Либертад
24 августа 2022 г. в 07:59
Хесус несколько раз переезжал в своей жизни. Он родился еще в мире людей и там успел сменить несколько городов и пару штатов. С последним переездом повезло меньше всего. Так он считал.
Много лет назад — по ощущениям в позапрошлом тысячелетии — Хесус получил известность как успешный спортсмен. Он жил в США и, если оглянуться, то время было чудесное. Жена, свой дом, какой-никакой счет в банке, известность, недавно родилась дочь. Плюс чемпионский титул. Хесус победил Берни Алвеша и стал чемпионом в полусреднем весе. Бой спустя много лет нет-нет да повторяют по кабельным спортивным каналам. Нестареющая классика, в отличие от самого Хесуса.
Все пошло по наклонной, когда заболела Эсме — его жена. У нее обнаружили поражение легких. Врачи сказали, что это последствия возвращения в мир магии. Они с Эсме не обладали никакой большой силой. Хесус всегда считал себя обычным, а свои способности не воспринимал всерьез. Да, кто вообще в здравом уме воспримет всерьез то, что может выиграть в любой игре? Они с Эсме даже не касались темы способностей и жили по человеческим законам, разве, что только здоровьем всегда отличались от своих соседей.
Возвращение в мир магии должно было все упростить, а тут — такое! Болезнь Эсме сильно ударила по психике Хесуса, и он пустился во все тяжкие. Чтобы заработать денег, он ввязался в аферы с казино. Хесус думал, что таким образом решит проблему болезни, но вместо этого он просто пропадал где-то вместо того, чтобы провести последние дни с любимой женой.
Эсме умерла. Через год после этого, Хесус и его компаньоны попались. Его спасло от долгого срока то, что он пошел на сотрудничество и то, что его приятели все свалили на него, так что преступный сговор доказать не получилось. Часть сбережений ушла на адвоката, который добился условного срока.
На два года пришлось уйти из спорта в качестве профессионала. Хесусу просто запретили им заниматься. Он должен был носить на себе датчик, который отслеживал его местоположение, и работать там, где посчитает нужным его офицер по условно-досрочному освобождению. Благо, что он оказался нормальным мужиком и подобрал Хесусу работу тренером в спортзале.
За два года Хесус успел о многом подумать. Он действительно раскаивался в том, что участвовал в аферах по разорению казино. Ни при каких обстоятельствах больше Хесус не хотел к этому возвращаться. Он понял, что ему нравится быть отцом и осознал, как сильно любит свою дочь Кристину. А еще ему больше понравилось быть тренером, нежели спортсменом.
Когда срок закончился, Хесус решил все начать с чистого листа. Лучшим местом для таких планов на тот момент считался Олимп, так как государства на данном континенте ничего не копировали, были молодыми и давали надежду на более или менее справедливое их устройство. Хесус переехал вместе с Кристиной. Какое-то время им даже удалось пожить в Государстве Олимп, пока они не столкнулись с тем, что оказывается, если ты латинос, то тебе не все можно.
Хесус хотел открыть спортзал. Для этого на Олимпе нужна была лицензия, которую, в свою очередь, нельзя было получить без взноса. Денег Хесус худо-бедно наскреб, но и тут ему нашли, за что отказать. Оказывается, нельзя получить лицензию на спортзал, если недавно ты имел судимость. Хесусу деликатно указали на то, что, как и все латиносы, он ненадежный. А раз имел судимость, то точно будет через свой зал или деньги отмывать, или торговать чем-то запрещенным. Даже то, что он — известный спортсмен, не помогло.
Чиновники предложили следующий вариант — взять участок земли в одном из городов вновь образованного государства Тэрра Мадрэ. Участок давался бесплатно, но с подвохом. Его стоимость, так скажем, надо отработать тем, чтобы он стабильно приносил доход в течение неопределенного срока. Как только стоимость окупится, можно будет его продать. Кроме того, за это время, наступит срок давности его ареста, и можно будет подавать на лицензию.
У Хесуса не было другого варианта. Оставаться в Государстве Олимп — значит рисковать. Хесус боялся, что не сможет найти работу со своей судимостью и тем, что он «ненадежный латинос». Возвращаться в Штаты? Ни он, ни Кристина не могли там больше жить. Выбирать какую-то другую страну вообще уже было поздно. Так что он согласился.
Из всех провинций, которые на тот момент были доступны в Тэрра Мадрэ, Хесус выбрал Коломбиану. Не трудно догадаться из названия, что там, в основном, селились колумбийцы. Провинция очень красивая — с севера горы, с юга густой лес и реки. Много зелени, свежий воздух, экзотические птицы. В общем, из всех предложенных зол, это хотя бы было привлекательным. Хесус никогда не обольщался насчёт того, насколько мирно его собратья по национальному признаку смогут существовать на новой территории.
