Зависимость
28 мая 2023 г. в 06:00
Пачо проснулся от того, что прямо во сне у него вдруг заболела голова. Ему эти ощущения, естественно не нравились, так как на здоровье у ангелов жаловаться было не принято. Так что Пачо справедливо посчитал, что это очередная странность по случаю которой стоило бы насторожиться.
Было раннее утро, так что из-за штор пробивался только тусклый свет. Кристина крепко спала, положив одну руку ему на грудь. Пачо аккуратно ее поднял, затем тихо встал и положил руку на подушку. Кристина что-то замычала. Она обхватила подушку обеими руками и вновь затихла. С растрепанными волосами и без макияжа Кристина еще красивее, чем, когда наряжается. Сколько они уже вместе, а Пачо так и не смог на нее достаточно насмотреться.
Он сдавленно улыбнулся и скрылся в ванной, чтобы умыться. Пачо понимал, что не уснет, потому что каждый раз, когда голова вот так болела после начинало тяжело биться сердце. Сегодня произошло точно также.
Пачо решил спуститься на кухню, чтобы выпить кофе. Он быстро надел только брюки и вышел из комнаты. Ему не хотелось обсуждать свои ощущения с Кристиной. Он сам в них толком не разобрался, что уж тут, а как объяснить то, чего сам не знаешь.
Пачо спустился по лестнице на кухню, где теперь на обеденном столе не стояли мелкие предметы, чтобы он не мог в порыве злости швырнуть их в сторону. До сих пор неприятно вспоминать ту ссору, хоть Кристина и извинилась.
Она вообще во многом изменила свое поведение — ушла с работы, стала прислушиваться к нему, перестала убегать от водителя. Если они о чем-то и спорили, то видно было как Кристина сдерживалась от резкостей. Вроде бы все налаживалось, но у Пачо в ушах все еще стояли те упреки. Он смотрел на нее и думал, что раз она в состоянии злости так сказала, значит хотя бы подсознательно, но ощущает так и когда спокойна.
Пачо с тех пор чувствовал себя не на месте. Он задавался вопросом, сколько еще Кристина сможет продолжать быть с ним. Пачо не испытывал сомнения в ее чувствах, как и в своих, но за последнее время столько всего случилось, что могло серьезно повлиять на здравый смысл Кристины. Да и ему уже почти не удавалось ограждать ее от того из чего состоит его жизнь. Во многом поэтому Пачо хотел, чтобы она уехала учиться.
Он отлично понимал, что там, вдали, Кристина может передумать продолжать эти отношения. Еще бы, когда она перестанет быть в ежедневной опасности и сможет спокойно ходить по улицам куда вздумается, она сто раз подумает, а стоит ли игра свеч. Кристина не хотела уезжать, но Пачо продолжал попытки с ней об этом договориться, хотя прекрасно знал, что может в результате ее потерять. Ему было все равно, что будет с ним, главное, чтобы Кристина была счастлива. Пачо как-нибудь справится сам.
Несмотря на все это, Пачо надеялся, что если Кристина уедет, то пока она будет занята учебой, в Либертад все уляжется и она к нему вернется. Более того, он надеялся, что это и не будет расставанием. Что они смогут видеться. В конце концов — расстояние и долгие годы не убили чувства Бенхамина и Асусены, так почему и у него не может получиться.
Пачо сделал кофе таким крепким, что даже он его мог пить исключительно маленькими глотками. Он облокотился о стол и задумчиво глядел в пространство. Голова больше не болела и сердце билось спокойно. Он вдруг подумал, что это стало происходить после разговора с Хесусом.
Он тогда сказал, что на самом деле не хочет видеть Кристину невестой бандита. У Пачо в голове что-то легко щелкнуло, совсем как в тот разговор с Зиком, когда он пытался запретить им с Кристиной быть вместе. Сознание Пачо этому яростно сопротивлялось по многим причинам. Потому что это было только их с Кристиной дело, потому что они имеют право попытаться, а еще потому, что чувство, которое он к ней испытывает — огромное.
А что, если потом в машине у него из уха потекла кровь не из-за того, что его заколдовал Рафа Перес, а из-за разговора с Зиком? Мысль показалась Пачо довольно близкой к реальности, но он не мог себе представить почему конкретно произошло именно так и как одно связано с другим. Зик и раньше ему запрещал, терпеть не мог его женщин. Но ничего такого не случалось.
Так или иначе, но его сознание сейчас изменилось, как и в тот раз. Например, тот разговор с Бенхамином. Он спрашивал, что Пачо думает по поводу перспективы занять место Зика. Он ответил, что не знает толком, но первым порывом было сказать, что он по правде этого не хочет. Порыв этот тут же накрыло чувством долга, так что личные ощущения Пачо не стал даже озвучивать.
— Вот ты где! — голос Кристины вырвал Пачо из мыслей.
Он посмотрел в ее сторону. Кристина шла к нему через кухню все еще растрёпанная, в шелковом халате, накинутом поверх тонкой ночнушки, через которую отчетливо проступала ее красивая грудь.
Она подошла к нему, взяла его чашку с кофе и сделала глоток. Кристина тут же поморщилась и чуть не выплюнула то, что выпила.
— Какой горький! Если ты хотел покончить жизнь самоубийством, то способ выбрал странный, — сказала Кристина.
Пачо улыбнулся.
— Если уж умирать, то от того, как ты обворожительно выглядишь в домашней одежде, — сказал он.
Кристина смущенно улыбнулась. Она подошла еще ближе, так что теперь могла провести ладонью по обнаженному торсу Пачо.
— Мне тоже нравится, когда ты такой — без всех этих часов, цепочек, рубашек, да и с не уложенными волосами, — Кристина говорила таким соблазнительным тоном, что у Пачо перехватило дыхание. Он наклонился и протяжно поцеловал ее. Затем Кристина прижалась к нему в нежных объятиях.
— Сделаешь мне кофе? — спросила Кристина. — Хочется не спеша выпить его вместе с тобой.
— Конечно, — сказал Пачо. «И не только кофе. Я для тебя многое сделать готов», — подумал он.
Кристина устроилась за столом, довольная тем, что происходит. Пачо понимал ее желание. Он и сам страшно скучал, когда вынужден был опять куда-то ехать посреди ночи, отсутствовать, не возвращаться вечером. Однако ничего не поделаешь, ведь именно так Пачо добывает все те деньги, на которые обеспечивает Кристине жизнь.
Вдруг в его сознании опять возникло это странное противоречие. Будто то, что он только что подумал — не ему принадлежит. Будто это чужой образ мысли.
Зашипела кофеварка и Пачо вернулся в реальность. Он наполнил чашку, повернулся и поставил ее перед Кристиной. Пачо устроился напротив нее. Вместе они какое-то время просто пили кофе глядя друг на друга полными искр взглядами.
— Я сегодня поеду вновь к Мануэле, — сказала Кристина. — Она возможно уедет на какое-то время, и я хочу с ней провести как можно больше времени.
— Тебе не надо придумывать причины, чтобы пойти к Мануэле, — сказал Пачо. — Она уезжает из-за случившегося?
— Отчасти, — ответила Кристина, грустно вздохнув. — Она хочет сменить обстановку, а еще подумать о смене специализации. Мануэла поедет к родственникам в столицу, а заодно сходит в университет, куда хотела поступить, чтобы уточнить там кое-что по этому вопросу.
Пачо остановил себя в шаге от того, чтобы спросить Кристину, не хочет ли она поехать с Мануэлой. Так она на какое-то время побудет в безопасности. Но тут дело было в ее отношениях с подругой. Пачо не мог лезть и предлагать там что-то. Ему казалось, что их дружба похожа на то, что происходит у него и Бенхамина.
— А ты, не думала больше о поступлении? — спросил Пачо.
— Признаться, но глядя на то, как воодушевляется Мануэла, когда говорит об учебе, я тоже начинаю сильнее этого хотеть, — ответила Кристина. — Ее-то даже такое несчастье не заставило свернуть с пути, так почему я в сомнениях…
Пачо согласно кивнул. Через эту фразу он явственно понял, что ее сомнения те же самые, что и у него — Кристина боится, что отъезд прекратит их отношения.
— Я все еще думаю, что тебе не стоит затягивать, — сказал Пачо. Он отпил побольше своего горького как собственные мысли кофе.
— Может быть… Но я не хочу уезжать раньше конца декабря, — сказала Кристина. — Успею поучаствовать в спектакле, который мы сейчас ставим.
Уверенной она не звучала, но это хотя бы какая-то разумная мысль, вместо упрямого желания рисковать. Пачо улыбнулся ей в ответ ободряюще.
— Марица сегодня идет с тобой к Мануэле? — спросил Пачо. Он решил задать этот вопрос из-за того, что уже давно думал, что с этой девчонкой что-то не так. Она была как взвинченная, постоянно бывала в баре и липла к Хайро будто у них там грандиозные чувства.
Кристина насторожилась. Она сдвинула брови и очень внимательно посмотрела на Пачо.
— Почему ты интересуешься? — спросила она.
Пачо действительно никогда раньше не спрашивал Кристину об этой неприятной деви́це. Да и вообще в девчачьи дела не лез. Просто девушки такого типа как Марица способны создавать неприятности довольно большого масштаба.
— Просто так, — пожал плечами Пачо. — Ни разу не слышал, чтобы она навещала Мануэлу, хотя вы все вроде как дружили.
— Так она толком и не навещала, — сказала Кристина разочарованным тоном. — Она пришла в больницу один раз, зашла в палату, увидела Мануэлу, расплакалась и убежала. Мне Лукас рассказывал, а Мануэла этого даже не видела, потому что спала.
Очень интересно, что же ее могло так сильно поразить в виде спящей подруги. Тут могут быть, конечно, разные причины для подобной реакции. Однако Пачо сильно сомневался, что та, кто нагло пристает к мужчине одной подруги, будет лить слезы по другой. Надо бы потолковать с Хайро на счет его «любви всей жизни».
Когда наконец кофе был допит и Пачо убрал чашки, Кристина посмотрела на него и отбросила волосы назад, чтобы стало хорошо видно ключицы. Она томно взмахнула ресницами.
— У нас еще есть время, так что я хочу, чтобы мы вернулись наверх, — сказала Кристина приглушенным тоном. Она встала со стула и сбросила шелковый халат на пол.
