Десять шагов назад

      В словах для Деи о том, что Иллидан понятие не имеет, что теперь делать, не было ни капли лжи. Лихорадочно ища решение, он всё больше хмурился и темнел.       Десять шагов.       Так и что теперь делать?       Разворот. Десять шагов.       Хорошего выхода не было. Просто уйти — это оставить Малфуриона в будущем без лазейки в жуткой башне Ксавия, а остаться — стать игрушкой королевы.       Десять шагов.       Кстати, не до конца ясно, осталась ли Азшара довольна призрачным представлением.       Разворот. Десять шагов.       Если нет, то на молодого мага может пасть королевская немилость…       Остановка.       …А если да, то извращённые желания Азшары снова могут коснуться Деи. Даже если дочь Ноздорму поможет, — что уже вряд ли, — получится ли ещё раз провернуть трюк с её «неготовностью»? Да и рисковать с фальшивыми линиями времени не стоит, а потому пользоваться ими уже не выйдет, что подразумевает прямое физическое участие мага в фантазиях владычицы калдорай. От подобных мыслей по телу пробежала дрожь возбуждения и омерзения разом, насколько бы противоречивы ни были подобные ощущения.       Нет, оставаться нельзя. Ни одни договорённости с Кур’Талосом не подразумевали подобного развития событий. Для Мала будет возможность придумать что-нибудь позже, благо, время ещё есть. В конце концов, можно просто в лоб предупредить его о глазах советника, ведь даже без познаний будущего вполне реально догадаться об их поразительных свойствах; побольше рассуждений о собственных подозрениях, и никому в голову не придёт, что Ярость Бури вынес какие-то выводы из источника, которого в этой линии времени ещё даже нет.       Слегка успокоенный собственными выводами, Иллидан выдохнул и принялся придирчиво готовиться. Главное — убедительный предлог для скорого отъезда. Ничего вразумительного в голову не шло, а потому Ярость Бури понадеялся на наглость. Ещё лучше было бы и вовсе незаметно исчезнуть, но так не получилось; Эллиса в самый неподходящий момент накрывала стол, готовя поздний ужин.       — Приветствую, господин, — снова глаза служанки поспешно уткнулись в пол, из-за чего её заинтересованность в походном мешке Иллидана, если она была, оказалась мастерски скрыта.       — Я сейчас не буду есть, — пренебрежительно выдал маг, стараясь выглядеть максимально уверено.       Мысленно думая, что ответить служанке, если она спросит, Ярость Бури проследовал до пристройки, где обустроился его ездовой кот. Каким именно образом Ксавий достал его из стойл рядом с гарнизоном Гребня Ворона — не ясно, но сейчас это было лишним козырем.       — Сириус, — позвал животное Иллидан, привычно протягивая руку.       Саблезуб лениво обнюхал ладонь, чтобы тут же боднуть хозяина громадной головой, урчанием сотрясая ему всё тело.       — Я тоже рад тебя видеть, парень.       Хитрость дрессировки кота была в том, что говорил с ним Ярость Бури на родном языке человека, который ещё даже не родился в своём мире. Некоторые команды, правда, были обычными, чтобы никто не услышал от Ярости Бури незнакомый язык, но большую часть общения с разумным созданием он проводил на английском, а потому никого другого оно не слушалось.       — Мне нужна твоя помощь. Очень нужна. Придётся бежать так быстро и долго, словно тебя снова преследуют дементоры из Азкабана. Справишься?       Зелёные глаза мигнули, а само животное довольно рыкнуло и выгнулось, демонстрируя грацию и силу.       — Это не всё. Придётся прыгать по крышам. Без моей магии, иначе нас быстро засекут.       Второй рык был уже с нотками обиды.       — Нет, парень, я в тебе не сомневаюсь, просто предупреждаю… Ай! Хватит кусаться! Хорошо-хорошо, ты справишься, я понял. Стой… потом меня оближешь… Сириус… Что за упрямое создание?!.. Кажется, я знаю, что будет с твоей душой через десять тысяч лет, когда ей надоест охотиться в лесах Элуны! Ты переродишься в одного такого же упрямого человека! Сириус, хватит! Сири… Эх, доволен?       — Р-р-рмау!       — Отлично. Выдвигаемся. Быстро.       Обтерев облизанную щёку, Ярость Бури пристроил вещи и вскочил в седло, стараясь использовать минимальное количество магии лишь для того, чтобы проверять окружение. Первым делом стоило найти Галарда и предупредить о своём бегстве. У Лунного Стража есть связь с Чёрной Ладьёй, а значит неожиданным появление Иллидана в Сурамаре не будет. Ранний вечер был на руку, ведь пожилой эльф должен быть ещё дома, чтобы его можно было перехватить перед уходом.       