Пальмас
12 февраля 2023 г. в 14:49
Бенхамин закурил. На улице стояла глубокая ночь. В Дос Хардинес обычно становилось душно в первые темные часы. Позднее лето приносило липкий воздух. Однако Бенхамину не становилось легче даже в прохладный период ночи.
Он стоял возле приземистого здания, бывшего когда-то придорожным кафе. Его владелец купил здание ближе к центру города, когда крупную транспортную артерию отодвинули с этого направления. Кафе он продал одному из подручных Роберто Эрнандеса, который использовал здание не по прямому его назначению.
Место на самой окраине Дос Хардинес позволяло без лишних глаз и ушей делать то, что посчитает нужным местный босс. Сейчас этим самым боссом был Бенхамин. Он уже больше месяца находится в Пальмас. Все это время он только и делает, что копается в какой-то откровенной криминальной грязи.
Добрую половину всех его действий составляют постоянные убийства, потому что то и дело находятся разные смельчаки, которые лезут на территорию Пальмас, чтобы добраться до «фабрик». Да, к тому же они портят поставки оружия налетами и мелким вредительством.
На фоне последних событий с Кальдероном в Пальмас начало все бродить. Главари местных банд принялись друг друга вырезать, сдавать полиции и бегать от одного крупного босса к другому. Бенхамин потратил вторую половину того, что следовало предпринять на то, чтобы не допустить перехода местных к тому, кто заправляет постоянными покушениями на «фабрики». А это действительно оказался партнер покойного Клаудио Фалькона. Бенхамин знал имя — Октавио Бальестерос. Ни разу в жизни с ним лично Бенхамин не встречался и не думал, что это стоит делать. Бальестерос вознамерился мстить, судя по тому, как вредит бизнесу картели в Пальмас.
Ракеты он все еще не получил. И не получит. Бенхамин решил, что они слишком опасны, чтобы вообще существовать. Он поручил Химику деактивировать те, которые подверглись модификации, а остальные оставить, чтобы в случае чего навести людей Бальестероса на ложный след. В итоге Химик ничего лучше не придумал, чем разобрать ракеты, повредить электронику, боеголовки зарыть, а остальное пока убрать в ящики.
Однако судя по последним действиям, не ракеты Бальестероса интересовали. Впрочем, это сейчас пытается выяснить Альваро. Буквально несколько часов назад его люди заманили в ловушку бойцов Бальестероса. Они поджидали машину, которая перевозила цветки дурмана.
Так как Зик увеличил продажи оружия, пришлось расширить сеть «фабрик». Цветы с основной плантации то и дело приходилось отправлять в другие провинции, чтобы пополнить их количество на производстве. Дурман — капризный цветок, просто посеять его семена где-то и прорастить — сложно. Не всякую почву растения воспринимают. В Пальмас растут легко, а вот в Мехикали с этим вечные проблемы. Поэтому, когда цветы отслуживают свое, чтобы их заменить, приходится подвозить новые молодые растения прямо из Пальмас.
Бенхамин решил устроить ловушку с этими цветами, чтобы проверить свою теорию. Для этого пришлось сначала провести разведку, чтобы выяснить, где заезжие парни бывают по вечерам. Так люди Альваро вышли на какой-то неприметный бар, куда заслали пару человек, которые разыграли целый спектакль с разговором о грузе. Они обмолвились, что это важно, что даже интереснее, чем сам товар, который из этого делают и все в таком духе. Получилось правдоподобно и люди Бальестероса заинтересовались.
Они организовали засаду там, где, по их сведениям, должен был проезжать грузовик. Машина наткнулась на шипы, затормозила, из-за деревьев к ней вышли люди, а путь преградили два внедорожника. Они заставили водителя выйти из кабины и открыть кузов. Естественно, что никаких цветов там не было. Вместо этого, налетчиков расстрелял отряд сикарио Альваро. Одного из нападавших взяли, чтобы расспросить.
Сейчас он внутри здания кафе. Один из самых жестоких людей в арсенале Альваро уже битый час мучается с этим типом, и он никак не расколется. Вопросы стандартные — кто приказал, кто их босс, как они попали на территорию Пальмас и что еще они знают.
Бенхамин откровенно устал от того, что происходит в этом здании. Нет, боец не кричал — он оказался стойким, но звуки ударов и постоянное повторение одних и тех же вопросов, откровенно начало вызывать напряжение. Поэтому Бенхамин предпочел медленно курить на улице. Все-равно он там бесполезен.
Очень бы хотелось все здесь закончить и вернуться в Либертад, но конца и края своей миссии Бенхамин не видел. Здесь в Пальмас далеко не все кончено. Интуиция подсказывала, что все эти телодвижения не просто ради магии. Здесь речь идет о власти. Возможно, Бальестерос задался целью оттяпать у Зика кусок территории за смерть Фалькона, а не только испортить жизнь своими диверсиями, а может и еще что похуже.
Бальестерос не знает, что убил Фалькона именно Бенхамин. Он планировал, чтобы так оно и оставалось. Тем более, что тело Фалькона сгинуло на плантации дурмана. Цветы в том месте до сих пор странно искрятся — результат проникновения в них магии пернатых змеев, не иначе.
Бенхамин отвлекся от теорий, которые выстраивал у себя в мыслях. Он услышал, как скрипнула дверь и повернулся. Это был Альваро.
— Узнал что-то? — спросил Бенхамин без особой надежды.
Альваро покачал головой.
— На все вопросы он молчит, — ответил он.
Бенхамин мрачно отвернулся в сторону.
— Пора с этим заканчивать, он не расколется, — сказал он.
— Можно еще попробовать прочитать его мысли, — сказал Альваро.
— Ты думаешь его босс этого не предусмотрел? — спросил Бенхамин. Он потянулся за новой сигаретой. — Начнешь лезть и мозг ему расплавишь или еще что похуже. А еще на это может потребоваться слишком много силы и будет большой выброс энергии, что нам не на руку.
— Я могу вызвать брухо, — Альваро настаивал на чтении мыслей.
— Если хочешь ждать и возиться целую ночь, то пожалуйста, — сказал Бенхамин. В целом он не слишком возражал этой инициативе.
Альваро выглядел очень довольным этим решением. Однако радовался он не долго. Из дома послышался какой-то странный шум. Бенхамин и Альваро сорвались с места не сговариваясь. Они быстро добрались до бывшей кухни. В мрачном помещении с серой кафельной плиткой находилось несколько человек.
Тот, что до этого допрашивал пойманного парня, громко ругался самыми бранными из имеющихся в своем лексиконе слов. Двое других стояли чуть в стороне. На стуле сидел пленник. Его голова была запрокинута назад. Бенхамин пригляделся и понял, что он не дышит.
