Потери
18 сентября 2022 г. в 16:40
Зик вышел на улицу. Он оставил Мигеля с Бенхамином и Пачо. На улице стало темно, сыро и прохладно. Зик нервно закурил. Он надел кольцо, принадлежавшее Рахабу на свободный палец. Это не первый центурион, которого он потерял, но третий от смерти которого Зику стало не по себе.
Когда Самаил сошел с ума и его убили, Зик думал, что хуже, уже не будет, но затем умер Игнасио да Сильва. Исав, как и Самаил был убит еще в мире людей. Этому событию не предшествовало его падение в бездну безумия или предательство, или еще что-то такое. Он просто погиб в перестрелке. Убийцы решили сжечь его труп, в спешке не заметили кольцо с драгоценным камнем, которое оказалось в огне вместе с телом. От долгого пребывание в таком состоянии металл потемнел, к тому же на кольце появились царапины, в том числе и на горном хрустале, который был туда инкрустирован.
Зик никогда не сможет его воскресить, потому что кольцо Игнасио испорчено окончательно. После того случая Росарио придумала заклинание, которое собирало все кольца в шкатулку. Росса. Зик сам не понимал, почему так злится на то, что они поругались. Между ними и раньше случались размолвки, но сейчас она отреагировала уж слишком бурно. Зик, в свою очередь, не понимал, почему Росарио обращает внимание еще на кого-то кроме своих мальчиков.
Ситуация с Рахабом переплюнула два предыдущих случая. В его смерти напрямую или косвенно виноват его же собственный сын. Зик даже представить себе не мог, что бы делал, окажись Пачо на месте Мигеля. Да и не представится ему такая возможность, потому что Мигель, к его же собственному сожалению, в половину не такой как Пачо.
Зик подозревал, что Рахаб так сильно хотел воспитывать Мигеля сам не только потому, что он считал, что мальчишка родился больше ангелом, чем брухо, а потому что он хотел сохранить память об Омайре. Не смотря на его грубость и неумения проявлять чувства, он дорожил и сыном, и его матерью. Наверное, хорошо, что Роберто убили до того, как он узнал, что Мигель так скатился.
Сможет ли Зик его воскресить? Большой вопрос. Он редко пользовался этой возможность. Зик знал способ, но не знал, чего ожидать от вернувшихся. С Самаилом он боялся, что его безумие только усилится, с Исавом не было возможности проверить, а вот Рахаб — не ясно как он отреагирует на то, произойдет в скором с Мигелем.
Роберто Эрнандес всегда оставался верным центурионом. Что на Небесах, что среди людей, что здесь. Дело — вот, что для него имело значение. Будет ли он и дальше таким же верным после возвращения из кольца? Зик не имел представления. Вопросы этой магии вообще для него тайна о семи печатях. Люцифер не потрудился ему объяснить, а спросить у других ангелов нельзя без доступа на Небеса.
Зик докурил сигарету. Затем он позвонил Ионе, чтобы передать плохие новости. Кроме того, он просил выяснить, что там произошло. Хотелось бы все знать раньше прессы. А еще у Зик было много вопросов к источнику в Хуаресе, который использует Эрнесто. Его парень не мог не знать о готовящемся убийстве, учитывая, что он был в курсе покушения на Роберто и Мигеля в «Байя Плаза».
За его спиной хлопнула дверь. Зик обернулся. Пачо вышел из дома. Он шел, спрятав руки в карманы и делал вид, что все в порядке. Зик знал его достаточно хорошо, чтобы понимать, что Пачо на самом деле оказался выбит из колеи происходящим. Парни знали Мигеля достаточно, чтобы полагать, что ему такое не свойственно. Зик понимал, что они ждали предательства, а именно так эту ситуацию они воспринимали, от кого угодно, только не от парня, которого они считали хорошим.
— Есть какие-то новости? — спросил Пачо.
Зик покачал головой в ответ.
— Я вернусь внутрь через пару минут, — сказал Зик. — Хочу поговорить еще с Мигелем. Наедине.
— Ты уверен? — Пачо как-будто сомневался в способности Зика себя контролировать. Сейчас он был слишком похож на воспитавшую его Росарио.
— Абсолютно, — ответил Зик. — Я хочу, чтобы ты и Бенхамин шли по своим делам.
Пачо сощурился. Он присмотрелся к Зику, будто пытался узнать его и никак не мог.
— Мы могли бы быть здесь полезны, — сказал Пачо.
Зик с вызовом посмотрел на него. Затем он резко обхватил голову Пачо ладонями, заставляя стоять прямо и смотреть ему в глаза. Он не успел отреагировать, никогда не мог оказаться быстрее, как бы ни пытался. Взгляд Пачо дрогнул, из искрящегося, уверенного сделался покорным. Парень растерянно хлопал своими длинными густыми ресницами.
«Ты не переживаешь из-за Мигеля», — сказал Зик внутренним монологом. — «Да, ты знал его, он был тебе приятен, и ты считал его хорошим парнем, но он предал нас. Из-за него погиб Роберто».
Зик уже было подумал, что все, но вдруг сознание Пачо будто уплыло куда-то. В его голове возникли какие-то образы, звуки и запахи, Зику непонятные. Пачо дернулся. Зик чуть не отпустил его, но вовремя опомнился. Он буквально вцепился ему в волосы. Главное, чтобы сейчас не вышел Бенхамин, имеющий установку защищать своего друга.
Пришлось по новой всматриваться в карие глаза, чтобы сквозь уверенность, ум и внутреннюю силу пробиться к уязвимой части сознания Пачо.
«Ты примешь любое мое решение по поводу судьбы Мигеля», — Зик опять включил свой внутренний голос. «И Бенхамин тоже согласится. Или Мигель, или вся община».
Зик сразу же убрал руки. Пачо принялся моргать, будто у него пересохли глаза. После он потер брови рукой, огляделся.