— Не смею отказывать, — Пачо подошел к ней, легко подхватил на руки и понес в сторону лестницы.
Бывать вместе чаще им хотелось во всех смыслах этого слова. Тем более сейчас, когда они могли оказаться разделены расстоянием.
Выбираться вновь из постели и из объятий Кристины оказалось сложнее, чем некоторыми часами ранее. Пачо на этот раз полностью оделся, причем довольно поспешно.
Он застегивал часы, поглядывая на Кристину, собиравшуюся в душ. В последнее время желание ее разглядывать было довольно навязчивым. Кристина заметила, что он это делает и улыбнулась.
— Ты пытаешься делать это украдкой, но я все вижу, — сказала она, закалывая волосы в пучок, достаточно высокий чтобы не мешать. — К тому же, я не понимаю зачем. Я твоя женщина и тебе, ну… можно смотреть сколько хочешь.
— Осторожнее, а то начну пялиться на тебя пока ты спишь, — сказал Пачо, изрядно смутившись.
Кристина невозмутимо продолжала свои приготовления. Она встала с кровати, подошла к комоду и стала там искать подходящее белье.
— Если хочешь, можешь и так делать, но я не отвечаю за себя, вдруг начну пускать слюни во сне, — сказала Кристина.
Пачо усмехнулся. Он подошел к напольному зеркалу, прямо рядом с комодом, поправил волосы рукой и повернулся к Кристине.
— Такими вещами меня не напугаешь, — сказал он.
Пачо протянул руку, аккуратно развернул Кристину к себе, касаясь ее подбородка и крепко поцеловал на прощание. Он хотел отстраниться, но она удержала его, обхватив за шею руками.
— Когда ты вернешься? — спросила Кристина требовательным тоном.
— Хорошо, если я вообще вернусь сегодня, — ответил Пачо. Он и раньше пропадал, а теперь внезапностей прибавилось настолько, что в любой момент он мог сорваться с одного места на другое. — Ты же знаешь, как это бывает.
Кристина натянуто улыбнулась, потянулась к нему, коротко поцеловала и сказала:
— Да, конечно, просто береги себя.
Объятия пришлось разомкнуть, чтобы Пачо мог уйти. Он спускался вниз с неприятным чувством, которое возникало всякий раз, когда Кристина так делала.
Она натянуто улыбалась, тон голоса становился выше, а тело напрягалось тогда, когда на самом деле ей крайне не нравилось то, что происходит. Да и вообще, Кристина не бросила отвечать «Все хорошо», когда это было не так. Она делала вид. Пачо искренне не понимал, почему она думает, что так будет лучше.
Еще один повод ей уехать на время, если ей приходится делать вид рядом с ним, что она счастлива. Конечно, так было не каждую секунду их общения. Только тогда, когда Пачо не мог зайти в разговоры на определенные темы дальше положенного или, как сегодня, когда не мог ответить точно, когда придет.
Пачо изо всех сил постарался отбросить безрадостные мысли. Он сел в машину, надев на себя суровое выражение лица и приказал водителю ехать в бар. Сегодня, кроме всего прочего ему предстояло встретиться с их бухгалтером.
День выдался, вопреки ожиданиям, спокойный на происшествия. Всю мелкую тягомотину, вроде дел на складах, сегодня можно было с лёгкостью перепоручить. Деньги уже поступили вчера и Артуро должен был прийти как-раз потолковать на счет того, что с ними делать.
Пачо коротал время до прихода бухгалтера тем, что разбирался с мелкими происшествиями в городе, а еще наблюдал за Бенхамином, который явился позже обычного и метался по бару, словно его ужалили.
Бенха до последнего оставался спокоен, как минимум внешне, в ожидании, когда наконец-то приедет Асусена. Сегодня он будто сорвался. Пачо подозревал, что причина в Асусене, потому что ему звонил Эдуардо с новостью о том, что она уехала из убежища в Монтанье не без помощи Габи. Эдуардо говорил усталым тоном, видимо изрядно утомившись от необходимости нянчиться с влюблённой ведьмой. Пачо обещал ему присмотреть, чтобы с ней ничего не случилось.
Эдуардо снабдил его фотографией, которую Пачо передал Хайро и велел ему и его людям смотреть в оба на улицах, чтобы эта девушка была под охраной, если вдруг решит бродить по городу. Асусена вполне могла это делать, по известным причинам.
Звонок Эдуардо был поздним. Хайро и его люди всю ночь были на ногах, но Асусена оставалась вместе с Габи, в квартале «Ла Санта», где жили брухо. Пачо надеялся, что Габи сумеет удержать девушку от необдуманного поведения. Он Асусену совсем не знал, а все его тревоги были от того, что он думал о ней, как о той, кто страстно хочет увидеть любимого мужчину, с которым была разлучена долгие годы. Это он мог понять вполне.
Артуро приехал ближе к вечеру. Он сильно задержался. Пачо было хотел его отчитать, но у бухгалтера было такое выражение лица, что стало понятно — причина весомая.
— Начинай с плохих новостей, — сказал Пачо, приглашая Артуро сесть. Они разговаривали наверху в кабинете над баром. — Сдается мне, что они имеются.
— Ты прав, Пачо, — сказал Артуро, усаживаясь на кресло, напротив Пачо. — Ты знаешь, что как раз сегодня я занимался распределением поступивших средств и мне пришлось просто спрятать довольно большую сумму наличными.
— Это еще почему? — Пачо нахмурился. У них было столько инструментов для отмывания, что зарывать наличные в поле им не приходилось. Да, они прятали часть средств, но никогда не доводили до того, чтобы бабло вываливалось изо всех шкафов. В противном случае половина ангелов уже давно бы сидела.
— До меня дошли сведения, что у агентов имеются ордера на проверку организаций, которые они подозревают в связи с вами, — ответил Артуро. — Точнее сказать, их счетов. В том числе проверка пойдет по поводу налогов. С принадлежащими вам банками, пока они не связываются. Это касается сторонних компаний. Да и под подозрением пока по большей части то, что имеет отношение к Зику, скорее, чем к тебе и Бенхамину.
— Очень интересно, — протянул Пачо. Если к Зику, то отдел капитана Падильи хочет отрубить сразу самую главную голову. К Пачо внимание чуть меньше, но от этого не безопаснее. — Это тебе Рикардо сказал?
— Да, — кивнул Артуро. — И это только подтвердило то, что перевести часть денег на другие счета было правильным решением. Кроме того, я сделал как ты просил. Скоро Рикардо привезет тебе документы на землю в Колумбии.
Пачо обрадовался это услышав. Он купил участок пригодный для того, чтобы на нем выращивать, например, фрукты или кофе. Пока он не планировал его как-то использовать. Просто решил вложить туда средства, раз уж все усиленно прикрывают тылы.
— Хоть какая-то хорошая новость, — сказал Пачо. — Про следствие еще что-то известно?
— Да, Зику предлагали сделку, надеюсь, что ты помнишь, — сказал Артуро. Пачо конечно же помнил, как и то, что Зик от нее отказался. Он посчитал, что его хотят посадить, чтобы отобрать бизнес в пользу нового генерального прокурора. — Так вот, ходят слухи, что, то же самое они хотят предложить кому-нибудь другому из картели.
— Так никто из нас не захочет, как и Зик, потому что они все еще могут отжать наш бизнес в пользу Кальдерона, — ответил Пачо.
— Это, смотря кто предложит и на каких условиях, — сказал Артуро.
Пачо прищурился.
— Если ты еще что-то знаешь, то выкладывай, — сказал он.
— Говорят, что внутри органов правопорядка небольшой раскол, там сейчас те, кто надеялся на большие перемены под руководством Кальдерона, пытаются действовать скажем так, более вольно, — ответ Артуро был обтекаемым.
«Интересно, агенты Салазар и Рамирез относятся к тем самым вольным?» — подумал Пачо.
С Артуро он попрощался. Оставшись в одиночестве, Пачо вдруг подумал, что его не в должной степени испугало сказанное Артуро. Интересно, к чему бы это? Может быть дело в том, что он готов был к тому, что однажды их прижмут. Естественно предполагать такое занимаясь чем-то незаконным.
— Хозяин, можно? — в дверь просунулся Габриэль, один из охранников из числа людей Хайро.
— Да, что ты хотел? — Пачо поднял на него взгляд, отвлекшись от мыслей.
— Там внизу я заметил ту ведьму, с фотографии… — сказал охранник.
Пачо и удивился, и нет. Асусена все-таки пришла туда, где вероятнее всего могла найти Бенхамина.
— Что она такого делает, что ты решил мне об этом доложить? — спросил Пачо у Габриэля.
— Я думал, что вы бы хотели знать, — растеряно проговорил охранник.
— Да, ты верно поступил, — ответил Пачо, решив, что уж пусть лучше так, чем он бы вообще промолчал. — Где она точно?
— Жмется в углу в районе танцпола, — ответил Габриэль.
— Я к ней спущусь, а ты наблюдай за тем, что происходит, — сказал Пачо. Он встал с места и направился к двери. — Девушка не должна уходить одна, ты понял?
Охранник кивнул и Пачо хотел уже выйти из кабинета, но остановился и добавил:
— Если вдруг она решит убежать, то предупреди Бенхамина.
Пачо решил, что их к встрече стоит подтолкнуть. Он отпустил Габриэля, вышел из кабинета и с лестницы осмотрел помещение. Асусена действительно находилась в углу, неподалеку от танцпола. Она вцепилась обеими руками в ремень плетеной сумки, перекинутой через плечо.
Девушка смотрела вперед, не отрываясь. Пачо проследил за ее взглядом, чтобы упереться в барную стойку, за которой он увидел Бенхамина, который с нервным видом пьет что-то из стакана.
Пачо вернулся в кабинет, быстро забрал пиджак и пошел вниз. Он все-равно собирался вернуться к Кристине, представляя то, как она обрадуется, что он не остался на ночь где-то вне дома. Пачо постарался пройти мимо танцующих людей так, чтобы Бенхамин его не заметил. Он приблизился к Асусене, которая не обращала внимание на него до последнего.
— Асусена? — обратился Пачо к девушке, которая смотрела на спину Бенхамина взглядом полным чувств.
Она вздрогнула, всплеснула руками, огляделась и наконец посмотрела на Пачо.
