Чёрная Мадонна

      С тех пор, как Федерико узнал, кто убил его родителей и братьев, он решил не стесняться в сведениях, которыми снабжал Эрнесто Авилу. Он понимал, что Рауль не шутил, когда говорил, что вычислит предателя, равно как понимал и то, что он сотрет в порошок того, кто им окажется, а особенно Федерико. Если уж на, то пошло, то у Федерико тоже есть счет к Раулю. Они с Рафой убили четырех человек только за то, что они хотели уйти из дел.       Федерико слабо понимал, что это за общая безопасность, ради которой клан предков должен оставаться в четверке кланов Хуареса. Он подозревал, что это заклинание. Но тогда какое и как действует? Возможно он узнает об этом если снимет ту магию, которая блокирует его память. А как это сделать Федерико пока не понял.       Сколько бы он не лез в мысли, разговоры и дела Рауля через Змейку, он ни разу не находил никаких сведений об этом заклинании. Рауль о нем попросту не думал. Было странно, если бы это было так. Заклинание на Федерико наложили давно. Очевидно, никто не беспокоился о том, что он узнает и попытается его снять. Поэтому оно и в памяти Рауля отсутствовало и им же не упоминалось.       Сказать, что при том, что нужную информацию Федерико не узнал, его усилия по шпионажу были напрасными никак не повернулся бы язык. Он видел, как Рауль применяет магию усиленную кровью ангела. Один раз на том самом предателе из ангелов — Альфредо да Сильве. Второй раз на нескольких своих сикарио, у которых способности хоть как-то были связаны с проникновением в чужие мысли. Среди них была и Змейка. Рауль усилил ее дар гипноза. После этого Федерико решил, что от нее надо держаться настолько далеко, насколько возможно. Пока ему это удавалось.       Рауль не оставлял идеи использовать для своих заклинаний приемного сына Зика Айреса. Федерико как-то подслушал его спор с Хосе Карлосом на тему того, кому принадлежит право растерзать этого парня ради магии. Федерико как обычно почувствовал, как у него от этого волосы встали дыбом. При этом, он испытывал большие сомнения, что у них выйдет. Это ведь не просто какой-то парнишка, а приемный сын самого Зика, да к тому же довольно сильный ангел.       А еще он все думал о том, кто в их клане умеет общаться с мертвыми. Этот тотем — какое-то такое животное, которое вызывает соответствующие ассоциации или суеверия. Федерико в голову приходили кошки, гиены, шакалы, вороны и даже скорпионы. Это значит какой-то колдун или ведьма с одним из этих тотемов также виновен в смерти его родственников, как и Рауль с Рафой.       Однако самым большим виновником случившегося Федерико считал Эстебана Арельяно. К нему он питал особую холодную ненависть и презрение. Этот колдун оказался настолько развращен силой и властью, что наплевал на самое святое, что есть в их клане — семью. Пусть даже браки заключались в их общинах без любви, но семьи зачастую получались крепкими, посягать на их целостность, сохранность и процветание — табу, за которое наказывают.       Федерико хотел, чтобы до того, как они сбегут из Мексики, Эстебан сгинул изгнанный силой Дины. Равно как и Рауль должен был отправиться за своим обожаемым братом. Мстительность — не ключевое качество Федерико. Однако сейчас она проявлялась потому, что Федерико хотел защищать то, что важно для него.       Эстебан тоже не планировал отступать. Он не мог не догадываться, что Федерико не просто так игнорирует семейный алтарь и давно ни с кем не выходит на связь. Эстебан пытался проникнуть к нему сквозь зеркала, которые были защищены магией. Федерико понял это по тому, как они звенят и чуть трясутся. Посреди ночи в его доме в Хуаресе этот звук становился отчетливо слышен в воцарившейся тишине.       А еще иногда он слышал, как они будто трещат и вот-вот разобьются. Это было невыносимо, так что Федерико часто уходил из дома в гостиницы или еще куда-то, чтобы хоть немного поспать.       Иногда он ночевал в домике, где жила Асусена. Он хоть и был маленьким, но места хватало. Федерико занимал неудобный диван в помещении, выполнявшем функции гостиной. Никаких зеркал в нем не было предусмотрено или Асусена специально их убрала. Федерико этот факт радовал, потому что он мог спокойно уснуть. Звук, который доносился от зеркал хоть и был зловещим, пугал Федерико меньше, чем то, что за ним могло последовать.       Он помнил, что не одолеет Эстебана, если не заманит его в свое же собственное тело. Но это было настолько рискованно, что Федерико считал опасным с этим спешить. Да и как уговорить на это Дину? Он умолчал о том, что она должна сделать для того, чтобы Эстебан потерял власть над их кланом. Федерико подозревал, что Дина, мягко говоря счастлива не будет от такого риска.       Она вернулась в Сонойту, но на этот раз не такой расстроенной. Федерико чувствовал приятное тепло на душе от того, что Дина на него не сердится. Не менее приятно ему было от того откровения, которое он узнал от ее отца. Интересно, а ей дон Педро сказал про то, что она должна была быть его невестой, а не Хоакина?       Когда Федерико думал об этом, в его душе почему-то теплилась надежда на то, что предки не выберут Майо ей в мужья. Да и вообще никого не выберут. И тут же Федерико одолевала совесть, которая заедала его тем, что Дина имеет право быть счастлива, а семья Арельяно ей этого не принесла. Да, к тому же, в ней никого не осталось кроме Федерико. Себя хорошей партией для кого бы то ни было он не считал.       Тогда зачем Хоакин ему сказал все это? Про то, что Дина должна быть рядом, про то, что в их первую встречу случилось что-то необычное. При чем здесь все это, если Федерико по уши в неприятностях.       Федерико случалось говорить о своих сомнениях с Асусеной, да и не только. Когда он оставался в ее доме, они нередко делились чем-то личным. Судя по всему, даже оставаясь в толпе, среди огромных колдовских общин, они чувствовали себя одинаково одиноко. Асусену не спасала дружба с Эдуардо, а Федерико предпочитал вообще не иметь друзей. Друг в друге они видели хоть какую-то поддержку.       Буквально через несколько дней после того, как они призывали призрак Хоакина, после всех новостей Федерико и Асусена поехали в пустыню, чтобы просто поговорить. Как и в тот памятный для Федерико вечер, когда он решился на поцелуй, они сидели возле костра и пили кофе из термоса.       Асусена куталась в теплую вязаную кофту и плед. Федерико сидел рядом, но сохранял расстояние, чтобы никак ее не смутить. Он крепко сжимал чашку с кофе от того, что все еще хотел взять Асусену за руку или приобнять, но знал, что этого делать нельзя. Асусена его до сих пор волновала.       Федерико не мог уложить в сознании то, что его чувства к ней могли быть мнимыми. Как можно считать девушку красивой, хотеть быть рядом и это все не по-настоящему? На взгляд Федерико, никакая магия бы так не смогла.       Однако тогда, в тиши пустыни Чиуауа, они завели разговор совсем не об этом. Федерико обмолвился, что хотел бы поговорить с предками, но только если выйдет позвать кого-то такого, кому он доверяет. Это желание зрело у него давно, а после откровений Хоакина, сделалось еще ощутимее.       — Если бы была возможность выбирать, то кого бы ты позвал? — спросила Асусена.       — Отца, — не задумываясь ответил Федерико. Он смотрел в желтое пламя костра, почти не отрываясь.       — Странно, — задумчиво сказала Асусена. — Ты никогда не говорил, что вы были так близки.       Федерико усмехнулся. Он посмотрел на Асусену. Отблески пламени чертили красивые контуры на ее лице.       — Потому что мы не были, — сказал Федерико. — Мой отец был не самым душевным Арельяно в истории. Да и какое-то время, я вообще с ним не жил. У нас в клане это нормально.       — У брухо тоже женщины воспитывают детей, если, конечно, не умирают, — у Асусены в глазах промелькнула грусть. — Я свою маму почти не помню. Она заболела и умерла, когда мне было совсем мало лет.       — Сочувствую, — сказал Федерико. Он вспомнил свою мать. Вот с кем он был близок и по кому искренне скучал.       — Как и я тебе, — сказала Асусена. — Эти люди из картели ведь убили и твою маму, а не только отца и братьев.       — Этого я им никогда не прощу, — с напором сказал Федерико. Он посмотрел на огонь и в этот миг вверх полетел небольшой клубочек искр. Пришлось встряхнуть головой, чтобы ничего больше не сделать. — С мамой я чувствовал себя действительно частью семьи, а вот отца я никогда не понимал. Особенно то, зачем он вступил в картель. Мы ведь не бедствовали…       Федерико вздохнул и посмотрел на Асусену. Она склонила голову в задумчивости.       — Порой приходится принимать такие решения. Ну знаешь, когда всем вокруг кажется, что ты совершаешь глупость, а на самом деле это необходимо, вот только всем о причине знать не обязательно, — сказала она. — Ты ведь и сам сейчас в такой ситуации.       — Ты права, — Федерико посмотрел в чашку с кофе. Он держал ее просто так, почти ничего не пил. — И все же… Я бы как раз и хотел с ним поговорить, чтобы наконец-то узнать, что им двигало, о чем он думал…       Федерико не договорил. Он вдруг понял, что спустя столько лет, даже после того, как отец не щадил его в вопросах воспитания и обучения колдовству, Федерико ищет его одобрения. Он хотел бы, чтобы Альфонсо Арельяно сказал ему, что он правильно делает, что хочет уйти из бизнеса, увести клан из Мексики и что принял помощь брухо.       — Я понимаю тебя, — сказала Асусена. — Мои отношения с отцом были похожими. Вот только я всегда знала почему он так себя ведет. Маурисио Солер считал традиции общины превыше всего, поэтому чуть со свету меня не сжил за то, что я влюбилась не в того…       У Асусены чуть сорвался голос, от этого она не закончила фразу. Она опустила голову, так посидела пару минут в молчании, а затем подняла на Федерико печальный взгляд.       — Ты знаешь, когда отец умер, я испытала облегчение, — сказала Асусена. — Я подумала, что теперь я свободна. А теперь мне ужасно стыдно за это. Он ведь все-таки мой отец и делал то, что делал, думая, что заботится обо мне.       Федерико перестал одной рукой обхватывать чашку. Он утешительно погладил Асусену по спине, радуясь, что она укутана в несколько слоев одежды. Иначе Федерико бы тотчас покраснел.       — Я бы на твоем месте не корил себя за то, что было сразу после смерти твоего отца, — сказал он, убрав руку подальше от Асусены. — В конце концов ты сделала так как он сказал. Да еще и зла на него не держишь…       Асусена скромно улыбнулась.       — Хотелось бы мне, чтобы он проявлял заботу иначе… — сказала она. — Но, отца давно нет, прошлое я изменить не могу, а потому могу только надеяться на то, что сама смогу воспитать своих детей иначе.       В этот момент их взгляды встретились. Федерико увидел в ее глазах то, чего раньше не замечал — надежду. Понятно на что она была направлена. Как безответно влюбленному человеку, ему полагалось загрустить или расстроиться, но этого не произошло. Напротив, стало как-то тепло на душе. Наверное, раз на свете есть такая любовь, в нее стоит верить.       — Ты бы хотела завести детей? — спросил Федерико не очень уверенным голосом.       — Да, — кивнула Асусена. — Но только… Я не буду лучше договаривать.       Асусена неловко поправила выбившуюся из косы прядь. Понятно кого она видит отцом своих детей и понятно, почему не стала лишний раз говорить об этом Федерико. Как бы то ни было, но Федерико был рад, что встретил Асусену. Она — очень славная девушка.       — А ты? — спросила Асусена. Федерико глупо уставился на нее, потому что понял, что задумался и не воспринял ее вопрос. Асусена заметила это и издала легкий смешок. — Ты бы хотел семью?       — А, ты об этом… — пробормотал в ответ Федерико. – Я колдун клана предков, да еще и верховный. Никто меня не спрашивает, хочу я или нет. Мое тело мне не принадлежит… Ну, так у нас говорят.       Асусена грустно кивнула. А Федерико ее слова заставили задуматься. Он вновь вспомнил слова дона Педро Мехии. Он был в шаге от того, чтобы иметь семью, но предки почему-то передумали. Интересно и почему это?       А еще, Федерико вдруг осознал, что не был таким уж одиноким до появления Асусены. Ведь Дина была рядом. Она навещала его всякий раз, когда он останавливался в Сьюдад-Обрегон, беспокоилась о нем, кажется, одна из всех. Почему он упорно этого не замечал?       Федерико понял, что вновь задумался. Они с Асусеной молча сидели и каждый всматривался в темноту. Федерико привлекло какое-то странное движение где-то там на краю круга тусклого света от костра.       — Что там? — спросила Асусена, которая заметила, что он куда-то внимательно смотрит.       — Мне показалось, что там какое-то движение, — сказал Федерико инстинктивно приглушив голос. Он вытянул ладонь немного вперед, постарался унять все мысли, чтобы почувствовать духов брухо, незримо летавших вокруг. Они отозвались быстро. Их привлекала способность Федерико пускать духов внутрь своего тела.       Федерико направил их силу на пламя, чтобы его усилить. Свет его стал ярче и Федерико смог рассмотреть притаившуюся среди колючек гремучую змею. Она необычайно близко подползла к костру и к сидящим возле него людям.       Пришлось сосредоточиться еще чуть-чуть, чтобы костер полыхнул сильнее. Полетели искры, а потом прямо из огня вылетел уголек, который устремился прямо в змею. Рептилия испугалась, юркнула между чахлой растительностью и исчезла в темноте.       Федерико почувствовал холодок своим затылком. Змея приползла точно не просто так. Сколько Федерико ночей провел в Чиуауа, и его магия всегда отгоняла всякую непрошенную живность. А тут — целая змея.       — Нам надо отсюда убираться, — сказал Федерико.       Асусена нахмурилась, но спрашивать не стала. Она поспешно поднялась, чтобы собрать чашки и пледы пока Федерико тушит костер.       Они собрались и уехали так быстро, как могли. Уже выехав на дорогу, Федерико подумал, что это могла быть Змейка. Кто еще может заворожить гремучую змею для того, чтобы следить за кем-то. А что, если это вообще была она сама?       Федерико вспомнил противное чувство от змеиного языка во рту и поморщился. Асусена беспокойно оглядывалась по сторонам на переднем сидении. Федерико на всякий случай глянул в зеркало заднего вида, будто какая-то змея могла бежать за ними по дороге.       Если Исабель видела Асусену, то она безусловно доложит об этом Раулю или явится к Федерико в ближайшее время. Мало ему Эстебана, так тут еще зловещее присутствие Змейки, ощущается все острее.       Федерико почувствовал вдруг такое напряжение, будто надо быстрее куда-то приехать. Странно, ведь они уже были не так далеко от дома Асусены. Да и погони за ним не было.       — Федерико, — позвала его по имени Асусена. — Что еще стряслось?       Федерико повернулся. Он увидел обеспокоенный взгляд Асусены, но почему-то будто в тумане, будто он сейчас не здесь.       Сердце сильно закололо. Федерико издал стон, скорее от того, что вернулось то, с чем боролась Асусена столько времени, чем от боли. Вдруг накатила такая волна эмоций, что он не выдержал. Федерико будто отпустил собственное сознание и позволил хлынуть туда потоку чужих мыслей. Он видел какие-то улицы, людей, которых не знал, это все перекрывало ту реальность, в которой он все еще вел автомобиль.       Из последних сил он смог разглядеть проезжую часть, очень вовремя, потому что чуть было не вылетел на встречную полосу.       — Где мы едем, Асусена? — спросил Федерико, чтобы хоть как-то понимать, что происходит.       — Не важно, лучше тормози! — буквально закричала в ответ Асусена.       Федерико послушался. В этот же момент в висках сильно застучало. Будто кто-то еще в его голове узнал голос Асусены. Становилось невыносимо душно и почему-то грустно.       Асусена вскрикнула рядом с ним. Он вернулся в сознание, чтобы услышать, как шумно свистят покрышки и увидеть, как машина врезается в кусты. Федерико сначала качнулся вперед, а потом резко назад от удара. Затылок больно ткнулся в сиденье. Он почувствовал приступ тошноты и провалился внутрь собственного сознания.       Там он блуждал среди знакомых и нет образов. Он чувствовал, будто лежит на кожаном сидении машины и в то же время, как его вытаскивают с водительского места и куда-то несут.       — Он без сознания не из-за аварии, — сквозь вакуум прозвучал голос Асусены.       Федерико попытался прийти в себя, но напротив провалился еще глубже, потому что кто-то еще за много километров отсюда хотел быть с Асусеной.       Теперь он уже не помнил ни себя, ни где находится. Федерико казалось, что теперь так будет всегда, что он не вернется и ощущение было странным — умиротворяющим.       Когда он стал ощущать себя нормально вновь, Федерико моментально почувствовал тошноту и боль в мышцах. Его будто раздавили, а затем попытались собрать обратно.       Перед глазами все выглядело размытым, но очертания Асусены Федерико узнал без труда. Она аккуратно касалась его лба чем-то влажным. Кожу защипало. Федерико издал протяжное шипение.       — Извини, рана на брови никак не заживает, — проговорила Асусена странным хрипловатым голосом.       Федерико подумал, что если останется шрам, то он будет выглядеть еще глупее, как будто пацан, который хочет казаться брутальным.       — Что случилось? — спросил Федерико. Он потихоньку приходил в себя и уже сообразил, что лежит на софе в доме Асусены. Чувствовался запах трав, значит она как всегда жгла их в специальной миске.       — Ты потерял сознание, и машина врезалась в кусты, — ответила Асусена. — Хорошо, что мы почти доехали до дома и один из моих охранников это увидел. Он сейчас занимается машиной.       Федерико наконец стал четко видеть. Он посмотрел на Асусену. Она отвернулась так, что он мог видеть только часть ее лица.       — Я надеюсь, что ты не пострадала, — сказал Федерико, усаживаясь на софе. Ему было страшно от того, что из-за своего все еще не очень хорошего здоровья, он чуть не угробил Асусену.       Она как-то странно затихла, хотя до этого активно что-то делала на маленьком журнальном столике со своими колдовскими принадлежностями.       — Асусена? — позвал ее Федерико.       Девушка дернула плечами, всхлипнула и закрыла лицо руками. Федерико в первом порыве захотел ее утешить. Он подался вперед, протянул руку и так и не положил ей на спину.       Асусена резко повернулась. Ее лицо было мокрым от слез, а глаза покраснели. Она плакала не впервые за сегодняшний вечер.       — Я знаю, ты думаешь, что это из-за тебя, потому что ты все еще болен, — сказала Асусена. — На этот раз ты не при чем, потому что я давно излечила тебя, а это…       Асусена сорвалась. Она чуть было не разрыдалась опять, но смогла взять себя в руки. Она утерла глаза рукавом вязаной кофты. Федерико смотрел на нее растерянно. При чем она тут вообще может быть?       Асусена поднялась с пола и села рядом с ним на диван. Она взяла Федерико обеими ладонями за руку.       — Дело в том, что я сделала одно заклятие, которое задело и тебя, — начала Асусена. — Следящие чары, которые разрывают пространство и время. Они позволяют наблюдать за кем-либо на огромном расстоянии и чем ближе у тебя связь с этим человеком, тем сильнее ты будешь к нему проникать, а он или она к тебе.       — Ты наблюдала за Бенхамином, да? — спросил Федерико.       Асусена кивнула.       — Но я с ним не знаком, как твое заклинание вообще меня могло коснуться? — спросил Федерико. Он никогда в жизни не слышал, чтобы какая-то магия так себя вела.       — Я сомневалась, потому что это казалось мне невозможным, как и тебе, а потом я узнала, что ты можешь подселять в свое тело призраков и духов, — ответила Асусена. Она крепче сжала его руку. — Думаю, что именно так в твое сознание проникает сознание Бенхамина.       — Что-то не сходится… — задумчиво сказал Федерико. То, что говорила Асусена, не укладывалось у него в голове. — Ты колдовала давно, пока мы еще не были знакомы, как твое заклинание могло меня зацепить?       Асусена все еще держала его за руку, будто пыталась так извиниться. Федерико чувствовал, что ее пальцы немного дрожат.       — Не знаю точно, — ответила Асусена. — Наверное, каждый раз, когда я погружалась в слежение за Бенхамином, магия распространялась и цеплялась к тебе… И особенно тогда, когда я уже была в Хуаресе и жила неподалеку.       — Ты давно поняла, что колдовство так подействовало? — спросил Федерико. Ему показалось, что сейчас он услышит еще что-то и это будет не слишком приятно.       — Нет, — ответила Асусена. Она посмотрела в сторону, затем повернулась, в глазах застыло несчастье. — Я начала подозревать, когда впервые заметила у тебя взгляд… Если честно, я думала, что сошла с ума, но твоими глазами на меня смотрел Бенхамин.       Федерико замер, глядя в пространство. Он припоминал, что бывало в ее присутствии, будто у него изменяется сознание. Это было похоже на то, что случилось сегодня, но не так сильно. А потом Асусена на него так смотрела, будто всю жизнь ждала. Вот в чем было дело. Федерико поднял взгляд на Асусену. Он не знал, что сказать, поэтому просто хлопал ресницами.       — Более того, — продолжила Асусена. Ее голос звучал неуверенно. — Когда ты вдруг меня поцеловал, мне показалось, что это был… Я будто вернулась в тот день, когда прощалась с Бенхамином.       Федерико показалось, что ему дали подзатыльник. Угораздило же его влюбиться так неудачно. С другой стороны, это объясняло, почему Асусена тогда ему позволила этот поцелуй, а не окунула головой в костер сразу же.       — Прости меня, пожалуйста, я как безумная поддалась порыву и использовала тебя… Я просто… — она всхлипнула. — Так… — голос уже почти сорвался. — Скучаю.       Асусена больно сжала его руку. Она вновь заплакала. Федерико понимал, что она винит себя за тот случай, на который он не обижался. Да, он конечно не рад, что тогда так вышло, но, чтобы злиться. Никакой логики в этом он не видел. А еще Федерико представлял себе, что всколыхнулось в ее душе от той иллюзии присутствия Бенхамина, которую она испытала.       Федерико осторожно разжал ее ладони. На его руке остались следы от впившихся ногтей. Асусена все еще содрогалась, но слезы уже из глаз не текли. Федерико осторожно заключил ее в объятия. Асусена склонила голову ему на плечо. Она вскоре успокоилась.       — Ну вот, я второй раз выливаю на тебя тонну слез, хотя знаю, что это ранит, — Асусена неловко вытирала щеки.       — Не стоит извиняться, — Федерико улыбнулся. — Я уже достаточно большой, чтобы не устраивать истерику. Да и я верховный колдун клана предков. Я должен жениться на девушке из того же клана, вопреки тому, на что надеялся твой друг Эдуардо.       Федерико подумал о Дине. Она ему сказала, когда уезжала из Сьюдад-Обрегон, что хотела бы, чтобы он это и был Хоакин. Что если потом, все это время она испытывала к нему те же чувства, что и Асусена к Бенхамину? Что если ей было также грустно? А Федерико был так глух к этому.       — Ты прав, — сказала Асусена. — Мое появление, по правде, сбило тебя с пути.       — Что ты имеешь ввиду? — спросил Федерико, который в очередной раз не понял, о чем идет речь.       — Федерико, — Асусена начала аккуратно. — Дело в том, что твои чувства ко мне не были твоими. Это тоже из-за Бенхамина.       Федерико почувствовал, как под тем местом, где была его влюбленность в Асусену начинает развертываться черная дыра. Он не верил, что это возможно. Она ведь кажется ему привлекательной даже сейчас и это не какая-то иллюзия. Он в сознании, ничего странного, кроме того, что говорит Асусена, не происходит.       — Я вижу, что ты мне не веришь, — сказала она немного разочарованно. — Но, подумай сам, в какой момент ты понял, что влюблен?       — В тот же день, как увидел, — сказал Федерико. Да, звучит глупо, но разве так не бывает? — Мне казалось, будто я вновь обрел что-то важное в своей жизни.       — В том то и дело, — понимающе кивнула Асусена. Она все еще верила в эту свою идею о том, что он на самом деле не влюблен в нее. — Откуда так внезапно это могло взяться? Более того, на протяжении всего это времени ты думал не только обо мне, верно?       Федерико вдруг с удивлением обнаружил, что да — все это время он думал о Дине. Точнее о том, что он предает ее своими действиями. И, чем больше он влюблялся в Асусену, тем чаще были эти мысли, хотя он должен был бы забыть обо всем на свете. Может показаться, что это совесть, но далеко не она заставила его обрадоваться от известия о том, что духи предков хотели сочетать браком его и Дину. Похоже, что невероятная теория Асусены — правда.       В ту ночь никто из них так и не уснул. Федерико просто лежал на софе глядя в стену перед собой. Асусена ушла в комнату, но через пару часов безуспешных попыток уснуть вернулась обратно, села у него в ногах, укутавшись в клетчатый плед.       Они разговаривали о том, что теперь с этим делать. Асусена хотела как-то все исправить и страшно винила себя, что вообще сотворила это заклинание. Под утро она даже попыталась сотворить хоть какую-то магию, но все оказалось бесполезно.       Федерико видел то, с каким энтузиазмом она ищет решение волшебной проблемы. Он думал, что будет, если она его найдет? Неужели после одного заклинания он может просто перестать чувствовать к ней что-либо?       Почему вообще ему пришлось это пережить? Тоже вопрос хороший. Вдруг здесь как-то тоже замешан дон Эстебан Арельяно? Федерико не стал бы этого исключать. Другой вопрос, чем ему помешал его брак с Диной. Для его плана это не могло быть помехой. Какая разница, женат он или нет. Всегда можно выкинуть его из тела, занять его место и жить себе спокойно. Федерико был уверен, что Эстебан на такое вполне способен.       Ответить на вопрос, что такого в них с Диной, что Эстебану понадобилось отменить помолвку, а потом пытаться сжить Дину со свету проживанием вместе с безалаберным типом вроде Родольфо, могли только предки. Федерико подумал про алтарь в подвале. Как сделать так, чтобы к нему пришел конкретный предок, который не Эстебан? Ждать, когда родится новый сновидец, у Федерико времени не было.       