— Так что мы должны делать? — спросил Пачо. К нему вернулась прежняя уверенность. Пачо даже плечи расправил чуть шире, чем раньше.
— Дайте мне поговорить с Мигелем и ждите новостей от Ионы, — сказал Зик.
— Ладно, босс, — сказал Пачо нараспев и усмехнулся.
Он пошел в сторону дома, очевидно, чтобы передать слова Зика Бенхамину. Зик смотрел на Пачо и думал, что он насколько ему знаком, настолько и непонятен. Даже сейчас оставались сомнения, что Пачо будет слушаться. Впрочем, Зик боялся, что такой же эффект может вызвать не только то, что ангел — нечистокровный, но и то, что он побывал внутри кольца и вернулся.
Дождавшись, пока Пачо и Бенхамин уйдут, Зик вошел в дом. Мигель ожидаемо оставался сидеть на своем месте. Судя по понурому виду, красным глазам и тому как его подтряхивало, парень плакал по умершему отцу. Зик бы пожалел его, да только этот идиот сам заварил всю ту кашу в результате которой погиб его отец.
Зик подозревал, что Мигель в чем-то замешан еще с того памятного случая, когда он застрелил полицейского на островах после заварушки в Побладо. Такое поведение никогда не было в его стиле. Если рядом Роберто, то Мигель никогда не принимал самостоятельных решений, а тут — убийство. Тем более, что тот полицейский начал что-то говорить про предательство и про то, что кокаин хранится на островах в большом количестве не просто так. Их источник в Хуаресе говорил, что кто-то из людей Зика работает на барыг, но кто бы мог подумать, что это Мигель.
— Я теперь не жилец, ведь правда? — спросил Мигель.
Зик ничего не ответил. Ему не хотелось разводить игры в сострадание. Неужели Мигель правда думал, что Зик ему ответит.
— Ты не в том положении, чтобы спрашивать, — сказал Зик.
Мигель тяжело вздохнул. Он поднял было голову, но тут же тяжело свесил на грудь.
— Зато у меня есть, что спросить, — сказал Зик. Он оставался поодаль от парня. — Это ты помог устроить покушение на своего отца в «Байя Плаза?
Мигель покачал головой.
— Я не знал, что они это сделают, — сказал он.
Значит барыги хотели его слить. Наверное, он перестал быть им полезен после той выходки на островах и неудачи в аэропорту.
— Я подозревал, что рано или поздно они попытаются, но сам в этом участвовать не хотел, — зачем-то повторил Мигель. — Я не хотел, чтобы они убили отца.
— Ты брал наркотики у картеля Хуареса, а взамен помогал им постепенно проникать на нашу территорию, — резко сказал Зик. Ему порядком надоел детский сад, который разводит тут Мигель. — Ты работал на наших врагов. Непонятно, чего ты ожидал от них. Что они с нами подружатся?
Мигель не ответил на этот раз.
— Из-за всех твоих обстоятельств ты встал на этот путь, — продолжил Зик. — Ты повел себя как растерянный пацан, а не как мужик. Отец тебя такому не учил. В память о нем хотя бы ответить за все потрудись по-мужски.
После этих слов Мигель вдруг перестал трястись. Он поднял голову и посмотрел на Зика.
— Да, это все так, — сказал он. — Я только после воскрешения стал осознавать, что он вкладывал во многие свои слова.
Зик будто увидел перед собой совсем другого парня. Внешне все тот же худой, со смешным носом и густой шевелюрой молодой человек, но вот во взгляде промелькнул взрослый мужчина. На секунду Зик пожалел о том, что он не сможет просто так все оставить. Он не сможет сделать вид, что Мигель ни в чем не замешан.
Зик огляделся. В маленькой комнате толком не было никакой мебели. Вся обстановка состояла из плетеного из ниток ковра, пары старых сервантов, стола, старой лампы на тумбочки да пары кресел. На одном сидел Мигель, а второе являло собой — качалку. Зик выругался про себя на то, что станет похож на престарелого крестного отца, едва туда сядет, но делать было нечего.
Он постарался устроиться на краю кресла, чтобы не терять авторитетного внешнего вида. Зик внимательно посмотрел на Мигеля.
— Скажи мне вот что: как так получилось, что ты подсел на кокаин так быстро и безвозвратно? — спросил он. — Только не надо рассказывать будто это в Хуаресе с порошком сотворили такие чудеса. Я прекрасно знаю, что у них нет такой магии, которая бы столь быстро довела до такого состояния ангела.
Мигель побледнел. Он не сразу ответил. Зик продолжал, не отрываясь смотреть ему в лицо. Парень сглотнул.
— Отвечай, — потребовал Зик.
— Я сам добавлял в кокс то же самое, чем мы обрабатываем патроны и ножи, — запинающимся голосом сказал Мигель. Его неуверенность вернулась, а Зик был в шаге от того, чтобы прийти в ярость.
Рахаб возглавлял бизнес в провинции Пальмас. Именно там производили патроны и ножи, которые убивают практически кого-угодно. Рахаб был одним из немногих, кто знал секрет производства и постоянно о нем помнил. Если он додумался рассказать Мигелю, то тайна вполне могла утечь в Хуарес, а это, пожалуй, хуже, чем если барыги завладеют частью территории Тэрра Мадрэ.
— Что тебе известно об этом веществе? — если Мигель знает, то получит пулю в лоб прямо сейчас. Нельзя, чтобы он просто ходил по земле, зная большую тайну, да еще и рискуя выболтать ее за дозу.
— Ничего, — мотнул головой Мигель. — Я не знаю из чего оно. Я видел его в виде порошка, случайно в нос попало чуть-чуть… Тогда-то я и понял, что на кокс похоже.
Зик шумно выдохнул.
— Ты всех без конца спрашивал, убьют тебя или нет, — сказал он. — Так вот, пока что тебе сопутствует удача.