— Что тут произошло? — Альваро спросил первым.
— Он как-то освободил руку, сорвал с шеи какой-то странный амулет и проглотил, — практически прокричал ему в ответ подчиненный. — Там похоже яд был, вот он и отравился! Почти сразу умер!
— Ну и куда ты смотрел? — рявкнул Альваро.
— Оставь его, уже без разницы почему это произошло, да и яд вы все-равно уже не сможете разобрать по составу, — сказал Бенхамин усталым тоном. — Убирайте тут все, я поеду в город.
Альваро кивнул. Бенхамин бросил взгляд на помещение, раздраженно вздохнул и пошёл на улицу. Его не меньше Альваро раздражало, когда случались такие недосмотры. Столько усилий прошло впустую. Второй раз такое не провернешь. Бальестерос будет готов к тому, что Бенхамин так может.
Ответного шага стоило ожидать. Кто знает, может быть Бальестерос пойдет брать напролом. Да и вообще всякое теперь может быть! Бенхамин ехал в пентхаус молча и в крайне угрюмом настроении. У него было ощущение, что во всей истории с Бальестеросом он что-то упускает. Это крупный игрок, не просто бандит, у которого связи. Он даже интересы спецслужб представляет со своей страстью разворошить конфликт-другой. Да, он работал с Фальконом, но был ли он ему другом, чтобы мстить?
Месть здесь есть определенно, но есть ли дружба. А если не дружба, то что их связывает, кроме общих интересов? Да и ощущение, что у Бальестероса есть новые партнеры, никак не покидало.
Жаль, что приходится разбираться в этом одному. Альваро и Бланко — не в счет, они исполнители. Очень остро не хватает Пачо. Из-за этой ссылки в Пальмас они не виделись уже больше месяца. Бенхамин лишь в общих чертах знал, что у друга там происходит. Он знал, что в делах все относительно ровно, а вот в отношениях с, так сказать, семьей — драма. Да и с самим Пачо что-то происходит. В нем прибавилось задумчивости, будто что-то не давало ему покоя, а что — друг не говорил.
Когда Бенхамин добрался до пентхауса, он решил позвонить Пачо. Первая попытка результата не дала. Пачо не отвечал. Бенхамин решил, что бесполезно повторять звонок сразу. Интуиция подсказывала, что он занят и не делами.
Бенхамин пошел к бару, налил себе ром и сделал глоток. Он улыбнулся, вспоминая, какой Пачо стал влюбленный и глуповатый. В каком-то смысле ему это шло. Пачо с самого детства такой — романтик, верит в судьбоносные встречи, любовь с первого взгляда и прочее. Жаль, что он встретил Кристину в такой момент их жизни, когда все стало против них.
Хотя он и сам не далеко ушел от друга. Он тоже влюбился с первого взгляда. Бенхамин прихватил с собой ее фотографию в Пальмас. Он и сейчас на нее смотрел, так как держал в районе того места, где обычно пил и ностальгировал. Интересно, насколько она изменилась? Тут на снимке она такая же простая, как и в день знакомства — клетчатая рубашка поверх майки, джинсы, рваные на коленке, часть каштановых волос прихвачены заколкой, а остальные развеваются на ветру. Она куда-то идет с тряпичной сумкой, перекинутой через плечо. Лицо немного взволнованное, но от этого щемяще красивое — брови идеальные, карие глаза миндалевидной формы, острый подбородок, чувственные губы и родинка чуть выше, почти на щеке.
Он часто вспоминал их поцелуй, который стал первым и последним в их истории. Она в тот день попыталась объяснить ему причину, по которой они не смогут быть вместе. Бенхамин в это время медленно терял почву под ногами. Он очень хотел ее поцеловать, хотя бы на прощание, но она сначала сказала, что не стоит, а потом передумала и решилась на поцелуй. Между ними был деревянный забор, но Бенхамин смог притянуть ее к себе, чтобы ответить уверенно и немного напористо, чтобы ей запомнился этот момент.
Он и сам попал в свою ловушку, потому что сколько бы с тех пор не целовал женщин, а такого как тогда с ним не было. Бенхамин ни у кого не встречал губы, сладкие на вкус, и не помнит, чтобы кто-то также боязливо и аккуратно его ими касался. Каждый раз, как он думал об этом, становилось так больно, что сердце сжималось до размеров наперстка. И немедленно хотелось забыться. Ему удавалось хорошо, до недавнего времени.
Бенхамин все еще видел ее во сне и, иногда, от этого не мог проснуться. Она будто утягивала его куда-то за собой. И также у него создавалось впечатление, будто он иногда смотрит на нее чужими глазами. А иногда она будто присутствовала с ним в одной комнате. Чем дальше, тем сложнее Бенхамину было отличить где фантазия, а где реальность.
Однажды из-за этого он проехал на красный и чуть не угодил в аварию. Благо, что это был не центр города и движение там было не оживленным. Бенхамин уехал с той улицы, затем припарковался возле какого-то магазинчика, чтобы прийти в себя.
В тот момент, когда он не заметил светофор, ему казалось, что он вновь проваливается в чужое сознание и смотрит на свою ведьму. Он ощутил прикосновение ее руки, отчего вздрогнул и тогда понял, что находится на дороге.
С тех пор Бенхамин все чаще задумывается над тем, чтобы Марипоса все-таки проникла в его сознание и посмотрела, что там происходит. Он не хотел обращаться к кому-то из брухо, пока она не подтвердит, что это необходимо. Да и в случае, если Марипоса так скажет, он не уверен, что пойдет на разговоры с кем-то из них. Особенно с Росарио.
В кармане зажужжал телефон. Бенхамин подпрыгнул на месте от неожиданности. Звонил Пачо. Бенхамин ответил. Первое, что сказал Пачо:
— Извини, был занят, — он еще и улыбнулся при этом, судя по голосу.
— Да ладно, не извиняйся, — ответил Бенхамин сделав серьезный тон. — Когда рядом такая женщина, как тут отвлечешься.
Пачо усмехнулся.
— Я не понял, ты там на что-то претендуешь? — спросил он.
— Да нет, куда мне… Но тебя я ревную, учти, — ответил Бенхамин.
— Говнюк, — с усмешкой ответил Пачо. — Но я рад, что ты в Пальмас не разучился шутить.
— Да уж, здесь ситуация такая, что особо не до смеха, — сказал Бенхамин. И следующих несколько минут он рассказывал о последних событиях и своих догадках на счет Бальестероса.