Путем таких вот жизненных обстоятельств Хесус Ромеро Соуза и его дочь Кристина стали полноправными гражданами Тэрра Мадрэ и города Либертад, что в провинции Коломбиана. Двое латиносов, после долгих лет жизни среди американцев, оказались на своем месте — в мире магии среди других латиносов.
За пятнадцать лет Либертад сильно изменился. Город стал самым крупным в Коломбиане. Фактически это главный город провинции. От размеров деревушки, в которой было от силы пять тысяч жителей, Либертад вымахал до вполне внушительного почти миллионника. Откуда такой рост? Вокруг города нашли полезные ископаемые, за ними потянулись промышленники, которые и стали активно развивать и отстраивать город. За промышленниками потянулись бизнесмены разного формата, а за ними бурным цветом разлилась культура. Кроме колумбийцев, Либертад заполнили и другие выходцы Латинской Америки. В последнее время сюда стали часто переезжать и те, кто к латиносам не имел никакого отношения.
В плане организации пространства город делился на пять районов. Каждый район делился на кварталы. Из пяти районов два относились к богатым и благополучным, один — средний и еще два один беднее другого. С притоком мигрантов к бедным районам будто опухоль прирастали трущобы. Что естественно, там зарождались мелкие банды. Да и вообще, Либертад выглядел благополучным и безопасным только на первый взгляд.
Все жители города молчали. Естественно вынуждено. При этом ни для кого не было секретом то, кто в Либертад на самом деле хозяин. Никто не знал их в лицо, но все прекрасно понимали, что крупный картель или картели платят полиции, судьям, чиновникам, возможно даже мэру лично за возможность заниматься своими делами. Хесус давно подозревал, что дело не только в деньгах. Он не понаслышке знал, как выглядят города и, даже, целые страны, где всем заправляют наркокартели. Либертад и в половину не был так плох. Скорее всего, местные боссы, чем бы они ни занимались, жестко контролируют присутствие барыг. Спасибо им, конечно, ведь на улицах гораздо спокойнее и нет столько разборок и перестрелок с полицией. Но тут скорее «спасибо» по принципу из двух зол, чем из искренней душевной теплоты.
Хозяева местной жизни чувствовали, что у них развязаны руки, а потому правосудие в Либертад приобретало своеобразный характер. Особенно в бедных районах. За какую-либо провинность человек мог просто исчезнуть, будто и не было вовсе. Бизнесу приходилось приплачивать за охрану. Доходило до того, что даже какие-то свои личные дела, типа переезда, надо было согласовать с нужными людьми. Хесусу везло не связываться ни с кем из картелей. Поэтому он, как и многие, жил в страхе, что однажды придется. Если бы дело было только в нем самом, ему бы было все-равно, но он отвечал за Кристину. Именно в ней и крылись опасения. Как бы он не объяснял, не предостерегал и что бы ни делал, он не был уверен на все сто, что однажды Кристине не придется столкнуться с преступной изнанкой Либертад.
Каждый день Хесус совершал один и тот же ритуал. Он вставал в пять утра и выходил на пробежку, когда улицы еще не наводняли жители. Хесус бежал вдоль витрин мелких лавочек, домашних кафе, мимо квадратных площадей с фонтанами и мелких парков, мимо двух и трехэтажек, которые составляли основной облик Третьего квартала. Он старался ни на что особенно не смотреть, а самое главное ни о чем не думать. Просто бежал.
Потом уже дома, стоя под душем, Хесус возвращался к мыслям, которые мусолил последних лет пять практически каждый день. Все они крутились вокруг темы переезда. Он бы с удовольствием продал зал в Либертад и уехал туда, где спокойнее, как только закончился срок давности его условного срока, но зал все еще не окупился согласно условиям программы. «Окупаемость» для чиновников из Государства Олимп выглядела весьма различным образом. Скажем, если вы держите кондитерскую, то вам надо добиться того, чтобы ваш годовой оборот превышал стоимость участка, на котором она стоит. Если хорошая выручка продержится несколько лет, то так ты докажешь, что твое предприятие надежно. Окупаемость зависит от производимого продукта и, если с продуктом все упирается в деньги, то вот с услугами все выглядит даже сложнее. Тут ты должен продемонстрировать достижения. Хесусу, чтобы показать, что его зал существует не просто так, нужно натренировать несколько местных чемпионов и одного мирового чемпиона. Здесь все дело в том, что Хесус хотел открыть не просто тренажерный зал, а именно спортивный зал, для которого основная прибыль заключается в выступлениях на профессиональном уровне. У Хесуса получилось натренировать несколько местных чемпионов, но они по разным причинам не заходили дальше выступлений у себя в стране.