Как по заказу, буквально через день после инцидента в машине, приехал Эдуардо Очоа. Он в первый раз появился в Хуаресе, наплевав на то, что его могут засечь другие клановые колдуны. И повод потерять осторожность у него был серьезный.       Федерико застал их за разговором, когда приехал проведать Асусену. Змейка не объявилась как он того ожидал, но менее тревожно ему от этого не стало. Поэтому он сам хотел контролировать, что Асусену хорошо охраняют. То, что его охрана пропустила без проблем — понятно: он же их и нанял, а как прошел Эдуардо, оставалось только гадать. Никто из людей Федерико его ни разу в жизни в глаза не видел. Наверное, Асусена попросила его пустить.       Они разговаривали в той самой комнате, где буквально недавно Федерико слушал очередные откровения о том, как неудачно сложилась его первая серьезная влюбленность. Появление Федерико их не смутило, напротив, им будто казалось логичным, что он присоединился к их разговору.       Пришлось вновь выслушать теорию Асусены на счет того, что его чувства к ней принадлежат Бенхамину. Историю о заклятии наблюдения Эдуардо успел услышать до его появления. Федерико отметил, что колдун выглядел строгим, в чем-то даже разгневанным. Ему совершенно точно не нравилось то, что он слышит, как не нравилось и то, что Асусена и Бенхамин связаны духами. Последняя догадка Федерико проистекала из того, что Эдуардо хотел сосватать его своей подруге.       Когда же Эдуардо поведал последние новости из Либертад, Федерико понял почему он выглядел таким недовольным. Оказалось, что в тот же самый момент, когда Федерико погрузился внутрь сознания в машине, с Бенхамином произошло нечто похожее. Это подтверждало их странную взаимосвязь и делало возможным любые даже самые невероятные вещи.       — Он далеко не в порядке и будет только хуже, если ничего не сделать, — сказал Эдуардо. — То, что ты сказала, означает только одно — я не смогу здесь ничем помочь. Ты это сделала, тебе и исправлять.       Асусена сделала очень жалобное лицо. Она зачем-то пригладила заплетенные в две косички волосы.       — Я пробовала снять заклинание через Федерико, но ничего не вышло, — сказала она.       Эдуардо посмотрел на Федерико, затем снова на Асусену.       — Значит, ничего не поделаешь, ты должна ехать в Либертад, — сказал Эдуардо.       Федерико почувствовал будто вокруг него холодеет воздух. Значит Асусена уедет, и он возможно никогда больше ее не увидит. Грустно терять друга, которого так недавно обрел. Над Федерико вновь нависло одиночество, потому что вполне возможно к этому моменту Дину уже обещали кому-то еще, а значит она должна будет быть подле своего жениха, а не возиться с Федерико.       — Скажи, что не пошутил, — у Асусены так блестели глаза от этой новости, что у Федерико больше не осталось ни одной эгоистичной мысли по ее поводу.       — Нет, не пошутил, — отрывисто сказал Эдуардо. Он все еще хмурился. — Если ничего не получается на расстоянии, значит ты должна быть рядом с объектом колдовства, чтобы все исправить.       Асусена его почти не слушала. Ее лицо выражало столько эмоций, а особенно неприкрытое счастье и восторг от того, что она снова сможет побыть рядом с человеком, с которым рассталась столько много лет назад.       Эдуардо устало вздохнул.       — Как я мог это допустить… — сокрушенно сказал он.       — Извини, что вмешиваюсь, Эдуардо, но в этой ситуации обстоятельства не могли сложиться иначе, на мой взгляд, — сказал Федерико. Он действительно считал, что Эдуардо не смог бы уследить, как и Асусена не смогла бы себя заставить не творить заклинание. Опыта в любви у Федерико почти что не было, но чисто по-человечески он мог понять девушку, сгоравшую от любви и отчаяния.       — Ты прав, Федерико, — сказал Эдуардо, устало поправляя кожаный браслет на руке. — Духи брухо сотворили лабиринт без выхода. Сколько их не отделяй, Бенхамин и Асусена всегда будут стремиться друг к другу.       В помещении повисло молчание. Федерико посмотрел на Асусену, которая не могла скрыть мечтательную улыбку. Она была такой красивой, что Федерико почувствовал, как больно кольнуло под сердцем. Хотел бы он, чтобы кто-то также мечтал о нем.       — Асусена, ты должна понимать, что эта встреча — рискованная, — наконец, сказал Эдуардо. — И, пока магия связи между ангелами действует, она всего лишь для того, чтобы ты исправила последствия магии и не более. Ты не сможешь быть с Бенхамином в том смысле, в каком хочешь. Не сейчас.       Асусена выслушала это с кротким смирением. Она кивнула.       — Я понимаю, да и навредить еще каким-то образом не хочу… — сказала она. — И так уже натворила дел.       — Нам придется оставить тебя, Федерико, — сказал Эдуардо резко к нему повернувшись. — Тебе придется действовать одному, прежде, чем оставить Мексику и уйти вместе с кланом.       — Я был к этому готов, — ответил Федерико. — Я-то считал, что Асусена уедет сразу как вылечит мои сердечные приступы. Спасибо на том, что она задержалась так долго и мне очень помогла.       — Я хочу, чтобы ты был осторожен, — сказал Эдуардо. Он несколько смягчился, разговаривая с Федерико. — Я не слишком доверял тебе в самом начале, но сейчас переживаю, как за своего. Чтобы наша затея удалась, тебе надо поспешить с тем, чтобы уговорить свой клан и собрать все необходимое для жизни на новом месте.       — За материальные вещи можешь не переживать, — сказал Федерико. — Я уже распорядился на счет того, как нам обеспечить достаточное количество денег и что сделать с тем имуществом, которое останется здесь. Меня другое больше беспокоит.       — Твой предок дон Эстебан? — догадался Эдуардо.       Федерико кивнул.       — Мне нужно от него избавиться, но я не могу без призыва предков, — сказал он.       — Тебе нужен кто-то конкретный, верно? — спросил Эдуардо странно сверкнув глазами. Будто он знал, кто точно ему нужен.       — Да, я рассчитываю на бабушку или папу, — сказал Федерико. — Я чувствую, что они против того, что делает Эстебан и могут ему противостоять. Как думаешь, можно ли сотворить заклинание призыва, подобное тому, которое делала Асусена, чтобы я мог поговорить с Хоакином?       Эдуардо и Асусена переглянулись. Им идея, очевидно, не показалась хорошей.       — Может быть, — сказала Асусена. — Но так ты рискуешь раньше времени подставить свое сознание Эстебану.       — Она права, — согласился Эдуардо. — Тебе придется использовать кровь, алтарь, окружённый зеркалами и слова, которые приглашают духа с тобой говорить, через твое же сознание — это все, что может использовать в своих целях твой злобный предок.       Федерико немного задумался над его словами. Да, колдун прав, но будто бы у него есть какой-то выбор.       — Мне придется рискнуть, — сказал Федерико. — У меня мало времени, а значит некогда думать.       — Я прошу тебя, хотя бы не идти на это заклинание одному, — сказала Асусена. Она явно намекала на присутствие Дины.       Логика в этом была, ведь Дина могла изгнать призрака, если он вдруг вселится в Федерико. Но это также требует времени, а еще может ей как-то навредить. Поэтому Федерико лишь кивнул Асусене в ответ, ничего не обещая на этот счет.       Попробовал заклинание он той же ночью. Впервые за долгое время он спустился к алтарю, призвал книгу предков, на которую вместо воска принялся ронять капли собственной крови из раны на ладони. Он сжимал кулак и звал отца на разговор. Надежды было мало, может быть хотя бы сейчас Альфонсо Арельяно нарушит хотя бы одно правило загробной жизни ради помощи своему сыну. Единственному, оставшемуся в живых.       В небольшом округлом помещении был полумрак из-за горевших свечей, которые отражались в зеркалах. Федерико чувствовал холод и боль в запястье. Рана саднила, чего давно с ним не случалось. Обычно Федерико это контролировал. Отец хорошо постарался, чтобы он научился не обращать внимание на физическую боль, пока это представляется возможным и не угрожает жизни. Рана на ладони — пустяки для Федерико, но не сегодня.       Духи предков будто предупреждали — не лезь, не пытайся сделать что-то. Твое тело уготовано для того, чтобы его занял другой колдун. Федерико знал — этому не бывать, а потому продолжал терпеть.       Поднялся сильный ветер. Он кружил вокруг Федерико заставляя свечи неистово колыхаться. Зеркала зазвенели по всему помещению. Федерико понимал, что это зловещий знак, но не мог потерять надежду сразу же. Он продолжал. Рука уже откровенно разламывалась от боли, ветер трепал кудрявые волосы. Послышался треск стекла, сердце ухнуло в груди — это Эстебан.       