Шрамы
12 августа 2023 г. в 10:18
В комнате горел ночник и все-таки его можно было разглядеть, полукруглый тонкий шрам между позвоночником и лопаткой. Асусена сказала, что он остался от ее манипуляций и потому, что долго не заживала рана. Кристина знала, что, то оружие, которым она была нанесена, обладало особыми свойствами, могло серьезно ранить даже ангела, то есть было куплено считай, что у Зика Айреса. Значит этот шрам остался буквально от того, чем Пачо занимается. Он будет с ним всегда, напоминать о былых ошибках.
Кристине тоже. Она смотрела на полукруглый шрам на светлой коже и вспоминала день, который стал самым ужасным за последнее время. Пожалуй, она видела самое худшее проявление мира криминала — то как почти умирает близкий человек, а ты не можешь ничего поделать. Пачо был на грани. Его спасло чудо. Что он стал делать дальше? Вернулся к разборкам как ни в чем не бывало.
У нее была надежда, что этот случай сломает подчинение, что он освободится, но магия, которая привязывает Пачо к Зику оказалась сильнее, чем она думала. Кристина всем сердцем желала, чтобы это несчастное заклинание исчезло. Тогда у Пачо будет шанс выжить. Кристину это волновало больше всего вопреки всеобщему мнению.
Что же до нее самой, то она остро ощущала себя маленькой беспомощной девочкой. Все о ней пеклись, говорили, что ей в Либертад небезопасно, говорили, что надо уехать, что нельзя ругаться с Зиком и так далее. Кристина же очень хотела как-то влиять на ситуацию, но у нее не было соответствующей магии, авторитета, грозного вида, а в случае с Пачо уже и аргументов не осталось. Он не видит для себя выхода из дел прямо сейчас.
Кристина придвинулась чуть ближе. Что такое он делал, что сейчас его не смущает ночник? Хотя, пожалуй, лучше не знать. Сколько раз Кристина зарекалась от подобных вопросов. Ведь никогда правда ей не нравилась.
Пачо спал после того, как его не было дома почти два дня. Вернулся он мрачным, взволнованным, сел на ту сторону кровати где и сейчас лежала Кристина. Она проснулась, спросила, что произошло. Пачо повернулся, сказал, что все нормально. Он наклонился, поцеловал ее, а потом поправил волосы, чтобы они не спадали Кристине на лицо.
— Спи дальше, Кристина, — сказал Пачо. Выдавил улыбку и ушел в душ.
Кристина и правда попробовала уснуть, да так ничего не получилось. Она ворочалась, пока не поняла, что Пачо лег рядом. Кристина окончательно сдалась в попытках выдавить сон, когда он уже мерно дышал, проваливаясь в глубь сновидений. Вот она и принялась разглядывать шрам. Казалось бы — такой тонкий, незначительный, но не для Кристины.
Она высвободила руку из-под простыни, коснулась кожи внутри полукруга. Пачо вздрогнул. Он что-то проговорил во сне, но так и остался лежать. Тогда Кристина пододвинулась еще ближе, чтобы прильнуть к шраму губами. Кожа Пачо хранила привычный кофейный запах с нотками табака.
Кристина уже хотела вернуться обратно на свою половину кровати, чтобы продолжить безуспешные попытки уснуть, но заметила, как Пачо зашевелился. Он повернулся к ней лицом, улегся на бок и принялся моргать сонными глазами.
— Тебе не спится? — спросил Пачо.
— Нет, — сказала Кристина. — Я переживала все это время, вот теперь не могу уснуть. А ты еще пришел такой странный.
— Я узнал нечто крайне важное, но эта информация пока должна оставаться в тайне, — ответил Пачо. Он потер один глаз ладонью.
— Дай угадаю, потому что это опасно? — спросила Кристина, нахмурив брови.
— Да, Кристина, опасно, — ответил Пачо. — В этом бизнесе — все опасно.
Он явно помрачнел от того, что Кристина вновь принялась допытываться, хотя сама же говорила, что не хочет знать о его делах.
— Я думаю, что если меня это касается, то я все-равно узнаю, рано или поздно, — сказала она, чтобы смягчить немного разговор.
— Можешь в этом не сомневаться, — ответил Пачо.
Кристина смотрела на него — сонного, растрепанного и заметно убавившего в весе. У него даже скулы четче проступили. Пачо даже толком не смог оправиться от потери Россы, как случилось что-то еще серьезное.
Она подползла к нему совсем близко, прикоснулась к груди рукой. Пачо положил ладонь ей на плечо и нежно так провел вниз. Поддавшись чувствам Кристина коснулась губами его ключицы.
— Я по тебе так соскучилась, — сказала она.
Действительно вдвоем они не были нормально уже много дней. Пачо пропадал, занимался своими делами, а Кристина была дома: возилась с собакой. Благо, что в эти дни ей случалось ходить на репетиции. Иначе она погрязла бы в тоске.
— Я по тебе тоже, — ответил Пачо. Он приподнял ее лицо за подбородок, чтобы найти ее губы. По тому, как крепко они касались друг друга губами, было можно измерить степень их тоски друг по другу.
Отрываться совсем не хотелось. Будто такие мгновения между ними считанные, а потому особенно ценные. Так они и остались. В молчании, не в силах расцепить объятия, перетекая из одного положения в другое.
Кристина уснула, крепко обхватив Пачо руками за плечи. Однако сон этот был беспокойным. Кристина вздрагивала от звуков, даже еле слышных, то и дело открывала глаза, видела неясные полубредовые сновидения. От одного из них девушка проснулась, моментально почувствовав, как пульсирует боль в виске. Она села и принялась потирать голову ладонью.
Пачо все еще спал. Кристина оглянулась через плечо на него. Она припомнила образы, являвшиеся во сне. Вдруг один из них имеет отношение к будущему Пачо. Однако ничего стоящего Кристина там не увидела. Наверное, это были просто образы, рожденные беспокойным сознанием. Пустышки, ничего не значащие, кроме того, что Кристина терзается разными мыслями.
Пачо повернулся, лег почти на живот, свесив руку с кровати. Кристина тихо выбралась из-под простыни, накинула халат и спустилась вниз, не заглянув в ванную. Она страшно не хотела будить Пачо, потому что он тут же куда-нибудь снова денется, появится через несколько дней и ничего толком не объяснит. Пусть лучше спит, чем занимается, тем, чем хочет от него Зик.
Кристина устроилась на кухне. Она взяла несколько минут на то, чтобы прийти в себя от беспокойного сна, а затем принялась сама готовить завтрак, чтобы окончательно отвлечься. На запах еды пришла Красавица. Она стала ходить вокруг ног Кристины, выпрашивая угощенье.
— Тебе нельзя, — сказала Кристина, обращаясь к собаке и та недовольно заурчала.
Красавица отошла в сторону, села и принялась часто дышать, высунув наружу язык. Она сделала еще попытку все-таки выпросить яичницу, но Кристина была непреклонна. Красавица — невероятно умная собака, воспитанная жесткой рукой Зика Айреса. С ней приходилось проявлять твердость и силу воли, иначе авторитета не завоевать. Кристина подумала, что ей это поможет открыть в себе такие качества, которые помогут ей продержаться в мире Пачо достаточно времени, прежде, чем он сможет оставить криминальный бизнес. А она верила, что шанс на это все-таки есть.
Кристина покосилась на собаку, которая с грустной мордой улеглась в углу кухни. Затем она повернулась к шкафчику и достала оттуда турку. Она сделала это инстинктивно, потому что давно уже не гадала никаким из известных ей способов. Духи, которые никуда не делись из дома, беспокоились по этому поводу. Поэтому они всячески старались намекнуть Кристине, что не плохо бы вернуться к практике.
Девушка недолго колебалась, но все-таки поставила турку на плиту. Она потянулась за банкой с кофе.
— Так вот куда ты так незаметно сбежала, — раздался голос Пачо. Кристина повернулась, так и не взяв банку.
Он стоял по другую сторону обеденного стола и застегивал пуговицу на рукаве рубашки. Кристина засмотрелась на красивые движения его пальцев.
— Не хотела тебя будить, — сказала она, все-таки оторвавшись от созерцания рук, и посмотрела ему в глаза. Пачо выглядел спокойно, а взгляд выдавал все то же крайнее напряжение от вертящихся в голове мыслей. — Будешь завтракать?
— От кофе бы не отказался, — судя по тону голоса, времени у него на всякие утренние мелочи было немного.
Кристина развела руками, оглянулась на пустую турку.
— Я не успела еще сварить, но сейчас быстро сделаю, — поспешно сказала она, как только увидела досаду во взгляде Пачо. Он явно надеялся, что чашка кофе его сможет хоть немного задержать.
— Не стоит беспокоиться, выпью в баре, — сказал Пачо. Он подошел к Кристине, взял ее за плечи, развернул к себе и как-то очень буднично поцеловал.
Затем Кристина со вздохом разочарования наблюдала за тем, как он уходит, попутно потрепав собаку по холке. Девушка еще несколько минут стояла рассеянно свесив руки по бокам. Она думала о том, сколько еще раз такое утро повторится в ее жизни. Сколько раз Кристина будет смотреть вслед Пачо, понятия не имея, чем он планирует заниматься и не приведут ли его действия к непоправимому для него же самого.
