Чёрная Мадонна

      Хесус открыл глаза и посмотрел на соседнюю сторону кровати. Она оказалась пустой. Смятой, но пустой. Он вздохнул от постигшего его разочарования. Хесус сел и стал оглядывать помещение в поисках собственной одежды.       Просторная комната. На полу покрытие, напоминавшее доски из светлого дерева, беленые стены, по бокам от черной двери два широких стеллажа из грубого металла, окна во всю стену, серые шторы и такое же постельное белье. Из всего в помещении оно было самым дорогим. Хесус буквально увидел какая качественная ткань пошла на его изготовление. Он даже подумал, что если его самого продать в рабство то, и то столько денег не дадут, сколько стоит этот шелк. Было страшно ложиться. Еще чего испортит простынь своим потным угловатым и тяжелым телом.       Одна из особенностей общения с Амаль — никогда не знаешь где наткнешься на откровенно дорогущее что-то. Вторая особенность заключалась в том, что она будто бы сопротивлялась тому, что между ней и Хесусом происходит что-то большее, чем интрижка. Хесус ссылался на то, что она так не привыкла. Именно поэтому он регулярно застает пустую постель утром тогда, когда засыпал вместе с Амаль. Причем не важно, в чьей они квартире. Сегодня, например, Хесус проснулся один дома у Амаль.       Их знакомство стало развиваться стремительно с момента, когда они впервые целовались на той смотровой площадке. Причем в не характерном для Хесуса ключе. Инициатива полностью перешла к Амаль. Она решала, когда они встретятся, где и как закончится очередное свидание. Хесус откровенно пребывал в шоке так, что ему было сложно как-то изменить ситуацию.       Амаль оказалась жесткой женщиной. Это проявлялось в порой властном и строгом тоне, манере двигаться и даже касаться, а также в пристрастиях. Чего стоит только их первый раз. Хесус такого в жизни не испытывал. Во-первых, она буквально затащила его в какое-то помещение в баре, где стояли ящики с бутылками и не было ни одного подходящего места. Во-вторых, она вела в той ситуации.       У Хесуса до сих пор полыхали щеки, когда он вспоминал как она резко сняла с него куртку, стянула майку и буквально вцепилась в его губы. Он даже опомниться тогда не успел, как уже был прижат к стене между башнями из коробок, полураздетый. Все, что он тогда смог сделать, схватить ее за талию и развернуть так, чтобы стену подпирала уже она. И то пришлось сделать это властно и довольно грубо. Амаль даже стукнулась спиной о холодный кирпич, но вида не подала. Ее это даже больше раззадорило, так, что она прикусила ему губу в поцелуе. А дальше, она стянула с него джинсы, с себя белье, обхватила его за талию ногами, и они потерялись в том, что делали.       И вновь, впервые в жизни, у Хесуса возникло чувство, что это с ним занимались любовью, а не он. Ощущения престранные. Вроде бы как он должен был охладеть по отношению к Амаль, которая все делала не так. Да и властные женщины не во вкусе Хесуса. Однако все было не так просто, как казалось на первый взгляд.       Хесуса страшно подкупало то, как она осознавала, где была не права и ее прямота в этом вопросе. Тогда в комнате с ящиками (назвать ее складом Хесус решительно не мог), когда они в итоге оказались на полу и пытались отдышаться, Амаль сказала:       — Прости за лишний напор. Я не смогла сдержаться. Ты — первый мужчина с кем мне приходилось ждать столь долгое время.       Потом она так нежно коснулась его губ, будто и не было этого животного порыва до того.       Когда она проявляла нежность и заботу — это вообще было вдвойне ценно. Еще с Амаль иногда выходили крайне глубокие разговоры. Она умела слушать и с ней он был свободен в том, что говорил. Можно сказать, что к ней он сбегал от творящегося в жизни беспорядка.       Подумав последнее Хесус вновь вздохнул. Он недовольно уставился в пол, а потом резко встал, чтобы не потонуть в мыслях о Кристине, Лукасе и треклятом Зике Айресе с его этим козлом охранником Рексом. О ком еще он не хотел не только думать, но и вспоминать вообще, так это приемный сын Зика. Хесус поймал себя на мысли, что не любит даже в мыслях проговаривать его имя. Нет, он не бесил его больше Рекса. Пожалуй, вообще никто не удостаивался быть так облит гневом с его стороны, как сикарио Зика.       С Пачо проблема была в другом: он должен его буквально ненавидеть, за то, что он окрутил Кристину и втянул в свой образ жизни, но он не может. Хесус знает про то, что Зик держит над ним такой же контроль, как и над ним самим, только более прочный. Он видит отношения этих двоих и пока для Хесуса Зик не выглядит образцовым приемным отцом. Зик постоянно указывает Пачо место, не считается с его мнением толком, остается холоден и вечно козыряет тем, что Пачо жив благодаря нему. Куда тут до здоровых взаимоотношений?       Хесус имел возможность наблюдать за ними лишь пару-тройку раз, но и этого хватило, чтобы увидеть с какими глазами Пачо смотрит на Зика. Он будто бы осознает, что никогда в жизни не получит такого одобрения какого заслужил. Становилось грустно, потому что парень сделал для этого все, что мог, а стоило один раз пойти против, так приемный отец прилюдно его оттаскал, хоть и словесно. Чисто как отец на эту ситуацию Хесус без дрожи в сердце смотреть не мог.       Да и, если честно, то Хесус реагировал бы радикальнее на отношения Пачо и Кристины, если бы не видел каким влюбленным взглядом Пачо смотрит на его дочь. Такой точно сделает все возможное, чтобы Кристину защитить. Если бы она вдруг решила встречаться с кем-то типа Хайро, Хесус бы приковал ее наручниками дома к водопроводной трубе.       Вся сложность упиралась в образ жизни. Хесус, невзирая ни на что, не поменял своего мнения. Как бы Пачо ее не любил, какой бы не такой как Зик он не был, ему не место рядом с Кристиной, пока он остается частью картели. А Зик его точно не отпустит. Значит оставалось надеяться, что Кристина одумается раньше, чем случится что-то непоправимое.       Хесус набрел на свои джинсы. Он наклонился, поднял их с пола и выпрямился, выворачивая одежду в такое состояние, в котором ее можно надеть.       — Пришла бы минутой раньше, застала бы нечто прекрасное, — сказала Амаль.       Хесус улыбнулся. Значит не ушла. Маленькая его победа. Научить Амаль действительно душевным и близким отношениям он все еще хотел.       — А разве я прекрасен только вовсе без штанов? — спросил Хесус, оборачиваясь.       Он успел надеть белье до ее появления, а вот джинсы по-прежнему держал в руках.       — Как ты умеешь испортить пикантный момент, — сказала Амаль. Она стояла, прислонившись боком к дверному проему. На ней была его футболка.       — Так вот где она, — улыбнулся Хесус. — Странно только, мы же у тебя дома.       — А это я учусь всем этим романтичным штукам, — сказала Амаль, игриво сверкнув глазами. — Умные женщины в интернете пишут, что мужиков это заводит.       — А как же, — сказал Хесус. — Тем более, что моя футболка тебе еле до края ягодиц доходит и я вижу кружевное белье. Это ты тоже в интернете вычитала?       — Каюсь, — бархатным тоном проговорила она. — Единственное, что я немного промахнулась с тем, когда уместно такое делать.       Хесус сделал серьезный вид.       — Если бы ты регулярно не сбегала, то так бы не вышло, — сказал он.       — Мы же с тобой это обсуждали, — вновь этот ее строгий тон. — Я не привыкла к тому, чтобы просыпаться с мужчиной. И ты обещал дать мне время.       — Да, обещал, — согласился Хесус. — Ты делаешь успехи, сегодня сбежала не дальше пространства квартиры.       Он улыбнулся. Амаль прошла несколько шагов от стенки. Под футболкой четко вырисовывалась грудь, а приподнимающаяся ткань открывала красивые изгибы линии бедер. Хесус позабыл на что там обижался до этого.       — Надо признать, чем дальше, тем тяжелее от тебя оторваться, — сказала она и остановилась в паре шагов от него. Хесус положил джинсы на кровать.       — То есть ты уже не собираешься одеваться? — спросила Амаль, заметив это.       — Нет, мне сперва надо отнять футболку, — ответил Хесус заглядывая ей в глаза. Амаль закусила губу, сделала пару шагов, пробежалась пальцами по рельефу мышц Хесуса и протяжно поцеловала его.       Через минуту Хесус вновь оказался на спине, на тех самых простынях. Под ее поцелуями он забылся. Вновь куда-то закинул свою же футболку, зарылся пальцами в ее волосы. Амаль пахла чем-то пряным и немного резким. В квартире Хесуса подушки до сих пор хранят этот запах, как бы это банально ни было. Хесус думал, что так даже лучше, ведь она то и дело исчезает, ускользает от него, а когда возвращается, то будто теряет часть возможности испытывать чувства.       Странная она. Однако будь Амаль другая, то возможно он бы не испытывал такие чувства к ней. А она Хесуса ой как будоражила. Так и хотелось ее будто бы поймать, удержать, да и разгадать, что уж там.       Тем страннее был внутренний голос, который предостерегал его. Каждый раз, когда он думал о том, что хочет узнать Амаль получше, в головы проносилась фраза: «Бойся своих желаний».       Вопреки последнему, сегодня Амаль будто старалась не играть в тайны и, самое главное, не убегать. Они как самая обычная пара остались лежать в обнимку. Амаль прислонила голову к его плечу, Хесус обнимал ее одной рукой со спины.       — Сегодня мне надо будет уехать из Либертад на неопределенный срок, — сказала Амаль прервав тишину.       — Куда и насколько ты не скажешь? — спросил Хесус безо всякой надежды в голосе.       — Не скажу, — вновь повелительный тон, не терпящий возражений. — Потому что ты не должен это знать. Просто это тебя не касается.       Амаль села, затем перевесилась через край кровати, откуда-то выудила пачку сигарет и зажигалку. Из них двоих именно она была той, кто курит сразу после. Однако сейчас Хесуса не это волновало.       — Меня напрягает то, что я о своей жизни рассказывать должен, а у тебя есть тайны из разряда «не твое дело», — сказал он, сурово покосившись на Амаль. — Мягко говоря, это не нормально.       Амаль как ни в чем не бывало, вытащила сигарету и закурила.       — А ты не касайся тех тем, на которые я не говорю, — сказала она.       Хесус только и смог, что уставиться на нее сдвинув брови, от такой-то наглости. То, что она сказала, означало, что буквально ни о чем говорить нельзя. О работе — скучно, о семье — они не близки, о постоянных отлучках — не его дело, о вкусах — все приходится тянуть клещами.       — Знал бы, что ты такая капризная, не пришел бы тогда в бар в конце недели, — огрызнулся Хесус.       Амаль хитро блеснула на него зелеными глазами. Дым от сигареты будто делал ее образ размытым.       — Я тебя зацепила, так что пришел бы, — сказала она.       — Очень самоуверенно, — усмехнулся Хесус. — Как с тобой вообще разговаривать.       Он потянулся к ней, чтобы поцеловать, но наткнулся на завесу из дыма и вернулся в исходное положение. Амаль недовольно на него покосилась, но ничего не сказала.       — Как там твоя Кристина? — спросила Амаль.       — Удивлен, что тебя она интересует, — Хесус вздернул брови. Они говорили о его дочери крайне редко. Можно сказать, что Амаль больше интересовалась его покойной женой, чем живой дочерью. Правда, уровень интереса резко возрос, как только она узнала, что его дочь встречается с бандитом.       Хесус в сердцах проговорился. Он был так взбешен и разочарован после того, как застал их возле дома и после того, как Кристина принялась устраивать истерику всякий раз, когда Хесус пытался с ней поговорить, что просто не смог скрыть от Амаль свое плохое настроение.       Было неприятно так откровенно ругаться с дочерью, которую он знает всю ее жизнь, помнит маленькой и беспомощной, учил всему, вплоть до того, как правильно мыть голову, а она ему заявляет, что видите ли любит этого чертового Пачо. Кристина отказывалась его слушать. В том числе тогда, в ее новом пристанище. Она так напоминала ему подростка — назло папе отморожу уши. Вот только потому, что вбила себе в голову любовь, решила, что хочет жить жизнью криминальной невесты. И это при том, что Хесус всячески обходил комментариями личность Пачо и пытался давить лишь на условия жизни.       «Пачо никогда не позволит мне чувствовать себя плохо! Он обо мне заботится», — сказала она тогда. Будто Хесус никогда этого не делал. Кристина тогда так сжала губы и так упрямо смотрела, что выглядела на все тринадцать. Какие тут могут быть аргументы?       - Ну, это же твоя дочь, — пожала плечами Амаль.       — Да, — сказал Хесус с тоской. — Но я ее не узнаю. Я бы сказал, что она взрослеет, но пока на это мало похоже.       — Вы помирились? — спросила Амаль.       — Куда там, — ответил Хесус. — Она скорее терпит меня и старается общаться, но мне кажется, что это ее этот Франсиско заставляет.       Амаль покачала головой.       — Я бы ее и спрашивать не стала на твоем месте… — сказала она задумчиво. — Хотя не мне об этом судить. Да и детей я никогда не хотела.       Хесус пропустил последнее мимо ушей. Он вспомнил Зика, который тоже пытался не спрашивать. Он хотел наказать взрослого парня просто за то, что тот полюбил девушку. С точки зрения Пачо, вот тут точно ничего плохого усмотреть было нельзя. Хесус был праведно возмущен тем, что дочь влюбилась в преступника, а вот Зик непонятно чего бесился. Его-то сын не уголовницу выбрал.       — Лишь бы только с ней все было в порядке, — сказал со вздохом Хесус.       На этом разговоры были закончены. Какие бы то ни было и вообще. Благо, что в этот день ему не надо было идти в зал или выполнять какое-нибудь поручение Зика. Можно было провести больше времени вместе.       А к вечеру он вернулся в пустую квартиру, где о Кристине напоминала только комната с остатками ее вещей. Она здесь редко бывала в последнее время, а в зале еще реже. Кристина и последний бой Лукаса пропустила. Все дело было в том, что она узнала откуда-то, что Хесус из-за него угодил в водители Зика Айреса. Наверное, ей Пачо проговорился.       Кристина будто бы стало легче воспринимать решение Хесуса по отношению к нему самому, но вот на Лукаса начала откровенно обижаться, так что даже ее подруга Мануэла не понимала, что происходит. Лукас тоже гадал, что случилось. Кристина не пояснила ему причину своего отношения к парню, которого знает столько лет, а потому о том, что ради его свободы Хесус ввязался в криминал Лукас в курсе не был. Его удручало холодное отношение Кристины. Правда вот реагировал он на это даже слишком, отчего попустительски относился к своей официальной девушке.       Лукас задавал слишком много вопросов. Хесус то и дело его осаживал. Откуда-то парень и так выяснил, как выглядит Пачо и где бывает. Больше этого он знать не должен. Оружейный картель Тэрра Мадрэ — организация, которая просто не будет терпеть у себя под носом бунт из-за подростковых соплей. Тем более, что на их улице сейчас далеко не праздник.       Месяц назад Кальдерон объявился на горизонте и предложил Зику сделку. Он дал месяц на раздумье. И в течение этого месяца Зик не придумал ничего лучше, чем завалить страну и все вокруг винтовками, патронами, ножами и пистолетами. Он увеличил продажи вдвое, понатыкал производств во всех провинциях и деньги потекли рекой.       