— А с чего ты взял, что он мстит именно за Фалькона? Может он бесится с того, что ракеты никто не получил, — сказал Пачо.
— Он грозится найти одного из отпрысков Зика и отыметь в буквальном смысле этого слова, даже не знаю… вроде как слишком лично звучит, — Бенхамин добавил скептическую усмешку.
— Его гребаный Фалькон и так бы подох рано или поздно, потому что любил вести себя как петушара, — сказал Пачо. — Провоцировать ему нравилось, видите ли.
— Думаю Бальестероса это мало волнует, — ответил Бенхамин.
Пачо на пару секунд замолчал.
— А ты не думал, что он все-таки точно из этих змееобразных? — спросил он вскоре.
— Думал, но я не могу проверить это, — ответил Бенхамин. — За исключением того, что наш последний пленник отравился — никаких данных это подтверждающих. Но способ умереть он избрал мягко говоря необычный.
— Если он пернатый змей, то это многое объяснит, — сказал Пачо.
— А у вас там как дела? — спросил Бенхамин, имея ввиду и Либертад, и Зика.
— У нас тут изменения у правоохранителей, — ответил Пачо. Бенхамин так и думал, что начнет он с рассказа о делах. — Очевидно, что Кальдерон стягивает силы по нашей поимке в Коломбиану. Зик пока не виделся больше ни с кем, чтобы дать ответ на то предложение, но я думаю, все и так поняли, что он не согласен.
— И не говори, — сказал Бенхамин. — А вдруг Кальдерон попробует его все-таки заставить? Он же не ради прикола делал это предложение. Значит ему это зачем-то надо.
— Ты прав, но ты же знаешь Зика, — ответил Пачо. — Он никогда так не сделает. К тому же он считает, что Кальдерон рано или поздно возьмет весь бизнес под собственный контроль, если Зик пойдет на эту сделку.
— Я бы не стал это исключать, — сказал Бенхамин. — Похоже, что Армандо Кальдерон тот еще урод. Переобулся, едва его друга и соратника убили.
— Твоя правда, — сказал Пачо.
Бенхамин решился все-таки спросить его о Зике. Как бы там ни было, но оба они семья Бенхамина и их ссора его нервировала и беспокоила.
— Да, мы помирились, — сказал Пачо немного натянутым тоном. — В итоге я был тем, кто ему уступил. Пришлось признать, что он прав и взять на себя больше дел.
— И как на это отреагировала Кристина? — этот вопрос был закономерен, поэтому Бенхамин не смог его не задать.
— Естественно ей это не понравилось… — удрученно проговорил Пачо. — Я же провожу меньше времени с ней. Ты бы знал, как она смотрит каждый раз, когда я ухожу: будто осуждает и переживает одновременно. И я ей даже втолковать не могу, что, либо так, либо Зик продолжит нам мозг выносить.
— Ее можно понять, — сказал Бенхамин. — Она — девушка, которую напугал, и против которой Зик Айрес. Но с другой стороны — для нас он все-таки отец. Не представляю, как бы ты строил какую-то там семью будучи с ним в ссоре.
— Я понимаю, поэтому и пошел ему на уступки, — сказал Пачо. У него чем дальше, тем грустнее становился голос. Бедолага теперь откровенно мечется между любимой женщиной и тем, кого считает отцом. Судя по всему, Кристина готова была терпеть ради Пачо, а вот Зик в очередной раз продавил ситуацию в свою пользу. — Я реально пока не вижу, как сделать иначе. Я и Кристине все твержу, чтобы с отцом помирилась.
— А ты не боишься, что они помирятся и он ее уговорит тебя бросить? — спросил Бенхамин.
— Боюсь, конечно, — ответил Пачо. — Но думаю, что он не станет делать подлость. Ее отец, если честно, хороший человек. Да и он важен для Кристины. Она переживает из-за ссоры, а мне тяжело на это смотреть.
Бенхамин вздохнул. У Пачо все серьезнее, чем он сам думает. До этого разговора друг его умилял, теперь же Бенхамин начал думать, что он страшно рискует.
— А как вообще тебе это состояние… ну, жить с любимой девушкой? — спросил Бенхамин. Ему было откровенно любопытно, так как сам он никогда не был в такой ситуации.
— Непривычно и я до сих пор не могу поверить, — Пачо улыбнулся. — Раньше меня никогда так домой не тянуло, как сейчас.
— Рад это слышать, — сказал Бенхамин. Он вновь с грустью покосился на фотографию своей ведьмы. Ему казалось иногда, что если он назовет ее по имени, то она станет еще дальше. Отсюда все его эти: моя ведьма.
— Тебя не хватает в Либертад, — вдруг печально протянул Пачо. — Решил, когда вернешься?
— Я не знаю, — честно ответил Бенхамин. — Я бы и сам хотел, но еще слишком рано. Мне нужно задержаться в Пальмас дольше.
— Ладно, братишка, но не вздумай пострадать! — сказал разочарованно Пачо.
— И не подумаю, иначе твоё сердце будет разбито, — язвительно ответил Бенхамин.
На этом они попрощались. Бенхамин допил свой ром, убрал бокал в посудомоечную машину, сел за барный стол и принялся чистить пистолет. Он ни о чем не думал в этот момент, поэтому так и любил это делать.
Однако, каждый раз, как это делал, вспоминал Зика, который и подарил ему это оружие. Если быть точнее он предложил ему выбрать один из пистолетов на выбор. Бенхамин хорошо подумал и выбрал «ТТ». Зик одобрительно кивнул ему в тогда.
Бенхамин всегда думал, что для Зика он — друг Пачо, который нужен, чтобы его защищать. Охрана вернее самой верной. Всю жизнь он честно думал, что как своего приемного сына Зик его не воспринимает. Бенхамин никогда и не пытался заслужить этот статус. Он всегда видел, чего это стоило Пачо. Да и сейчас стоит.
Бенхамину Зик хотя бы не мешает любить свою ведьму, да и встречаться с Марипосой. Что бы вообще он подумал, если бы это все узнал?
Бенхамин услышал звонок в дверь. Так как горничная уже ушла, он отправился открывать сам. Было далеко за полночь, да и нажим, с которым звонили в дверь, он узнал. Бенхамин даже улыбнулся, пока шел к двери.
Он открыл. На пороге стояла Марипоса. На ней было плотно облегающее тело короткое платье, цветом напоминавшее красное вино, волосы туго собраны в высокий хвост, туфельки на шпильке.
Марипоса томно улыбнулась губами, накрашенными ярким красным блеском для губ.
— Я надеюсь, ты меня ждал, — сказала она своим звонким голосом.
