Терапия клексом

84) - Я люблю твоего отца, Лекс, - признался другу Кларк. - А я - твоего, - ответил на это младший Лутор. В это же время Джонатан с Лайнеллом. - Я хочу забрать Кларка себе, - деловито произнёс медиамагнат. - А мне давно твой сын мозолит глаза. Махнёмся? - предложил старший Кент. П.С. Для читателя - конечно, это неправда. Просто все четверо попали под воздействие странного густого облака, нависшего над Смолвилем. Куда это их приведёт? 85) - Ты украл у меня Лану! - негодуя. - Ты - мерзавец, Лекс! - Не спорю, - невозмутимо. - Но не я первый начал, Кларк. - О чём ты? - возмущённо. - Всё ещё не понял? - с недоверием. Всё тот же праведный гнев в ответ, невинность в глазах. - Что же, Кларк...Я подожду, - горько усмехнулся Лекс. 86) Прикосновения, что так ласковы вопреки ожиданиям. Руки, что притягивают к себе, удерживая. Даря не боль, но любовь. Глаза, что были так холодны, согревают огнем. Всё не так, как казалось. И всё видится сном. Это не может быть в его реальности. Кларк не верит. Лекс не такой. - Кларк, - так интимно. Это, определённо, ловушка. - Мой хороший, - это точно не Лекс. Слишком нежно, чересчур неожиданно. Или это такая изощрённая прелюдия перед пытками? Потому что разве Луторы прощают предателей? Лекс сам не раз говорил, что измену не простит никогда. - Кларк, - в скользящем молчании отчётливо, дыханием в кожу, в губы, в нос, в глаза. Мучительное удовольствие с неисчезающей тревогой. - Лекс? - не выдержав, в немом вопросе, что ясен без слов. - Не напоминай, - рвано, напряжённо, наконец-то, ответив. - Только не сейчас. И снова языком по всему телу, жадным ртом, властными движениями: "Кларк..." Луторы не прощают. Подтверждено временем. Но Кларк всегда был исключением. Может, и в этот раз?... 87) Чувство, что тебя прожигают насквозь. Взглядом. Глаза, что преследуют тебя. С момента появления. Голос, что останавливает на полпути. Приказывая остаться. Тон, которым произнесено твоё имя. Пугает. Кларк хочет уйти. Но остаётся. Потому что иначе он потеряет...что-то очень важное. Что-то, что ещё не распознал, чему не дал определения. Что-то, без чего он, кажется, не сможет жить. Во всяком случае, счастливо. Никогда. Поэтому Кларк остаётся, хоть Лекс и не говорит ничего. Не вслух. Кларк остаётся, надеясь, что он сможет тем самым предотвратить разрушение, катастрофу. Между ними. Кларк боится потерь. Так сильно, что... - Тебе нравится приём, Кларк? - мягко спрашивает Лекс. - Очень, - лжёт Кларк, позволяя мимолётно приобнять себя за плечи. Лекс щурится в подозрении. - Я думал, что ты снова сбежишь, - говорит он. - Что ты! - восклицает в притворном возмущении Кларк. - Нет, Лекс, я и не думал об этом. Мне нравится быть здесь. - Хорошо, - улыбается Лекс и обнимает парня снова. Но уже по-настоящему. Тепло и надёжно. И даже его имя младший Лутор уже произносит как-то иначе. Более интимно? - Я рад, Кларк. 88) - С Днём Рождения, Лекс! - с этими словами Кларк протянул Лутору его старую, когда-то подаренную ему от него, свинцовую шкатулку. - Но она твоя, Кларк, - Лекс в недоумении поднял брови. - Открой её, - требовательно попросил парень. Лекс послушался. Кларк тут же сдавленно охнул. А Лекс застыл в изумлении - на дне шкатулки зелёным огнём сверкали изящные наручники с основой из метеоритов. - Что это? - в неверии произнёс он. - Зачем? - Моя свобода теперь в твоих руках, Лекс, - ответил Кларк. - Это моё доказательство моей любви к тебе. - Не играй с огнем, Кларк, - медленно проговорил Лекс. - Это может плохо закончиться. Кларк смело подошёл к мужчине ещё ближе, усилием воли преодолевая боль и тошноту. - Я думаю, что отношения с тобой сами по себе не безопасны, Лекс. Лутор, помолчав с несколько секунд, резко захлопнул крышку свинцового вместилища этого слишком тёмного "сокровища". А затем протянул шкатулку обратно Кларку. - Возьми. Возьми её. - Лекс? - растерялся парень. Вместо ответа Лекс Лутор подошёл к Кларку вплотную и затем нежно поцеловал. Так нежно... Кларк таял. Так искушающе. Кларк хотел большего... И спустя какое-то время, когда Лекс, наконец, отпустил его, он твёрдо сказал Кларку, глядя ему прямо в глаза. - Нас с тобой с самого начала связывала в большей степени лишь боль, но сейчас...