— Ты меня не знаешь, но я друг того парня, затылок которого ты изучаешь, — Пачо дружелюбно улыбнулся. Асусена вновь вцепилась в ремень сумки.
— Ты — Пачо? — переспросила она, в чисто деревенской манере перейдя на «ты» по собственному желанию.
— Он самый, — ответил Пачо и протянул ей руку. Асусена робко пожала его ладонь и вновь как за спасательный круг уцепилась за сумку. Она страшно нервничала, переминалась с ноги на ногу. Совершенно точно дело было не в Пачо. — Не буду тебя задерживать долгими разговорами. Просто скажу, что знаю, как сильно Бенхамин ждет вашей встречи. Раз уж ты все-таки решилась ослушаться Эдуардо и рвануть к нему в Либертад, то время и место подойти — самое подходящее.
Асусена посмотрела вновь на Бенхамина, а потом повернулась обратно к Пачо.
— Я думала, что решусь с ним увидеться прямо сразу, как приеду, но была не готова к тому, что это окажется так трудно, — сказала она. — А вдруг он не обрадуется?
— С чего бы это? — Пачо даже улыбнулся от такого странного умозаключения. — Бенхамин будет счастлив.
— Ну просто… Я же… — она осеклась, не договорила.
— Лучше не думай сильно, а сделай как сердце велит, — сказал Пачо. Он понятия не имел, что там такого она, по ее мнению, сделала, что Бенха не обрадуется. — Ты не узнаешь, как он отреагирует, пока не подойдешь.
Асусена подумала, а потом решительно кивнула. Пачо улыбнулся.
— Я перекинусь с ним парой слов, а как пойду на выход из бара — иди к нему, — сказал Пачо. — И, удачи тебе!
— Спасибо, — проговорила Асусена.
Пачо вновь улыбнулся ей, со всем одобрением каким только мог. Он развернулся и пошел к стойке, где поинтересовался тем, чем Бенхамин так обеспокоен. Пачо постарался ему намекнуть, что Асусена может быть где-то неподалеку, но все же не решился сказать напрямую, чтобы, перенервничав он или она не выкинули бы какую-нибудь глупость.
Он уходил в надежде, что Бенха простит ему то, что он сделал так, а не иначе. Ближе ко входу Пачо оглянулся. Он увидел, как Асусена двинулась в сторону Бенхамина очень неуверенными шагами. Бенха, в свою очередь отлепился наконец от барной стойки. Пачо скрестил пальцы на удачу, как делали их школьные приятели в человеческом мире. Кто знает, может тут это возымеет волшебную силу.
Пачо вышел из бара и решил сразу ехать домой, вместо того, чтобы курить перед дверями бара. Он вдруг подумал, что в момент разговора с Асусеной чувствовал себя так, как будто они хорошо знают друг друга. Верно, потому что это Бенхамин рассказывал ему о ней достаточно. Асусена вела себя с ним тоже точно так, будто с ним знакома, да и узнала сразу. А это уже потому, что наблюдала.
Водитель неспешно вез Пачо домой. Он посмотрел в окно и вдруг подумал о том, насколько проще было бы Бенхамину, не будь он частью преступной организации, как собственно и самому Пачо. Так почему тогда они должны оставаться, раз это так мешает им жить? Тут же острая боль пронзила висок. Пачо инстинктивно приложил к больному месту пальцы.
В конце концов, они свою судьбу не выбирали, а тот, ради кого они этим занимаются — их воспитал. К тому же, оба погрязли по уши в тех делах, которые ведут. Так что нечего раскисать и предаваться меланхолии.
Наконец, машина остановилась возле дома. Пачо отпустил водителя, осмотрелся, чтобы убедиться, что охрана на месте и пошел в дом. Он ожидал, что Кристина выйдет из гостиной, из кухни или спустится сверху. Он позвал ее по имени, едва оказался в холле между кухней и гостиной.
Никто не отозвался. Пачо заглянул в гостиную, а потом в кухню, где не обнаружил Кристину. В гостиной был включен торшер, а в кухне и вовсе никто не появлялся сегодня. Сердце предательски дрогнуло. Неужели с ней что-то случилось, когда она ездила к Мануэле? А может быть кто-то пробрался домой?
Пачо решил подстраховаться. Он пошел в гостиную, где, кроме всего прочего, был невысокий шкафчик с выдвижными ящиками. Один из них был запечатан ангельской магией. Пачо прислонил палец к дверце, пустил разряд, и дверца открылась. Он достал оттуда пистолет и запер шкафчик вновь.
Щелчок. Пистолет был снят с предохранителя. Пачо взял его в одну руку дулом вниз. Он пошел наверх, заглянул в спальню, где Кристины тоже не было. От этого стало еще тревожнее. Да что тут произошло в его отсутствие? И если с Кристиной правда приключилась беда, то охране он оторвет головы поочередно.
— Кристина? — громко позвал Пачо. В ответ опять тишина.
На втором этаже их дома находилась их спальня, гостевые комнаты, в которых Кристина не бывала, а еще — гадальная. Наверное, стоит поискать ее там, если духи ему позволят. Пачо не имел отношения к способностям брухо, но ощущал, что в специальной комнате Кристины, духи успели поселиться.
Пачо двинулся по коридору, все еще сжимая в руке пистолет. Дверь в гадальную находилась в конце коридора. Пачо подошел к ней вплотную. Он прислушался. Помещение видимо поглощало звук из-за присутствия духов, чтобы ведьма внутри могла отчетливо слышать их шепот. Тем не менее, Пачо уловил за дверью звук.
— Кристина? — вновь настойчиво позвал Пачо. Звук за дверью усилился. До Пачо дошло, что это такое — он услышал Кристину, которая всхлипывает.
Не задумываясь больше, Пачо толкнул дверь. Кристина сидела на полу в маленьком квадратном помещении. Она согнулась, обхватила колени руками и все ее тело содрогалось от того, что она плакала. На столике перед ней была раскинута колода, поверх карт — лужица разлитой крови из бутылька. Повсюду горели свечи.
Пачо поставил пистолет на предохранитель и заткнул за пояс брюк.
— Кристина, что случилось? — спросил он, быстро преодолевая помещение.
Кристина подняла на него красные от слез глаза.
— Пачо! Ты жив! — вдруг почему-то почти прокричала она.
— Конечно я жив, — сказал Пачо, как будто в жизни никогда не подвергался риску. — Я же тебе сказал, что собираюсь жить вечно.
Он взял Кристину за руку, аккуратно поднимая с пола. Пачо предполагал, что она гадала и увидела что-то ее ужаснувшее. Однако, прежде, чем что-то спрашивать, нужно ее увести из этой комнаты.
Кристина покорно встала, позволила подхватить себя на руки и унести из гадальной. Пачо отпустил ее только в спальне. Он хотел, чтобы она села на кровать или кресло, но вместо того, чтобы куда-то отойти, Кристина крепко вцепилась ему в ворот рубашки.
— Это было ужасно! — сказала она с напором.
Пачо аккуратно перехватил ее ладони. У Кристины был странный, ничего не видящий и страшно испуганный взгляд.
— Ты мне все расскажешь, но сначала — иди сюда, присядь, — Пачо усадил ее на кровать, хоть и с некоторым трудом. — Хочешь принесу тебе воды?
Он не стал дожидаться ответа на вопрос и уже хотел было спуститься на кухню, но Кристина больно схватила его за руку.
— Нет! Останься со мной, пожалуйста, — Пачо на миг застыл от того, что она говорила тоном полным не просто страха, а ужаса.
Кристина продолжала сжимать его руку и смотреть умоляюще. Сколько она просидела там, плача из-за своего гадания? У Кристины от слез слиплись ресницы, опухли веки, а губы и нос раскраснелись.
Пачо решил, что лучше с ней не спорить. По опыту он знал, если ведьма, хоть и на четверть, чего-то так боится, то стоит прислушаться. Пачо опустился на кровать с ней рядом.
— Кристина, тебе карты что-то показали? — спросил он.
Кристина поспешно закивала головой. Пачо пригладил ее волосы.
— Я вернулась домой от Мануэлы, а эти карты… Они меня настойчиво звали, — сказала Кристина. — Я не хотела сегодня их раскладывать, но они настаивали. Зудели, надоедали, почти довели меня до мигрени.
Она прервалась, чтобы неловко вытереть покатившуюся слезу.
— Пришлось пойти и сделать как они хотят, — продолжила Кристина все тем же надрывным тоном. — Карты сами вели меня… Я сделала расклад на ближайшее будущее, капнула на карты твою кровь. Мне выпали в сочетании «Ла Йорона» и «Санта Муэрте». Я испугалась, хотела закончить, но…
Кристина вновь всхлипнула. Пачо смахнул слезу с ее скулы и пригладил волосы.
— Что потом случилось? — спросил он.
— Твоя кровь подействовала, передо мной возник мой дальний родственник по линии матери, — сказала Кристина. — Он будто потянул меня за собой, куда-то за грань пространства и времени… Я увидела тот свой давний сон — маленькая зеленая птичка в луже крови. Птичка пыталась взлететь, но ничего не получалось, а потом все поплыло, оказалось, что в луже крови кто-то лежит…
Кристина прервалась, с ужасом и тоской она посмотрела на Пачо, схватилась за его ладони.
— Это был ты, — продолжила Кристина срывающимся голосом. — Ты лежал в огромной луже собственной крови, Пачо. Я почувствовала, как у меня самой болит спина там, где лопатки и жжёт от пулевых ранений. Так больно и ты… весь в крови, лицо медленно застывает…
Кристина разрыдалась, утыкаясь в шею Пачо. Он обнял ее и принялся поглаживать по спине. Как он и говорил — или в тюрьму, или вперед ногами. Значит не выйдет у него жить вечно.
Главное ничего подобного ей не говорить. Судя по ее видению, его изрешетят пулями в спину и Кристины в этот момент рядом не будет. Значит надо сделать так, чтобы она точно уехала до того, как это произойдет.
Кристина немного успокоилась, подняла на него глаза.
— Пачо, я тебя прошу: бросай эти дела, — сказала она. — Если хочешь я расскажу Зику об этом видении. Он поймет. Он же не хочет тебя потерять?
Пачо растерялся. В голове у него все еще крутилась эта мысль: «Как же я могу уйти из дел?». Однако на ее фоне маячило сомнение. Какая-то странная своя идея, которая гласила, что все не совсем так как он привык думать.