Мигель будто расстроился от того, что Зик оставил его в живых. Должно быть парень и правда сходит с ума, раз ему так не мил белый свет. Вскоре пришел Рекс. Он сменил Зика, оставшись следить, чтобы Мигель никуда не сбежал. Хоть он и не показывал подобных намерений, перестраховаться стоило.
Бесконечно длинный день шел к завершению. Зик пошел в дом. Он не надеялся уснуть. Зику предстояла долгая ночь полная раздумий и ожидания. Если убийство Роберто действительно дело рук Хуареса, то они подобрались очень близко. Рахаб был не из тех центурионов, с котором легко справиться.
Зик подошел к дому. На крыльце его дожидались Пачо и Бенхамин. Первый стоял, прислонившись к опорному столбу, а второй сидел на низких ступеньках. Парни лениво переговаривались. Они выглядели напряженно, но никакой нервозности Зик не ощущал. Значит на Пачо подействовало. К нему даже вернулся этот его постоянно восторженный взгляд, которым он обзавелся в последнее время.
— Мигель сказал что-то интересное? — спросил Пачо.
— Нет, — Зик соврал. Он сознательно не хотел посвящать Пачо и Бенхамина в секрет производство самого мощного оружия в своем ассортименте. Хранить эту тайну, пожалуй, опаснее, чем в принципе участвовать в бизнесе Зика. — Зато продолжал клясться, что он не имеет отношения к покушению и смерти своего отца.
Парни мрачно переглянулись.
— Обидно, что с ним так вышло, — сказал Бенхамин. — Мигель всегда заслуживал нормального отношения и не такой паршивой судьбы.
— Я говорил Роберто, чтобы он не упирался и позволил Росарио поработать с парнем, — сказал Зик. — Но Роберто решил иначе. Теперь уже поздно.
Повисло молчание. На крыльце показалась собака. Она заскулила и затрусила по направлению к Зику. Красавица ткнулась носом ему в ладонь. Зик отвлёкся. «Хотя бы ты мне не доставляешь хлопот», — подумал он. Зик потрепал Красавицу по голове.
— Иона звонил, он выехал сюда, Гезария тоже, — сказал Пачо. Зик будто очнулся.
— Ему что-то известно про смерть Роберто? — спросил он.
— Обещал рассказать все при встрече, — Пачо пожал плечами. К нему за спиной Бенхамина прокралась Красавица. Она стала маячить перед ним, виляя хвостом в надежде, что он обратит внимание.
— Пойду в дом, — сказал Зик. — Не уезжайте пока.
Он уже собирался уйти.
— Зик, мы тебе еще кое-что не сказали, — Пачо остановил его, когда он успел сделать несколько шагов. Зик обернулся, так как находился к парням уже спиной. Почему-то голос Пачо звучал так, будто он за что-то извиняется.
— Что еще стряслось? — Зик чувствовал раздражение. За один день произошло слишком много всего плохого, чтобы добавлять сюда еще какие-то известия. Зик напряженно уставился на Пачо.
— Росарио уехала к себе в Монтанью, — ответил Пачо. — Она сказала, что должна побыть одна.
— Понятно, — бросил Зик и поспешил скрыться, пока парни не заметили, что его эта новость расстроился.
Росса упрямится. Она должна узнать про то, что Мигель изменял кокаин, который употреблял. То, что он туда добавил — не уровень магии брухо. Росарио ничего с этим уже не сможет поделать. Как и никто не сможет. Поэтому у Мигеля есть два варианта: остаться в живых и провести в муках те остатки времени, что у него есть или умереть достойно.
Зик хорошо понимал ее в том, что неприятно терять своих. Однако он не считал это поводом для серьезной ссоры. Да и будто бы она никогда не знала какой у Зика характер и что он сделает, если кто-то из ангелов пойдет на сделку с Хуаресом, какие бы причины его не толкнули.
И все же, Зик не понимал этого ее шага. Росарио не может не знать, что она сейчас нужна ему здесь на асьенде. Но она предпочла обижаться из-за Мигеля. Интересно, что думают Бенхамин и Пачо по этому поводу.
Так или иначе, но Росарио сейчас находится в таком состоянии, в котором ей действительно лучше дать время. Росса, конечно же, — ведьма и верховная брухо, но прежде всего она — женщина. Причем такая, которая умеет сострадать. Росса не хочет видеть финал истории Мигеля своими глазами, но переживать его она будет совершенно точно. Зик поедет к ней с повинной, но сначала страсти должны чуть-чуть улечься.
Когда на асьенде появились Иона и Гезария было уже глубоко за полночь. Вместо кабинета, они собрались в одной из гостиных на первом этаже. Просторное помещение было сплошь уставлено мебелью. Каменный пол посередине комнаты укрыт ковром, на одной из стен висел большой газовый фонарь, а напротив стояло комнатное растение с огромными дырчатыми листьями.
Мужчины сидели на креслах с обивкой в мелкий цветок. Никто даже не пытался пить, хотя стеклянный графин с фиски призывно стоял на столике неподалеку. Иона молчал. Сегодня он одет был в цвет доброй половины гардероба Зика. Гезария выглядел резко повзрослевшим, хоть и не изменил своей экстравагантной манере сидеть, раскинув руки. Он медленно курил.
— Мне подтвердили, что Рахаба убили люди Хуареса, — сказал Иона. — Они подготовили засаду на крупном складе с нашим оружием. Пока не ясно, что в точности это была за магия, но они смогли подчинить себе целый отряд спецназа. Скорее всего действовало так называемое дальнее внедрение, когда колдун или ведьма на расстоянии с помощью магического предмета контролирует чужие действие. Спецназовцы ворвались на склад и всех там положили.
