Кощей и Царица Тёмных земель

Кощей устало разогнулся над столом из черного камня. Строго говоря, стол в лабораторной башне представлял из себя грубый обломок черного гранита с отшлифованным до блеска верхом. Каким волшебным образом предкам древнего рода удалось транспортировать этого монстра на большую высоту, для колдуна навечно осталось загадкой. Впрочем, Кощей нечасто ломал над этим голову. Над жаровней таял последний дымок, а густое варево из магических трав пребывало в покое после долгого кипячения. Колдун протяжно выдохнул, разминая затекшую шею. - Хоть бы получилось. Только что потемневший венец был бережно погружен в чугунный котелок с зельем. Оставалось выждать положенный срок. Кощей с трудом поборол желание потыкать реликвию ножом и проверить на наличие реакции. Но Яга строго оговорила условия выдержки. Мужчина досадливо поморщился и, чтобы не поддаваться соблазну, быстрым шагом покинул помещение. Это был очень долгий день. Сейчас у темного властелина оставалось одно-естественное желание – уснуть крепким сном. Проходя мимо очередного, очень особенного этажа, Кощей на минутку замешкался. Этаж стал для него таковым совсем недавно: с тех пор как комнаты в этих стенах облюбовала одна юная особа. А желание уснуть в ее объятьях неожиданно превратилось буквально в навязчивую идею колдуна. В их первую ночь в уютном уголке у камина с мужчиной что-то произошло. И наутро он долго не мог объяснить себе, что именно, а когда сообразил, радости его не было предела — впервые за много лун его ни разу за ночь не потревожили кошмары. Ни разу Кощею не пришлось просыпаться в холодном поту от безжизненных, неразборчивых голосов, невнятного хрипа за спиной и обрывков странных видений. А когда мужчина открыл глаза, то с нежностью в сердце обнаружил в своих объятьях сонный клубок из рыжих волос, трепещущих во сне ресниц и мягкой улыбки на лице самой невероятной во всем свете девушки. Темный маг и светлая богатырша. Быть может, она была причиной его покоя? Глупо наверное, но Кощею очень хотелось думать именно так. Что Варвара, сама того не ведая, умудрилась изгнать всех демонов из его жизни и подарить столь желанный покой. С тех самых пор объятья девушки стали для колдуна залогом мира на душе. И все бы ничего, но к ночи Варвара возвращалась в свои покои, мягко, но непреклонно, обозначая грани дозволенного. Кощей тяжело вздохнул, но перечить не смел и продолжил свой путь по затейливым лестницам замка. И только скрипел от досады зубами на неподдающийся древний артефакт. Одним лишь звездам было ведомо, от чего сама Варвара до сих пор не поставила вопрос ребром перед злодеем. В глубине души колдун это отчетливо понимал. Время. Ему нужно еще совсем немного времени, и его жизнь в корне переменится. Если верить истории его семьи, то Варваре и вовсе не придется прозябать в полуразрушенном замке с лишенным большей части силы колдуном. Кощей брезгливо поморщился. Кому он мог поведать свои печали о потере былого могущества? Не мышам же! Нет, его в этом плане мог бы понять лишь тот, кто сам пережил нечто подобное. И сколько Кощей ни гнал от себя мрачные мысли, уговаривая, что все могло быть еще хуже… Без прежней силы ему приходилось не сладко. Внезапная идея заставила мужчину резко затормозить. Он воздел очи к потолку туда, где на верхних этажах готовилась ко сну неприступная богатырша, и бледные губы моментально изогнулись в хитрющей ухмылке. - Интересно… - протянул Кощей в пустоту. Девушка уже собиралась забраться в постель в компании недочитанной книги, когда из приоткрытой двери донеслись приглушённые звуки органа. Сон как рукой сняло. Варвара тихонько выглянула за дверь. Так и есть. По гулким коридорам ночного замка разливались