— Это сложно сейчас, на нас охотится полиция и барыги, — ответил Пачо. — Я не могу бросить Зика и Бенхамина. Да и уйти сейчас для меня самого будет опаснее, чем остаться.
— Я не прошу бросать Бенхамина, — Кристина продолжала настаивать. — Вы можете уйти из дел вместе… Пожалуйста, Пачо, хотя бы подумай.
Мысли заходили одна за другую. Вновь принялось что-то пульсировать в виске.
— Мне тяжело понять, о чем ты просишь, — ответил Пачо. У Кристины в глазах застыло отчаяние.
— Хотя бы подумай, — взмолилась она и не дождавшись ответа крепко сжала Пачо в объятиях.
Кристина никак не могла успокоиться толком. Пачо позвонил на асьенду, чтобы спросить совета у Россы. Он объяснил очень обтекаемо, чтобы не затрагивать содержание видения, что произошло. Росса ожидаемо сказала, что сама такими возможностями как у Кристины не обладает, но все же предложила им навестить ее на асьенде, чтобы они могли поговорить об этом лично.
Пачо понимал, что тогда Кристина все-таки расскажет Россе, что конкретно видела. Они обе будут нервничать и изводить его просьбами, сводящимися к тому, чтобы он был осторожен. Ничего страшного, раз это позволит Кристине лучше разобраться в том, как работает ее дар.
Росарио рассказала Пачо рецепт чая, который поможет Кристине успокоится и уснуть. Без него она скорее всего промучается еще долго, пока не пройдет эффект от видения. Половины из того, что требовалось, у них дома не было, а потому пришлось потратить много времени на то, чтобы дождаться пока один из охранников привезет все нужное, заварить травы и дать им немного настояться.
Кристина выпила половину чашки и уже стала вести себя заметно спокойнее. Она сидела на кровати, укутавшись в плед. Пачо устроился в ее кресле для чтения. Он устало потирал лицо.
— Надо было десять раз подумать, прежде, чем дать тебе мою кровь для гадания, — сказал Пачо. Он взглянул на Кристину, выражение лица которой сделалось отрешенным из-за воздействия напитка.
В комнате стоял сильный запах, который и на Пачо действовал дурманяще. Пахло терпко, будто залежалось много скошенных душистых трав, а еще отчетливо ощущался запах жженых листьев коки, которые в этот напиток входили.
— Ты хотел, как лучше, — сказала Кристина, пожав плечами. — Кровь действительно помогла мне. Я увидела родственника по линии матери, смогла установить с ним контакт, но я должна была быть аккуратнее.
Она сделала большой глоток напитка.
— У меня так мало опыта с картами брухо, с духами и этим типом магии вообще… Иногда мне кажется, что лучше и не углубляться, потому что я чувствую себя так паршиво от того эффекта, который это все на меня имеет.
— Эта магия — часть тебя, Кристина, я думаю, что не стоит от нее отказываться. Наоборот, чем больше практики, тем меньше воздействия.
— Это было так реально… Я ощущала боль, отчаяние, пустоту… Я ощущала, как жизнь из тебя уходит, Пачо.
Кристина посмотрела на него выразительно. Пачо понимал тот ужас, который она испытывает. Он и сам бы также себя вел, явись ему в видении ее смерть или Бенхамина.
— Раз духи так торопились тебе это показать, так может потому, что это можно изменить? — вопрос был резонным. Кристина задумалась, склонив голову.
— Ты прав, — сказала она. — Я совсем перестала об этом думать, так как мне затмили мысли мои ощущения.
— К тому же, меня защищает кольцо и заклинание, которое сделала Росарио, — сказал Пачо, чтобы уже окончательно успокоить Кристину.
Она допила травяной напиток, поставила чашку на тумбочку возле кровати и стала глубже кутаться в плед.
— Я помню, но я в любом случае не хочу переживать что-то близкое к твоей смерти, Пачо. Ты просто не видел, как это смотрелось…
Пачо встал со своего места, подошел к кровати и сел напротив Кристины.
— Я все понимаю, Кристина, — сказал он и легко коснулся пальцем ее щеки. — Насколько это возможно, я буду вести себя внимательно.
Кристина посмотрела на него, приоткрыла рот для того чтобы или задать вопрос, или просто что-то еще сказать. Пачо предположил, что она вновь хотела поднять тему его ухода из бизнеса. Однако, что бы там ни было, Кристина оставила это при себе.
В эту ночь Пачо не смог уснуть, а утром первым делом решил позвонить Бенхамину. Что там он в точности подозревал, Пачо не мог ответить даже сам себе. Наверное, вчерашнее происшествие заставило его испытать странный приступ паранойи.
Голос друга в трубке звучал таким счастливым, каким не был давно. Пачо невольно заулыбался этому, потому что понял, что Асусена все-таки решилась с ним вчера заговорить. Бенха просил небольшой отгул от дел на ближайшие дни. Он озвучил одну причину — необходимость поработать над снятием чар, а вторую проговаривать вслух было не обязательно — они просто хотели побыть вместе, поговорить после стольких лет разлуки.
Пачо даже шутить ничего не стал, сказал, что все понимает и найдет кому перепоручить то, чем должен был заняться Бенхамин. На крайний случай всегда есть Бланко. За киллером из Хуареса гоняться продолжал Хайро, так что участие Бенхамина было не нужно.
Как по заказу, ближайшие дни выдались спокойными. Так что ни Бенхамина отрывать от важных дел не пришлось, ни Кристине не пришлось волноваться и вспоминать видение.
После того, как они побывали на асьенде, Кристина вроде бы и вовсе успокоилась на счет видения, а еще она стала часто и с очень серьезным видом изучать записи о картах в тетрадке. О ее предсказании они больше не заговаривали, но у Пачо имелись мысли на счет того, что это как-то имело отношение к охоте на Десятку и его загадочного хозяина. Не зря же духи решили показать это Кристине именно тогда, когда они стали заниматься его поимкой.
Пачо занимался делами бара, стараясь сильно не думать на счет последних событий. Тем более, что от мыслей обострялась головная боль и вновь возвращалось состояние будто не все его решения и действия принадлежат лично ему.
Пачо спустился вниз, чтобы выпить, пока ждет Кристину. Он пригласил ее потанцевать сегодня. За то время, пока они вместе Кристина не плохо научилась, особенно быстрым танцам. Пачо представил себе, как она улыбается, когда кружится в одном из элементов танца и как кончики ее волос касаются его кожи. Он мечтательно улыбнулся этой мысли.
— Хуан звонил, сказал, что возникла небольшая пробка на одной из улиц, но уже скоро он Кристину привезет, — его отвлек Хайро.
Пачо посмотрел на охранника, кивнул в знак того, что все услышал. Он думал, что Хайро сейчас пойдет заниматься своими делами. Однако охранник не уходил. Кроме того, Пачо заметил, что он, кажется, чем-то расстроен. Он даже повернулся к нему почти всем телом, так как таким он Хайро видел крайне редко. Что уж там он даже не помнил толком, когда такое было последний раз.
— Ты что-то еще хотел бы мне сказать? — спросил Пачо, нахмурившись.
— Да, вообще-то… — Хайро размял одно из запястий. — Помнишь мы как-то общались на тему Марицы?
— Ты про нее что-то узнал?
— Она такая подозрительная, потому что кажется с кем-то спит на стороне… — на этом Хайро понуро повесил голову.
Пачо вздохнул. Бедолага Хайро, которому сердце разбила довольно примитивная девица, у которой и так на лбу написано насколько она верная.
— Сожалею, — Пачо похлопал Хайро по плечу. — Я так понимаю ты с ней разобрался уже?
Это скорее был не вопрос, а уточнение. Хайро естественно прострелил голову Марице за измену, другого от него Пачо не ждал. Как теперь об этом сообщить Кристине, очень сложно даже примерно представить.
— Ее не застали в постели ни с кем, но она шатается в таких местах… где обычно мужики снимают девчонок поразвлечься, — сказал Хайро. — Я не знаю на хрен она так делает, поэтому хочу ее потрясти. Сегодня из бара заберу и мы, так сказать, поболтаем по душам.
У Хайро взгляд с грустного сменился на маниакальный.
— Я-то думал, это она к тебе в постель запрыгнуть мечтает, — добавил он, взглянув на Пачо.
— Так ты знал и молчал все это время? — Пачо немного удивился этому.
— А о чем там было говорить? У тебя Кристина, так зачем было приставать с выяснением отношений, тем более, что девушки вроде Марицы тебе не сдались даже на одну ночь, — бросил Хайро. — Ну, с ней я конечно поругался на эту тему… Но потом все-равно она ко мне подмазалась, а я простил. Впервые меня девчонка так подцепила. Вот я на нее смотрю — пустоголовая, доступная, а я все-равно…
Хайро не договорил. Он махнул рукой и ушел в расстроенных чувствах. Пачо проводил его ошарашенным взглядом. Ну и драма там, оказывается. Надо отдать должное Марице, она действительно смогла чем-то зацепить этого парня. Да, много ли ей было надо? Тут доброе слово, там комплимент, а еще улыбка, нежные движения и парень, к которому всю жизнь относились как к солдату в армии, растаял.
Запищал телефон. Пачо отвлекся, чтобы прочитать сообщение. Это была Виола. Она хотела с ним поговорить прямо сейчас. Как не вовремя. Пачо огляделся, на случай, если она где-то в баре.
Он заметил Виолу, спустя всего пару минут наблюдения. Она стояла возле лестницы и изо всех сил делала вид, что не нервничает. Виола, наверное, спешила попасть в бар, потому что даже не попыталась подстроиться под общую атмосферу внешне — одета была повседневно, в высокие джинсы с заправленной туда светлой рубашкой, волосы собраны в высокий хвост, никакой яркой косметики. Пачо отметил, что ей так идет гораздо больше, чем, когда она пытается влезть в наряд тусовщицы.
Виола оглядывалась по сторонам, вытягивая лямки кожаного рюкзака вперед. Надо увести ее отсюда, пока не пришла Кристина. Пачо быстро обошёл столики, танцующих людей и приблизился к Виоле. Он предвидел, что она сейчас опять примется махать руками, как делала всякий раз, когда он подходил незаметно. Пачо поймал ее за плечи.