Где-то там зашевелились духи. Их шепоток доносился даже со второго этажа довольно отчётливо. Они манили ее заглянуть в будущее. Мол хочешь ответов, так вот же они. Кристина нахмурилась, встряхнула головой. Она действительно могла многое увидеть довольно отчетливо через карты, но в прошлый раз эта информация была не более чем констатацией сухого факта. Он гласил: ты увидишь, как твой мужчина истекает кровью и ничего не сможешь с этим поделать.
Инстинктивно Кристина схватилась за запястье. В последнее время она часто надевала браслет с обсидианом, первый подарок Пачо. В то злополучное утро он также был у нее на руке. Наверное, в творившейся суматохе Кристина зацепилась за что-то и украшение порвалось, а хватилась она уже слишком поздно, только к вечеру следующего дня.
Кристина просила своего водителя, а затем охранников поискать возле бара. Она спрашивала у Асусены, нет ли его где-то в доме в «Ла Санта». Ни в одном из этих мест браслета не нашлось. Кристина страшно расстроилась. Не потому, что подарок был ценным и стоил не дешево. Все дело в том значении, которое она придавала этому браслету.
Камень на нем был таким же, как камень в кольце, которое постоянно носил Пачо. То самое волшебное ангельское кольцо. Оно было связано с Пачо, вот Кристина и надумала, что через такой же камень может чувствовать его на расстоянии. Будто это такой талисман, дотронься и поймешь, что все в порядке.
Пачо пытался ее утешить. Сказал, что купит такой же, но Кристина отказалась. Все из-за внутренней убежденности, что с потерей прежнего браслета пропала какая-то магия, которая не вернется если вещь заменить.
Очередной раз повздыхав о потерянной вещи, Кристина все-таки приготовила себе кофе и села завтракать в одиночестве. На душе будто лежали острые камни. Совсем недавно они говорили с Пачо на тему ее будущего. Он так и продолжает настаивать на том, что ей будет лучше побыть от него вдали, а Кристину так и передергивает от мысли, что в день, когда она уедет, может произойти последний раз, когда она его увидит.
Медленно потягивая кофе, Кристина почти не ощущала его вкус. Она вспомнила, как однажды в каком-то магазинчике наткнулась на дешевую книгу о судьбах известных жен мафиози. Густо краснея, будто продавец мог знать зачем ей это нужно, Кристина купила издание. Она прочла текст быстро и не нашла там ничего утешительного, потому что истории жизней женщин, описанные в нем, походили одна на другую.
Все они были моделями, актрисами, певицами или победительницами конкурсов красоты за редким исключением. Прочие были просто красивыми женщинами из бедных семей. Их манили деньги, обаяние, романтика, опасность и прочее, что присуще представителям мира криминала. Истории любви нередко напоминали кино или книги, а финал — смерть одного или двоих из пары.
Кристину особенно поразила история Эстреллы Ферранте — победительницы конкурса «Мисс Бразилия», которая на одном из мероприятий познакомилась с Жулиу Бетту. На тот момент он держал под контролем основную долю наркоторговли в Бразилии. Бетту был жестоким человеком, но в красавицу Эстреллу влюбился как мальчишка, осыпал ее подарками, носил на руках. Она даже могла влиять на его решения, чего не удавалось ни одной из его прежних подружек. Все дело в том, что именно эта девушка искренне полюбила гангстера вроде Бетту и осталась с ним, невзирая на то, чем он зарабатывал на жизнь.
Эта история была будто сказка о красавице и чудовище, если бы не конец. Конкуренты Жулиу развязали войну за контроль наркотраффика в стране. Со всех сторон полилась кровь. Так уж вышло, что пала жертвой разборок и Эстрелла. Ее задушили в отеле, где она пряталась от врагов Жулиу, тело расчленили, положили в несколько чемоданов и подкинули к местам, где Бетту мог их найти.
Кристину до сих пор бил озноб от воспоминаний о прочитанном. Она не могла смириться с мыслью о том, что итогом ее собственного романа может быть смерть ее мужчины, что же до такого страшного финала для себя — уж тем более. Лишь бы только протянуть до того момента, когда подчинение Зику исчезнет.
Девушку обнадеживало то, что в результате последних событий действие древней магии действительно сильно пошатнулось. Об этом Кристина говорила на днях с отцом. Пачо приходил к нему, чтобы в очередной раз предложить помощь в том, чтобы отвязаться от Зика. Папа заметил, что Пачо смотрит и говорит иначе — никакого тумана, появились сомнения, в интонациях заметны новые нотки. Осталось совсем немного и магия падет. Однако Хесус заметил, что в самой основе этой магии есть такое препятствие, которое тяжело устранить извне. Будто есть что-то, на что не действуют травмы, слова, магические манипуляции.
Кристина сразу же возложила ответственность за эту самую основу на Зика. Кто еще может удерживать магию подчинения в таком плотном кулаке? Кристина никак не могла простить Зику то, что он манипулирует собственным приемным сыном таким отвратительным способом, так, что даже подумала, что его смерть решит множество проблем.
Тут же она устыдилась собственных мыслей. Вспомнился разговор с Пачо на террасе, когда он признался, как бы хотел услышать от Зика слово «сын» в свой адрес. Чего бы там Кристина не хотела, но смерть Зика будет для Пачо ударом, которого она не могла ему пожелать. В тот вечер до нее это четко дошло. К тому же, никто не гарантирует, что не станет Зика, а вместе с ним и заклинания. Это всего лишь догадка Кристины, подтверждения которой не было.
Кристина заглянула в кофейную чашку. На дне была плотная гуща. Кристина была в шаге от того, чтобы перевернуть чашку на блюдце и прочитать получившиеся знаки, но передумала. Довериться предсказаниям снова ей было мучительно сложно.
Духи заволновались в гадальной комнате. Они так громко принялись шептать, шелестеть своими потусторонними голосами, что заволновалась собака. Она зарычала, вертя головой в поисках чего-то невидимого. Кристина резко встала, чтобы заняться мытьем посуды и не слушать духов.
От их голосов избавиться удалось лишь на время. Вскоре они вновь стали к ней взывать. Кристину так и тянуло к гадальной, куда бы она ни шла, даже когда она гуляла с собакой на заднем дворе. Шепот докучал ей настолько, что разболелась голова.
Как бы Кристина не хотела, ей все-таки пришлось подняться на второй этаж, зайти в гадальную и взяться за карты. Впервые она делала это, совершенно не ощущая к ним никакой принадлежности. Кристина методично их перемешивала, но будто бы держала в руках обычную игральную колоду.
Она попробовала принять другое положение: села поджав под себя ноги, выпрямила спину. Духи обступили Кристину плотным кольцом. Ей казалось, что она может физически ощущать их присутствие. Девушка вновь стала перемешивать карты пытаясь зацепиться за ту самую связь, которая осталась от ее предка, нарисовавшего их.
Время шло, но ничего не выходило. Кристина не могла ни задать правильный вопрос, ни вызвать видение — ничего не получалось. Она даже колоду уронила пару раз, перемешивая. Все карты упали рубашками вверх, не подавая ей ровным счётом никаких знаков.
Кристина бросила попытки разговорить колоду. Причина была одна — она не видела в этом никакого смысла. Зачем ей гадать, видеть будущее, если последний раз, когда она это делала — предсказание сбылось ровно так как она и нагадала? Кристина не испытывала никакого желания больше этим заниматься.
Да, донна Росарио учила ее, что ее дар — тонкий и не всегда может служить практическим целям. Будущее на то и туманно, что его события только грядут. Кристине дано заглянуть за завесу, но всегда за тем, чтобы изменить то, что она там увидит. И все-таки, видения, касавшиеся Пачо являлись ей так часто и так ярко, что она не сомневалась, что это за тем, чтобы в итоге он не пострадал вовсе.
Итогом же стало то, что Пачо ранили, он истратил ту защиту, которую давало заклинание Росарио, да и саму ее. Так какой смысл вообще заглядывать вперед? Что она там в следующий раз увидит?
Кристина убрала колоду и поспешила выйти из гадальной. Она плотно притворила дверь, подумывая о том, чтобы вообще ее запереть, а ключ выбросить. Никакого интереса к этой магии у нее больше не было, как и интереса к собственным корням. Раз папа смог жить без колдовства, так и она сможет.
Решив это Кристина шагнула вперед по коридору. Тотчас она почувствовала резкую боль в висках. Перед глазами поплыл коридор. Кристина почувствовала, как подступает к горлу тошнота. Застонав, она прижала ладонь к виску и с усилием сделала еще шаг. Очень хотелось поскорее лечь.
Кристина пыталась идти вперед, чем явно гневила духов, которые продолжали галдеть разноголосьем, вызывая сильную головную боль и тошноту. Девушка оперлась рукой о стену. С усилием она переставляла ноги. Пространство перед глазами превратилось в цветные размытые пятна.
Кое как Кристина нашла вход в спальню, где, не помня себя рухнула на пол, немного не дойдя до кровати.