Тихо приземлившись на крышу мага, Иллидан сполз с ездового кота и аккуратно прилёг, чтобы заглянуть внутрь. Следить исподтишка за кем-то другим было неуютно, но пылающего зрения, способного избавить от подобного, ещё-уже нет, да и магией пользоваться нежелательно, а потому приходилось всё делать грубее и менее этично. Дождавшись, когда Галард начнёт колдовать портал для перемещения, Ярость Бури, рискуя шеей, свесился ещё больше и постучал в окно. Удивлённый звуком, Лунный Страж повернул голову и позволил себе пару мгновений промедления, после чего поспешно дернулся к подоконнику и тут же впустил незваного посетителя.       — Надеюсь, вы понимаете, что такое появление может быть вызвано только чем-то экстраординарным, — без ожидаемого раздражения заметил чародей.       — Более чем. Мною заинтересовалась Азшара.       — Королева заинтересовалась? Прошу прощение за неделикатный вопрос, но в каком смысле?       — В том, из-за которого вопрос действительно становится неделикатным. Мне нужно исчезнуть. Это возможно?       — И да, и нет, — после некоторой заминки, протянул Галард. — Полное «исчезновение» не получится в любом случае; лорд Ксавий вас слишком хорошо приметил, но, полагаю, на какое-то время покинуть дворец и вернуться в Сурамар действительно стоит. Пожалуй, до получения информации о том, что наша королева не заинтересуется другим… объектом, вам и правда лучше пока не появляться в столице.       — Возможно ли не приезжать сюда совсем?       — Вопрос, юноша, выше моих возможностей и полномочий. Могу лишь поставить портал куда-нибудь подальше от Зин-Азшари, но выбираться будете из глуши, чтобы меня не поймали.       — Прекрасно. То, что нужно. Правда, я не один.       — В смысле?       — У меня ездовой кот.       — Ох, не пугайте старика в моих годах, — наигранно схватился за сердце маг. — «Не один». Такое говорить в подобную минуту! Молодость! Никакого уважения к прожитым годам, а ведь так и оставшиеся потерять недолго.       — Поверьте, мастер, я сам могу много чего рассказать о проведённых годах и их потере, но не сейчас.       Странная фраза вечернего гостя заставила Лунного Стража сузить светлые глаза, но он предпочёл перейти к делу, а потому спустя время чародеи уже были на крыше.       — Внучка получит послание в течение нескольких часов. Жаль, конечно, что вам пришлось появляться непосредственно здесь, но правильно сделали, что пришли, — маг начал делать пассы. — Сможете поддержать магию, чтобы попасть ещё немного дальше?       — Боюсь, так меня смогут выследить.       — Справедливо. Ну, что ж, удачи, Ярость Бури. Ещё свидимся, полагаю.       — Надеюсь на это, мастер. Будьте аккуратны, Ксавий не простит вашего вмешательства в моё бегство, если узнает.       — Значит не узнает, — заговорщицки и озорно подмигнул Галард.       — Куда меня выкинет?       — За холмы Урае, недалеко от Ара-Хинама.       — Замечательно. Сириус, за мной.       Прежде чем маг успел спросить о чём Ярость Бури поговорил со зверем, тот нырнул в портал, потянув за собой ездового кота. Умное животное быстро подчинилось, но стоило ему покинуть крышу, как тут же недовольно взъерошилось и зашипело в сторону закрывающегося проёма.       — Не любишь порталы? Прости, так было нужно. А теперь, парень, побежали. Надеюсь на тебя.       Утомительная скачка в полную силу началась лишь когда Иллидан нашёл тракт и понял точное направление. Конечно, не ему в седле жаловаться, Сириусу приходилось тяжелее, но чем ближе становился Сурамар, тем быстрее билось сердце. Даже днём Ярость Бури пытался перемещаться максимально быстро, чтобы оказаться от Зин-Азшари как можно дальше.       Вдруг новости о его новом статусе в глазах королевы уже долетели до Храма? Да, это крайне маловероятно, но… Проклятье! Каждый потерянный час давил на нервы. Пусть это и глупость, но Иллидан должен увидеть Майев! Как можно быстрее! И Гребень Ворона, и даже будущая война подождут! Ведь если он потеряет Песнь Теней, то… Нет, нельзя об этом даже думать! Только вперёд. Ещё быстрее. Ещё! Пока Ярость Бури не сможет прижать её к груди, сердце не перестанет в ужасе пропускать удары!       Шпили Сурамара появились раньше намеченной цели, но, стараясь не попадаться никому на глаза, маг вёл ездового кота в объезд. Сириус уже начинал шаркать лапами и спотыкаться о корни, но, обещая скорый отдых, Иллидан подбадривал зверя. Почему он сразу не бросился сюда? Зачем сомневался и терял время на ненужные метания? Почему не попросил дочь Ноздорму перенести?!       