Десять шагов назад

      Вернувшийся после патрулирования отряд сурамарской стражи лениво становился на тренировку. Нет, ребята у Джерода отличные, ему откровенно повезло с личным составом, но выползать из кровати на следующую же ночь после дежурства и самому молодому капитану было немного неуютно. Кажется, солнце только пару мгновений назад нестерпимо сияло на небесах, но вот оно уже снова спряталось за горизонтом, ознаменовав тем самым конец сна. Жаль, Песнь Теней предпочёл бы, чтобы вместо службы у них был выходной, ведь он хотел бы выспаться и посетить Храм Элуны, так как давно не видел…       — Капитан, — прервал его приятные размышления дежурный, — там какой-то маг утверждает, что ему приказано сегодня встретиться лично с вами.       — Маг? — нахмурился Джерод, мысленно тут же сообразив, о ком идёт речь, но старательно делая вид, что даже не может припомнить необходимые события.       — Он так объяснился, — пожал плечами дежурный. — Назвал имя, сказал, что он будущий маг и что ему приказано сообщить о своём приходе лично вам.       — А, ну да… было такое, — нехотя признал Песнь Теней и, махнув товарищам начинать без него, подошёл к вещам, снятым перед тренировкой.       Общаться со вчерашним чародеем хотелось ещё меньше, чем бегать или устраивать спарринг. Во-первых, Джерод не слишком любил магов, ведь в работе с ними приходилось постоянно ощущать себя второсортным, а во-вторых, хуже обычных чародеев могли быть только Лунные Стражи. Нет, разумеется, они не зря напрямую подчиняются лишь двору Азшары, их мастерство велико, но вместе с силой чар росло и самомнение. Даже самые «нормальные» из них периодически бросались крайне нелицеприятными высказываниями. Судя по ответам встреченного в лесу юноши, он — идеальный Лунный Страж. Его ещё не взяли, а он уже пристально всматривается в Песнь Теней со скрещенными на груди руками, как на потенциального: «подойди-подай-иди лесом-не мешай». К тому же, взгляд у него… Бр-р… Последний раз на молодого капитана так смотрела пьяная дебоширка, не понимающая, что её забирают из трактира в тюрьму за нарушение порядка, а не наверх развлекаться. Ещё и фамилию уточнил. Точно для того, чтобы потом, получив минимальный чин, тыкать им обычному пареньку в нос.       Сестра всегда говорила, что маги — они такие. Жизнь показала, что она очень часто бывает права в своих суждениях.       Однако начинать непосредственно личное знакомство с беспочвенной озлобленности не хотелось. В конце концов, будущий чародей ничем не хуже и не лучше прочих, с кем предстояло сработаться. Ведь это всё равно придётся делать. В отличии от патрулирование пригорода, обход дальних границ зачастую происходил именно с Лунными Стражами. Кроме теоретических знаний, — стоило это признать, — они обладали отличными боевыми навыками. Весьма полезная особенность в стычке с троллями или любыми другими агрессивно настроенными расами Калимдора.       Решив, что натягивать фальшивую улыбку бессмысленно, как и строить недовольное выражение, Джерод чуть выдохнул и вышел из-за угла в коридор, где его уже ожидал посетитель. Внимательный взор золотых глаз снова впился в Песнь Теней как и вчера, словно его обладатель на него сейчас набросится. Может, вместо кабинета Харго’тена, его лучше в клеть посадить? Просто на всякий случай.       Капитан сурамарской стражи ответил не менее изучающим взглядом, пройдясь по фигуре стоящего перед ним эльфа, после чего посмотрел прямо в золотые глаза. Поразительно! Джероду доводилось слышать об обладателях подобного; поговаривали, что даже у королевы такие же, но видеть до этого самому никогда не приходилось. Песнь Теней даже бы записал в разряд пустых легенд потенциально великую судьбу златоглазых, если бы не реакция всех Лунных Стражей в отряде, засёкших вчера силу юношу. Они буквально переполошились и были в крайне нервозном состоянии, пока не поняли, в чём дело. Да и разрушения вокруг чародея были внушительные. Ещё один повод просто не лезть на рожон. В конце концов, маг его уже завтра забудет и не вспомнит вплоть до времени совместного патрулирования, так что стоит спокойно его привести к командиру Лунных Стражей. Можно даже особо не разговаривать, чтобы не тратить время и побыстрее вернуться в казармы.       — Джерод Песнь Теней? — первым отозвался посетитель, не то уточняя имя, не то приветствуя.       Капитан стражи не подал вида, как немного польщён тем, что его вскользь брошенное имя запомнилось чародею. С другой стороны, стоящий перед ним юноша ещё не до конца понимает, кто в будущем составит круг его общения, вот и старается по первости найти больше поддержки. Спокойно кивнув в ответ головой, Джерод сам пошёл на минимальный контакт, запирая в душе первое впечатление.       — Иллидан Ярость Бури? — в свою очередь переспросил он, совершенно искренне перепроверяя собственные воспоминания; на память он не жаловался и имя чародея помнил, но из вежливости и ввиду потенциальной ошибки решил уточнить.       — Я приятно удивлён, что ты запомнил меня, — достаточно искренне произнёс маг и вежливо поклонился, будто бы подслушав мысли Песни Теней.       Высказывание слегка ставило в тупик. Снова не подав вида и сохранив спокойное выражение на лице, Джерод кивнул в ответном приветственном поклоне, ещё раз напомнив самому себе, что общение нужно заканчивать пораньше. Кто их — этих избранных — разберёт?       — Многоуважаемый Харго’тен ждёт, — Песнь Теней слегка развернулся и указал рукой в нужном направлении, пропуская Иллидана вперёд.       — Могу ошибаться, или… я чем-то смутил тебя, капитан? — внезапно в лоб уточнил Ярость Бури, начав двигаться не слишком торопливым шагом.       Хоть маг и попал в точку, но правила вежливости и некоторый накопленный опыт общения с вышестоящими, — или теми, кто очень скоро таким будет, — подсказывали, что честно отвечать непросто не обязательно, а даже нельзя.       — Мы были в патруле. Случился выброс магии, а ты оказался в эпицентре. Долг подсказывал мне быть начеку, — аккуратно отозвался Джерод, постепенно надвигаясь на чародея, тем самым намекая на то, что тому пора шевелиться быстрее.       — Я не ожидал, что моя вспышка разочарования заинтересует Лунных Стражей, — покачал головой Ярость Бури, окончательно встав в проходе. — Пожалуй, мне стоит объясниться. Когда мы встретились, я был немного… зол. Возможно, мог странно смотреть на окружающих. Мне жаль, что напряг тебя этим.       — Не стоит извиняться, — пожал плечами Песнь Теней. — Если ты считаешь нужным с кем-то объясняться, то лучше это сделать с тем, кто очень скоро станет твоим непосредственным командиром.       Аккуратно обойдя спутника, Джерод специально ускорил движение, ещё сильнее желая прекратить общение. Чародей уже не казался странным, а даже, скорее, дружелюбным, но подобное напрягало ещё сильнее. Что Ярости Бури от него нужно? Рассчитывает, что он замолвит за него словечко перед кем-то? Бесполезные надежды, ведь воинские подразделения не имели контроля над чародейскими, за исключением, разве что Кур’Талоса Гребня Ворона и его личного воинства в крепости Чёрной Ладьи. Да и сил, судя по его «злости», у мага самого предостаточно, чтобы получить желанное место.       — Кстати, если я не стану Лунным Стражем, как можно попасть в сурамарский гарнизон? — внезапно спросил Ярость Бури.       — Не стоит переживать раньше времени, — без излишнего радушия посоветовал Песнь Теней. — Я впервые слышу, чтобы мастер Харго’тен кого-то лично звал, так что у тебя весьма высокие шансы стать адептом.       — Я не шутил, когда говорил, что не хочу вступать в Орден, — настойчиво произнёс Иллидан. — У Сурамара есть и свои маги. Ничем не хуже тех, что выращены в Зин-Азшари. Буду служить здесь. Ты бы взял меня к себе в отряд после обучения?       Незаметно для самого себе Песнь Теней чуть замедлился.       — Но все сильные маги хотят стать Лунными Стражами, — задумчиво протянул он, по-новому осматривая Иллидана.       