— Идем на кухню, — сказал он.
— Ты меня ошеломляешь своими предложениями, — неловко отшутилась Виола. Она нервничала.
Пачо заглянул ей в глаза. Виола сосредоточилась на его взгляде и перестала покачиваться туда-сюда.
— Для разговоров на серьезные темы кухня подходит больше, — сказал Пачо. Виола чуть помедлила, но все-таки кивнула в знак согласия.
Пачо повел ее в сторону кухни, аккуратно придерживая одной рукой за спину. Виола немного от этого напряглась, будто ей было неуютно. Они скрылись в коридоре, ведущем к кухне вовремя, потому что на пороге бара мелькнула фигура Кристины. Пачо очень наделся, что она не увидела их с Виолой вместе.
Они остановились в районе зоны раздачи. Уже шедшая туда официантка, резко сменила направление, сделав испуганное лицо. Пачо проводил ее суровым взглядом. В ближайшие пару минут работники не посмеют приблизиться и помешать разговору.
— Постараюсь изложить вкратце, — начала Виола. Она принялась перебирать пальцы на руках. — Мне удалось подсмотреть один разговор, о содержании которого я хочу тебя предупредить.
Виола подняла на Пачо серьезный взгляд. Между бровей залегли складки от того, что она хмурилась.
— Слушаю, Виола, — сказал Пачо. — И обещаю, что не буду спрашивать откуда ты узнала.
Она поэтому мялась. Пачо подумал, что она использовала магию для того, чтобы проследить за кем-то. Они с Виолой доверяли друг другу, но еще недостаточно, чтобы выложить друг другу, что она за существа такие. Пачо не спешил, потому, что это не только его тайна и, он бы не хотел, чтобы ее друзья из полиции узнали, что картель оружейников — ангелы. Почему Виола ему не говорила — он не знал. Интересно, а Хорхе Салазар в курсе? Если нет, то значит, она доверяет полицейскому не больше, чем бандиту.
— Так вот, речь пойдет об Октавио Бальестеросе, — продолжила Виола. Она остановилась, обхватив плечи руками. — Во-первых, Пачо, ты должен знать, что Бальестерос и Кальдерон точно заодно. Я сейчас как никогда уверена, что с убийством отца именно он подставляет Зика. Думаю, он счел этот случай удобным, чтобы решить свои дела с ним.
— Я сожалею, — сказал Пачо, неловко махнув рукой. — Армандо Кальдерон же вроде дяди тебе. Однако, должен признать, что он тот еще ублюдок.
Виола нервно улыбнулась.
— Не страшно, — сказала она. Надо отдать ей должное, для девушки, потерявшей отца, ввязавшейся в сложное расследование, да еще и открывающие такие вещи, о людях к которым привыкла, Виола держится хорошо. Она вообще демонстрирует удивительную силу воли, что заставляет Пачо сильно ей симпатизировать. — Я считала его дядей только по воле отца. С его смертью многое изменилось.
— Ты подслушала как Кальдерон разговаривает с Бальестеросом? — спросил Пачо.
— Нет, — Виола покачала головой. — Я вообще не знаю эту женщину…
— Вот как, — Пачо удивленно вздернула брови. — Значит женщина.
Он начал догадываться куда уходят корни разговора с Бальестеросом.
— Да, она сидела спиной, так что все, что я о ней могу сказать — она темноволосая, — Виола неловко пожала плечами. — Суть разговора была такова: она хотела что-то сделать, а Бальестерос был против. Он говорил, что не время и рискованно, да и все-равно не выйдет. Женщина разозлилась, сказала, что картель Хуареса и так достаточно сделал для целей пернатых змеев, а сами они ничего не получили. Бальестерос сказал, что она зря наезжает, потому что он помог им с Мехикали и границей с Государством Олимп.
— Я так понимаю, ее основная цель — не провозить кокс? — спросил Пачо.
— Да, ты прав, — кивнула Виола. — Кстати, устранить Зика — тоже не основное, чего хочет эта женщина из барыг. Она сказала в точности так: «Мы ни на шаг не приблизились к той магии, которую они творят на своих «фабриках».
Пачо остановился в мгновений от того, чтобы грубо выругаться. Он сдержался, потому что не хотел этого делать при Виоле. Хоть он и знал, что она не примется осуждать его за грубость.
Картели Хуареса только и нужен, что дурман, а столько возни из-за этого. Они всегда знали, что им интересна эта магия, а теперь, оказывается только она и была в приоритете. А может быть она нужнее всего конкретно этой женщине, а не всем боссам наркобарыг?
— Они собираются что-то конкретное для этого предпринять? — спросил Пачо.
— Женщина сказала, что им надо добыть кровь, с помощью которой они могут применить мощное заклинание и найти, что хотят, — ответила Виола. — Бальестерос сказал, что они зря стараются, так как тяжело подобраться к приемному сыну Зика Айреса. Я не знаю точно, но, по-моему, они говорили о тебе.
Пачо тяжело выдохнул.
— Все верно, — ответил он. — Обо мне.
Виола принялась нервно жевать губу.
— Я поэтому так и спешила, — сказала она. — Я поняла из разговора, что барыги торопятся, а значит тебе грозит опасность очень скоро. Кто знает, что они сделают, чтобы получить твою кровь.
Пачо очень постарался сделать вид, что у него все под контролем. Он взял в руки ладони Виолы и легко их сжал, в знак благодарности.
— Ты не первая, кто предупредил меня об опасности, но все-равно, спасибо, — сказал он и улыбнулся. Виола посмотрела на их сплетенные ладони, смущенно поджала губы. — И я очень сильно надеюсь, что ты больше не будешь рисковать, в попытках что-то узнать про Бальестероса.
— А я надеюсь, что ты успел меня достаточно узнать, чтобы понимать, что исполнить это обещание полностью я не смогу, — честно сказала Виола.
Тут она посмотрела на Пачо будто извиняясь, а еще крайне встревоженно.
— Я еще кое-что должна сказать, на тему кокаина и барыг. Учитывая эту женщину из картели, разговоры на тему «раздобыть крови», а еще какие-то совместные дела с Бальестеросом, я думаю тебе будет интересна информация о том, что в вашем баре бывают люди, которые плотно сидят на кокаине.
Пачо неприятно кольнуло от этих сведений. Он прищурился.
— Ты кого-то конкретного имеешь ввиду? — спросил Пачо, все еще крепко сжимая ее руки.
— Я не знаю имени, но я видела тут наркоманку — русоволосая, с ярким макияжем, улыбка немного хищная, а еще она вся разодета, как проститутка…
Пачо отпустил руки Виолы, чтобы устало потереть ладонями лицо. Не надо было, чтобы она договаривала, чтобы понять, кто это. У них в баре
— Марица… — протянул Пачо, выдавливая это имя сквозь зубы.
Он повернулся в сторону выхода в зал. Пачо чувствовал, как на него накатывает гнев. Если она сидит на кокаине, значит ее тоже могут использовать, как Мигеля. Мало ли где Марица начала болтать, о чем нельзя, так что об этом узнали люди боссов Хуареса.
— Я должна ехать, Пачо, — Виола прервала его мысли и приступ гнева. Пачо посмотрел на нее, собираясь задавать вопросы про то, как она планирует ехать домой. Виола об этом догадалась, судя по тому, что сказала: — У меня рядом с баром припаркована машина.
— То, что ты мне сказала, делает меня тебе должным, — сказал Пачо. — Если узнаем что-то тебе полезное, в результате, можешь не сомневаться, что я с тобой поделюсь.
— Буду признательна, — Виола улыбнулась.
На прощанье, Пачо приобнял Виолу на короткий миг, все также в знак признательности. Если бы кто-то несколько месяцев назад сказал ему, что у него сложатся такие отношения с дочерью Марсело Ходояна, Пачо бы ни за что не поверил. Она ведь сказала ему то, что сказала не потому, что это было важно для расследования дела ее отца. Виола чисто по дружбе его предупредила.
Виола ушла. Пачо вышел в зал бара вслед за ней. Он оглядывался в поисках Хайро или Кристины. Его охранник как раз появился на входе. Хайро проводил Виолу подозрительным взглядом. Никак не может поверить, что она не подослана полицией специально с целью посадить Пачо за решетку. Лучше бы он свою ненаглядную подозревал.
Пачо махнул ему рукой, чтобы Хайро подошел. Охранник озираясь двинулся к нему вдоль барной стойки.
— Приведи сюда Марицу, Хайро, сейчас же, — сказал Пачо.
Хайро чуть дрогнул. Он точно почувствовал, что Марице не поздоровится.
— Сейчас приведу, — сказал Хайро и уже было ушел, но задержался и все-таки спросил: — Зачем она тебе сейчас, если ты ей никогда не интересовался?
— Твоя замечательная девушка, которую ты так старательно прощал, мало того, что клеилась ко мне, так еще и подсела на кокаин, — ответил Пачо строгим тоном.
— Вот же сука! — моментально вспыхнул Хайро. — То-то я думаю, приперлась в бар и сразу побежала в туалет с таким взглядом, будто там ее жизнь!
Пачо инстинктивно вновь огляделся. Кристины не было видно на танцполе или за хозяйским столом, или еще где-то в зале.
— Ты говоришь Марица в баре, а где Кристина? — спросил Пачо.
Хайро тоже принялся оглядываться, потом подозрительно сощурился.
— Не знаю, хозяин, ждала тебя вот там, — он указал рукой на хозяйский стол. — А сейчас…
Пачо ощутил, как вновь его разум застилает гнев. Это могло оказаться лишь подозрением, но если окажется правдой, то он лично убьет Марицу, да и Хайро заодно.
— У тебя есть только одна задача, Хайро, следить чтобы все было в порядке, а ты мне говоришь, что просрал мою женщину, — Пачо схватил Хайро за край джинсовки. — Как мне тебе доверять теперь?
— Я ее найду и Марицу тоже, — поспешно ответил Хайро.
Пачо отпустил его.
— Так вперед, чего встал? — рявкнул он.
Хайро поспешно бросился в зал, а потом свернул в сторону входной двери. Пачо чувствовал, как бешено колотится сердце. Нет, не может он Кристину потерять так глупо.