ноты неспешной тягучей мелодии. Органный зал находился в отдалении, и до девушки доносились лишь обрывки музыки, но она уже знала, что происходит там, внизу. Лунной ночью в глубине старинных чертогов распевался Кощей Бессмертный. Варвара закусила губу от нетерпения, её на концерт, конечно, не звали, но, если она тихонечко, буквально одним глазком... Ночь пронзает, будит ощущения. Тайной мгла оживит воображение, Тени обступают, В чувства жизнь вдыхают. А ноги, обутые в мягкие тапочки, уже сами несли богатыршу вниз по каменным ступеням. Слова тихой песни становились всё отчётливее по мере приближения. Тихо, кротко ночь раскроет полог. Слушай, чувствуй — этот миг столь дорог. Будоражит заря Отблеск суетного дня, Он подобен тленью тающей свечи, Что меркнет в блеске музыки ночи. Варвара сбавила шаг. Она нипочём не хотела спугнуть певца, как в прошлый раз, и остаток пути преодолела на носочках, чуть дыша. Неожиданно голос зазвучал громче и выше. Страх отбрось и отдайся в плен своим мечтам! Позабудь всё, чем прежде жизнь была! Страх отбрось, и позволь душе парить! И тогда ты поймёшь, что значит "жить"!.. Варвара украдкой выглянула из-за колонны. Серые плиты на полу, залитый лунным светом резной узор колоннады, таинственные тени на стенах — зал был неожиданно пуст. Музыка при этом не стихала, но за клавиатурой органа никого не было. Варвара присмотрелась: лишь несколько свечей неровным огоньком колыхались под пюпитром с нотными листами. Орган играл сам по себе. Кощей довольно усмехнулся, наблюдая из своего укрытия, как девушка борется с любопытством. Пришла-таки! Стало быть, с песней он не прогадал. Сказать по правде, он до конца не был уверен в своей затее. Петь на публику ему раньше не приходилось, и если бы не тот случай несколько дней назад... Варвара крутилась и так и эдак, стараясь обнаружить певца и одновременно не покинуть полоску тени, скрывающую (как она считала) ее присутствие. Поэтому, когда голос раздался совсем близко — из-за соседней колонны, едва не подпрыгнула и зажала ладонью рот. Мягко, нежно музыка коснется, В мыслях, в чувствах эхом отзовется. Разум отпусти, дай фантазиям нести Тебя в бездну, где не властны дня лучи. Волшебным звукам музыки ночи. Девушка быстро скинула тапочки, взяла их в руки и, не издавая ни звука, перебежала к соседнему укрытию. Последний куплет заскользил бархатом по залу, пробрал до мурашек и стих где-то в высоте арочных перекрытий. До этой минуты Варвара и подумать не могла, что можно петь и шептать одновременно. Так закрой же глаза и сделай шаг во мрак, Самым тайным страстям своим во след. Завернись в эту ночь, как в чёрный плед, К прежней жизни возврата больше нет. "Уж я-то об этом позабочусь", - промелькнуло в голове у ночного певца. Мужчина криво ухмыльнулся ходу своей затеи. Он рассчитал всё точно — за следующей колонной девушку ждало витражное окно, и прятаться ей было больше некуда. Варвара поежилась. Последний куплет прозвучал где-то совсем близко. Богатырше начало казаться, что с ней играют в кошки-мышки. Да не может быть! Она совершенно точно ничем себя не выдала! Пятясь спиной, Варвара обогнула последнюю колонну, приблизилась к окну и так некстати почувствовала себя загнанной в угол. Или это просто воображение разыгралось. Взгляд зацепил какой-то предмет на подоконнике. Девушка нахмурилась — белый цветок ночной фиалки ярко контрастировал на чёрном камне. Варвара сама не заметила, как в два счёта оказалась у окна. Тонкий стебелёк, усыпанный мелкими соцветиями, послушно скользнул в ладонь богатырши. "Вот ведь..!" - только и успела она улыбнуться своей догадке, как почувствовала движение за спиной. "Еще никто не подкрадывался ко мне безнаказанно!" — подумалось