— Хватит… — простонала она и на несколько минут отключилась.
Когда Кристина приоткрыла глаза, она увидела возле окна чей-то силуэт. Будто бы это была женщина в длинной юбке. Кристина подумала, что это Росарио. Духи потянулись к силуэту полупрозрачными тенями. И тут Кристина открыла глаза полностью.
В висках пульсировало. В комнате никого не было, а духи утихли. Кристина тяжело села. Силуэт женщины оказался бредовой галлюцинацией. Девушка растерянно осмотрелась. Она встала, все-таки села на кровать и вдруг расплакалась.
Где же Пачо, когда он так нужен? В прошлый раз, он на руках вынес ее из гадальной в похожей ситуации, а сейчас — вряд ли вернется, чтобы ее утешить. Кристина так хотела уткнуться ему в плечо, чтобы поплакать еще немного и успокоиться от того, как тепло в его руках.
В ее колени ткнулось что-то влажное. Кристина посмотрела перед собой. Это была Красавица. Собака понимающе смотрела на девушку. Кристина вяло потрепала ее по голове, а Красавица в ответ положила ей на ногу лапу.
В обществе собаки Кристина немного успокоилась. Она утерла слезы, ненадолго прилегла, а потом решила принять душ.
Произошедшее сегодня в гадальной нельзя было так просто бросать. Обида на карты это одно, а такое поведение духов — дело совершенно другое — более серьезное. Раньше в подобных ситуациях Кристина шла к Росарио. Она была ей настоящей наставницей в области магии. К кому бы обратиться теперь? Без подсказки разобраться будет сложно.
Кристина подумала об Асусене. Она была одной из тех брухо, которые внушали Кристине доверие. Тем более, что она спасла Пачо. Кристина знала, что Асусена — целитель. И тем не менее, опыт у нее в области магии брухо был внушительный. Уж точно гораздо больший, чем у самой Кристины. К тому же, Асусена находилась в схожей ситуации из-за того, что любила Бенхамина, а значит с ней можно быть достаточно откровенной в волнующих темах.
Вопрос только в том, как бы так с ней связаться, чтобы не узнал Бенхамин, а за ним и Пачо. Оправившись от приступа головной боли, Кристина подумала, что не хочет волновать Пачо ведьмовскими проблемами. Она расскажет ему тогда, когда будет иметь полноценное представление о случившемся.
Кристина подумала, что скорее всего найти Асусену она сможет в «Ла Санта». Именно туда их повез Бенхамин, когда ему самому понадобилась помощь целительницы, а значит она там живет. Если вдруг в том же доме Асусены не окажется, значит Кристине придется все-таки спрашивать Бенхамина. На этот случай лучше всего придумать какой-то предлог, чтобы не раскрывать истинных причин своего беспокойства.
Хотелось сорваться и поехать искать Асусену тотчас же, но Кристина решила подождать до следующего утра. Тем более, что внезапно домой вернулся Пачо. Упускать возможность с ним побыть Кристина посчитала непростительным.
Она попыталась выведать у Пачо что-нибудь об Асусене, чтобы знать наверняка, не делась ли она куда из «Ла Санта». Он так хитро смотрел на Кристину пока они об этом говорили, что она практически точно уверилась в том, что он о чем-то догадывается.
— Асусена бывает в том доме, если искать ее днем, — наконец сказал Пачо напрямую. — Почему она тебя так интересует?
— Да так… Есть один вопрос на скучную колдовскую тему, — Кристина так и не решилась рассказать о происшествии в гадальной. Она как убедила себя в том, что Пачо не надо этим беспокоить, так и осталась этому верна.
Пачо сощурился.
— Ты точно ничего не хочешь мне рассказать? — спросил он.
— Нет, ничего такого ведь и не случилось, — ответила Кристина, включив все свои актерские способности, чтобы изобразить обыденность. Поведение духов до сих пор вызывало у нее мурашки по коже. А вот утаивание этого от Пачо, отдалось уколом совести.
Следующим утром, после того как он ушел, Кристина быстро собралась, села в машину и приказала Хуану ехать в «Ла Санта». По дороге, почему-то девушка принялась волноваться. Ей стало казаться, будто Асусена может сказать ей что-то такое о ее силе, что навсегда изменит жизнь Кристины.
На улицу она не смотрела, только прижимала к губам сжатую в кулак ладонь предаваясь раздумьям. Машина остановилась. Кристина подняла голову и увидела знакомый типичный для Либертад дом. С ним были связаны неприятные воспоминания, поэтому Кристина нахмурилась. С таким лицом и вышла на улицу.
Кристина постучала в дверь. Через некоторое время за ней послышались шаги. В нетерпении Кристина чуть подпрыгивала на месте. Наконец, дверь открылась и на пороге показалась Асусена.
Она удивилась, увидев Кристину, но тут же приветливо улыбнулась и пустила ее в дом.
— Я хотела поговорить кое, о чем, если у тебя, конечно, есть минутка, — сказала Кристина, ступая по коридору за Асусеной.
— Минутка всегда найдется, — многозначительно протянула она, чуть обернувшись и встряхнув небрежно вплетенными в косу волосами.
Она сначала повела Кристину на кухню, но прямо на пороге остановилась, поглядела извиняющимся взглядом и жестом неловко указала идти дальше. В этом доме имелся небольшой задний дворик с кованой скамейкой. Асусена предложила Кристине сесть и удалилась в сторону кухни.
Кристина в прошлый свой визит не видела этого места, потому с интересом оглядывалась. Дворик был маленький, квадратной формы и замкнутый между стенами. На полу — камушки и стоит высокое растение с широкими сочными листьями, еще какие-то цветы в горшках. Рядом со скамейкой был столик в подобном ей стиле. Кристина повернулась в другую сторону и будто бы столкнулась взглядом с маленькой фигуркой Чёрной Мадонны. Странным образом, но складки юбки этой статуэтки напомнили ей тот самый силуэт, который видела Кристина, когда ее мучили духи. Неужели это были не галлюцинации?
— Я подумала, что говорить за кофе — лучше, чем просто так, — послышался голос Асусены. Кристина повернулась и будто бы вернулась в реальность. Странным образом фигурка ее заворожила.
Асусена поставила на столик две чашки кофе и села рядом с Кристиной. Она успела заметить, что ее гостья смотрела на образ Мадонны. Асусена загадочно улыбнулась.
— Кем бы кто ее не считал, а мысли о ней и вера все-таки дают ей силу, — сказала она. — Твой разговор как-то касается Мадонны, правда ведь?
Кристина чуть прикусила губу, думая, как правильнее сказать. Она потянулась и взяла чашку с кофе.
— Он точно из области магии, — наконец ответила девушка. — Я знаю, что между гадалками и целителями из брухо есть разница, но духи вокруг нас летают все-таки одни, так что может быть у тебя найдутся ответы на мои вопросы.
Асусена вновь выдала загадочную улыбку.
— Очень даже может быть, — сказала она. — Ведь ты даже говорить стала как брухо.
Кристина растерянно захлопала глазами. Ведь правда. Такие фразы, как та, которую она только что выдала, были ей не свойственны. Донна Росарио бы обрадовалась. Хоть в чем-то Кристина оказалась хорошей ученицей.
Асусена смотрела на Кристину выжидающе. Сделав глоток кофе и собравшись с мыслями Кристина вкратце изложила то, как пыталась погадать и чем это обернулось. Асусена с ответом не поспешила.
— То есть ты стала гадать не потому что сама хотела? — спросила она.
— Да, — кивнула Кристина. — Если честно, то мне совсем не хочется этого делать. После того, что случилось с Пачо.
Кристина отвела взгляд в сторону. Асусена понимающе кивнула. Она тоже сделала глоток кофе, а затем отставила чашку в сторону.
— Мне твои переживания понятны, а вот духам — нет, — сказала Асусена, взглянув на Кристину серьезно. Она удивительно быстро переключалась с простой чудаковатой девушки на бывалую ведьму. — Ты очень плотно ступила на их территорию. Они признали в тебе брухо, а ты внезапно идешь на попятную.
— Я не вижу смысла в своем даре, вот и все, — пожала плечами Кристина. — Вот ты, например, творишь настоящие чудеса, а я вижу образы, которые просто сбываются. Зачем это все?
Асусена склонила голову.
— Ты получила магический дар, — сказала она. — Ни один брухо никогда не задается вопросом зачем он или она что-то получили в подарок. Они благодарят духов, потому что их мотивы никогда не похожи на мотивы живых.
— Мне сложно мыслить так, потому что я воспитана иначе, — со вздохом сказала Кристина. — Неужели среди брухо все так просто?
— Это не просто, но это то, какой выбор делает каждый брухо, потому что мы живем по законам магии, — ответила Асусена, чем не сделала Кристине понятнее. — Если тебе будет так проще, то у меня тоже есть такой дар, который просто есть.
— Ты о том, что магия связала тебя с Бенхамином?
Асусена мило раскраснелась при упоминании этого имени. Она принялась приглаживать волосы.
