Чёрная Мадонна

      Образ птички в луже крови периодически всплывал в сознании Кристины с тех пор, как она узнала, что Пачо на самом деле ведет криминальный бизнес. Она следовала его просьбе и совету Марицы, и ни о чем не спрашивала его. Кристина не знала, что конкретно это за бизнес, кто еще с ним (не считая очевидного — Бенхамина, Хайро, Мигеля и приемного отца Пачо), куда они ездят все-время и зачем. Наверное, поэтому она представляла себе, что Пачо всегда в опасности. Отсюда и птичка. Во многом стараниями Мануэлы она прочно увязала роман «Птичка и ягуар» с собственными отношениями.       Пачо рассказал ей не только о том, чем он занимается, но и о том, что он за существо. Спустя некоторое время Кристина осознала, что быстрее свыклась с мыслью о том, что он — ангел, чем о том, что он — бандит. Наверное, отчасти это потому, что с того момента, как он тогда об этом рассказал и раскрыл крылья, больше тема его сущности не всплывала ни в разговоре, ни еще как-то. А вот второе буквально теперь было частью жизни самой Кристины.       Она считала, что справляется, потому что ее пока беспокоит только опасность «профессии» Пачо. Кристина как-то полюбопытствовала учился ли он где-то, на что получила положительный ответ. Тут же многое встало на свои места. Кристине всегда казался он слишком умным, начитанным и, если можно так сказать, культурным для бандита. Значит причина в том числе и в этом.       Оказалось, что у Пачо экономическое образование. Наиболее четко, по его же собственным словам, Пачо уяснил в результате обучения, что то, чем он занимается — вредно для экономики. Раньше, Кристина могла не оценить шутку, но когда ее сопровождают такой красивой улыбкой, как тут устоять? Она, вообще, на многое закрывала глаза по причине того, что безумно влюбилась как в его внешность, так и в обаяние и характер.       Они официально вместе всего-то неделю с небольшим, а Кристине кажется, что она знает Пачо всю жизнь. Соответственно, представить ситуацию, в которой он вдруг куда-то от нее исчезнет, Кристине было немыслимо. Поэтому она так переживала из-за каждой новости в криминальной сводке.       Кристина взяла привычку смотреть с папой криминальные новости. Они назывались «Оперативный патруль» и выпускались как обо всем Тэрра Мадрэ, так и о Коломбиане отдельно. Одной такой программы в их стране было просто недостаточно. Кристина делала это как бы невзначай, так как ранее всеми силами протестовала этой привычке отца. Ради свежих сводок девушка даже в выходные вставала пораньше.       Если Кристина смотрела пристально, чтобы по косвенным данным понять, что речь идет о чем-то, что касается Пачо, то Хесус наоборот стал делать это как-бы между делом. Да и вообще он часто стал бывать где-то вне дома, а где — никто не знал. Кристина пока не смогла определить стоит ли ей переживать по этому поводу, но почему-то ей казалось, что ничего такого он не делает.       Вместо этого она активно переживала за Пачо, особенно в свете того, что однажды в новостях появилась информация о смерти мужчины, который оказался отцом Мигеля. Кристина не запомнила саму новость потому что разволновалась, чуть не уронила чашку кофе в тарелку с хлопьями, а потом стала делать вид, что ничего не произошло, чтобы папа ничего не спросил.       Затем она впервые оказалась в ситуации, когда хотела позвонить парню, с которым она состоит в отношениях, но не знала, можно ли это сделать? Кристина смутно представляла, что они там все делают, когда кто-то из них умирает, а потому просто не могла предугадать реакцию Пачо на звонок. Пришлось провести долгих несколько часов в ожидании ответа на сообщение, где она написала всего лишь: «Ты в порядке?» Пачо ответил ей «Не волнуйся» и через пробел поставил скобку, имитирующую грусть. Кристина невольно усмехнулась этой ошибке. Спустя минуту, правда, она все-таки решила, что ей не весело, потому что ошибка означала то, что он торопился, а это означало, что у них там что-то происходит.       Едва Кристина узнала, что Пачо возвращается в Либертад (откуда, он конечно же не сказал), она, отключив голову, бросилась к нему, чтобы убедиться лично, что с ним все хорошо. К слову, отключила голову она, закончив смену на работе. Кристина заметила, как они там все удивились тому, что она переживала. Особенно сильно вытянулись лица Бенхамина и Хайро.       Когда они ехали на заднем сидении его машины, Кристина думала о том, что очень хочет, чтобы это была единственная проблема. С другой стороны, она прекрасно понимала, что это на самом деле проблема первая из многих. Была еще и третья сторона: Кристина не хотела об этом думать.       Кристина прижалась к Пачо обхватив его руку очень крепко. Лицом она прислонилась к мягкой и приятной ткани рубашки. Кристина, хотела, чтобы он ее поцеловал, но она все еще стеснялась водителя. Пачо в ответ обхватил ее за талию. Он аккуратно погладил ее по спине большим пальцем через платье. Кристина подумала о том, что ей очень нравятся его руки, тонкие запястья и ладони будто у греческой статуи. Она вообще вела себя последнее время как восторженная школьница. Стоило ей увидеть, как он закатывает рукава рубашки, хмурится, заставляя залегать жилку на лбу, приглаживает волосы или улыбается, Кристина начинала таять. Она понимала, что долго у них не продлится период, в котором они просто держатся за руки, да обнимаются, оттого нервничала еще сильнее.       Удивительно насколько она умудрилась рухнуть с головой в эту ситуацию. Да и какой мужчина до Пачо вообще мог добиться такого эффекта? Парни в старшей школе были лишь первым несерьезным опытом, романы после немногочисленны, правильны и приторны донельзя, а Лукас — это просто Лукас.       В тот вечер Пачо впервые поцеловал ее так, что у Кристины моментально заныло внизу живота. Она даже сжала его плечо и рубашку в районе солнечного сплетения, чтобы ноги не подвели ее. Им было все-равно на то, что оставшийся в машине водитель мог это видеть. Кристине казалось, что она сейчас им пропахнет — порохом и кофе. Его руки Кристина ощущала на своей талии и спине еще долго и пока она шла домой, и когда она ложилась спать. Во сне ей опять привиделась птичка. На сей раз она радостно парила вблизи кустов, где поджидал хищник.       Кристина даже не испугалась. За утро, пока она умывалась, завтракала и одевалась, несколько раз девушка обдумала мысль достать свою старую колоду гадальных карт. Может быть они дадут ей ответ, почему она видит птичку? Плохой ли это знак? А может быть просто бурная фантазия разыгралась. Не исключено, что на фоне разыгравшихся гормонов и повышенной чувствительности, она надумывает и птичка во сне — всего лишь птичка.       