Зик ничего не говорил. Он думал о том, что это стало возможным не без участия Мигеля. Он наговорил барыгам достаточно, чтобы они организовали это нападение. Не исключено, что покушение в «Байя Плаза» было лишь подставой, чтобы усыпить бдительность Роберто.
— Не удивительно, что они хотели слить Мигеля, — сказал Гезария. — Они видели, что он не жилец из-за кокса, значит использовать его дольше нельзя. Если бы удалось его застрелить, то мы бы и не узнали откуда нам все это прилетело.
— Вполне может быть, — согласился Зик. Гезария вслух продолжил его мысль. — Однако у нас в Хуаресе есть источник, рано или поздно мы бы узнали все-равно.
— И все же они хотели убить Мигеля, — сказал Иона. — Что прямо означает, что они не вычислили у себя под носом крота.
— И это прекрасно, — согласился Зик. — А вот то, что мы никак не можем использовать Мигеля в своих целях против Хуареса — плохо. В первую очередь для самого Мигеля.
Иона и Гезария переглянулись. Зик нервно поджал губы. Он понял, что уже порядком устал от того, что вопрос жизни Мигеля для всех такой деликатный.
— Что ты собираешься с ним делать? — спросил Иона.
Зик взял небольшую паузу. Он смерил подчиненных решительным и ледяным взглядом.
— Этот парень — не жилец, — сказал Зик резким тоном. — Мне не доставляет удовольствия то, что придется сделать, но Мигель всех нас предал, из-за него умер Рахаб, а еще он плотно подсел на кокаин. Я надеюсь вы осознаете, что это слабое звено. Оставим его в живых, и все подумают, что мы — сливаемся. Сначала так будет внутри картели, а потом и остальные подхватят.
— Мы в курсе ситуации, — подал голос Гезария. Он отбросил с лица челку, которая была чуть длиньше, чем бы ему хотелось. — Не знаю, как там остальные, но я хорошо понимаю, что мы должны поступить согласно тому, какие дела ведем. В конце концов, что мы тогда за мафия такая?
На последней фразе Гезария злорадно улыбнулся. Выражение лица Ионы оставалось непоколебимо.
— Можешь рассчитывать на нас, Зик, — сказал он.
— Именно поэтому я хотел с вами встретиться прежде, чем сюда явится Лайла и ее сын, — сказал Зик.
У Лайлы характер всегда был сложный. Она очень любит оказываться не согласной. С тех пор как умер ее муж — Игнасио, она проявляет свое недовольство бурно и все чаще и чаще. Лайла умная женщина, поэтому она не рискует спорить с Зиком напрямую. Она делает это через Гезарию, которого считает любимчиком Зика из всех центурионов. Для Зика это отдельная тема для разговоров. Ему уже порядком надоело, что его подчиненные часто недовольны тем, что эти самые любимчики у него есть, будто ему нельзя.
Лайла не любит Рахаба, да и Мигель ей не слишком нравится. Его смерть — для нее лишь повод поспорить. Вот Альфредо — совсем другое дело. Зная его характер, не трудно себе представить, какой скандал он может устроить. Тем более, что Альфредо ранее уже высказывался на счет нелояльности Мигеля.
Зика они настораживали: и Лайла, и Альфредо. Оба — амбициозны и уверенны, что чистота крови делает их лучше других. Пока что, все ограничивается словами да мелкими проступками, но Зику все чаще кажется, что еще чуть-чуть и этим не ограничится. Они запросто могут перейти от слов к делу.
— Разумно, но, если Лайла захочет высказаться, она это сделает при любых обстоятельствах, — сказал Гезария. — Честно говоря, она меня порядком достала.
— Я каждый раз тебя прошу об этом и сейчас придется: попридержи язык и не разводи конфликт, — Зик очень внимательно посмотрел на Гезарию. — Если еще и ты с Лайлой подерешься, то все вообще рискует развалиться.
Гезария, как ни странно, ничего не стал говорить. Он лишь злобно сверкнул глазами.
— Есть еще кое-что об островах, — сказал Иона. Зик и Гезария моментально отвлеклись от темы Лайлы, тем более, что нечего там больше было сказать. Лишь бы только не пришлось приказывать Гезарии как Пачо. — Сразу после того, как спецназовцы положили Рахаба, случилось еще несколько перестрелок. Почти все наши погибли.
— Это значит, что мы потеряли острова Карибас, — констатировал Зик. Он стал гневно стучать пальцами по подлокотнику.
— Вот же задница! — выругался Гезария.
— Да, задницу сложно не заметить, — добавил Иона.
Зик резко встал и принялся расхаживать по помещению. Происходящее все больше и больше напоминало ему катастрофу. Что теперь вообще делать, если учесть, что устраивать открытую войну равнозначно тому, что привести в прокуроры Кальдерона, который мечтает пересажать всех бандитов.
— Я оторву голову собственноручно этому козлу Сезару Браво, как только его встречу, — гневно произнес Зик.
— Странное решение, — сказал Гезария. — Я думаю, в данной ситуации нормально хотеть оторвать голову всем в Хуаресе.
— Значит Сезар из них будет первым, — Зик не прекращал ходить. — Это же он приполз просить о мире и весь этот хитро-мудрый план тоже он придумал, кому еще там такое в голову прийти могу?
Иона пожал плечами.
— По мне так хладнокровные убийства вполне в стиле Хосе Карлоса, да еще и количество человек такое, что сойдет за мощную жертву для его магии, — сказал он.
— В любом случае, это не сойдет им с рук, — сказал Зик. Сейчас или через месяц, но он твердо решил, что должен не просто вернуть острова, но и обязательно прикончить кого-нибудь из руководства. Вопрос в том — кого? И как?
Пока что предстояло решить судьбу Мигеля, но это вполне могло немного подождать. Случившееся следовало переварить. Зик не надеялся, что сейчас они придумают как все исправить, но считал нужным немного остыть. Мужчины все-таки выпили из приготовленного графина, много курили и больше молчали. Так и закончилась их импровизированная сходка.
