, их все равно тут пруд пруди, но не один так и не вернулся, а дорога так и закрыта. Ух, ворье! Присвоили деньги и сбежали по облакам, чтобы им пусто было! Слуга громко щёлкал семечками и бурчал от негодования. На столе выросла большая кучка из шелухи, которую тот все время ровнял. — Ты сказал, что заклинателей здесь пруд пруди, почему? Обычно в таких отдалённых местах чудо, если один забредёт. — спросил Вэй Усянь, отставив пиалу и наполнив её снова. — Это потому… — быстро начал тот, но был прерван гулким басом грузного мужчины, стоящего на ступеньках в рубахе, заляпанной чем-то жёлтым. — А-Лу! Какого гуя, тебя не дозваться! Еда стынет, хочешь сам за неё платить?! — Хозяин! Извините! — Я нанял тебя не для того, чтобы ты лясы точил, а разносил гуевы блюда! Иди работать! — слуга шустро встал и побежал на кухню, обходя мужчину. — Хозяин, принесите ещё вина! — громко выкрикнул Вэй Усянь в след мужчине. Тот услужливо улыбнулся и скрылся внизу. — Значит, в город так просто не попасть. — задумчиво протянул Вэй Ин. — Могут ли это быть духи, старший Вэй? — Могут, но не в этом случае. — сказал тот, посмотрев на детей. — Как думаете, почему? Дети задумались, кто-то переговаривается, а другие пожимают плечами. — Здесь нет духов? — с надеждой спросил Лань Цзинъи. — Не говори глупостей! Духи есть везде. — махнул на него Вэй Ин. — Когда старик… гм, достопочтенный наставник Лань узнает, что ты не знаешь таких элементарных вещей, обычным стоянием на руках ты не отделаешься. — Торговцы. — чётко произнес Лань Ванцзы. — Верно, слушайте Ханьгуань-цзюня. Лань Сичень мирно пил свой чай и наблюдал. Его всегда поражала особенность Вэй Усяня находить общий язык почти со всеми (всегда есть исключения), но с детьми эта способность выходила на новый уровень. Младшие адепты очень любили ходить на ночную охоту с господином Вэй, ведь тот очень хорошо объясняет. Хотя скорее не объясняет, а учит анализировать и искать решения с помощью наблюдений и поиска улик. Каждое такое дело чем-то напоминает интеллектуальную игру с эпичной битвой в конце. Самое то для юных заклинателей, развивает тело, дух и разум. А ведь это три главных составляющих правильного совершенствования. Но бывают моменты, когда детям стоит всё разжёвывать. — Если бы это были духи, торговцы бы были выпиты досуха. — будничным тоном сказал Вей Усянь. — О! — нескладным хором протянули дети. — И правда! — Не разочаровывайте меня, цыплята! Вот ответьте, чем духи природы отличаются от любой другой нечисти? Дети задумались и стали переглядываться, как обычно ответил Лань Сычжуй: — Духи природы — это отдельная группа существ, как правило — не материальные сущности, способные влиять на окружающий мир. Они формируются под влиянием природных возмущений, таких как оползни, наводнения, вырубка деревьев и охота. Иногда причиной их появления может стать деятельность человека. Большинство этих духов не любят людей и всеми силами стремятся испортить им жизнь. Главное отличие от другой нечисти — это то, что в основе их формирования не лежит ни одна из трех душ. Рождаются на второй убывающий месяц после природных волнений. Особенно активны в период растущей луны и в первые весенние недели. — Молодец! Хороший ответ! Теперь поняли, почему это точно не они? — радостно сказал Вэй Усянь. — Да! Насколько мы знаем, в последнее время не было катаклизмов, и никто из местных не умирал в лесу или горах. — Верно. — сказал Вэй Ин и потёр подбородок на манер Лань Циженя. — Хм. Кто-нибудь ещё заметил странность в словах слуги? — сказал заклинатель, хитро прищурившись. Удивительно, но на этот раз ответил молодой господин Оуян: — Он сказал, что уже три месяца никто не может попасть в город, но тогда откуда он может знать, что тот мастер умер две недели назад? Дети напряглись, а лицо Лань Цзинъи побледнело. Лань Ванцзы одобрительно кивнул. — Держите это в мыслях. — хитро сказал Вэй Усянь и посмотрел в сторону поднимающегося слуги. У того было два больших подноса, уставленных тарелками. Глубокая посуда с пельменями была небольшой и аккуратной, сделанной из качественной коричневой