Еще один подвох заключался в том, что документ, по которому тебе давали землю содержал один пункт со звездочкой. Нужно было на очень сомнительных условиях окупить стоимость участка, но нигде не говорилось, относительно какого периода времени эту самую стоимость будут отслеживать. В Либертад цена на землю взлетела после того, как рядом с городом нашли разное полезное сырье. Рост цен продолжается, и по сей день, особенно в хороших районах. Поэтому теперь Хесусу надо чтобы окупились более 40 миллионов эскудо — да, деньги в Тэрра Мадрэ называются на средневековый манер. Боги вообще своеобразно интегрировали человеческий мир в свой новый континент, даже до древних названий денег добрались. В общем, для такой суммы Хесусу нужен был чемпион мира, желательно несколько лет подряд. Так государство по сути просто гарантировало себе отток эмигрантов. Им выгодно было сделать так, чтобы условия получения злополучного куска земли навсегда тебя к ней бы и привязали.
Спустя несколько лет с момента переезда Хесус начал думать, что может и не нужен никакой переезд. Либертад на тот момент времени еще не так сильно разросся, и пару лет жилось даже комфортно. К тому же, если не он сам, то Кристина могла уехать учиться за границу.
После того, как в Колумбии разразилась новая партизанская война, в Тэрра Мадрэ и в Либертад в частности хлынула волна беженцев. Из-за этого Либертад и стал таким как сейчас. Все надежды Хесуса на то, что можно прожить здесь сколько угодно времени, не опасаясь за благополучие Кристины рухнули.
Хесус понимал, что живет как параноик, что возможно добрая половина людей вокруг него считают будто он нагнетает и ситуация вообще не настолько плоха, как он говорит. У него множество оснований, чтобы так думать, а еще не покидает странное чувство нарастающей, близкой угрозы. Хесус никак не мог объяснить, но иногда он ощущал это. Будто скоро в Либертад все пойдет к чертям.
Зал Хесуса находился не далеко от квартиры, где они жили с Кристиной. Ему повезло, что на участке, который ему достался уже было какое-то небольшое здание, так что можно было выбрать квартиру получше, да еще в хорошем районе. Первое время приходилось платить аренду, а потом удалось ее выкупить. Хесус возвращался после пробежки, шел в душ, выпивал кофе, черный как подошва, переходил дорогу и оказывался на работе.
Спортивный зал носил гордое название «Оушен Драйв». Кристина предлагала назвать его «Эль Гато Кальехеро», то есть «Уличный кот». Хесус, в отличие от дочери, не настолько собой гордился, чтобы использовать собственное прозвище для вывески. Он прославился как Уличный кот за свой стиль ведения боя. Хесус дрался агрессивно, нападал, а еще движениями сильно напоминал поведение дерущейся кошки. В мире смешанных единоборств нормально, когда у тебя есть прозвище. Многие носятся с ними, делают их частью имиджа. Особенно, если это что-то в роде «Разрушитель», «Викинг», «Гладиатор» или еще какое-нибудь такое пафосное слово. Хесус всегда думал, «ну ладно, кот так кот», но никогда особо сам не пользовался своим вторым именем. А для названия зала он решил выбрать название улицы в Майами потому, что оно ему просто нравилось. Интерьер у зала также не хитрый: кирпичные стены с побелкой и граффити, клетка для спаррингов, тренажеры, груши, штанги и прочий инвентарь.
Аудитория Хесуса из среднего класса, но в целом — ребята простые. Кто-то приходит поколотить грушу или позаниматься для разрядки, поддержания формы или просто, потому что нравится ходить в зал. Есть и амбициозные, кто занимается с тренером и надеется попасть в спорт. Отдельную касту составляют спортсмены — те, кто тренируется для участия в соревнованиях. Таких у Хесуса сейчас трое.
Хесус пришел рано, как обычно. В зале дежурила девушка-администратор Лусия. Она делала уборку на своей стойке, когда он вошел.
— Все в порядке, Лу? — Хесус так всегда говорил вместо приветствия.
Лусия вздрогнула, уронила тряпку и повернулась в странном полу-прыжке.
— Спокойно! Это я, — вскинул руки в защитном жесте Хесус. Непонятно, чего он ожидал, что она в него тряпкой запустит.
— Ничего, я просто задумалась, — смущенно улыбнулась Лу. — Доброе утро, сеньор Ромеро.