— Как и всегда, — Бенхамин ответил неоднозначно. Он хорошо помнил, что Пачо предостерегал его. Да он и сам замечал, что Марипоса стала относиться к визитам в пентхаус по-хозяйски. Бенхамин даже имел неосторожность делать ей подарки, например, вот это вот самое платье.
Марипоса прошла внутрь квартиры, изящно раскачивая бедрами из стороны в сторону. Она придирчиво осмотрела помещение. Бенхамин закрыл дверь и повернулся в ее сторону.
— У тебя как всегда, если не на деле, то в руках или пистолет, или женщина, — сказала Марипоса, стрельнув глазами в сторону почти собранного «ТТ».
Бенхамин пожал плечами.
— Не пойму, чем ты не довольна, если эта женщина — ты, — сказал он.
Бенхамин подошел к Марипосе почти вплотную. И тем не менее, она сумела извернуться, взять оставшиеся детали и собрать их до конца. Тут же Марипоса прислонила дуло пистолета к его груди.
— Ты знаешь, что я хотела бы быть внутри, а не в руках, — сказала она. — Там куда указывает твое оружие.
Бенхамин изобразил кривую ухмылку. Даже слабого захвата хватило, чтобы отобрать у нее пистолет, завести одну руку за спину, прижать к себе и прислонить пистолет к ее ребрам.
Марипоса выдохнула. Это получилось так томно, что Бенхамин испугался не вытянуть грозный тон.
— Никогда больше не грози мне моим же оружием, даже не заряженным, — сказал он ей прямо в ухо.
— А ты накажи меня, раз я совершила такой страшный поступок, — сказала Марипоса чуть повернув к нему голову.
На этом все разговоры кончились. Сегодня Бенхамин не ждал прихода Пачо или кого-то еще, а потому все пространство пентхауса было в их распоряжении. А еще сдерживаться не хотелось совсем. Поэтому одежду они сбросили прямо там возле дивана.
Буквально через пару минут Бенхамин прижал ее к дивану. Они задвигались в ритм, дыша сквозь поцелуи. Она осталась собой, как он и хотел. Раз хочет быть в сердце, так нечего пытаться сделать это обманом.
С небольшими передышками, они перемещались в кухню, затем к окну, а уже потом наверх в спальню. Все это время Бенхамин ни о чем не думал, просто позволял своему телу действовать. Кто еще кого ублажал в этот раз, можно было поспорить.
В спальне Бенхамин наконец отключился. Засыпая он подумал, что скорее всего не увидит снов на этот раз. Как же он ошибался.
Сначала он увидел темноту, сквозь которую прорывались приглушенные голоса. Темнота трансформировалась в дым. Сквозь него Бенхамин будто проникал в чьи-то мысли. Перед глазами этого человека была его прекрасная ведьма, с двумя небрежными косичками и добрым взглядом.
Бенхамин почувствовал такое радостное напряжение, когда она вдруг его коснулась. Потом еще раз и еще, будто выбирала наиболее чувствительные точки на теле. Наконец, ее пальцы оказались где-то за ухом, а взгляд устремился в его глаза. Секунда и ее зрачки задрожали. Будто бы она его узнала. Бенхамин что-то хотел сказать, но чей-то голос позвал его по-имени.
— Бенхамин! — послышалось будто, с другой стороны. — Проснись, это всего лишь сон!
Не хотелось никуда уходить. Хотелось и дальше смотреть ей в глаза.
— Проснись или навсегда там застрянешь! — голос показался ему знакомым. — Бенхамин!
Прикосновения ладонями к щекам.
— Бенхамин! — встревоженный голос Марипосы.
Он с трудом открыл глаза. Тут же по всему телу прошел страшный озноб.
— Что за фигня? — только и смог изобрести его воспаленный мозг.
Марипоса выдохнула. Судя по дрожащему взгляду и губам, она страшно испугалась.
— Впервые вижу магию такого глубокого воздействия, — сказала она. — Кто-то будто перемешал твое сознание с чьим-то еще… Если такое вообще возможно.
Бенхамин сел. Он так заинтересовался, что забыл о том, что ему только что было плохо.
— Ты можешь сказать точнее? — спросил Бенхамин.
Марипоса села поджав коленки и укутавшись в простыни. Она была растрепанной и непривычно помятой.
— Для этого мне нужно проникнуть в твое сознание, ты знаешь, — сказала она.
— Так давай, — ответил Бенхамин. — Я хочу знать, что со мной происходит.
— Дай я хотя бы накину халат, — сказала Марипоса.
Бенхамин кивнул, и она побежала к шкафу доставать свой шёлковый халат, который подарил ей тоже он. Пока она одевалась Бенхамин продолжал сидеть и смотреть перед собой. До чего же ощущения были живыми, будто она была здесь. Сейчас чары будто отступали и становилось тоскливо. Вот опять… Невероятная эйфория от чувства близости, а потом горькое разочарование и грусть, грусть, и еще раз грусть…
— Посмотри на меня, — сказала Марипоса. Она уже надела розовый халат и села перед Бенхамином.
Он подчинился. На него смотрели серые красивые глаза, на которых невозможно было не задержать взгляд. Бенхамин почувствовал себя спокойнее под ее взглядом. Так он продолжал сидеть до тех пор, пока перед глазами не поплыло.
Марипоса в этот же момент прислонила свои ладони к его вискам. Тут же Бенхамин перестал ее видеть. Перед глазами возникла белая вспышка и в сознании стали прокручиваться все моменты, когда Бенхамин видел свою ведьму вживую или вспоминал о ней. Марипоса копала глубже, в самое начало, в тот самый момент, с которого он не может о ней не думать.
Бенхамин всегда думал, что это поцелуй, который они разделили на прощанье, однако сердце дрогнуло тогда, когда он увидел воспоминание о том, как встретил ее второй раз на том самом рынке, где они познакомились. Он так часто приходил туда с тех пор, но ее нигде не было. Бенхамин уже отчаялся, а когда он услышал ее голос и вновь взглянул в глаза, этот образ в его душе отпечатался так, что не исчез до сих пор.
Марипоса убрала руки и сознание Бенхамина потихоньку стало возвращаться в настоящее. Он открыл глаза. Марипоса смотрела на него неподдельно грустным взглядом.
— Твоими глазами, она еще красивее, — сказала она со вздохом.
Бенхамин ничего не ответил. Что тут скажешь-то? Сам того не желая, он кажется разбил сердце проститутки. Как бы она не отнекивалась, говоря, что ее это все не интересует, но намеки и фразы бросала недвусмысленные.
— Так что там? Удалось что-то разглядеть? — спросил Бенхамин. Он не слишком хотел заводить разговор дальше.