В ответ Кальдерон обрушил на Зика облавы. По всей территории страны вскрыли несколько складов, да позакрывали шестерок, водителей и других подсобных рабочих. Зик сразу же спустил с поводка мелкие банды. И все завертелось.       Сейчас в Либертад больше не спокойно. По дороге домой Хесус наткнулся на неприятную сцену. Неподалеку от его зала случилась стрельба и кто-то погиб. Сразу же собралась толпа, стояла машина скорой помощи, угрюмые сотрудники полиции слонялись по месту преступления.       Хесус уныло посмотрел на все это издалека. Не вовремя Кристина решила, что может построить счастье с бандитом. Тем более, если учесть, что именно его приемный отец устроил в городе такое.       Зик демонстрировал Кальдерону, что начнется на улицах, если с них уйдут его люди. Кальдерон не спешил идти на уступки. На фоне этого всего по стране прокатилась волна арестов в правоохранительных органах. Кого-то увольняли, ставили новых людей, а пару человек в итоге застрелили неизвестные.       Хесус считал, что Кальдерон не сделал лучше. Он хотел победить Зика, а вместо этого устроил какую-то тупорылую войну. Хотя, памятуя обстановку в Медельине при Пабло, да в Мексике времен после Феликса Гальярдо — это были еще цветочки.       Дома Хесус уныло пил кофе в тишине. Едва он оказывался один, его одолевали мысли и хандра. Настроение моментально становилось паршивым. В памяти всплывали неприятные моменты последнего времени. Например, как тот разговор с Кристиной во дворе асьенды «Лос Сьелос».       Если бы только он заметил Кристину раньше, то всеми силами постарался бы с ней не пересечься. Хесус и по сей день считает, что ей не следовало знать о его делах с Зиком. Тем более с учетом того, как все усложнилось в последнее время.       Однако тогда Кристина смогла его заметить. Она стояла возле машины. Они очевидно приехали на асьенду вместе с Пачо. Кристина застыла. У нее округлились глаза, плечи немного поникли. Хесус прижал бы уши, если бы они торчали как у кошки. Он сжал руку на руле.       Кристина продолжала смотреть на него. Ничего не оставалось больше делать, кроме как выйти из машины. Хесус чувствовал, как ноги буквально немеют.       — Что ты здесь делаешь? — спросила Кристина непонимающим тоном. Судя по тому, как подрагивали ее глаза, она догадывалась, просто не хотела признавать это и хоть как-то укладывать в сознании.       — Я приехал к хозяину асьенды, — ответил Хесус. Вернее, это заклинание Эдуардо заставило его сказать так. Он бы выразил мысль иначе, будь это его воля.       — Зачем? — спросила Кристина тоном следователя.       — По делу, Кристина, — ответил Хесус. — А ты здесь что делаешь?       Кристина начинала потихоньку злиться. Она поставила руки на пояс в жесте так характерном для ее матери.       — Будто ты не знаешь, с кем я, — ответила Кристина. — Я могу приехать туда же, куда и Пачо. Не уходи от разговора, какие дела у тебя могут быть с отцом Пачо?       Хесус выдохнул. Он понимал, что не может тут соврать, ему нечего придумать такого, что бы не разрушилось спустя короткий срок. Да и не было смысла уже тянуть с этим.       — Да такие, что я работаю его водителем, — сказал Хесус. У Кристины тут же изменилось выражение лица. Она опустила руки и у нее еще сильнее задрожал взгляд, того и гляди заплачет.       — Но как так? Почему ты? — Кристина все еще не могла поверить. Она даже пару шагов назад от него сделала.       — Из-за моих способностей, — ответил Хесус. — Фабио Вега выследил, меня для Зика.       Кристина отвернулась в сторону.       — Зачем ты согласился? Я имею ввиду, неужели ты не понимал во что тебя втягивают, — спросила она, повернувшись с видом полным разочарования.       — Понимал, — Хесус кивнул. — У меня были свои причины согласиться. К тому же, знаешь ли ты человека, который отказал бы Зику Айресу и был бы жив.       Кристина замерла. Она силилась что-то сказать, но видимо не нашлась с подходящей фразой.       — И все-таки… Ты же столько говорил, что не хочешь больше в это втягиваться… — Кристина потерла шею, при этой фразе. — Я думала, тебе хватило того раза, папа.       Тут уже настала очередь Хесуса возмущенно ставить руки на пояс. Кристина говорила с ним так, будто он перед ней виноват. Да, он не гордился работой на Зика и бросил бы это все уже давно, если бы Зик не применил запрещенный прием в виде магии брухо. Из-за этого он и объяснить-то Кристине толком ничего не может.       С другой стороны, у нее нет морального права прямо попрекать его в этом. Хесус уже столько времени без конца решает разношерстные проблемы всех вокруг так, что в случае с Лукасом элементарно дал маху. Он не подумал о том, какие будут последствия. Все, о чем думал Хесус тогда — как не хочет, чтобы парню сломали жизнь и, чтобы столько лет его работы пошли насмарку.       Кристина, конечно, этого не знала, но и сама была хороша. Да, она была хорошей дочерью, в том плане, что не доставляла Хесусу проблем. Но, сколько раз он ей говорил, что ей стоит куда-то уехать учиться, чтобы не сидеть в этом городе, где до тебя дотянутся банды, хочешь ты того или нет. У Кристины есть такая возможность. Можно было выбрать другое место, не Государство Олимп, где условия попроще. Нет, ей обязательно надо было упереться в желании самой заработать денег на этот пресловутый театральный институт. Так она и проболталась в Либертад, где ее лоб в лоб судьба столкнула с Пачо.       — Бывают в жизни обстоятельства, в которых у тебя мало выбора и это было одно из них, — сказал ей Хесус. — Я не обязан оправдываться, тем более, когда ты сама сделала ровно так, как я говорил тебе не делать.       — Откуда мне было знать, что я познакомилась с парнем из банды, — всплеснула руками Кристина. Тон ее голоса перешел на повышенный. — У Пачо это не написано на лбу.       — А когда ты узнала, чем он занимается, это что не пошло вразрез с твоими принципами? — Хесус вздернул брови. — Тебя-то какие такие обстоятельства заставили с ним остаться? Я не заметил, чтобы он тебя силой удерживал.       Кристина уставилась на него гневно поджав губы. Она была похожа на боевого быка, только очень маленького размера в этот момент.       — То есть, я должна поступиться любимым человеком, а ты даже не можешь мне объяснить, почему работаешь на Зика? — голос Кристины стал еще выше на тон. — Да и вообще, не надо пытаться меня уговорить бросить Пачо. Я этого не сделаю.       — Тогда и ты не лезь в мои дела, — сказал Хесус разведя руками в сторону. Ему не хотелось так говорить, но это напрашивалось. Кто тут чья дочь вообще? — Я с Зиком сам разберусь.       Кристина будто получила пощечину, она отпрянула, скривилась, а когда вновь посмотрела на Хесуса сказала:       — Я поверить не могу, что ты читал мне нотации, а сам работаешь на этого человека!       И где-то в этот момент появился Пачо и вскоре у Кристины появилась возможность сбежать. Пачо сказал тогда, что-то про Зика и шантаж. И даже ему Хесус ничего правдивого сказать не смог.       А вот слова Кристины до сих пор звоном отражаются в его ушах. Как они дошли до такого? Хесус вновь сделал глоток крепкого черного кофе и удрученно подумал, что должен был быть счастлив первой серьезной любви в жизни своей дочери. Он всегда верил, что она сделает хороший выбор. Впрочем, также он верил, что его жизнь изменится, если он переедет сюда, да и что злосчастный кредит он выплатит — он тоже верил.       Во что он почти перестал верить, так это в возможность сбросить заклинание Эдуардо. Подспудно он понимал, что для этого надо сделать — умереть и воскреснуть. Как Хесусу казалось способ стопроцентный.       