Когда перед глазами замаячил заветный порог Храма, Ярость Бури облегчённо выдохнул. Подведя Сириуса к стойлам, маг обратился к первой же жрице.       — Сестра, не могла бы ты позвать Майев Песнь Теней в храмовый сад? Это крайне важно!       — Простите, а кто её?.. Ах!       Странное выражение лица немного озадачило Иллидана, но понять причину его появления было сложно.       — Она что-то говорила обо мне или давала какие-то особенные указания?!       — Нет, от неё у меня не было пожеланий, — задумчиво произнесла молодая жрица. — Идите в Храм, я позову того, кто вам нужен.       По дороге до сада Ярость Бури ещё пару раз поклонился нескольким служительницам, некоторые из которых показались смутно знакомыми, но слипающиеся глаза не особенно разбирали черты лиц. Завидев памятную скамейку, Иллидан упал в неё и без сил откинул голову, прикрыв глаза. Нервное напряжение не давало уснуть, но и усталость брала своё. Поэтому когда лёгкие шаги всё же стали различимы, девушка смогла подойти достаточно близко.       Слишком лёгкие шаги.       Осознание, что рядом присаживается не та, кого он ждал, нервным импульсом заставило вздрогнуть и вскочить с места. Тиранда, удивленная столь резким поведением друга, слегка вздрогнула и удивлённо подняла брови.       — Иллидан?       Всё те же сияющие как звезды глаза, изящные черты лица и мягкие волны бирюзовых волос. Даже сейчас Шелест Ветра всё ещё кажется прекрасной, пусть её внутренняя красота уже перестала быть для Ярости Бури привлекательной.       — Что ты тут делаешь? — удивлённо произнёс маг.       — Что я делаю в Храме? — мило хихикнула она. — Скорее, как тебя сюда занесло?       Странно. Он при ней обнимал другую, игнорировал письма, а она садится рядом и делает вид, будто бы ничего не было; логика поведения подруги детства — последнее, о чём сейчас Ярость Бури хотел бы задумываться, но она всё больше вводила в тупик.       — Слышала, ты бросил службу у Гребня Вороня, — протянула Тиранда, а потом нахмурила брови и добавила. — Боюсь, из-за этого сейчас не все будут с тобой общаться как раньше. Но они же не знают, как ты стремился к новым высотам и сколько сил к этому прикладывал! Так что, я рада за тебя. Правда.       Ни тёплые заверения, ни чарующая улыбка не достучались до сердца Иллидана. Вопрос: «Что происходит?» всё больше заполонял сознание.       «Если Мэв сейчас придёт, она увидит меня в компании Шелест Ветра. Этого нельзя допустить!»       — Мы можем поговорить позже, — сухо произнёс Ярость Бури. — Я сейчас жду Майев, поэтому…       — Она не придёт, — вдруг немного зло выпалила Шелест Ветра, но тут же снова стала более сдержанной. — Она разочаровалась в тебе. Ты предал Кур’Талоса, а вместе с ним и её брата. Так что не жди. Я же говорила, не все готовы тебя принять. У тебя остались только мы: я и Мал.       — Что? Почему? Но мне говорили… — тут же переполошился Ярость Бури. — Подожди, ты в этом уверена?! Откуда ты знаешь?!       — Все знают, — пожала плечами Тиранда. — О твоём уходе к советнику королевы говорили после празднества по случаю дня рождения Величайшей.       — Я спрашиваю не обо всех, а только о Майев! Почему ты так уверена, что она не придёт и что не хочет меня больше видеть?       — Она говорила…       — Не припомню, чтобы я лично тебе что-то такое говорила.       Вмешательство третьего голоса с одной стороны прозвучало как гром среди ясного неба, а с другой заставило сердце в волнении вздрогнуть. Майев снова стояла с упёртой в бок рукой, что теперь казалось привычным и даже родным, в отличие от далёкой первой встречи. Снова буквально весь мир вокруг замер, как будто Дея взмахнула рукой и остановила время, чтобы Иллидан мог насладиться моментом.       — Мэв, — улыбнулся он и подался вперёд, но быстро был остановлен решительным жестом Песни Теней.       — Веди себя прилично, маг, — холод в голосе будто окатил душу ледяной водой. — Ты в Храме Элуны, проявляй уважение к Богине и не позволяй себе лишнего.       «Но почему?! Она же пришла! Откуда столько отчуждения во взгляде?! Галард сказал, что она простила! Это была неправда?! Но… она пришла!»       Противоречия безжалостно сгрызали изнутри, оставляя в районе груди пустоты, быстро заполняющиеся ужасом и переживаниями.       — Я хочу поговорить с тобой, — глухо выдавил из себя Иллидан.       — Тогда стоило меня позвать, а то о твоём приходе я узнала от случайно повстречавшей тебя по дороге Наи.       — Что? Но я…       Бросив разве что не испепеляющий взгляд в подругу детства, Ярость Бури почувствовал очередной за эти дни приступ злости. Как Шелест Ветра смогла всё подстроить?       — Я звал тебя, а не её.       — Так звал, что я об этом узнала случайно, а Тиранда уже сидит рядом? — внезапно хмыкнула Майев, но как-то быстро стала спокойной. — Ладно, оставим пока это. Джер буквально заставил меня поклясться именем Богини, что я дам нашему разговору произойти, так что он случился бы в любом случае. Что ты хотел мне сказать?       Что хотел сказать? О, в душе накипело столько, что первые мгновения маг даже замер, раздумывая с чего начать. Внезапно безумная мысль перекрыла любые другие.       «Я хочу тебе сказать то, что уже давно нужно было!»       — Майев, я…       Жрица вопросительно приподняла бровь, отчего стала невероятно схожа со своим аналогом другого времени. Тот факт, что ему не позволили даже обнять её при встрече изматывал, а встающие на пути к единению препятствия раздражали. Да, когда-то это «препятствие» было самой заветной для него девушкой, но сейчас неизвестно откуда взявшееся внимание Шелест Ветра было излишним, а её неумелые и грубые ухищрения откровенно бесили.       Сердце забилось как сумасшедшее, нещадно прихватывая левый бок. В это мгновение Ярость Бури ощущал себя не просто живым, а максимально уязвимым. Как вырвать из вековечной, побитой жизнью и заточением души слова, что в прошлом-будущем он так и не смог произнести? Как признаться, что несмотря на неумелый и самоуверенный подход, он её до беспамятства…       — Иллидан Ярость Бури.       От знакомого высокомерного голоса почему-то пробежали мурашки по позвоночнику. Отвратительное предчувствие даже не сразу дало ответить.       — Да?       Чародей развернулся, чтобы встретиться с надменным взглядом тёмных глаз с рубиновыми прожилками. То, что Ксавий подловил его в обществе Песни Теней и Шелеста Ветра не совпадение. Сами жрицы с недоумением встречали столь необычного гостя в Храме, который, скорее всего, если и переступал его порог, то многие и многие десятилетия назад.       — Я прошу прощение у жриц за моё вмешательство, особенно у вас, Высшая, но… — акцент на Майев Иллидану ещё больше не понравился. — Но раз уж мне довелось встретить тут фаворита королевы, то соединю личные молитвы с делом. Сегодняшний день наша владычица снова собирается провести в твоих объятьях, а потому, Ярость Бури, тебе следует поспешно прибыть во дворец. Королеву нельзя лишать удовольствия.       Приглушённый вскрик Тиранды из-за спины не был таким ударом в сердце, как полное молчание Майев. Вместо ответа главному чародею, Иллидан тут же развернулся, чтобы попытаться хоть как-то исправить ситуацию, но… этот взгляд.       Он ощущал его на себя десять тысяч лет. Презрение. Гнев. Раздражение. Разочарование?       — Майев, я… — буквально выдохнул Ярость Бури, но тут же оказался прерван.       — Слышал, Азшара была тобой весьма довольна. Полагаю, не рано будет поздравить тебя со скорым титулом, — презрительно хмыкнул Ксавий.       Только отчаяние не позволило Иллидану развернуться в сторону обидчика. Чувствовать, как леденеет взгляд дорогой девушки было выше всяких сил, но хуже стало тогда, когда он и вовсе ушёл куда-то в сторону, словно ей невыносимо на него смотреть.       — Шелест Ветра, нас ждёт служение. Оставь мирянам их дела, — чересчур спокойно произнесла Майев.       Нет, не «спокойно». Отречённо. Безжизненно. Холодно.       — Майев, я…       — Королева хвалила твою… фантазию, — продолжал напирать главный чародей.       — Майев! Подожди! Прошу.       Вместо ответа Песнь Теней поспешно направилась в сторону выхода из сада, где через пару мгновений скрылась и обескураженная подруга детства. Казалось, что чуть ли не впервые за долгое время они достигли единодушия и торопились скрыться с глаз.       Если мнение Тиранды Иллидану безразлично, то от исчезновения Майев в мире словно бы померк свет, а все окружающие цветы резко потеряли запахи и краски. Ей насколько невыносимо? Больно? Какой-то миг отделял его от того, чтобы вырвать из себя заветные слова, но сейчас они едва ли будут нужны и важны Песни Теней. Это недопустимо! Нужно догнать её! Всё исправить! Немедленно!       — Какая гордая. Уверен, что в кровати её норову найдётся применение, — надменный голос окатил ледяным душем и приковал к месту, заставляя в ярости развернуться назад.       — Что ты сказал? — едва осознавая себя, выпалил Иллидан, даже не заметив того, как вокруг его сжатых кулаков замерцала сила арканы.       — Пока ты не сделал что-то такое, о чём пожалеешь, давай я расскажу о нашем будущем крайне плодотворном сотрудничестве, — хмыкнул придворный. — Ты будешь ублажать королеву, пока ей не надоешь, а параллельно не только не попытаешься что-то мне сделать, а послушно начнёшь говорить Величайшей то, что я прикажу, и станешь моим самым послушным учеником. Ясно?       — Я сейчас сотру тебя в порошок, — прохрипел от злости Ярость Бури.       — Нет, не сотрёшь, только лишь загремишь в камеру. А твоя недотрога… Ты знал, что во дворце всегда есть дочери Элуны, чтобы можно было быстро кого-то поженить или подготовить души для последнего пути? Я навёл справки о твоей Песенке: Высшая Жрица? Неплохо, ты и правда готовил себе куда как более представительную партию, чем какая-то служанка. Что ж, под предлогом нового повышения её пригласят во дворец, и там с ней может что-нибудь случиться, — довольно хмыкнул Ксавий. — Возможно, я даже сам проведу с ней одурманенной денёк или два. Может быть, сразу отдам в казармы. Жаль, что несмотря на статус, у неё на самом-то деле не так уж много реальных связей, чтобы помочь или спасти. Что же до Храма, то мы внесём достаточную компенсацию, чтобы ей в «напарницы» потом позвать и ту вторую послушницу.       Во вновь обретённых глазах будто бы потемнело. Иллидан почувствовал, как его трясёт и спирает дыхание. Мысли путались, а злость поглощала собой буквально всё.       — Подумай хорошенько, золочёная игрушка, — глумливо заметил маг. — Когда-нибудь Азшара тобой наиграется, вот тогда и сможешь вернуться к своей жрице, чтобы искупить вину. К целой и невредимой жрице, что немаловажно, согласись?       Едва помня самого себя, Иллидан подскочил к Ксавию и схватил его за воротник, сминая богатую золочёную вышивку. В голове больше не было ни разумных доводов, ни многочисленных выверенных решений, только желание со всей дури хлопнуть мерзавца об ближайшую каменную колонну. Невидимые путы тут же охватили кисти. Ярость Бури призвал на помощь аркану, но гораздо более мощная сила его самого швырнула под ноги ближайшей статуе Элуны.       — Чем больше мне придётся с тобой возиться, тем дольше твоя жрица будет развлекать других, — немного устало заметил Ксавий, демонстративно поправляя одежду. — Забавно, ты казался мне разумным юношей, а сейчас ведёшь себя так… тупо. Очнись, Ярость Бури, возьми себя в руки и, наконец, сложи два и два. Либо ты делаешь, как я сказал, либо я доберусь до всех, кто тебе хоть немного важен, пока и ты сам будешь гнить в каком-нибудь подземелье. Усвоил?       В ответ на брошенные слова, Иллидан взревев и вскочил с места, начав творить чары. Однако вместо защиты, главный чародей лишь хмыкнул.       — Если ты сейчас нападёшь на меня, то я отдам приказ притащить Майев во дворец сию же минуту. Считаю до трёх. Раз…       — Ты — паскудная тварь!       — Это можно считать за «три»?       — Нет!.. Нет. Не трогай её, — не доверяя собственным словам, глухо выдохнул Иллидан.       — О! Вот это уже больше похоже на диалог двух деловых эльфов! Приятно, что мы так быстро пришли к решению.       — Заткнись!       — Не понимаю, что тебя так напрягает? — самодовольно уточнил Ксавий. — Ты будешь наслаждаться самой прекрасной женщиной на свете, купаться в богатстве, почестях и роскоши, а потом сможешь остатки полученного блеска бросить к ногам своей гордячки. Поверь, это она сейчас такая оскорблённая, но стоит ей увидеть все твои будущие богатства, как тут же оттает. Они все одинаковые.       — Она не такая, — отчаянно отозвался Ярость Бури, буквально хватаясь за голову.       — Ха! Все они «не такие», а как доходит дело до шкурных интересов, становятся послушными и снова любящими. Кстати, может случиться и так, что при дворе ты найдёшь себе кого-то получше. Потом ещё мне «спасибо» скажешь; какая-нибудь фрейлина Азшары даст для твоей карьеры и продвижения гораздо больше, чем эта безродная деревенщина, да и играть роль святой невинности не будет.       Каждое слово противника отдавалось где-то в затылке. Земля уходила из-под ног, а разум всё больше отказывался воспринимать окружение. Казалось, что верное решение где-то рядом, но безжалостно ускользает, от чего становилось ещё горше. Эмоции всё сильнее брали верх, не давая анализировать и искать выход.       — Итак, Ярость Бури, ты будешь достаточно умён, чтобы мы пришли, наконец, к единому решению?       — Тому, что нужно тебе?       — Мне начинает надоедать наш разговор. Это не в твоих интересах.       