Марипоса поджала губы, сглотнула досаду и приготовилась отвечать.
— У брухо есть такое заклинание, которое позволяет тебе следить за человеком даже если он на расстоянии, — сказала она. — Похоже, что именно этим воздействуют на тебя.
Бенхамин почувствовал, как сердце встрепенулось. Значит она смотрит за ним, то есть не забыла и скорее всего с ней рядом нет мужчины, который мог бы быть этим недоволен.
— Как она могла сотворить заклинание, разве там не нужен телесный контакт? — спросил Бенхамин. От кого-то из брухо он о подобном уже слышал.
— Да, но если брухо имеет прочную ментальную связь с тем, за кем хочет следить, то ей не обязательно касаться в момент заклинания, — ответила Марипоса. — А вы до сих пор друг друга любите, что может быть прочнее, чем такие чувства?
Она вдруг вновь печально взмахнула ресницами, но быстро собралась с мыслями и уставилась на Бенхамина серьезно.
— И все-равно… Это заклинание не объясняет то, почему я будто погружаюсь в чье-то сознание, а потом блуждаю между реальностью и сном, — сказал Бенхамин.
Марипоса коротко кивнула.
— Я уловила нечто странное, — сказала Марипоса. — Мне это сложно объяснить, поскольку с моей магией тут ничего общего… Будто в тот момент на рынке, ваши души друг за друга зацепились.
— То есть? — Бенхамин свел брови на переносице. Ему не менее, чем Марипосе было непонятно, о чем она ведет речь.
— Не знаю, как объяснить… — Марипоса потерла подбородок. — Будто их духи вас столкнули не просто так. Разве после этого, тебе не казалось, будто ты можешь чувствовать ее на расстоянии?
Бенхамин задумался. Ему и правда так казалось. Да и сейчас все эти прикосновения сквозь пространство, наталкивали на мысль о подобном.
— Вот именно эта неизвестная мне магия, соединилась с заклятьем и стала доставлять тебе неудобства, — закончила Марипоса. Она на пару секунд отвернулась к окну, взмахнула волосами и вновь посмотрела на Бенхамина. — Я тебе ничем не помогу. Тебе нужен брухо, чтобы постараться решить эту проблему…
— Нет, я не хочу сейчас к кому-то идти с этим, — резко ответил Бенхамин. Его решение было продиктовано одной простой причиной — страх, а вдруг если снять заклинание, то связь пропадет. — И ты не болтай.
— Будто бы я когда-то тебя предавала, — Марипоса сложила руки на груди. Она явно обиделась.
— Извини, — поспешил как-то сгладить ситуацию Бенхамин. — Я так сказал, потому что, если кто-то узнает о том, что ты выяснила, это может быть опасно для нее.
— А ты так и не понял, что это гораздо опаснее для тебя? — спросила Марипоса. Она осторожно протянула руку и прислонила ладонь к щеке Бенхамина. — Ты разве хочешь застрять где-то там, в чужом сознании или вообще за гранью? Если из-за любви ты готов пойти на это, то какой тогда смысл любить…
В чем-то Марипоса была права. Но сердцем он с ней не соглашался. Он столько лет уже живет с этим чувством, что не откажется из-за того, что испугался.
Бенхамин аккуратно убрал его ладонь. Марипоса вновь расстроенно на него посмотрела.
— Хочу помыться, — сказал Бенхамин. — Чувствую себя будто пробежал половину Дос Хардинес.
С этими словами он оставил девушку и разрушил весьма доверительную атмосферу. Но ему и правда хотелось прийти в себя, побыть одному и подумать. Марипоса не стала дожидаться момента, когда он из душа выйдет. Она ушла, будто и не было ее здесь.
Бенхамин нигде не обнаружил ничего забытого. Марипоса больше не будет пытаться как-то его переманить к себе. Увиденного было ей достаточно, чтобы понять, что это не ошибка юности и какое-то заблуждение. У Бенхамина это всерьез.
Ближайшие пару дней Марипоса не объявлялась. Надо сказать, это было впервые. Личные обиды — не ее стиль поведения. Да и в ее профессии обижаться на мужчин не принято. И тем не менее, ее задело.
Бенхамин ничего не мог с этим поделать. Она прекрасно знала об особенности его ситуации. Сама перевоплощалась в ту женщину, которую Бенхамин по-настоящему хотел, а тут вдруг для нее оказалось открытием, что он любит кого-то другого. Да и в целом ему было не понять того, что творится у нее в голове.
Он поймал себя на том, что обрадовался тому, что его ведьма использовала магию, чтобы следить за ним. Даже предостережение о том, что из-за этого он может быть заперт где-то за пределами реальности, не пугало его в такой степени, в какой должно. До недавнего времени он не уверен был, что вообще когда-то еще увидит ее хотя бы издалека, а тут — осознание того, что она все еще где-то там и все еще заинтересована им. Что думать по поводу какой-то непонятной мифической волшебной связи Бенхамин пока не знал. Однако главное — у него есть шанс.
Даже дела пошли как-то бодрее от последних мыслей. Или же он их просто делал автоматически. Люди Бальестероса затихли. Местные за ними наблюдали на всякий случай. Бенхамин подозревал, что это неспроста. Он должен был уже давно понять, что Бенхамин провел их с машиной и что все, кого Бальестерос послал тогда на задание были убиты. Можно было ожидать ответный ход.
Бенхамин много времени проводил на «фабриках», особенно на самой крупной. Той где жил Химик. Единственное место, которого он пока избегал — плантация. Слишком опасно, потому что неизвестно, что предпримет Бальестерос, чтобы отыскать дурман. Парадоксально, что она даже не знает, что ищет. Но, стоит только навести его на слишком засекреченное место, и он поймет, что должен заполучить именно его.
На «фабрике» было людно. Пришлось нанять больше народа, чтобы успевать поставлять тот объем товара, который требовал Зик. Благо, что в последнее время в Пальмас, как и во всей провинции пошли чистки и увольнения. Здесь это затронуло бизнес. Пара местных владельцев производств пошли под суд за взятки и экономические преступления. Бенхамин не знал толком подробностей произошедшего. Они с этими делами связаны не были.
Он подозревал, что эти аресты производились попутно. Кто-то отжал производства под шумок. Так или иначе, в процессе многие люди лишились работы. Части из них эту самую работу предоставили «фабрики» картели. Внезапно для себя Бенхамин подумал, что бизнес бизнесом, но так быть не должно. Какая польза провинции от того, что это случилось? Ответ был очевиден — никакой.