На фоне всех этих мыслей, на фоне снов, того, с кем она связала свою жизнь, оказалось так странно заниматься такими делами как уборка, покупка продуктов и готовка. Кристина будто проснулась и с удивлением обнаружила, что проспала несколько месяцев своей жизни. Надо сказать, сон был одновременно прекрасным и будоражащим.       Когда Кристина возвращалась домой, обнимая бумажный пакет с фруктами, овощами и торчащей оттуда зеленью, она заглянула в спортзал. Папа был занят Лукасом. Он уже приступил к тренировкам. Кристина к своему стыду мало знала о предстоящем поединке, есть ли у него уже имя соперника. Единственное, что она уяснила — он еще более важный, чем предыдущий. Она подумала, что так нельзя. Нельзя переступать черту, за которой в ее жизни ничего, кроме Пачо не останется.       Кристина постояла немного в дверях вдали от клетки. И папа, и Лукас были настолько сосредоточены, что не заметили ее появления, даже при условии, что добрая половина парней в зале с ней стала здороваться. Она не хотела отвлекать их и уже хотела уйти, но уловила, что Лукас сделал короткое движение головой. Он ее заметил, но тут же отвернулся, будто бы это было не так. Кристина почувствовала от этого неприятный холодок. Он никогда так раньше себя не вел.       Кристина все-таки решила не ждать конца тренировки. Она вернулась домой, чтобы приготовить обед. В процессе ее впервые за последнее время отчетливо посетила мысль о том, сколько еще она сможет прожить с отцом при условии её отношений с Пачо. Кристину никто не выгонял, она просто знала, что скоро не получится скрывать от папы то, что она встречается с бандитом. А это как раз то, на что у Хесуса Ромеро может быть только одна единственная реакция.       Оставалось только вздыхать по этому поводу. Да и куда ей переезжать? Снимать квартиру она не сможет. Злоупотреблять гостеприимством Мануэлы не хотелось. Был еще вариант, но Кристина не хотела его обдумывать, пока не поступило соответствующего предложения.       Они возобновили встречи втроем с Мануэлой и Марицей — совсем как в старые добрые времена. Марица до сих пор чувствовала себя провинившейся за то, как повела себя с Кристиной. Она вела себя даже слишком хорошо и непривычно внимательно по отношению с подругами с тех пор. Кристина все-время хотела, но почему-то никак не решалась спросить ее о Хайро напрямую. Из всех, кого она знала в окружении Пачо, именно его она по-настоящему опасалась. У Хайро в глазах плясал нездоровый блеск, да и улыбался он угрожающе.       Кристина не хотела знать, что конкретно он делает для Пачо, кроме того, что везде за ним ходит — она и так догадывалась. Дело тут было в самой Марице. Она изменилась, общаясь с Хайро и не в лучшую сторону. Марица сделалась нервозной, осунулась и заметно похудела, так что резко очертились скулы, а светло-русые волосы будто потускнели. Кристина могла только догадываться: дело ли в самом Хайро и его к ней отношении, или же она просто насмотрелась чего-то, о чем предпочла бы не знать. Сегодня Марица хотя бы пришла на встречу нормально одетой. Она отказалась от чрезмерно яркого макияжа, немыслимой шевелюры и вызывающего платья. Марица широко улыбалась, но Кристине казалось, что улыбка натянута. Девушки сидели в небольшом ресторанчике в Третьем районе. Погода выдалась капризной — то ливень, то влага и душный воздух, а потому они расположились в помещении поближе к кондиционеру.       Кристина то и дело поглядывала в окно. Без особого повода. За ним никак не мог оказаться Пачо. К сожалению, в этот раз он проявил предсказуемость. Кристина точно знала, что увидит его только завтра. Зато у них будет целый день.       — Так, что у вас там с Лукасом? — Марица выпытывала информацию у Мануэлы. Она как бы невзначай толкала ее плечом. Мануэла хмурилась, словно разбуженная сова.       — Скажи ей, чтобы она отстала! — подруга попыталась заручиться поддержкой Кристины. Последняя только и смогла, что медленно и лениво повернуться в сторону Мануэлы.       Взгляд девушки сделался строгим и жестким не в меру. Мануэла с тревогой восприняла оформившиеся отношения Кристины. Да, она толком ничего ей не сказала о Пачо и его делах. Во-первых, она сама не знала. Во-вторых, он ее просил не распространяться. В-третьих, Кристина резонно полагала, что лишняя информация Мануэле только навредит. Тем не менее, до главного Мануэла и сама уже давно успела дойти, а потому просто не могла не беспокоиться.       Кристина бы и хотела, чтобы Мануэла воспринимала Пачо хотя бы в половину также как она сама, но просто не могла этого требовать. Одно дело, когда ты влюблена, но совсем другое — взгляд со стороны.       — Я не отстану! — продолжала настаивать Марица. — То, что ты смогла встряхнуть парня в глубокой френдзоне — буквально событие десятилетия!       Мануэла сделалась густо-красной. Она извиняющимся взглядом посмотрела на Кристину.       — Не надо на меня так смотреть, пожалуйста, я чувствую себя неловко от того, что будто должна вас благословить! — сказала Кристина, нервно схватив со стола смятую салфетку.       Мануэла не стала отрицать сказанное. Она лишь задумчиво склонила голову.       — Если честно, то примерно так оно и есть, — сказала девушка. — Лукас вздыхал по тебе столько времени, а в итоге остался ни с чем. К тому же, он был юношей, когда вы познакомились. Поэтому не удивительно, что он так плохо отходит.       — Я не подумала, — сказала Кристина тоном полным сожаления.       — Да брось ты! — строго ответила ей Мануэла. — Ты не обязана думать о том, что чувствует Лукас постоянно. Он — взрослый мальчик, который мог бы давно догадаться, что ему стоит оставить все как есть и ни на что не надеяться.       Кристина закусила губу. Отчасти Мануэла была права, а с другой стороны Лукас не терял надежду во многом по вине самой Кристины. Она вела себя излишне кокетливо, порой недвусмысленно, допускала то, что Лукас мог воспринять как проявление симпатии. Ей нравилось мужское внимание, она к нему привыкла, а то, что Лукас в нее влюблен, вообще, было будто естественно.       Ей стало стыдно так, что щеки даже немного загорелись. Зачем ей это было нужно? Кристина не умела пользоваться мужчинами в корыстных целях, а в случае с Лукасом она и получить толком ничего не могла. Так зачем было столько времени держать его подле себя. Интересно, давно ли он нравится Мануэле? Если да, то плохо вдвойне ведь она давно могла с ним сойтись, если бы не Кристина.       