На утро смерть Роберто Эрнандеса была во всех новостях. Полиция островов Карибас с удовольствием приписала ее себе в заслуги. Якобы спецподразделение разрабатывало эту операцию долгое время и вот наконец все получилось.
Репортажи смаковали кадры с места перестрелки. Зик чувствовал, как в нем закипает гнев, глядя на опечатанный лентой склад, где на бетонном полу мелькнул распростертый Рахаб. Под голос журналиста туда-сюда сновали полицейские, кто-то что-то записывал в большой блокнот. Вот двое в форме стоят, уперев руки в бока и лениво разговаривают, а на фоне — неприкрытый труп Роберто. Он лежал в огромной луже крови, руки раскрыты в разные стороны, лицо отвернуто от камеры.
Из рассказа следовало, что именно Роберто виноват в разгуле преступности в Тэрра Мадрэ в целом и на островах Карибас в частности. Да и вообще со слов журналистов Роберто — зло во плоти. Конечно, он не являл собой добродетель при жизни, но звучавшие в его адрес обвинения на пятьдесят процентов были ложными. Легко назначить человека козлом отпущения в случае, когда он — мертв.
— Доволен собой, я надеюсь, — Зик наполовину прошипел эту фразу. Мигель присутствовал при просмотре новостей.
Зик решил вытащить его из хозяйственного домика. Ожидалось прибытие Лайлы, Альфредо и Эрнесто. Мигель должен сам им рассказать то же самое, что до этого говорил Пачо, Бенхамину и Зику. Для этого Рекс привел его в главную усадьбу, где он и сидел сейчас со стянутыми специальным приспособлением руками.
Они расположились в помещении похожем на кабинет. Назначение для него Зик не смог придумать на стадии проектирования. По площади оно оказалось ближе к небольшой гостиной, но книги на полках, наличие письменного стола, ноутбука и строгие кресла приближали его к кабинету.
Мигель сидел на одном из кресел, позади него стоял Рекс. Он опирался руками о спинку кресла Мигеля. Зик сидел рядом с письменным столом так чтобы видеть всю комнату. Рекс выглядел так, будто ему все равно на то, что происходит. Будучи главой сикарио, он безвозвратно очерствел. Для Рекса убийства — просто работа.
На замечание Зика Мигель не ответил. Он выглядел заметно побледневшим. Нервные тики усиливались, ладони потряхивало. Зик понимал, что сказывается отсутствие дозы. Может быть стоило дать ему кокс, чтобы он хотя бы не мучился, да только порошка на асьенде «Лос Сьелос» не было. Отправлять кого-то, чтобы его добыть Зик нужным не считал.
Кольцо Рахаба Зик продолжал носить на руке. Оно теперь все время теплое. Так бывает, когда ангел, носивший кольцо умирает и попадает внутрь камня. Мигель всеми силами старался не смотреть на украшение. В центре печатки блестел горный хрусталь, такой же бледный, как и глаза Рахаба.
— После этих новостей к нам точно сбегутся все, кому мы платим в полиции, — сказал Рекс.
— Я думаю, сбегутся только важные шишки, — ответил Зик. — Мы ведем себя не так, как должны в условиях выборов прокурора.
Технически нынешние события на островах Карибас дело не рук картели Зика. Организовали все барыги из Хуареса. Другое дело, что Зик должен был не допустить того, чтобы мексиканцы хозяйничали на территории Тэрра Мадрэ. Не допустить шумихи. Не привлекать внимания. В общем, в последнее время они перестали справляться и это еще, мягко говоря.
Как по заказу следующий новостной блок содержал репортаж о том, что кандидат в генеральные прокуроры Кальдерон отреагировал на последние события. Он выступил перед прессой где разразился пламенной речью, в которой прямым текстом заявил, что это только начало. Кальдерон сказал: «Это только верхушка айсберга. За Роберто Эрнандесом стоят еще люди. С этого дня я хочу, чтобы они перестали спать спокойно. Закон больше не на их стороне».
Кальдерон посмотрел прямо в камеру. У него блестели глаза как у хищной птицы. Эдакий поборник справедливости. Зик плотнее сжал губы при виде этих кадров. Этот человек так до президентства доберется. И он не остановится, если так случится. Кальдерон будет носится с борьбой с картелями как со знаменем.
За спиной Кальдерона мелькнуло лицо его идейного вдохновителя Марсело Ходояна. Если не знать, что стоит обратить на него внимание, ты никогда этого не сделаешь. Ходоян смотрел куда-то мимо всех, кто его окружал. В больших распахнутых глазах чуть подрагивал свет. Ходоян думал. Да, от такого человека можно избавиться только убрав. Но Зик не имел возможность это сделать и не навлечь на себя подозрение.
— Это и есть Кальдерон? — Зик вздрогнул, услышав голос Пачо. Он обернулся и увидел, что парни тоже находятся в гостиной. Оба расселись в креслах как вальяжные коты. Зик так задумался, что не заметил их появления.
— Да, он самый, — ответил Зик.
И вновь ни от кого никакого ответа. Разговоры не клеились на фоне случившегося. Зик выключил новости, решив, что достаточно на сегодня.
— Он тоже приписал заслуги барыг из Хуареса себе, — сказал Зик, чтобы прервать молчание.
Пачо многозначительно хмыкнул. Он почему-то посмотрел на Мигеля. Последний принялся сильно дергать ногой. Парень побледнел еще больше. Зик заметил, что у него какой-то напряженный взгляд, а глаза стеклянные, будто внутри у Мигеля пустота.
— Может Кальдерон или кто-то из его окружения с ними как-то связан? — предположил Бенхамин.
— Вполне резонная мысль, — сказал Зик. — Это убийство произошло очень кстати для его предвыборной кампании. Вот только один наш знакомый буквально клянется, что Кальдерон — святой.