— Да, я об этом, — сказала Асусена. — Никогда духи не делали таких вот исключений, чтобы дать благословение брухо и ангелу. Всегда такое между двумя из одного сообщества. Я до сих пор не знаю зачем. Мне было тяжело переживать разлуку, но сердце, полное чувств будто вело меня по жизни.
— Все потому, что ты приняла дар духов? — спросила Кристина.
— Да, — ответила Асусена. В ее глазах блестела уверенность. — С тобой может быть также, однако никто не обещает, что будет легко.
Кристина задумалась. В словах Асусены было много веса, особенно при условии, что она точно знает, о чем говорит. И все-таки Кристина сомневалась. Она с большой натяжкой могла назвать даром то, какой способностью наделила ее судьба.
— Может ли все-таки моя сила быть не даром, а наказанием за то, что когда-то мой предок не принял благословение духов и женился не на той? — спросила Кристина.
Асусена улыбнулась как-то снисходительно.
— С чего бы духам тебя наказывать? Это же не ты была, а твой предок, — сказала она. Асусена зачем-то огляделась по сторонам. — А ты сейчас повторяешь его ошибку, потому что всеми силами хочешь откреститься от того, что умеешь.
Кристина вздохнула. Асусена осторожно дотронулась до ее плеча.
— Послушай, Кристина, духам все-равно на любые наши человеческие эмоции, а потому они могут и дальше тебя донимать. Куда проще будет взять все под контроль сейчас, пока у тебя есть возможность. Рядом с Пачо ты можешь стать очень могущественной ведьмой.
— Донна Росарио говорила то же самое… — протянула Кристина, которая воспринимала такие слова как очередные уговоры уйти в горы и оставить Пачо одного.
— Не даром. Она сама достигла такого могущества, что легко могла проложить путь к нему и другим.
«Вот только ее сгубило то, что она оставалась подле такого беспринципного и властного мужчины как Зик», — подумала Кристина. Ее собственное нутро будто ухнуло, потому что она не хотела закончить также и край ее сознания цеплялся за то, что это ее ждет рядом с Пачо. Да и карьера ведьмы ее никогда не интересовала в полной мере.
Кристина увлеченно развивала способности, узнавала о прошлом, но в конечном итоге просто не видела, что это станет делом ее жизни. Как ей казалось, в гадании нет ничего созидательного, а ей бы хотелось заниматься именно таким.
— Что, если я сама не смогу взять ситуацию с духами под контроль? — все-таки решилась спросить Кристина.
Асусена сначала будто не поняла вопрос, а потом вдруг нервно дернулась. Кристине показалось, что ее напугал вопрос. Чем же это?
— Если ты хочешь узнать, есть ли способ как-то блокировать магию брухо, то лучше в эту сторону даже не думать, — сказала Асусена зловеще. — Никто из нас не знает, да и не стал бы выяснять. Духи тебя все-равно уже знают. Их нельзя заставить забыть.
Наверное, Кристине мир этих колдунов не откроется никогда в полной мере. Святая вера в могущество духов, жизнь по их заветам, сплошные ощущения и ничего точного, — к такому сложно привыкнуть, если раньше жил совсем по иным законам.
Немного расстроившись, Кристина чуть было поспешно не ушла. Однако к Асусене у нее был еще один вопрос весьма личного свойства. Она встала и принялась потирать пальцы одной из своих ладоней. Асусена деликатно ожидала. Она неловко сложила руки на коленях, совсем как школьница.
Кристина вновь села с ней рядом. Она заговорщицки придвинулась ближе и спросила:
— Ты знаешь о том, что Зик держит всех своих ангелов в подчинении?
Асусена кивнула.
— Я давно знаю, — сказала она. — Это и есть та причина, по которой мне пришлось оставить Бенхамина.
Кристина удивилась. Асусена это заметила и пояснила:
— Магия, которая связала меня с ним идет в противоречие с магией, связывающей ангелов. Пока Бенхамин подчинен программе Зика, он будет разрываться между мной и долгом. Рано или поздно это сведет его с ума. В тот момент, когда мы встретились и полюбили друг друга никаких предпосылок к тому, чтобы связующие чары ангелов пали, не было. Пришлось мне отступить, ради его же блага…
Асусена рассказывала печальную историю о том, как Зик Айрес испортил жизнь еще и второму приемному сыну, но выглядела не такой уж и грустной. Кристина подумала, что, наверное, это от того, то сейчас у нее есть возможность провести время с любимым человеком.
— Извини, если лезу не в свое дело, но как же будущее? — Кристина постаралась задать вопрос как можно более осторожно. Вдруг Асусена расстроится. Но такие обстоятельства как у нее Кристина никогда не встречала и очень хотела узнать, что думает девушка на чье счастье есть столько «но».
— Я не умею его видеть, Кристина, — Асусена легко улыбнулась, будто в ее жизни вообще никаких сложностей не существовало. Невольно Кристина залюбовалась ее улыбкой. Она делала ведьму обаятельной и будто бы слишком красивой, чтобы это прятать за потрёпанной одеждой. — Вот если бы мне кто-то погадал… Но я и без этого верю, что ангельская связь не вечна.
— А как же то, чем занимается Бенхамин? — спросила Кристина на всякий случай. Она и так догадывалась, что то, что он — бандит уходит на второй, третий, да хоть тридесятый план, по сравнению с тем, что было озвучено ранее.
— Для меня это никогда не имело значения, — пожала Асусена. — Я его полюбила ведь при том, что он живет преступной жизнью, так какое право у меня теперь ставить это под вопрос?
Кристина подумала, что лучше бы не спрашивала. Потому что совесть со всей силы дала ей по затылку. Асусена решила, что Бенхамина можно любить, несмотря ни на что, а она — ставит условия, на которых может оставаться с Пачо, которому уже не раз отвечала «да», потому что он мужчина, от которого все у нее внутри трепещет и разум отключается.
Уходила от Асусены Кристина в некотором смятении. Она все думала о состоявшемся разговоре, о противоречии между тем, что она говорит Пачо и о чем думает потом. Однако самое главное — Кристина не спешила принимать свою силу как дар, вопреки словам Асусены. Как совладать с недоверием к картам? Она не имела представления.
Как на беду, на следующий день случилось то, что добавило Кристине размышлений. Это произошло после репетиции. Кристина сошла со сцены и уже готовилась идти переодеваться, но ее окликнул Леонель.
— Можно тебя на пару слов? — спросил он. Кристине показалось, что разговор будет не из приятных. Она занервничала. В последнее время она прилагала старание к исполнению роли и вновь смогла отключаться от личного, когда шла играть. Что она сейчас такого сделала? Кристина могла только предполагать.
Она проследовала за Леонелем в противоположную раздевалкам сторону от невысокой деревянной сцены.
— Я что-то сделала не так? — спросила Кристина, как только они остановились.
Она подумала, что сейчас Леонель выгонит ее из труппы из-за того, что она — женщина криминального авторитета. Если он это сделает, то сюда вскоре явится Хайро и порежет его на кусочки. Кристину охватил ужас.
Леонель, однако, не спешил делать то, о чем она подумала. Он уставился на Кристину непонимающе.
— Отнюдь… — протянул он. — Ты, если можно так сказать, вернулась в строй. Я вновь увидел в тебе то, что заметил давно: ты переросла любительский театр.
Кристина не сразу поняла услышанное. Леонель ободряюще улыбнулся и тогда до нее, наконец дошло. Кристина смутилась, отвела взгляд в сторону. Она обрадовалась, потому что слова Леонеля звучали как признание того, что Кристина движется в правильном направлении. Она пробормотала благодарность.
— Но я о другом тебе хотел сказать, — продолжил Леонель. — У меня в Государстве Олимп есть один знакомый. Он преподает в том университете, куда ты хочешь поступать. У него тоже есть любительская труппа, через которую он часто отбирает талантливых ребят на учебу. В ней вскоре освободится место. Я могу замолвить за тебя словечко.
Предложение более чем заманчивое. Даже поверить в то, что ей оно поступило было сложно.
— Звучит как сказка, — протянула Кристина, не зная, что сказать.
— Да, похоже на то, — почему-то Леонель заулыбался. Он посмотрел в сторону простенького зрительного зала, где вместо нормальных кресел были стулья, а затем вновь перевел взгляд на Кристину. — Даже больше, для тебя это будет практически равно месту на факультете. Конечно, при должном старании.
Кристина почувствовала, как сердце забилось чаще. Она бы тут же ответила сто раз «да», но обстоятельства ей мешали так поступить.
— Но я все-равно не гражданка Государства Олимп и мне надо будет оплачивать этот взнос за право быть на его территории…
Леонель фыркнул на это.
— Можешь мне по лицу врезать, но я все-таки скажу: нет никакого смысла быть женщиной какого-то серьезного типа и никак не использовать это в своих целях, — сказал он. — Тем более, что цель у тебя хорошая.
Кристина аж побагровела от его заявления, но ничего не сказала. Потому что он был прав. Да и Пачо ей постоянно твердит о том, что ей надо уехать, значит с легкостью оплатит все расходы. Не может быть такого, чтобы он не понимал, что у нее нет таких денег прямо сейчас, чтобы снимать жилье, оплачивать бытовые расходы и прочее в чужой стране.
