***
Орфей шел вдоль улицы, поглощенной в мрак. Фонари здесь светились, но так блекло и рассеяно по сравнению с главной улицей, что даже было непривычно. Соловей улетела от него, как только он вышел на полигон, привычно просвистев напоследок. Писателю было немного грустно от того, что он остался один, но он не волновался. Птичка встретит его у выхода, если он выберется. «Когда я выберусь!» — поправил сам себя романист. Верно. Он не собирался проигрывать или сдаваться. Он пообещал друзьям, что все будет хорошо. Было страшновато за судьбу Виктора и Луки, но сейчас стоило сосредоточиться на себе и союзниках. Он остановился на небольшой развилке и осмотрелся. По правую руку от него виднелась небольшая арка с проходом на параллельную улицу, и оно было еще темнее, чем то место, где он находился сейчас, а оттого желание туда идти отпало вовсе. Немного впереди сиял один из блеклых фонарей, почти рядом с большой клумбой с разросшимися цветами, тут же стояло несколько старых торговых прилавков и пара паллетов. Отметив для себя это место, романист собрался идти дальше и выйти на главную улицу, но передумал, когда практически рядом с собой увидел машинку. До начала Игры оставалось от силы минуты две, не стоит уходить. Конечно, рядом также находилось и одно из ракетных кресел, но Орфей старался не смотреть в его сторону. Почему-то ему казалось, что в этой Игре кресла будут бесполезны. Чтобы немного отвлечься, он снова открыл тетрадь и перечитал свои записи, начиная с самой первой, которую сделал еще по приезду в Поместье, а также снова пробежался по списку вопросов, которые там же и написал. Пожалуй, на несколько из них ответы он уже получил. Взяв в руки воронье перо он начал делать заметки на полях, вычеркивая ненужное. Что за таинственная «Игра»? На этот вопрос он ответ уже нашел. Испытание для пришедших в Поместье, позволяющее выявить всю подноготную человека, раскрыть его темные и светлые стороны, и увидеть достоин ли он «идти дальше». Прямо как испытания в Чистилище, определяющие судьбы грешников, попавших туда. В Поместье происходили убийства? Да, происходили. Те, кто не смог пройти испытания, или пожертвовали собой, чтобы другие могли пойти дальше. Было ли это самопожертвованием или все-таки хладнокровным убийством для собственной выгоды, конечно, пока неизвестно. Случай на Оружейном заводе с Адвокатом и Доктором, который показала ему Алиса наверняка был не единичным. Но все-таки, вряд ли все Выжившие поступали также. Куда пропадали некоторые пришедшие? Никуда. Они все еще здесь, в Поместье. Как говорила Соловей — на Изнанке, в самой глубине этой огромной кроличьей норы. Не опустившись на самое ее дно у них не получится вернуться обратно. А значит путь, по которому они все идут предстоит еще очень долгий и трудный. Что за таинственная «ТА дверь»? Одна из тех, что завела Выживших в бесконечные петли. Неизвестно все еще, сколько их было. Орфей помнил, что на одной из дверей была цифра восемь, а на той, за которую зашли он, Эмма и Лука была девятка. Но последняя ли это петля? Вычеркнув все эти вопросы из своего списка, романист открыл чистый лист и сосредоточился. Да, на эти вопросы он нашел ответы, но другие также появились, и их было достаточно. Собрав все мысли воедино, он начал записывать новый список, стараясь ничего не упустить: 1) Действительно ли Изнанка — выход из Поместья?***