Давай попробуем без боли, Кларк. А после Лекс снова поцеловал его. И больше. И не раз. Скрепляя своё желание на безупречном теле Кларка мучительно-сладким огнем. Для их совместного будущего огня. Что не сожжёт их, но объединит сильнее. Потому что они любят и готовы пожертвовать многим, даже своей гордостью, чтобы только не потерять вновь друг друга, как когда-то... 89) С намёком на клекс, что возможен, но Кларк отрицает подобные чувства) В конце концов, Лана осталась с ним. В этот раз действительно взаправду. Вот она, реальна, из плоти и крови, рядом с ним. По собственной воле. Но Кларк всё равно одинок. Даже сильнее обычного. Как такое возможно? - Я всегда любила только тебя, Кларк, - убеждённо твердит ему девушка в перерывах между нескончаемой чередой нежных поцелуев по её инициативе. Лана искренна в своих словах. Определённо. Но Кларку отчего-то холодно. Жар долгожданных поцелуев не греет его. И он боится, что Лана поймёт это. Кларк усердно пытается следовать образу самого его прежнего, когда-то отчаянно влюблённого в девушку. Но почему? Разве он не любит её сейчас? Лана целует его, обнимает, ласкает за плечи, и Кларк отвечает ей. Но что-то не так. Время,проведённое в разлуке, ощущается отчётливо. Взгляды друг на друга наполнились новыми оттенками. И в этом огне между ними есть потухшие угольки. В этом сладком пожаре, где должны быть только двое, был кто-то ещё. И всё ещё в нём до сих пор. И Кларк не может этого забыть. И предотвратить. - Я всегда любила только тебя, Кларк, - кажется, из него плохой притворщик, и Лана ясно ощутила его фальшь. Или же она хочет убедить в своих словах саму себя, чтобы избавиться от ощущения неправильности. От пустоты, лжи, недоговорённостей, что продолжают разделять их. Лана не устает повторять, только уже губами, дыханием, всем телом, отзывчивостью, страстью. - Я всегда любила только тебя, Кларк. Может, она лжёт, но Кларк завидует ей даже в этом случае, потому что сам не в состоянии произнести того же в ответ. Когда-то он несомненно любил Лану, но сейчас... Кого он видит перед собой? Действительно Лану? Или же, может, его сердце перегорело, и потому Кларк больше не чувствует ничего. Но не отвергает девушку, потому что боится увидеть себя настоящего. И Кларк смертельно страшится остаться один. Снова. Поэтому он прижимает к себе Лану в ответ. И целует. И шепчет в ответ: "Я верю тебе." 90) Лекс словно хочет прожечь его спину глазами. Но ведь у него нет "огненного" взгляда. Поэтому Кларк демонстративно не обращает на своего когда-то друга внимания. Но он знает, что Лекс на него смотрит. Неотрывно. Жадно. И с ненавистью. Ревностно. Безумно. Но всё равно позволяет на глазах застывшего Лекса приобнять себя за талию, скользнуть губами по щеке, вдохнуть аромат своего юношеского, но при этом и нечеловечески идеального тела. Кларка целуют в уголок рта, и он не отстраняется с возмущением. Лекс не выдерживает. - Что это значит, отец? - почему-то обращается он только к Лайнеллу, несмотря на то, что его взгляд сейчас и прежде принадлежит только Кларку. - Что ты снова в проигрыше, сын, - с жалостью и одновременно с ярчайшим удовлетворением в голосе произносит старший Лутор. Лекс с трудом удерживает крик. Нет, рёв. Хочется убить собственного отца. Хочется убить Кларка. Нет, больше. Больше... Лайнелл уводит Кларка дальше, чтобы вместе поприветствовать и других гостей. При этом его рука нежно ласкает широкую спину Кларка, а в его усмешке плохо скрыто неприкрытое желание. Самодовольство обладания. Страсть. Кларк чувствует это, как и когда-то схожие волны, что исходят к нему от Лекса, но сейчас омрачённые дикой ненавистью. Он всё ощущает, так ярко, но делает вид, что ничего этого не замечает. Что это его не касается. Потому что это единственный путь для него сейчас - не сломаться. Потому что попытаться не сражаться с неизбежным и болезненным - единственный шанс скрыть свои истинные чувства. Лайнелл начинает с каждой минутой действовать всё смелее. А Лекс, определённо, не сможет простить. Но Кларк ведь знал, что за всё приходится платить. Тем более ему. Поэтому он не протестует. Не ищет оправданий. Он позволяет. Принимая с вежливой улыбкой. Отдавая свою жертву. Ради...