богатырше. С самоуверенной ухмылкой Варвара развернулась и... Забыла как нужно дышать. Прикосновение к скромному цветку на окне мгновение назад запустило реакцию. Отсчет для начала волшебства был начат, и теперь ночной сумрак позорно отступал под напором вспышек магии. Языки синего пламени взметались на стыках плит, меж кирпичей и каменных блоков, пучками молний змеились от босых ног девушки, уносясь прочь по всей длине зала, и так же быстро гасли, оставляя на память о себе куртинки невысоких нежных цветов. Каждая выбоина, зарубка и трещина покрывалась на глазах зарослями ночных фиалок. Там, где сумрак блещет каждой гранью, Верь мне, вверь мне все свои желания. Горячее дыхание обожгло нежную кожу за правым ухом. Варвара вздрогнула. Не смогла сдержать улыбки — обвёл-таки, хитрец! Как и откуда исполнитель возник у нее за спиной, Варвара даже не почувствовала. Распахнутыми от восторга глазами богатырша продолжала наблюдать, как в середине лета мертвые холодные камни под властью волшебства дают жизнь целому лугу из белоснежных, похожих на снег цветов. Знай, что в царстве тьмы В этот миг одни лишь мы… Девушка буквально догадалась о едва уловимом прикосновении губ к волосам на затылке, интуитивно подалась навстречу невинной ласке. Мало-помалу сияние волшебства стало угасать. Острые лепестки еще какое-то время продолжали сверкать удивительными звездочками на фоне возвращавшего законную власть сумрака. Мы с тобой у роковой стоим черты Под властью этой песни темноты… Прошелестело по шее слева. Варвара облизнула пересохшие от волнения губы. Желание сыграть по чужим правилам подкупало. Цветы-звездочки почти истаяли, оказавшись удивительной, волшебной, как сон, иллюзией. Сон, который Варвара незамедлительно укрыла в глубинах своего сердца. На плечи легли мужские ладони. Юная слушательница наклонила голову вбок, прижавшись виском к оказавшимся совсем рядом тонким губам. В звуки этой песни темноты Жизнь вдохнуть сумела только ты. Прошептал Кощей последние строчки. Медовый аромат волос кружил голову. Мужчина замер на мгновение, когда почувствовал, как обманчиво хрупкая фигурка красавицы подалась назад, прижалась к нему. Лунный свет, проникающий сквозь цветной витраж, превратил стоявших перед окнами людей в пленников волшебного калейдоскопа. Приглушённые цвета раскрасили пару красными, синими, фиолетовыми узорами. Варвара обернулась, только когда эхо последних нот стихло в отдалении. - Никогда не видала ничего подобного! - сказала она как можно тише. В густом сумраке старинного зала еще не истлело присутствие волшебства удивительной музыки и воспоминаний о сказочном луге на мрачных камнях. - Никогда не хотелось делать ничего подобного. Ни для кого, - откликнулся Кощей, со смесью гордости и недоумения глядя в искрящиеся восторгом голубые глаза. Потом певец неловко прочистил горло и с достоинством поклонился. - Я был знаком с автором много лет назад. Жаль, он не дожил до того, чтобы узнать — его творение весьма пригодно для выманивания юных дев из спален среди ночи в одних сорочках, - криво усмехнулся колдун. Он был чрезвычайно доволен результатом своих трудов. - Можно подумать, ты не ради этого все затеял, - вернула усмешку Варвара и наглухо запахнула халат. Упрямо пообещав себе, что этот нахал больше не заставит ее краснеть, богатырша вопросительно изогнула бровь. - Да я просто распевался! - Кощей даже стараться не стал, чтобы это наглое вранье прозвучало хоть каплю правдоподобно. Вместо этого он незаметно подцепил шелковый поясок и потянул хозяйку халата на себя. Варвара легко рассмеялась. - Вот жук! - фыркнула она, оказавшись в кольце рук колдуна. - Тогда скажи, что тебе не понравилось, - покладисто предложил Кощей. Глаза