И снова улыбнулась. Теперь уже как обычно, слишком широко.
— Лу, мы же договорились — Хесус, не надо никаких «сеньоров». Я — всего лишь владелец качалки, — сказал он и прошел вглубь помещения.
Лусия кивнула. Поспешила зайти обратно за стойку. Хесус знал, что она не перестанет. Лу ведет себя как почтительная девочка, потому что боится потерять это место. Она из бедного квартала, без образования. Ей надо помогать содержать семью. Лу уже обжигалась на прошлых работах — схватывала увольнения по пустякам. В основном за «непочтительное поведение».
— Вчера вечером поймала Альфонсо на выходе, спросила про долг, — начала отчитываться Лу.
— И? Он заплатил?
Лусия покачала головой отрицательно. Хесус нервно закатил глаза.
— Вот что, придет снова, скажи ему, что у нас тут не благотворительный фонд. Я делал ему поблажки, но дальше уже некуда. Либо платит за абонемент, либо ищет другой зал.
— Да, конечно, еще какие-то поручения?
— Нет, пока никаких.
Какая тут окупаемость, если клиенты так себя ведут. Хесус раздражался всякий раз от подобных ситуаций. Вполне в духе латинос, привыкли жить будто все — общее. На долгах по абонементам Хесус терял довольно значимые суммы ежегодно. Вот тебе и минус быть законопослушным.
Для таких ситуаций в Тэрра Мадрэ всегда можно было найти ребят, которые взыщут долг эффективным методом. Но Хесус не хотел с ними связываться. Завести себе «крышу», значит стать должным кому-то очень серьезному.
Хесус ушел к себе в кабинет (да он обзавелся им, прямо как большой босс). Помещение скорее предназначалось для тренерских целей, чем для административных. На одной из стен находилось специальное окно, через которое можно было наблюдать за залом для тренировок. Интерьер в кабинете выглядел аскетично: письменный стол, два стеллажа под разные папки, кубки и прочее, шкафчик, сейф, вешалка на входе и заботливо организованный Кристиной уголок с кофеваркой.
Стол Хесуса неминуемо оказывался, завален бумагами. Среди накопившейся кучи он отыскал план тренировок. Через пару недель его самый перспективный боец выступает против Алексиса Монтанья. Алексис отличный боец и чемпион позапрошлого года из Мехикали, одной из провинций страны. У парня выдались два сложных года из-за травмы, но он набрал отличную форму и сейчас один из главных претендентов на титул. Многое в жизни Хесуса, да и не только его зависит от этого боя. Победа над Алексисом — прямой путь к чемпионству в стране, а это чемпионство позволит бороться за международный титул.
— Ты заметил? — Хесус вынырнул из своей медитации над планом тренировок. На пороге его кабинета стоял Пабло — менеджер его бойцов. Он облокотился на дверной косяк и чем-то был недоволен.
— Если ты о себе, то, да — я тебя заметил.
— Я про то, что Лукас опаздывает.
Лукас Гарсия — воспитанник Хесуса. Он из Четвертого района, то есть из неблагополучного и из такой же семьи. Когда они познакомились, Лукас был подростком. Он вытащил бумажник у Хесуса прямо на улице. Правда, далеко убежать с ним у Лукаса не получилось, потому что Хесус его тут же поймал.
Он прекрасно понимал, что отпустить Лукаса сейчас — значит вернуть его на улицу, а отвести в полицию — вообще сделать только хуже. Хесус тогда подумал, что не будет ничего плохого в том, чтобы просто поговорить с пацаном. Во всяком случае, от него бы не убыло.
Хесус предложил парню компромисс, он честно расскажет ему о том почему ворует на улице, а взамен он не станет тащить Лукаса в участок. Парень согласился. Пока Лукас жевал эмпанадас с какао, он рассказал, что живет в интернате, потому что отец в тюрьме, а мать лишили родительских прав. Мелкие кражи — форма выживания в интернате, где у детей своя иерархия и более влиятельные заставляют менее влиятельных либо работать на себя, либо откупаться.
Лукас не казался плохим парнем. Хесус решил, что может ему как-то помочь, но ненавязчиво. Для начала он предложил парню прийти в зал, чтобы потренироваться. Лукас не ответил однозначно, но все-таки пришел. Хесус заметил, как он тренируется. Лукас бил по груше не как попало. Наоборот — методично, правильно, быстрыми прямыми ударами. На вопрос о том, занимался ли он где-то, Лукас ответил, что научился сам.