— Я обещаю подумать и дать ответ в ближайшее время, — сказала Кристина.
— Только не затягивай, — строго сказал Леонель.
Кристина улыбнулась робко, почти не глядя на Леонеля. Она поспешно убежала в раздевалку, будто бы очень торопилась. На самом деле Хуан имел приказ ждать ее после репетиции минут тридцать и потом только идти в здание. Пока что, Кристина не опаздывала.
Она спешила просто удалиться с глаз Леонеля, потому что ее вновь одолели те же мысли: куда податься, стоит ли заниматься магией и, самое главное, предаст ли она Пачо, если выберет театр, а не ждать развязки его разборок подле него.
Кристина понимала, что как бы то ни было, но об этом с ним поговорить стоит, прежде, чем что-то ответит. Она хотела сделать это лично, но в этот вечер ей не удалось. Пачо вернулся в компании Бенхамина, и они что-то очень долго обсуждали в гостиной. Разговор был серьезным, потому что Кристину просили к ним не заходить. Она понимала, что может ненароком услышать что-то такое, чего ей лучше не знать.
Непреложное правило Пачо: Кристина не должна знать ни слова такой информации, за которой могут прийти. Она догадывалась, откуда это правило взялось, после того как прочитала истории нескольких известных криминальных жен. Вряд ли Пачо хочет найти ее по частям в нескольких чемоданах. Кристина сочла последнее за удачную шутку и улыбнулась. А потом ее тут же передернуло от того, как прочно в ней укрепилась склонность к черному юмору.
Кристина надеялась, что сможет поговорить о ценном предложении завтра же, но Пачо ушел рано. В полусне она лишь поняла, что он крепко прижался губами к ее щеке. Кристина не смогла проснуться, как ее разум не рвался это сделать. Потом она испытала жуткую досаду. Не только от того, что не состоялся разговор, но и от того, что она не смогла взглянуть на его красивое лицо, увидеть знакомый блеск в глазах, похожий на отблески пламени.
За завтраком Кристина решила наведаться на квартиру Мануэлы. Она вызвалась следить там за растениями и поддерживать порядок. Кристина не была обременена обязанностями слишком, а потому ей было не сложно. Да и находясь в месте, где между ними было столько откровенных разговоров, Кристина будто ощущала близость Мануэлы, по которой скучала. Они созванивались, но это было не то же самое, что разговаривать вживую.
Мануэле было хорошо в столице. Она смогла по-настоящему отвлечься от того, что с ней было в Либертад. Кристина радовалась, но боялась того, что она так и не вернется в этот город, а значит они не увидятся в ближайшее время. Она понимала, что тревожится преждевременно, потому что Мануэла не подавала никаких признаков того, что хочет остаться в столице не завершив учебу в колледже.
Все дело в самой Кристине, которая страшилась потерять по-настоящему хоть кого из тех, кто ей близок. Она подумала об этом с тяжелым сердцем. Так остро это чувствуется, будто над ней нависла грозовая туча.
Хуан остановил машину, дал Кристине выйти, а затем отъехал к ближайшей парковке. Во Втором районе было привычно тихо. Кристина осмотрелась. Она подумала, что в Либертад даже эта тишина в последнее время кажется обманчивой. Поежившись, Кристина направилась ко входу в многоквартирный дом.
У нее были ключи, да и консьерж ее знал, так что она лишь приветственно кивнула и пошла сразу к лифту. Консьерж поймал ее взгляд, также поздоровался и вернулся к наблюдению за каким-то парнем, записывавшим свое имя в книгу посещений.
Кристина подождала лифт и, как только дверь открылась, шагнула внутрь. Она со скучающим видом повернулась к панели с кнопками, нашла нужный этаж и нажала. Двери медленно поплыли по направлению друг к другу. Когда они были на середине в двери протиснулся тот самый парень, который стоял у консьержа. Он сделал это так ловко, что Кристина удивленно на него уставилась.
Парень тоже посмотрел на неё удивленно, потому что узнал. Худощавый, темненький с треугольным подбородком и странно разветвленными бровями. Как всегда, агент Дари́о Рамирез был одет в классические джинсы, однотонную рубашку и куртку. В руках он держал цветок в горшке.
Кристина и агент Рамирез покосились друг на друга, неловко встали вдоль стенки. Двери лифта закрылись, и они поехали вверх. Никто не решался заговорить, но все понимали, что они идут к одной и той же квартире. Краем глаза Кристина заметила, что Рамирез покраснел и ей тоже сделалось неуютно.
Сама Кристина имела дело с его напарником — агентом Хорхе Салазаром. Она понимала, что раз Салазар спрашивал ее о Пачо, значит делами, связанными с ним, Рамирез тоже занимается. Однако сюда его привело совсем не это.
Дари́о ведет дело Мануэлы и до сих пор рассчитывает посадить виновных. Все это делало ситуацию еще более щекотливой, чем просто то, что Рамирез и Салазар охотятся за Зиком и теми, кто с ним связан.
Наконец, они вышли из лифта. Ожидаемо Дари́о свернул по коридору от лифтов к квартире Мануэлы. Возле светлой похожей на цвета слоновой кости дверь, оба остановились. Кристина вопросительно посмотрела на Дари́о.
— Я принес это для сеньориты Норьега, — сказал парень вновь густо покраснев.
— Она сейчас не в городе, — зачем-то сказала Кристина. Она не спешила брать растение из рук агента Рамиреза.
— Я знаю, — сказал Дари́о. — Я просто поставлю цветок возле двери и уйду.
Кристина снисходительно улыбнулась. Она зачем-то вытянула шею, чтобы принять строгий, даже повелительный вид. Девушка догадывалась, в знак чего этот подарок, но не считала, что агент Рамирез поступает благоразумно.
— Лучше я занесу его в дом, — все же умерщвлять растение из-за своего мнения Кристина посчитала неправильным. — Мануэла увидит, когда вернется.
Дари́о обрадовался и протянул горшок с растением Кристине. Она взяла растение в руки. Видно было, что выбирал он тщательно — не слишком роскошно — горшок глиняный, покрыт зеленым градиентом, цветок всего один, белый, на тонкой высокой ножке с одним крупным лепестком в окружении заостренных насыщенных зеленых листьев. Не слишком дорогой подарок, но элегантный, утонченный и с умом, так как не завянет через пару недель.
— Спасибо, — сказал Рамирез. Он принялся неловко топтаться на месте. — Там есть записка, пусть она остается… пока ее не прочитают.
Кристина поджала губы.
— Вы видели, наверное, с десяток подобных дел, — сказала она. — Вы всем приносили в подарок комнатные растения, агент Рамирез?
Парень вновь залился густой краской. Бедолага невероятно стеснялся, а Кристина даже не подумала его щадить. В конце концов, он и его напарник тоже вовсю осуждали ее личную жизнь.
— Мануэла меня, наверное, не помнит. По крайней мере мне так не показалось, а я ее несколько раз видел в офисе судьи Норьега, — принялся пояснять Дари́о. — Я все стеснялся заговорить. Куда мне простому агенту до дочки судьи… а потом это похищение…
— И вы решили, что больше нет смысла терять время?
— Вроде того… — кивнул Дари́о с надеждой.
Кристина покосилась на цветок. Ей бы не хотелось давать какие-то комментарии вообще, а ведь Рамирез явно пытался прощупать почву на предмет своих чувств. Кристина же считала, что у него шансов нет и не потому, что он, как он сам выразился, простой агент. Судя по Лукасу, у Мануэлы нет никаких предрассудков на счет простого происхождения, да и Рамирез казался Кристине порядочным. Дело было в обстоятельствах знакомства. Мануэла с очень большой натяжкой полюбит парня, имевшего отношения к такому мрачному эпизоду ее жизни, как это похищение. Другое дело, если бы Рамирез вынес ее на руках из того притона.
Вот только это был совсем не он, как не полиция приехала за ней в трущобы. Там положили уйму народа Пачо, Бенхамин, Хайро и их люди.
— Я бы не хотела вас обнадеживать, да и вы должны понимать, что Мануэла сейчас не настроена на романтику, — сказала Кристина сурово. — Извините.
Дари́о вздохнул. Он опустил взгляд.
— Что ж, я и не питал иллюзий… Но цветок все же хотел бы передать, — сказа агент, вновь глядя на Кристину.
Она уже было посчитала, что разговор закончен, но Рамирез уходить не спешил.
— Ни за что не поверю, что ваш жених не в курсе того, кто это сделал, — сказал он уже совсем другим тоном. Вернулся старый добрый агент отдела по борьбе с организованной преступностью.
— Я не понимаю, о чем вы, — Кристина бросила раздражительным тоном. Он задел тему, на которую она не может с ним разговаривать в принципе, если не хочет, чтобы Зик ее придушил, едва узнает. А он это сделает. Кристина не сомневалась.
— Да ладно вам, мы в коридоре, у меня нет диктофона, вы не на допросе, — Дари́о всплеснул руками. — Скажите, хотя бы между нами: у меня есть шанс посадить хоть кого-то из причастных?