Только с появлением Пачо Кристина будто окончательно пришла в себя относительно и Лукаса, и других парней, который вели себя похожим образом. Она поняла, каким на самом деле должен быть мужчина, чтобы задеть ее за живое. Наверное, то, что такой человек оказался бандитом, наказание ей за то, что она ошибалась с Лукасом.       — Так у вас были свидания? — тем временем спросила Марица.       — Я бы это так не назвала, — ответила Мануэла. — Но мы часто видимся только вдвоем.       На это Кристина выдала унылую неловкую улыбку. Ей подумалось, что если у Мануэлы и Лукаса ничего не сложится, то отчасти в этом будет ее вина.       Кристина вернулась домой слишком рано для своего обычного расписания в последнее время. Она проводила вечер наедине с собой. По пути домой Кристина думала, что лучше бы папа был дома, иначе ее загложет напавшая на нее хандра. Она опять подумала о колоде карт, полагая, что гадание ее успокоит, но вовремя отказалась от этой мысли. Знаки и символы на картах никогда не говорят однозначно. Их толкование витиевато. На взгляд Кристины они даже менее точные, чем у кофейной гущи.       Вот бы раздобыть настоящую колоду, изготовленную в общине брухо. Кристина слышала, что их гадальные карты отличаются от всех на свете. Они буквально способны раскрыть сокровенные тайны человека, влезть в его сознание. Говорят, они даже позволяют брухо гадать на самих себя.       Впервые Кристина испытывает такое острое желание глубже узнать собственные возможности. Думая об этом и занимаясь собой, девушка успокоилась. Она решила, что просто молча переживать по поводу Лукаса и Мануэлы не означает решить проблему. Наверное, надо поговорить с ним начистоту. Может быть придется сказать ему о том, что теперь не свободна. Кристине тут же вспомнилась их ссора накануне боя с Тони Рамосом. До этого, Лукас спрашивал, что за машины такие, на которых Кристина стала разъезжать. Может быть он и сам уже догадывается о ее новом статусе.       Следующим утром, Кристине представилась возможность выяснить степень осведомленности своего друга на предмет ее дел. Она проснулась рано и чувствовала себя превосходно, потому что не видела никаких тревожных снов.       Вместе с папой она опять смотрела криминальные новости, где не увидела никаких значительных событий, а значит Пачо не будет вынужден внезапно исчезнуть сегодня. Хесус смотрел выпуск серьезно сдвинув брови, а когда он закончился, то будто выдохнул с облегчением. Кристина внимательно присмотрелась к выражению его лица. Такой необычной обеспокоенности она у него никогда не замечала.       Хесус заметил, что она его изучает. Он завел светскую беседу, чтобы ее отвлечь. Кристина не могла ему здесь противостоять. Тем более, она даже толком не знала, что бы такого спросить, чтобы выяснить в чем причина странностей ее отца. Да и не была она уверена в том, что это именно странности. К тому же, ей было интересно, как у папы дела.       Оказалось, что Пабло нашел следующего противника для Лукаса. Сегодня они как раз собираются начать подготовку к поединку. Хесус из-за этого явно торопился попасть в зал. Уже почти на пороге он все-таки предупредил, что Лукас зайдет за остатками своих вещей прямо перед тренировкой.       Кристина обещала встретить его. Она все-равно не планировала идти куда-то до того, как Пачо за ней заедет. Едва она подумала, что произойдет это совсем скоро, сердце странно ёкнуло, будто звякнуло о стеклянный бокал. Кристина подумала, что сегодняшний день для нее станет особенным. Она надеялась, что в хорошем смысле.       Лукас пришел спустя буквально тридцать минут, после того как Хесус ушел на работу. Он поздоровался и сразу же вознамерился забрать свои вещи, не задерживаясь на долго. Кристина заметила, что он ведет себя странно. Лукас старался сделать серьезное, но приветливое лицо. Вместо этого он выглядел обиженным и младше своих лет. А еще он избегал смотреть Кристине не то что в глаза, а даже куда-то в сторону лица.       Кристина проводила его взглядом в гостиную, где он несколько минут копался в шкафу, а потом вышел уже со спортивной сумкой, из которой небрежно торчали наспех брошенные туда вещи.       — Ты уже знаешь, кто твой следующий соперник? — Кристина решила заговорить с ним. В сознании всплыла недавняя ссора, которая хоть и была короткой, девушке максимально не понравилась. Если сейчас Лукас на что-то обиделся, то лучше сразу разобраться в неприятной ситуации.       Лукас остановился с таким удивленным лицом, будто Кристина впервые с ним заговорила. Он закинул сумку на плечо.       — Как раз сейчас Пабло приедет, чтобы сказать мне об этом, — ответив, Лукас сделал движение в сторону выхода, но потом резко вернулся в исходное положение. — Скажи мне, что это был за тип?       — Я не понимаю, о чем ты, — ответила Кристина. Она догадывалась, что Лукас мог увидеть ее вместе с Пачо на днях. В тот вечер в зале горел свет, а значит любой, кто выглядывал в окно в сторону улицы Сельвы, мог наблюдать как они страстно целуются возле машины.       Игра в непонимание — защитная реакция. Лукас смотрел на нее со всей имеющейся строгостью и нотками отчаянья. Кристина впервые видела у него это выражение лица и ей безумно не нравилось. Лукас ее буквально без слов осуждал.       — Я видел, как ты целовалась с каким-то парнем с прилизанной челкой, — сказал Лукас, требующим разъяснений тоном. — Это ведь он посылал за тобой все эти машины последнее время?       — Допустим это так, Лукас, и что? — Кристина сложила руки на груди. Она с вызовом посмотрела на друга. — У тебя какие-то претензии?       — Только если этот тип тебя как-то обижает, — ответил Лукас. Он смотрел все также строго. — С ним же явно что-то не чисто.       Кристина аж руки опустила от сказанного. Ей потребовалось пару секунд, чтобы прийти в себя. Кристине показалось, что Лукас мечется между ревностью и беспокойством, причем делает это даже слишком стремительно.       — Ты серьезно сделал такие выводы, основываясь на его прическе? Или вся проблема в том, что я с ним целовалась, — наконец Кристина нашлась, что ответить.       — Ты не поняла, — Лукас сокрушенно покачал головой. — Он точно не из законопослушных. Поверь мне, я жил в Четвертом районе и таких везде замечу, даже если они разодеты и ездят на дорогих машинах. Я беспокоюсь. Если ты не хочешь с ним видеться, но боишься, то просто скажи мне!       — Вот теперь я точно не поняла! Ты серьезно считаешь, что меня заставляли целоваться? И я не смогла отказать? — Кристина уперлась руками в бока. — Я это делала, потому что я с этим парнем встречаюсь и, наверное, лучше тебя понимаю, опасен он или нет.       Если бы Кристина не злилась, то стало бы заметно, как у нее покраснели кончики ушей. Она нагло врала Лукасу. Кристина прекрасно знала, что он прав и Пачо действительно опасен. Другое дело, что лично для нее он совсем другой человек, такой, который никогда бы не стал силой заставлять ее делать что-либо.       Поэтому Кристина защищала Пачо перед Лукасом так, будто он не бандит вовсе. Она уже давно четко решила, что это только ее дело и больше ничье. Может быть только Хесус составляет исключение в этом вопросе. Лукас не должен вести себя так — волноваться, следить, выступать как защитник ее чести.       В нем опять включился дворовый мальчишка из Четвертого района, который готов пойти в атаку на кого угодно, даже если он сильнее, когда хочет защитить кого-то из близких. Вот только Пачо это не Рамон. Кристине представлялось невозможным, чтобы он позволил кому-то нарываться, предъявлять претензии, устраивать с ним разборки, тем более на тему его же женщины, безнаказанно. Пачо опасен для Лукаса в большей степени, чем для Кристины.       — Хесус в курсе? — Лукас умерил строгий тон.       — Прекрати говорить так, будто я совершаю преступление, — сказала Кристина. — Я не так давно в отношениях, чтобы рассказывать отцу подробности. Он и так догадывается, а как придет время, так я сама ему скажу. Понятно?       Лукас кивнул. Он опять сделал попытку уйти. В этот раз Кристина не собиралась ему мешать. Ей не понравилось, что он общается с ней так, будто она несмышлёная. Да это еще и при том, что он ухаживает за ее подругой.       Но Лукас не ушел. Он вдруг грустно посмотрел на нее.       — Я переживаю за тебя, — сказал он искренним тоном. — Может быть я и надумал чего, просто… Пусть если это не я, то с тобой будет кто-то достойный.       Кристина выдала сдавленную улыбку. Лукас никогда не признавался ей в чувствах, но она всегда о них знала. Иногда он вел себя как ревнивец, да и сейчас отчасти так себя повел. Однако в этой фразе было столько искреннего бескорыстного беспокойства, что Кристина не могла на него обижаться.       — Поверь мне, он достоин, — сказала Кристина. — Я никогда не встречала кого-то, кто бы так со мной себя вел как он.       Лукас выдал слабую улыбку.       — Надеюсь, — сказал он. — Ты береги себя и если что, то ты всегда можешь на меня положиться.       — А ты пообещай, что будешь обращать внимание не на меня, а на ту девушку, которая рядом с тобой, — укоризненно ответила Кристина.       Лукас смутился. У него густо покраснели щеки. Кристина очень сдержанно обняла его на прощание. Ей хотелось, чтобы они сегодня разошлись на хорошей ноте, но, чтобы он ничего не надумал. Памятуя свои прошлые ошибки, девушка решила, что впредь будет следить за собой в общении с Лукасом.       Они вполне могли серьезно поругаться сегодня. Кристина почувствовала горький осадок от осознания этого. Она знает Лукаса давно, и он ей дорог и все же она готова была защищать не просто свои личные границы, а именно Пачо самого по себе, даже ценой долгой обиды Лукаса на нее. Похоже она недооценила свою влюбленность. Чувства Кристины очевидно успели развиться до более сильных за сравнительно короткий срок.       Кристина всеми силами постаралась успокоиться. Она даже подошла к окну в кухне, чтобы проводить Лукаса до спортивного зала. Он показался ей каким-то слишком юным — ссутулившийся, с короткой стрижкой и жалобно изогнутыми бровями. Только спортивная фигура выдавала в нем взрослого мужчину.       Опять возникла мысль взяться за карты. Кристина уже даже полезла в коробку на шкафу, где они хранились, но услышала сигнал сообщения на телефоне. Она тут же забыла о том, что переживает. Раз они с Лукасом разошлись не рассорившись, значит эта проблема может подождать. Тем более, что Кристина знала от кого сообщение и какого содержания.       Карты остались в коробке ждать лучших времен или, как минимум, тех, в которые она не подпрыгивает радостно от каждого сообщения, пришедшего от Пачо. Настанет ли вообще такой момент? Кристина очень сомневалась. Она впервые встретила мужчину, недостатки которого она выгораживала перед близким человеком. Были бы еще это какие-то безобидные вещи типа безответственности, курения, глупого чувства юмора или еще чего-то такого же не смертельного. Но тут лечь шла о том, что Пачо буквально работает в сфере криминала. Если уж уголовный кодекс это не оправдывает, то почему должен Лукас, папа или сама Кристина?       Хотя в ее случае это, как раз-таки объяснимо. В остальном Пачо она считала идеальным, именно таким, каким и должен быть ее мужчина. Потому она делала вид, что бандитизм Пачо — просто странность. Что-то, о чем не стоит волноваться, раз он может это явно ей не демонстрировать. А Пачо умел это просто отлично. Особенно, когда делал это сам, не пытаясь внушить своим подручным вести себя как нормальные люди.       Кристина радовалась тому, что сегодня не нужно подбирать шикарное платье, потому что у нее их не осталось. От попыток Пачо купить ей таковые, она по-прежнему отбивалась. Так что теперь, куда бы она не собиралась, наряды пришлось бы подбирать из имеющихся, да к тому же тех, которые она на свидания уже надевала. Кристина, тем не менее, стремилась подать один и тот же наряд по-разному, чтобы выглядеть все такой же привлекательной. Она выбирала сейчас между несколькими платьями и невольно задумалась о том, что у Пачо, наверное, бесконечный гардероб из рубашек всех возможных цветов как с рисунками, так и без.       Кристина решила, что сегодня она должна быть в красном платье, которое запахивалось как халат и опоясывалось тонкими шнурочками так, что сверху получалось треугольное декольте и разрез до середины бедра. Девушка хорошо помнила тот самый поцелуй, из-за которого она сегодня чуть было не разругалась с Лукасом. Она надеялась, что это платье возымеет ровно такой эффект, которого Кристина хотела с тех пор добиться.       Вскоре девушка уже наводила последний порядок в выпрямленных волосах, которые от воздействия температуры и косметики приобрели темно-каштановый оттенок. Она ожидала, что за ней вот-вот приедут. Ситуация немного напоминала ей тот день, когда Кристина должна была познакомиться с Бенхамином. Ее волнение тогда, правда, ощущалось в разы сильнее — все-таки названный брат ее любимого человека — не просто кто-то там. В случае с Пачо она хотя бы знает, как производить впечатление. С Бенхамином не было ровно также. Тем более, что Пачо в чисто мужской манере не подумал о том, чтобы дать ей хоть какую-то полезную информацию.       