Их знакомство могло закончиться, но Лукас сам попросился прийти еще раз. Оказывается, он наблюдал за одной из профессиональных тренировок и ему понравилось. Хесус понимал, что не сможет разрешать ему вечно заниматься бесплатно, но в парне был потенциал, и не хотелось упустить возможность поработать с заинтересованным спортсменом. Хесус решил, что даст Лукасу возможность некоторое время ходить бесплатно. «Некоторое время» длилось ровно столько, сколько Хесусу потребовалось, чтобы наведаться в интернат и выяснить на каких условиях он может заниматься воспитанием Лукаса.
Оказалось, что в Тэрра Мадрэ весьма бедное ювенальное законодательство. Усыновить пятнадцатилетнего ребенка — нельзя, да Хесус и не особенно наделся, никаких программ наставничества над интернатскими детьми не существовало, в общем как-то участвовать в жизни таких детей могли только родственники. Администрация интерната не согласилась оплатить занятия Лукаса хотя бы на какую-то часть, чтобы в будущем у него сразу была работа. Единственная лазейка — дать ему работу сейчас. Подросткам с пятнадцати лет разрешалось подрабатывать.
Дальше Лукас начал работать на единственной свободной на тот момент вакансии — уборщиком, а в остальное время занимался в зале и с самим Хесусом в качестве тренера. Он решил, что раз сам все это затеял, сам и будет тренировать парня бесплатно. Тем более, что он единственный мог себе это позволить, так как это его зал.
Из Лукаса вышел толковый парень. Во многом потому, что он почти весь день был слишком занят, чтобы болтаться на улице. Однако после восемнадцати лет Лукас вдруг стал гордым и принципиальным. Он выпустился из интерната и получил квартиру. Естественно, что государственное жилье просто ну никак не могло быть хотя бы в районе среднего класса. Ему дали квартиру в Четвертом районе. Хесус уговаривал Лукаса ее продать, но парень отказался. Он сказал, что не потянет покупку квартиры где-то еще, а Хесус и так помог ему достаточно, чтобы еще давать денег на покупку жилья.
Еще Лукас начал работать где-то вне зала. По той же самой причине, что и не стал брать денег на квартиру. Все это сильно тормозило путь Лукаса к чемпионству. Он пока не стал большой звездой, чтобы совсем отказаться от дополнительного заработка. Да, он постепенно начал зарабатывать на боях, но никаких баснословных денег пока не получал. А еще случались проблемы, связанные с тем местом, где он живет. Ссоры с местными мелкими отморозками, заступничество, — все атрибуты жизни в плохом месте.
Каждый раз, когда Лукас опаздывал, особенно, если сильно, Хесус боялся, что Лукас оказался в серьезной беде. В Либертад это означало, что за одной серьезной проблемой последует еще миллиард вещей, в которые никто не хочет ввязаться, но другого выбора нет.
— Он стал опаздывать слишком часто, — сказал Хесус и встал из-за стола. — Совершенно не то, что стоит делать перед важным боем.
— Ему, в принципе, давно пора перестать работать в супермаркете, — сказал Пабло. Хесус невольно стал расхаживать вдоль стола.
— Я боюсь, что это не из-за супермаркета… — сказал он.
— Да брось, Лукас не такой парень, чтобы связаться с бандитами, — Пабло прошел внутрь кабинета и устроился на стуле напротив стола Хесуса.
— Я скорее боюсь того, что у него там с кем-то возник конфликт, — сказал Хесус. Ему вдруг страшно захотелось размять шею, поэтому он неловко коснулся ее и потер. Пабло вдруг замолк. Он нервно постучал пальцами по колену.
— Кстати о конфликтах, — сказал он. — Я вчера общался с одним своим знакомым. У него фитнес-зал в Третьем районе. Так вот, он рассказал, что к нему на днях заходили.
Хесус насторожился. Он понимал, что значит это «заходили».
— Что от него хотели?
— Спрашивали не нужна ли помощь, не создает ли кто проблем и все в таком духе, — ответил Пабло. — Короче, намекали, что не плохо бы ему заручиться их поддержкой.
— Зачастили они в нашем районе, — Хесус подумал, что ощущал это уже давно. Он чувствовал, что преступный мир Либертад разросся до того, чтобы проникать практически всюду.
Громко хлопнула входная дверь, и вскоре мимо открытой двери в кабинет буквально пронесся Лукас. Хесус и Пабло переглянулись. Они явственно ощутили, что Лукас на взводе.
— Пойду, поговорю с ним, — сказал Хесус. — В том числе и об опозданиях.
— Удачи! — Пабло проводил его напутствием в спину. Когда Лукаса что-то раздражало или выводило из себя, увеличивалось и его упрямство. В такие моменты с ним невозможно было построить адекватный диалог.