Кристина вновь плотно поджала губы. В принципе, вопрос не такой уж провокационный, но она понятия не имела будет ли это правильным отвечать на него. Она принялась вертеться в нерешительности, а Рамирез как назло все смотрел на нее, упрятав руки в карманы бежевой куртки.
Кристина нервно вздохнула.
— Надежда всегда есть, агент Рамирез, — сказала она. — Мануэла в любой момент может вспомнить нападавшего.
Дари́о кивнул. Он, кажется, правильно понял сказанное. Кристина имела ввиду не заказавшего похищение Альфредо да Сильву, которого прикончил Бенхамин, а Ронни Эспинозу, который в добром здравии готовиться биться с Лукасом на ринге. Этот бой и решит, посадит ли Дари́о обидчика Мануэлы.
— И на том спасибо, — сказал Дари́о. — Не смею задерживать, сеньорита Ромеро.
Кристина кивнула, в знак прощания и принялась смотреть, как он удаляется в сторону лифта. Уже второй парень, с которым Мануэла встретилась при не тех обстоятельствах.
Под влиянием этих размышлений Кристина подумала о Марице. Она, наверное, тоже думала, что встретила Пачо при не в то время и не в том месте. А еще именно она была той, кто как раз хотел быть женщиной бандита. Марица бы справилась. Ей бы пошли высоченные каблуки, броская одежда и косметика, ленивые занятия, салоны красоты, светский треп с другими такими же женщинами. Вот только картель она выбрала не тот и бандита.
Кристина покидала квартиру Мануэлы с неприятным осадком и налипшим назойливым чувством ностальгии по тем временам, когда в жизни все было просто и не было никаких предательств, смертей и плохо затянувшихся на душе ран.
Цветок, принесенный Дари́о, она оставила на подоконнике в гостиной. Кристина надеялась, что растению нормально будет на свету, а Мануэла его хотя бы примет. Содержание записки Кристина не знала, но могла догадаться. Какие-то слова симпатии, может просьба позвонить, может еще какая-то такая глупость.
«Сегодня в районе площади свободы прошел обыск в офисе обмена валюты», — до Кристины донеслись слова, которые скучным тоном докладывал диктор по радио.
Она отвлеклась от размышлений, потому что поняла — идут криминальные новости.
«Сотрудников подозревают в том, что они замешаны в отмывании денег мафии», — продолжал диктор.
Кристина насторожилась. Она уже привыкла видеть в каждом таком сообщении дела Пачо, хотя понимала, что картель дона Айреса — не единственный в Тэрра Мадрэ. Да и Хуан чуть заметным движением сделал радио громче.
«Сотрудники полиции, проводившие обыск, подтвердили, что изъяли ряд документов и несколько единиц офисной техники, но от дальнейших комментариев отказались в интересах следствия», — сказал ведущий. «Есть подозрение, что здание, а также изъятые вещи могут быть связаны с известным оружейным бароном Зиком Айресом Кастаньо, которого обвиняют в нескольких заказных убийствах, в том числе бывшего прокурора провинции Коломбиана…»
Хуан переключил радио. Кристина тут же отвернулась к окну. У нее возникло весьма неприятное чувство. Девушка подумала, что очень хочет увидеть Пачо дома, чтобы получить какие-либо объяснения, сведения, да хоть что-то, что могло бы прояснить ситуацию.
Ее надеждам не суждено было сбыться. Пачо все еще где-то отсутствовал. Его машины рядом с домом не было, свет в окнах не горел, а Красавица бегала во дворе. Кристина поняла, что раздражается от того, что у них ничего не может быть нормально. Никакой определенности, даже непонятно о каких своих переживаниях она с ним может говорить, а о каких — нет. Когда его ждать домой и когда начинать нервничать и обзванивать все больницы.
Кристина хлопнула дверью машины, выбравшись из нее возле дома. Хуан позеленел от такого поведения, но молча проглотил эту выходку. Кристина прошествовала по дорожке к дому, гневно отстукивая каждый шанс невысокими острыми каблучками. Уже войдя в помещение она выдохнула, зачем-то сразу сняла босоножки и швырнула их почти что в противоположную стену.
Гнев надо унять. Пачо не офисный работник. Он с самого начала не был обычным. Совершенно справедливо с его стороны было постоянно напоминать ей о том, что Кристина всегда это знала. Да ей и самой не хотелось лишний раз спорить на эту тему. Ну к чему в итоге это приведет?
Кристина постаралась успокоиться. Однако взамен злости пришла тревога. Она нервничала в ожидании. Час, два, а Пачо все так и не шел. Кристина пару раз брала в руки телефон, но почему-то так и не написала. Ей просто не хотелось не получить ответ на свое сообщение. Тогда она пропадет. Провалится во тьму прямо сразу же.
Девушка была в спальне наверху, старалась читать, глядя в большое окно, откуда было видно часть дороги, утопавшей в раскидистых пальмах. Внизу открылась и закрылась дверь. В тишине дома это улавливалось отчетливо. Кристина подскочила на месте. С нее упал плед. Девушка быстро встала. Как-то она пропустила момент, когда его машина показалась на дороге.
Кристина быстро оправила домашнее платье и поспешила вниз. Пачо как раз в этот момент завернул на кухню. Кристина легкими шагами сбежала по лестнице и юркнула за ним. Пачо стоял, опершись спиной о холодильник. Он хмурил брови, глядя в пол.
— Что-то произошло? — с хода спросила Кристина. Пачо поднял на нее серьезный взгляд.
— Хорошо, что ты дома и не спишь, — вместо ответа сказал Пачо.
Кристина в растерянности свесила руки по бокам. Она вздохнула. Почему обязательно надо быть таким, в тот самый момент, когда она так волнуется.
— Так все-таки что-то случилось? — уточнила Кристина.
— Есть кое-что, о чем я тебе расскажу, но сначала я просто хочу обнять свою женщину, — сказал Пачо. Кристина внимательно посмотрела на него и заметила усталое выражение на его лице. Пачо уже успел расстегнуть пару пуговиц на рубашке, челка с одной стороны спадала на лоб и было заметно, что он потерял несколько килограмм по залегшим теням на лице.
Его фраза звучала как просьба. Кристина была даже рада, что взяла паузу на раздумье, а то начала бы спорить из-за того, что он будто бы приказывает.
Она подошла к Пачо, делая невесомые шаги. Он чуть раскрыл руку в сторону, и Кристина юркнула к нему под бок. Стоило ей только ощутить его тепло, знакомый запах и почувствовать, как он касается губами ее волос, как все ее недавние сомнения по поводу того, с кем ей быть и где.
— Почему ты была такой взволнованной? — спросил Пачо. — Когда я на тебя взглянул у тебя были такие глаза…
Кристина подняла на него взгляд. Она так и продолжала обнимать Пачо, одну ладонь положив ему на грудь.
— Слышала по радио про обыск в обменнике, — сказала Кристина, чуть дернув плечом. — Там упоминали имя Зика. Я надумала себе всякого…
Она думала, что сейчас Пачо скажет, что это все ерунда, но он кивнул вместо этого.
— Это действительно имеет отношение к тому, о чем я хотел с тобой поговорить, — сказал он. Кристина аккуратно выскользнула из его объятий и села за стол. Пачо отошел от холодильника. Он подошел к столу, поставил руки локтями на столешницу. — Этот обменник мы использовали, чтобы отмывать мелкие суммы в иностранной валюте.
Кристина опасливо притихла. Она не часто слышала подробности ведения криминальных дел, а потому не хотела прерывать рассказ. Вдруг Пачо передумает.
— Я сам его сдал агентам из отдела, — продолжил Пачо и глянул таким решительным образом, чем-то напомнив Кристине того самого человека, который приговорил Марицу за предательство.
Девушка удивленно вздернула брови.
— Но зачем? Так ведь тебя могут посадить, — сказала она.
Пачо хитро улыбнулся.
— Нет, там ничего такого нет, что бы прямо могло привести к моей поимке или еще кого-то со мной связанного, — пояснил он. Видно было как он старается держаться уверенно, не выдать лишнего, но все-таки дать Кристине понять, что происходит. — Агенты и так давно в курсе многих схем отмывания денег, а эта точка не самая крупная и не вскрывает имен, связей, счетов и адресов.
— Тогда зачем ты ее сдал? — Кристина силилась понять, но она решительно не могла мыслить криминальными схемами. Неприятно было ощущать себя глупенькой.
— Мне нужно было, чтобы среди изъятого агент Хорхе Салазар обнаружил одну очень важную вещь, — сказал Пачо. — Сразу скажу, что ее содержание знать тебе не стоит.
— Потому что это очень опасно, — договорила за него Кристина, досадливо склонив голову. Только она начала проникать хоть немного в его мир, понимать его, как все прекратилось.
— Так и есть, — подтвердил Пачо. — И вскоре здесь в Либертад станет еще опаснее чем сейчас. Из-за того, что узнает Салазар из этой вещи.
Кристина закусила губу. Опять эти намеки на то, что ей надо уехать. Она не спешила вслух произносить то, что недавно сказал ей Леонель. Девушка просто сложила руки в замок и стала ждать того, что будет делать дальше Пачо.
