***
Сокка перекатился в седле и в раздражении вздохнул. Почему они не могут двигаться быстрее? — Я не хочу жаловаться, но не мог бы Аппа лететь немного повыше? — протянул он, облокотившись на свёрнутые спальные мешки. Аанг обернулся: — У меня есть идея, — фыркнул он. — Почему бы нам не забраться на твою спину, и ты повезёшь нас на Северный Полюс? — Я буду рад, — ещё более раздражённо ответил юноша. — Давайте, забирайтесь! Сокка готов к взлёту! Момо, приятель, с готовностью прыгнул на него, но вот сама шутка, очевидно, не удалась. Катара, прижавшаяся к борту седла, вяло пробормотала: — Слушайте, мы просто немного устали и нервничаем, потому что последняя остановка была на пустынном острове два дня назад… — И для чего мы столько летим? — Сокка готов был разразиться ругательствами. — Мы даже не нашли никого из Северного Племени! Здесь только море и айсберги! А следующие мгновения можно было описать только как «накликал»: вода вспучилась и поднялась, обратившись льдом прямо перед мордой Аппы — кричащий Аанг едва успел увести его в сторону. Сокка вцепился в борт седла, не обращая внимания на забравшегося в парку верещащего Момо. Пусть побоится, он всё равно не особо мешает. Ещё один айсберг вырос сбоку и захватил лапу взревевшего бизона. Тяжёлое животное бухнулось в воду, слышался треск нарастающего льда, а Сокка всё лежал, вцепившись в деревянные выступы. Нет, нет-нет, надо было вставать. «Нужно встать и встретить опасность лицом к лицу, — твердил себе юноша. — Ты должен встать, вот прямо сейчас!» Одним рывком он оказался на ногах, и тут же послышался изумлённый возглас Аанга: — Ха-ха, да это же Племя Воды! — Ой, и правда! — выдохнула Катара и указала на выплывающие из-за льдин лодки. Кажется, там даже не было вёсел — зато были люди в голубых и синих парках, и многие двигали руками, подчиняя себе воду. «Не может быть… покорители воды, целый отряд!» — Сокка потянулся к бумерангу за спиной, но тут один из мужчин в лодках прекратил двигать руками и спокойно, громко потребовал: — Назовитесь.***
Джи не нравился этот военный совет, и не из-за того, что сосед постоянно загораживал обзор. А из-за того, что Джао, вот трепач, объяснял, казалось бы, очевидные вещи взрослым людям. А имбецилом был тот, кто спросил — кажется, капитан Ято, сыночек придворного. Хорошо хоть, что остальные молчали. «Я скоро точно что-нибудь подожгу!» — капитан Джи раздражённо выдохнул, когда второй мужчина (а этот — из особо нетерпеливых) выкрикнул: — Так чего мы ждём! Схватим его, и всё тут! — Терпение, капитан Сё, — оскалился адмирал Джао. — Северный Полюс — не деревенька Царства Земли, куда можно просто промаршировать. Сам ландшафт — ледяная цитадель… «Ну, хоть что-то дельное сказал». —… Именно поэтому каждый корабль требует тщательнейшего осмотра. Именно поэтому я собрал всех, чтобы выслушать имеющиеся предложения. Любые, какие придут к вам в голову, — тут улыбка стала по-знакомому кривой, и адмирал практически пропел. — Капитан Джи, что вы можете сказать на основе своего опыта? «Да твою же ж», — названный мог только вздохнуть и подняться: — Я обращусь к климату и географии: двигаться лучше по течению Хикари, оно достаточно быстрое и относительно тёплое. Рекомендую наполнить резервные угольные ямы, — Джи смерил взглядом некоторых потупившихся капитанов, которые, как он знал, предпочитали ни на что не тратиться. — Да, ночью мы дрейфуем с малым котлом, но на Северном Полюсе так не выйдет: нельзя дать замёрзнуть основному котлу… Вот кто-то добавил про предварительную разведку, оборвав капитана Джи, и потекло обсуждение деталей. Адмирал Джао стоял в стороне, перед картой, и отклонял или принимал предложения. Джи он будто бы благосклонно кивнул, и тот скривился. «Нужна мне больно твоя благосклонность, гнилохвостый», — с ощущением гадливости седой мужчина сел. Чем дольше шёл совет, тем громче голос разума кричал, что осада — плохая, очень плохая затея, которая может обернуться хрен пойми чем. Игнорировать этот голос Джи не любил и не хотел, да разве адмирал его послушает? Он, похоже, имел какую-то другую цель — изредка чужие глаза вспыхивали ярче, и в них тлело тщеславие. От такого хотелось уйти как можно дальше. И этот человек не далее как пару дней назад его пытался подбодрить?! Только у выхода из палатки капитан Джи замер, а осознание вышибло из груди воздух. «Осада Северного Племени Воды — лишь предлог. Джао нужно что-то другое, что-то позначительнее…» — Джи! — хрипло окликнул его капитан Сё. — Ты идёшь? «Спешу и падаю», — мрачно подумал мужчина; сглотнув, отпустил-таки полог и покинул место собрания. О, пожалуйста, пусть это будет только разыгравшаяся паранойя. Пусть осада не обернётся катастрофой, как вопил в отчаянии мозг.***