Внезапно ее посетила мысль о Мигеле. Кристина подозревала, что он мог не пережить события последних дней. Парень оставил у нее неприятные впечатления, но она не хотела бы знать, что стала причиной его гибели хотя бы отчасти. А ведь она все-таки призналась Пачо в том, что он напугал ее своим поведением в баре. Кристина боялась спрашивать, но не только по этой причине. Она просто приняла мысль о том, что никогда больше не увидит этого парня.       Сейчас тоже не без волнения, но уже по другому поводу. Кристина решила, что хочет вывести их отношения на другой уровень и ей казалось, что Пачо того же мнения. Наверное, поэтому он ей сказал, что сегодня — никакого бара, никакого Бенхамина, да и вообще никого лишнего. Будто намекал на что-то.       Правда, когда Кристина села на заднее сиденье знакомого ей черного «Мерседеса», она поняла, что водителем Пачо пренебрегать не стал. Видимо его он не посчитал мешающим их совместному времяпровождению фактором.       Пачо заметил, что Кристина недовольно зыркнула в сторону водительского места. Он усмехнулся, сочтя ее реакцию забавной.       — Не бойся, он с нами будет ходить не везде, — сказал Пачо. — Да и на самом деле, он не единственный, кто сейчас с нами. Хоть я и сказал Хайро, что не хочу, чтобы меня сегодня беспокоили, я уверен, что он все-таки послал за мной наблюдать.       Кристина вдруг густо покраснела. Она попыталась спрятать это за улыбкой, но Пачо и тут заметил. Он посмотрел на нее очень недвусмысленно, а затем притянул к себе поближе за талию. Кристина почувствовала знакомый кофейный запах и внутри у нее будто все пришло в движение.       — А что, тебе угрожает опасность? — спросила Кристина, чтобы немного вернуть ситуацию в нейтральный эмоциональный фон. Машина тем временем тронулась с места. Кристина еще раз отметила, что водитель припарковался так, чтобы из зала, да и из квартиры их было в достаточной мере плохо.       Пачо ответил не сразу. Он призадумался, устремив серьезный взгляд в затылок водителя. Кристине не понравился этот взгляд. От него сделалось тревожно. Пачо собрался с мыслями и повернулся к Кристине уже со знакомым живым, горячим блеском в глазах.       — Хайро привык так делать давно, — сказал он. — Я не слишком возражаю, потому что он хорошо делает свою работу.       Кристина улыбнулась и положила голову ему на плечо. Они ехали знакомыми улицами Третьего района мимо «Эль Хоселито», мимо школы, где училась Кристина, мимо маленького овощного рынка.       Пачо сказал, что сегодня хочет познакомить ее еще с кое-кем важным. Кристина попыталась выяснить подробности, но он хранил интригу, со всей старательностью которую имел. Кристина занервничала. Вдруг он решил представить ее своему приемному отцу?       Она старалась не показывать этого, но рука потянулась к его ладони инстинктивно. Кристина сильно сжала его руку. Пачо в ответ поцеловал ее куда-то почти в макушку.       — Мы действительно едем туда, где живет воспитавший меня человек, но он сейчас в отъезде, — сказал он. — Я приглядываю за его домом, пока его нет, так что случай представить тебе кое-кого замечательного идеальный.       Кристина выдохнула. Если по поводу встречи с Бенхамином она волновалась, то этого человека она боялась. Не потому, что Пачо ей про него рассказывал, а потому, что как раз-таки наоборот. Он так и не назвал ей даже его имя. Так что перед встречей с приемным отцом Пачо, она хотела бы быть готовой хоть к чему-то.       Девушка вспомнила о женщине по имени Росарио. Пачо говорил, что она помогала воспитывать их с Бенхамином. Может быть это с ней Кристина сегодня и встретится. Хорошо бы это было так.       — А почему этого не делает Бенхамин? — спросила Кристина.       — Он заменяет меня сегодня, — ответил Пачо. — Хоть и ворчал по этому поводу с утра.       Кристина улыбнулась. Она бы спросила, что он там такое вынужден делать, что так против, да Пачо все-равно не скажет. Кроме того, Кристине нельзя. Она просьбу Пачо именно так и поняла, как и наставления Марицы.       Они выехали за город. Кристина с любопытством смотрела в тонированное окно. Оно хоть и затеняло залитые солнцем зеленые поля, деревья, да просматривающиеся на их фоне укутанные легким туманом возвышенности, но не портило впечатление от их созерцания.       Кристина редко выезжала за пределы Либертад. Папа, конечно, брал ее на соревнования в другие города Тэрра Мадрэ, но только тогда, когда ей не надо было в школу или по еще каким-то делам. Во взрослый период своей жизни, она была занята почти всегда. Так что местность недалеко возле Либертад Кристина не знала. На машине так она и вообще едет за город почти что впервые.       Вскоре они проехали через маленький сонный городок, который назывался Корунья, свернули и дальше двигались вдоль фермерских угодий. Пачо сказал, что они на территории асьенды «Лос Сьелос». Кристина подумала, что название красивое. А вот по поводу богатства этого места, как минимум с точки зрения гигантских территорий, даже не удивилась. Она была уверенна, что приемный отец Пачо не просто богат, а имеет состояние не меньше, чем у арабского шейха.       Наконец, они добрались до главной усадьбы. На въезде красивые кованые ворота, на территории разбиты сады, за которыми виднеется дом в типичном латиноамериканском стиле — черепичная крыша, приземистое здание, выкрашенное дерево и камень. Кристина подумала, что ангельское происхождение определенно влияет на то, как они тратят свои деньги, а не только образование.       Она не сомневалась, что приемный отец Пачо делает то же самое, что и сам Пачо. Однако ни тот, ни другой, не покупали себе типичных бандитских вещей. Это касалось и одежды, и домов. Жилище приемного отца Пачо стоило дорого, не стоило даже пробовать думать иначе, но выглядело уютно, красиво и не причиняло эстетической боли. Никакого шика, роскоши и позолоты к месту и нет.       Кристина повернулась чуть в бок и увидела, что откуда-то с заднего двора на нее бежит огромная черная собака. Животное состояло из одних мышц и зубов. На шее толстая серебристого цвета цепь вместо ошейника. Собака раскрыла пасть, оттуда высунулся розовый язык, который болтался и бил владелицу по морде сбоку. Девушка нырнула за спину Пачо, предполагая, что на него гигантское животное точно не набросится.       