Твой или ничей

Какой самый романтичный жест вообще был у них и с чьей стороны?       Время приближалось к полудню, и солнце палило нещадно, обжигая открытые участки кожи. Ямамото и Скуало сидели в тени невысоких апельсиновых деревьев, уже увешанных крупными плодами. Запущенный участок сада позади Варийского замка. Место, где практически не бывает посторонних, куда можно уйти, спасаясь от назойливого внимания офицеров, полежать на траве или же потренироваться. Шигуре Кинтокки лежал рядом в чехле, пока Такеши, оперевшись ладонью о землю, жадно пил холодную воду из бутылки. Сделав последний глоток, тряхнул головой как собака и лучезарно улыбнулся. – Сегодня слишком жарко. Никак не привыкну к климату Италии. – Пора бы, - равнодушно отозвался Скуало, лениво перелистывая страницу книги. – Не один год живешь здесь вроде бы. Суперби пользовался редкой возможностью свободного часа, выдавшегося между миссиями, тренировками, горой бумажной работы, исполнением желаний босса и наведением порядка среди рядовых. Вообще, считалось, что именно сейчас он должен гонять Ямамото до седьмого пота, но жаркое солнце и порывы свежего ветра с гор, шумящего в кронах деревьев, настраивали на крайне спокойный лад. «Академия меча» Жерара Тибо давно ждала своего часа, и, наконец-то, мечник смог погрузиться в чтение. – Потренируемся? – Такеши, наоборот, лучился оптимизмом и энергией. Капли пота блестели на лбу, на смуглой шее. – Или ты хочешь отдохнуть? – Неверная формулировка, пацан. Это не отдых, а смена деятельности. Начинай разминаться сам, а после я спущу с тебя шкуру и заставлю молить о пощаде, - криво ухмыльнулся, отстранённо думая, что со взрослым Такеши подобное не прокатит. По-крайней мере, легко его выросшего ученика больше не победить. – Попробуй, Скуало, - вернул в ответ усмешку и поднялся с земли, потягиваясь. Белая футболка, отлично подчеркивающая натренированное тело; свободные спортивные штаны. Полоска кожи на животе, открывшаяся, когда Ямамото потягивался. В мыслях промелькнуло четкое желание повалить пацана обратно на траву, все равно в эту часть сада не заходят. Но Скуало, скрипнув зубами, усилием воли заставил себя сдержаться. Краем глаза наблюдал, как его ученик разминается, растягиваясь, делая выпады то на одну, то на другую ногу, делая наклоны и приседания. Вытащил свою катану из чехла, любовно ее огладил, на секунду вдруг смутившись, и отвернулся. Странный жест не укрылся от внимания мечника, но тот решил пока не обращать внимания. Нужно будет – пацан расскажет сам. «В этой операции, прежде всего, должным образом нужно позаботиться о правильных контрдействиях, чтобы подчинить меч противника, что мы и делаем, наклоняя верхнюю часть тела вперед, за счет чего рука опускается вниз без специального усилия. В противном случае было бы невозможно предупредить атаку противника…»       С досадой вздохнув, Скуало захлопнул книгу. Ямамото отрабатывал удары, сталь со свистом рассекала воздух; попавшие под удар листья плавно опускались на траву. Второй император мечей слишком любил наблюдать за действиями своего ученика. Четкими, слаженными, отточенными годами тренировок действиями. Вот Такеши замер на секунду, тут же делая резкий выпад вперед. Рубанул воздух, следом возвращая катану в исходное положение. Кровь вскипала, жажда боя поднималась со дна души, и Скуало понимал, что к черту и книги, и умиротворение, он должен присоединиться. Но Ямамото, заметив, его движения, снова улыбнулся как-то странно и виновато, и сел под дерево, положив катану в траву за собой. – Хватит разминки, - в ответ на пристальный взгляд пояснил он, - ты уже закончил? – Я-то закончил, - Суперби терпеть не мог, когда от него что-то откровенно пытались скрыть, а потому голос звучал холодно и отстраненно. – Но ты ничего не