глины, но старой, с потёртостями и несколькими трещинами. Он медленно поставил подносы на стол и стал расставлять тарелки. Рядом он разложил тщательно упакованные бамбуковые палочки. — Так почему у вас бывает так много заклинателей? — сказал Вэй Усянь, доставая палочки. — А, точно! Ходит в нашем городе легенда, что где-то среди холмов Гао стоит древний храм, хранящий старинные знания. Якобы с помощью этих знаний можно достичь бессмертия. — тихо проговорил слуга. — Правда? Как интересно. Почему же об этом не известно в Гусу Лань? — Ну, байка — это всё. — отмахнулся слуга. — Если бы где-то там было что-то подобное, кто-нибудь бы уже нашёл. — И то верно. -Приятного аппетита, господа бессмертные. Этому нужно работать. — сказал слуга и поклонился. — Конечно-конечно, иди. — сказал Вэй Ин и полил пельмени острым соусом. — Передай повару мою благодарность. — Жена хозяина будет рада это услышать. — сказал тот и ушёл. — Мастер Вэй… — тихо произнес кто-то из детей. — Не ешьте, отправляемся. — сказал Вей Усянь, встал из-за стола и направился к балкону. Лань Ванцзы встал следом, выжидающе посмотрел на детей. Те тут же встали и направились вслед за старшим, вверх на крышу. Лань Сичень тоже встал и положил на стол несколько монет, он направился к балкону, замыкая процессию. Цзеу-цзюнь запрыгнул на крышу и, используя цигун, стал догонять удаляющююся группу. Удивительно, но на улицах не было ни души: весь город будто смолк, и только нестройный гвалт из ресторана разрушал общую тишину. Он поровнялся с Лань Ванцзы, бегущим в конце и замыкающим группу детей, и кивнул ему, стал обгонять, чтобы догнать господина Вэй. Достигнув цели, Лань Сичень уже хотел заговорить, но его прервал голос Лань Сычжуя: — Мастер Вэй, почему мы убежали? — Странное тут творится. — Что странного ты заметил, шишу? — спросил Цзинь Лин. — Еда в том ресторане. — А что с ней? — спросили дети. — Вы про запах? — сказал Сичень, смотря вперед. — Вы тоже почувствовали запах гнили? Еда явно была испорчена, но выглядела отлично, а дети даже не заметили. Я почуял только благодаря тёмной Ци, а вам помог высокий уровень совершенствования. Так что это точно иллюзия, но вот только кто её наслал. Предлагаю сразу отправится в город Цюнмин. — Я согласен с вами, господин Вэй. — сказал Сичень. — Вам не показался тот слуга странным? — Показался. — сказал Вэй Усянь, нахмурившись. — Я чувствую в нём что-то тёмное. Хотя сложно определить, вся местность такая. Они замолчали и продолжили бежать. Достигнув конца деревни, они спрыгнули с крыш, чтобы сразу же вскочить на мечи и взмыть в небо, направляясь в глубь горы. Вэй Усянь встал на меч Лань Ванцзы, вместе с ним замыкая процессию. Своим построением они напоминали птичий клин, во главе которого летел Лань Сичень.***
Они заблудились. Буквально. Уже шичень они летают над горой, а вокруг одни верхушки деревьев и горные пики. Солнце уже начинает прятаться за склоном, а небо окрасилось в красный. — Алое небо перед важным делом — дурная примета. — сказал Вэй Усянь, держась за рукав Лань Ванцзы. — Когда вы стали верить в приметы, господин Вэй? — сказал Сичень, осматривая лес под ними. — Я и не верю. — тот хмыкнул. — Нам стоит сделать привал, цыплята уже устали. — В двух ли отсюда я вижу поляну. Летим. Они направились на север, постепенно снижаясь, и чем ближе они опускались, тем страннее становилось окружение. Зелёные листья серели, а крона редела. Стволы стали чёрными и шелушились от сухости. Заклинатели приземлились на сухую траву, когда они ступили на неё, та шумно затрещала. Дети сжались, особенно пугливый Лань Цзинъи, и собрались в кучку как стая воробушков. Лань Ванцзы повернулся и стал осматриваться. Рядом стоящий Вэй Ин присел на корточки и сорвал пару травинок, он растёр их пальцами, те сразу же рассыпались в труху. — Снова иллюзия. — сказал тот, вставая. — Кто-то делает все для того, чтобы заинтересовать нас. И этот лабиринт лишь малая часть. — Почему ты так решил? — возмутился Цзинь Лин, сложив руки на груди. — Обычно же их возводят, чтобы спрятать что-либо. — А от того! — сказал Вэй Ин, подняв