Иногда он включал на клетке в своем зале оборудование, которое снижало способности к самоисцелению, чтобы подумать. Хесус делал вид, что тренируется, а сам вспоминал различную информацию, которая могла быть связана с его проблемой. Так или иначе, но за последнее время он услышал много разного того, что могло бы ему помочь. Какие-то истории об ангелах, которые получали травмы, причем довольно серьезные, оканчивались тем, что, по всеобщему мнению, они начинали вести себя странно, то есть не соглашаться с общей линией поведения.       А еще был Мигель. Хесус до сих пор помнил этого парня. Он вел себя не так как остальные ангелы. Казался нервным, неуверенным в себе и не во всем слушался своего отца и босса одновременно. Позже Хесус узнал, что парень умирал, оказывался в волшебном кольце и был воскрешен Зиком. Поведение Мигеля изменилось именно после этого.       Видимо подчинение так влияет на мозг, что, если его работу сильно замедлить, оно как бы рвется. Интересно, что теперь думает Пачо? Хесус хорошо запомнил, что в тот вечер, когда они с Кристиной ругались в доме Зика, с Пачо случился странный инцидент. Отдаленно это напоминало эффект от контузии, потому что кровь текла из уха.       Хесус в очередной раз подумал об этом и вздохнул. Он бы поговорил об этом с Пачо, но ситуация пока не была настолько довлеющей, чтобы он с ним наладил отношения. Хесус все еще питал надежды на то, что его образ жизни отрезвит Кристину и она одумается продолжать с ним встречаться.       Что же касается варианта с воскрешением, у Хесуса нет волшебного кольца, нет суперспособностей к заживлению, да к тому же и рассказать о своей беде он никому не может. Если он хочет так сделать, то рядом непременно должен кто-то быть. Лукас, Пабло, Кристина — никто из них на эту роль не подходит.       Все, что оставалось Хесусу сегодня, пойти, упасть и провалиться в сон. Впервые за долгое время ему что-то снилось. Сон — банальный. Ему снилась женщина, которая будоражит его мысли. Амаль так по-свойски улыбалась, сверкала взглядом. Она выпустила в воздух сигаретный дым и взмахнула волосами.       Хесус резко проснулся от того, что за окном каркнула ворона. Он посмотрел на птицу, которая сидела на наружном карнизе. Ворона склонила голову, посмотрела на него, будто бы человеческим взглядом, а потом резко улетела. Хесус почувствовал, как у него на душе стало неспокойно. Вороны — не распространенные птицы в Тэрра Мадрэ.       Птица разбудила его за час до пробежки. Поразмышляв, Хесус решил сделать ее раньше. Как, впрочем, и на работу прийти он также решил раньше на почти два часа. Администратора еще не было, но на стойке лежал какой-то плакат, свернутый в трубочку и стояла картонная коробка. Судя по всему, прислали образцы рекламных материалов.       Лукас теперь достаточно известный парень. Еще после боя с Айялой ему предложили контракты. Компании были небольшие, какие-то из них новые. Над предложениями пришлось сильно помучиться, но в итоге сошлись на производителях специального инвентаря для смешанных единоборств.       Хесус все еще слабо верил в то, что это происходит. Лукас продвигается вверх к чемпионству, последние платежи по контракту за землю были без проблем и существенно уменьшили долг, да и вообще дела в этой сфере как-то пошли в гору. Он был бы на седьмом небе от счастья, если бы не дикая усталость, работа на Зика, поведение и ссора с Кристиной, а также накаляющаяся обстановка на улицах Либертад.       В кабинете стоял кофейный запах. Хесус со вздохом раздражения обнаружил, что не выкинул кофейную гущу из кофеварки. Пришлось повозиться с этим какое-то время. Он вновь подумал о Кристине, которая часто гадала на кофейной гуще. Кажется, это было в другом столетии. Как отец Хесус всегда понимал, что однажды она упорхнет, обзаведется своим жильем, семьей, работой. Вот только он никогда не думал, что все будет так.       Хесус сел за стол, развернул плакат, на котором был изображен Лукас с очень смешно скривленными в бантик губами. Он якобы пытался бить по груше. Хесус чуть в голос не рассмеялся от того, какая эта фотография нелепая. Он отложил плакат в сторону, туда же отправилась коробка, которую Лукас лучше пусть откроет сам, когда появится в зале.       Каждый более-менее известный спортсмен проходит через период дурацких фотографий для рекламы. Сейчас черед Лукаса. Тем более, что к чемпионству страны он идет уверенно. После Айялы он выиграл еще один бой. На данный момент в Национальной лиге набралось пять спортсменов с хорошим рейтингом, среди которых и Лукас. До конца года они должны были сразиться друг с другом и набрать рейтинг для победы. И один из таких боев Лукас провел просто отлично. После Айялы он будто бы поймал кураж, да и благодаря приятельским отношениям с ним, он теперь еще и в спортивной тусовке узнаваем.       Вот бы только не нажил себе проблем! Хесус подозревал, что он пытался следить за Кристиной в этом их баре. Пару-тройку раз он замечал каких-то сомнительных парней, которые наблюдали за залом, а если быть точнее, то за Лукасом. Хесус предостерегал его быть осторожнее, но Лукас отмахивался и делал вид, что ничего об этом не знает.       Парень появился к обеду. Так как Лукас готовился к новому бою, он сразу ушел разминаться. Потом был спарринг, во время которого Хесус чувствовал себя, кажется, намного бодрее, чем его спортсмен. Ощущались собственные мысли, ощущались желания. В какой-то момент Хесуса посетил соблазн взять, да и подставиться Лукасу. Пусть вновь врежет ему по голове, зато влияние Зика уменьшится еще чуть-чуть. Однако пришлось отбросить это в сторону. Как и всегда в жизни Хесуса, сначала сделать что-то для других, а уже потом для себя.       Перед тем, как отпустить Лукаса в душ, Хесус дал ему пару советов на счет вернувшейся чрезмерной резкости, и чтобы не зажимался в один угол, как почему-то он делал сегодня. Лукас внимательно все выслушал, затем пошел прочь в сторону душевой. Хесус обратил внимание на то, как он странно пошатывается из стороны в сторону при ходьбе. Он нахмурился. Неужели тот случай на ринге во время боя с Айялой дает о себе знать?       Стоило бы, наверное, спросить у его Мануэлы, но, если знать Лукаса, то он точно ничего ей не скажет такого, что убьет в нем «мужика». Хесус устало потер лицо рукой. Он не спеша привел клетку в порядок, затем укрылся в кабинете, дожидаться, когда Лукас зайдет.       Первое, что он сделал, когда переступил порог кабинета, принялся возиться с плакатом и коробкой. Увидев свою фотографию, Лукас покраснел до самых ушей. Он ничего не сказал, только отложил плакат в сторону. Хесус повеселился от этой реакции. Он сделал вид, что у него открылся какой-то внезапный кашель, чтобы Лукас не обиделся на его реакцию. Благо, что тот с удовольствием вытаскивал инвентарь из коробки и не обратил внимания на происходящее.       — Круто! — сказал Лукас. — Поверить не могу, что у меня теперь стильная каппа! Лукас покрутил в руках каппу с надписью: «Фуэго» и языками пламени за словом.       — Ты заслужил, — сказал Хесус. Лукас радовался как ребенок. — Только не вздумай сейчас рассыпаться в благодарностях!       Лукас даже немного надулся, но сказал:       — Ладно, не буду!       — Я серьезно, поблагодаришь меня, когда станешь чемпионом, — Хесус считал, что Лукас спешит говорить о том, как он серьезно изменил его жизнь. Еще не все они достигли, да и чертов криминал мог догнать Лукаса как раз из-за его нерадивого тренера.       — Еще не известно, с кем я по баллам иду вровень? — спросил Лукас.       — Пабло буквально вчера мне написал сообщение на эту тему, — ответил Хесус. — Твой потенциальный соперник в борьбе за титул — Ронни Эспиноза. Он очень уверенно идет в этом сезоне.       Лукас нахмурился, будто что-то припоминал.       — Как он выглядит? — вдруг спросил он.       — Странный вопрос, — сказал Хесус. Он повернулся к ноутбуку, набрал имя Ронни, открыл в большом размере первую попавшуюся его фотографию и повернул экран к Лукасу. Тот нагнулся, пригляделся к изображению и тут же гневно отпрянул.       — Я знаю этого типа — тот еще мудила, — бросил Лукас. Хесус даже вздернул брови. Лукас никого так никогда не называл, даже Рамона. — Тусуется с братвой. Его друг, говорят какая-то шишка в картели в Мехикали. Альфредо да Сильва.       У Хесуса похолодело даже то, что в принципе не могло этого сделать. Он нагнулся к Лукасу, упершись локтями в стол.       — Откуда ты это знаешь? — спросил Хесус.       Лукас покраснел до кончиков ушей.       — Да так, — выдавил из себя он.       — Отвечай честно, Лукас, — сурово проговорил Хесус. Парня похоже жизнь ничему не учит.       — Я видел его в баре «Эль Хоселито», как раз в компании Альфредо. Правда тогда, я не знал, что он из бойцов, — ответил Лукас, втянув шею в плечи. — Диего мне потом рассказал, что к чему.       — И ты конечно же сцепился с этим Ронни в тот раз в баре? — Хесус скорее проговорил информацию, чем спросил.       Лукас кивнул.       — Но я тут не при чем! — Лукас поднял ладони вверх и наконец-то вернул шею в нормальное состояние. — Этот козел начал наезжать на меня за то, что сам же не услышал, как я извинился за то, что случайно на него налетел. Если бы хозяин бара нас не разнял, то не знаю, что бы было…       — Хозяин? — Хесус даже выдохнул при этом вопросе. «Только не говори, что нос к носу столкнулся с Пачо», — подумал он.       — Бенхамин, кажется так его зовут, — сказал Лукас.       Хесус прикрыл глаза. За время работы с Зиком он успел узнать, кто такой Бенхамин. И то, что он не разобрал Лукаса по частям, за то, что шпионит за Пачо — чудо и никак иначе. Скорее всего, сикарио Бенхамина просто выяснили, откуда Лукас взялся и с кем связан, так что тот счел что лучше не делать ничего давнему другу Кристины. А что, если бы он не был такой совестливый? Бандиты обычно убивают тех, кто сует нос не в свои дела.       — А теперь хватит прикидываться, будто ты не знаешь, что Бенхамин — брат Пачо, который — парень Кристины. И уж тем более не надо делать вид, что ты случайно очутился в этом баре, — Хесус буквально отчеканил каждое слово, чем невольно напомнил себе Зика.       Лукас не выдержал.       — Да, я там шпионил! — он даже всплеснул руками. — Ну а что я должен был делать? Кристина втюрилась в мутного типа, я переживаю, а потому тогда ходил все разведать. Да, к тому же Мануэла с ней дружит и тоже там бывает…       А вот последнее было наглой ложью. Его интерес к Пачо никоим образом не связан с Мануэлой. Насколько понял Хесус у этих двоих ненастоящих отпрысков Зика какой-то там кодекс, касательно девушек. Мануэлу они не тронут и по отрывают руки и ноги тому, кто станет это делать. Можно сказать, что рядом с Кристиной, под защитой двух бандитов, ей безопаснее, чем на улицах Либертад.       — Тебе что, жизнь не мила? — спросил Хесус. — Ты хоть понимаешь, что имеешь дело не с кем-то типа Рамона?       Тут Лукас совсем побагровел. Посади с ним рядом помидор и не отличишь.       — Я с тех пор еще там бывал, — сказал Лукас. — Приезжал за Мануэлой. Хозяева бара меня не видели.       — Зато сикарио — да! — Хесус ударил ладонью по столу отчего Лукас вздрогнул. — Никогда больше не лезь туда, ты слышал? Даже я Кристину оставил в покое, так и ты будь добр. Я — ее отец, а ты — потенциальная угроза, потому что ревнуешь ее до сих пор. Если Бенхамин поймет это, он тебя в бетон закатает и ему ничего за это не будет.       Лукас выглядел раздавленным.       — Я не хотел, чтобы так было… — сказал он и начал нервно трясти ногой. — Я с Мануэлой, она хорошая девушка, мне с ней очень комфортно быть и все бы хорошо, если бы Кристина выбрала кого угодно, кроме этого козла!       — Этот, как ты выражаешься «козел», любит Кристину и судя по всему точно знает, чего хочет, — ответил Хесус. Его откровенно взбесило то, что Лукас — вот так легко признал, что все еще претендует на его дочь, да и ревнует ее, находясь в отношениях с другой девушкой. Да, это все от неопытности. И да, он не со зла, но как же он ошибается в том, что делает. Честное слово, неизвестно, что лучше — хороший парень, совершающий глупость или бандит, твердо стоящий на своем решении.       — Я тоже знаю, просто… — сказал Лукас и тут же осекся.       Хесус выдохнул и строго посмотрел на Лукаса.       — Я не знаю, что происходит в твоей голове, но тебе, дураку, дали шанс, — сказал он. — Тебе досталась хорошая и умная девушка, которой ты нравишься. Кристину ты никогда в таком ключе не интересовал. А сейчас все выглядит так, будто Мануэлой ты заполнил пустое пространство. У нее, наверное, терпение золотое, раз она тебя не бросила. Я бы бросил, потому что мужчины так себя не ведут.       Лукас насупился.       — Если он Кристине что-то сделает… — начал он.       Хесус его прервал. Ему совершенно не хотелось выслушивать, как Лукас выставляет себя крутым мужиком. Он — хороший боец и парень, у которого есть принципы, но что это даст против парня с толпой сикарио и пистолетом       — Ты ничего не будешь делать, — сказал Хесус. — Я серьезно — не лезь.       — И ты веришь, что этот Пачо Кристину не обидит? — спросил Лукас.       — Да, верю, — сказал Хесус. — У них там все добровольно. Однако я не думаю, что ей стоит оставаться в его окружении.       У Лукаса даже лицо просветлело, будто Хесус признал, что Лукас прав.       — Я могу иметь мнение по этому поводу, потому что я отец Кристины, — сказал Хесус. — Понимаешь? Я хочу защитить свою дочь, конечно же. И я придумаю, как, но только ты в это не лезь.       Лукас кивал ему, но что-то в его взгляде подсказывало, что он не понял. Он считает, что может гнуть свою линию и скорее всего не прекратит попыток защитить Кристину такими способами, какими может.       Все это вызывало у Хесуса головную боль. Он чувствовал с самого начала, что влюбленность Лукаса выйдет боком. Вот оно и вылезло на поверхность. Ему бы не помешал сейчас Эдуардо Очоа, чтобы заколдовать Лукаса от греха подальше.       В конце концов, Лукас извинился за то, что так резко себя вел. А еще он сказал вполне резонную вещь:       — Я весь киплю не только от того, что переживаю и не доверяю бандиту, с которым встречается Кристина. Мне не нравится, что она отдаляется от нас от всех, а я ничего не могу с этим поделать… Да и естественно это не выглядит, скорее она вынуждена так делать.       Он сказал это так грустно, что у Хесуса сердце защемило. Они помолчали маленько, а затем отвлеклись на просмотр тренировки Лукаса и разбор ошибок.       Из зала Лукас отправился к своей официальной девушке, свидания с которой в последнее время то откладывал, то устраивал будто набегами. Хесус, однако, почему-то вспомнил его потенциального соперника — Ронни Эспинозу. Очень недобрые предчувствия у него он вызывал.       Хесус вышел из зала как всегда затемно. Он посмотрел на дом, в котором находилась его квартира и подумал, что там — пусто. Хесус задержался на тротуаре. Он бы написал Амаль или позвонил, но негласно, он нем мог этого делать, когда она куда-то уезжала по делам.       Пришлось в двухсотый за сегодня раз удрученно вздохнуть. Хесус решительно не понимал, какие у них сложились отношения. Амаль ему до ужаса нравилась — яркая, таинственная, прямая, по-своему женственная, но уж слишком свободолюбивая, ускользает будто дым. Хесус с ней угодил в капкан — понимал, что ему не нравится, когда его держат за какое-то развлечение, но ничего не мог поделать с желанием вновь побыть с этой женщиной.       