Раньше Бенхамина такие мысли не посещали. А тут такое и так внезапно, да еще и при том, что он смотрит на то, как по ящикам раскладывают патроны, которые он намеревается продать в обход закона.
Также странно как возникла, эта мысль быстро улетучилась. Спустя пару секунд после этого Бенхамин вообще забыл, о чем думал. Он поймал себя на мысли, что уставился куда-то в угол помещения.
Зазвонил телефон. Бенхамин поднял трубку немедленно, потому что звонил ему босс всех боссов.
— Я знаю про то, что у вас случилось, когда вы пытались отправить дурман в Мехикали пару дней назад, — Зик перешел к делу без лишних церемоний. Если судить только по тону голоса, то можно было бы подумать, что он чем-то недоволен. — Лайла посчитала, что ты ее решил прокатить с их поставкой.
Бенхамин очень нервно выдохнул. Он принялся расхаживать по помещению. Упоминание имени хозяйки Мехикали в таком ключе его нервировало на раз-два. Лайла и ее раздражающий сынок не забыли о том, как Зик назначил Бенхамина в Пальмас, хоть и под предлогом того, что надо разобрать бардак. Лайла очень пристально следила за тем, как он выполняет свои обязанности и тут же стучала Зику.
Она прекрасно понимала, что Зику нужны веские причины, чтобы Бенхамина заменить. Однако стучать не прекращала. Ей просто нравилось Бенхамина донимать.
— Если бы я отправил машину, то ее захватили бы люди Бальестероса, — ответил Бенхамин. — Я предвижу, какой вопрос будет дальше и ответ там «нет». Нельзя было отправить другую машину по другой дороге или в другой день. Сейчас вообще слишком рискованно перевозить эти цветы.
— Я знаю, — сказал Зик. — А еще я знаю, что не время ссориться с Лайлой.
— Так я и не ссорился — это она, — возмутился Бенхамин. — Она так взъелась, что фура не приехала, будто бы в курсе, что там перевозятся именно цветы. Лайла же не в курсе того, что ей привозят. Она все забывает, как только цветы попадают куда нужно.
— Да, как и все остальные центурионы, — ответил Зик. — Лайла знает только то, что новая «фабрика», которая в Мехикали всего одна, важная для производства. В остальном я ей и ее людям не слишком доверяю.
— Может к черту эту «фабрику» в Мехикали, тогда? — в сердцах спросил Бенхамин. С его точки зрения Зик излишне возится с Лайлой и Альфредо. Они приносят не больше пользы чем остальные, зато нытье разводят высотой до небес.
— Я бы поддержал тебя, Бенхамин, если бы не новый генеральный прокурор, — ответил Зик вкрадчиво. — Полиция рано или поздно начнет искать «фабрики», так пусть думают, что они в каждой провинции уже давно.
Кальдерон, все-таки, удивительный персонаж. Еще толком не начал ничего, а уже все поставил с ног на уши. Дурман держался в строжайшей секретности, только на территории Пальмас, а теперь стал расползаться по стране и рисков, что его обнаружат, следовательно, теперь больше.
Как-то незаметно картель стал ходить по тонкому краю. Зик старался держать лицо и делать вид, что контролирует все, как и раньше. Однако Бенхамин видел, так как знал его хорошо, что ему стало сложно не делать ошибок. С Пачо об этом они пару раз вскользь говорили, и друг был согласен.
Пачо выдвинул версию, что причина не только в Кальдероне, но и в том, что Росарио в опасности. Что бы не говорил Зик по поводу своей способности испытывать чувства, а из-за Россы — глубоко переживал. Было видно, как он боится остаться без нее.
— Альфредо сам приедет к тебе завтра, чтобы охранять грузовик, — сказал Зик. Бенхамин понял, что до этого пребывал в задумчивости. Он тут же сделал серьезное лицо, хотя Зик не мог его видеть. — Не пускай его близко к «фабрикам», отправь с ним своих людей и брухо, чтобы Альфредо почистили память.
— Да, будет сделано, — сказал Бенхамин.
— И, Бенхамин, держи себя в руках! — раздраженно сказал Зик.
На это Бенхамин театрально закатил глаза и вот тут уже жалел, что Зик его не видит. Ему и так надавали по рукам, чтобы не продолжал свои личные разборки с Альфредо, так теперь еще и напоминают об этом постоянно.
— Не парься, я не буду стрелять в этого клоуна, — огрызнулся Бенхамин. — Все-равно от его тупой башки все отскочит.
— Вот и славно, — вздохнул Зик.
Бенхамин положил трубку и со вздохом принялся ковырять носком кроссовка землю. Ему что-то не нравилось во всей этой ситуации. Здесь что-то большее, нежели желание просто достать Бенхамина. Интуиция подсказывала, что Альфредо не просто так ввязывается в перевозку дурмана, о котором он не знает.
Бенхамин посмотрел в сторону теплицы, которую видно было через дверной проем. Все дело в дурмане, который там мерцает. Пока у Бенхамина не сходилась картинка, но одно — совершенно точно — просто так никакие волшебные цветы он ему не даст.
Альфредо должен был приехать на следующий день. Интуиция Бенхамина продолжала говорить ему о том, что прямой приказ Зика он должен нарушить, хотя бы в порядке груза.
Жаль, что интуиция не могла дать ему четких ответов по поводу того, что же не так. Однако выводы сами пришли Бенхамину на ум. Вдруг Альфредо шпионит? Может колдуны из Хуареса переманили его на свою сторону, после того, как лишились Мигеля в качестве крысы. Бенхамину показалось это логичным, но без доказательств он ничего с этим не мог поделать. Зик, конечно, выслушает, но скорее всего ничего не предпримет.
Будь Бенхамин на его месте, пустил бы Альфредо в расход. В конце концов, дальше кольца он никуда не денется, а пока сидит там, хоть мешать не будет. Но Зик четко дал понять, что никого не будет казнить без лишних причин. В этом, он скорее вел себя как первый ангел, а не босс всех боссов.
Утром Бенхамин поехал на одну из нескольких небольших «фабрик», чтобы подготовить груз для Альфредо. Он попросил работников упаковать порошок из цветов так, чтобы выглядело все так, будто везут живые цветы. В случае, если груз доберется до места, его можно будет использовать, а если его кто-то стащит или потеряет, то будет не так обидно.
Затем Бенхамин выбрал трех мужиков для охраны, поговорил с брухо — угрюмым парнем среднего роста по имени Тиаго — на счет того, как лучше поступить с заклинанием и какие еще меры надо предпринять и, только потом поехал обратно в город.