Судя по улыбке Ксавия, он непроста лично явился исполнять задуманное, безжалостно тратя силы магов, чтобы донести себя до самого Сурамара. Он не скрываясь получал удовольствие от поражения соперника. Ксавий ещё не добрался до самой Азшары, но её очередному фавориту просто так трофей не достанется! Каждую новую игрушку королевы он сначала использовал в своих целях, а потом не без удовольствия ломал. Кажется, сама Азшара об этом подозревала, но никак не журила помощника, тем самым ещё больше раззадоривая. Правда, с этим пареньком всё немного иначе: Ксавию нужны его магия и сила, а потому в этот раз вместо того, чтобы оказаться раздавленным, златоглазая выскочка будет служить ему до смерти.       — Твой побег из дворца я замял, — презрительно бросил чародей. — Маленький подарок от самой Азшары: несколько ночей свободного времени с далёким братом за хорошую… службу. Уж не знаю, что ты там такого делал, но продолжай так же, королева должна быть довольна. Наши с тобой отношения для окружающих будут выглядеть прежними: я для тебя — любимый Шан’до, а ты — мой теро’шан. Усвоил? Молчишь? Молчи. В сурамарском гарнизоне Лунные Стражи предупреждены, что должны поставить тебе портал сразу в мой кабинет. У тебя пара ночей. Думай, мальчик мой. Теперь тебе — как никогда — нужно прийти к верному решению.       Почему Элуна сию секунду не разорвёт это мерзкое животное на куски? Если верить собственному прошлому, у неё на Майев большие планы. Раз так, то разве не стоит хоть немного озаботиться безопасностью столь важной дочери и покарать задумавшего против неё противника внутри собственного храма?       Как именно Иллидан перебрался с земли обратно на скамейку и сколько на ней просидел, он не особенно помнил. Мир плыл вокруг в тумане и казался нереальным. Что сильнее разрывало сердце неясно: потерянное доверие Майев или невозможность его вернуть в самое ближайшее время. Почему вообще вдруг стало так больно в груди? Откуда такое острое покалывание?       Уловив мягкие переливы золотых песчинок в воздухе, Иллидан недовольно скривился, убирая руку с растираемого на грудной клетке места.       — Явилась позлорадствовать?       Пустота храмового сада промолчала, но мерцание стало заметнее.       — Давай, валяй своё коронное: «Я же говорила… Я предупреждала… Ты получил бы от будущего больше, чем от прошлого». Ну!       Ожидаемый вихрь появился прямо перед магом. Дочь Ноздорму в этот раз предпочла стоять, что шло вразрез с привычкой сидеть или даже лежать на любых поверхностях. Готовые сорваться в её сторону злые слова чуть промедлили, ведь на всегда спокойном лице было какое-то новое выражение.       Сочувствие?       — Мне жаль, — тихо произнесла Дея.       Почему-то Иллидан ей поверил. Дальше двух слов дракон так и не пошла, но они оказались ровно тем, что так хотелось услышать.       — Я… я идиот! Из-за меня теперь на неё обратили внимание силы, которым раньше до всего Храма Элуны и дела не было! Я должен был… Должен был сказать ей, как я её… — Ярость Бури запнулся даже сейчас, снова почувствовав укол в районе левой стороны груди. — Так было бы лучше!       — Кхем, нет, не было бы, — потупила взгляд Хранительница Времени.       — Было! Если бы она поверила, то Ксавий не ранил бы её так сильно… Хотя, подожди.       Обычный диалог в стиле: «что, если…», сопровождаемый рассуждениями о несовершённом, был бы риторическим в любом другом случае, кроме нынешнего. Сейчас напротив Ярости Бури стоял дракон времени, и её заверения «не было бы» могут оказаться не пустым успокоением. Схватив Дею за плечи, Иллидан почти насильно усадил её на скамейку, на которой сам сидел мгновение назад, напряжённо нависая сверху.       — Хочешь сказать, что всё могло быть ещё хуже?       Вместо ответа драконица заёрзала в его руках, но отпираться не торопилась. Отсутствие протеста — форма согласия?       — С Майев могло что-то произойти?       Серые глаза поспешно забегали по окружению, старательно игнорируя стоящего напротив мага. Сколько правил Дея сейчас нарушает?       — Значит, всё и правда могло быть хуже, — задумчиво протянул Иллидан. — Скажи, то будущее, где мы вместе… Оно ещё?..       Драконица вздрогнула и попыталась вырваться из «плена», но крепкие руки лишь сильнее сжались на плечах.       — Оно потеряно? — выдавил, наконец, из себя Иллидан.       — Кхем. Ну-у, всё могло быть хуже.       — Оно бы потерялось в том другом случае? — безумная надежда, птицей затрепетавшая в груди, уже не давала дышать.       