Федерико резко разжал руку. Рана на ней начала тут же затягиваться. Он захлопнул книгу предков, и она исчезла. Ветер медленно стих, но зеркала все еще подрагивали. Поэтому Федерико буквально сбежал из алтарного помещения. Наверное, не стоило сразу звать отца, но Федерико так хотел видеть именно его, что не удержался.       Он обязательно повторит этот опыт, но на этот раз Дина должна будет быть неподалеку. Тем более, что вскоре ему предстоит ехать в Сонору на праздник в честь пятнадцатилетия племянницы Дины. Там в Пуэрто-Пеньяско у Федерико есть небольшой алтарь близ его гостиницы.       Предки пытались напугать Федерико, а Эстебан хотел воспользоваться ситуацией, однако решимости в Федерико не убавилось. Наверное, чувствуя его настрой следующей ночью они послали ему еще одно предупреждение. Федерико крепко спал, почти не видел никаких снов как вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.       Он резко проснулся и буквально подпрыгнул в кровати. По лбу стекал холодный пот, сердце стучало. Федерико не покидал необъяснимый животный страх. Он огляделся, часто дыша. В темноте виднелись очертания мебели в его комнате, блестело зеркало.       Взгляд задержался на углу противоположном кровати. Там в тени притаилась бледная фигура его брата. Хоакин смотрел на него опустевшим, ничего не выражающим взглядом. Он был также бледен. Брат стоял и не подавал никаких знаков, никак не пытаясь с ним поговорить.       Федерико прищурился. Он заметил что-то странное на лице Хоакина. Пришлось напрячь взгляд, чтобы вскоре вновь ужаснуться. Губы Хоакина оказались зашиты грубыми черными нитками так плотно, как только было можно. По спине Федерико пробежал озноб. Хоакина настиг дон Эстебан. Только он мог сотворить такое с призраком. Он сделал это потому, что Хоакин являлся к Федерико и разбалтывал секреты, которые узнал на другой стороне.       В следующий миг зеркало в комнате Федерико с противным треском взорвалось, усыпав пол осколками. Хоакин исчез. Федерико сидел и пытался переварить произошедшее, пока к нему не пришел охранник, с целью узнать не случилось ли чего.       Если Эстебан считал, что это подействует на Федерико так, что он станет смирно ждать своей очереди, то он просчитался. Напротив, его разозлило то, что проклятый предок даже после смерти не дает покоя его ближайшим родственникам. Если он сделал так Хоакину, то, кто знает, что стало с Давидом, мамой и папой. Он твердо решил попытаться поговорить хоть с кем-то полезным в Соноре.       Учитывая, что к этому имела отношение Дина, Федерико утром позвонил дону Педро. Он просил, чтобы Дину оберегали до его приезда. Мало ли что дон Эстебан теперь ей сделает, если он и, раньше-то ее не щадил.       Федерико решил, что поедет в Пуэрто-Пеньяско раньше, но прежде он должен был помочь Эдуардо переправить Асусену в Тэрра Мадрэ. Эту миссию решено было доверить Майо. Прежде всего потому, что он умеет держать язык за зубами и не задает лишних вопросов.       Майо удивился тому, что его груз — не кокс на этот раз, но обрадовался тому, что девушка на борту у него будет симпатичная. Им предстояло перелететь океан, чтобы попасть в небольшое островное государство в отдалении от островов Карибас. Там Асусену встретит Эдуардо и вместе они продолжат путь, но уже на другом самолете.       — Ты, наверное, в восторге от того, что скоро встретишься с Бенхамином, — сказал Федерико. Они вместе стояли на улице возле ангара, который находился на аэродроме в пустыне Чиуауа. Майо тем временем готовил самолет к полету.       — Какое-то время я проведу в другом месте, — сказала Асусена. — Как понимаешь, не все хорошее сразу.       Федерико улыбнулся. Он постарался выглядеть веселым, но на деле чувствовал себя паршиво. Ему не хотелось, чтобы она улетала, хотя он понимал, что это неизбежно, да и ей будет безопаснее среди других брухо и ближе к ангелам, чем здесь, где у нее из хороших знакомых есть только он, Дина и его охрана.       — Мое сознание все еще будет смешиваться с сознанием Бенхамина, даже если ты не будешь рядом? — спросил Федерико. Он хотел сказать многое и совсем не из этой области, но страшно стеснялся и думал, будто это неуместно.       — Я не знаю, — сказала Асусена. — Я надеюсь, что это будет так. Непонятно в какой момент я попаду в Либертад, чтобы снять заклятие. Эдуардо сказал, что там сейчас неспокойно, что вокруг Бенхамина все время что-то происходит, да и его приемный отец может отреагировать плохо…       — Ох уж мне эти родители и предки! — вздохнул Федерико. Он покосился на Майо, который командовал работниками, загружавшими кокаин в самолет. Ради пущей безопасности, пилоту необходимо засветиться где-нибудь на выгрузке товара, на случай если Рауль решит проверить.       Асусена проследила за его взглядом.       — Ты и правда хочешь бросить это дело? — спросила она.       — Да, — сказал Федерико. — Я не был рад, что унаследовал пост хозяина наркобизнеса, и откровенно ждал возможности уйти из дел. Мне не нравится быть преступником, и вся эта куча денег, которую я имею, никак не компенсирует мне уколы совести. Даже то, что я большую их часть отдаю на благотворительность или какие-нибудь полезные вещи, не делает меня более хорошим человеком.       — Ты к себе несправедлив, — сказала Асусена. Она протянула руку и осторожно коснулась его плеча. — Я в тебе увидела благородство, открытое сердце и справедливость. Я рада, что узнала тебя, Федерико.       — Я тоже рад, тому, что мы познакомились, — ответил он с немного сдавленной улыбкой.       Асусена ответила ему крайне понимающим взглядом. Она догадывалась, что творится сейчас у него на душе так, что Федерико даже не надо было говорить все это вслух. Он думал о том, что было бы если бы они встретились при других обстоятельствах, что, если бы в ее жизни не было Бенхамина, а он не был бы из клана предков.       Федерико никак не мог согласиться с тем, что его чувства к ней не настоящие. Он подумал, что, если бы не было этого заклинания, он бы все-равно заинтересовался Асусеной. В ней есть и простота, и загадка, и душевность, которую Федерико так ищет в окружающих, а еще она казалась ему необыкновенно красивой, особенно когда выглядела естественно. Он надолго запомнит подернутый веснушками носик, кошачьи глаза и губы идеальной формы.       — Я знаю, что ты до сих пор отрицаешь то, что я сказала тебе про чувства, перешедшие к тебе от Бенхамина, но рано или поздно ты убедишься, что все было так, — сказала Асусена. — И все-таки, я надеюсь, что на празднике в Сонойте, ты вновь обратишь свой взор к той, к которой это делал до меня.       Федерико почему-то удивился тому, что слышал. Его мысли крутились вокруг Дины, он понимал, что она ему важна, но слыша что-то такое со стороны, он будто сделал открытие.       — Магия, которую я творила будто сбила тебя с истинного пути, — сказала Асусена. При этом она стыдливо смотрела из-под ресниц. — В твоем сердце уже были чувства, которые просто задавил поток того, что чувствует Бенхамин.       Всякий раз, когда она говорила об этом, ее глаза начинали предательски светиться. Видно, что Асусена счастлива от того, что этот парень чувствует то же самое.       Федерико хотел что-нибудь ей ответить, но толком не знал, что должен сказать. Он вновь посмотрел туда, где стоял самолет и заметил, что Майо уже просто курит рядом с транспортом, делая вид, что не интересуется тем, что происходит у Федерико.       Вдруг Федерико почувствовал будто что-то не так. Он огляделся по сторонам. С ужасом он заметил, что позади Асусены притаилась гремучая змея. Она следила, суда по тому как была развернута ее голова.       — Тебе пора, — сказал Федерико, сделав вид, что не заметил рептилию, свернувшуюся в тени от стенки ангара. Если эта змея передает все хозяйке напрямую, то Исабель должно быть уже едет сюда, чтобы разобраться с происходящим.       Федерико понимал, что с ней пересечется, но что она будет делать, зависело от того, слышала ли она имя Бенхамина. Если да, то Исабель поймет, что он работал на картель оружейников, если нет, то шанс избежать серьезных проблем у Федерико все еще есть.       Он повел Асусену в сторону самолета. Краем глаза он заметил, что змея в тени оживилась. Она тихо поползла в ту же сторону, что и Федерико с Асусеной. Пришлось ускорить шаг.       — Все готово? — спросил он у Майо, как только они поравнялись.       — Да, я ждал пока вы там закончите свое милое прощание, — сказал пилот с ехидной улыбкой. Федерико было не до препирательств из-за сальных шуток, а потому он очень свирепо посмотрел на Майо снизу в верх. Пилот осекся, сглотнул и добавил: — Можно лететь, босс.       Асусена уже стояла возле откинутой лесенки небольшого самолета, готовая зайти на борт. Федерико с грустной улыбкой на нее посмотрел.       — Не надо так смотреть, я всего лишь отправляюсь в другую страну, — сказала Асусена и на глазах ее блеснули слезы.       — Что я могу поделать? Мне грустно, что приходится расставаться с другом, — ответил Федерико. Он подошел к ней совсем близко.       — Сдается мне, что мы еще встретимся, — сказала Асусена.       — Это тебе духи нашептали? — спросил Федерико.       — Может быть… — уклончиво ответила она.       Федерико посмотрел в сторону. Отсюда близко к линии горизонта виднелась темная полоска дороги. До нее было далеко, но происходящее на ней можно было разглядеть. И как раз в этот момент там блеснула машина. Эта дорога — не самая оживленная. Поэтому именно близ нее находится аэродром для перевозки кокаина и другой контрабанды. Автомобиль, который появился там, мог принадлежать только одному человеку.       — Раз так, тогда не прощаюсь, но желаю удачи, Асусена, — сказал Федерико.       Она улыбнулась, закусила губу, вытянула шею и осторожно коснулась губами его щеки. У Федерико предательски закружилась голова. Асусена отстранилась с раскрасневшимся от неловкости лицом. Он машинально коснулся места поцелуя.       — Береги себя, Федерико, — сказала Асусена. Она стремительно развернулась и взбежала по лестнице, чтобы скрыться в самолете.       Тут же подошел рабочий, чтобы закрыть вход в самолет. Майо уже сидел в кабине пилота. Федерико взглянул на самолет с грустью, развернулся и быстро пошел к ангару, чтобы не мешать взлету.       За его спиной заработал двигатель, стало шумно. Впереди он видел клубок пыли, означавший, что в сторону аэродрома кто-то едет. Самолет тем временем выкатился на взлетную полосу и принялся ускоряться с мощным ревом.       Когда перед Федерико затормозил серебристый внедорожник, Майо уже поднял машину в воздух. Слышался звук разрезаемого крыльями воздуха. Федерико с победным видом посмотрел на выходящую из передней двери автомобиля Змейку.       Она окинула взглядом Федерико, а затем зловеще уставилась на взлетающий самолет. Исабель с силой закрыла дверь. Она негодовала от того, что не застала Асусену, Федерико был в этом уверен.       — Что ты здесь делаешь? — спросил он, даже не думая проявлять вежливость.       — Проверяю, что происходит во владениях дона Рауля Переса, что же еще, — ответила Змейка обыденным тоном.       Федерико усмехнулся.       — Ты, кажется, забыла, как устроен картель Хуареса, — сказал он. — Чиуауа — общая территория.       — Как скажешь, — пожала плечами Змейка. — Куда полетел этот самолет?       — Майо повез небольшую партию на архипелаг, как обычно, — Федерико говорил максимально обыденным тоном, даже при том, что Змейка явно что-то подозревала и скорее всего успела углядеть Асусену, через змею.       Исабель гадко улыбнулась. Она плавно приблизилась к Федерико и встала так, что между их лицами оставались считанные сантиметры.       — Ты можешь думать, что я обнаглела, раз проверяю твои поставки, но ты же знаешь, как Рауль параноит после убийства Рафы, — сказала Змейка. Значит решила не выдавать Федерико то, что следит за ним через своих рептилий. Ей нужно поймать его за руку на чем-то серьезном.       — Так иди, задобри его как умеешь, — бросил ей Федерико.       — Ты знаешь прекрасно, что то, что я считаюсь девушкой Рауля, не мешает мне делать то, что я хочу, — сказала Змейка. Она склонила голову, зрачки сменились на узкие щелки, а между губ появился тонкий раздвоенный язык, который в легком движении задел щеку Федерико.       Он брезгливо утёр лицо ладонью и отстранился.       — То, что ты делаешь, просто жалко, — сказал Федерико раздраженным тоном. — Ты меня не интересуешь, Исабель. Даже если меня предки вынуждать будут, я не стану больше ни целоваться с тобой, ни что бы то ни было еще.       Змейка злобно скривилась. Она повернулась в сторону, а затем вновь уставилась на него взглядом полным животного желания растерзать добычу.       — Что же ты не можешь перестать ломаться и просто лечь передо мной на спину как другие мужики, — процедила она. — Ты бы сильно облегчил себе жизнь. А той девке, которой от тебя несет, ты бы ее еще и продлил.       — Исабель, перестань, — сказал Федерико. — Твои угрозы — пустой звук. От меня не несет никакой девкой, да даже если так, то ты не знаешь ее, потому что не знаешь чей это запах. Ты с ней никогда не пересекалась. Да и вообще, хочешь кого-то убить, покалечить или что ты там задумала, так нападай на меня, чего ты мелочишься то?       На этом месте ей полагалось выхватить пистолет, приставить ему к горлу нож или хотя бы заломить руку, но она ничего этого не сделала. Все, что могла себе позволить Змейка — упереть руки в бока и гневно раздуть ноздри. Федерико помнил, что сказал ему Эдуардо. Безопасность других кланов завязана на клане предков.       Федерико не знал, как это работает, но подозревал, что означает то, что убить его они не могут, иначе все разрушится. Говоря Змейке то, что он сказал, Федерико пошел на блеф, так как ни в чем не был уверен. Сработало. Змейка и правда бессильна, а потому только и делает, что раздает в его адрес размытые угрозы.       — Ты ничего мне не можешь сделать, верно? — сказал Федерико. — Так успокойся тогда. Тем более, что ты говоришь с одним из четырех боссов картели Хуареса, а не с каким-то уличным пацаном.       — Да, ты прав, ты босс, конечно же, — Змейка вернула самообладание. Она вновь сделала шаг к нему. — Но ты зря думаешь, что если я не могу тебе ничего сделать физически, то я не придумаю, как заставить тебя страдать. Тем более, что этот запах, который к тебе прилип имеет отношение к девушке из твоего клана. У меня было достаточно времени, чтобы его узнать и запомнить.       Змейка ядовито улыбнулась. Она коснулась ладонью его щеки, от чего Федерико одолел приступ брезгливости. Он вновь отстранился. Змейка вернулась в машину и вскоре уехала.       Она делала ему всякие намеки на то, что она подобралась к нему близко. Определенно Исабель может знать что-то, что позволит Раулю объявить его предателем. Скорее всего, в этом случае он отожмет ту часть бизнеса, которая принадлежит клану предков, а колдунов из него будет как-то использовать. Что будет тогда с самим Федерико, страшно даже представить.       Змейка же, определенно надеется, что Федерико захочет с ней договориться и так она сможет заставить его занять место Рафы. Даже если бы Федерико захотел, он бы не смог. Предки накажут его за такое поведение так, что ему будет без разницы жив он или нет и сохранил ли бизнес. Даже если на это он пойдет ради защиты клана. Он — последний Арельяно и не может так собой разбрасываться.       Все это лишний раз подтверждало тот факт, что надо убираться из Мексики подальше от этих кровожадных и напрочь умалишенных колдунов. Едва Федерико вновь приехал в Сонойту, он озвучил дону Педро свое намерение приказать семьям клана предков уходить. Дон Педро сказал, что со всем согласен, но просил его повременить немного и собрать семьи уже после праздника в честь пятнадцатилетия. Федерико согласился на эти условия.       Тем временем, он надеялся решить свою проблему с вызовом какого-нибудь полезного предка. До праздника он остановился в гостинице в Пуэрто-Пеньяско, где ранее уже колдовал на призыв Хоакина. Бедный его брат. Хотелось бы Федерико сделать так, чтобы он все-таки обрел покой, а не мучился как сейчас.       Хоакин даже после смерти проявил бескорыстную заботу и смелость. Это он заслуживал остаться в живых, а не Федерико. И уж точно именно он заслуживал Дину. Может Федерико все надумал, и предки не из каких-то там побуждений передумали заключать между ними помолвку, а потому, что Федерико попросту не достоин такой чести. Вот бы удалось у кого-нибудь спросить.       И Федерико торопился это сделать. Он начал с того, что вновь нашел Дину, чтобы просить ее о помощи. На сей раз он застал ее за последними хлопотами к празднику. До него оставалось буквально несколько дней.       Торжество планировалось проводить прямо на деревенской площади, куда должны были прибыть почти все представители семьи Мехия и Обрадор. Брат Дины был женат на девушке из этой семьи. Федерико предстояло стать почетным гостем праздника.       На площади уже установили столы и сделали навесы. Уютный ресторан, чья летняя веранда выходила к центру площади был украшен цветами, а на деревьях прямо возле входа висели лампочки. Дина руководила парнями, которые развешивали гирлянды между фонарными столбами.       Федерико вновь ощутил, будто вернулся домой, когда увидел ее худенькую фигурку и длинные темные волосы. Он вдруг подумал, что страшно хочет, чтобы Асусена поскорее исправила последствия своей магии и Федерико перестал чувствовать такую мешанину как сейчас. Эмоции от встречи с Диной ни с чем нельзя было перепутать. И в то же время он отлично помнил, как трепетал от прикосновений Асусены.       