Альфредо должен был подъехать к ресторанчику «Пять провинций». Это заведение некогда принадлежало семейству Родригес, а теперь является собственностью Бенхамина. В отличие от «Эль Хоселито», этим местом заведовал управляющий. В Пальмас бизнес оказалось вести почти невозможно параллельно делам картели.
Заведение находилось в достаточно спокойном районе, а еще очень красивом месте. Напротив, здания был разбил небольшой парк на круглой площади, а прямо перед входом в кадке росло вишневое дерево, заговоренное всегда цвести. Бенхамин припарковался неподалеку от ресторана и уже вышел из машины, когда увидел Марипосу. Она стояла как раз под вишневым деревом и выглядела растерянной.
Девушка выглядела на удивление просто. Она была одета в джинсы, майку и босоножки на высоком каблуке, а еще была почти без макияжа. Пожалуй, он ни разу ее такой не видел.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Бенхамин вместо приветствия. Он близко подошел к Марипосе и аккуратно взял за плечо, чтобы отвести в сторону.
— Тебя искала, — ответила она немного резко. — Мне повезло, что ты приехал, потому что я уже собиралась уходить.
Бенхамин огляделся. Альфредо не было на горизонте. Ему не хотелось, чтобы он пересекался с Марипосой. Бенхамин помнил, что Альфредо хотел физически ей навредить просто, чтобы задеть Бенхамина.
— Прости, но время не очень подходящее, — сказал Бенхамин.
Если до этого момента в глазах Марипосы блестел огонек, то сейчас он несколько угас. Девушка сникла и поджала губы.
— Я не отниму много времени, — сказала она.
Марипоса запустила руку в перекинутую через плечо сумочку. Она быстро достала оттуда бутылек со светлой жидкостью и протянула его Бенхамину.
— Что это? — спросил он, принимая склянку из ее рук.
— Это снотворное, приготовленное при помощи моей магии, — сказала Марипоса. — Если захочешь прочистить сознание или защититься от воздействия следящих чар, просто выпей пару капель, разведенных в воде.
Бенхамин сдавленно улыбнулся, поспешно убрал бутылек в карман и посмотрел на Марипосу.
— Я твоей заботы не заслуживаю, — сказал он.
— А это уже мне решать, — сказала Марипоса с улыбкой и загадочным блеском в глазах.
— Спасибо, — с этим Бенхамин бережно поцеловал ее в щеку.
Марипоса будто расцвела от этого, вновь стала немного томной и лукавой.
— Ты главное береги себя, — сказала она и доверительно сжала руку у него на плече.
— Все мутишь с проститутками, а Паэс? — послышался голос Альфредо.
Естественно ему надо было притащиться сюда в самый неподходящий момент. Бенхамин повернулся, глядя на него недобрым взглядом.
— Завидуй молча, с тобой-то они даже за деньги не мутят, — бросил он фразу в лицо Альфредо.
Последний наконец поравнялся с ними, смерил Марипосу сальным взглядом, достал сигарету и зажал ее в зубах. Бенхамин не подал ему руки для приветствия, отчего Альфредо лишь пожал плечами. Это было будто бы в знак того, что от Бенхамина другого и ждать бессмысленно.
— Увидимся, Бенхамин, — сказала Марипоса. Она поспешила удалиться, ничем не показывая, что она помнит кто такой Альфредо. Бенхамин проводил ее взглядом с неким чувством тревоги.
Альфредо все это время следил за происходящим с непроницаемым лицом.
— Где груз? — спросил Альфредо. — На одной из «фабрик»?
На этом вопросе интуиция Бенхамина будто бы кольнула его изнутри. Значит его догадки в чем-то да верны. Уродец шпионит. Цель Альфредо — узнать, что за магия позволяет пистолетам убивать даже ангелов. Интересно, Лайла в курсе проделок сына? И об этом ли они тогда говорили на асьенде?
— Нет, мы поедем за ним на загородный склад, — ответил Бенхамин. — Грузовик ждет на парковке возле.
Альфредо скривился.
— Тогда погнали, хочу быстрее закончить с этим тут, — сказал он.
— Здесь я с тобой солидарен, — Бенхамин смерил Альфредо презрительным взглядом.
Не дав ему как-то отреагировать Бенхамин пошел к машине. Альфредо со злобным лицом затушил сигарету об урну у ресторана и тоже пошел к автомобилю. Если бы он бросил окурок на тротуар, то точно получил бы по лицу. Тем более, что лицо так и просило.
Что бы ни происходило, а неприязнь никуда не делась. Бенхамин даже поглядывая в зеркало заднего вида на машину Альфредо не мог не скривиться. Все-таки он злопамятный злобный уродец. Рано или поздно между Альфредо и Бенхамином случиться крупная стычка, из которой один отправится внутрь волшебного кольца. В свете того, что одна прекрасная ведьма, все еще думает о Бенхамине, он сделает все, чтобы это был Альфредо.
Пока они ехали через город, начал накрапывать мелкий дождь. Бенхамин стал пристальнее смотреть на дорогу. Внезапно стало жарко, как в пустыне. Бенхамин сильнее включил кондиционер. Даже при этом на него предательски начал наползать морок. Казалось, что он хочет спать, но на самом деле это сознание уплывало от него.
Бенхамин тряхнул головой. Ничего не получилось. Его также затягивало внутрь какого-то странного вакуума. Бенхамин потянулся за бутыльком, который дала ему Марипоса. Правда смысла в его использовании было мало, так как у него в машине не было даже половины маленькой бутылки воды.
Ощущения ему вдруг показались другими, не как обычно. Бенхамина не затягивало в чужое сознание. Между ним и его ведьмой не было никакого посредника. Внезапно ему пришла в голову мысль, что если позвать ее по имени, то она может его услышать.
— Асусена, — проговорил он одними губами.
Секунда. И все исчезло. Перед Бенхамином предстала дорога. Машина чуть вильнула, но он быстро взял себя в руки.
Наверное, она испугалась. Иначе бы точно ответила. Так хотелось услышать ее голос, обращенный к нему.
На горизонте тем временем показался склад и припаркованный возле него грузовик. Значит мрачные мысли придется отставить в сторону. Бенхамин припарковался и вышел из машины. Расположение духа у него было скверным.
Альфредо показался из своей блестящей красной тачки. Бенхамин никогда не понимал его манеру выглядеть как хип-хоп певец, а поэтому фыркал всякий раз, как видел его пошлый спорткар.
Вразвалочку Альфредо подошел к грузовику. Он стал осматривать кузов.
— Не советую тебе открывать его, — сказал Бенхамин, поставив руки на пояс. Альфредо повернулся к нему в пол оборота.