Собака тем временем приближалась со стремительной скоростью. Можно было даже разглядеть тонкую полоску слюны, которая летит за языком и развевающимися на ветру щеками. Кристина зажмурилась. Она вцепилась в Пачо, схватившись за его плечи.       Послышался лай. Кристина открыла один глаз. Она увидела, что громадная собака с заостренными короткими ушами прыгает радостно возле Пачо. Она совсем не собиралась поедать Кристину, к большому счастью девушки. Кристина выдохнула. Она отпустила Пачо и выпрямилась, только выходить из-за спины выходить не спешила.       — Тише, Красавица, — сказал Пачо, обращаясь к собаке, которая оказалось темно-серой. Кристина со страху приняла ее за черную. Собака наконец перестала прыгать, когда Пачо присел рядом и начал трепать ее за ушами. Она часто и прерывисто дышала, довольно вывалив язык из раскрытой пасти.       Кристина улыбнулась. Пачо так любовно обращался с животным, что напоминал ей бандита еще меньше чем для этого. А еще она представила его в подростковом возрасте. Он вполне мог тогда любить собак, играть с ними, бегая по территории похожей асьенды.       — Извини, я должен был тебя предупредить, — сказал Пачо, повернувшись к Кристине полу-боком. Он продолжал гладить собаку, которая смотрела на него восторженным взглядом. — Она распознает опасность очень хорошо, а ты для нее угрозы не представляешь, как и для меня. Я просто забываю, что собаки такой породы выглядят страшно, даже когда радуются.       — Ничего страшного, — сказала Кристина. — Собака — последнее чего я ожидала, когда ты сказал, что познакомишь еще с кем-то важным. Я испугалась, но не пострадала, так что все в порядке.       Пачо оставил собаку в покое, потрепав немного напоследок. Он встал и повернулся к Кристине. Собака гавкнула и завиляла хвостом.       — Как приличный влюбленный дурачок, я должен сказать, что уже то, что я допустил твой страх — плохо, — Пачо обнял Кристину за талию обеими руками. Он смотрел ей в глаза с характерной для него игривой, соблазнительной искрой. Кристина чувствовала, как млеет под этим взглядом. Он становились все ближе и ближе друг к другу. Вдруг раздался громкий настойчивый лай. Кристина и Пачо вздрогнули и повернулись к собаке.       Она тут же сделала вид, что совсем не пыталась привлечь их внимание, раскрыла пасть и завиляла хвостом. Пачо усмехнулся особенным добрым образом.       — Придется уделить ей внимание, если хотим побыть впоследствии вдвоем, — сказал он. — Пойдем, Красавица.       Собака снова гавкнула и затрусила вперед. Пачо взял Кристину за руку и повел по территории асьенды. Красавица бежала впереди, будто это она показывает им территорию. Кристине оставалось только оглядываться по сторонам, чтобы не упустить ни сантиметра живописной усадьбы.       Как оказалось, собака была не единственной жительницей асьенды. Кристина увидела здесь двух лошадей, куриц, коз и несколько альпак. Напоминало самое обычное свидание, с обычным парнем, который отвел ее в контактную ферму. Кристина с удовольствием гладила мягких пушистых лам, кормила коз, позабыв о том, что одета в нарядное платье и босоножки на каблуках.       Красавица все это время бегала рядом. Она выглядела так, будто хозяйка на асьенде, как минимум там, где живут домашние животные. Собака с очень важным видом оглядывала лошадей, альпак и куриц, и даже гавкала на коз, которые вели себя хаотично по ее мнению.       Вскоре, она куда-то убежала, а когда вернулась держала в зубах небольшой теннисный мячик, покрытие которого выглядело изрядно искусанным. Красавица кинула мячик под ноги Кристине, предлагая поиграть. Кристина взяла мячик и бросила его в сторону. Красавица бросилась ловить игрушку и, как только достигла успеха, вернулась с добычей.       Так они и проводили время, пока Пачо слонялся вокруг, положив руки в карманы. Кристина играла с собакой и рассматривала его краем глаза. Пожалуй, это занятие ей точно никогда не надоест. Кристине безумно нравилась его фигура танцора, широкие плечи, просматривающаяся талия. Во многом из-за фигуры ему шли классические брюки и все эти его стильные рубашки. Например, сегодня он надел черную с рисунком в виде контуров рыб, нарисованных в японском стиле. Сквозь ткань проглядывали мышцы рук и груди. Кристина подумала, что хорошо бы он снял эту рубашку, чтобы понять, как выглядит тело Пачо без одежды.       Тут же Кристина смущенно отвернулась. Благо, что Красавица как раз прибежала с мячом, готовая к следующему забегу за ним же.       — Можно сказать, что она участвовала в моем воспитании, — сказал Пачо. Он как раз подошел поближе.       — Серьезно? Разве собаки живут столько долго? — удивилась Кристина.       — На нее воздействовали магией, — пояснил Пачо. — Росарио, о которой я говорил тебе, из брухо. Она знает много таких заклятий, о которых и подумать невозможно всерьез. Кстати, на этой асьенде работает множество колдунов из ее общины, если хочешь поговорить с ними.       Кристина не сразу поняла, почему он так сказал. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что она сама из брухо, хоть и отчасти. Мысль о том, что она находится совсем рядом с теми, кто может открыть ей тайны ее способностей показалась ей новой и немного пугающей. Кристина решила, что должна подумать над этим, прежде, чем использовать возможность.       — Я думала, что ты познакомишь меня с Росарио сегодня, — сказала она. — Но и это знакомство мне тоже понравилось.       Кристина кивнула в сторону Красавицы, которая бежала к ней с мячиком в зубах.       — Она славная собака, — добавила девушка.       — Когда мне не было года, Красавица успокаивала меня, — сказал Пачо. — Росарио рассказывала, что я все время орал. Именно, что не плакал, а кричал. Красавица приходила, чтобы лечь рядом и согреть, облизать, ткнуться носом. От этого я успокаивался, иногда даже засыпал.       Кристина улыбнулась. Ей представилось как это выглядело, и картина показалась ей умилительной. Однако тут же она вспомнила, почему Пачо успокаивала собака, а не родная мать и улыбка исчезла с ее лица.       — Я же говорил, что я не переживаю по этому поводу, — сказал Пачо.       — И тебе ни капельки не хотелось что-то узнать о своих настоящих родителях? — аккуратно спросила Кристина.       — Зик рассказал мне достаточно, чтобы мне расхотелось знать что-либо, — сказал Пачо.       — Значит твоего приемного отца зовут Зик, — сказала Кристина утвердительно. Она подумала, что имя для колумбийца необычное. Фамилию спрашивать она предусмотрительно не стала.       — Да, но я никогда не звал его отцом и сейчас так не делаю, — сказал Пачо. Он при этом как-то странно дернул плечами. — Кстати, я бы не смог тебя познакомить с Росарио потому, что Зик сейчас у нее в другой провинции. У них вышла ссора. Зик поехал вымаливать прощение.       Кристине всегда казалось странным, что Пачо не зовет отцом, который растил его столько, сколько Пачо вообще живет на белом свете. Еще более странно, что он это считает нормальным. Будто кто-то внушил ему эту мысль.       А еще она подумала, что именно Зик втянул его в занятие криминальным бизнесом. А еще втянул и Бенхамина. Кристине сделалось не по себе. Она бы спросила еще что-то на тему этого самого Зика, но боязнь перекрыла способность придумывать вопросы. Разговор прервал один из работников асьенды, который пришел доложить, что на веранде для них накрыт стол. Наверное, этот мужчина был из брухо, потому что он весьма выразительно глянул на Кристину. Будто признал давнюю знакомую.       — Брухо из общины — странные ребята, — сказал Пачо, когда работник удалился. — К ним еще надо привыкнуть. Но я думаю, тебе было бы полезно с ними пообщаться.       — Да, — кивнула Кристина. — Но я пока не знаю, что хотела бы спросить. Я ничего не знаю о брухо, кроме того, что в роду моей мамы они были. Так как она не жила в общине сама, то и информацией никакой не владела.       Кристина подумала, что они с Пачо похожи в этом — оба теряли родителей. Вот только в общем понимании концепции семьи они разнились. Хесус окружал ее заботой, учил тому, что семья — это опора, что ты волен выбирать свой путь, а семья тебя поддержит. Отец понимал семью как круг единомышленников, поэтому в нее вошел Лукас, Пабло, даже Мануэла и Марица отчасти. Это все — близкие, стоящие друг за друга люди.       Зик относительно Пачо сделал похоже, но с подвохом. У Кристины сложилось впечатление, что Пачо и Бенхамин всегда имели лишь иллюзию собственного выбора. Об этом она думала параллельно тому, как они обедали на веранде главного дома.       Солнце скрылось за серыми облаками. На фоне перемены освещения деревья и трава вокруг приобрели насыщенный изумрудный оттенок. В ветвях иногда кричали попугаи. В воздухе витал аромат фруктов, которые стояли в корзинке на столе. В такой обстановке было странно думать о Зике и том, правильно ли он поступал со своими детьми. Как бы они его не называли, но в понимании Кристины они ими ему приходились.       — Я вижу, что ты хочешь, что-то спросить, но стесняешься, — сказал Пачо. Он нервно крутил бокал с вином за ножку. Часы на серебристом крупном браслете блестели как драгоценные. — Мне кажется, ты начала меня побаиваться. Я думаю, это не вовремя.       Он внимательно на нее посмотрел, серьезно сдвинув брови на глаза. Кристина даже поежилась от этого взгляда. Она подозревала, что это даже в половину не так, как он смотрит на подчиненных. И все-таки было не по себе.       — Ты никогда не хотел заниматься чем-то другим? — все же решилась спросить Кристина. Она подумала, что будет глупо и действительно несвоевременно сдавать позиции сейчас. Кристина ведь уже решилась на отношения с преступником. Более того, она в него уже успела по уши влюбиться. Так к чему теперь лишняя жеманность? Лишние страхи?       — Чем, например? — Пачо удивился. Он принялся хлопать длинными ресницами и перестал вертеть бокал.       — Не знаю, — сказала Кристина. — Экономикой, танцами, да хоть чем.       Пачо опустил глаза куда-то в стол. Он задумался. Кристина выжидала. Она отпила глоток белого вина, чтобы не сидеть с серьезным видом. От вина по телу разливалось приятно тепло. Она чувствовала себя немного расслабленной.       — Я всегда знал, что Зик хочет, чтобы я продолжил его… м-мм… бизнес, — ответил Пачо.       — Неужели, ты никогда не задумывался о том, чего бы сам хотел? — Кристина настаивала будто бы на другом ответе.       — Прости, — Пачо растерянно улыбнулся. — Но я не могу понять, что ты от меня хочешь, так что давай не будем об этом. Только не сегодня.       Кристине показалось это очень странным. Пачо правда будто не понимал, о чем идет речь. Во всем этом чувствовалось что-то неправильное. Может Зик применил какую-то магию, чтобы Пачо так себя вел? Девушка снова подумала о картах. Стоит их раскинуть все-таки в самое ближайшее время.       После обеда они еще немного побыли на асьенде. Пачо ненадолго оставил Кристину одну в его комнате, пока ходил по делам. Девушка разглядывала интерьер в похожем на его квартиру стиле, предметы, стоящие на полках. Она заметила фотографию, где двое юношей стоят, обхватив друг друга за плечи. Это были Бенхамин и Пачо, который уже тогда носил волосы, уложенные на один бок.       На Кристину смотрели двое веселых юношей, весьма хороших собой. Они улыбались во все зубы, а глаза так и горели. Эти двое еще не знали, что их ждет во взрослой жизни. Она не ожидала, что этот день приведет ее в состояние задумчивости, заставит в чем-то сомневаться и так сопереживать.       Пачо стал к ней будто ближе, роднее. Его образ для нее сделался объемным и более глубоким. Как теперь повернуть назад? Уже никак. Она так надеялась, что папа ее поймет. Он ведь тоже умеет сопереживать.       Больше серьезных и таких сугубо личных тем сегодня никто не поднимал. Пачо заметил, как изменилось настроение Кристины и всячески старался вернуть его в первичное игривое русло. И ему удавалось.       Они долго катались на машине, где в какой-то момент перестали обращать внимание на водителя, потому что Пачо постоянно шептал ей на ухо приятные игривые вещи, его рука несколько раз ложилась ей на колено. Кристина опять позволила себе поцеловать его первой. Ей нравилось, как потом он смотрел на нее, с каким-то детским восхищением. Будто он в этот момент полностью отдавал ей первенство в отношениях. А сама Кристина начинала ощущать себя эдакой дерзкой бунтаркой. Ни один мужчина раньше не давал ей испытывать подобных чувств. Одно сплошное нарочитое доминирование.       Пачо вел в их отношениях, как и положено профессиональному танцору. Преимущество приходилось завоевывать, используя разные хитрости. Кристина делала это с удовольствием. Ее заводила эта игра.       