Отбрасывать в сторону мысли об этом было трудно и все же пришлось, чтобы нормально объяснить Дине, что он хочет сделать и чем она ему может помочь. Дина выслушала, как всегда нахмурилась, будто Федерико собирается сделать глупость, но согласилась ему помочь.       Этим же вечером, Федерико забрал Дину в Пуэрто-Пеньяско, чтобы совершить колдовство. Чтобы Дина завершила дела на площади быстрее, он предложил свою помощь. Она смутилась почему-то, но согласилась. Поэтому Федерико несколько часов старательно таскал ящики с фруктами и овощами.       Они закончили, когда уже наступил глубокий вечер. По дороге в Пуэрто-Пеньяско, Федерико вдруг подумал, что стоит заглянуть куда-нибудь, чтобы поесть. Он озвучил мысль Дине, которая была не против.       Федерико отвез ее в милый ресторанчик, где подавали морепродукты. Он располагался на побережье, где за полоской белого песка виднелась вода, в которой сейчас уже отражалась луна. Федерико чувствовал волнение весь вечер, пока они разговаривали на разные отвлеченные темы за едой. Дина выглядела очаровательно. Признаться, честно, так она всегда такой ему казалась, да только ему совесть не позволяла это признать. Ведь Федерико просто не мог себе позволить думать так о чужой невесте.       От нахлынувших чувств, Федерико заказал к севиче самое дорогое в меню белое вино. Дина моментально раскраснелась, когда услышала то, что он говорит официанту. Еще больше она это сделала, когда отпила немного вина из высокого бокала. От вина оба расслабились. Дина стала улыбаться своей широкой открытой улыбкой, от которой образовывались ямочки на щеках. И вновь, Федерико нашел это очаровательным.       Он чуть не позабыл зачем вообще повез Дину в Пуэрто-Пеньяско. Было невероятно жаль, что повод был именно такой. Федерико еле-еле заставил себя оплатить счет и уйти вместе с Диной, которую он бережно взял под руку. Ему хотелось бы остаться еще, поговорить, вместе полюбоваться морем и выпить еще по бокалу. Пришлось встряхнуть головой от того, как резко на него все это нахлынуло. Будто одно только то, что он узнал о действии заклятия Асусены и то, что он был все это время взаимосвязан с Бенхамином, заставило его прозреть. А может быть Асусена применила какую-то магию, чтобы так случилось.       Возле машины Дина повернулась к нему. Она взмахнула ресницами, заправила прядку волос за ухо и взглянула на него полным восторга взглядом.       — Спасибо за то, что привез меня сюда, — сказала Дина. — Я ни разу не была в таком красивом и дорогом месте.       — Еще раз убеждаюсь, что предки думали непонятно чем, выбрав тебе в женихи Родольфо, — сказал Федерико с тяжестью преодолевая смущение.       Дина густо покраснела. Она неловко повернулась к дверце машины, замешкалась, повернулась обратно. Тут она приблизилась, потянулась к Федерико и коснулась губами его щеки туда же, куда недавно делала это Асусена.       Федерико почувствовал, как перехватило дыхание. А по телу побежал разряд. Какая там магия? Никто на нем не колдовал. Это все Дина. Сама она и ничего больше.       Дина отстранилась и тут же укрылась в машине. Федерико немного постоял растерянно глядя перед собой, но собрался с силами, чтобы сесть за руль и продолжить путь.       Федерико понял, что страшно запутался. Он был в восторге от того, что сделала Дина. Ему страшно хотелось еще. В то же самое время он помнил, что еще совсем недавно он также радовался поцелую в щеку от Асусены. Федерико давно понял, что эту девушку надо забыть, что они могут быть только друзьями. Но он всегда думал, что чтобы это случилось и он почувствовал сильное притяжение к другой девушке должно пройти время. А тут — такое. Не может это быть просто так.       В этих мыслях он пребывал, пока они не прибыли на место. Алтарь располагался в подвале небольшого продуктового магазинчика, также принадлежавшего Федерико. Это помещение стояло близ мини-отеля.       Магазин был закрыт на ночь, так что без лишних вопросов Федерико и Дина спустились в подвал. Часть темного помещения была отведена под нужды заведения и здесь находились разные подземные коммуникации и кладовки. За металлической дверью красного света располагалась комната с зеркалами.       — Ты знаешь, что дальше я должен идти один, — сказал Федерико, когда они с Диной остановились перед красной дверью. Дина кивнула. Все в клане знали, что нельзя ходить к чужому алтарю в момент, когда являются предки. — Если что, то я тебя позову.       — Хорошо, но я так боюсь, что тебе могут не дать это сделать, — сказала Дина. Федерико и сам боялся.       — Все будет в порядке, потому что я не планирую допускать к зеркалам Эстебана, — ответил Федерико. — В прошлый раз мне удалось и сейчас тоже получится.       На этом, полный решимости, он открыл дверь и шагнул в темноту, где тут же зажглись свечи. В полумраке помещения, Федерико отражался в зеркалах. Его лицо выглядело еще более молодым, чем обычно.       Федерико вновь призвал книгу предков, раскрыл ее и уже протянул руку, чтобы поливать страницу своей кровью. Однако сразу он резать ладонь он не стал. Оставался вопрос: кого вызвать? В голову вновь пришло имя отца, но что-то подсказывало, что будет ровно так же как и тогда. Тем более, что Хоакину рот уже заткнули, в прямом смысле этого слова, значит и отцу не дадут повидать своего сына.       Если не отец, то кандидатура у него оставалась только одна. Федерико полоснул ножом по ладони. Он сжал руку и принялся ждать. Вскоре, через сжатые пальцы стала сочиться кровь. Федерико смотрел на то, как она капает и призывал бабушку Аурелию.       На сей раз ветер тоже поднялся, но его порывы были плавными, легко колыхали волосы на голове Федерико и заставляли свечи чуть подрагивать. Зеркала спокойно стояли, пока в них вместо лица Федерико не возникло строгое лицо Аурелии.       — Бабушка! — обрадовался Федерико.       — Она самая, — ответила Аурелия. — Я не буду тратиьт время на то, чтобы выяснять, как ты меня смог призвать. Сдается мне, что раз ты нашел способ, то дело у тебя важное.       Федерико выслушал ее с некоторым разочарованием.       — Ты правда не знаешь, в чем причина того, как я себя веду и что делаю? — спросил он, надеясь, что Аурелия ради конспирации притворяется.       Бабушка собиралась что-то ответить, но потом вздохнула и передумала это делать.       — Возможно, это будет последний раз, когда мы разговариваем, Федерико, но я все же должна открыть тебе то, что происходит там, в мире духов, — сказала Аурелия.       — Я уже знаю, что Эстебан захватил там власть, чтобы потом вселиться в мое тело и вновь жить, — сказал Федерико, чтобы поторопить ее с откровениями.       Аурелия кивнула.       — Это так и не только, — сказала она. — Эстебану помогают другие предки, которых он развратил мыслями о вечной жизни. Он им обещал тоже подыскать колдунов с твоими возможностями, а поэтому они помогают ему держать остальных духов в узде.       — Сколько еще таких колдунов, как я? — спросил Федерико.       — Нисколько, ты такой один, — сказала Аурелия и застыла с мрачным лицом.       Федерико округлил глаза от удивления.       — Но… — проговорил он, не имея понятия, что дальше спрашивать.       — Эстебан или сам наплодит колдунов и ведьм с твоими способностями, либо просто обманет своих союзников. Ясное дело, — Аурелия раздраженно дернула плечами. — Они поэтому не дали тебе жениться на этой девушке.       — Ты о Дине? — Федерико чуть не прокричал свой вопрос.       — Да, о ней, — ответила Аурелия.       — Я все-равно не понимаю, что Эстебану мешает, осуществить свой план, если я буду женат на Дине, — сказал Федерико. — Да, она умеет изгонять призраков, но Эстебан точно может это обойти, а потом сделает вид, будто он это я, да сделает то, что нужно, чтобы отплатить своим союзникам.       — В том-то и дело, что у ведьмы, которая изгоняет призраков и колдуна, который их наоборот в свое тело пускает, может родиться только одного типа колдун, — сказала Аурелия, всплеснув руками. — У них может родиться только сновидец, Федерико, а он уж точно возьмет под контроль всех предков разом, едва появится на свет.       Федерико рот открыл от удивления. То, что говорила Аурелия — логично, и в то же время удивительно. А еще это многое объясняет. Дина опасна для Эстебана, потому он хотел ее держать подальше, а еще лучше сжить со свету. Федерико ему полезен, поэтому Рауль и Рафа оставили в живых именно его, а не Хоакина или Давида. А еще это означало только одно — Федерико не должен позволить сосватать Дину кому бы то ни было, кроме себя.       