— Никто из них не святой, — сказал Пачо. Он сделал это на удивление твердым и взрослым тоном. — Я уверен, что у Кальдерона тоже есть что-то, что не должно выплывать на поверхность.
— Но к этому он не причастен, — сказал Мигель, чем заставил всех внимательно на него посмотреть.
— А ты почему вдруг стал так уверен? — спросил Зик. — Несколько часов назад ты утверждал, что не имеешь отношения ни к покушению, ни к убийству.
Мигель замолчал. Зик сделал сигнал Рексу. Тот обошел Мигеля и отвесил ему оплеуху ладонью по лицу. Зик почувствовал моральное удовлетворение от этой сцены. Он откровенно устал от того, что Мигель ломает комедию: то говорит, то молчит, то он — несчастный, то — дерзкий. Зик, в том числе, плохо понимал, почему должен с ним церемониться.
— Я им все сказал, — выпалил Мигель. — Я слил им и про «Байя Плаза», и про то, что отец возвращается на острова Раньше.
Зик еле сдержался, чтобы не броситься на Мигеля. Первым его порывом было придушить его голыми руками. У оправдания в виде — он страдал все это время после воскрешения — тоже есть предел.
— Уведи его, Рекс, — сказал Зик. Он все еще считал нужным, чтобы Мигель рассказал на сходке то же самое, что и им.
Рекс поднял Мигеля за шиворот. Парень тут же нервно дернулся. Он сделал это так резко, что удивленный Рекс разжал ладонь.
— Хватит уже быть милосердным, — выпалил Мигель резким тоном. — Я так больше не могу. Да, я скатился, я конченный и так! Из-за меня погиб твой центурион, из-за меня барыги получили острова. Пристрели меня уже наконец.
У парня сорвался голос под конец. Взгляд дрогнул, на глазах блеснули слезы. Видно, что Мигель мучается. Зик это и так понимал, а теперь почувствовал степень отчаяния. Мигель прав — он действительно дошел до дна, но Зик хотел, чтобы он не просто умер, а хорошенько осознал за что.
— Это не тебе решать, — сказал Зик холодным тоном. Он увидел, что Пачо и Бенхамин вскочили со своих мест. Они были готовы защитить Зика в случае, если Мигелю взбредет в голову броситься на него.
Рекс опять подошел к Мигелю. Теперь уже он крепко взял его за плечо и дернул за собой. Мигель бросил на Зика долгий отчаянный взгляд. Зик отвернулся в сторону. Краем глаза он видел, как Рекс повел Мигеля мимо парней.
— Прости меня, Пачо! — вдруг грустно проговорил Мигель. Зик успел повернуться, чтобы увидеть, как Мигель разрывает то, что связывало его запястья. Он локтем ударил Рекса по лицу и попал так удачно, что Рекс упал.
Мигель с бешенным взглядом рванулся в сторону Пачо. Зик увидел, что в его руке блеснул нож, который он как-то успел забрать у Рекса. Скорее всего, приманил своими силами. Бенхамин тоже это заметил. Он оттолкнул Пачо и в этот же момент Мигель сделал выпад.
Дальше следовал захват и разворот. И вот уже Мигель держит Бенхамина одной рукой за шею, а другой втыкает нож ему в бок. Это лезвие обработано тем же самым веществом, что и пули, которые умеют убивать ангелов. Из раны сочилась кровь, нож в ней не давал ей затянуться. Бенхамин пытался дергаться, чтобы освободиться. Ему сейчас было очень больно, но он не сдавался.
Бенхамин сумел развернуться вместе с Мигелем так, чтобы не закрывать его своим телом. Зик движением пальца открыл дверцу в полке в письменном столе, еще одним приманил пистолет, развернулся, прицелился и спустил курок. Раздался громкий выстрел.
Зик попал в голову. Мигель отпустил Бенхамина и оба они рухнули на пол. Пачо сорвался с места, чтобы вытащить нож из раны Бенхамина. Только сейчас Зик почувствовал, как у него похолодели руки и стопы. Произошедшее было ужасно. Он только что чуть не потерял Бенхамина.
Да, Зик понимал, что тут Мигель скорее хотел вынудить хоть кого-то в комнате его убить и просто не придумал ничего лучше. Он бы не стал убивать не Пачо, не Бенхамина, достаточно было просто изобразить попытку.
Зик не сразу двинулся с места. Он пытался унять колотящееся сердце. Рекс, тем временем, поднялся с пола и подошел к телу Мигеля. Он внимательно осмотрел парня.
— Где его кольцо, Рекс? — спросил Зик.
— Вот, — сказал охранник, выудив печатку у себя из кармана. — Я подозревал, что его кончина может быть внезапной. Я заставил его отдать кольцо мне, чтобы магия его не отправила черт знает куда.
Зик одобрительно кивнул. Хотя было у него подозрение, что одним из потенциальных будущих владельцев кольца умершего Мигеля мог быть Пачо. Как-то очень уж лично выглядела попытка броситься с ножом именно на него.
Рекс принялся оттаскивать тело Мигеля в сторону. Зик испытал унылое чувство от этой картины. Молодой ангел погиб бесполезно и очень бесславно. Теперь его тело тянули по полу будто мусорный пакет. Руки Мигеля тащились вслед за головой, которая оставляла кровавый след.
Зик проводил Рекса взглядом и посмотрел в центр комнаты. Пачо сидел на полу. У него на коленях поместилась голова и верхняя часть торса Бенхамина. Пачо свирепо смотрел куда-то перед собой. Он одной рукой зажимал рану Бенхамина. Зик подошел к ним и увидел, что под ладонью Пачо на белой футболке Бенхамина теперь огромное алое пятно.