Он, не дождавшись реакции, запустил руку за спину, а затем положил на стол средний по размеру плотный желтый конверт. Пачо внимательно посмотрел на Кристину и решительно пододвинул конверт к ней. Ей решительно не понравилось это. От конверта веяло чем-то зловещим. Будто Кристина очутилась на месте тех женщин из книжки про жен бандитов.
— Я не знаю, чем это для меня закончится, — сказал Пачо. — Однако при любом плохом раскладе ты должна быть за пределами Тэрра Мадрэ. То, что в этом конверте, тебе поможет быть в безопасности.
Кристина протянула руку, неохотно взяла конверт, который оказался тяжелее, чем она ожидала. Сквозь желтую бумагу она нащупала купюры. Об их наличии внутри она и так догадывалась. Остальное распознать не удалось.
— Там есть ряд полезных вещей, но пока я промолчу про них, — продолжил Пачо. — Обещай, что спрячешь конверт там, где его не найдут и где его легко будет забрать. Откроешь прямо перед отъездом и выполнишь то, что сказано в записке внутри.
Кристина кивнула. Пачо облегченно вздохнул.
— Ты думаешь, что за мной будут охотиться, если ты попадешь в тюрьму? — Кристина спросила так, специально, чтобы хоть как-то приблизиться к ходу его мыслей. Ей важно было понимать, что самого худшего с Пачо не произойдет.
— Всякое может быть, — уклончиво ответил он. — Ты ничего не знаешь, но ты живешь с боссом мафии Либертад. Если честно, то если я окажусь в тюрьме, то будет гораздо проще. Я смогу тебя защитить оттуда.
Он вдруг замялся. Как-то непривычно принялся вертеть головой.
— Только ты не должна будешь ко мне приходить, — сказал Пачо, вновь решительно взглянув на Кристину.
— То есть? — она поняла его прекрасно. Просто давала шанс передумать.
— Живи своей жизнью, уезжай, становись актрисой, — продолжил Пачо. — Не надо тебе скитаться по тюрьмам и лишний раз делать из себя мишень.
Кристина выпрямилась. Она поджала губы в знак недовольства. Кажется, он уже говорил с ней о подобных вещах и тут принялся уточнять. Зачем-то еще сказал «живи своей жизнью». Пачо хотел ради нее чем-то пожертвовать, не иначе.
— Я действительно могу очень скоро уехать в Государство Олимп, — сказала Кристина. — Мне предложили перейти в любительский театр при университете, чтобы потом легко поступить.
Пачо кивнул в знак одобрения.
— Ты согласилась?
Кристина с шумом опустила ладонь на стол.
— Нет, потому что хотела посоветоваться.
Пачо выпрямился и развел руками.
— Ты прекрасно знаешь, что я это одобряю. Мы же кучу раз с тобой это обсуждали. Какой смысл медлить?
— Даже не знаю… — с раздражением начала Кристина, но Пачо взглядом дал понять ей, что лучше не продолжал.
— Нам не стоит ругаться, — сказал он. — Больше из-за этого я спорить не хочу. Тем более, что ты сама понимаешь цену разборок для женщин из моего круга. Думаешь мне приятно будет найти тебя разложенной по чемоданам?
Кристина округлила глаза от удивления, а затем стыдливо вжала голову в плечи.
— Я видел, что ты читала эту книгу, — сказал Пачо. Судя по взгляду, ему не было это хоть сколько-то приятно. Все просто. Это свидетельствовало о ее сомнениях на его счет, а еще о совершенно конкретном мнении о нем.
— Прости, — шепнула Кристина.
— Не важно, — Пачо отмахнулся. Видимо он дал Салазару что-то такое, на фоне чего любые взаимные обиды потеряли всякий смысл. Пачо вздохнул, а затем резко взял ее ладонь в свою. Кристина даже чуть вздрогнула. — Твой отъезд не значит, что мы разойдемся. Это ради тебя, твоей мечты. Понимаешь?
Снова знакомые фразы, будто заклинания. Кристина сжала его ладонь. Она сдавленно улыбнулась. Красивые глаза в обрамлении густых ресниц смотрели на нее с просьбой, чтобы она его поняла и все вышло так как он себе мыслит. Кристина так его любит, что очень бы хотела верить в то, что их надежды оправдаются.
— Да, понимаю, — сказала она. — Ты так просто от меня не отделаешься, дон Пачо.
Он усмехнулся серьезности ее тона.
Пачо отпустил ее руку. Кристина вдруг от этого почувствовала себя уязвимой. Она хотела бы продолжить разговор, но Пачо выпрямился возле стола и положил руки в карманы брюк, что означало — на эту тему они больше не говорят. Ни сейчас, ни потом.
— Пойду в душ, — растеряно сказал Пачо.
Кристина кивнула, искренне не понимая, зачем он предупредил. Пачо ушел, а она какое-то время осталась сидеть на месте прижимая к себе увесистый конверт. Произошедшее было тревожно. Хоть Пачо и раньше мог ее предупреждать об опасностях отношений с ним.
Сегодня был совсем другой случай. Пачо всерьез считал, что все может выйти боком. Зато, когда говорил, что их отношения не закончатся с ее отъездом, будто ни в чем не был уверен.
Наверное, поэтому Кристина так неспокойно засыпала, долго ворочалась и смогла провалиться в полубредовый, удушающий сон, только под утро. Проснулась она внезапно. Девушка тут же схватилась за голову. Духи принялись нагонять на нее мигрень.
Кристина обернулась. Она не знала который час, но думала, что Пачо уже успел уйти. Из-за занавески пробивался серый бледный свет. Его полоска прочерчивала линию, которая делила кровать почти-что пополам. Пачо лежал так, чтобы этот свет не попадал ему на глаза, уронив голову на руку, вытянутую в бок.
Ночью он вставал, чтобы надеть брюки. На тумбочку с его стороны был выложен пистолет, старательно подобранный Бенхамином так чтобы точно ложиться в ладонь Пачо. Кристина вздохнула.
Ее тут же накрыли такие сильные чувства, что казалось она сейчас упадет без сознания. Горло перехватило, заныли конечности. Кристина наклонилась и коснулась губами закрытых веками глаз. Губы защекотали густые ресницы.
Пачо что-то еле понятное сказал, не просыпаясь обнял Кристину и вновь затих. Она уткнулась ему в шею. За спиной остался шепот духов, которые взывали к ее ответственности. Они все заставляли ее принять дар и вернуться к гаданиям.
Кристина подумала, что кроме недоверия к картам, бесполезности ее видений, есть и еще кое-что, что мешает принятию. Она боялась, что в следующий раз, когда она заглянет в будущее с вопросом о Пачо, она не увидит там себя.
Ей все-таки удалось забыться в объятиях Пачо, так что проснувшись, Кристина почувствовала себя гораздо лучше. Она решила отбросить фатальные мысли, а, чтобы себя занять, стала думать, куда бы спрятать желтый конверт. Что бы там ни было — это дал ей Пачо и это будет ей напоминать о нем, когда она уедет.
В последнем сама Кристина сомневаться перестала. Она больше не сопротивлялась. Осталось только сказать папе и на следующей же репетиции она сможет обсудить все с Леонелем еще раз. Днем, чуть позже, играя во дворе с Красавицей, Кристина решила поехать к папе сегодня же. Конверт она взяла с собой, чтобы оставить в квартире или в спортивном зале пока она не придумала лучшего места.
Приехала на ставшую ей родной за время жизни в Либертад улицу Сельвы Кристина к вечеру, чтобы иметь возможность застать папу дома. Она решила, что как бы то ни было, приготовит ему что-нибудь, так как давно уже не делала. Обычно дома у них была самая простая пища, не обязательно с национальным колоритом, а потому Кристину умела готовить много разного. Сейчас ей на ум пришла вообще испанская паэлья.
Хуан вытащил пакеты с продуктами из багажника. Кристина хотела было перехватить их и идти домой сама, но водитель как-то ревностно отстранил ее от дела.
— Только до двери, в квартиру я зайду сама, — сказала Кристина, сдвинув брови.
Хуан уже было открыл рот для возражения, но Кристина его остановила.
— Дон Пачо ни о чем не узнает, — заверила она молодого водителя.
Тот кивнул и только после этого пошел вслед за Кристиной к дому. Ее взгляд скользнул по старенькой иномарке, а потом вверх — на окна квартиры папы. Там горел свет.
«Странно, что он пришел домой так рано», — подумала Кристина. Однако особого значения не придала, может просто устал и решил не засиживаться в зале.
Хуан помог ей поднять пакеты на этаж и тут же удалился. Кристина открыла дверь, переставила пакеты внутрь помещения, зашла и стянула не слишком удобные, но очень красивые сабо с ракушками.
Свет горел на кухне. Кристина взяла один из пакетов и пошла туда, приготовившись увидеть папу. Она остановилась сразу же на пороге, потому что на маленькой кухне никого не увидела. Промелькнула мысль — что-то не так.
Кристина осторожно прошла в глубь кухни, поставила пакет на стол — барную стойку. Она вздохнула.