Северное Племя Воды… было странным. Здесь всё было такое изящное, такое летящее, и вокруг были синие, голубые и даже сиреневые парки со всякими интересными побрякушками. Когда-то и у Южного Племени были подобные, думал с грустью Сокка. У Южного Племени давно не было буйволо-яков и верблюдов для верховой езды, как в Северном, зато собаки водились в большом количестве. У Южного Племени не было искусных покорителей Воды, зато в Северном Сокка увидел уже несколько групп учеников, отрабатывающих движения. Вообще Северное Племя казалось каким-то отчуждённым от бед своего братского Племени с юга. Как будто налёты Южных Захватчиков, истребление, маленькие чумы и палатки — не их дело, когда у самих высокие стены, изящные полукруглые домики и ровные улицы. Здесь даже каналы и свои мастерские были! Сокка был готов кричать от обиды, но молча глотал её. Нужно было просто… выбросить это из головы. Просто наслаждаться красотой и гостеприимством. Замаскировать свои чувства и принимать улыбки и приветствия, пусть от них так и несёт неискренностью (ненароком вспомнился оскал Джета). Принцесса Юэ, провожавшая их до гостевого дома, была красива. Очень, очень красива. Длинные и белые-белые волосы, сплетённые в толстые косы, мягкие черты округлого лица, голубые глаза, движения, полные изящества — всё в ней было красиво, пусть и казалось, что она никогда в жизни не бралась за тяжёлую работу. Ох, а ещё она улыбнулась им тогда, в лодке! И в честь их прибытия теперь устраивают пир! Ну, по крайней мере, так сообщила Катара, влетев в гостевой дом и радостно прокричав: — Представляешь, Сокка, они даже приготовят красного паучьего краба! Только подумай, его же так трудно достать! — Правда?! — удивление Аанга просто невозможно было оставить без внимания. — Сто лет назад их десятками за день вытаскивали. Неужели крабов стало так мало? — Может, льды нарастают, а крабам замороженные рачки для еды не годятся, — буркнул Сокка, нервно перебирая бусины в неглубокой плетёной миске. — Катара, как думаешь, стоит вплести пять или трёх достаточно? Сестрёнка, будь она неладна, сразу прищурилась и хихикнула: — Ты как будто не на пир собираешься, а на встречу с красавицей. Трёх бусин достаточно, ты ещё шестнадцать лет не отметил. — Отмечу через неделю, — отмахнулся юноша, — но если ты не готова чуть отступить от традиций, то… как думаешь, какие лучше? Сокка не любил беспомощность, но в этом вопросе он действительно был бессилен; сестра же знала всегда, что ему подойдёт, как будто родилась с этим странным чутьём. Вот и сейчас она с мягким вздохом подошла к нему и, поправив капюшон его парки, бодро сказала: — Сейчас посмотрю, — и уже тише пробормотала. — Ничего, я тебя самым красивым сделаю. Сокка не смог удержаться от доброй усмешки. Ну конечно, вот почему он обожает свою сестру — всегда приходит на помощь… когда перестаёт ёрничать и насмехаться.***
— Сворачивать на юг всё-таки придётся, — так показал Чжун, когда до слуха лучников долетел возглас женщины-беженки: «Бухта Полнолуния — вот куда мы направляемся, господин Сун. Самое безопасное место для того, чтобы добраться до Ба Синг Се». Зуко сощурился, отмечая место на одной из районных карт. Бухта Полнолуния… умно, не каждый догадается заглянуть в пещеру, да ещё и оборудовать её для переправы беженцев. Хотя, это же люди Царства Земли. Свои края они знают хорошо и не преминут воспользоваться какой-нибудь пещерой или подгорным туннелем для своих нужд. «Наверное, поэтому мы и воюем уже сотню лет», — неприятно было признавать, но люди Нации Огня редко смотрели под ноги — чаще прямо или вверх. — Убирай, — коротко приказал Чжун, показав на сборник и кивнув на подходящего капитана Хаоши (он же