Судя по тому, что к Бенхамину возвращался нормальный цвет лица, а дыхание стабилизировалось, его рана заживала. Тут Зик вспомнил про заклинание, которое они сотворили с Росарио. Тогда Росса говорила, что если кого-то из парней ранят, то Зик может почувствовать непривычные явления в организме, что будет значить, что заклинание действует. Рана Бенхамина заживала быстро, но Зик чувствовал себя абсолютно нормально. Наверное, Росса привязала Бенхамина к себе, потому Зик и не заметил никаких изменений в самочувствии.
— Давай воскресим его, Зик, пожалуйста, чтобы я мог его еще раз убить! — процедил сквозь зубы Пачо. Зик отлично понимал почему он так говорил. Для Пачо нет никакого проступка ужаснее, чем если кто-то попытается навредить Бенхамину.
— Я в порядке, — хриплым голосом оповестил Бенхамин. — Можешь отпустить мой бок.
Пачо нехотя убрал руку, будто рана могла снова появиться от этого. Бенхамин медленно сел. Пачо поднялся на ноги, чтобы помочь встать Бенхамину. Зик увидел на том месте где они еще недавно сидели кровавое пятно.
— Нет, Пачо, мы теперь вообще не будем воскрешать Мигеля, — сказал он. — Собственно, как и Роберто.
— А его то за что? — спросил Пачо. Он осматривал рукав рубашки, которая все-таки пропиталась кровью Бенхамина. На испачканную ладонь Пачо внимания не обращал.
— Он будет требовать еще один шанс для своего сына, — сказал Зик. — Он упрямый, а в отношении своего сына так и подавно. Боюсь, что мы с ним перестанем ладить из-за этого. Я считаю, что этот паршивец, как бы там не страдал, перешел все грани.
— Еще бы, — сказал Пачо. — Мы пойдем, Зик, надо привести себя в порядок.
— Да и хватит с нас на сегодня этого кабинета, — сказал Бенхамин уже своим обычным голосом.
Зик проводил их взглядом. Он убрал пистолет на место и тоже решил выйти. Надо было распорядиться, чтобы прислуга прибралась там, да и оставаться там, где еще недавно на его глазах был ранен парень, которого он воспитывал с десяти лет, откровенно не хотелось.
Гезария и Иона были где-то на асьенде, но Зик не спешил к ним, чтобы рассказать, что он убил Мигеля собственноручно. Он мог бы не стрелять. Или как минимум ранить его. Но Зик предпочел его застрелить. Это не за то, что он подсел на кокс, не за слив информации, не за Рахаба. Мигель умер именно сегодня и именно так, только потому, что замахнулся на Пачо и ранил Бенхамина.
Зик даже моргать сейчас не хотел, потому что едва закрывал глаза, видел отчаянные глаза Бенхамина, когда он боролся с Мигелем, видел кровавое пятно на футболке и на ковре. Никто не смеет это делать с его мальчишками.
Он решил укрыться на заднем дворе. Там он смотрел на деревья и курил одну сигарету за другой. Будь он человеком, умер бы, наверное, от количества никотина в организме. Но так как он — ангел, то эффект от этого был таков, что Зик лишь меньше стал нервничать.
Его уединение прервал один из охранников. Он доложил Зику, что звонил человек по имени Освальдо Нава и хотел с ним встретиться срочно. Зик кивнул и велел позвать водителя. Кто такой Нава, Зик был в курсе. Ему назначил встречу прокурор провинции Коломбиана.
Зик устроил свою штаб-квартиру здесь потому, что ему удалось договориться с Освальдо Навой. Он оказался готов не только брать деньги у картели за молчание и отсутствие ордеров на обыски и аресты, но и способствовал их деятельности. Нава оказался ушлым человеком. К тому же он был жаден до денег. Освальдо договаривался с другими чинами среди законников, подсказывал кого можно купить, а кого нет и регулировал дела полиции так, чтобы честные легавые никому не мешали. Так Коломбиана и стала самой безопасной для картели провинцией. Собственно, во многом поэтому Зик отдал Пачо именно эту провинцию.
С Навой было не принято играть в авторитет. Да, Зик мог спокойно уделать его только потому, что он — ангел с мощными способностями, а Нава — нет. Но этот человек делал жизнь картели проще, а потому был выгоден. К тому же, Освальдо Наву сложно было кем-то заменить. Убей кого-то настолько лояльного и никогда никого к себе на службу не заманишь ни за какие деньги.
Зик выехал к нему на встречу уже через час. Ровно столько понадобилось его новому водителю, чтобы прибыть за ним на асьенду. Зику нравилось, как работает этот Хесус Ромеро. Наверное, единственным его недостатком было то, что он известен как тренер. Из Хесуса вполне может выйти ценный кадр для картели, а потому соблазн испортить его спортивную карьеру у Зика возникает всякий раз, когда он слышит отзывы о нем от Рекса.
На одном из последних дел Рекс дал Хесусу оружие. Он надеется, что Хесус замарает руки убийством. Тогда уйти ему будет сложнее и будет на что еще надавить. Хесус такой человек, которому бесполезно угрожать убийством, а если слишком долго угрожать его близким, то можно вывести его из себя. Вот обрисовать ему перспективу сесть в тюрьму — может быть вполне эффективно. Хуже смерти будет только разочарование его дочери и спортсмена, которого он воспитывает.
Хесус как всегда был напряжен. Он не стеснялся демонстрировать свое нежелание заниматься тем, чтобы возить Зика по делам. Зика это забавляло. Он сразу напоминал подростка, который выглядел как взрослый суровый мужчина.
Они ехали не в Либертад. Освальдо Кальдерон назначал встречи где-угодно, кроме столицы провинции. Сегодня он избрал заброшенную стройку на пути из Либертад в маленький городок Наранха. Никто не должен был увидеть Наву вместе с Зиком.