Хесус прекрасно знал, в какой части зала искать Лукаса. Когда он нашел его, парень закидывал свои вещи в шкафчик. Процесс затягивался, потому что Лукас бросал с такой силой, что все вываливалось назад. Хесус оперся плечом на один из соседних шкафчиков и молча наблюдал за тем, как Лукас кинул футболку в шкафчик, футболка упала на пол. На что Лукас гневно выдохнул, нагнулся, поднял футболку, снова бросил с тем же самым результатом и весь процесс повторился по новой. Он старался изо всех сил не замечать Хесуса.
— Что случилось? — Хесус решил прервать провальный процесс укладывания вещей.
— Ничего, — злобно пробурчал Лукас.
— Ну тогда, видимо, сразу к нравоучениям? — Хесус на самом деле злился на Лукаса за то, как он вел себя последнее время.
Лукас агрессивно посмотрел на Хесуса, но ничего не сказал.
— Когда ты такой — ты теряешь концентрацию, а вся твоя ненужная агрессия обычно появляется, когда ты с кем-то что-то не поделил, — сказал Хесус. — Так, что на этот раз?
— Это Рамон, тот парень с моего района, — Лукас рассказывал нехотя, но по тону его голоса было понятно, что конфликт с этим парнем длится давно. — Я его знаю еще с интерната. Мы с ним, в общем-то, еще тогда…м-мм…расходились во взглядах. А сейчас он сколотил банду. Они пока еще просто мелкие бандиты.
Лукас замолчал.
— И только ты периодически вступаешь в перепалки с кем-то из них, потому что терпеть не можешь несправедливость? — продолжил за него Хесус.
— Да — да, я пару раз ругался с Рамоном и еще с кем-то из его ребят! — сказал Лукас и резко закрыл дверь шкафчика, от чего раздался звук мнущейся консервной банки. — А сегодня они подкараулили меня по пути к остановке! Пришлось идти с ними и выслушивать, что они со мной сделают, если еще раз увидят. А они же увидят, потому что я не перееду за один вечер!
— Лукас, если имеешь дело с бандитами, то совершенно неважно мелкие они или крупные, — вкрадчиво сказал Хесус. — Они опасны и не надо с ними связываться, а особенно самому к ним лезть с претензиями. Я знаю, что ты сейчас думаешь, что я учу тебя трусости. Но тут дело в здравом смысле.
— У меня есть здравый смысл, — упрямо протараторил Лукас. — Я могу за себя постоять.
— Естественно, ты же крутой боец! — ответил Хесус раздраженно. — Но ты — один, а бандиты никогда в жизни не будут драться честно.
— Ну и что! — буркнул Лукас и сел на лавку напротив шкафичков.
— Да, ничего, просто из-за них ты можешь просрать свое будущее, а заодно здоровье и жизнь! — окончательно разозлился Хесус. — Раз ты так давно знаешь Рамона, так и набил бы ему морду в тринадцать. Нет, надо было дождаться, когда он станет главарем в мелкой банде, которая так и ждет случая, чтобы искалечить кого-то для поднятия рейтинга.
Хесус замолчал и хотел уже просто уйти, чтобы Лукас остался думать над своим поведением или, о чем ему там хотелось думать в этот момент. Он сделал пару шагов к двери, но развернулся.
— Вот что, ты можешь пытаться наехать на кого хочешь, но не тогда, когда у тебя важный бой, — сказал он вкрадчиво. — Выбирай, ты или профессиональный спортсмен, или пацан с района.
Хесус не общался с ним почти весь день. Он поставил его с другим тренером и только наблюдал из кабинета. Хесус хотел, чтобы Лукас действительно подумал, а еще он должен был понять, что такое поведение не одобряется. Да, принципы — это хорошо, но Лукас не знал меры.
В молодости Хесус вел себя похожим образом. Он хорошо понимал, что Лукас чувствует гнев не от реальных выходок Рамона. Он переживает те события, из-за которых оказался в интернате, а Рамон и его банда — воплощение его личных проблем. Лукасу давно пора повзрослеть, а он все никак не может.
Вечером, когда Хесус уже собирался уходить, Лукас, наконец, зашел. Хесус перед уходом решил сделать пару пометок в блокноте о том, что будет делать завтра, а потому сперва он услышал, как кто-то стучит о дверной косяк. Он понял, что это Лукас по уровню настойчивости, с которой стучали.
— Я хотел сказать, что был не прав утром, — Лукас заявил о цели визита, едва Хесус обернулся на стук. — Конечно, я понимаю, что ссориться с бандитами — не то, что надо делать перед боем.