указательный палец вверх. — Что эту иллюзию слишком легко разрушить! Приземлился и уже всё понял. — Но это можно списать на слабость чудовища, которое его создало. — проговорил Лань Сычжуй, поправляя меч. — Не в этом случае, а-Юань. Тварь сильна, хотя бы потому что смогла накрыть иллюзией целую гору. Достаточно, чтобы отвадить обычных людей и привлечь внимание бродячих заклинателей. — Считаете, что тварь настолько рассудительна? — спросил Сичень, он стоял в стороне: ближе к кромке леса. — Чем только Небеса не шутят? Чего стоят эти гигантские мань-мань. — Вэй Усянь пожал плечами и повернулся к Лань Ванцзы. — Но вы правы, звучит надуманно. Доказательств нет, только предположения. — Любите преувеличивать? — легко усмехнулся Сичень. — Что вы. — протянул тот. — Отдыхаем два кэ и продолжим путь. Дети вздохнули и аккуратно сели на землю, поправляя складки на одеждах. Хорошо, что их одеяния сделаны с помощью специальной технологии. Для её создания берут пряжу и пропускают её через эликсир из настойки персиков, золотой ивы и малахитовых камней, иногда вместе с краской и так три раза. Потом же её перебирают руками при помощи духовной энергии, чтобы из этих ниток сделать ткань и уже из неё сшить одежду. Она долговечна, ткань практически невозможно испачкать и на её основе удобно вышивать заклинания. Но есть минус — она очень дорогая и только такие большие кланы как Гусу Лань могут позволить себе их покупку для ученической формы. Не сказать, что технология создания сложная, но долгая, вот цена и высокая. Когда детишки расселись, кто-то достал булочки-маньтоу и раздал всем, дети активно ели, стараясь сохранять молчание. Старшие же стояли по краям поляны, осматриваясь. Дальше пяти шагов в лесу ничего не видно, а из звуков доносились только редкие карканья ворон. Слишком тихо. Лес насторожен. Часто в такой глуши можно увидеть юрких белок или прыгающих по веткам птиц, а здесь ничего. Деревья сгнили, животные ушли — это не к добру. — Господин Вэй, что показывает ваш компас? — сказал Лань Сичень, наткнувшись в кустах на кости какого-то хищника. — Почему вы постоянно называете меня господином Вэй, Сичень-гэ? — возмутился Вэй Усянь, и сняв с пояса Лань Ванцзы мешочек-цянькунь, стал в нём рыться. — Почему не Вэй Усянь или Сянь-ди, я муж вашего брата уже много лет, а вы всё не признаёте меня! Это так расстраивает! Вэй Усянь надулся и юркнул под руку Лань Ванцзы: — Ты слышал, Лань Чжань? Нас разлучат! — Вэй Ин. — сказал Ванцзы и хмуро посмотрел на мужа. — Господин… Вэй Усянь. Что показывает компас? — спросил Лань Сичень, посмеиваясь. Это уже не первый подобный разговор, каждый раз они приходят к одинаковому исходу, а потом Сичень снова начинает называть Вэй Усяня господином Вэй. Сначала Вэй Ин думал, что Цзеу-цзюнь против, чтобы его брат женился на тёмном заклинателе, и долго пытался поменять его мнение. Ведь даже Лань Цижень смирился и стал называть его по имени. А тут старший брат его мужа старается поддерживать холодный официоз, чего никак нельзя было ожидать от всегда дружелюбного Цзеу-цзюня. Но всё оказалось куда проще: Лань Сичень просто привык к нему так обращаться, он редко меняет стиль обращения к людям с привычного. Поэтому, когда Вэй Усянь окончательно накрутил себя и собирался творить глупости, к Сиченю пришёл Ванцзы. Впервые его младший брат говорил так много, а Лань Хуань — краснел. Когда об этом недоразумении узнал Вэй Усянь, долго смеялся. Они сошлись на том, что Лань Сичень может называть его как удобно. Но Вэй Усянь теперь частенько подтрунивает главу Лань, а тот и не против. — Ничего, он опять сходит с ума. — сказал Вэй Ин и повернулся лицом к Сиченю. Стрелка компаса безумно вращалась, иногда резко останавливалась, чтобы снова начать крутиться в противоположном направлении. Последнее время талисманы и артефакты Старейшины Илин, созданные на основе тёмной энергии, стали барахлить или вовсе не работать. Вэй Усянь пытается исправить это, улучшает и изменяет, какое-то время те работают, а потом опять и так по кругу. Дядя злорадствует, хоть это и запрещено правилами. Кажется, он