На площади было тихо, и никто больше по главной улице не проходил, а потому Эдгар решился выйти из укрытия. Отзвуки сирены еще разносились слабым эхом по полигону, но уже слабо затихали в звоне колокольчиков. Встав у машинки, художник постепенно начал процесс декодирования, не забывая оглядываться и прислушиваться. Вообще это все сильно затрудняло процесс, потому что постоянно приходилось быть начеку, но тут ничего не поделаешь. Проклиная в очередной раз приобретенную за это время паранойю, парень медленно продолжал свое дело, надеясь, что ему не придется экстренно прятаться. Он был где-то на середине прогресса декодирования, когда услышал в этой обманчивой тишине звук, похожий на волочение чего-то металлического и тяжелого. Он шел со стороны ворот ниже по улице, за старым отелем. Мгновенно бросив машинку, Эдгар подхватил холст и торопливо скрылся вновь в Павильоне, стараясь быть как можно тише и незаметнее. Осторожно выглянув через разбитое окно, он начал следить за машинкой, чтобы хоть краем глаза увидеть Охотника. Ему важно было знать, с кем именно они столкнутся, чтобы защититься. — Эдгар? Внезапный шепот за спиной заставил его вздрогнуть и резко обернуться. Потеряв равновесие, парень упал, больно ударившись плечо об стену. Пока он тихо шипел от боли и думал, как бы пообиднее оскорбить внезапного посетителя, таинственный гость быстро присел рядом и знаками показал ему быть тише. Немного придя в себя, Эдгар слегка успокоился, узнав во внезапном визитере Хосе, который был так же насторожен как и он сейчас и торопливо сел рядом, затаившись. — Прости пожалуйста. Не хотел напугать. — Ну, у тебя это получилось! — Вальден слегка размял онемевшее от удара плечо. — Ты как тут оказался? — Убегал, — честно признался гипнотизер. — Правда не знаю от кого. — Ты видел Охотника? Где? — Тише! Звук снова повторился. Хосе знаком показал Эдгару сидеть тихо и затаился. Художник сидел в максимально неудобной позе, однако тоже затаился и стал прислушиваться. Спустя минуты две эхо тяжелых шагов уже гулко разносилось по улице, где он недавно стоял, причем сопровождаемый тем самым звуком волочения какого-то тяжелого металлического предмета. Шаги были настолько тяжелыми, что сомнений не осталось — это кто-то очень крупный и сильный. Художник попытался повернуться к окошку, однако чуть не уронил холст из рук, и потому снова замер. Хосе с недовольством посмотрел на него, но ничего не сказал, тем более, что даже тихий шорох видимо привлек внимание Охотника — шаги остановились, а после начали приближаться к Павильону. Во взгляде гипнотизера отразилась нарастающая паника, когда тень заслонила окно, и кто-то начал вглядываться во внутрь помещения. Не рискуя поднимать голову, Эдгар просто молился, чтобы он ушел, потому что сердце начало гулко стучать в груди от нарастающего страха. Тяжелое дыхание человека (и человека ли?) было совсем рядом — стоило ему опустить взгляд — и он найдет их обоих. Но спустя некоторое время Охотник все-таки отошел от окна, видимо решив, что ему послышалось, и ушел дальше, вверх по улице. Там он опять на какое-то время остановился, а потом сделал стремительный рывок в сторону, исчезая с поля зрения. — Было очень близко… — сипло выдохнул Хосе, вставая и помогая художнику подняться. — Да уж… — Эдгар сглотнул вставший в горле ком. — Только кто это? Ни один из Охотников на ум не приходит… — Не знаю, Эдгар. Из тех, кто приходил в темницу, ЭТОТ не похож ни на кого. Честно, я надеялся, что против нас выйдет Джек. — Нет, на Особую Игру он точно бы не ушел, — фыркнул Вальден, припоминая слова Антонио. — Ладно, черт с ним, надо быстрее разбираться с машинками. Ты видел остальных? — Фредди ушел на самую дальнюю улицу, как только мы вышли из дверей, — Хосе пожал плечами. — Ты его не знаешь, он после вашего побега появился в Поместье. А четвертого игрока я не видел. Хотел поискать машинку, но случайно вышел на эту ходячую глыбу, вот и поспешил спрятаться. — Разумное решение. Твои часы при тебе? — Обижаешь! — гипнотизер, ловко выудил из нагрудного кармана старинные карманные часы на цепочке. — Уж не знаю, получится ли у меня этот трюк тут провернуть, но выжить уж больно охота. — Хорошо, — Вальден кивнул, быстро придумывая план. — Закончи мою машинку. Там уже половина готова, долго стоять на открытой местности не придется. А я пойду в сторону отеля, поищу другую. Как закончишь — сразу уходи как можно дальше от этого места. — Договорились. Ты кстати тоже будь осторожен, ладно? Эдгар кивнул в ответ и прихватив свои пожитки прошел через пролом в стене Павильона, выходя на улицу через чайный домик. Там он перебежками пробежал к старому отелю. Страх немного отпустил его, и теперь предстояло снова искать машинку, чтобы ускорить их побег из этого места.***