— Папа? Ты дома? — позвала она, оборачиваясь. Едва сделав это Кристина застыла со вскриком, так и не слетевшим с ее уст.
— Тогда уж «папочка», — в проеме, открывающем вход в кухню стоял Рекс — второй человек, которого Кристина боялась, после Зика.
Рекс нагло усмехнулся. Он опирался на откос плечом, ноги небрежно скрещены. Рекс испытующе смотрел на Кристину. Она решительно не знала, что ей делать. Что говорят люди в таких вот ситуациях? Совершенно точно, главы сикарио известных бандитов не приходят ни с чем хорошим, а сейчас один из них находится в квартире отца.
— Как…? — Кристина спросила срывающимся голосом. Она почувствовала, как в горле моментально пересохло.
— Ты хочешь знать, как я сюда попал? — у Рекса был совершенно обыденный вид. — В этом городе для меня закрытых дверей нет, деточка.
Кристина никак не могла взять себя в руки. Она таращилась на Рекса, желая оказаться в каком угодно другом месте, кроме этого. Этот человек работает на Зика. Напрямую. Он уже делал пугающие вещи по отношению к ней, а однажды все-таки спас, но чувствовалось как ему этого не хотелось.
— Пойдем, подождем твоего отца в гостиной, — сказал Рекс.
Кристина хотела возразить, а ноги сами пошли туда, куда ей велел шеф охраны Зика Айреса.
Рекс включил в гостиной свет. Он кивнул Кристине на диван. Девушка села, зачем-то оправив ситцевую юбку. Рекс сел почти, напротив. Он развернул деревянный стул с округлой спинкой задом на перед.
Какое-то время они сидели в молчании. Секунды казались бесконечными, не говоря уже о минутах. Кристина украдкой поглядывала на Рекса. Она остро заметила сходство с Хайро. Как никогда, сейчас это бросалось в глаза. Те же чуть зауженные глаза, тонкие губы, выделяющиеся скулы и желтоватый загар, с той лишь разницей что Рекс выше почти на голову и глаза у него карие, а у Хайро — серые.
Однако Хайро пугал Кристину куда меньше, невзирая на то каким холодным бледным взглядом он смотрел. Рекс выглядел так, будто он — коршун, поймавший в когти какую-то птаху. По приказу Зика он готов был прикончить практически кого угодно.
— Пачо не обрадуется, если узнает… — Кристина решилась на это замечание.
Рекс усмехнулся.
— Скажи раз уж начала, что же такого может узнать твой Пачо?
— Что ты меня тут держишь и про твои угрозы, — сказала Кристина сказала так уверенно, как могла. Она выпрямила шею и устремила взгляд на Рекса.
— Так вот значит какая ты стала — крутая, — его эта ситуация все еще забавляла. — Вот только Пачо ты ни о чем не скажешь, если не хочешь расстроить дона Айреса. Он и так тебя не жалует, а если из-за тебя поссориться с Пачо, то сама можешь представить себе, что он сделает.
Кристина невольно сглотнула. Да уж, если Зик поймет, что ему уже нечего терять, он вполне может решить ее проблему радикально.
Рекс тем временем достал сигарету и закурил, не подумав даже спросить разрешения. Он покосился на Кристину.
— Я с Зиком согласен, из-за тебя Пачо слишком рискует, — сказал Рекс и выпустил в воздух плотный сгусток дыма. — Он стал сам не свой, того и гляди собой пожертвует ради твоей безопасности. Но я бы на твоем месте не радовался такому рвению.
— Почему это? — вырвалось у Кристины.
Рекс гаденько так ухмыльнулся. Он стал похож уже не на коршуна, а на особо крупную змею.
— Потому что ты слишком красивая для мафиозной женщины, так не только я думаю — почти все наши мужики согласны, — сказал Рекс. — Мы, так-то понимаем, отчего Пачо голову потерял. На таких как он редко обращают внимание такие девчонки — приличные, да еще и благородные красотки. Представь, что будет, если Пачо вдруг не станет. Тебя вряд ли просто так отпустят.
Кристину передернуло. И все-таки она собралась, чтобы сказать:
— Ты меня запугиваешь. Не знаю, может это тебе дон Айрес задание дал, чтобы я сама бросила Пачо…
— Делать ему больше нечего, — прервал ее Рекс. Над ним повисло внушительное облако сигаретного дыма. — Да и посылает меня к людям он как правило с конкретными целями. Реже всего, чтобы напугать.
Рекс устремил на Кристину жесткий взгляд закоренелого убийцы. В очередной раз перехватило горло. В этот момент, послышался звук открываемой двери. Кристина бросила взгляд в сторону коридора. Она хотела предупредить отца, но Рекс одним жестом ее остановил.
Хесус возник в проеме спустя всего несколько секунд после того, как закрыл входную дверь. Он остановился, оторопело глядя то на Кристину, то на Рекса. Последний встал со стула с зажатой в зубах сигаретой.
— Что ты здесь делаешь? — спросил папа враждебным тоном. Он выглядел так, будто только с пробежки. Волосы влажные, челка прилипла ко лбу, кожа в вороте тонкой серой футболки блестит. На ногах — кроссовки и спортивные штаны.
— Беседую с твоей милой дочкой, пока тебя жду, — ответил Рекс, будто это обыденная ситуация.
— Побеседовал? — вновь тон полный опаски и раздражения. — Так вали отсюда.
Рекс нахмурился, взглянул на Кристину, а потом на Хесуса.
— А дочка-то в тебя — рычит, даже когда знает, что не сможет укусить, — сказал он сухим тоном. Несколько секунд Рекс и папа смотрели друг на друга будто на что-то решаясь. Потом Рекс крепко затянулся. — Как ты тут поживаешь, свободный от заклинания Эдуардо?
Кристина не понимала, о чем идет речь, но казалось, что отец вляпался с Зиком куда глубже, чем всем пытался доказать. На вопрос Рекса он отреагировал не сразу. А еще у него лицо дернулось так, как будто он на взводе. Кристина знала отца достаточно, чтобы понять, что он явно что-то скрывает от Рекса.
— Рекс, тебе здесь нечего делать. Твой хозяин меня отпустил, я выполнил его последнюю просьбу. Мы в расчете.
Папа смотрел Рексу в глаза и изо всех сил старался не дрогнуть. Благо выдержки у него хватало. Рекс вгляделся в теплые папины глаза. Он не смог там увидеть то, что искал.
— Пока дон Айрес жив, ты — не можешь просто делать вид, что ты на него никогда не работал, — сказал Рекс. — Так что осторожнее с тем, кому и что ты говоришь, с кем ведешь дела… Рыпнешься, и кто знает, что с твоей красоткой дочерью случится.
— Убьешь ее и развяжешь мне руки, — сказал папа вполне серьезно. — Лично тебя найду и придушу.
— Ну что ты, какое убийство? Это же женщина дона Пачо, — театрально протянул Рекс. — В живых она останется, вот только в здоровых ли?
После нескольких секунд зрительной дуэли Рекс ушел. Отец проводил его взглядом. Кристина тем временем встала на еле гнущихся ногах.
— Что он такое говорил? С кем тебе нельзя общаться? Какую такую просьбу Зика ты выполнил?
Папа смотрел на нее явно не собираясь отвечать ни на один вопрос прямо.
— Рекс притащился мне напомнить, чтобы я не трепал, — сказал он.
Кристина приложила руку ко лбу. Она смутно догадывалась, что Рекс имел ввиду «не трепать» кому-то конкретному. У Кристина похолодели стопы. Кажется, Рекс подозревает отца в том, что он сливает информацию полиции, но без доказательств не может применить к нему силу. Девушку охватил ужас от того, что если бы она не была в отношениях с Пачо, то их общение с Рексом сегодня закончилось бы совсем иначе.
— Во что ты ввязался еще, папа?
Хесус нервно вздохнул.
— Ты и твой Пачо своими расспросами доконаете меня быстрее, чем Рекс, — сказал он. — Поймите, что это мои разборки, от которых вам надо держаться подальше.
Кристина посмотрела на отца как на чужого. Она всплеснула руками, села обратно на диван, потом резко встала.
— Подальше? Ты связался с Зиком Айресом и просишь, чтобы мы просто взяли и не переживали.
— А как мне это поможет, Кристина? — вполне резонно спросил отец. — Да и если честно все зашло так далеко, что нам бы с тобой стоило серьезно подумать над тем, к чему мы в итоге придем.
Кристину осенила одна мысль. Отчетливая, будто написана была в книге. Она должна бежать сломя голову, да и папе бы это не помешало. Кристина не понимала, почему Асусена не боится за свою жизнь, будучи в романтических отношениях с преступником. Сама она такой смелостью, по всей видимости, не обладала.
Пока Пачо находится под влиянием Зика и состоит в картели — ей рядом с ним смертельно опасно. Только ему одному есть дело до сохранности Кристины. Никто другой в его организации, разве что только Бенхамин, за нее не вступится.
Как бы она не любила Пачо, уехать нужно как можно быстрее, а там уже ждать и просить хоть саму Чёрную Мадонну о том, чтобы он остался жив и остался ее мужчиной. Ее Пачо.