и был господином Сун). — Сейчас всё скажут. И, скорее всего, это будет план действий, подумал Зуко: капитан уже привычно остановился перед подчинёнными; коротко кашлянул, привлекая внимание Касуми и Якона, и начал: — Возвращаемся через Го Хи Шай, делаем крюк вдоль озёр. От воды отходим подальше, но не выпускаем из поля зрения. «Нам не нужны проблемы с водными патрулями», — дополнил невысказанное Зуко. Капитан Хаоши тем временем инструктировал дальше: — По мере приближения к бухте разбиваемся на небольшие группы, человек по пять-семь, переправляемся так же. Лагерь, — на этом знаке был сделан акцент: две крыши резче и чётче обычного, — каждая группа разбивает в отдалении от другой, но не теряет её из виду, при случае все должны быстро среагировать. Но сейчас мы играем малознакомых, помните. Серьёзные кивки и «есть, капитан» — стандартные ответы, но рота Ёру никогда и ничего не делает «на отвали», это Зуко знал точно. Кипящих мозгов из-за этого было не унять, но они себя оправдывали в полной мере. «Никогда я так много не думал», — даже во дворце было не так. Во дворце все требовали… просто знаний. Учителя истории, этикета, математики и многого другого — они требовали выучить, решить, рассказать. Если делал ошибку — били ферулой по пальцам (Зуко с тех пор возненавидел ферулы). Учителя покорения — они требовали продемонстрировать идеальную стойку или кату. Если не справлялся — получал покрасневшие от лёгких ожогов ладони. Совсем слабые, просто напоминание. Но там, в пыльных классах крепости Похай, никто не бил ферулой за ошибку. Там учитель хмурился, когда Зуко или другой кадет выдавал какую-то глупость или странность… и просил объяснить. «Почему ты так решил?» — вот вопрос, благодаря которому мозги начинали работать. И это было так, так здорово, что иногда Зуко не мог сдержать восторга от жестовых дебатов с учителем и классом. В последние месяцы это перемежалось с обменом грязными словечками и сарказмом, но всё равно было весело. — Никак не можешь забыть прения с учителем Джамао? — Аканэ, оказавшийся рядом, шутливо пихнул в плечо, и Зуко фыркнул, в ответ стукнув друга по плечу. Да уж, маскировать радость он пока не научился, но это дело практики.***
Лагерь разбили точно по инструкции, и всё равно члены роты переходили от одного костра к другому: передавали еду, наблюдения и шутки. А трое юношей доставали рядового Чжуна единственным вопросом: «Что происходит с нашими органами чувств?» Наконец мужчина сдался и, закатив глаза, прервал любопытных: — Хорошо-хорошо, скажу, только сядьте. Юноши послушались, но всё-таки проявляли нетерпение: Шукен ёрзал, Туком скрёб пальцами предплечье, Зуко нервно облизывал губы. Сейчас, вот сейчас они узнают ещё одну маленькую тайну их клана. А Чжун уже складывал: — Вы же помните, как принимали присягу? Тогда вы обращались к зверю-хранителю клана Юянь. Знаете, кто это? — Лесная рысь, — короткий ответ от Тукома. — Верно. Когда кадет обращается к ней, она слышит его. Она принимает его и… я бы сказал, передаёт часть себя, — Чжун усмехнулся, когда Шукен с недоверием моргнул, и добавил: — Об этом лучше спрашивать полковника, я не разбираюсь в духовых штуках. Но хранитель вас принял, это факт. Зуко едва не присвистнул: он, конечно, уже догадывался, что тут замешаны духи, но всё же знать — это нечто другое. Даже странно, что он не удивлялся шипению и животным оскалам своих товарищей, их силе и ловкости, подкреплённой звериной сущностью. И ещё понятно, почему их считают демонами — маленькая и коварная рысь отлично подходит. «Поразительно, действительно поразительно. Интересно, как много подобных практик сохранилось в мире?» Что же, теперь, когда он обо всём знает, эту свою странность будет куда проще скрывать в Ба Синг Се. Им не нужны проблемы только из-за того, что когда-то ему решили передать звериные инстинкты.***