Его размышления прервал сигнал автомобиля. Хесус огляделся и увидел знакомую неприметную серую «Тойоту». Моментально внутри поднялось чувство неприязни и раздражения, потому что за рулем этой машины сидел Рекс как всегда в плотно обтягивающей черной футболке и с гигантской цепью на шее.       Хесус недовольно скривился и пошел по направлению к автомобилю. Раз он сам приехал, у него какое-то дело. Значит Хесус вернется домой лишь под утро.       — Ты совсем расслабился, раз паркуешься прямо перед окнами моего зала, — сказал Хесус вместо приветствия.       Рекс нагло усмехнулся.       — Не изображай невинность, — сказал он. — Да и скажи спасибо, что я не с ваших гламурных интервью тебя забираю.       Его все еще бесило, что Хесус не вовремя обрел некоторую известность в определенных кругах. А что вообще этот тип хотел? Основная работа Хесуса — спорт. Внушение Эдуардо Очоа его не заставило не хотеть добиться успехов в карьере.       — Надо кого-то куда-то опять везти? — спросил Хесус. Он научился игнорировать то, что Рекс говорит. Манера общения последнего по-прежнему оставалась грубой, будто Хесус ему прислуга, но в то же время, он пытался его втянуть в свой круг «корешей».       — Нет, сегодня я хочу, чтобы ты мне кое в чем помог, — сказал Рекс. — Садись и поехали.       Хесус не мог не выполнить приказ. Дурацкое заклинание раздражало еще и тем, что Хесус плохо сопротивлялся словам Рекса. Наверное, они это потому, что ангелы между собой также подчинением связаны. Зик будто бы передавал Хесусу свою волю через Рекса.       Как только Хесус сел на переднее сиденье, машина тронулась. Рекс вел ее знакомым маршрутом в сторону Четвертого района. Остановились они также возле места, которое Хесусу было знакомо. Бар «Мандарин», где собирается братва классом пониже тусовки боссов.       Рекс заглушил мотор, погасил фары и повернулся к Хесусу.       — Ты знаешь, что у нас в последнее время терки с полицией, — сказал он.       Хесус кивнул. Невольно по шее пробежал холодок. Рекс так на него смотрел, будто он в чем-то конкретно Хесуса.       — Так вот, — продолжил Рекс. — Они проводят успешные облавы, потому что кто-то стукачит отделу по борьбе с организованной преступностью Либертад. У них где-то явочная квартира, которую мы никак вычислить не можем.       — Мне надо ее найти? — спросил Хесус из простого желания закончить побыстрее.       — Не совсем, — сказал Рекс. — У нас конечно с полицией не все гладко, но не до того, чтобы убивать двух агентов. Это же тебе не какие-то патрульные.       Ну да, будто это единственное, что должно останавливать от убийства. Однако тут Хесус промолчал. Нет резона учить жизни сикарио, иначе останешься сам с дыркой во лбу.       — Тогда, что я должен делать? — спросил Хесус.       — Смотри вон туда, — сказал Рекс и указал в сторону бара. Хесус сделал, как велено и увидел там двух мужиков, которые раньше мелькали в его поле зрения на асьенде и на разных делах. — Это Агилар и Куко, ты их раньше видел.       Хесус припоминал их стиль поведения и общения. Если Куко казался ему просто шестеркой, то Агилар — верный сикарио в команде Рекса. При всем при этом, было очевидно, что Рекс их подозревает в том, что они стукачат.       Пока что они просто выпивали за высоким круглым столиком. Хесус перевел взгляд на Рекса.       — Ты хочешь, чтобы я угадал, кто из них предатель? — спросил он.       — Верно, — кивнул Рекс. — Мне надо узнать, где явочная квартира и как выглядят сраные агенты. На сей раз новичков серьезно засекретили, что тяжело подобраться с помощью магии.       Хесус вздохнул. Он понимал, что закончится все может плачевно. Что бы он ни думал по этому поводу, повиноваться придется в любом случае.       Он повернулся в сторону двоих выпивающих мужчин. Потребовалось немного времени, чтобы сосредоточиться. В последнее время он тяжело выходил на нужную игру. Оказалось, что его способности могут приводить в состояние усталости и барахлить. Если он долгое время каждый день подключался к разным правилам игры, то чувствовал истощение и вместо того, чтобы войти в нужный транс, начинал хотеть спать.       Сейчас состояние сна также пришлось побороть. Благо, что игры с угадыванием он использовал часто и в правилах был уверен. Нужный их человек должен засветиться красным теплым ореолом. Хесус приглядывался, пока его тело не начало нагреваться и красный свет постепенно возник из-за спины Агилара.       Хесус поспешил выйти из транса. Он потер висок и сказал:       — Агилар — тот, кто тебе нужен.       Рекс покачал головой будто расстроился.       — Жаль, что в наше время так тяжело найти верных людей не из ангельского племени, — сказал он.       — Что ты теперь будешь делать? — спросил Хесус.       — Мы будем, — сурово ответил Рекс. — Проследим куда поедет, потом я из него вытяну нужные мне сведения, если он нас так к месту не приведет.       Хесус ничего не ответил, лишь напряженно уставился на Агилара и Куко. Оставалось только ждать, пока они достаточно напьются и решат, что пора расходится. В молчании время тянулось долго. Рекс от скуки крутил радио с волны на волну. Хесус нервно тряс ногой. Он так надеялся, что произойдет что-то такое из-за чего он не узнает о дальнейшей судьбе Агилара. Однако надежда была призрачной.       Как только Агилар пожал руку Куко и отошел от бара на пару шагов, Рекс оживился. Он выпрямился, положил руку на ключ зажигания и не мигая стал глядеть на Агилара. Последний подошел к машине, вытащил ключи, уронил, выругался, поднял и разогнулся. Он не спеша приземлился на переднее сиденье, включил мотор и тронулся с места.       Рекс тут же поехал за ним. Способности Хесуса ему были не нужны, чтобы проследить за Агиларом. Он просто ехал за его машиной чуть поодаль. Хесус подумал, что Агилар не может не знать машину своего босса. Он видел ее достаточно часто, чтобы узнавать даже среди похожих. Странно, что сейчас он спокойно едет вперед, ничего не замечая. А может это у Рекса план такой? Кто его знает, как он сейчас решит себя повести.       Через тридцать минут пути, машина Агилара притормозила возле узкого тротуара. Он мигнул фарами и посигналил.       — Заметил нас, урод, — процедил Рекс. — Не зря полчаса катался без особой цели.       Хесус ничего не сказал. Он выжидал, что будет дальше. Агилар никогда не казался Хесусу идиотом. Если он понял, что его ждет и захочет сохранить свою шкуру, то он вполне может просто расправиться и с Рексом, и с Хесусом.       Рекс, очевидно, думал также. Как-то незаметно он достал пистолет и держал его прижатым к бедру. В это время Агилар вышел из машины и направился к ним.       — Здорова, босс! — сказал Агилар, поравнявшись с машиной Рекса.       Рекс, не давая ему наклониться к окну, стал выходить из машины, попутно заткнув пистолет за пояс брюк. Точно подозревает, что Агилар раскусил их. Если бы он наклонился к окну, ему было бы легче расстрелять сидящих в машине людей.       — Что-то случилось? — спросил Агилар. Они повернулись боком к автомобилю так, что в зеркало заднего вида Хесус заметил, что за поясом сикарио тоже заткнут пистолет.       — Есть один разговор к тебе, Агилар, — ответил Рекс. — Наши парни, говорят, что в городе активно работают агенты, которые ведут расследования по бандам.       — Серьезно? — наигранно удивился Агилар. Причем так наиграно, что Хесус даже усмехнулся. — Они же вроде как загнаны в такую жопу, из которой и пикнуть не смеют.       — Больше нет, — ответил Рекс. — Их оттуда новый генеральный вытащил. Вроде как перевел в главное управление. Они уже нам успели подгадить своими облавами, причем такими точными, что кажется, будто им кто-то сливает наши склады и людей.       — Да ладно, мы бы уже знали, — сказал Агилар вновь очень плохо играя удивление.       — И ты, гнида такая, нагло врешь мне в лицо! — прорычал Рекс. — Будто ты не в курсе, кто и кому сливает.       — На меня кто-то наговаривает, это Куко? — Агилар выставил вперед ладони. Только тон голоса не звучал так, будто он не понимает, о чем речь.       Тут Агилар покосился на Хесуса.       — Это тебе этот волшебный перец сказал, что я — стукач? — на этот раз вышло праведно возмутиться. Агилар указал на Хесуса рукой. Почему-то особенного волнения Хесус не испытал. Он прекрасно знал, что ему не в чем оправдываться перед Рексом. А потому, он не чувствовал, что он в опасности.       — Именно так и его сила не врет, — ответил Рекс. — Расскажешь, как зовут агентов, которым ты сливал информацию, может и не прикончу.       Секундное затишье. Затем Агилар, видимо решил, что больше поделать ему нечего и потянулся к поясу, где у него был пистолет. Рекс оказался быстрее. Прозвучал выстрел, который эхом отозвался от находящихся на улице домов.       Агилар взмахнул руками и рухнул на асфальт. Хесус замер от этого зрелища. Он, хоть и служил в банде, редко наблюдал расправы. Сейчас, Рекс будто того и хотел, чтобы Хесус увидел, что бывает со стукачами.       Тем временем, Рекс быстро сел в машину, завел мотор и дал ходу. Он гнал по узким улицам Четвертого района и почти кипел от бешенства.       — Вот же петух рваный! — сквозь зубы цедил Рекс. — И как его уговорили работать на отдел.       — Может быть угрожали чем? — предположил Хесус.       — Да не похож он был на запуганного! — огрызнулся Рекс.       Хесус посмотрел в окно и, когда увидел, как стремительно за ним мелькают здания, фонари, другие машины и люди, решил, что лучше ему не травить себе душу, хотя бы этим. Он повернулся к Рексу и решил вдруг спросить о том, что пришло ему в голову, в этой ситуации.       — То есть тебя бесит только то, что он настучал полиции?       — А что еще меня должно бесить? — Рекс взглянул на Хесуса, но тут же вернулся к вождению.       — Например, что один из твоих верных подчиненных хотел в тебя стрелять, — сказал Хесус.       Рекс как-то странно дернулся, будто пытался пожать плечами.       — В нашем деле всегда может наступить такой момент, — сказал он философским тоном. — У меня был выбор — жалеть Агилара, как хорошего сикарио, или самому схватить пулю. Да, к тому же, я бы так и так его прикончил. Он же крыса.       — Как все просто звучит… — мрачно протянул Хесус.       — Конечно, это просто, — ответил Рекс. — Мой патрон — Зик Айрес, по его приказу я завалю кого-угодно, даже если мне его будет жалко. Вот скажем, решит он, что тебя надо грохнуть, я это сделаю и глазом не моргну.       Тут он на секунду повернулся и посмотрел на Хесуса спокойным, уверенным взглядом, будто у них доверительная беседа.       — Если Зик прикажет тебе завалить меня, то я тебе советую наплевать на принципы и сделать это, — сказал Рекс. — Иначе тебе, скорее всего, крышка.       Прозвучало зловеще. С тяжестью в сердце Хесус подумал, что этим действительно может кончится. Каким бы уродом ни был Рекс, Хесус не хотел его убивать. Философия его спорта как раз в знании чувства меры. Ты должен понимать, что раз ты сильнее, то можешь биться только с равным и исход боя не смерть, ведь это лишь выяснение отношений.       В мире криминала, этот образ мысли не работал. Здесь или ты, или тебя. Хесус удивительным образом продержался, никого, не убив или даже покалечив, и так довольно долго. Выйти из дел он планировал ровно в таком же состоянии.       Рекс остановил машину возле дома Хесуса. Он повернулся к нему с деловым видом. Будто бы он не рекомендовал тому его убрать буквально несколько минут назад.       — Короче, по поводу агентов, — сказал Рекс. — У тебя есть буквально пара дней, чтобы вычислить имена агентов из отдела, которые по нам работают. Они пытаются накопать какую-то такую информацию, которая позволит привлечь спецагентов из столицы.       Под спецагентами Рекс имел ввиду Национальную безопасность. Этим ребятам доверяли выслеживать самых важных, влиятельных или отмороженных злодеев страны. В отличие от отделов по борьбе с организованной преступностью, у них было все — деньги, техника, люди, авторитет. В общем, что душе угодно.       — Что ты с ними будешь делать? — спросил Хесус.       — Да что ты заладил! — рявкнул Рекс. — Не буду я их убивать, я же не тупой! Мы же Кальдерона не грохнули, так агентов то с чего мочить?       Хесус кивнул. Замечание было резонным.       — Нам всего лишь надо знать, где они бывают, что делают, короче — следить чтобы к ним ничего интересное не попало, — сказал Рекс.       — А почему пара дней? — спросил Хесус. — Это же местные парни.       — Они найдут Агилара, — ответил Рекс. — Свернут работу по вербовке крыс и сменят тактику. Сложнее будет их потом отыскать. Лучше сейчас поймать их на крючок, чем потом носиться по всему Либертад как угорелый.       Хесус кивнул. Приказ он никоим образом не мог подвергнуть сомнениям. Заклинание Эдуардо работало четко. Имена, значит имена. На этом Хесус вышел из машины Рекса и пошёл домой.       Вместо того, чтобы спать, Хесус засел на кухне и принялся прикидывать, какие варианты правил игры ему подойдут? Он перебрал многое из того, что уже использовал в последнее время и ничего особо не подходило. Чтобы управиться за два дня надо что-то мощное.       Все мысли Хесуса сводились к одному — чистая удача. То есть в игре — найди нужного человека он должен использовать чит-код. Хесус вздохнул, потер руки и сосредоточился. Зачем откладывать это в долгий ящик? Если хочет выполнить задание быстрее, значит должен применить силу сейчас и продолжать использовать пока не достигнет результата.       Хесус очень быстро вернулся к правилам игры, по которым сегодня вычислил Агилара. Он задержался на них, как бы замедлил их эффект. Хесус плотно сжал ладонями виски. Он стал мысленно проникать внутрь правил и менять их алгоритм так, чтобы они выдавали результат моментально, без особых данных, но с учетом того, что нужно было Хесусу.       Он постоянно прокручивал в голове, что ему нужно узнать имена агентов, ведущих дело картели Зика Айреса. Имена тех, кто разведывал данные, чтобы запросить помощь из столицы. Имя человека, завербовавшего Агилара.       Постепенно вокруг него и внутри черепа нарастало такое напряжение, что Хесус думал, у него лопнет голова. Он сидел так, терпел боль, сжимал голову до тех пор, пока его резко не отпустило. Голова легонько кружилась, зато теперь он будто яснее видел пространство.       В мыслях пронеслось — «иди спать». Хесус решил повиноваться. Он поспешно встал, быстро принял душ, завалился на кровать и уснул без сновидений.       Утром его резко разбудила мысль — «пора вставать». Хесус послушался, так как понимал, это его игра ведет в этом деле. Он старался делать все утренние процедуры быстро, потому что не знал, в какой момент ему придет очередная подсказка. Хесус поспешно оделся, наскоро выпил кофе и что-то съел, особо не разбирая что конкретно. Когда он убирал посуду, в мыслях всплыло здание главного управления полиции.       Конечно же, где еще искать этих агентов как не там? До этого можно было додуматься и так, без применения сил. В следующую секунду ему пришло в голову, что надо успеть к зданию до девяти. Около этого часа возле здания появится нужный ему человек.       Хесус посмотрел на часы. Там значилось, что сейчас уже восемь. Практически тут же он сорвался с места, побежал вниз и бегом побежал за машиной. Добрался до главного управления он примерно за полчаса. Хесус сверился со временем. На часах значилось без десяти. Значит он успел.       