Фонарь ярко загорелся, освещая темный переулок теплым белым светом, а на листе четко отпечатался один из открывающих кодов от дверей. Орфей быстро забрал листок и вложил его в тетрадь. Один есть, еще четыре осталось. Судя по лампочкам на панели, он был первым, кто закончил генератор, а значит работы еще предстояло много. Решив пройти обратно по темной улице и свернуть ближе к центру полигона, романист развернулся и осторожно двинулся вперед, однако внезапно остановился. Перо Алисы снова начало раскаляться в кармане, это чувствовалось даже сквозь ткань. Почти в этот же момент Орфей испытал очень неприятное чувство, будто кто-то приближается. Отойдя обратно к машинке, он решил спрятаться за прилавками, на всякий случай, но тут по улице раздался резкий свистящий звук. Порыв ветра заставил его пошатнуться, но когда романист поднял взгляд, он понял, что все плохо. За короткое время пребывания в Поместье он уже встречался с несколькими Охотниками. Таинственный человек в деловом костюме, который по рассказам Кевина мог ловко управляться туманными лезвиями. Веселый клоун Джокер, заставивший их попотеть на снежном полигоне, пока они разбирались с декодировкой. Таинственные куклы-преследовательницы — помощницы загадочной Ведьмы снов, которую никто и никогда из Выживших не видел. Якобы сгоревший на заводе отец Эммы, ставший почти ожившим монстром. Но этого Охотника он вполне мог бы назвать монстром, вышедшим из могилы. Очень высокий, примерно под два с лишним метра ростом и грузный мужчина, у которого по всему телу шли разного рода шрамы и страшные швы напоминал чудовище Франкенштейна. Кожа была мертвенно-бледной, а глаза пустыми и безжизненными, и только ярость должно быть заставляла их слабо сиять. Бесчисленное множество спутанных темно-малиновых трубок проглядывались из-за его длинного плаща на теле, поверх рубашки и уходили внутрь груди, было видно как по ним пробегают электрические заряды. На спине у монстра был плотно закреплен металлический бак, на котором облупилась краска, и судя по всему этот механизм и помогал мертвецу функционировать — ходить, перемещаться и таскать в руках огромный металлический меч, пораженный ржавчиной. Взгляд монстра некоторое время рассеяно блуждал по местности, пока не зафиксировался на романисте, а Орфей все еще не мог отойти от шока. Неужели ЭТО имела в виду Соловей, когда говорила, что на Особой Игре нужно быть особенно осторожным? Да, Виктор говорил, что здесь все гораздо опаснее, но не настолько же… Из раздумий его вывело перо, раскалившееся до такой степени, что обожгло ему кожу даже сквозь ткань. Монстр уже двинулся в его сторону, тяжело занося меч в руках. Быстро поднырнув под рукой Охотника, Орфей оказался за его спиной и вцепился руками в строительный паллет, опрокидывая его на него. Просто повезло, что монстр стоял именно в проходе. И пока он хрипло дышал и пытался прийти в себя, писатель быстро побежал в обратную сторону, а именно — в еще более темный переулок, стараясь скрыться с его глаз и затеряться в темноте. Порыв ветра едва не сбил его с ног. Орфей просто глазам своим не поверил, когда мертвец внезапно сделал резкий рывок и в мгновение ока преодолел расстояние до Выжившего. Несмотря на всю свою грузность и неповоротливость с одной стороны он оказался очень стремительным и ловким. И на этот раз удара избежать не получилось — край опасного оружия зацепил романиста и оставил неровную рану на руке, распоров