В этот раз она позволила себе не только обычный поцелуй. Кристина ухитрилась коснуться губами его шеи совсем рядом с ухом. У Пачо изменилось выражение лица. Он шумно выдохнул, глаза вспыхнули, и он готов был страстно впиться в ее губы. Однако Кристина аккуратно остановила его, приложив указательный палец к его губам. Она кивнула на водителя. Девушка искренне считала, что он им мешает.       Никто не проговаривал это вслух, не спрашивал друг у друга, а стоит ли? Пачо просто сказал водителю, чтобы водитель вез их к нему домой. Кристина почувствовала, как все ее тело будто оживилось от мыслей о том, что будет происходить дальше.       Пока они подъезжали к дому, выходили из машины, шли ко входу и располагались на кухне, Кристина была полна решимости. Она даже не разглядывала интерьер, предметы вокруг. Все, что ее сейчас волновало сосредоточилось в одном конкретном человеке.       Пачо изящно перемещался по кухне. Он поставил на стол-островок два бокала, открыл бутылку с красным вином и налил его в заготовленные емкости. Один бокал он пододвинул Кристине, другой взял сам. Они стукнули их друг о друга, глядя друг на друга пламенеющими взглядами. Кристина увидела, как у Пачо легонько дрожит мизинец.       Тут же она тоже почувствовала волнение, подобного которому не испытывала никогда с мужчиной, даже в первый раз. Кристина держалась за свой бокал. Пачо же поставил свой на стол и встал, опершись руками о столешницу.       — Я тебя пугаю? — вдруг спросил он.       — А я выгляжу напуганной? — спросила в ответ Кристина.       Пачо отрицательно покачал головой. Он протянул к ней раскрытую ладонь. Кристина отпустила бокал с вином и вложила свою руку в руку Пачо. Он потянул ее как бы намекая, что надо встать с высокого стула. Кристина повиновалась. Они будто собирались танцевать, но без музыки, ориентируясь на ощущения и взгляды. Пачо повел ее к лестнице, по которой Кристина поднималась второй раз не самостоятельно.       Она не могла оторваться от выражения его лица, перестать ощущать прикосновения его кожи. Происходящее напоминало ей сон. Такое с ней точно впервые. Разные эмоции накатывали волнами. Кристина нервничала, желала, предвкушала и многое другое одновременно.       — Отвечая на твой вопрос, — сказал Пачо, когда они остановились друг напротив друга в его спальне. — Ты выглядишь девушкой, в которую я влюблен.       Пачо не дал ей ответить. Он сначала коснулся кончиками пальцев ее лица, а затем чувственно коснулся ее губ в поцелуе.       Кристина думала, что она запомнит все в мельчайших подробностях. На деле же все их движения сплелись в один непрерываемый поток, за которым сложно было оделить одно от другого, себя от него. Сознание выдавало лишь детали — расстегнутая рубашка, ее рука на его груди, он развязывает ее платье, она выдыхает, потому что остается лишь в белье, его губы ползут куда-то вниз по телу, она цепляется за его плечи руками, а потом ногами за бедра.       Когда она открыла глаза в следующий раз, то за окном еще не рассвело. Кристина чувствовала ломоту во всем теле. Пачо она увидела курящим в приоткрытое окно. Он успел надеть брюки. Кристина легла практически поперек кровати. Она рассматривала его торс, растрепанную прическу, которую он даже наспех поправить не потрудился.       — Не хотел тебя будить, — сказал Пачо. Он поспешно затушил сигарету, бросил окурок в пепельницу и отошел от окна.       — Мне кажется, что я и не спала толком, — сказала Кристина, отметив, что беседа у них выходит несуразной.       Пачо сел боком на край кровати. Он наклонился, чтобы поцеловать Кристину.       — Я испытываю непреодолимое желание сделать что-то, чтобы тебе не пришлось идти на работу через несколько часов, — сказал Пачо. Даже если бы сейчас он захотел сделать это угрожающе, у него бы не вышло, потому, что он был полуголым и потрепанным.       Кристина села, обмотавшись простыней. Она поймала себя на мысли, что вот оно — проявление неловкости первого раза. Буквально считанные часы назад Пачо видел ее обнаженной, да и не только. Тело еще не успело отойти от ощущения близости, а она ведет себя так, будто стесняется.       Кристина протянула руку и заправила пару выбившихся из его челки прядей обратно. Ничего не вышло. Густые упругие волосы отказывались слушаться.       — У меня нет Бенхамина, который бы согласился работать за меня, — попыталась отшутиться Кристина.       — Вспомни школьные годы, скажи, что заболела, — заулыбался Пачо. — До чего ты меня довела, что я опять стал считать это хитростью.       Кристина тоже улыбнулась.       — Подожди пока я разбогатею и не придется работать, — сказала она. — Лет через сто, я точно смогу это сделать такими темпами.       Пачо рассмеялся.       — Ладно, твоя взяла, — сказал он. — Отвезу тебя потом сам.       Пачо отвернулся куда-то в сторону. Он сдался точно не просто так. Кристина заметила, что одну руку он положил в карман. Ей показалось, что это не просто привычка и там у него что-то лежит.       — Я знаю, как ты вечно протестуешь против такого, поэтому положил то, что хочу тебе дать просто себе в карман, — сказал Пачо, уловив ее взгляд. — А еще, не хочу, чтобы ты думала, что это как бы плата… ну… ты поняла за что, поэтому скажу сразу, я его давно заказал, просто сделали его буквально вчера вечером. Хайро оставил на тумбочке у кровати, а я нашел пока ты спала.       Кристина поняла, что он хочет вручить ей что-то дорогое. Она действительно хотела возражать, потому что понятия не имеет как будет оправдывать дорогие вещи, а еще чувствовала неловкость от того, что он тратит на нее большие суммы. Пачо не дал ей что-то сказать. Он вынул из кармана тоненький серебряный браслет. Цепочка как бы завершалась небольшим круглым камнем черного цвета.       — Это обсидиан, такой же я ношу в своем кольце, — пояснил Пачо. Он аккуратно взял ее за руку. Не давая как-то возразить, Пачо застегнул браслет у нее на запястье.       Кристина подняла руку. Тоненькая цепочка обхватывала руку, соединялась, а от места соединения спускалась вниз и завершалась обточенным блестящим камнем. Он был с вкраплениями, будто звездное небо на черном фоне. — Просто, чтобы напоминал обо мне.       Кристина подумала, что Пачо и тут смог ее удивить. Она ожидала какой-нибудь вычурный бриллиант, золото, да и вообще что-то такое ужасно кричащее о своей цене. Давно пора запомнить, что Пачо во всем отличается от типичных бандитов по своим вкусам.       Она посмотрела на него, чтобы сказать что-то, хотя бы поблагодарить. Пачо сидел и очень необычно улыбался, будто мечтал о чем-то.       — Что-то не так? — растерянно спросила Кристина.       — Ничего, — ответил Пачо. — Просто подумал: хорошо, что ты есть.