Хесус припарковался так, чтобы было хорошо видно вход в здание. Получилось не сильно далеко. Он немного рисковал, так как машина стояла на открытой местности у тротуара, прикрываемая только тенью от хлипкого дерева. Зато было хорошо видно стеклянные широченные двери кирпичного здания с мраморной отделкой. Над входом болтался флаг Республики Тэрра Мадрэ.       Двери почти все время открывались и закрывались, пропуская людей. Удача работала так, что почти не надо было напрягаться, чтобы понять, что все они — не те, кто ему нужен.       Спустя почти десять минут, из здания вышел высокий плечистый молодой парень с серьезно сдвинутыми бровями, короткой стрижкой и немного кривоногой походкой. Из отличительных черт — бледно-желтая рубашка под кожаной курткой. Над парнем засветился ореол, который указывал на то, что именно это и есть парень, который ему нужен.       В сознании возникла новая подсказка — «открой дверь». Хесус пожал плечами, не понимая, как ему это поможет и, тем не менее, открыл. Именно в этот момент агент проходил мимо его машины и вытаскивал бумажник. Дверь ударила его по рукам. Бумажник подлетел вверх и шлепнулся ему под ноги.       — Да чтоб тебя! — выругался парень. Он нагнулся, чтобы поднять бумажник и Хесус увидел, что его удостоверение выпало. Оно лежало чуть ближе к машине.       Недолго думая, Хесус поднял документ. Краем глаза, он обратил внимание на имя. На удостоверении значилось Дари́о Рамирез. Это был не полицейский документ, а удостоверение личности гражданина.       — Это ваше, кажется, — сказал Хесус и протянул документ парню.       — Да, мое, спасибо! — обрадовался Дари́о. Он взял документ и принялся убирать в бумажник.       — Не за что, в конце концов это же я вас дверью приложил, — сказал Хесус. — Извините за это!       — Да ничего страшного, — проговорил агент. Наверное, он куда-то торопился, потому что сразу же пошел дальше. Хесус проводил его взглядом до его темно-зеленого автомобиля.       Дари́о сел в машину и поспешно удалился. Хесус подумал, что вычислил парня слишком легко. По-хорошему, он должен был немедленно сдать его Рексу, пока агент не понял, что его информатор мертв. Заклинание буквально тянуло его руку к телефону, чтобы позвонить.       «Черта с два!» — в последнюю минуту подумал Хесус. Дерзкое сопротивление спровоцировало звон в ушах. Хесус встряхнул головой. Звук вроде бы исчез.       Он сел в машину и поехал в сторону спортзала, довольный собой. Ему в голову вдруг пришло, что агентам вполне можно подыграть. Да, ему придется, в итоге сказать Рексу, что он узнал, чтобы не схлопотать пулю, но ведь не обязательно делать это сразу.       По правде говоря, вчерашняя показательная казнь, произвела на Хесуса терапевтический эффект. Все происходящее должно закончиться. Добровольно его никто не отпустит, а значит надо брать ситуацию в свои руки. Агенты отдела по борьбе с организованной преступностью вполне могут ему в этом помочь прямо или косвенно.       В течение дня, Хесус еще пару раз ездил на разведку. Он нашел явочную квартиру, которая, оказалась в Третьем районе, а еще видел, как Рамирез выезжал на труп Агилара. Параллельно с этим в голове назойливо свербило заклинание Эдуардо. Оно заставляло его позвонить Рексу.       Сегодня Хесус успешно давал этому отпор. Взамен он получал страшный звон в ушах. С ним, впрочем, Хесус также справлялся. Он так уверовал в свой успех, что ближе к вечеру сидя в своем кабинете в зале, он подумал, что вполне реально было бы сотрудничать с полицией.       Единственный выход, который он видел из сложившейся ситуации — упрятать Айреса и всех его прихвостней за решетку. Да, попутно может пострадать Кристина, потому что это заденет ее возлюбленного, но дочка должна уже протрезветь. Их отношения, так или иначе закончатся смертью Пачо или его тюремным сроком. Так почему бы это не ускорить.       Вроде бы как это делало из него плохого человека, да вот только стыда за свои мысли Хесус не испытывал. Эти люди его вконец достали, да к тому же уродуют и без того неспокойный город еще большим количеством преступности. Как там Рекс считает? Либо его, либо он. Так он и поступит.       Избавиться бы от заклинания. Хесус только и успел об этом подумать, как вдруг — звон в ушах усилился, он почувствовал прострел и кабинет поплыл перед глазами. Хесус успел почувствовать, как по шее потекла струя чего-то теплого. Он дотронулся до того места. Пальцы наткнулись на липкую субстанцию.       «Кровь!» — подумал Хесус и отключился.       Он продолжал слышать приглушенные звуки, а также страшное чувство тошноты. Вскоре чьи-то руки, стали его трясти за плечи. Послышался знакомый звонкий голос. На губах вдруг появился странный привкус.       Кто-то вновь потряс Хесуса за плечи.       — Папа! — послышался голос Кристины.       Тошнота резко отступила. Хесус открыл глаза. Перед ним появилось испуганное лицо дочери.       — Папа, ты жив! — выдохнула Кристина. Она тут же обхватила его за шею.       Объятие получилось таким крепким и приятным, что Хесус чуть не прослезился. Как бы он не сердился на дочь за то, что она встречается с бандитом, он рад был ей и страшно скучал.       — Да я и не собирался умирать, — улыбнулся Хесус. — Просто переутомился.       — Ты уверен? — спросила Кристина, скептически глядя на Хесуса. Она протянула руку, в которой был белоснежный платок, коснулась тканью его шеи, затем продемонстрировала ткань. — У тебя кровь шла из уха.       Хесус аж замер. Где-то такое он уже встречал.       — Да, похоже на то, — пробормотал Хесус.       Кристина вздохнула. Она принялась дальше утирать с его шеи кровь.       — Как же я испугалась… — проговорила она с дрожью в голосе. — Я такая дурочка. Пачо все твердил мне, что надо с тобой поговорить, помириться, а я продолжала дуться… А вдруг бы сегодня…       Кристина отстранилась. Она принялась теребить платок в руках. Хесус внимательно смотрел на дочь, на то как она понуро склонила голову, как свисали ее красивые каштановые волосы, на новое дорогое платье, в которое она была одета и на тонкие руки.       — Даже так, я бы все-равно остался где-то рядом, — сказал Хесус. — И я вовсе не злюсь.       Тут Кристина не выдержала. Она пару раз всхлипнула. Плечи затряслись. Кристина обронила платок, прижала ладони к лицу и заплакала.       Хесус никогда не мог переносить подобное. Он тут же встал, наплевав на то, что только что чувствовал себя плохо. Хесус обхватил дочь обеими руками и погладил по волосам.       — А твой Пачо не такой уж бестолковый раз дает такие советы, — сказал он с улыбкой.       Кристина усмехнулась сквозь слезы. Несколько минут они так стояли, пока Кристина не почувствовала себя легче.       Затем она отстранилась и принялась приводить себя в порядок. Хесус обратил внимание на какой-то пустой бутылек у себя на столе.       — Что это такое? — спросил он.       — Росса дала мне. Это ведьма, которая вырастила Пачо, — ответила дочь. Она смотрелась в зеркальце и легонькой удаляла пятнышки туши из-под век. — Она дала мне это снадобье, если с ним случится что-то подобное тому, что было сегодня с тобой еще раз.       — И ты так не раздумывая дала лекарство мне? — Хесус взял в руки бутылек, чтобы рассмотреть.       Кристина возмущенно посмотрела на него.       — Конечно! Ты же мой отец! — сказала она. — Росса поймет.       Хесус улыбнулся. После этого происшествия сознание будто сильно пошатнулось Он буквально ощущал, каким зыбким стало заклинание. «Надо бы поговорить с Пачо. Кто знает, может это будет полезно», — пришла ему в голову внезапная мысль.