Он взял телефон и решил ей позвонить, прежде, чем метаться по помещению бесцельно тратя усилия. Пачо принялся ждать. Гудки шли, но никто не отвечал. Попутно он оглядывал зал и заметил, что сумочка Кристины лежит на диване за столиком, где обычно сидят хозяева.
Пачо завершил звонок. Он подошел к дивану, взял сумочку, которая была такой маленькой, что телефон Кристины он обнаружил, едва ее открыл. Значит он не ошибся, с Кристиной приключилась беда.
Пачо выругался в сердцах. Он швырнул сумочку на диван. Где же ты можешь быть, Кристина? Пачо посмотрел на лестницу в кабинет. Туда Кристина поднималась только если знала, что может там встретиться с ним. Значит нет смысла ее искать.
Он уже было пошел на улицу, чтобы спрашивать у своей же охраны, как к нему почти бегом приблизился Хайро.
— Кристина нашлась, хозяин! — сказал он. — В туалете.
Как же он сам не догадался! Пачо бросился туда без лишних разговоров. Он не замечал, бежит ли за ним Хайро, не обращал внимания, на встречающиеся преграды. Сначала он увидит Кристину, а уже потом успокоится.
Возле женского туалета скопились недовольные и любопытные дамы. Охрана не пускала их войти.
— Идите отсюда, лучше по-хорошему! — приказал Хайро.
Пачо свирепо глянул на девиц у двери, те отшатнулись, чтобы он смог войти. В туалетной комнате он сначала увидел спину одного из охранников. Тот сидел на корточках возле лежащей на полу девушки. Он узнал Кристину по одежде и тут же почувствовал беспокойство.
— Что с ней? — Пачо спросил намного грубее, чем хотел.
Охранник повернулся к нему. Он открыл рот, но ответил не сам.
— Я жива, — неуверенным голосом сказала Кристина. — Но у меня рана на голове, которая не заживает.
Сидящий рядом с Кристиной охранник встал и отошел, предоставляя Пачо пространство. Наконец, он смог разглядеть, что Кристина лежит не полностью на кафельном полу, а опирается на один локоть. Ноги вытянуты, колени чуть согнуты. Она держала одну руку прижатой куда-то к затылку.
Пачо приблизился к ней и присел рядом. Кристина убрала руку и показала ему светлый платок, с большим пятном крови.
— Больно, — сказала она.
— Как это произошло? — спросил Пачо. Он принялся аккуратно поднимать ее с холодного кафеля. Кристина замычала, медленно садясь в вертикальном положении.
— Это все Марица… — в голосе Кристины сквозила досада. Вот кто еще кроме Хайро до последнего верил в то, что с Марицей можно иметь дело. — Я увидела, что она пошла в сторону туалета и захотела с ней поговорить. Она меня избегала последнее время, вот думала, что ее тут поймаю…
— А поймала край раковины головой, — сказала Пачо. Он посмотрел на рану Кристины. Волосы мешали оценить степень бедствия, но он смог разглядеть кровь и очертания раны.
Красное пятно, хоть и небольшое виднелось на мраморной поверхности, в которую было встроено несколько раковин.
— Я даже подумать не могла, что такое произойдет по вине Марицы… — сокрушалась Кристина. Пачо прижал ее руку вместе с платком обратно к ране. — Я вошла сюда и застала ее за тем, как она пытается войти в кабинку, доставая из сумочки мешочек с чем-то белым.
— Это был кокаин, — сказал охранник, который пытался помочь Кристине. — Небольшой пакет. Я нашел его на полу.
— Он выпал, потому что я хотела взять этот пакетик, так как догадалась что это за белый порошок, — сказала Кристина. — Марица пыталась его спрятать, и мы за него дрались. Я стала спрашивать, что происходит. Пригрозила рассказать все тебе или Хайро, а она принялась уговаривать. На полу я оказалась, когда сказала, что не буду ее покрывать. Она разозлилась. Ударила меня в руку. В кулаке у нее, наверное, что-то зажато было, потому что я почувствовала укол, а через мгновение мышцы будто размякли. Я не удержалась на ногах, упала и скользнула головой по краю вот этой поверхности.
— Твоей этой якобы подруге жить надоело совсем, — процедил Пачо. — Не знаю, что она тебе вколола, но рана не заживает из-за этого.
— Мне надо в больницу, — сказала Кристина, умоляюще глядя на Пачо.
— В больнице, скорее всего, не знают, как быть с этим, — ответил он. — Нам нужно к брухо.
Кристина будто бы даже воодушевилась от этой мысли. Пачо встал, повернулся и обратился к Хайро:
— Делай что хочешь, но найди мне Марицу! Мне без разницы сколько времени тебе придется не спать. Паршивка не должна успеть скрыться слишком хорошо.
— Без проблем, босс! Я бы и сам с ней «потолковал», — зловеще сказал Хайро. Он блеснул глазами, кивнул головой охраннику и вышел из помещения.
Пачо вновь повернулся к Кристине.
— А мы с тобой поедем к довольно хорошей целительнице, — сказал он.
Пачо поднял Кристину на руки. Он надеялся, что Бенхамин не откажет ему в помощи и не сочтет за наглость.
С Кристиной на руках Пачо вышел из туалетной комнаты и двинулся вперед мимо любопытных посетителей, которые пытались разглядеть, что же там произошло.
— Пачо, скажи… — робко начала Кристина.
— Сначала тебя вылечат, а потом мы будем обсуждать что-либо, — отрезал Пачо. Он знал, что она сейчас начнет выяснять, а не прикончит ли Хайро Марицу за то, что она сделала. Никаких разговоров на эту тему Пачо не хотел.
У Марицы есть только один исход. Вопрос только в том сделает это Хайро быстро или медленно. Пачо не собирался уступать Кристине, даже при том, что с Марицей она когда-то дружила. Теперь это не имело значение. Марица и так сидит на коксе, значит якшается с барыгами, а еще без зазрения совести вколола Кристине какую-то неизвестную субстанцию, не подумав о том, как на ней это может отразиться.
Уже из машины, Пачо позвонил Бенхамину, вкратце объяснил, что произошло и спросил:
— Асусена рядом с тобой?
— Да, Пачо, она сегодня у меня на квартире, — Бенха ответил серьезным тоном, вместо блаженного, которым говорил в начале разговора. — Приезжайте, она с такими вещами довольно быстро разбирается.
— Спасибо, братишка! Извини, что я встреваю… — Пачо даже выдохнул, когда услышал ответ Бенхамина.
— Брось, не надо! — сказал Бенхамин. — Не так уж ты нам помешаешь, да и вообще, когда я тебя в беде-то бросал?
— Ты прав, Бенха, я скоро буду, — сказал Пачо и положил трубку.
Он посмотрел на Кристину, которая продолжала зажимать рану и смотрела куда-то вперед невидящим взглядом. Только сейчас он почувствовал себя в полной мере напуганным. Какие там предсказания о нем в луже крови, если саму Кристину чуть не угробила обдолбанная девица на ровном месте.
Пачо протянул руку и аккуратно притянул Кристину к себе. Она застонала от усталости и боли. Кристина прижалась щекой к его плечу.
К многоэтажному дому, где жил Бенхамин они приехали быстро. Пачо вышел из машины, помог выйти Кристине, велел водителю ждать, и они пошли в здание.
В квартире Бенхамина он бывал редко, как и ее хозяин. Бенха чувствовал себя там одиноко, хоть никогда и не признавался в этом. Пачо видел по взгляду. Он поэтому зависал в баре, на втором этаже, оставался у Пачо или шатался по всяким гостиницам.
Внутри здание выглядело приятнее, чем снаружи. На полу мозаичная плитка с незатейливым рисунком, кованые перила, штукатурка. Лифт напоминал старинный, с такой складной металлической дверью, которую надо было открывать самому. Кристина немного отвлеклась от своей больной головы и с интересом смотрела по сторонам.
Они молчали, пока ехали на нужный этаж в лифте и уже перед дверью спросила:
— Асусена — это та ведьма, из-за которой Бенхамин столько лет оставался один?
Пачо удивленно покосился на нее. Он упустил тот момент, в который она стала так осведомлена о личной жизни его друга.
— Да, а ты откуда знаешь эту историю?
Кристина замолчала, хлопая глазами. Видимо, не знала стоит или нет ей выдавать человека, ей это сказавшего. Ведьму, если быть точнее, потому что так откровенничать с ней могла только Росса.
— Можешь не отвечать, — Пачо чуть улыбнулся. Он позвонил в дверь.
Открыл им хозяин жилища. Бенхамин без лишних церемоний провел их в гостиную, окна которой выходили на город. Он представил им Асусену. Пачо неловко поздоровался с ней, потому что вынужден был делать вид, что они ранее не встречались.
Встреча получилась скомканной, потому что повод у них был не то, чтобы радостный. Асусена попросила Кристину еще раз изложить ей, что произошло, выслушала нахмурившись, усадила ее на диван, который стоял посреди гостиной и принялась аккуратно осматривать рану.
Пачо знал, что рана не смертельная, но все-равно нервничал. Они с Бенхамином только и могли, что наблюдать за происходящим и оставаться бесполезными.
Кровь Кристины никак не хотела сворачиваться. Пока она зажимала рану, это не было так заметно, а сейчас струйка алой жидкости потекла по шее Кристины. Да и пропитавшийся кровью платок лежал на стеклянном столике, стоявшем перед диваном.
До Пачо успело дойти назначение того, что вколола Марица Кристине, но он не стал озвучивать мысли вслух. Это не для женских ушей. А особенно не для Кристины.
— Это поправимо, — наконец сделала заключение Асусена. Она выпрямилась, посмотрела в сторону Пачо. Асусена выглядела уверенной в себе, не то, что в тот раз в баре. — Судя по тому, что я услышала и увидела, это было зелье.
Пачо тут же посмотрел на Бенхамина. Они подумали об одном и том же. Версия о том, что Марицу подсадили на кокс колдуны из Хуареса только подтверждалась.
— Если можно, я бы хотела поработать над Кристиной без того, чтобы за нами наблюдали, — сказала она, чуть смягчив повелительный тон улыбкой.
С опытной целительницей спорить они не предполагали.
— Мы выйдем покурить, — сказал Бенхамин.
Асусена согласно кивнула. От одного только взгляда на Бенхамина ее лицо преобразилось, черты смягчились, а глаза засияли. Как бы дальше не сложилось, но хорошо, что они сейчас рядом.