— И что там такого, что Зик это так бережет, — сказал он. — Проще уже всем рассказать, чтобы не пришлось заниматься подобной ерундой.
— У Зика гораздо больше причин не рассказывать, — сухо ответил Бенхамин.
Краем глаза он увидел, что открылась дверь склада и оттуда высунулся водитель. Он посмотрел на Бенхамина, нырнул обратно и через пару минут к ним вышли охранники, водитель и брухо. Вся компания пошла по направлению к Бенхамину и Альфредо.
— Мы можем ехать, начальник? — спросил один из охранников.
— Да, — кивнул Бенхамин.
— Мои люди ждут меня на выезде из города, так что охрана мне не нужна, достаточно оставить водителя и брухо, — сказал Альфредо. Он крайне злобно смотрел на людей Бенхамина.
— А тебя никто не спрашивает, — сказал Бенхамин повернувшись к нему. — То, что внутри грузовика принадлежит Зику и это он решает, как, куда и кому отдавать. Он сказал, чтобы я дал тебе грузовик, груз и охрану. Если откажешься от последнего, то и первого со вторым не будет.
Альфредо свирепо посмотрел на Бенхамина.
— Считаешь себя умным, да? — бросил он. — На самом деле ты и твой Зик — шлюхины дети.
— Следи за языком, Альфредо, — напряженным тоном сказал Бенхамин. — Я тебя предупреждал, что хоть раз еще будешь выделываться и я тебя уничтожу.
— Да пошел ты! — махнул на него рукой Альфредо. — Сегодня я должен выполнить поручение. Но как только представится случай…
— Тогда что? — Бенхамин тряхнул головой в сторону Альфредо. — Мамке пожалуешься?
Возможно, если бы Альфредо не был сейчас один — без охраны, то быть бы драке, а так он лишь гневно раздул ноздри и окинул взглядом Бенхамина и остальных.
— Мы с тобой еще вернемся к этому разговору, Паэс, — бросил Альфредо, развернулся и пошел к своей машине.
— Да-да, беги! — с усмешкой крикнул ему вдогонку Бенхамин. — Жду не дождусь возможности надрать тебе зад!
Бенхамин не стал следить за тем, как машины уезжают с парковки. Гневно размахивая руками, он подошел к машине, резко сел туда и уехал. Для общения с Альфредо Зик мог выбрать кого угодно, да хоть бы Пачо, но терпеть непонятные претензии пришлось Бенхамину.
Идиот дернулся, что к нему приставили охрану. Будто бы не ожидал. Его вновь уязвило недоверие Зика, будто есть в этой жизни кто-то кроме Россы, кому Зик бы без вопросов верил почти во всем.
От Альфредо можно теперь ждать любой подлости. Бенхамин даже предполагать не хотел какой.
Долго думать ему не пришлось. Вскоре, в течение этого же дня случилось то, в чем по мнению Бенхамина есть повинность Альфредо. Поздним вечером, когда Бенхамин уже вернулся в пентхаус, ему позвонил Альваро.
— Начальник, на ту «фабрику», с которой вы отправляли сегодня грузовик, напали, — протараторил он в трубку.
— Подожди, что ты имеешь ввиду? — Бенхамин даже понял не сразу то, что хотел донести до него шеф сикарио.
— Нападение в самом прямом смысле слова, — ответил Альваро. — Они как-то вычислили ее, вышли на линию магической защиты, где и случилась заварушка…
— Внутрь кто-то проник? — спросил Бенхамин.
— Нет, — поспешил с ответом Альваро. Бенхамин чуть успокоился на этом месте. — Они столкнулись с местной охраной и их расстреляли.
Бенхамин прикрыл глаза, выдохнул, а затем сказал:
— Через сорок минут я доеду до места происшествия. Хочу посмотреть на этих отчаянных, которые решили, что это хорошая идея воровать у Зика Айреса.
Альваро сказал что-то в знак того, что все понял и согласен. Бенхамин стремительно пошел к машине, чтобы уже через пару минут ринуться в сторону «фабрики». Не может это быть случайностью, что сегодня Альфредо был в Дос Хардинес и случилось это нападение. Определенно некое скопление сил, безусловно не без поддержки Альфредо, стремится узнать, что творится на «фабриках».
Уже стемнело, когда Бенхамин добрался до места. Эта «фабрика» была не в джунглях. Она располагалась на якобы фермерском хозяйстве не далеко от Дос Хардинес. Заклинания брухо сделали это место невидимым за завесой.
Последняя делала так, что со стороны это место казалось просто сельским домом, стоящим где-то на отшибе. Бенхамин проехал по проселочной дороге, остановился возле деревянного забора из нескольких длинных палок. За забором стояло несколько человек, среди которых был Альваро. Они переговаривались, периодически поглядывая в густую траву.
Бенхамин вышел из машины. Он пошел в сторону стоящей за забором компании, ловко перелез через ограду и остановился рядом с Альваро.
— Вот они, начальник, — сикарио кивнул вниз. — Все не местные.
Бенхамин посмотрел в траву и увидел пятерых убитых. Все они выглядели загорелыми, черноволосыми и смахивали на мексиканцев. Теперь понятно, что имел ввиду Альваро, когда говорил «не местные».
— Похоже на людей из барыг, — сказал один из стоявших вокруг трупов мужиков.
Бенхамин присмотрелся. Стиль одежды лежавших на земле товарищей очень сильно напоминал Бенхамину скорее каких-то сутенеров, чем барыг. Золотых цепей и браслетов — слишком много.
— Если они и правда из барыг, то они совершенно точно какие-то колдуны, — сказал Бенхамин.
Он присел на корточки и стал осматривать ближайшее тело. Этот парень был в майке, вся ткань которой теперь была продырявлена. Висевшие у него на шее цепочки разметались то ли от падения, то ли от того, что потом его перетащили.
Одна из цепочек привлекла его внимание. Бенхамин протянул руку и не без труда снял ее. На длинной витиеватой золотой нитке висел крупный кулон в виде то ли клыка, то ли когтя.
Бенхамин встал. Он присмотрелся к поверхности кулона. На ней были высечены странные знаки, похожие на какие-то узорные квадраты. Бенхамину смутно была знакома такая символика.
— Глянь на это, Альваро, — сказал Бенхамин и протянул сикарио кулон.
Альваро взял его и повертел в руках, а затем, когда будто бы что-то понял об этом украшении, вернул его обратно Бенхамину.
— Похоже, что вы правы, начальник, это колдуны, — сказал Альваро. — Да не просто какие-то. Они из Хуареса и такие побрякушки из кланов оттуда носят только одни…
— Ягуары, — договорил Бенхамин.