— Значит, решил быть профессиональным спортсменом? — Хесус посмотрел парню прямо в глаза. Прищуренные от природы глаза Лукаса сейчас смотрели совестливо, а еще решительно.
— Правда, я не знаю, зачем я вечно лезу, куда не просят!
Хесус задумался. Лукас выжидал, то и дело поправляя спортивную сумку на плече.
— Если хочешь, оставлю тебе ключи, переночуешь здесь? — спросил Хесус.
— Это ты шутишь так? — Лукас почему-то улыбнулся.
— Я серьезно, тебе не стоит возвращаться в квартал, как минимум не сегодня.
Лукас осмотрелся в кабинете, видимо, представляя, как он скрючится на офисном диванчике под пледом.
— Я не смогу вечно прятаться, — сказал он. — Да и ничего мне этот Рамон не сделает.
— Как знаешь, — Хесус понятия не имел, отчего он так уверен. Сам он почувствовал тревогу от того, что Лукас решил сегодня вернуться домой.
Они вышли на улицу вместе. Лукас попрощался и пошел на остановку.
— Лукас! — Хесус окликнул парня. — Звони, если будут проблемы.
Лукас кивнул и поднял большой палец вверх. Он почему-то так повеселел. Хесус покачал головой. Какой же он все-таки еще мальчишка.
Как и утром, Хесус перешел дорогу и повернул в сторону дома. Он не успел сделать и пары шагов, как услышал сигнал машины. Хесус подумал: «Не смотри назад. Не оборачивайся». Машина посигналила вновь, и он обернулся, несмотря на протесты внутреннего голоса.
За ним ехала небольшая серебристая спортивная машина. Хесус понятия не имел, какой марки этот автомобиль, потому что не особенно в них разбирался, но выглядела машина дорого. Кто сидит за рулем разглядеть не удавалось из-за затемненного стекла. Хесус не торопился подходить ближе. Тем более, что вскоре машина сама медленно с ним поравнялась.
— Ты чего встал-то, а Ромеро? — за рулём сидел мужчина с темным загаром, в очках-авиаторах и неестественной белозубо улыбался. — Не узнаешь старого приятеля?
Мужчина улыбался слишком радостно, для человека, которого только что не узнали.
— Ну, ты даешь, — расстроился он и снял очки. Теперь он стал действительно похож на парня, которого Хесус знал со времен тренировок. То было давно: до чемпионства, до смерти Эсме, до ареста и уж точно до переезда в Тэрра Мадрэ.
— Ты изменился, Фабио, — Хесус дружелюбно улыбнулся, но не спешил радоваться. Фабио Вега начинал тренироваться, чтобы участвовать в профессиональных боях, как и Хесус. Вега провел несколько боев, а потом пропал куда-то из профессионального спорта. Хесус с тех пор о нем ничего не слышал.
— Да, я подзагорел! — Фабио вновь сверкнул неестественной улыбкой. — А ты сам-то как?
Хесус промолчал, потому что факты про загорание никак не отвечали на тот же вопрос. Он покосился на дорогую машину Фабио, который, кажется, это заметил. Он вышел из машины и предложил Хесусу пройтись.
Фабио рассказал, что ушел из спортсменов в тренеры и, как оказалось, раньше Хесуса. Он смог неплохо устроить свои фитнес-залы, а ушел он именно в их сторону. Потом перебрался в Тэрра Мадрэ и его предприятия здесь пошли в гору. Рассказ о себе Фабио составил путанно и очень бегло. Он постоянно сводил все к вопросам о жизни Хесуса.
Хесус нехотя рассказал ему о том, чем живет приблизительно. Фабио особенно заинтересовался двумя вещами: финансовыми обязательствами перед Государством Олимп и боем Лукаса.
Они остановились в одном из баров выпить. Фабио старался делать непринужденный вид, но актером он был неважным.
— У тебя отличная машина, какой марки? — спросил Хесус. Он уныло покрутил свой стакан с виски, который он не спешил пить.
— «Порш», хочешь себе такой же взять? — опять натянуто-веселый тон.
— В том-то и дело, — Хесус повернулся к Фабио и посмотрел ему в глаза. — Я занимаюсь похожим бизнесом и, при переезде сюда, влез в огромный кредит, с которым до сих пор не разобрался и не разберусь, если Лукас не победит в ближайшем бою. У меня нет денег на спорткар. Так что, скажи мне, Фабио, как ты умудрился так хорошо заработать?
Тут-то улыбка исчезла с лица Фабио. Он, скривившись, отпил из своего стакана, а когда повернулся обратно к Хесусу, уже смотрел холодным взглядом, с таким характерным недобрым блеском.