Асусена взяла свою плетеную сумку и принялась оттуда доставать разные принадлежности. Пачо и Бенхамин поспешно скрылись на балконе. Так как его часть примыкала к гостиной, можно было наблюдать за тем, что делает Асусена сквозь неплотную тюль.
Пачо встал так, чтобы смотреть в сторону города. Иначе он будет без конца отвлекаться. Вот оно то, о чем им постоянно твердит Зик. Ты не можешь оставаться таким же, как и раньше, вести руководство бизнесом также, когда в этом хоть как-то замешана любимая женщина. Пачо подумал, что он ведь и правда размяк настолько, что плевал на то ее предостережение, практически смирившись с расстрелом, да и Марицей не сам занимается.
Они несколько минут курили молча. Пачо в угрюмой задумчивости, а вот Бенхамин, напротив, весь в эйфории.
— Как проходит работа над этим заклинанием? — Пачо решил начать разговор с этого. Тема показалась ему более приятной. — Точнее с его снятием.
— Пока продвижение слабое, — ответил Бенха. Он не спеша затянулся, выпустил струйку дыма вверх. Пачо отметил, что Бенхамин немного причесался и отказался от ношения массивных цепочек. — Асусена говорит, что магия образовала вокруг меня что-то вроде клубка и ее теперь надо распутывать. С каждым разом, мне легче, но колдовать придется долго. А я как не понимал ничего в этом, так и не понимаю, если честно.
— Тебе и не нужно, — сказал Пачо. Он тоже затянулся. Сигарета показалась ему горькой, как никогда. — Она свое дело знает, а тебе достаточно просто ей довериться и делать, что она велит.
— Об этом дважды просить не нужно, — Бенхамин широко и смущенно улыбнулся. — Ей одного взгляда достаточно, чтобы я подчинялся.
Пачо усмехнулся.
— Побуду тобой и скажу, что ты пропал, братишка, — сказал он. — Смотри не перестарайся с подчинением.
— Не переживай, я не такой безнадежный романтик как ты, а потому хорошо знаю, что делаю, — сказал Бенхамин с крайне уверенным выражением лица. — Но, да услышат меня хоть какие боги, какая же она прекрасная. До сих пор поверить не могу, что она рядом.
Бенхамин посмотрел в сторону окна в гостиную. Пачо даже тогда не помнит его таким влюбленным.
— Асусена остановилась у тебя? — спросил он.
— Нет, — с досадой сказал Бенхамин. — Она чаще всего ночует у других брухо, а ко мне приходит только. Сегодня она припозднилась, и я под этим предлогом не дал ей уйти.
— Жаль, что эта долбаная Марица решила выкинуть такой фокус именно сегодня, — процедил Пачо сквозь зубы. Он злобно сверкнул глазами. — Ты же слышал, что сказала Асусена? Она использовала, мать его, зелье! А это значит, что дали ей его колдуны из Хуареса.
— Да, братишка, кто бы мог подумать, что Марица в итоге так нас подставит, — сказал Бенхамин. — Как ты думаешь, она изначально хотела напасть на Кристину?
— Нет, я думаю это было по мою душу, точнее, тело, — ответил Пачо. Он небрежно стряхнул сигарету в плоскую стеклянную пепельницу. — Колдунам нужна моя кровь, а зелье судя по всему, сначала расслабляет, а потом не дает крови свернуться, если появится рана.
Бенхамин выдал длинную нецензурную фразу, затем крепко затянулся и с видом, будто смотрит на что-то противное выпустил в воздух дым.
— Надеюсь, Хайро ее быстро найдет, — сказал он.
Вот и Пачо думал о том же. Ему нужны были подробности ее дел с колдунами, а он почти не сомневался, что она их с ними вела.
Докурив по одной, парни не сговариваясь принялись за следующую сигарету. Они решили на балконе дожидаться, когда Асусена закончит, а делать тут особенно было нечего, кроме того, чтобы курить и разговаривать.
Пачо прислушался к городу. Зловещая тишина была ему ответом. Бенхамин в задумчивости смотрел в каменный пол балкона.
— Я говорил тебе, что мне несколько раз привиделся тот колдун из Хуареса, который нам помогает? — Бенхамин задал этот вопрос внезапно, так что Пачо не сразу отреагировал.
— Что ты имеешь ввиду под словом «привиделся»? — спросил Пачо, которому сказанное показалось по всем параметрам странным.
— При упоминании его имени у меня в мыслях всплывает его лицо, будто я смотрю на него из зеркала, — ответил Бенхамин.
— Звучит как какая-то бессмыслица, — нахмурился Пачо. — У меня даже идей никаких нет на этот счет, настолько это странно.
— Еще бы, — Бенхамин вздернул брови. — Я спрашивал у Асусены, но она ушла от ответа, а еще посмотрела на меня так, будто ей стыдно за что-то.
Пачо покачал головой.
— Ну и проблемы у тебя, братишка, я даже не знаю, как на них реагировать, — сказал он.
— Вот и я без понятия, лишь бы только это прекратилось, — ответил Бенхамин.
Их разговор прервался, потому что к ним вышла Асусена, явно довольная проделанной работой. Она сказала, что закончила и можно вернуться в гостиную.
Кристина сидела все также на диване, только сейчас она выглядела бодрее и к ней вернулся нормальный цвет лица. Она допивала из чашки травяной чай. Асусена принялась убирать со стола деревянную миску, бутыльки и свертки.
Пачо поблагодарил Асусену за помощь, дождался, когда Кристина поставит пустую чашку на стол и они поехали домой, оставляя Бенхамина и Асусену наедине.
Было уже глубоко за полночь, потому Кристина принялась засыпать в машине. Пачо и сам был бы не против отправиться в постель, но чувствовал, что желание его не осуществиться.
Водитель повез их в сторону «Маленькой Картахены». Пачо задумчиво смотрел в окно. Кристина дремала у него на плече. На половине пути к дому, у Пачо зазвонил телефон. Это был Хайро. Пачо поднял трубку, надеясь, что новости у него хорошие.
— Я нашел Марицу, — сказал охранник. — Она сейчас в баре.
— Подожди ее трепать, хочу сам услышать, что она скажет, — Пачо повесил трубку и велел водителю ехать в «Эль Хоселито».
Кристина уже не спала. Она оставалась в том же положении, но все ее тело напряглось. То, что сказал Пачо, до нее естественно дошло.
Уже возле бара, когда Пачо хотел приказать водителю везти Кристину домой, она вдруг сказала:
— Я бы хотела поговорить с Марицей, если это возможно.
Кристина опасливо заглянула Пачо в глаза.
— Ты можешь послушать, но имей ввиду, с ней никто не будет церемониться, и ты не услышишь ничего хорошего, — ответил Пачо. Он решил, что ей будет полезно для осознания серьезности ситуации, хоть он и может пожалеть о своем решении.
— Марица меня предала, — сказала Кристина неожиданно жестким тоном. — Я знаю, что мне ничего из того, что я там увижу не понравится, но заглянуть ей в глаза все-таки хочу.
Причины резонные. Пачо надеялся, что она понимает, что делает. Вместе с Кристиной он вошел в бар. Возле стойки было несколько человек из свиты Хайро. Они покосились на Кристину. Никто не привык к тому, что она бывает там, где происходят такие серьезные дела, как допрос крысы.
Пачо это тоже казалось чем-то за гранью реальности. Однако он сделал невозмутимый вид, будто так и надо.
Они двинулись в кухню. Кристина неуверенно схватилась за руку Пачо. От этого он напрягся. Никогда на такие дела ни с кем под ручку он не приходил. На входе в кухню, Пачо аккуратно высвободился.
Марица сидела на стуле со спинкой в углу большого прямоугольного помещения. Там было пространство свободное от холодильников, поверхностей для готовки, плит и прочей утвари. Чтобы приблизиться к ней, надо было обогнуть внушительный островок из металлических столов, за которыми происходила работа поваров.
Пачо двигался почти бесшумно, так что даже подошва его обуви почти не скрипела о плиточный пол. Марица застыла в молчании, опустив голову. Рядом с ней находился Хайро. Он стоял чуть позади, сложив руки на груди и смотрел на нее взглядом ничего не выражающим, кроме презрения.
— Она созналась, что брала кокс у мексиканцев, — сказал Хайро.
— Как она нашла, где они его толкают? — спросил Пачо, обращаясь к Хайро.
Хайро посмотрел на Кристину, будто был тоже не уверен, стоит ли ей слушать исповедь подруги-наркоманки. Однако думать долго он не стал. Хайро резко дернул Марицу за волосы так, чтобы она смотрела на Пачо и Кристину.
У нее заплыл глаз от того, что Хайро бил ее обработанным кастетом, сверкавшем на той руке, которой он сжимал ее волосы. И так серое лицо Марицы было покрыто мелкими царапинами, а из разбитой губы сочилась кровь.
— Давай, расскажи дону Пачо, как ты дошла до такой жизни, — сказал Хайро.
За спиной Пачо Кристина громко и болезненно вздохнула. Марица обратила на нее внимание.
— Кристина… — пробормотала она то ли удивленно, то ли жалобно.
— Тебе никто не разрешал обращаться к моей женщине, — холодно сказал Пачо.
Он смотрел на Марицу и не испытывал никакого сожаления. Одно то, что она решала свои жизненные проблемы коксом, делало ее ничтожной в глазах Пачо.
— Отвечай на вопрос, если не хочешь, чтобы Хайро еще поработал над твоим лицом, — добавил он.
— Я случайно, — Марица плохо шевелила языком. — Я была расстроена, сидела в каком-то баре, разболталась с женщиной, а она предложила мне нюхнуть, мол от нервов помогает…
— О чем был разговор? — спросил Пачо.
Марица замялась. Она опасливо посмотрела на Кристину. Хайро дернул ее за волосы, так что шея запрокинулась назад. Марица даже ноги напрягла от этого.
— Хорошо… я скажу, — поспешно заверила она. Хайро грубо отпустил ее волосы.
Марица посмотрела на Кристину недобрым взглядом.
— Я говорила с ней о тебе, — с напором сказала она. — Мне теперь нечего терять, так что могу сказать честно. Я сидела в баре и топила в алкоголе то, что я вечно на вторых ролях, пока ты получаешь, что хочешь. Зачем вообще я тогда потащила тебя с собой… Надо было ограничиться Мануэлой.