Дея опустила голову, но перестала сопротивляться, всё ещё не парируя сказанное. Повинуясь внезапному порыву, Ярость Бури что есть силы прижал к себе хрупкую фигурку, тяжело выдыхая от скопившегося напряжения. Даже блеска надежды хватило, чтобы облегчение накрыло с головой. Невыпущенная злость, страхи, разочарования и успокоения не давали говорить, а потому Иллидан просто сжимал Хранительницу Времени в объятьях, не в силах выразить всё скопившееся в душе. За прошедшие сто веков во тьме он отучился выражать снедающие чувства, а потому топил их сейчас в тепле изящного тела, в своём вестнике обнадёживающих новостей.       Сама Дея, находясь в крайне неудобной позе и с вздёрнутой головой, тем не менее, из объятий не вырывалась, но и не поддерживала. Явно обескураженная, она скованно подняла руку и едва заметно похлопала Ярость Бури по плечу, имитируя поддерживающий жест, которым часто пользовались младшие расы Азерота.       — Я рада, что тебе стало легче, — аккуратно произнесла дочь Ноздорму, спустя некоторое время попытавшись принять более удобную позу, а ещё лучше — полностью выбраться из сковывающих объятий. — Что теперь думаешь делать?       — Не знаю, — в плечо ей ответил Иллидан, обнаруживая в голове отупляющую пустоту и безнадёжность.       — Не хочешь сходить к брату?       Ярость Бури наконец выпустил дочь Ноздорму из рук, отчего она облегчённо глубоко вздохнула, а потом как-то зябко повела плечами. Где-то на краюшке сознания вместо с лёгким оскорблением от неприятия его близости мелькнула прошлая шутка, что он ей всё ещё не нравится в новом-старом образе, но на душе было слишком гадко, чтобы шутить.       — Это не из-за тебя, — тем не менее попыталась оправдаться Дея, поймав недоумённый и немного обиженный взгляд золотых глаз. — Я просто… Мне неуютно. Так было бы не только с тобой. Прости, я тебя этим обидела?       Теперь настала очередь чародея неопределённо повести плечом.       — Если ты даже эмоции ещё нормально не выражаешь, что уж говорить об остальном? — резонно протянул он. — Вернёмся к твоему вопросу. Про Мала — это очередной совет от дракона времени о будущем?       — Нет. Просто от меня. Тебе нужен рядом кто-то, кто умеет нормально переживать и выражать чувства, а не я, — ответила Дея, чем даже удивила Иллидана, а ведь тому казалось, что никакие чувства его сейчас не одолеют.       — Идти сейчас всё равно некуда, — протянул Ярость Бури. — Только домой.

***

      — Что… что ты тут делаешь? — обескуражено поднял брови Малфурион, увидев брата, валяющегося на жесткой кровати.       — Пришёл домой? Или это уже не мой дом? — хмыкнул Иллидан.       — Не говори ерунды. Имелось в виду не это, и ты прекрасно понимаешь, о чём я.       Иллидан приподнялся на локтях и задумчиво осмотрел близнеца. Значит, вот что видит Азшара? Откуда такое внимание? Они с братом хоть и выглядят недурственно, но явно не стоят всех хитросплетений и дворцовых интриг. Неужели снова цвет глаз?       — Что тебя так сильно беспокоит? — тут же насторожился Малфурион.       Чародей хмыкнул. Снова брат считывал его как открытую книгу.       — Это непросто описать одним словом.       Вместо поощрения продолжения фразы, Мал лишь качнул головой и сел на соседнюю кровать. Внезапно Иллидан вспомнил, что они часто так сокровенно общались: внимательно слушали друг друга, даже отдавая себе отчёт, что порой говорят дурь или глупость. Разлад начался тогда, когда они начали скрывать чувства к подруге детства. Потерянное в прошлом ощущение общности дёрнуло измотанную душу, заставляя довериться.       — Я… я люблю Майев.       Самые сокровенные слова вырвались из уст с большим трудом. Было забавно и иронично осознавать, что первым их услышал тот, кто когда-то обрёк его на сто веков взаимного с эльфийкой презрения.       — Да, я замечал… Все замечали, что ты немного… На самом деле, много… — аккуратно попытался подтвердить наблюдения друид, но потом качнул головой. — Но что-то пошло не так, да?       — Да, Азшара.       — Что?! Причём здесь королева?       — Она мной… заинтересовалась.       — В каком смысле?       Рассказывать подробности оказалось гораздо больнее, чем казалось. В каком-то смысле, молчаливое сочувствие дракона было комфортнее: дочь Ноздорму не нужно было ничего описывать, а потому со стороны ситуация не казалась столь уж дикой.       — И ты… с ней…       — Я наколдовал видение, чтобы… уйти, — туманно пояснил маг. — Ты должен понимать, я сильно рисковал. Это опасно. К тому же, Азшара может снова меня позвать, и тогда, если я откажу, могут быть последствия. В том числе, и для тебя.       — Для меня? — напряжённо вторил Малфурион.       — Не все во дворце благородные воины и славные малые, — грустно заметил Иллидан. — Поэтому я прошу тебя, чтобы ни случилось, ни за что не отправляйся в Зин-Азшари, каким бы ни был предлог. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.       Иронично. Сотня веков зависти, злости и жажды мщения внезапно стали какими-то далёкими и не до конца существенными. Безумная и жадная идея о том, чтобы сохранить в этой линии времени семью даже в столь сумасшедших событиях всё ещё не отпускала. В конце концов, почему хотя бы не попробовать?!       — Ты любишь Тиранду? — внезапно выпалил Иллидан.       — Я… М-м…       Щёки друида слегка потемнели, отчего тот попытался поспешно опустить голову.       — Думаю, мне нужно произнести это как утверждение, — хмыкнул чародей. — Что же, я тоже любил. Поэтому мы стали отдаляться, верно?       Брошенный исподлобья взгляд был красноречивее любых слов. Впервые Иллидан увидел у брата что-то похожее на жестокость и жажду превосходства, перемешенную на стыде и сомнении.       — Я больше не буду тебе препятствием, — спокойно заверил он Малфуриона.       — Ты поэтому переключился на другую? — тихо уточнил друид. — Просто, чтобы мне не мешать?       Обескураженный неожиданным высказыванием, чародей сел на край кровати, внимательнее обычного уставившись на брата, словно впервые в жизни его увидел.       — Если только из-за этого, то… лучше уступлю я, — с вмиг потускневшим взором заметил Малфурион, опустив голову.       — Не говори ерунды. К сожалению, у меня этого и в мыслях не было.       — «К сожалению»?       — Я не столь благороден.       — Да брось, я уверен, что на моём месте…       — Нет, — резко перебил Иллидан. — Я точно знаю, что не стал бы уступать, поэтому не кори себя и не мучайся совестью.       «Этот разговор должен был состояться сто веков назад!»       Неумение выражать мысли и всё больше растущие претензии забрали так много. Или нет? Сейчас Иллидан мог уступить заветную девушку, но тогда — ни за что! Соперничество никуда бы не делось, так что вряд ли диалог бы помог. В любом случае, общение с Малфурионом на такую тему казалось странным, но не отторгающим. Единственное, что вызывало беспокойство, так это поведение самой Шелест Ветра в нынешней линии времени. Стоит ли отдавать брата такой девушке?       Неуверенный в том, что вообще имеет право влезать в жизнь близнеца, Иллидан нахмурился и добавил:       — Передай это и Тиранде: ни за что не ходите во дворец.       — Если нам прикажут, мы не сможем отказать, — задумчиво протянул Малфурион. — Тем более Тиранда. Она — жрица Элуны, пусть пока и послушница. Храм старается по возможности не ругаться с королевской властью, так что её не будут слишком уж усиленно защищать. К тому же, если кто-то из придворных захочет нам испортить жизнь, то сможет это сделать и без приглашения, а сразу на месте. Однако я передам. Лучше было бы, конечно, если бы ты сделал это сам, но…       — Не думаю, что Шелест Ветра захочет меня снова видеть, — невесело хмыкнул чародей.       — Почему?       — При ней и Майев меня назвали «фаворитом королевы», проводящим с ней дни. Самое отвратительное, что пока ответить мне нечего. Даже если я один раз избежал этого, второго мне могут не предоставить, и все уверения станут напрасны. Не говоря уже о том, что Майев даже слушать не станет, а услышав — не поверит.       — Давай сбежим? — внезапно предложил Малфурион.       — В каком смысле?       — Полагаю, если мы затеряемся в лесах, то нас и не найдут. Не забывай, Кенарий рад нам обоим. Конечно, твоя карьера придворного мага закончиться, но зато мы будем свободны!       — Не уверен, что за это не отыграются на девушках, — задумчиво протянул Иллидан, всерьёз обдумывая предложение.       Конечно, жизнь в глуши — совсем не то, что он себе представлял. Идея вмешаться в создающийся портал у Источника была важнее мелочных проблем, да и нахождение вдали от Майев, по сути, то же самое, от чего он отказался в другой линии времени.       — Нет, — неуверенно покачал головой чародей. — Сбегать не выход.       Вот если бы можно было скрыться с Майев, тогда Иллидан бы это сделал. Те несколько месяцев вдвоём, после возвращения с Земли, казались потерянным счастьем.       — Тогда нужно предупредить их обоих.       — Мал, ты меня плохо слышал? Майев даже не появится передо мной, если вообще позволит войти в Храм.       — Ну, есть разные способы донесения послания, — внезапно озорно хмыкнул Малфурион, чем немало удивил брата.