— Тот мужик, которого я возил в «Байя Плаза», он умер? — вдруг спросил Хесус. Он посмотрел в зеркало заднего вида, но был в солнечных очках, а поэтому Зик не смог увидеть, что отражается в его взгляде.
Зик удивился вопросу. Обычно Хесус хранил гробовое молчание. С чего вдруг такой интерес? А еще он так нарочито назвал Рахаба «мужик», хотя точно знал, как его зовут.
— Да, — ответил Зик. — Его убили.
— А его сын? — опять спросил Хесус. Теперь понятно. Его изначально интересовал Мигель.
Стоило бы сказать все как есть. Но пока у Хесуса есть хоть малейшая возможность уйти, ему было опасно рассказывать какие-то подробности дел.
— Его судьба находится под большим вопросом, — сказал Зик вкрадчиво. — Не забивай себе голову. Меньше знаешь, дольше будешь выглядеть так как сейчас.
Хесус замолчал и больше не проронил ни слова. Зик же сверлил ему затылок взглядом всю дорогу. Не такой это простой человек как ему кажется. За его этой видимой простотой многое скрыто.
Когда они прибыли на место, машина Навы уже была припаркована у обочины. Хесус остановился практически нос к носу с черным неприметным седаном.
— Жди здесь, — сказал Зик и вышел на улицу.
В этом месте никто не проложил асфальт, а потому туфли Зика немедленно покрылись пылью. Он с досадой на них посмотрел, а затем окинул взглядом унылый пейзаж. Рядом с дорогой было большое поле, заросшее высокой травой. За полем торчала высокая конструкция из дырявых бетонных плит. На небе повисла плотная серая туча.
Нава тоже вышел из своего автомобиля. Он даже двигался так, что было понятно, что он — в бешенстве. Освальдо приблизился к Зику в несколько огромных шагов. Нава всегда ходил в костюмах и выглядел как типичный бюрократ. Его невзрачная внешность позволяла ему оставаться как бы неприметным все то время пока он и исполняет обязанности слуги закона, и работает на картель.
Зик считал самой приметной чертой Освальдо слишком длинный нос и волосы светлее, чем у обычного латиноса, которые он зачесывал в стиле гангстеров начала двадцатого века.
— Ты что такое устроил, а? — Нава считал себя хозяином положения. В целом, не безосновательное утверждение. Он сказал таким тоном, будто Зик его подчиненный.
— Вопрос не по адресу, — ответил Зик. — Я не убивал Роберто Эрнандеса и не отжимал у себя же территорию.
— Тебя же просили по-хорошему сидеть тихо и не устраивать разборки с мексиканцами! — продолжал беситься Нава. За счет своего носа он напоминал очень злого журавля.
— Я еще раз повторяю, — вкрадчиво проговорил Зик. — Мы не устраивали никакие разборки. Это в Хуаресе все это устроили.
— Так ты и твои люди должны были не допустить никаких покушений, стрельб, трупов кого бы то ни было, — Нава сбавил тон, но выглядел все еще злым. — А мы что видим?
Зик шумно выдохнул. Он упер руки в бока.
— Я не могу приказать барыгам, чтобы они сели и успокоились, понимаешь? — сказал он. — Конечно же мы пытались им помешать, но тут сейчас не только они — наша головная боль.
Зик намекал на Кальдерона, выборы, облавы, которые участились.
— Так в том то и дело, — сказал он. — Тебе и твоим людям только и надо было, что прижать задницы, дождаться итога выборов и новый генеральный, который был бы не против ваших дел, все вернул как было. Вы же способствовали этому и даже перевес набрали.
— Серьёзно? — искренне удивился Зик. Они искали кого из выборщиков можно было бы склонить на свою сторону, пригрозить или подкупить, но он не думал, что у них такие успехи.
— Представь себе, — Нава буквально выплюнул эту фразу. — До последних событий набиралось необходимое количество голосов.
Тут он сделал паузу.
— Они были в мою пользу, — договорил Освальдо уже спокойно. — А теперь ты дал повод этому напыщенному козлу Кальдерону говорить пламенные речи, да хвастаться будто он лично застрелил Роберто.
— То есть ты тоже претендуешь?
— Будто ты не знал! — Нава опять психанул.
— Представь себе — нет! — Зик ответил тем же. — Ты же мне не докладываешь.
Мужчины замолчали.
— Я должен вернуть острова, а для этого нужно положить очень много народа там, — сказал Зик.
— Вот именно поэтому я тебя и позвал, — Нава сделался рационально-серьезным. — Ты должен ничего не делать, как тебя и просили. Пусть наркобарыги думают, что выиграли.
— Ты не понимаешь, о чем ты меня просишь, — процедил Зик. — Эти уроды убили моего человека и отобрали кусок территории, который позволяет им залезть на континент. Они могут захватить какие-нибудь провинции Тэрра Мадрэ. Им теперь почти ничего не мешает, Нава.
— Это ты не понимаешь, Зик, — Нава ткнул пальцем прямо в грудь Зика. — Если тебя, меня и всех остальных посадят или перебьют, то все ваши терки с Хуресом будут совершенно не важны. А сейчас — опасное время, ведь это может запросто случиться и до того, как Кальдерон выиграет. Да и масштабные преступные войны на улицах городов Тэрра Мадрэ могут только способствовать его избранию.
Зик был в бешенстве от того, что просит Нава, но и не признать, что он прав — он не мог. Придется проглотить этот поражение по полной. Зик никогда раньше так не проигрывал. Острова, Рахаб, Мигель и даже Росарио, — все это уплыло сквозь пальцы. Рахаб и Мигель останутся мертвы, с островами придется ждать. Значит надо попытаться вернуть Россу.
Зик возвращался на асьенду в мрачном настроении. У него не было желания ждать, когда все соберутся на сходку. Он не хотел никого слушать и что-то объяснять. Его разум унесся в Монтанью, где сейчас была его ведьма.