рукав. — АЙ!!! Вжимаясь в стену и пытаясь найти хоть какой-то путь к бегству, Орфей напряженно думал. Что делать? Бежать? Но он же его догонит… Снова чем-то его ударить? Да разве же ему больно? Страх буквально наполнял каждую клеточку его тела от безысходности, и он уже приготовился к худшему сценарию, как вдруг со стороны послышался чей-то оклик: — Чего застыл?! БЕГИ! Как только мертвец снова занес меч, Орфей торопливо отшатнулся в сторону и побежал. Таинственный голос слышался откуда-то сверху. Быстро добежав до одного из домов, где была закреплена пожарная лестница, он торопливо вжался в перила, и не зря. Монстр снова использовал стремительный рывок, чтобы сократить расстояние, но не смог вовремя остановиться и впечатался в кирпичную стену. Быстро взбегая вверх по лестнице, романист выбежал на крышу и пересек небольшой мостик между этим домом и старым кинотеатром, торопливо спустился в разрушенный холл и быстро осмотрелся, пытаясь найти укрытие. — Сюда! Таинственный голос послышался под лестницей. Именно туда Орфей и спрятался, почти упав на холодный пол и пытаясь не взвыть от боли в руке. На полу была заметна кровь, но к счастью он не наследил у укрытия. Тяжелые шаги Охотника дважды обошли вокруг лестницы, он пытался найти потерянную жертву, но потом, видимо, раздраженно вздохнул и удалился, что-то сломав по пути. Когда эхо от шагов совсем стихло, романист наконец слабо выдохнул и болезненно сморщился, почувствовав как пульсирует рана. — Черт! — Не дергайся! Яркий свет фонарика залил темное пространство под лестницей. Подняв голову, Орфей едва не охнул от удивления, потому что это лицо он уже видел. В не самых приятных воспоминаниях. Внезапным спасителем оказался Адвокат Райли, который в данный момент деловито поправлял очки и с легким подозрением осматривал романиста. — Ты один из игроков, да? — Ну типа того… — писатель поморщился. — Спасибо что привел в чувство. — Никогда не стой на месте, особенно если за тобой такая образина гонится! — Адвокат слегка успокоился и присел рядом. — Сними пиджак и покажи руку. Тут Орфей спорить не стал. Осторожно снял порванный пиджак и отложил в сторону. Кровь уже почти полностью пропитала рукав и не думала останавливаться, но все-таки рана оказалась не настолько серьезной. Покачав головой, Райли быстро оторвал от пиджака часть подкладки и порвал на лоскуты. Этими лоскутами он как смог перевязал ему рану, затянув потуже, чтобы остановить кровотечение. — На какое-то время сойдет. — С-спасибо, — Орфей благодарно выдохнул. Да больно, но хотя бы терпимо. Подвигал рукой, пошевелил пальцами. Не онемело, да и ладно. — Сочтемся после того, как выберемся, — фыркнул адвокат. — Я Фредди. Фредди Райли. — Орфей, — романист слегка кивнул. — Приятно познакомиться. — Хотелось бы конечно в другом месте, но не время сетовать на это. Фредди осторожно выглянул из укрытия и осмотрелся. — Охотник ушел. Давай поищем другую машинку. И по сундукам пошаримся. Может быть кто-то из предыдущих участников что-то здесь оставил. — Хорошая идея. Орфей решил не брать с собой пальто, все равно вещь была уже ни к чему. Вытащив тетрадь и перья, он крепко сжал их в здоровой руке. Перо Алисы слегка остыло и теперь было не таким горячим. Выйдя из укрытия оба Выживших вышли через фойе гостиницы и пошли вверх по улочке, минуя тракт, увешанный зонтиками. На открытой местности теперь находиться было еще страшнее, чем в помещениях. — Ты видел остальных игроков? — спросил Орфей у Фредди, пока тот медленно шел впереди, сверяясь с картой в руках. — Кто четвертый игрок я не знаю, но он где-то на северо-западе полигона сейчас, — ответил Райли, — а Хосе спрятался недалеко от арки, там где раскодировали первую машинку. — Стоп, ты как это понял? — романист удивленно моргнул. — Слышал про особые свойства предметов в Изнанке? — адвокат напустил на себя важный вид и улыбнулся, отчего