хочешь мне сказать? Что за игры в гляделки? – Заметил, да? Проведя ладонью по лбу, и стирая с него пот, Такеши со смешком повалился на землю, раскинул руки и уставился в ослепительно яркое голубое небо. И поза отдавала такой безмятежностью, что Скуало тут же захотелось его пнуть. Для профилактики. – Ничего скрывать я не собирался, просто не знал, как тебе сказать. А ты бы увидел в любом случае… - парень стушевался и замолчал. – Хватит тянуть резину. Если ты не решил вернуться к бейсболу и не изменил мне с кем-то, то все остальное я, так уж и быть, переживу. – Не угадал. Совсем мимо. Скуало, как ты вообще мог о таком подумать, - с этими словами Ямамото протянул мечнику свою катану, предлагая взять. Скуало обхватил непривычную рукоять, глянул и замер. А Такеши продолжал, как ни в чем ни бывало, будто не замечая онемевшего от шока учителя. – Мне всегда хотелось сделать что-то особенное. Наша связь, она… слишком ценна для меня. Долго думал, и ничего не шло на ум, - сцепив руки в замок, Ямамото уставился куда-то вдаль, на шпили Варийского замка. – А потом понял. В моей жизни самое главное – это Вонгола и ты. Друзья и меч. Я здесь не в последнюю очередь потому, что ты когда-то взялся меня тренировать, обучил искусству меча. Вы для меня неразрывно связаны. Вот черт, опять скатился в какую-то романтичную ерунду… В общем, я придумал, что нужно сделать. И спасибо тебе, Скуало. За то, что ты есть. Мечник глубоко вдохнул. Воздух будто загустел и не хотел выходить из легких. Тишина, нарушаемая пением птиц, давила на уши. Такеши замолчал, и за это Скуало был ему безмерно благодарен. А еще не мог оторвать взгляд от аккуратно выгравированной на блестящей стали акулы. «Un momento di te vale un'eternità» гласила филигранная надпись рядом. «Одно мгновение тебя стоит вечности» Слишком сильно, слишком проникновенно, просто слишком. Это же любимый Шигуре Кинтокки, меч, с которым Ямамото никогда не расстается, его оружие. –Забери, - голос звучал чуждо и хрипло. К подобным поступкам мечник не был готов. Да, они вместе несколько лет, и не сосчитать сколько раз прикрывали друг другу спину. Но этот жест – нечто гораздо большее. Клятва. – Знаю, что ты не ценитель романтики и подобных поступков, но для меня это очень важно, - с затаенной грустью Такеши взял катану и убрал ее обратно в чехол. Судя по всему, тренировка откладывалась. – А теперь можешь меня ударить. – Сколько лет прошло, а ты все так же поражаешь меня своей тупостью. Иди сюда, придурок. Рывком подняв с земли, мечник заключил Ямамото в крепкие объятия. Слова, на самом деле, далеко не всегда помогают выразить сильные чувства. Сжимая чужое тело в своих руках Скуало пытался передать благодарность, признание, ответную любовь, в конце концов. Такеши, поначалу ошарашенный, крепко стиснул его в ответ. – Но в сопливой романтике тебе, конечно, нет равных, - усмехнулся мечник, целуя Ямамото в висок. – Шел бы ты в актеры, снимался в какой-нибудь драме, и отбоя от фанаток не было бы. – Прости, - Такеши довольно щурился, - знаю, ты слишком далек от всего этого. – Да, действительно далек… но, возможно, не настолько, как ты думаешь, - помолчав немного, Скуало все же наклонился и прошептал на ухо. – Одно письмо, которое ты, паршивец, отправил мне в старшей школе. И второе, перед самым выпуском. Долбаное фото, которое ты заставил меня сделать возле Коллизея и, распечатав, подарил. Подвеска с той маленькой серебряной акулой, ты серьезно думал, что я буду ее носить? В общем, все это лежит в нижнем ящике стола в моем кабинете. Вернемся, покажу. Скуало едва не расхохотался, глядя на округлившиеся глаза Такеши, и как тот, не отойдя от шока, пытался что-то сказать. – Да-да, я хранил всю эту ерунду столько лет. Так что таких романтичных придурка, получается, здесь двое.