Генералу Айро не впервой было скрывать свои намерения, однако здесь пришлось быть осторожнее. Джао поразительно хорошо чуял подвохи, да и сам был не так прост. Нельзя было допустить разоблачения. Не тогда, когда предчувствие в груди превратилось в стойкое ощущение напряжённости — словно весь мир затаился и ждал чего-то. И это «что-то» просто должно было случиться на Северном Полюсе. Айро надеялся, что Пакку тоже это чувствовал. А пока что пришлось принять приглашение Джао и стать его военным советником. Да и мантия с капюшоном, которую ему выдали в дополнение к его сундучку с одеждой, действительно была удобная и тёплая, в самый раз для севера. «Пока лучше наслаждаться чаем и так же, как мир, ждать», — кивнул себе Айро, отпивая женьшеневую смесь. Никаких новостей из Царства Земли не поступало даже от Буми. Ни о передвижениях войск Огня и Земли, ни простых слухов; о Юянь, запросы о которых были посланы неоднократно — вовсе глухо. Словно кто-то нарочно обрывал эти ниточки. С этим тоже следовало разобраться. «Жаль, что я сейчас не там», — отставной генерал покачал головой, наливая вторую чашку. Негоже пить чай одному, но пока что он не нашёл здесь подходящего собеседника. Будь он в Царстве Земли, смог бы увидеть картину полнее. Невольно закралась мысль, что сами лучники вышли на «странную зашифрованную переписку» и решили выяснить, что в ней скрывается. Это было бы очень, очень плохо. Но нет, рано пока строить догадки. Да, пока лучше ждать. Лишь бы не пропустить момент для удара.***
Сокка с нарастающим ужасом смотрел на сестру. Нет, Катара определённо напрашивалась на взбучку. И хуже всего было её упрямство. — Я никогда, никогда не извинюсь перед таким желчным старикашкой, как вы! — кричала сестра, и лёд вокруг трескался, а стоящие рядом сосуды разорвались, выпуская воду на волю. Следующие её слова… надо полагать, были ещё одной горстью снега на мёрзлой могиле: — Я буду снаружи, если вы достаточно мужественны, чтобы сразиться со мной! «Катара, не надо», — Сокка, как бы ни верил в сестрёнку, знал точно, что в конце концов она проиграет. Не может недоучка противостоять мастеру, какой бы упорной она ни была. Об этом он и сказал Катаре, когда они шли вниз по лестнице (ужасно длинной). — Я знаю, — огрызнулась сестра. — Меня это не волнует. — Катара, — попытался успокоить её Аанг, — тебе не нужно делать это ради меня. Я могу найти себе другого учителя… — Я делаю это не для тебя! Кто-то должен сбить с него спесь! «Что-то мне подсказывает, что это будет непросто», — ужас теперь натягивал каждую мышцу, и Сокка готов был сорваться на помощь сестре. Мастер Пакку действительно не собирался её жалеть, хоть и говорил, что «не ранит серьёзно». Катара уже выдыхалась, это было очевидно. «Она делает слишком резкие махи руками», — невольно отметил Сокка: ученики мастера двигались плавнее. Вот Катара замешкалась — и острые пики пронзили, взрезали лёд у её ног; укусом позже сестра была заключена в шипастую клетку, неспособная двигаться и покорять. Духи, ещё и этот Пакку начал тонко насмехаться. Но вдруг всё это прекратилось, а мастер Пакку держал в чуть дрожащих руках ожерелье Катары. — Это ожерелье… я сам сделал его шестьдесят лет назад… для любимой, — в голосе старика Сокка отчётливо уловил шок и нахмурился. Как так может быть? Может ли мастер Пакку быть связан с их семьёй? Следующий возглас Катары расставил всё на свои места. — Пра-Пра должна была выйти замуж за Вас?***
В «Счастливой Лилии» сейчас не было постояльцев — не сезон для сбора лекарственных трав или долгих путешествий. В поселении в принципе не было приезжих или мимоходцев. «Кроме нас», — подумал полковник Тошиаки, потерев висок. Он никогда не признался бы себе в подобном, но… он устал. От косых взглядов местных жителей и их неприязни, от беспрерывного ощущения опасности, что гнало вперёд. Он устал разочаровываться в людях своей нации — видеть горящие дома, старые и не очень ожоги на мужчинах, женщинах, детях Царства Земли (недавно раненому мальчику он мог только предложить мазь из своей аптечки). Видеть, как падает его великий народ, как сжигает себя своими деяниями… это действительно выматывало. Но он должен, обязан был, всё ещё желал защищать их. Он устал слишком сильно беспокоиться за Зуко. Этот юноша словно на жизнь вперёд нахватал себе странностей и тайн. Взять хотя бы историю его ожога. В колониях и на Домашних Островах судачили о несчастном случае, о тренировочном инциденте, и лишь немногие, выходит, знали правду — которую Зуко до сих пор отказывался объяснять, а Тошиаки не любил скрывать, что всё знает,