Последняя мысль доставила Федерико странное удовольствие. Будто он добился того, чего давно хотел. А ведь он и правда не почувствовал, что его тяготит, эта необходимость. Напротив, ему эта ситуация понравилась.       Федерико вернул в реальность звук дребезжащих зеркал. Он понял, что дон Эстебан уловил, что делает Аурелия и его далекий потомок.       — У нас мало времени, — сказала Аурелия. — Что ты хотел у меня спросить?       — Я хочу снять сложное заклинание, которое блокирует мне память, — сказал Федерико. — Есть ли какой-то способ?       Аурелия чуть задумалась.       — Есть, — кивнула она. — Тебе нужно применить чары очистки разума. Ты их знаешь. Однако, если сделаешь их просто так, то вряд ли что-то выйдет.       — Как мне тогда быть?       — Ты можешь усилить чары, если пустишь в свое тело призрака, который оставит тебе магию, а сам уйдет, — сказала Аурелия. Она отвлеклась, потому что зеркало, в котором она отражалась, издало странный гул.       — Где я возьму такого призрака? Хоакина уже раскрыли, я не могу позвать его, — быстро проговорил Федерико.       — Он не один сбежал из мира духов, — сказала Аурелия. Ее изображение зловеще мигнуло. — Вспомни, как ты применял защитные чары, тогда ведь не только Хоакин дал тебе дополнительные силы.       Тут усилился ветер в помещении. Бабушка не смогла договорить. Зеркала стали трескаться и вместо нее в них прорисовывался совсем другой колдун. Федерико застыл. Он хотел убрать руку, затушить свечи и уйти, но ничего из этого сделать он не мог.       Из зеркала на него смотрели глаза под кустистыми бровями.       — Попался, щенок! — прорычал дон Эстебан.       Федерико почувствовал, как перехватывает горло. Из последних сил он закричал:       — Дина!       Ветер принялся раскачивать его из стороны в сторону. Он уже думал, что вот сейчас Эстебан возьмет над ним власть как вдруг, за спиной распахнулась дверь. На его плечо легла рука Дины.       — Уходи! — властно сказала она, обращаясь к Эстебану.       Ветер стих. Зеркало не выдержало. С противным звоном оно разлетелось. Федерико резко развернулся, схватил Дину и вместе они упали на пол. В этот момент два другие зеркала в помещении тоже взорвались. Федерико укрывал Дину своим телом.       Осколки падали ему на спину, впивались сквозь тонкую футболку в кожу и ладони, которыми он прикрывал голову. Казалось, что они падают бесконечно. Федерико ни о чем не мог в это время думать, кроме того, что Дина не должна пострадать. Она замерла в его объятиях. Чувствовалось только ее дыхание и учащенное сердцебиение.       Когда, наконец, все закончилось. Федерико позволил себе чуть отстраниться от Дины. Она повернулась к нему лицом и уткнулась в его нос кончиком своего. Федерико будто током ударило. Он затаил дыхание, не понимая, что делать дальше и куда бежать.       — Ты, кажется, ранен, — сказала Дина, чем заставила Федерико подняться и сесть с ней рядом. Дина также поднялась с пола. Она протянула руку и резко вытащила крупную стекляшку у него из тыльной стороны шеи. — Вот, из-за этого у тебя шла кровь.       Федерико посмотрел на стекло, но не испытал ни ужаса, ни боли. То, что он услышал, было гораздо хуже. Подробности плана Эстебана казались ему омерзительными. Кроме всего прочего, он хочет превратить тело Федерико в какого-то хомячка, который вынужден будет плодить тушки для мертвых колдунов.       — Пойдем отсюда, быстрее, — сказал Федерико. Он не думал, что Эстебан сможет достать его через осколки зеркал, просто не хотел больше оставаться в этом месте. Дина кивнула. Они быстро встали, вышли из алтарного помещения, закрыли дверь и пошли в гостиницу.       Федерико молча шел, сжимая руку Дины в своей. Его бил крупный озноб и одолевало желание вызвать призрак Эстебана, чтобы решить вопрос с ним раз и навсегда. Другое дело, что услышанное им, буквально кричало о том, что изгнать Эстебана раз и навсегда будет не просто.       Уже в номере Дина осмотрела его спину еще раз, убрала крупное стекло, затем стянула с него футболку и принялась промывать ранки у него на спине от мелких осколков.       Федерико все думал, сказать ей или нет о том, что касается их назначения. Он пару раз уже было собрался с мыслями, чтобы это сделать, но осекался. В сознании крутилась мысль о том, что она расстроится, если Федерико вдруг заявит ей такое. Дина заслуживает гораздо большего, чем просто выполнить свой долг и все. Она уж точно мечтает не о таком.       Пусть пока ничего не знает. Да он и сам бы предпочел не знать. Всю ночь потом он не мог уснуть, одолеваемый мыслями. Федерико тревожило то, что кроме Эстебана еще есть предки, мечтающие о бессмертии, то, что полного контроля над той стороной не будет, пока они с Диной не поженятся, ради рождения детей, то, что он не хочет, чтобы это было вот так, а еще, что Эстебан может сдать Дину Раулю или Змейке, как тогда его семью.       Тревога не прошла и утром, когда они завтракали в номере. И тогда, когда они вернулись в Сонойту тоже. Федерико так переживал, что решил остаться с Диной пока она занимается своими делами.       Как оказалось, не зря. Сегодня Дина занималась своим привычным делом — изготовлением посуды. Федерико слонялся неподалеку, периодически развлекая ее разговорами. За поясом у него был пистолет, который он взял с собой непонятно для каких целей. Он точно не думал, что кто-то выпрыгнет из ближайшей глиняной чашки, чтобы напасть. Так просто было спокойнее.       — Хотела бы я как-то облегчить твое беспокойство, — сказала Дина. Она лепила высокий кувшин на гончарном круге. Федерико внимательно наблюдал за тонкими движениями ее пальцев, тем как она ровно держит спину и изящно изгибает шею. Волосы Дины были убраны под косынку.       — Не переживай, я в порядке, — сказал Федерико, всеми силами делая тон обыденным.       — Ты ведь так и не рассказал, о чем говорил с предками, — сказала Дина. Она бросила на него короткий взгляд поверх своей работы.       — Мне надо кое в чем еще разобраться, — сказал Федерико. Он сидел на полу неподалеку, абсолютно без дела. — Скажу только, что на той стороне против живых не только Эстебан.       — Никак в голове не укладывается, что он оказался таким человеком, — сокрушенно сказала Дина.       Федерико лишь коротко кивнул на это. Он посмотрел на нее внимательно. На ее кукольные черты, худые руки.       — Скажи, Дина, как бы ты отреагировала, если бы узнала, что предки хотели, чтобы ты стала моей невестой? — спросил он внезапно для самого себя.       От неожиданности Дина дернула рукой и испортила горлышко кувшина. Она остановила гончарный круг.       — Почему ты спрашиваешь? — сказала девушка. Она, кажется, своим ушам не верила. Да и Федерико не верилось, что он имеет с ней такой разговор.       — Пожалуйста, Дина, сначала ответь мне, — попросил он. — Это очень важно.       Дина потупила взгляд. Она встала со своего места. Федерико тоже поднялся вслед за ней.       — Я не знаю, зачем ты вынуждаешь меня это сказать, но, если честно я устала таится, — сказала Дина. Она пошла в сторону высокой металлической бочки, поверх которой лежали разные тряпки и полотенца, которыми Дина вытирала глину. — Да и я как-то уже говорила тебе нечто подобное. Я бы обрадовалась, потому что с Хоакином была по долгу, а ты — другое дело.       Федерико больно закусил губу.       — А если бы ты вдруг узнала, что мы по-прежнему должны… — Федерико не договорил. Как оказалось, потом, к счастью.       Дина подошла к бочке вплотную. Она смотрела на Федерико, поглощенная темой их разговора и полная смятения. Дина потянула руку к тряпке. Тут Федерико заметил, что ткань шевелится.       — Осторожно! — сказал он, инстинктивно выхватывая оружие.       Дина успела задеть ткань. Она упала в сторону и из-под тряпки на нее бросилась змея. Дина вскрикнула. Рептилия раскрыла пасть. Федерико прицелился. Прозвучал выстрел. Змею задело, и она промахнулась мимо Дины.       Рептилия шлепнулась на пол. Федерико прицелился еще раз, пока она не исчезла из поля его видимости. Выстрел. На этот раз точно в голову. Змея умерла в противных ошметках плоти и крови.       Дина растерянно посмотрела на него. Федерико убрал пистолет и бросился к ней. Как-то так, буквально за несколько дней, все в его сердце и жизни вновь встало с ног на голову.       Федерико крепко обнял Дину, чтобы просто почувствовать тепло ее тела, будто без этого не ясно, что он смог ее защитить. Какой же он глухой идиот, что ему потребовалось столько времени и столько угроз, чтобы до него наконец дошло, насколько он дорожит Диной. Что бы до этого он не чувствовал к Асусене, Дина всегда была где-то там в его мыслях и сердце.