Причина, по которой его отряду периодически выделяли Лунных Стражей, заключалась в том, что в самом Сурамаре с боевыми магами было сложно. Любого по-настоящему одарённого чародея пытались переманить в столицу. Каждый калдорай так или иначе зависим от Источника Вечности и нуждается в магии, имея к ней склонность, но у кого-то потенциал был гораздо более внушительный. Правда, исключения были, и те чародеи, кто в силу разных обстоятельств оставался, достаточно часто попадал в местную общину магов, поставляющую бойцов для крепости Чёрной Ладьи, и уже в последнюю очередь в гарнизон Сурамара. Те отряды, у кого в личном составе есть «свой» маг не ходили с другими. Свыкнуться с одной личностью — это совершенно не то же самое, что из раза в раз подстраиваться под прихоти и условности присланных, которые автоматически получали главенство в походах. Да и парень, судя по всему, действительно силён.       — Возможно, я покажусь сейчас несерьёзным, но я совершенно не хочу оказываться вдалеке от Храма Элуны, — мечтательно улыбнулся Ярость Бури. — Моя судьба там, а не в Зин-Азшари.       — Храм Элуны? — поднял бровь Джерод.       — Да. Точнее те, кто служат Богине. А ещё точнее: та.       Песнь Теней нахмурился, стараясь не выдать волнения. Даже без старшей сестры, служащей в Храме одной из Высших Жриц и наставницей, он не понаслышке знал о последовательницах Элуны. Логика высказывания и даже вчерашнее поведение Ярости Бури в один момент перестали быть для него неясными, а даже, скорее, наоборот. Однако Джерод всё же предпочёл не показывать сильной реакции на высказывание Иллидана.       — Ты знаешь кого-нибудь из Храма? — оживился чародей.       Сердце снова скакнуло, но капитан стражи и на этот раз сдержался.       — Разумеется.       — Вот как? Кто это?       — Стража частенько обращается к жрицам перед патрулями или после за благословением и лечением, — уклончиво начал Джерод. — Кстати, мы почти пришли.       — Так ты взял бы меня к себе в отряд? — повторил вопрос Иллидан.       — Сначала поговори с мастером Харго’теном, — предельно спокойно отозвался Джерод, останавливаясь возле нужной двери. — Подожди здесь, Ярость Бури, я сообщу о твоём приходе. Пару мгновений.       Когда командир Лунной Стражи Харго’тен выслушал новость о том, что необходимый ему эльф прибыл и ждёт за дверью, то пожелал немедленно с ним увидеться. Песнь Теней покачал головой и мысленно распрощался с идеями о маге в отряде. Чтобы Ярость Бури не говорил ему и самому себе, Орден крайне неохотно расстанется с будущим кандидатом.       Тем более, с таким, у которого золотые глаза.

***

      Проводив брата Майев взглядом, Иллидан мысленно нахмурился. Весь день, лёжа в кровати и изображая для бдительного взгляда Малфуриона сон, он вспоминал о Джероде всё, что можно, в надежде найти в закромах памяти необходимые подсказки. Самым важным, — не для самого Ярости Бури, а для истории калдорай, — был факт того, что именно этот скромный безродный юноша возглавит вторую по масштабности армию Азерота, после объединения Альянса, ночных эльфов и Орды против второго нашествия Пылающего Легиона. А может быть и первую, потому что в скорой битве под командование Песни Теней попадут даже драконы и полубоги, не считая тауренов и дворфов. Кстати, он не просто справится с подобным пёстрым разнообразием рас и менталитетов, не допустив распада внутри рядов, но и достигнет необходимых результатов. По первой встрече уже можно сделать вывод, что Джерод стал тем, кем стал, неслучайно. Он с самого начала учился анализировать, искать компромиссы, не говорить лишнего и абстрагироваться от предрассудков. Правда, рассмотреть сейчас в Песни Теней будущего главнокомандующего подобной силы просто нереально, даже зная ход истории. Не в последнюю очередь из-за того, что сам Джерод не считал себя важной вехой спасения целого мира, ответственно и скромно делая лишь то, что «дóлжно». Кажется, бегущий по венам долг вместо крови — это у них семейное. Разумеется, не обошлось без воспитания и влияния старшей сестры, заменившей ему мать в их далёком детстве. О которой, к слову, Песнь Теней даже не обмолвился, как бы Иллидан ни пытался на неё вывести. Жаль.       Отложив более детальные выводы на потом, Иллидан мысленно собрался и полностью погрузился в разговор с одним из командиров Лунной Стражи.       — Иллидан, рад видеть! — улыбнулся Харго’тен, сидя в роскошном деревянном кресле без привычной бирюзовой мантии и указывая на стул напротив. — Присаживайся. Вина?       — Благодарю, — послушно кивнул в знак приветствия Ярость Бури, едва сдерживаясь от того, чтобы не нахмурить брови.       Вино? От Лунного Стража? Непонятно кому, ещё даже не адепту Ордена? Любопытно. Путешественник во времени благодарственно принял напиток, сделал вид, что пьёт, но сам едва ли пригубил багровую жидкость.       — Ну, как тебе? — заискивающе улыбнулся чародей.       — Дороже, чем все те вина, что мы пили с братом за всю нашу совместную жизнь, — аккуратно ответил Ярость Бури, мысленно прикинув, что такой картины не было более ста веков; в далёком прошлом близнецы подобное не могли себе позволить, а когда смогли — уже не употребляли его вместе.       Харго’тен легко рассмеялся шутке, а потом и сам приник к бокалу.       — Значит, у тебя есть брат? — сощурил внимательные глаза командир магов.       — Да. Мы близнецы.       — Такой же одарённый?       — В своей области.       — Вот как? В какой же?       — Его любят девушки, которым не подошёл я.       Лунный Страж снова расползся в улыбке.       — Ха! Безусловно, полезное умение, но, думаю, Орден позволит себе его проигнорировать! Ведь как только ты станешь Лунным Стражем, не останется такой эльфийки, которая бы не посмотрела на тебя.       Заговорщески подмигивая, Харго’тен чуть приподнял бокал, будто бы заранее празднуя все любовные успехи будущего протеже.       — Меня не интересуют другие девушки, — спокойно ответил Ярость Бури. — Мне нужна только одна.       — Уверен, она будет счастлива узнать, что ты станешь частью самого элитного магического Ордена, так что…       — Я не покину Сурамар, оставив её здесь, — перебил Иллидан, наслаждаясь заминкой на лице чародея.       Для Харго’тена он — лишь молодой юноша, по уши влюблённый непонятно в кого, а потому мгновения разочарования и сомнения вполне понятны. Кто же будет отказываться от блестящего будущего ради какой-то там девушки? Если не знать того, о чём в курсе Ярость Бури, поведение кандидата более чем глупое и недальновидное.       — Так возьми её с собой, — Харго’тен через силу натянул доброжелательность обратно на лицо. — Даже только вступившие в Орден молодые адепты получают жалование гораздо более высокое, чем у того же капитана стражи, что сейчас привёл тебя ко мне. Снимешь ей домик и будете…       — Она ещё не знает обо мне, так что вряд ли поедет.       Харго’тен чуть не подавился вином, услышав подобное. Уперев в мальца взгляд с жуткой смесью раздражения и глубокого недоумения, маг прикусил щёку изнутри, стараясь максимально аккуратно подобрать слова для будущего внушения.       — Дитя моё, — начал он, едва не вызвав этим обращением хохот у путешественника во времени, — ты же понимаешь, что… Кхем… иногда так бывает… разумеется не всегда, но бывает… что… Отношения заканчиваются, а ты в своих не можешь быть уверен, ведь твоя эльфийка ещё даже не знает о тебе. Так что стоит задуматься о том, чтобы сначала обеспечить себе будущее, а уже потом…       — Наши отношения продлятся очень много веков, — уверенно кивнул Иллидан, наслаждаясь новым едва подавляемым приступом собеседника.       — Если ты так в этом уверен, — с явной заминкой продолжил Лунный Страж, соскребая из душевных запасников остатки терпения, — то получается, твоя милая может и подождать какое-то время, раз всё предрешено. Станешь магом уважаемого Ордена, обеспечишь себя, её и ваших будущих детей положением и благами, поэтому…       Что там «поэтому» Иллидан не услышал. Он резко выпал из общения, тут же почувствовав, как его мысли и сердце возвращаются обратно во времени, где он не мог дать Майев и их сыну ничего из вышеперечисленного. Более того, именно факт его отцовства обрекал дорогие судьбы на унижение, притеснение и страдания. В который раз он начинал заниматься самобичеванием по этому поводу? Столо спокойно и уверенно отогнать упадническое настроение, чтобы как можно быстрее достичь желаемого, но страхи периодически одерживали верх. Ярость Бури заставил дракона времени перенести его на многие века назад, но всё никак не мог убежать от самого себя.       — Иллидан? — обратил на себя внимание Лунный Страж. — Ты слышал, что я говорил?       Образ доброго папаши всё сильнее сползал с непривыкшего к нему Харго’тена. Казалось, он скоро взорвётся, выкинув недалёкого мальчишку вон. Очень интересно, почему он до сих пор этого не сделал? Тут всё явно не так просто.       — Да, я подумаю, — протянул Иллидан, пытаясь вспомнить, с чем может быть связана заинтересованность Лунной Стражи к новичкам, славящаяся предвзятым отношением, уступая в этом разве что Высокорожденным.       — В смысле: «подумаю»? — всё же выпалил Харго’тен. — Я говорю, что служить при дворе Азшары, Лунного Света нашего народа, — твой долг! Какое ещё «подумаю»?!       — Я согласен вступить в сурамарский гарнизон и отдать свой долг здесь, — пожал плечами Ярость Бури, наблюдая за тем, как узкое худое лицо чародея из тёмного, от прилившей крови, становится пятнистым.       — Не испытывай моё терпение, Ярость Бури, — чуть не шикнул Лунный Страж. — Я приказываю тебе сегодня же с вещами прийти и вступить в Орден!       — Вы ещё не можете мне приказывать, — заметил Иллидан. — Да и вообще, не припоминаю, чтобы служба на Лунную Стражу стала долгом. Я имею право отказаться.       — Глупец! — сорвался, наконец, Харго’тен. — Ты собственными руками рушишь блестящее будущее ради… Чего? Недалёкой простушки со смазливым личиком?! Хочешь веками сидеть с ней в этой глуши, собирать веточки в лесу и перебиваться с воды на воду за жалкие крохи? Кажется, я сильно ошибся в тебе. Одной магии мало, чтобы стать частью Ордена, нужен ещё и здравый смысл, который ты игнорируешь!       — Жаль разочаровывать вас, мастер. Раз я больше не устраиваю, то, пожалуй, пойду, — пожал плечами Ярость Бури.       — Я не разрешал тебе уходить, — внезапно спокойнее заметил командир Лунной Стражи. — Сиди и слушай. Кажется, ты говорил, что готов учиться здесь, в Сурамаре. Так и сделаем. Если пожелаешь, то уже завтра можешь прийти и тебя примут.       Золотые глаза подозрительно сощурились. Что за ночь небывалой щедрости? Выражение лица выдавало его сомнения, а потому чародей снизошёл до объяснений.       — Когда-то и я был молод. Порой делал ошибки и сейчас о них жалею, — снова отеческий тон начал сквозить в голосе, но ему Иллидан не поверил ни на мгновение. — Познакомишься со своей этой… Я хотел сказать, девушкой. Узнаете друг друга поближе, а там… мало ли что может случиться в жизни. Подумаешь над моим предложением, и может даже случиться так, что спустя некоторые события найдёшь его интересным. Тогда дай мне знать. Зин-Азшари будет рад встретить тебя. Одного или нет — это уже другой вопрос, но и он решается, было бы желание.       — Зачем я вам, мастер? — кажется, если задать вопрос наиболее наивным тоном, то он не покажется странным или напрягающим, если не более: если совсем не спросить, то тогда сам чародей начнёт Иллидана в чём-то подозревать.       — Мало кто в таком возрасте обладает подобной силой магии, — уклончиво начал Харго’тен.       — В каком возрасте? — не удержался Ярость Бури, скривив уголок губ.       — Не перебивай, — махнул рукой Лунный Страж. — Златоглазых магов давненько не было. Приятно знать, что именно я нашёл и раскрыл твоё дарование.       Иллидан подпёр подбородок ладонью, оценивая ликвидность объяснения. С одной стороны, легко верилось, что его потенциальная великая судьба может манить к себе разного сорта личностей. Это было неизменным даже тогда, когда злополучные глаза оказались безвозвратно потеряны. Сейчас же, полностью уповая на сказки об избранности, Харго’тен действительно может надеяться вывернуть их знакомство себе на пользу.       Но с другой, внимание и забота Лунного Стража выглядели уж слишком навязчивыми. Прошлый Иллидан от подобного был бы на небесах от счастья, но нынешний шагать по предложенному пути не торопился. Интуиция и сомнения шептали, что это ловушка с аппетитной приманкой внутри. Да и о главной цели Ярость Бури не забывал ни на минуту.       — Мне правда нужно подумать и посоветоваться, — задумчиво протянул Иллидан. — Мы никогда не расставались с братом; такое решение не принимается в одиночку.       — Вот это уже звучит как слова разумного эльфа, — довольно закряхтел чародей, облегчённо откидываясь на спинку кресла. — Поговори, подумай, послушай, что он скажет. Я почти уверен, брат будет на моей стороне, ещё и сам начнёт тебя попрекать, что ты сразу не поехал в столицу.       Вместо ответа Иллидан покачал головой и поторопился распрощаться с магом.       Подумать действительно было над чем. За принципиальные изменения в линии времени драконица его по головке не погладит. Насколько его вступление в сурамарский гарнизон изменит прошлое? С одной стороны, получить какой-никакой военный опыт, а точнее связи, было весьма заманчиво. Если у него будет необходимый к важным событиям авторитет, то некоторые этапы становления можно будет пропустить, тем самым сохранив многие жизни калдорай. Это всё было, разумеется, во-вторых, потому что на первый план выходило более близкое общение с Джеродом.       Однако ситуация с братом не давала покоя. Если уехать сейчас, то вместо сближения они снова окажутся в том же положении, что и в прошлый раз. Малфурион пойдёт по своему пути друидизма, это неизменно, но оторванный от него Иллидан не сможет наладить необходимое общение. Теперь он готов уступить близнецу Шелест Ветра, а значит есть шанс на сохранение отношений.       Вернувшись домой и не обнаружив брата на месте, Иллидан с минуту постоял на пороге, а потом решил идти в рощу Кенария. С полубогом встречаться не хотелось, но Мал скорее всего там, так что…       — Иллидан!       Снова от знакомого голоса сердце против воли всполошилось и начало быстрее гнать кровь. Ярость Бури почти научился не обращать внимание на Шелест Ветра когда они были все втроём, но первые мгновения её появления раз за разом затмевали собой весь остальной мир.       — Тиранда, здравствуй, — поприветствовал Иллидан подругу детства, заметив, что сегодня она ещё прелестнее, чем обычно.       — Как ты? — улыбнулась послушница, словно по какой-то причине упавшая на Калимдор самая яркая звезда. — Что ты тут делаешь?       — Полагаю, то же, что и ты — иду к брату.       — Вы не вместе? — Тиранда аккуратно наклонила голову, позволяя насладиться изящным изгибом шеи.       — Меня призвал на встречу Лунный Страж, — внезапно Иллидану стало интересно, как Тиранда среагирует на новость. — Он предложил мне вступить в Орден и переехать в Зин-Азшари на обучение.       — Ого! Невероятно! — радостно воскликнула она и бросилась на шею спутнику с поздравлениями. — Ты этого достоин как никто другой! Я так рада за тебя!       Громкий звук поцелуя в щёку чуть не выбил почву из-под ног. Не в силах оттолкнуть от себя Шелест Ветра, Ярость Бури встал как вкопанный, ощущая тепло её тела, прижатого к нему, и дразнящий запах волос. Иллидан повернул голову и уставился в сияющие глаза, смотрящие на него так близко… слишком близко. Обнимая его за шею, Тиранда оказалась на необычайно коротком расстоянии, при этом неизменно его сокращая.       Шелест Ветра смущённо улыбнулась, бросила взгляд на губы Ярости Бури, потом снова на его глаза и попыталась приникнуть к нему за поцелуем. В последнее мгновение Иллидан наклонил голову назад, всё ещё не находя слов. Тут же выражение подруги изменилось, став недоумённым и разочарованным. Она обиженно опустила веки, фыркнула и, к большому облегчению мага, опустилась на землю, отойдя на пару шагов.       — Я отказался, — на автомате закончил мысль чародей.       — Вот как? — без видимой заинтересованности уточнила Тиранда, всем своим видом показывая обиду. — Почему?       — Сказал, что моя судьба неразрывна с Храмом Элуны и я не хочу далеко от него уезжать.       Наверно, стоило соврать или притянуть за уши другие аргументы, ведь подруга детства тут же вскинула голову, совершенно сбитая с толку. Лишь произнеся слова, Иллидан понял, что его отказ похож на желание быть рядом с ней. Безжалостная ирония заключалась в том, что так оно и было: где находится послушница, там будет и её наставница, а значит Ярость Бури окажется близко не только к Тиранде, но и к Майев.       — Ты… прямо так и сказал? — щёки Шелест Ветра вмиг потемнели, она снова смущённо заулыбалась, а недавнюю смертельную обиду как рукой сняло.       — Боюсь, что да, — хмуро отозвался Ярость Бури, возобновив движение вперёд.       Как же он был зол на самого себя! Порыв и поведение подруги заставляли терять голову. Совершенно не хотелось признавать, что он среагировал на её близость. Ещё бы мгновение, и он бы обнял тонкий стан, прижимая ближе. Прикрыв глаза, Иллидан призвал из глубин разума родной облик, но снова чарующий голос ворвался в мечущееся сознание.       — Слушай, может лучше вернёмся и приготовим Малу ужин? — улыбнулась Тиранда. — За едой как раз и расскажешь свои невероятные новости.       — Мы почти дошли, — ещё сильнее нахмурился Иллидан. — Просто подождём его немного и пойдём все вместе.       Шелест Ветра снова тут же скуксилась, слегка надув губки. Что опять он сделал не так? Вот с такой Тирандой общаться становилось всё проще, ведь все её промахи и капризное поведение быстро возвращали здравомыслие.       — Успеем прогуляться заодно, — настаивала он, — может грибы найдём или ягоды. Я тогда испеку твой любимый пирог.       От удивления Ярость Бури встал посреди дороги и устремился взглядом в вечность. Действительно ли, что когда-то у него вместо цели преследования Пылающего Легиона был любимый пирог? Кстати, какой? Ну, вероятнее всего из каких-то ягод, раз послушница его так уверенно использует как приманку. Рассуждения о кулинарных пристрастиях словно разговоры о чужой жизни — настолько странными и чужеродными казались.       Оказывается, Иллидан успел потерять, кроме времени, любви всей жизни и глаз, ещё и такие маленькие радости, как любимое блюдо. Его заперли во тьме, решив не только свободы и испортив репутацию среди калдорай, но и безвозвратно отрывая от жизни обычного эльфа.       «Или ты сделал это сам, решив пойти к Легиону за их силой», — тут же безапелляционно прошептал сиплый голос Майев в голове, передёргивая размышления.       Самообман тут же неприятно царапнул сознание и заставил лицо скривиться. Песнь Теней была права, он сам несёт ответственность за свои действия и, сохранив честность перед самим собой, сможет быстрее сблизиться с ней, ведь жрица её оценит.       — Я тут предлагаю ему любимый пирог, а он нос морщит. Ну, знаешь… то есть ты всё это время врал, что я хорошо готовлю?!       — Ч-что? — вынырнул из своих рассуждений Ярость Бури.       Набрав максимальную скорость шага, послушница тут же решительно направилась в сторону поляны громко и обиженно сопя. Ну, а теперь-то что происходит? Нет, серьёзно, как Мал с ней жил сто веков? Пусть даже и с перерывами, но всё же?! Кажется, причины постоянной нервозности Песни Теней после каждой встречи с Верховной Жрицей становились всё понятнее, хотя сидя за решёткой Ярость Бури всячески пытался выгородить любимую и не прислушивался к здравым комментариям от Майев в её сторону.       «И вот эту эльфийку я любил десять… Тысяч… Лет».       Осознание собственной слепоты коробило. Капризная, обидчивая, манипулятивная, держащая в своих нежных изящных руках сердца двух близнецов, дразня их потенциальным выбором. Интересно, а Малу она так же на шею прыгала? Что это вообще был за поступок? Если она заранее догадывается, какой выбор сделает её сердце, то зачем было целовать в щёку и тянуться к губам? Зачем ещё сильнее пытаться привязывать к себе того, кого позже показательно выбросишь?       Как же мерзко на душе!       Недовольно плетясь следом, маг придирчиво осматривал летящую впереди фигуру, мысленно пиная самого себя за бывшую глупость. Скорее бы он уже встретил ту, к кому на самом деле тянется его душа. Её вечно простуженный голос, конечно, нельзя даже сравнивать с журчанием соперницы, а суровый взгляд на лице со шрамами проигрывал в прелести, но ни крепкое телосложение, ни периодические колкие фразочки не отпугнут Ярость Бури от покорения её сердца.       Когда они уже встретятся?