— Ближе к делу, это не твой звездный час, — рявкнул Хайро.
Марица вздрогнула от его голоса.
— Я ведь просто не хотела идти одна… — напора в голосе убавилось. — И ты знала, что я хочу подцепить в баре «Эль Хоселито» подходящего парня. Вместо того, чтобы сидеть и не отсвечивать, ты взяла и увела у меня…
Пачо не выдержал. Его вдруг накрыла такая волна гнева, что он выхватил пистолет из-за пояса и наставил его на Марицу. Она взвизгнула.
— Нет! — вскрикнула Кристина за его спиной.
— Если не можешь на это смотреть, то лучше выйди, — Пачо говорил жестким тоном. Он с яростью смотрел на жалкую тощую девку, которая трепала языком о его личной жизни направо и налево, что в итоге привело к серьезным последствиям. — Если ты еще не поняла, то эта тварь завидовала тебе, а потому вывалила нашим врагам о том, что знает, где меня найти и с кем я в близких отношениях.
Кристина затихла, но не ушла. Пачо не поворачивался в ее сторону. Он смотрел только на объект своего гнева. Марица всхлипнула.
— Клянусь, что я не знала… — заговорила она. — А потом пошло-поехало. Я стала встречаться с Хайро, потому что хотела быть рядом с Пачо, чтобы в нужный момент подставить плечо. Я знала, что рано или поздно Кристина начнет предъявлять претензии. Она всегда такой была… Принцесской…
Пачо достаточно было щелкнуть предохранителем, чтобы Марица вновь взвизгнула и умерила оскорбительный тон. Хайро отвесил ей мощную пощечину. Он-то всерьез с ней встречался и то, что она сейчас несла для него было жутким оскорблением.
— В общем, отношения у нас были скверные, я наведывалась в бар, подсела на кокс, который сначала покупала, а потом мне его перестали давать за деньги…
— Что они хотели за дозу? — Пачо чуть опустил пистолет, так что ствол нацелился на ногу.
— Иногда я спала с их сикарио, а еще информацию… — Марица сжалась. Говорить о том, где она провинилась — не то же самое, что оскорблять Кристину.
— Что ты им выдала? — Пачо нужно было, чтобы она произнесла это вслух, хоть он и догадывался.
— Разное… Куда ездит Бенхамин, что делает Кристина и… — тут она не выдержала и принялась плакать. — Я совсем не думала, что они сделают такое, но они спрашивали про Мануэлу. Я честное слово не знала, что они так поступят… Но мне пришлось сказать, где она живет и, что она садилась в машину Бенхамина…
— Что ты наделала, Марица! — в отчаянии воскликнула Кристина. — Мануэла тебе ничего не сделала, а ты… Теперь понятно почему ты не смогла находиться с ней в одной палате.
Марица плакала и слезы смешиваясь с кровью противно растекались по ее лицу.
— Мне жаль! Мне так стыдно… Я не хотела, чтобы Мануэла пострадала.
— А я? Мое похищение тоже с твоей подачи случилось? — Кристина принялась метаться туда-сюда. И вопрос, который она задала был как никогда правильный.
— Да, я сказала, когда у тебя первый рабочий день и где ты работаешь, — сказала Марица намного более спокойно. — Я надеялась, что тебя увезут подальше от Либертад навсегда.
Пачо перестал что-либо слышать. Он хладнокровно спустил курок. Раздался выстрел. Он попал в ногу. Марица заорала.
— Не надо! — закричала Кристина.
— Кристина, выйди и жди меня в баре, — сухо проговорил Пачо. Его достала эта ситуация. Он не мог реагировать на откровенное предательство его, его приближенного и его женщины иначе.
Пачо Геррера все еще босс, а эта гадина сливала информацию о нем враждующей картели. Причем била по ближайшему кругу. Никакой жалости в таких ситуациях, даже ради Кристины. Давно надо было прострелить башку Марицы, как раз-таки ради ее блага.
— Но, Пачо… — пробормотала Кристина.
Пачо повернулся. У Кристины в глазах читался ужас. Она замерла странно, прижав руки к груди. Казалось, что ее мир рушился в это мгновение.
— Кристина, выйди! — повторил он.
Кристина посмотрела взглядом полным отчаяния на него, потом на Марицу и Хайро. Марица скулила у него за спиной. Кристина дрогнула, развернулась и стремительно ушла, взмахнув длинной юбкой и утирая слезы.
Пачо проводил ее взглядом. Затем он повернулся к Марице. Хайро подошел и встал возле него.
— А теперь рассказывай про шприц, — Пачо убрал пистолет, опустив его дулом вниз. Ярость немного отступила.
Марица извивалась и уже почти без слез продолжала плакать. Хайро вновь дал ей по лицу.
— Да не скули ты! Выкладывай! — рявкнул он.
— Мне приказали прийти в бар… — уже совсем отчаявшимся голосом проговорила Марица. — Я должна была вколоть это зелье Пачо. Все, что я знаю — он бы не смог нормально передвигаться, а дальше мне не сказали…
— А дальше меня бы выволокли из бара, вывезли в Мексику и распотрошили ради колдовства, — сказал Пачо.
Марица подняла на него испуганный взгляд.
— Какая же ты тупая сука… — протянул Хайро. — Могла бы просто быть со мной.
Марица так на него посмотрела, что не трудно было догадаться, что она могла сказать на это только то, что она никогда не любила Хайро из-за того, что по чистой зависти хотела занять место подруги.
— Разберись с ней, Хайро, — сказал Пачо. — Только не в «Эль Хоселито».
— Будет сделано, босс, — отозвался Хайро.
Пачо заткнул пистолет обратно за пояс и ушел прочь из кухни. Он увидел Кристину, сидящей на стуле за одним из столиков. Она обхватила плечи руками и смотрела в одну точку.
— Поехали домой, — сказал Пачо.
Кристина бросила на него короткий взгляд, поспешно встала и они пошли к машине. Домой они возвращались молча. Кристина сидела на другой стороне сидения, прижавшись к двери.
Пачо ожидал, что так будет. Он ничего не пытался с этим сделать. А что тут поделаешь? Кристина увидела то, о чем предпочитала даже не задумываться. В ее системе ценностей — это должно быть ужасно, а в его — то как поступают с крысами. Она не понимает, что Марица может выболтать еще кучу всяких сведений, если ее взять и отпустить. Барыги точно также выколотят из нее все, что хотят, а потом убьют.
Заходили домой они в таком же тяжелом молчании. Кристина, почти на пороге сняла босоножки и повесила их на одном пальце. Она тяжело пошла вперед в сторону лестницы.
— Хайро ее теперь убьет? — спросила Кристина, развернувшись на половине пути.
— Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос, — сказал Пачо. Он подошел к ней и остановился, положив руки в карманы. — Я понимаю, что ты хочешь мне сказать. Лучше не надо. Не надо ее жалеть и пытаться спасти.
Кристина замерла с таким выражением лица, будто она все еще не верила в произошедшее.
— Твоя подруга — Мануэла, а эта… Ради какой-то непонятной зависти тебя слила. Ты понимаешь, что она хотела, чтобы ты умерла?
Кристина сдавленно кивнула.
— А ты понимаешь, ради чего она этого добивалась?
Кристина, наконец, вздохнула. Она опустила плечи.
— Я правда все понимаю, Пачо, — сказала Кристина. — Да и, если честно, никаких дружеских чувств к ней уже не питаю. Она все так рвалась встречаться с парнями из банды, а повела себя так, будто не понимает, какие в вашем мире законы… Я просто все еще в шоке от того, что по ее вине умерла девушка, с которой общался Бенхамин, похитили меня и Мануэлу.
— А сегодня под прицелом был я, — сказал Пачо. «Если ты все еще переживаешь за меня», — подумал он.
Кристина сокрушенно вздохнула. Она робко подошла к нему и неловко положила руку на грудь.
— Пойдем спать, я так устала, — сказала она.
Пачо взял ее руку, поцеловал тыльную ее сторону и тут же отпустил.
— Иди, я чуть позже приду, — сказал он.
Кристина выразительно посмотрела на него и пошла наверх. Пачо опустил голову. Он не собирался идти за ней в спальню этой ночью.
Пачо пошел на кухню, где выпил бутылку рома, медленно, стараясь не думать ни о чем. И все-таки один вывод напрашивался сам собой. Кристина не понимала, что делает, когда она давала ему то обещание, когда соглашалась с ним встречаться, зная, чем он занимается. Поэтому он столько, сколько можно не демонстрировал ей эту свою сторону никоим образом.
В итоге сегодня он вышел из себя. Повод у него более, чем весомый, да только это не отменяет того с каким страхом смотрела на него Кристина. Практически сразу сознание странно щелкнуло. Накатила головная боль. В голове пронеслась мысль о том, что с таким образом жизни, Пачо так и останется один, а еще, что не этого совсем он хочет.
Машинально, Пачо осушил последний стакан, головная боль не унималась. Он ушел из кухни в гостиную, где провалился в беспокойный сон, сидя на диване.
Проснувшись через полчаса, Пачо уехал в бар практически сразу. Там они встретились с Хайро, который добыл название бара, где Марица познакомилась с женщиной, продавшей ей кокаин. Это место называлось «Чиуауа», как пустыня в штате, столицей которого является Хуарес. Барыги даже не потрудились как-то замаскироваться, а они все-равно не заметили, как не заметили и то, что Марица сидит на наркотиках.
Хайро хотел устроить налет сразу же. Пачо остановил его, потому что у него была иная идея по поводу того, что можно было бы сделать. Он позвонил Виоле, которую навел на этот бар, как потенциальное местоположение нужных ей людей. Вскоре в «Чиуауа» наведалась полиция. Состоялся обыск, который не дал никаких результатов.
Хорхе Салазар решил, что наводка ложная. Виола с сожалением сказала, что он не собирается ничего больше делать, да и не может теперь, так как с обыском они облажались и ордер на что-либо в этом баре им без веских доказательств не дадут.
Тогда-то Пачо решил, что можно спустить Хайро с поводка. Чисто мести ради, он приказал ему разгромить к чертям несчастный бар. Кто бы ни был хозяином или хозяйкой этого места, пусть побегает как курица с отрубленной головой в поисках нового убежища.