цвета грозовых облаков беззастенчиво изучали девушку. Ловили, казалось, малейшее отражение мыслей на лице. - Скажи, что тебе не место в жутком логове мерзкой нечисти. Беги что есть сил прочь, девица. Беги, пока еще можешь. Пока не поздно… Он только что заметил — Варвара стоит на каменном полу босая. Да, много не набегаешь. Кощей нахмурился и вразрез собственным словам подхватил богатыршу на руки. Никуда он ее не отпустит. Поздно. Уже слишком поздно для них обоих. - Скажи, что я тебе противен, - бархатный голос проникал под кожу. Варвара готова была поклясться — за этим шутливым предложением таится гораздо больше, чем колдун позволил себе сказать. И не горчит ли его, так мастерски наигранная, ухмылка? Девушка неловко переплела руки на шее мужчины, пока ее несли через зал. К тому, чтобы ее таскали как маленькую, богатырша не привыкла и все-таки смутилась. - Зачем мне это делать? - Все так делали, - безразлично пожал плечами Кощей. Легко опустив свою ношу на памятный диванчик, колдун деловито взялся укутывать ноги продрогшей на каменном полу девушки. - Забудь! - неожиданно безапелляционным тоном велела Варвара. Кощея немало озадачила такая реакция. - Забудь их всех, слышишь?! И слова те не вспоминай. Ледяная на ощупь ладошка легла на щеку мужчины. Колдун уже забыл, что хотел ответить, столько нежности и тепла встретились ему в ответном взгляде. Варвара потеснилась на кушетке, поманила к себе. - Ты просил сказать? Так слушай, - нежные губы легонько коснулись лба, когда мужчина послушно склонился к девушке. - Я скажу, что мне давно не было так спокойно и тепло, как рядом с тобой. Не смотря на все, что могут сказать люди, родные, друзья, что можешь сказать мне ты сам… - говоря, Варвара все ближе и ближе привлекала колдуна к груди, пока ему не пришлось улечься рядом, устроив голову на плече красавицы. Кощей, казалось, забыл как дышать, весь превратился в слух, боялся пошевелиться, чтобы невольно не спугнуть. - Я даже не знаю до конца, кто ты мне. Правда, не знаю, - колдун метнул встревоженный взгляд на говорившую. - Мне приятно называть это место домом и хочется сказать, что ты очень дорог мне. И я не хочу убегать. Никогда. По коротко стриженым волосам медленно скользит нежная ладонь. Перебирают прядь за прядью нежные пальчики. Утешают, баюкают. Кощей было привстал, по привычке напрягся, готовый к любому подвоху, но быстро утих. Кому, как не ей, этой удивительной, невозможной, ненормальной богатырше он мог наконец-то поверить? Без оглядок и оговорок отдать, наконец, свое сердце, так тщательно оберегаемое ото всех и вся на протяжении столетий? Хранимое под коркой нетерпимости, раздражения, порой даже злобы и цинизма. Кощей давно позабыл, когда последний раз позволял сердцу говорить громче разума. Может, пора? - Варя! Лучик ты мой рассветный, я все тебе расскажу! - наконец подал он голос. - Все, все, обещаю! Ты только подожди еще совсем немного. Ладно? - Ладно, - в тон откликнулась богатырша, не совсем вдаваясь в суть слов. Она уже засыпала, прижавшись к телу любимого. А потому лениво решила для себя, что «все» это совсем все. И окончательно сомкнула веки. Вскоре и Кощей последовал ее примеру, уютно прижавшись щекой у теплому плечику. Сонная тишина окончательно укутала древний замок темного властелина. Лишь ночные его обитатели - летучие мыши - неслышно планировали по коридорам, выполняя каждый свои обязанности. На каминной полке догорала в серебряном подсвечнике последняя свеча. Вот пламя мигнуло последний раз и медленно угасло, оставив после себя тонкую струйку сизого дыма. А в начищенном изгибе серебряной ножки на миг промелькнуло отражение чьих-то ничего не видящих глаз. Хотя, с тем же успехом это мог быть и дым.