его слегка выпирающие передние зубы стали более заметны. — У меня в руках карта, которая адаптируется под полигон. С ее помощью я всегда вижу передвижения всех, кто участвует в Игре. — Полезный навык, — Орфей слабо улыбнулся. — А Охотника ты с ее помощью видишь? — Угу, — напарник кивнул. — Он сейчас возвращается в центр полигона. Поэтому мы и идем на другой край. Кстати машинка, по моим расчетам тоже там есть. — Сколько уже расшифровано? — Ну одну я расшифровал. Еще одну кто-то закончил недалеко от арки, — Фредди призадумался. — Больше вроде ничего. — Это я расшифровал еще одну, — Орфей показал листок с кодом. — Значит две готово. — Ну это лучше чем ничего, — Фредди пожал плечами. — Надо поспешить. Если этот Охотник создан самой Изнанкой, то у нас ОЧЕНЬ мало шансов на выигрыш. А я не особо хочу умирать. «Ну еще бы» — подумал про себя Орфей, следуя за Фредди. В голове крутилось очень много мыслей, но он их сдерживал как мог. Сейчас не время было задавать вопросы и затеивать разборки. Он успеет это сделать, когда они выберутся. А для этого им всем сперва надо закончить Игру. «Сосредоточимся на расшифровке… А уж потом я спрошу у него все, что мне нужно…»***
Антонио с интересом смотрел на дверную ручку, которая только что обожгла ему руку. Этот выход должен был вернуть его в Прибрежную деревню, однако Изнанка попросту не пускала его обратно. Обычно было всего две причины, по которым он не мог войти в ту или иную петлю, но первую от отмел сразу. И Эдгар, и Эндрю ему доверяли, а потому проход в эту скрытую петлю не был заблокирован, хотя художник это прекрасно умел делать с помощью своих творческих способностей. Значит оставался второй вариант… В петле шла Игра. — Эндрю, Эндрю… Почему же ты молчал? Почему ничего не сказал? Теперь и странное поведение Могильщика стало понятным. Его таинственное молчание, уединение и сбивчивые оправдания, что все в порядке. И то, что он так спокойно их отпустил, хотя раньше всегда опасался оставаться один. С одной стороны Антонио был горд за него, ведь зная, какой сильный страх порой испытывает Эндрю, находясь на полигоне, он вообще сомневался, сможет ли он еще раз выйти на Игру. Возможно, дело в других Выживших, которые также попали на полигон? Но с другой… он переживал за него. Никогда и ни за кого скрипач так сильно еще не переживал. Антонио не мог вернуться в Зеркальное Поместье и устроить скандал. Иначе он попросту выдаст сбежавших, да и ему будет несладко. А сталкиваться с разгневанными Хастуром и Идрой не хотелось. Он сам принял сторону молчаливого наблюдателя, также как и третье Божество с его посланником, и не имел право вмешиваться. Значит придется просто терпеливо ждать, когда Игра окончится и надеяться, что ничего не случится.А когда Эндрю выйдет с полигона, он будет ждать его здесь. Поможет найти новое укрытие и спрячет так тщательно, как только получится. Чтобы никто не смог причинить ему вреда.
Успокоившись только от одной этой мысли, Охотник развернулся и направился вперед по темному коридору. Ждать исхода здесь — не самая лучшая затея, а потому он решил временно скрыться в Зале Иллюзий. Соловей всегда относилась к нему хорошо, и принимала как гостя. Может быть и в этот раз он просто посидит с ней и обсудит свои мысли, чтобы успокоиться… А еще лучше — если он встретит Апостола. Таинственная монахиня, верный сопровождающий третьего Божества, которая помогла создать эту безумную территорию. Только она могла пройти через двери, которые были закрыты для всех. И только она могла вмешаться в процесс Игры и направить ее по другому сценарию. И что-то подсказывало Антонио, что сейчас ее вмешательство необходимо как никогда сильно. Было ли это просто волнение за друзей, или его повышенное чувство ответственности — неизвестно. Но одно он понимал точно, вмешаться нужно. Охотники не должны были найти гроб. Не сейчас.