— Ладно, если честно, то моя тачка, дорогие вещи, да даже зубы — это все потому, что мои залы посещают правильные люди, — сказал он. — Я ушел из спорта, потому что подсел на наркотики. Если точнее, то меня из-за них выгнали. Пришлось лечиться, потом работать на временных работах. Я вернулся в спортзал, но просто потому что мне хотелось держать себя в форме, понимаешь?
Хесус кивнул, чтобы показать, что слушает.
— Потом меня свели с нужными людьми, я стал подрабатывать в охране, постепенно накопил денег и открыл первую тренажёрку. Примерно половину посетителей, тогда составляли те, кто дал мне возможность заниматься бизнесом. Ничего с тех пор не изменилось. Разве что только эти люди заметно разбогатели.
Иными словами — Фабио держит тренажерные залы и фитнесс-центры, куда ходит братва, чтобы тренироваться. Чем еще занимается Фабио для бандитов, Хесус даже знать не хотел.
— Если ты хотел предложить мне, то же самое, то я — пас, — сказал Хесус.
— Подумай, — Фабио делал вид, что ни капельки не настаивает. — Так твои финансовые проблемы решатся гораздо быстрее.
— Нет, я уже имел с этим дело и заработал не деньги, а судимость. Урок был усвоен.
Фабио замолчал. Он опасно медлил. Хесус прикидывал в уме, что будет делать, если ситуация примет опасный оборот. К счастью, они сидели в баре, в некриминальном районе. Может быть поэтому, может быть по какой-то другой причине, Фабио не стал устраивать разборки из-за отказа.
— Рад был повидать тебя, Ромеро, — с этими словами Фабио протянул ему руку для рукопожатия. Хесус принял его, не расценив как обязательство. Все-таки, они давно знакомы. — Удачи!
Фабио ушел. Хесус остался у стойки еще на некоторое время. Он не ушел сразу по старой привычке, которую приобрел, вращаясь в определенных кругах. Если честно, то ему и самому не хотелось, чтобы его видели вместе с тем, кто работает на бандитов. Хесус старался сделать так, чтобы его имя и имя его дочери не ассоциировалось с нарушениями закона хотя бы здесь в Тэрра Мадрэ. За свои прошлые проступки он ответил уже достаточно.
Ощущение от встречи с Фабио, как и от сегодняшнего дня, осталось неприятное. Конфликт Лукаса с парнями из Четвертого района, Фабио, который работает на картель, да еще то, что рассказал Пабло про своего знакомого и приходивших к нему парней из банды. Как в старые не слишком добрые времена. Хесус шел домой и чувствовал, будто вокруг него заплавали тени. Может быть, жизнь вообще нельзя изменить кардинальным образом? Его родители жили в самом криминальном городе двух миров, его отец был бандитом, брат тоже, да и он сам работал на бандитов. Сколько бы он не бегал, сколько не переезжал — везде одно и то же.
Когда Хесус проснулся утром, то понял, что ничего не изменилось — неприятные ощущения никуда не делись. Вот только добавилось еще дурацкое чувство тревоги. Когда он ушел на пробежку, Кристина еще не вернулась домой со смены в ресторане, где она работала, а когда вернулся — она уже спала. Кристина копила деньги для учебы. Хесус говорил ей, что может сам платить ей за ту работу, которую она иногда помогает ему делать в зале или дать полную ставку администратора. Но Кристина — упрямая и гордая, прямо как он. Хесус часто думал о том, были бы у нее эти качества или нет, если бы ее воспитывала Эсме.
Хесус пришел на работу как всегда рано и как всегда перекинулся парой слов с Лусией. Все шло как обычно, кроме непроходящего чувства, что что-то не так. Хесус то садился за рабочий стол, то вставал и прохаживался по залу. Он постоянно смотрел на дверь. Лукас снова опаздывал.
Сегодня это затянулось дольше обычного. Хесус решил не тянуть и позвонить Лукасу, благо, что мобильные телефоны в мире магии использовать продолжали, как минимум для того, чтобы звонить. Лукас не ответил, как не ответил и после повторного звонка. Он вообще не отвечал на звонки и не приходил.
Когда на дисплее телефона Хесуса высветилось имя «Лукас», он обрадовался. Хесус поднял трубку. Звонил действительно сам Лукас.
— Я в полицейском участке, — сказал он. — И кажется я крупно влип.
Хесус положил трубку. Не зря он тревожился, не зря видел дурное во всех этих бандитских проявлениях. Либертад потихоньку проникает в жизнь Хесуса все глубже и глубже.