счастлив. Вэй Ин же бурчит и не спит ночами. — Могу лишь сказать, что тёмная энергия здесь повсюду. — тот положил артефакт обратно в мешочек и отдал его Ванцзы. — Хм. — Ты прав Лань-эр-гэгэ. Энергия странная, даже для меня. — Вэй Усянь кивнул своим словам и стал ходить туда-сюда. Умение понимать Лань Ванцзы само по себе сложное искусство и доступно было Сиченю из-за их братских меридиан, но умения Вэй Усяня за столько лет выросли до не виданых масштабов. Это одно из свойств парного совершенствования? — Вы правы. — Вэй-лаоши, что в ней странного? — спросил кто-то из адептов. — Даже не знаю, как объяснить, она просто другая. Более плотная, но не так, как на Луанцзан или в Безночном городе. Пока Вэй Усянь разглагольствовал перед младшими, Лань Сичень достал бамбуковую бутылку с водой и сделал пару глотков. Тут до него донёсся какой-то треск, а затем что-то мелькнуло перед глазами. Инстинкты Лань Сиченя кричали об опасности, он резко откинул бутылку в нечто и отпрыгнул на несколько чжан. Приземлившись рядом с адептами, которые уже вскочили и обнажили мечи, Сичень достал Шоюэ и направил в сторону нападавшего. Перед ними стоял крупный волк с угольной шкурой и красными глазами. Он агрессивно скалился и рычал, скребя когтями землю, готовясь к нападению. — Искажённый зверь. — выкрикнул кто-то из учеников. Искажённые звери — редкая каста существ, как понятно из названия, они представляют из себя обычных зверей с искаженным духом. В отличии от человеческой души, которая делиться на три духа и семь страстей, такое деление помогает представить душу во всем её разнообразии. Дух животных молод и имеет упрощённую форму одной из частей души, так называемого духа. Поговаривают, что когда дух животного переживёт 28 перерождений, то она сможет вознестись на Небеса, а потом продолжить путь в качестве человека. Но подтверждения этой теории так и не нашлось. Так вот эти существа редки, потому что мало какие существа захотят поглотить душу животных, в них слишком мало чистой энергии Ян, так как их энергия Ян гармонично переплетается с Инь. Но и в случае поглощения души, животное не становится просто пустой оболочкой, а начинает бесчинствовать, утратив разум. Это происходит из-за того, что в обычном состоянии инстинкты преобладают над разумом. Утратив стабилизатор, животные становятся искажёнными и начинают нападать на людей, пока их не убьют заклинатели или же их тела не истлеют. Лань Сичень резким рывком отправляет меч прямо в тварь, поражая её. Подобные монстры слабы и представляют опасность лишь для обычных людей или не оперившихся юнцов. Но для опытного высокоуровневого заклинателя, такого как Лань Сичень, который давно миновал Золотой мост и способен в ярости сдвинуть с места небольшой город, этот низкоуровневый зверь сущий пустяк. Вэй Усянь с воодушевлённым видом подскочил к телу, наклонился и стал изучать, приложив руку к подбородку для большего эффекта, сказал: — Всё интереснее и интереснее! Кажется, наш новый друг не брезгует даже этим! Интересно, он настолько голоден или неразборчив? Никто не ответил ему. Дети немного расслабились, но мечи не о пустили, кто-то отважился подойти к телу, а другие стали оглядываться. Лань Сичень призвал свой меч назад и пропустил по нему волну духовной энергии, очищая от крови. Вернув меч в ножны, он осторожно потер лоб под лобной лентой, пытаясь унять мигрень. Он чувствует всем своим естеством — это лишь начало. Тут сбоку раздался мальчишеский голос: — Цзеу-цзюнь! Смотрите, разве там была дорога?! Лань Сичень повернулся в сторону звука, среди деревьев удивительно красной расцветки виднелась жёлтая дорога, а в отдолении можно было разглядеть парочку домиков. Кажется, они пришли. — О! Иллюзия спала! — воскликнул Вэй Ин, и схватив Лань Ванцзы, потащил его в сторону дороги. — Я уверен, её там не было. — чётко сказал Сичень, поднимая с земли свою бутылку, впрочем, осмотрев её, закинул обратно в кусты, ведь она больше не пригодна. — Да какая разница! — воскликнул Вэй Усянь и отмахнулся. — Всё равно туда шли. Пошли Сичень-гэ. Лань Хуань вздохнул и пошёл следом.